Текст книги "Основания взаимодействия ментальностей (на примере христианской и мусульманской цивилизаций)"
Автор книги: Елена Крупская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Елена Крупская
Основания взаимодействия ментальностей (на примере христианской и мусульманской цивилизаций)
Введение
Работа над этой диссертацией была начата еще в июне 2001 года. На тот момент мусульманские страны стали играть важную роль в международных и во внешнеэкономических отношениях.
Работа над первой главой выявила, что ментальность мусульманских стран очень своеобразна и бережно оберегается.
Потрясение 11 сентября 2001 года показало, что диссертацию просто необходимо довести до конца, необходимо разобраться с процессами в исламской цивилизации.
При работе над второй главой диссертации было проработано много научной литературы по истории мусульманского мира и проблемам современного мира ислама. При этом выяснилось, что террористические организации в мусульманском мире появились на волне антиколониального движения. Поначалу руководители стран, боровшихся против колониальной зависимости, поддерживали фундаменталистов, являвшихся идеологической базой для террористических организаций. Но затем, после освобождения от западного владычества, террор обратился внутрь мусульманских стран.
Руководство этих стран столкнулось с террором внутри собственного общества. Если руководство стран ислама начинало преобразования, в том числе экономические, то террористические организации начинали покушения на жизнь руководства страны.
После введения советских войск в Афганистан, Пакистан и Соединенные Штаты Америки поддержали интернациональные группы боевиков. Руководство США опомнилось только тогда, когда группы боевиков, обученные военным действиям и вооруженные, вернулись после вывода советских войск в свои страны. Захват заложников, угоны самолетов, взрывы терактов – вот что получили мусульманские страны от боевиков, прошедших обучение в лагерях Афганистана и Пакистана.
Как высказывались в Алжире, даже антиколониальная борьба не была столь жестокой. Жители Алжира столкнулись с террором, совершенно не согласующимся с ранними миролюбивыми традициями страны. Описание подобных событий мы находим во многих номерах журнала “Азия и Африка сегодня”.
Террористические организации построены по типу сект, если родные вступающего в такую организацию против этого, то адепт порывает все связи с родными. Как правило, среди террористов нет людей, обладающих глубокими знаниями по исламу. Главенствует идея установления мирового халифата, т. е. откровенно фашистская концепция. Цитаты о джихаде вырываются из контекста Корана и хадисов (мусульманского Предания) и внушают ученикам терроризма идеи уничтожения всех, кто не согласен с концепциями террористических организаций.
Следующий этап – образование террористических сетей, обладающих огромными финансовыми средствами. Сначала они вызывали потрясения внутри тех мусульманских стран, руководство которых поддерживало отношения с Западом. Затем произошли теракты в посольствах США. Затем сетью Аль-Каида был подготовлен чудовищный теракт 11 сентября 2001 года, унесший жизни тысяч людей.
Террористы теперь считают США – врагом номер один, так как власти США не дают осуществиться идеям террористических сетей.
В этой ситуации мусульманские страны находятся между двух огней. С одной стороны в каждой такой стране есть террористические организации, грозящие прийти к власти. С другой стороны США настаивают на своих советах и действиях.
Все главы диссертации показали, что мусульманские страны хотят во что бы то ни стало сохранить ислам в обществе. Ислам может принимать разные формы, но наша задача найти общую исламскую ментальность и найти основания для взаимодействия этой ментальности с ментальностью христианской цивилизации.
Исламская цивилизация может избавиться от террористических групп и при изменении собственной ментальности, при обретении четкости в понимании норм ислама. Задача Запада помочь в этом исламскому миру.
Мусульманские страны доброжелательно относятся к Организации Объединенных Наций, поэтому большую ошибку совершило руководство США, когда оно, в обход норм ООН, начало войну в Ираке. Это вызвало всплеск терроризма в Ираке. Повстанцы этой страны предложили вывести войска коалиции во главе с США и заменить их наблюдателями ООН, но руководство США не прислушалось к этому предложению. Еще одна ошибка. А ведь из-за этих ошибок гибнут люди! Избежанию таких ошибок и посвящена эта диссертация.
В первой главе диссертации проясняется современное понимание понятия “ментальность”. Чтобы раскрыть это понятие приводится краткий анализ ментальностей разных цивилизаций. В этой же главе производится обзор проблем диалога цивилизаций и выявляются особенности российской ментальности. На основании этого материала делаются предварительные выводы об особенностях восточных цивилизаций, особенно мусульманской.
Во второй главе исследуются пределы взаимодействия ментальностей, именно эта тематика подробно изучалась исследователями. На основании этих исследований делаются предварительные выводы о возможностях взаимодействия ментальностей.
В третьей главе проводится собственное исследование особенностей мусульманского общества и в предварительные выводы выносятся основания взаимодействия ментальностей, идущие из самой мусульманской цивилизации, из ее потребностей.
В заключении систематизируются все искомые основания и описывается прикладная роль диссертации.
И, наконец, приведем отдельные моменты введения диссертации, написанные до теракта 11 сентября 2001 года.
Г. Ф. Сунягин в статье "О некоторых предпосылках культуры возрождения" [163] напоминает, что в эпоху Возрождения с возникновением городов происходит изменение отношения к человеку. Хозяйственная независимость городов, сборный состав их населения, не ведающий кастовых перегородок, объединение во влиятельные торгово-промышленные союзы-цехи и гильдии – все это способствовало возникновению и укреплению установки уважения «маленького» человека. Торговля и ремесло, которые раньше были связаны с предметами роскоши, теперь стали доступными для всех людей. Торговцы и ремесленники способствовали укреплению демократических принципов.
Как правило, эти установки эпохи Возрождения противопоставляются установкам восточных обществ. Но нельзя предполагать, что гуманизм присущ только Европе. Так в статье Е. М. Примакова "Волна "исламского фундаментализма": проблемы и уроки" [164] отмечается, что в странах, где сильны позиции ислама, большое внимание уделялось и уделяется мелким собственникам – торговцам и ремесленникам. Эта группа населения всегда имела сильное влияние на Востоке, что поддерживалось и исламскими принципами равенства людей общины. Эта группа ревностно поддерживает ислам, как гарантию их защиты от монополий и политического произвола.
Таким образом, не смотря на определенные различия, можно найти и общие черты в разных культурах. Это дает возможность говорить о поиске оснований взаимодействия ментальностей.
Глава 1. Исследование понятия ментальности
1. Понятие ментальности
Понятие ментальности еще недостаточно разработано в отечественных научных исследованиях. Ставится даже вопрос о правомерности его существования. Но как отмечает Е. М. Скворцова в книге «Теория и история культуры» [1], понятие ментальности наиболее приемлемо при взгляде на культурное развитие человечества как процесс чередования цивилизаций. Она напоминает, что латинский термин «ментальность» означает: образ мышления, общая духовная настроенность человека, группы людей; также это понятие употребляют как синоним общественного сознания.
В. С. Кукушкин и Л. Д. Столяренко, авторы пособия по этнопедагогике и этнопсихологии [2] считают, что вышеозначенные науки должны сделать предметом своего рассмотрения именно ментальности – стабильные системы представлений этносов. “При определении этноса как группы, главной характеристикой которой является осознание людьми своей к ней принадлежности, именно ментальность должна стать основным предметом этнопсихологического и этносоциологического изучения.” [2,c.137]. Эти исследователи отмечают, что концепция ментальности Л. Леви-Брюля позволяет раскрыть принципиально качественные различия между первобытным и современным мышлением, между ментальностью разных народов и культур. Этнопсихологи так суммируют представления Леви-Брюля, “Ментальность понимается как совокупность эмоционально окрашенных социальных представлений членов этнической группы о социальном мире, как умонастроение и склад ума, как система коллективных представлений, верований и чувств, общих для членов данного общества и не зависящая от бытия отдельной личности.” [2,c.129]. Причем коллективные представления передаются из поколения в поколение и становятся для личности уже не продуктом рассуждения, а предметом веры.
Таким образом, в определении Леви-Брюля основное внимание уделяется представлениям о социальном мире. Сами же В. С. Кукушкин и Л. Д. Столяренко дают более широкое определение: “Ментальность – это система образов, которые лежат в основе человеческих представлений о мире и о своем месте в этом мире и, следовательно, определяют поступки и поведение людей, т. е. ментальность – это своеобразное миропонимание, присущее этнической общности в ту или иную эпоху.” [2,c.137]. В основе этого определения лежит понятие представлений о мире и человеке, т. е. оно сходно с определением мировоззрения. В то же время важно введение понятий поступков и поведения людей, но на мой взгляд не только система образов воздействует на поступки и поведение людей, но и система поведения воздействует на представления о мире и человеке, тем более, что, как отмечается у Леви-Брюля, коллективные представления чаще создаются и передаются не сознательно.
Несколько интересных определений ментальности приводит П. С. Гуревич в пособии по культурологии [3], “Ментальность (или менталитет) – это относительно целостная совокупность мыслей, верований, навыков духа, которая создает картину мира и скрепляет единство культурной традиции или какого-нибудь общества.” [3,c.238]. “Ментальность – это то общее, что рождается из природных данных и социально обусловленных компонентов и раскрывает представление человека о жизненном мире.” [3,c.240]. Изучая ментальность, необходимо усмотреть “образ мыслей, душевный склад различных типов общностей.” [3,c.241]. Также П. С. Гуревич отмечает, что Э. Фромм ввел понятие “социальный характер” [3,c.250], сходное с понятием ментальности.
Таким образом, в культурологии рассматриваемое нами понятие может характеризоваться как то, что скрепляет единство культурной традиции или единство какого-нибудь сообщества (народа, этноса, цивилизации). Также, как отмечает П. С. Гуревич, ментальность рождается из природных и социальных данных, но исследователь не отмечает, какие именно данные порождают столь сильное единство сообщества.
В материалах "круглого стола" по теме "Российская ментальность" в "Вопросах философии" мы находим более точное определение ментальности. И. К. Пантин рассматривает ментальность "как выражение на уровне культуры народа исторических судеб страны, как некое единство характера исторических задач и способов их решения, закрепившихся в народном сознании, в культурных стереотипах."[4,с.30].
Используя термин «менталитет» и понимая его как синоним «ментальности», И. К. Пантин дает еще одно интересное определение:
"Менталитет, как мне представляется, это – своеобразная память народа о прошлом, психологическая детерминанта поведения миллионов людей, верных своему исторически сложившемуся «коду» в любых обстоятельствах, не исключая катастрофические". [4, с.30].
Таким образом, понятие ментальности можно воспринимать как особый исторический код народа или цивилизации, выраженный в культуре.
В книге "Теория и история культуры" упоминается также подход психоаналитической философии к культуре (3.Фрейд, К. Г. Юнг, Э. Фромм). Он заключается в том, что "культура символически кодирует реальность, создавая универсальные образы поведения и мышления, посредством которых осуществляется социализация человека."[1,с.78]. То есть историческая судьба народа порождает соответствующий код культуры, который затем передается следующим поколениям.
Подводя итоги философского "круглого стола", А. П. Огурцов говорит и о трудностях анализа ментальности. Он подчеркивает, что даже в статьях известного отечественного историка А. Я. Гуревича приводятся различные определения ментальности. Это или противоречивая целостность картины мира, или дорефлексивный слой сознания, или социокультурные автоматизмы сознания индивидов и групп, или глобальный, всеобъемлющий «эфир» культуры, в который погружены все члены общества. [4, с.51].
Таким образом, в поиске взаимодействия ментальностей мы должны рассматривать взаимодействие культур и принимаемых человеком (часто и бессознательно) образцов поведения и мышления.
В нашей работе мы рассматриваем взаимодействие ментальностей на уровне таких крупных общностей, как цивилизации. В следующем разделе первой главы рассматривается краткий свод представлений, касающихся понятия “цивилизация”. Это сделано для того, чтобы проследить логику раскрытия этого понятия через раскрытие особенностей ментальности разных цивилизаций.
2. Типы цивилизаций. Краткий анализ ментальностей
Цивилизация – это общность с особым типом культуры. Рассмотрев типы цивилизаций, мы сможем лучше понять их отличия и общие черты.
В книге "Теория и история культуры" [1] приводится наиболее часто встречающаяся классификация типов цивилизационных сообществ.
Первичный тип цивилизацийКак отмечает Е. М. Скворцова, этот тип цивилизаций называют непрогрессивной формой существования человеческих сообществ и отождествляют с культурой бесписьменных народов первобытной общественной формации. Фундаментальная черта ментальности этих сообществ – установка на неизменность однажды принятого порядка вещей, а главная особенность мышления – нерасчлененность субъектно-объектных отношений. “Человек не выделил себя еще из мироздания, поэтому все окружающее его одухотворено и находится с ним в живых родственных связях”. [3, c.97]. Отмечу, что распространены такие верования, как тотемизм, анимизм, магия и фетишизм. “Духовная культура в целом природоцентрична, она обожествляет могущественные силы природы. В сознании таких народов отсутствует представление об историческом времени, то есть понятия прошлого, настоящего и будущего. Для них существует лишь время текущее и время мифическое. В первом живут люди, во втором обитают боги и души умерших предков”. (Особенно ярко это показал исследователь мифологии М. Элиаде.) “Небольшие размеры этносов и исключительная зависимость от среды обитания не позволяет им выработать какой-либо механизм изменения. Жизненный цикл регулируется системой жестких запретов, главным из которых является табу на новизну. Любое нововведение сопряжено с риском для существования и оценивается как ослабление силы, необходимой коллективу в борьбе за выживание.”[3, c.97]
Посмею предположить, что такой тип поведения был связан также с желанием сохранить людей сообщества и от природных сил, и от социальных противоречий, которые могли бы привести к гибели людей. Это подтверждается наблюдениями за племенами бушменов, застывшими в изоляции на стадии родового общества. Культура бушменов – культура совершенно беззлобных людей, оружие бушмены применяют только против животных, причем не берут из природы более, чем это необходимо для жизни. В семье бушмены очень миролюбивы, любят своих детей. В случае ссоры все мирят поссорившихся.
Вероятнее всего, в древности немногочисленные племена не могли позволить себе «роскоши» глобальных войн, которые поставили бы вышеозначенные племена на грань исчезновения, поэтому и выработалась психология ненасилия. Подобная психология в истории возникала и у других народов, например, в Индии. Эта психология могла бы быть взята на вооружение современным сообществом, разочаровавшимися эпохой непрерывных войн и социальных катаклизмов.
ПротоцивилизацияК протоцивилизации принято относить современное культурное сообщество стран Тропической Африки, не вышедшее вполне из недр первичного типа и не имеющее универсальной религии. В силу этого широкое распространение здесь получили мировые религии: христианство и ислам. Они взяли на себя функцию воссоздания недостающих «верхних этажей» культуры, необходимых для любой цивилизации уровней духовной универсальности. Этот процесс сопровождается усилением позиций движения «африканизма», отстаивающего самобытность местных культур и развивающего их универсальные аспекты. Так, на базе синтеза глубоко отличных друг от друга культурных элементов сегодня складывается неповторимое новое цивилизационное общество. [1]
В местных африканских культурах развиты представления о необходимости единения с природой и философия «жизненной силы», терять которую человек не должен. Присутствие «жизненной силы» можно наблюдать в поведении африканца.
И. Л. Андреев в статье "Является ли африканец "европейцем наоборот"? (Африка в цивилизационном процессе)" так описывает свое впечатление от ролика с хроникой эпизода Второй мировой войны: "На экране – Франция. 1940-й год. Немецкий лагерь военнопленных. Крупным планом сняты африканцы в обшарпанной форме французских солдат, героически сражавшимися с фашизмом на стороне "родной” метрополии, которая интенсивно пополняла национальную армию уроженцами Французской Западной и Французской Экваториальной Африки. За ними со времен Первой мировой войны закрепилось название "сенегальских стрелков". Вначале неизвестный оператор показал узников-французов, деморализованных, поникших, опустошенных, явно выбитых из жизненной колеи на родной для них земле. Затем камера скользит по лицам и фигурам африканцев. И не верится собственным глазам. На фоне своих «цивилизованных» товарищей по оружию они выглядят неприлично оптимистичными: кто-то выбивает мелодию родного тамтама на кастрюле, несколько минут назад опустевшей от лагерной бурды, другие присвистывают, пританцовывают под нее, третьи подпевают ей. Остальные просто улыбаются, прикрыв глаза, своим воспоминаниям… " [5, с.49].
Африканская культура восприняла европейское влияние, но и сама влияла на жизнь других культур, особенно в Америке.
Как отмечает И. Л. Андреев, сама идея осознания представителями негроидной расы самоценности своей культурной оригинальности родилась в середине прошлого века. "Под пером Сенгора ("африканского" европейца и «европейского» африканца) она кристаллизовалась как специфический синтез глубокой концептуальности (черта западного мышления) и яркой образности (свойственной традиционному африканскому мировосприятию) в фокусе его утопической мечты о грядущей Евроафрике – предтече всемирной гуманистической цивилизации на фундаменте единой человеческой культуры." [5,с.50]
И. Л. Андреев упоминает Сенгора, одного из авторов концепции негритюда (концепция цивилизационной самобытности). Но “от тезиса о том, что негро-африканская цивилизация – тоже цивилизация, причем оригинальная, самобытная и самоценная, Сенгор и многие его сторонники пошли дальше – к концепции неизбежного краха машиноподобного образа жизни Запада без органичного синтеза с африканской душой, чувственностью, непосредственной человечностью. Отсюда – размышления об Евроафрике, братском союзе с белолицыми, голубоглазыми, розовоухими во имя грядущего блага всего человечества, созвучные идеям Александра Блока, Николая и Льва Гумилевых о судьбах Евразии, а также замечаниям Арнольда Тойнби о важности для судеб мировой истории древних контактов народов Афразийских и Евразийских степей и пустынь." [5, с.50].
Также И. Л. Андреев показывает влияние негритянского менталитета на США, которое выражается в эмоциональной открытости американцев, в американской музыке и танце, в своеобразном языковом выражении радости, в проявлении религиозного чувства.
Известно также влияние негритянских религиозных культов в Латинской Америке, которые, наряду с индейскими культами, создали синтез древнейших мифологических представлений с католицизмом.
Таким образом, определенное взаимодействие африканской протоцивилизации с другими цивилизациями происходило и будет происходить. Положительными моментами, подходящими для построения общих цивилизационных принципов, африканские мыслители считают коллективизм в противовес атомизму личности в Европе, спайку возрастных братств и поколений в противовес проблеме отцов и детей, бескорыстие и взаимопомощь в противовес западной отстраненности.
