Текст книги "На острие (СИ)"

Автор книги: Елена Кутузова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

19

Какую работу? Неизвестность сводила с ума, от страха я даже кивнуть не могла, не то что спрашивать!

Господин Би понял:

– Успокойся, никто не собирается бросать тебя в клетку с тиграми. Надеюсь, дух дней хватит, чтобы понять, что к чему. А там – работа. Так что времени мало, вперед, вперед! – он даже прихлопнул в ладоши, словно придавая ускорение.

– Но меня… ищут.

– И что? – мужчина выглядел удивленным, но не мешало ему настойчиво продвигаться к выходу. Набрал код, открыл дверь и повел в противоположную от лифтов сторону. – Видишь ли, в нашем деле нужно уметь не только выставить себя напоказ, но и прятаться. Или прятать. Прошу!

Стена прямо перед моим носом разошлась. Я присвистнула – вот это техника! Голографическая маскировка! Такое только вино показывают!

Не удержалась, провела рукой. В кожу словно впились тысячи мелких иголочек. Не больно, а так, как будто батарейку к языку приложил. Кисло.

– Насмотрелась? – поторопил господин Би. – Времени мало! У меня сегодня не только ты по плану, так что в темпе, в темпе!

Лифт опустился на подземную стоянку. Тонированные стекла авто скрыли от любопытных взглядов.

Но я тоже не видела, куда едем. Все, что могла – довериться сидящему за рулем господину Би. Полная зависимость от незнакомого мужчины. Ощущения, надо сказать, не из приятных.

Вышли на такой же безликой парковке. Узкий лифт поднял на этаж и я испугалась царящей вокруг суеты. Девушки, женщины, мужчины и молодые люди сновали, как муравьи. Кто с коробками, кто с вешалками, кто-то вез целые стойки с нарядами.

– Нравится? – в голосе господина Би сквозила гордость. – Это салон красоты «Прелестная Кошка», рекомендую.

Ого! Я огляделась, уже понимая, где нахожусь. А потом в немом восхищении уставилась на своего спутника.

«Прелестная Кошка» гремела на весь Город. «Салон красоты» – это не про нее. Огромный концерн, со своими лабораториями и заводами, на которых производили элитную косметику. Цеха, где создавали натуральные ткани. Невероятный штат дизайнеров и ювелиров, работающих на организацию не за страх, а за совесть.

И всю эту империю создал один-единственный человек!

Ужас заполз куда-то под ребра и губы онемели, теперь я не смела даже смотреть на господина Би. Он тут же уловил изменения:

– Что-то случилось?

– При чем здесь Клуб Эстетствующих Художников? Вы… солгали?

Ухоженные брови поползли вверх:

– Почему ты так решила? Милая, у всех людей есть свои прихоти и слабости. Что– то, приносящее удовольствие и независящее от работы. Хобби. Вот у тебя есть хобби?

Никогда не задумывалась. Но перед глазами встал бетонный парапет, стальная балка, высокие перила лестницы… Но какое же это увлечение? Паркур – это жизнь!

Господин Би ждал ответа и я кивнула, скрестив пальцы. Надеюсь, не заметил.

Но он тут же потерял к разговору всякий интерес:

– Идем, нас уже ждут!

У распахнутой двери приветливо улыбалась молодая и невероятно красивая женщина. Словно сошла с обложки бумажного журнала!

– Милочка, – господин Би поцеловал ее в щечку, – оставляю на тебя наше новое сокровище! Приведи в порядок и подбери одежду. Ну, и остальное тоже. А я помчался.

И, развернувшись на каблуках, он заторопился к лифту.

А я, замирая от ужаса и восторга, шагнула в светлую комнату с панорамными окнами.

20

Дверь мгновенно заперли. Женщина, которой меня поручили, велела сесть в кресло и ждать, а сама достала миниатюрную рацию. Говорила на незнакомом языке, но судя по оценивающим взглядам, про меня. Страшно! А вдруг сообщает Клану о моем местоположении?

Но господин Би заверил, что он сумеет меня защитить. Не верить причин не было: такой влиятельный человек знает, что обещает. Да и связи есть. Значит, нужно просто делать то, что от меня требуется.

В дверь проскользнула еще одна женщина, невысокая азиатка с короткой стрижкой и в трикотажном костюме обслуживающего персонала. Та красавица, которой передал меня господин Би тоже носила униформу, просто та была лучше по качеству и напоминала платье, а не трикотажный топ с бриджами.

– Иди с Айми, она знает, что делать.

Азиатка указала на открытую дверь и пошла вперед, ловко лавируя между спешащих людей, двигающихся тележек и стоек с одеждой.

Коридор заканчивался тупиком. Помня о голограмме возле лифта, я ждала чего угодно, но оказалось, это просто замаскированная дверь. Кусок стены отъехал в сторону и из проема потянуло чем-то сладковатым.

Айми жестом велела зайти и нажала на кнопку. Стена вернулась обратно.

Неяркий свет мягко лился с потолка, озаряя большое помещение, разграниченное расписными ширмами. Что на них нарисовано разглядеть не успела, спутница потянула меня дальше и втолкнула в кабинку:

– Раздевайся. Одежду кинь в коробку.

Расставаться с потертыми джинсами, толстовкой и футболкой не хотелось, но Айми не приняла возражений. Указала на вешалку с махровым халатом и велела:

– Переодевайся и выходи. И побыстрее, у нас не так много времени.

Потом меня отправили в душ, снабдив гелем, шампунем и зубной щеткой.

И начался ад.

Это только в кино все прекрасно: богатая дама приходит в салон красоты, там ее делают массаж, ведут в солярий, намазывают все тело масками и, вообще, всячески ухаживают.

А на деле… Я взвыла минут через двадцать. Ну как можно лежать неподвижно? И почему нельзя обойтись одним средством, а после быстренько смыть его в душе, а не снимать полотенцами, вымоченными в каких-то приторно-вонючих лосьонах? Да, про комплексный уход мне было известно, но кто знал, что это так утомительно? А потом еще маникюр, педикюр…

Да как они терпят, да еще с таким выражением блаженства на лице?

Единственное, что понравилось – это баня. Меня уложили в ванну, полную мелкого песка, теплого и белого, как первый снег. Но все хорошее быстро заканчивается, и пытки пошли по второму кругу.

Наконец, меня, вымотанную до предела, усадили в кресло и разрешили отдохнуть за чашкой чая.

Боже! Ничего вкуснее я в жизни не пила! Подумалось даже что он настоящий, а не из красителя с пищевыми добавками. У мамы в шкафчике была заветная баночка, которую доставали только по большим праздникам вроде дня рождения или Нового года.

– Все готово. Можно отправлять к стилисту! – мягко произнесла в Айми в закрепленный на футболке микрофон и приложила руку к уху, выслушивая ответ. После чего мягко мне улыбнулась:

– Мастер освободится через десять минут, можешь пока отдохнуть.

Захотелось запустить чашкой в стену. Или сбежать. Надо мной тут явно издевались, со вкусом и наслаждением! Но воспоминание о контракте и мысль о том, что идти некуда, заставили умерить пыл.

Я улыбнулась в ответ и спокойно отхлебнула чай. С виду – спокойно. Внутри все бурлило и кипело. Хотелось разнести помещение к чертям собачьим, но позволить себе такого я не могла. А после и вспомнила, где нахожусь.

Мне ведь повезло, на самом-то деле. Тысячи человек мечтает оказаться в этом царстве красоты и ежегодная лотерея пользуется бешеной популярностью. Продаются миллионы билетов, притом что победителей всего пять. Пять человек, независимо от пола и возраста получают право на полный комплекс услуг в «Прелестной Кошке».

Да, господин Би может позволить себе рисовать то, что хочет.

А вот я…

Осознание полной зависимости пугало, холодило спину и льдинкой таяло в животе. Понимание, что контракт подписан и назад дороги нет, встало черным туманом. Рука все-таки дрогнула, пришлось поставить фарфоровую и безумно дорогостоящую чашку на блюдечко. Она звякнула слишком громко, привлекая внимание.

Айми тут же оказалась рядом:

– Не бойся. Господин Би хороший человек. Если будешь его слушаться, тебя не обидят.

– А если… не буду?

– Такого здесь не бывает.

Снова эта мягкая улыбка. Теперь она пугала.

Айми вскинула руку к уху и встала:

– Мастер освободился. Тебе пора.

Место, где хозяйничал Мастер напоминало операционную: просторно, светло и чисто. Идеально чисто! На белоснежном полу – ни соринки, зеркала – словно распахнутые двери, стекло просто не видно, а инструменты сияют так, что слепит глаза.

– Вот она, – чуть склонила голову Айми и отступила.

Я оказалась один на один с неведомым мужчиной. Чтобы поднять голову и посмотреть на него, пришлось собрать в кулак всю волю, которая у меня еще осталась.

Высокий, гибкий мужчина с умопомрачительной стрижкой: половина головы выбрита, на другой волосы стоят дыбом, словно иглы дикобраза. Еще и выкрашены в разные цвета.

И вот этому я должна доверить свою голову?

– Прошу! – он театрально указал на круглое возвышение в центре зала, – только босиком!

Мягкие тапочки остались на кафеле. Под ногами спружинил теплый и приятный на ощупь пластик.

– И халат сними!

Я только сильнее вцепилась в полы руками. Отдавать единственную одежду, которую мне оставили? Ни за что на свете!

21

На лице стилиста появилось скучающее выражение. Разве что глаза не закатил:

– Никто на тебя не покушается. Мне просто надо понять, что ты из себя представляешь и подобрать образ. Роковая красотка, или скромница… Это же от телосложения зависит!

В ответ пальцы лишь крепче сжимали махровую ткань.

– О Боги, ну чего я там не видел? Плоская, как доска. Да, высокая, стройная и даже… – он кинул взгляд на мои ноги, – мускулистая. Было бы на что смотреть. Раздевайся!

Снова. Снова снимать одежду перед мужчиной. Только-только оправилась от утреннего унижения, и вот опять. За что мне все это?

Но стилист уже притопывал ногой в нетерпении:

– Долго еще ломаться будешь? Хотя… как хочешь. Мне же лучше, оплата почасовая. Выставлю счет…

При упоминании о деньгах стало плохо. Кто его знает, может, господин Би это все тоже решит вычесть из моей и без того небольшой зарплаты? Говорил же, что за одежду и еду – точно вычтет. Ох, а если он решит взять ее в своем магазине? Да мне тогда всю жизнь придется расплачиваться, еще и должна останусь!

Страх, что цена за промедление будет слишком высока, заставил рвануть пояс, но я только сильнее затянула узел. Распутать его никак не удавалось и стилист громко и жалобно вздохнул, сетуя на тяжелую судьбу. А потом велел:

– Давай помогу. Не дергайся!

Тонкие, как у девушки, пальцы быстро справились с задачей. Руки скользнули выше, к плечам, аккуратно развели полы халата, уронили его к ногам… Я чувствовала, как скользит по коже ткань. Наверное, от шелка другие ощущения? Но и мягкий хлопок был приятен. Словно кошка мурчит.

Я дернулась прикрыться. Ладонями, бедром, да чем угодно, но тут же встала ровно, решив, что чем меньше буду суетиться, тем быстрее все закончится.

Стилист отступил на пару шагов и, не торопясь, осмотрел меня с ног до головы. Во взгляде – какое-то спокойное любопытство, не более. Как у врача.

Да, у врача! Надо представить, что я в больнице! Это же не стыдно – раздеться перед доктором?

Только… почему в больнице я не волновалась? Не чувствовала взгляда? А здесь по коже словно рукой водили. Спокойно, чуточку отстраненно, но очень бережно.

В животе начал скручиваться тугой узел волнения. По позвоночнику прокатился ледяной порыв ветра, чтобы тут же смениться жаром. Даже щеки запылали и я с трудом удержалась, чтобы не прижать к ним вдруг озябшие руки.

– Хорошо, одевайся! – стилист отвернулся.

Облегчение заставило ноги ослабеть. Но, наклоняясь за халатом, я почувствовала сожаление о том, что все закончилось. Почему-то без этого оценивающего взгляда стало… пусто.

Да что же я за извращенка такая! Ладно с Ларсом, но здесь! Впору со стыда сгореть, а я… возбуждаюсь от взгляда чужого мужчины, причем взгляда равнодушного. Мамочки! Как на саму себя в зеркало теперь смотреть-то?

Стилист моих метаний не заметил. Указал на белое кресло, а сам уселся напротив.

– Что ты обычно носишь?

Я пожала плечами:

– Что есть: платья, джинсы, футболки…

– У тебя мальчишеская фигура. И возраст… такой… дерзкий. Так что носи унисекс. Хотя… – стилист заглянул в лежащую на столике тетрадь и задумчиво соединил перед лицом пальцы обеих рук, – забудь. Мой вывод идет вразрез с указаниями господина Би.

Ему это не нравилось. Наверно, он в ярости оттого, что кто-то вмешивается в его работу? Слышала, что творческие люди обидчивы, хотя сомневалась: Ларс-то обычный! Но то Ларс. А этих, из «Прелестной Кошки» кто знает?

– Ладно, – мастер пружинисто вскочил на ноги и кивнул мне на зеркало: – Попробуем сделать то, что требуется и ничего не испортить.

Вращающийся стул чуть качнулся. Больше всего на свете я не любила стричься. Просто ненавидела, когда чужие руки трогали меня за волосы. Поэтому обычно за ножницы бралась мама.

Но мамы больше нет. Я должна сама позаботиться о себе и… отомстить. А значит, давайте сюда хоть десяток стилистов, пусть пялятся, пусть думают, даже на лысо стригут! Я выдержу все.

Но глаза закрыла. Так было легче.

А когда открыла, не сразу поняла, кого вижу в зеркале.

Длинные пряди иссиня-черных волос. Они кажутся еще темнее на фоне фарфоровой белизны лица. И ведь не скажешь, что это слой пудры, даже под софитами не скажешь! Полное ощущение естественности: нежный румянец, мягко сияющие от блеска губы.

Невероятно! Кажется, теперь я начинаю понимать, почему все так рвутся в эту «Кошку»!

– Нравится? – стилист казался довольным. – Немного не вяжется с тем, что я сначала придумал, но тоже отлично! Если забрать волосы вот так, – пальцы коснулись шеи, собирая длинные пряди, – то будет хорошо! Останешься девушкой, даже если не захочешь носить ничего, кроме унисекса!

Я послушно кивала. Волосы выглядели как живые, если бы не знала, что их нарастили…

– Можно? – в дверь заглянула Айми. – Господин Би уже приехал.

– Мы готовы, – милостиво кивнул стилист и отпустил нас величественным жестом.

– Господин Би велел поторопиться, – шепнула Айми, – поэтому я сама подобрала одежду на твой размер. Надеюсь, понравится!

22

Мне понравилось.

Джинсы с умопомрачительным поясом, топ и легкий хлопковый пиджак с закатанными рукавами. Самое то для жаркого дня.

– Ну как тебе новая внешность? – спросил господин Би, как только я уселась в машину.

– Никогда не носила длинных волос, – призналась честно.

Во-первых, с ними было неудобно скакать по подворотням, а во-вторых… во– вторых, мама почему-то была против, раз за разом отправляя упирающуюся дочь в парикмахерскую.

– Тебе идет, – прервал нарастающую тоску господин Би.

Я кивнула и уставилась на дорогу. А потом решилась:

– Можно вопрос? Как вяжется поход в салон красоты с анонимностью, которая прописана в договоре?

– А что не так? – господин Би даже не посмотрел на меня. – Думаешь, ты единственная, кого я в «Кошку» привел? Причин визита может быть множество, и Клуб – последняя из них.

Какое облегчение! В то под конец уже шепотки за спиной слышались. И смешки. Значит, показалось.

– А вот теперь можно поговорить и о секретности. Надевай! – на колени легла знакомая коробка.

Маска частично закрывала обзор, я даже позавидовала встретившей нас девушке

– ее кружевная повязка плотно прилегала к коже.

– Запоминай: никаких имен! Меня здесь называют Хозяин. Простые маски носит персонал: уборщицы, костюмеры, официанты, разнорабочие. Это чтобы отличать. Ляля заботится о нарядах. Ты приготовила, что я просил?

Женщина молча кивнула и повела меня в огромное помещение, где на длинных стойках висела одежда:

– Потом можешь использовать для образа. Первый же – всегда подарок Хозяина новичку. Он никогда не повторяется и копировать его запрещено. Вот, – Ляля выдвинула высокую стойку.

На ней, раскинув длинные рукава-крылья, парило расшитое алыми цветами белое кимоно.

Я такие только на картинках видела! И на экранах, когда транслировали официальные мероприятия с участием членов Клана. Их женщины носили подобное.

Пальцы легко скользнули по ткани. На миг подумалось, что я в этом не разбираюсь, а имитации сейчас такие правдоподобные, но тихий смех Ляли заставил отдернуть руку.

– Натуральный шелк. И ручная вышивка. Нравится?

Еще бы не нравилось! Но представить себя в этом великолепии я не могла. Это же для утонченных барышень, для спутниц саро, вежливых и безмолвных.

– Примеряйте! – господин Би вышел из зала.

Я жаловалась, что чуть не сдохла в салоне красоты? Вот лучше бы тогда, потому что простым «накинуть наряд и завязать пояс» здесь не обошлось. Красота, сияющая с экранов, на самом деле требовала жертв.

Для начала меня заставили снять белье. Все, что разрешили – это белые носочки.

Потом было легкое нижнее кимоно с тонким поясом. Сверху его прикрыли другим, пошире. И только после этого Ляля сняла с вешалки красоту.

И начался ад.

Безразмерное полотно приподнимали, забирали в складки, укорачивая, перехватывали веревочками, снова подворачивали и так до бесконечности, пока оно не укутало меня тугим коконом.

А потом Ляля развернула пояс. Широкий, в полторы моих ладони. Думала, упаду от усталости, пока она накручивала его, подвязывала, формировала высокий бант. В другое время небольшая подушечка, держащая его складки, могла бы и насмешить, но не сейчас.

Напоследок мне выдали высокие сандалии с лаковой деревянной подошвой. Подвешенный спереди колокольчик позвякивал при каждом движении. Интересно, как быстро мне это надоест?

– Подожди, – Ляля закрепила в волосах заколку. Алые и белые лепестки глицинии вплелись в черные пряди. Наверное, это было красиво?

Офигенно!

Пришлось признать, когда меня развернули к закрытому до поры зеркалу.

Спутницы саро меркли перед отразившейся в нем девушкой.

Высокая, с гордо поднятой головой и высокомерным выражением лица. Я подняла руку, чтобы коснуться собственных губ и застыла, увидела, как красавица в зеркале повторила движение.

Это мне рукава мешали, мне тяжело было устоять на высокой подошве, а девушка из зеркала двигалась, словно парила.

– Господин Би оказался прав, – прошептала Ляля. – Я, наверное, впервые вижу, чтобы девушке шло отсутствие груди и попы…

Захотелось развернуться и ударить. Сильно, от души, чтобы маска отлетела в сторону. Но я испугалась, что сама упаду от резкого движения. Поэтому проглотила оскорбление и уточнила:

– Это мой образ для… позирования?

– Он самый! – господин Би, оказывается, стоял у двери. – Рад, что не ошибся. Повернись!

Бубенчики рвано звенели – двигаться плавно не получалось.

– Прелестно! Ну, ты готова? Идем!

23

Куда? Зачем?

Я неловко семенила за господином Би. Тот размашисто шагал по коридору, а потом вызвал лифт.

Створки вежливо распахнулись, выпуская нас на небольшую, выложенную светлым мрамором площадку. На его фоне портьеры цвета спелой вишни казались почти черными.

– Прошу, – господин Би жестом указал на витую лестницу.

Я начала спуск. По сторонам не смотрела, не из-за того, что робела, просто боялась оступиться: передвигаться на ходулях, которыми оказались сандалии, было невозможно.

– Друзья, прошу минуту внимания! – господин Би обогнал меня и первым вышел на середину громадного зала. Эхо подхватило его слова и их отголоски долго летали между высоких колонн.

– Друзья! Позвольте представить вам новую натурщицу! Скромная, элегантная, обаятельная… и одной пикантной особенностью, которая, надеюсь, придется вам по вкусу! Милая, подойди! – он протянул руку.

Подойти? Да мне хотелось бежать куда глаза глядят! Мы так не договаривались! Я не в Клуб ехала, а домой… ну, так обещали.

06 этом я и прошипела господину Би.

А тот расхохотался:

– Прости, милая. Но ты была так невинна и смущена, что я не удержался. Не показать остальным такую прелесть – преступление. Итак, господа, представляю вам Госпожу Кошку!

И он чуть подтолкнул в спину, вынуждая выйти вперед.

Ах, так?

Я вздернула голову и расправила плечи. Здесь не увидят моего страха, а тем более

– слез. И, возвращая обратно оценивающие взгляды, я осмотрелась.

Первое впечатление оказалось верным: зал просто огромный. Бесчисленные колонны различных форм тянулись вдоль стены, образуя полускрытые за занавесями ниши.

Кое-где стояли диваны. На них, не смея изменить позу даже ради знакомства, замерли натурщики. Другие застыли, повиснув на паутине из веревок. Некоторые застыли в таких откровенно-бесстыдных позах, что я почувствовала жар в щеках. Он спускался ниже, к груди, так что оставалось только радоваться маске и толстому слою пудры – в огромных зеркалах на лице Госпожи Кошки, вернее, на нижней его части, не отразилось ничего. Даже глаза казались бездонно-скучающими.

– Хозяин, вы говорили, у этой натурщицы есть какая-то особенность?

– О да! Наша Госпожа Кошка… – он выдержал долгую паузу, – девственница!

По залу прокатился вздох. Даже натурщики на мгновение забыли о необходимости сохранять неподвижность. От странных взглядов толпы хотелось провалиться прямо сквозь сверкающий пол.

– Так сколько же лет Госпоже Кошке? – один из «художников» подошел вплотную. Показалось даже что сейчас он протянет руку, схватит за подбородок и начнет поворачивать туда-сюда, чтобы получше рассмотреть.

Но тот ограничился только взглядом. Бесстыдным, пронзительным. Казалось, он проникает под маску и слой косметики, что для него нет преград и сейчас этот мужчина догадается, узнает и торжествующе вскрикнет, а потом потянется к коммуникатору, чтобы вызвать полицию.

– Что за невежливость! – губы господина Би изогнула улыбка. В ней не было ничего вежливого, скорее, она походила на лезвие острой бритвы. – Милая, не отвечай! Ты ничего не должна рассказывать о себе. Никому, – палец прикоснулся к губам, это напоминало крест, запретную печать. – Есть только Госпожа Кошка. И ее Тайна.

Я была ему благодарна. Пусть и вытащил меня перед всей этой публикой, без подготовки, но и не бросил одну. Стоял рядом, не давая оступиться. И это понимание, вера в то, что я не одна, что есть кто-то, на кого можно опереться, разлилось в груди сладкой истомой.

– Она прелестна в своей робости! – из-за мольберта вышел пожилой мужчина.

На возраст указывала седая, аккуратно подстриженная бородка и такие же ухоженные усы. Верхнюю часть лица скрывала широкая маска, расписанная аистами.

– Я буду ее рисовать! Сегодня же!

Лежащая в ворохе рассыпанных по полу подушек модель тут же встала – ее время истекло. Я же запаниковала, не зная, надо ли занять освободившееся место, или ждать указаний.

Это не укрылось от любопытных взглядов. Бородатый ненадолго отошел за колонны, к длинному ряду столов, уставленных закусками, и вернулся, держа в руках два высоких бокала:

– Видимо, я буду у вас первым, – он ухмыльнулся. Не пошло, а спокойно, как дед над шуткой маленького внука. – Прошу!

Жидкость в протянутом бокале искрилась от пузырьков. Я осторожно понюхала. В нос ударили мелкие брызги. Шампанское?

To, что пили родители по праздникам отличалось. И запахом, и цветом, и даже пузырьками. Какой-то элитный сорт? Наверное, надо выпить, иначе мужчина обидится и я ничего не заработаю.

Обхватив бокал покрепче, осушаю его длинными глотками. Залпом. И тут же потянулась за вторым.

Теперь смеялись уже оба: и художник, и господин Би. Нет, Хозяин. Здесь его так называют.

– Так лучше?

Я киваю, изо всех сил стараясь не чихнуть – пузырьки решили, что в ному им будет лучше, чем в желудке. И тут же спрашиваю:

– Как вас зовут?

Воцаряется нехорошее молчание, спешу исправиться:

– Как мне к вам обращаться?

– Мистер Маска, – он хмыкает в бороду. – Да, не оригинально, но я могу себе это позволить. Ну, вы готовы к сессии?

– Что… нужно делать?

В голове пусто то ли от шампанского, то ли от страха. Губы едва шевелятся, но даже это вызывает у мужчины умильные улыбки.

– Сюда, моя несравненная Госпожа Кошка!