Текст книги "Дневник новой русской 2. Взрослые игры"
Автор книги: Елена Колина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Валерия Петрова, – поправила любовница. В целом все было ясно, но у меня оставалось еще несколько вопросов:
1. Почему Никита нетвердо знает фамилию своей дамы?
2. Почему взрослые люди целуются на улице как школьники? И если уж на то пошло, почему Никита целует свою любовницу в щеку?
3. Почему неплохо знакомый с правилами политеса Никита держит в руке крошечную дамскую сумочку?
Любовница забрала у Никиты свою сумочку, вежливо попрощалась со мной и уселась в Никитину машину, а мы с Никитой все стояли на тротуаре, словно я была женой, застукавшей мужа с чужой сумочкой…
– Ну, пока, – сказал Никита и посмотрел на меня несчастными глазами, как будто ему вдруг стало шесть лет и он еще такой маленький, что надеется на понимание взрослых. Но он уже большой и знает, что фига ему, а не понимание, – все равно весь мир против него…
– Из-за тебя я бессмысленно скоротала время в подъезде. Зачиталась и ничего не видела, кроме Никиты, – он один вышел из офиса, один сел в машину и уехал тоже один, – доложила я Алене.
Мое сердце разрывается пополам между моими друзьями, что делать?..
11 ноября, среда
Мне так жалко Алену! Всем известно, что мужчины от природы полигамны, мы даже в университете это проходили. Вот и Никита оказался от природы полигамным, а уж от него мы этого совсем не ожидали…
Весь день думаю, рассказывать ли мне Алене о результатах слежки или встать на сторону природы?
Почему природа совсем не подумала об Алене? Все устроено неправильно, несправедливо для женщин…
Мне так жалко Никиту…
Когда-то давно мама стыдила Муру за то, что она подралась в песочнице:
– Как тебе не стыдно, ты же девочка…
И тут у Муры заблестели глаза.
– А если я буду мальчик? – спросила она с живым интересом к возможной перемене имиджа.
Вот я сейчас и подумала: а что, если бы у меня был какой-то отдельный кусочек организма, например хвост, и этот хвост специально появлялся бы только для секса, но я бы никогда точно не знала, как он себя поведет. Я бы каждый раз нервно нашептывала хвосту: «Пожалуйста, дорогой хвост, вы же мне обещали вести себя как следует!»
Ужас! Еще хорошо, если бы мне повезло и я была бы таким простым мужиком без комплексов. А если бы я была невротиком? Не исключаю, что я бы приняла решение вообще не заниматься сексом, чем каждый раз волноваться, как сегодня пройдет проверка моего специального хвоста.
Я не умничаю, а всего лишь имею в виду, что мне жалко Никиту…
Почему мы должны травить его всем миром за то, что у него любовь? Или даже просто желание секса с кем-то, кроме Алены? Неправильно все устроено, несправедливо для мужчин…
Вечером оказалось, Алена сама уже все знает. Все были правы, а я нет, странно. Это действительно секретарша. Не молодая, не длинноногая, но секретарша.
Месяца два назад Никита ходил на вечер встречи в свою школу. Там-то они и встретились – Никита и его школьная любовь. Видимо, у школьной любви были временные проблемы с трудоустройством, либо же она не совсем реализовалась профессионально, но уже через неделю после вечера встречи школьная любовь работала у него в офисе секретарем-референтом. Школьная любовь не замужем, детей у нее нет. Всю эту информацию Алена получила от своего доброжелателя за две тысячи рублей. Она могла бы легко получить эту информацию бесплатно, потому что доброжелателем оказалась прежняя Никитина секретарша, но Алене показалось, что за деньги информация будет получше.
– Он был в нее влюблен с третьей четверти восьмого класса… ну, и по десятый класс включительно, – уточнила Алена.
Я почти никогда не пользуюсь ненормативной лексикой, но тут я сказала про себя: «Ах, черт…» – потому что это был самый ужасный вариант из всех возможных.
Вот я и получила ответ на все свои вопросы. Никитин диагноз – чистой воды регрессия, возврат к прошлому. А свое замечательное настоящее он отрицает, иначе не хватал бы дамскую сумочку как будто это школьный портфель. И не представлял бы свою даму девичьей фамилией, словно мысленно слышит: «Васильева, к доске!»
И целовался бы с ней в гостиничном номере, а не на улице («Васильева, завтра же родителей в школу…»).
Я бы вообще запретила Никите эти вечера встреч, это ностальгическое сидение за одной партой со своими бывшими Любовями. Считаю, эти вечера – просто специальное место для разрушения браков, в крайнем случае рассадник измен. Мужья и жены как дураки сидят дома, а на школьном вечере за одной партой встречаются сексуально активные люди и, конечно, сразу же хотят реализовать свои детские отношения на взрослом уровне.
Это очень опасно для Алены, потому что против этого никуда. Любовницы бывают разные, и лучше бы наша была благоприобретенная Валерия Петрова, чем Лерочка Васильева из Никитиного детства. К ней у Никиты уже готовые чувства. Ведь чувства никуда не деваются, они просто засушиваются как цветок и лежат себе до времени в душе… И что нам теперь с этим Никитиным цветком делать?
12 ноября, четверг
Необходимо было отвлечь Алену от грустных мыслей, поэтому мы отправились в бутик «Дикая роза».
На пороге бутика нас приветливо встретила маленькая толстенькая продавщица с начальственно важным лицом, вылитый Главначпупс.
– Женщина, здесь вашего размера нет, – радостно сообщила она Алене.
Был скандальчик.
Ольга куксилась и шептала: «Пошли отсюда», хотя она-то вполне могла честно смотреть Главначпупсу в глаза в смысле размера – она маленькая и тоненькая.
Поставив Главначпупса на место, Алена бросилась к стойке и приложила к руке крошечные трусики-стринги.
– Вот! – победительно сказала она, – видите, в самый раз…
Возможно, злоязычный Главначпупс и мог бы назвать Алену толстушкой, но незлые языки сказали бы, что у Алены просто всего много: губ, щек, аппетита и других желаний.
– Я сейчас тут все куплю! – кричала Алена. – Я хочу это, и это, и то, и еще вон то бюстье в полоску!
Но Главначпупс не сдавалась и хотела как следует нас обслужить.
– Женщины, вы знакомы с нашей ценовой политикой? – проговорила она ледяным тоном. – Дорого у нас. Не всем по карману.
– Ха, – лаконично отозвалась Алена. – Ха-ха.
Через пару минут мы все трое оказались в закутке с тремя кабинками и прихожей с плюшевым креслом и большим зеркалом. Очень удобно, можно мерить, переговариваться и показываться друг другу, как будто находишься в своей маленькой квартирке, только немного странно – что здесь делает Главначпупс?..
Алена сгребла в свою кабинку кучу кружев, ленточек и разноцветного пуха, мне приглянулась белая шелковая ночная рубашка (необходимо прекратить спать в футболках и прямо сейчас стать настоящей женщиной в шелках и кружевах), а Ольга – одну белую хлопковую маечку.
– Женщина, лучше возьмите это, – Главначпупс просунула мне в кабинку ярко-красный пеньюар в черных кружевах.
Я вышла из кабинки в ярко-красных шелках и черных кружевах – посоветоваться, не купить ли мне к этому еще черный пояс с красными подвязками и смогу ли я в таком наряде получить звание заслуженного члена борделя.
И вдруг кто-то закрыл мне сзади глаза и противным голосом сказал:
– Угадай, кто это?
Кто-кто, Мура, конечно…
– Муру пригласила я. Она необходима мне для принятия решения, – страдальческим голосом сообщила Ольга из соседней кабинки. Мура важно кивнула и плюхнулась в кресло.
– Какое решение?! Мурке нужно уроки делать, а ты не можешь без нее купить маечку, – рассердилась я.
Ольга вышла из кабинки и замерла перед зеркалом.
– Я в такой маечке ходила на физкультуру в детском саду, – мечтательно сказала она.
Главначпупс строго посмотрела на нее:
– Женщина, я не понимаю, как вы можете мерить ЭТО. Вот я, например, ношу только французское белье. Наденешь и знаешь, сколько оно стоит.
– Я выхожу замуж, – прошептала Ольга и бессильно свесила голову набок, как промокший Пьеро.
– Девочки, как я вам? – Алена вышла из своей кабинки и выставила вперед правое плечо и левую ногу. Такие фотографии любят вывешивать в клубах шейпинга, там рядом висят два изображения одной и той же женщины – «что было» и «что стало», но, по-моему, у них обычно немного разные лица.
– Слишком вызывающе, – отозвалась Ольга, неодобрительно покосившись на потерявшиеся в Алениной пышности трусики-стринги с клочком красного пуха, – я бы постеснялась…
– Значит, надо брать, – бодро кивнула Алена. – Ну а замуж-то за кого, за Васю?
Ольга махнула рукой.
– У Васи флюс. То есть сначала у него просто болел зуб, но он сходил на прогревание, и образовался флюс.
– Значит, за Лежачего, – печально проговорила я и скрылась в кабинку.
Я так расстроилась, что примерила вторую рубашку – белоснежный шелк и нежно-кремовые кружева – и вышла показаться девочкам, что я как непорочная невеста в свадебном наряде.
– Он кантату сочиняет, – сказала Ольга, – правда, он не может записать ее нотными знаками, но это ничего – изобретет собственную систему музыкальных символов, и все.
– Красиво получается? – насмешливо поинтересовалась я.
– Да, очень. Вот так – аа-а-аа, – напела Ольга, высунувшись из своей кабинки.
– Ну все! – строго сказала Мурка со своего кресла. – Хватит о грустном. У человека только-только впереди забрезжила надежда на счастье, поэтому предлагаю подумать о свадьбе.
– С кем свадьба? – неожиданно подала голос Главначпупс.
– Ха-ха-ха, хи-хи, ха-ха, – сказала Мура, – вы не знаете, а я знаю! Свадьба с Олегом!
Господи, ну какой же Мурка еще ребенок и ничего не понимает в жизни!
С Олегом Ольгу познакомила я. Летом Андрей с Олегом вместе играли в теннис, Олег – тренер по теннису.
Из Ольгиного мычания и молчания мне как психологу было совершенно понятно, что ничего у нее с Олегом не вышло. А жаль. Он вполне положительный, не хуже Васи, и может поддержать разговор о прекрасном – в меру, как любой человек с высшим техническим образованием.
– Да-а… за Олега… – томно подтвердила Ольга и переложила голову на другое плечо, – выхожу…
Я поняла, что это правда, по Муркиному торжествующему лицу. Если кто и знает все тайные движения Ольгиной души, так это Мура. Она часто подолгу разговаривает по телефону, а на вопрос, с кем говорила, делает такой вид, что якобы она говорила с мальчиком из класса и другими претендентами. А на самом деле она ведет долгие приватные беседы с Ольгой. К тому же Ольга явно чувствовала себя неловко. Еще бы, столько лет требовала к себе особенного отношения из-за неповторимого своеобразия своей личной жизни, и вдруг выходит замуж в примерочной кабинке в белой хлопковой маечке…
…Как замуж, почему замуж, почему Ольга?! И почему Андрей ни разу в жизни не сделал мне предложения?.. Правда, я и сама не хотела выходить замуж. Замуж – это бессмысленная формальность типа штампа в паспорте и уверенности в завтрашнем дне. Большей обиды я не испытывала с тех пор, как приз за лучшую мягкую игрушку на моих глазах достался не мне, а ведь мой медвежонок из старого шерстяного носка был самый хорошенький на конкурсе…
Почему Ольга, почему не я?.. Тем более я уже нахожусь в свадебном наряде непорочной невесты…
Я профессионально умею владеть своим лицом и телом, поэтому быстро нырнула в кабинку, чтобы на моей спине читались только радость за Ольгу и ни одной гадкой, завистливой мыслишки.
– Мамочка, не расстраивайся, ты тоже когда-нибудь скоро женишься, – сказала Мурка.
В кабинке я полностью отдалась своим горьким размышлениям. Почему, ну почему Ольга не могла выйти замуж за кого-нибудь другого, а не за приятеля Андрея?! Я почувствовала себя так, словно всех, всех без исключения, приняли в пионеры, а меня нет. Теперь Ольга будет принимать Андрея у себя дома, говорить ему: «Как я рада тебя видеть, хочешь чаю?» А ведь это я должна была… ах, ну ладно!..
Мне все-таки удалось взять себе в руки. Хорошо, что жизнь полосатая, – черная полоса у меня и Алены, зато светлая – у Ольги.
Никаких возражений против Олега у меня нет. Не всем же быть умными небритыми красавцами, как Андрей, бывают ведь и обычные люди-женихи, в меру невысокие, лысоватые, с небольшими животиками.
Странно другое. Некоторые люди подробно рассказывают обо всех мелочах своей жизни и ни за что не расскажут о главном. Такие люди небрежно говорят – я вчера купила то-то, ела то-то, да, и кстати, вышла замуж… Ольга к ним не относится – она подробно, очень подробно рассказывает обо всем. Почему же она скрыла от меня свой роман с Олегом?.. Думаю, она сама не знала, что так получится. И романа никакого не было, просто она устала от Лежачего и Васи, а тут Олег – обычный человеко-жених, в меру невысокий, лысоватый, с небольшим животиком, и нечего тут особенно обсуждать – замуж, и все. Или все было совершенно иначе: Ольгу охватила дикая страсть, и нечего тут особенно обсуждать – замуж, и все. Ольга говорит, что Олег свободен как ветер, никаких ошибок молодости, ничего такого.
Но, в общем, Мура права: все возражения потом, а прежде всего необходимо подумать о свадьбе.
И мы разошлись по своим кабинкам – переодеваться и обсуждать свадьбу.
Не представляю, что бы мы делали без Мурки! Наши представления о свадьбе оказались такими ограниченными – мы хихикали и не могли предложить ничего, кроме осмотра достопримечательностей Северной столицы в машине с куклой на капоте.
А Мурка в своем кресле была на высоте. Вот приблизительный список идей, предложенных Мурой для Ольгиной свадьбы:
1. Молодые должны кусать каравай, который им преподнесет кто-нибудь, например Мура. Ольга должна заранее потренироваться, чтобы откусить побольше, тогда она будет в семье главной.
2. Швырять в молодых рисом – на счастье. Отв. – Мура.
3. Украсть Ольгу и потребовать выкуп. Отв. – тоже Мура.
4. Мальчик и девочка будут собирать с гостей деньги. Если больше соберет мальчик, то у молодых первым родится мальчик. Мура уверена, что соберет больше, поэтому у Ольги родится девочка.
– О господи, Мура, – вздохнула Ольга, – при чем здесь родится…
– Одна женщина родила в шестьдесят, – доброжелательно сообщила Мура из глубины плюшевого кресла, – тройняшек, – от широты душевной добавила она.
Ольга замерла в своей кабинке. Упала в обморок?
– Ну и конечно, подружки невесты должны быть в вечерних нарядах, – продолжила Мурка.
У меня нет вечернего платья, поэтому я предположила, что это может быть свадьба-маскарад, и я могу принять в ней участие в костюме огурца. Давно мечтаю побыть где-нибудь в костюме огурца. Это несложно – просто обмотаюсь зеленым покрывалом, а снизу будут торчать ножки… Если нужно, огурец может швыряться в молодых разной крупой…
Алена хохотала басом, Мурка икала (она всегда икает, когда сильно смеется), Ольга плакала (она всегда плачет от смеха) – в общем, ситуация складывалась таким образом, что в этот незабываемый для всех день нас могли вывести из бутика «Дикая роза». Поэтому мы ушли сами.
Бедная Мурка, конечно, она понимала, что рис и каравай не пройдут, но к сбору средств в пользу будущего младенца отнеслась всерьез и вообще рассчитывала играть на Ольгиной свадьбе заметную роль.
Я немного замешкалась и услышала, как Главначпупс прошептала кассирше:
– Этой, толстой, ей бы не забыть вставную челюсть перед сексом снять, а туда же – стринги!
Неужели Главначпупс заметила Аленину фарфоровую коронку на шестом зубе справа?
– А эта, тощая, – откуда у нее три жениха, когда у всех нормальных людей ни одного? – шипела Главначпупс.
Почему Главначпупс такая злая? Даже наши доисторические предки неплохо относились к своим более пожилым сородичам, например, прожевывали пищу для тех, кто уже не мог делать этого для себя сам. Окажись мы с Главначпупсом в одной пещере, Алена с Ольгой совсем бы там пропали. Фигу бы Главначпупс что-нибудь для них прожевала.
Кстати, про меня она ничего не сказала – это потому, что ей ни за что не догадаться, что я ее намного старше.
Мы ушли – впереди мчалась Мурка, затем Алена, грудью вперед, волоча за собой Ольгу и три-четыре килограмма пуха и перьев.
– Знаешь, мне все это мало, – доверительно оглянулась на меня Алена, словно мы с ней были совершенно одни в стане врагов, – но ведь я все равно собираюсь худеть.
Ольга сказала, что она еще подумает о возможности покупки белой хлопковой маечки – такие вещи сразу не делаются. А вообще она уже с утра устала от одной мысли о магазинах.
Забавно все же, что внезапная брошенка Алена накупила столько белья, словно она невеста, а настоящая невеста Ольга не купила даже маечку.
Что же касается меня, я решила подлизаться к Главначпупсу и купить обе рубашки, чтобы не мучиться, кто я – непорочная невеста или заслуженный член борделя. Еще я выбрала себе два комплекта французского белья, потому что себя нужно любить (это говорит наука, не я).
Я подтащила свою добычу к кассе, полезла в сумку и задумалась. Не хотелось бы акцентировать на этом внимание кассира, но у меня нет денег. Кассир, как и все остальные люди, должна знать – всему на свете приходит конец, и тумбочке тоже пришел конец.
Мама говорила, что к хорошему привыкают быстро. Ничего подобного! Я очень быстро привыкну к тому, что в тумбочке больше ничего нет, кроме моей неприличной тайны: «Кондуит и Швамбрания», «Тайна желтого дятла», «Карандаш и Самоделкин», «Катя и крокодил», и все. Не говоря уж о «Карлсоне».
13 ноября, пятница
Читать лекции вечерникам – очень неоднозначное дело. Сначала лениво и обидно – в то время как все люди собираются за ужином у телевизора или идут в театры и рестораны, я почему-то должна уходить из дома в ночь. Зато потом очень приятно – взрослые работающие люди знают, зачем они пришли на лекцию, и, более того, долго не хотят уходить домой, а задают разные вопросы.
Поэтому, когда после лекции ко мне подошла девушка, я ничуть не удивилась и подумала: «Господи, ну что это, мне уже давно пора спать, а ей хочется еще и еще знаний…»
– А я вас жду, – сказала она, – мне поручили взять у вас интервью.
Я растерялась, но тут же пришла в себя, приосанилась и скромно и чуть устало ответила: «Да, пожалуйста…»
«Вот она, слава», – подумала я. Когда в прошлом году вышла моя книжка (так, пустяки – про жизнь, про любовь, про моих подруг и знакомых), я была уверена, что… ну, в общем, я ждала, что…
Но ничего такого, вроде всенародной славы, я не дождалась. Оказалось, что моя книжка – невероятно огромное событие в масштабе меня.
Ни одной хвалебной критической статьи. Ни один человек не бросился ко мне на улице с просьбой написать что-нибудь еще, хотя бы рассказ или несколько строк. И ни одна душа в мире, кроме Муры, не написала мне письмо: «Дорогой писатель! Ваше произведение перевернуло всю мою жизнь. И тронуло меня до глубины души. Спасибо. Благодарный читатель».
И вот, пожалуйста, – интервью! Моя книга нашла своего читателя и свою прессу!
Мы сели в машину и поехали ко мне домой (интервью лучше давать в домашней обстановке).
Ехали молча. Я обдумывала, что мне ответить на вопрос о моих творческих планах, и решила, что скажу так: «Сейчас я работаю над текстом».
Оставалось много нерешенных проблем, например: как мне фотографироваться? В очках за письменным столом – в имидже настоящего большого писателя или же с Муркой, Львом Евгеньичем и Саввой на руках – совсем в другом имидже…
Писателю в очках могут дать Букера, и тогда мне будет почет и уважение. А если я сфотографируюсь с Муркой и зверями на руках, то меня начнут приглашать на ток-шоу. Я была приятно возбуждена, понимая, что прямо сейчас, пока мы не доехали до дома, должна решить, на какое место в литературе я претендую.
Во дворе охранник Шура заставил меня два раза переставлять машину как ему больше нравится.
– Что ты растопырила свой танк посреди двора! Руль, влево-влево, влево-вправо, вправо-вправо! Да ты, блин, не понимаешь, что ли, крути руль до упора, дурья твоя башка! – кричал Шура. Мне, популярному российскому писателю, да еще в присутствии прессы…
– А заднего стекла-то у танка нет, – сказал мне охранник.
– Не может быть, – беспечно ответила я. У танка много чего нет: не работает печка, не опускается боковое стекло (я прижимаю его столовым ножом, очень удобно), нет даже части бампера… Но что касается заднего стекла, то оно как раз у него есть.
…О ужас! Действительно, нет заднего стекла, нет как нет!.. Вырезали мое стекло, да как аккуратно, ни одного осколка…
Что же мне делать, что?! Мой джип можно назвать джипом только условно, он, прямо скажем, не новый и не дорогой, но все же нехорошо, когда не хватает такого заметного элемента…
Необходимо было действовать четко и собранно, и я немедленно позвонила маме, сообщила, что у меня все хорошо, и не знает ли она, как вызвать милицию.
Жизнь сама расставляет все на свои места, и не скажу, что спасение пришло мгновенно, – не буду преувеличивать, – но минуты через три в моих неприятностях приняли участие:
1. Лысый. Он высказывался в том смысле, что если человек доехал до дома и не заметил, что у него начисто отсутствует заднее стекло, то самым подходящим для него транспортным средством будет самокат. Почему?
2. Два представителя страховой компании. Их вызвал Лысый. Порылся в документах на машину и откуда-то узнал, что надо делать. Откуда? Кажется, я припоминаю, что Андрей зачем-то застраховал мою машину…
3. Три милиционера, их тоже вызвал Лысый. Милиционеры приехали на машине с мигалкой. Неужели это все для меня?
Каждый занимался своим делом: представители страховой компании составляли акт о возмещении ущерба, милиционеры составляли акт о краже стекла, а Лысый быстро почувствовал себя главным и оперативно договорился по телефону, что сейчас мне привезут заднее стекло прямо во двор.
Все были радостно оживлены, ходили вокруг машины, прицокивали языками и обсуждали, что вороватость населения достигла просто ужас чего. Вот в таком ключе шла дискуссия, и все были очень довольны друг другом и мной, беспомощной женщиной без всякого соображения и заднего стекла.
И вдруг один милиционер заглянул в машину, где-то там в глубине поковырялся и говорит:
– Вот же оно, заднее стекло…
– Где, где, как, почему, – забегал Лысый, и остальные тоже удивились.
– Просто она из машины выходила, случайно нажала кнопку и опустила стекло. Она что, первый день на этой машине и даже не знает, что у нее заднее стекло опускается?
Я поняла, что Она – это я, и сделала несколько шагов к своему подъезду.
– Отменить тревогу по джипу! – скомандовал милиционер всем присутствующим.
…Милиционеры и представители страховой компании не сердились на меня за ложный вызов и за то, что я езжу на этой машине пять лет.
И только Лысый смотрел на меня зверем, и все потому, что ему не удалось побыть Главным Решателем всех вопросов и Спасительным Доставателем заднего стекла.
А я вспомнила про журналистку. Все это время она тихой мышью сидела в машине.
– Мужчины любят оказывать первую помощь… Замечательные у нас мужчины, одни добрые, другие умные! – светски сказала я.
Пусть думает, что я нисколько не смущена, и все это для меня самое обычное дело, и, приезжая домой, я обычно всегда вызываю себе двух-трех милиционеров на машине с мигалкой.
Я выбрала промежуточный имидж, так как решила, что хочу все – и Букера, и ток-шоу. Поэтому я уселась за кухонный стол, предварительно завалив его книгами, прижала к себе Савву Игнатьича, взяла за поводок Льва Евгеньича и приготовилась давать интервью.
Журналистка вытащила из кармана смятый листок и слабым детским голоском без выражения зачитала вопросы:
1. Что делать, чтобы отношения между тобой и твоим другом всегда были гармоничными?
2. Что делать, если отношения между тобой и твоим другом вдруг перестали быть гармоничными?
3. Что делать, если твоему другу понравилась другая девушка?…
И так далее, общим счетом до десяти.
Что это, что?.. Почему никто не интересуется моими творческими планами, методами работы или, на худой конец, где я беру сюжеты для своих произведений, которые я когда-нибудь скоро напишу?
Случилась неприятность. Журналистка оказалась вовсе не журналисткой, а студенткой первого курса. Ей дали задание взять у меня интервью для университетской студенческой газеты. У меня как у психолога.
Опять как у психолога, всегда как у психолога! И никто-никто в целом мире не знает, что я писатель прекрасной книги про моих друзей и знакомых…
Я ответила на все вопросы и в конце предложила читательницам газеты небольшой тест.
«Надевая утром колготки, Вы, как и все остальные на свете, замираете в позе мыслителя (локти на коленях, рот приоткрыт, взгляд бессмысленно устремлен в сторону шкафа). При этом Вы находитесь в колготках, натянутых до колен:
а) на одну ногу;
б) на обе ноги;
в) вообще никогда так не делаю.
Результат теста:
при ответе а) – вашим гармоничным отношениям с любимым ничто не угрожает;
при ответе б) – вашим гармоничным отношениям с любимым тоже ничего не угрожает;
при ответе в) – вы юноша».
Бывшая журналистка Наташа все записала. При свете она оказалась вылитая макаронина – тонкая и длинная, как раз такая, как все девушки Лысого.
Лысый, кстати, тоже был с нами. Сказал, что должен отойти от стресса и побыть с людьми. По-моему, это был просто предлог для знакомства с этой Наташей.
Лысый с бывшей журналисткой ушли вместе. В прихожей я спросила, есть ли бывшей журналистке восемнадцать. Просто на всякий случай.
А Лысый вдруг обернулся от двери и неодобрительно сказал:
– Я смотрю, у вас, как всегда, жизнь кипит, – заднее стекло опускаете, интервью даете, то-се… А Андрей-то, ваш бывший, тоже, между прочим, не горюет… Смотрите, такого мужика не каждый день встретишь! Прохохочете.
Андрей с Лысым когда-то познакомились во дворе по автомобильной части, хотя это знакомство отнюдь не перешло в крепкую дружбу… но Питер город маленький, и вот даже Лысый откуда-то уже знает, что у Андрея есть блондинка…
Очень болезненно, когда рушатся все надежды – сразу и на Букера, и на ток-шоу.
Но ведь я могу написать еще одну книгу! Например, Стендаль написал «Пармскую обитель» за три недели, ура! Я люблю, когда все делается быстро. Например, мне очень нравится реклама, которую я регулярно нахожу в своем почтовом ящике: «Как похудеть за неделю на 20 килограммов». Я подсчитала: если мне нужно похудеть на три килограмма, я могу это сделать всего за полдня. Очень обнадеживает.
Самое правильное будет пока ничего не писать, а с 20 января по 8 февраля (это зимние каникулы) спокойно, не торопясь, создать свое новое произведение.
14 ноября, суббота
Сегодня самый счастливый день. Имею в виду, в Ольгиной жизни, хотя мы с Аленой тоже очень счастливы.
На Ольгиной свадьбе со стороны жениха никого не было. Я так надеялась, что у Ольги будет настоящая свадьба, с рисом, караваем и куклой на капоте, но нет – Андрея на свадьбе не было.
Ну, Олег, конечно, был, и ДР, а больше со стороны жениха никого. На самом деле «ДР» – это не «др», а в смысле другие, а ДР – сокращенно Дарья Ростиславовна, мама Олега. Ольга ее сократила, потому что в месте «стисл» у нее губы запутываются в трубочку.
Со стороны невесты были: Ольгина мама Софья Борисовна, Алена, Мура, я.
От Ирки-хомяка свадьбу пришлось скрыть. Считаю, Ольга могла бы позвать Ирку – Хомяк обожает ходить на свадьбы. Но Ольга сказала: да-да, она бы непременно пригласила Ирку, если бы среди гостей были Вася и Лежачий. Но они, к сожалению, не смогли. Тогда, решила Ольга, пусть будут только самые близкие.
Вася приболел, ходит на прогревания, а у Лежачего новый проект – хочет сделать сценарий по «Мастеру и Маргарите». Ольга говорит: ничего, что многие уже делали, у него совершенно иное видение романа и кинематографическая трактовка тоже.
– Учти, что вся ответственность за этот брак лежит на тебе, – шепнула мне Ольга.
Почему вся? Я же совсем не знаю Олега, я только познакомила его с Ольгой.
Обе мамы непрерывно разговаривали между собой, и мы радовались, что они так подружились и наслаждаются беседой друг с другом.
– Я сейчас пью кавинтон. Это сосудистое, для головы.
– Картошка у меня на балконе, три мешка.
– Кавинтон принимают при возрастных изменениях в мозгу. От маразма тоже хорошо, от скудоумия.
– Морковь я держу в тумбе под телевизором. Кабачки под кроватью, на газете. А тыквы на шкафу.
– Головное сосудистое всем хорошо. Не только для пожилых, и Ольге могут выписать кавинтон, и Муре.
– А сейчас я хочу с вами поговорить о некоторых интересных сортах тыквы…
Пока Софья Борисовна разговаривала с ДР про лекарства, а ДР разговаривала с Софьей Борисовной про овощи, Ольга наклонилась ко мне:
– У нее дома овощи в промышленных количествах, как на овощной базе. Как-то это неженственно, правда? По-моему, ее интересует только картошка. Еще морковь, кабачки и в меньшей степени тыква…
– Откуда у нее овощи в промышленных количествах?
– Выращивает. Живет на даче по полгода, с апреля по ноябрь… Без кино, без театров, без прессы… Апрель уже скоро… По-моему, она похожа на Петра Первого, крупная такая… По-моему, у нее грубоватый голос… А так она очень приятная женщина, правда?
Я кивнула. Хорошо, что Ольге нравится ее свекровь. Я, например, очень любила свою свекровь. Она как-то так устроила, что я ее включила в список своих ежевечерних звонков, сначала звонила Алене и Ольге, а потом ей. «Ну, а что у Алены? – спрашивала моя свекровь. – А у Ольги?..» Она давно умерла, но навсегда осталась моим близким другом. Может быть, и ДР станет Ольге родным человеком. В крайнем случае ДР может писать ей с дачи письма, и тогда она станет Ольгиным хорошим другом по переписке.
– Ску-учно… – прошептала Мурка, и, если честно, она была права: невесту не украли, рисом молодых не посыпали, ничего. И это у вас называется свадьба?
– Это, Мура, не скука, это жизнь, Мура, – философски заметила я. – Посмотри в окно, и ты увидишь тысячи горящих окон, и за всеми окнами сидит человечество и обсуждает свои овощи и лекарства.
За чаем Олег немного повздорил со своей новой тещей, потому что на столе был торт «наполеон», а «наполеон» не простой торт. Я давно заметила – где «наполеон», там непременно распри, ссоры, взаимное недовольство и атмосфера нездоровой соревновательности.
Один «наполеон» испек Олег, а другой – Софья Борисовна.
– У меня другая позиция по «наполеону», я делаю крем из вареной сгущенки, – сказала Софья Борисовна, выделив голосом «я». – Вкусно, Мурочка?
– Мымм, – ответила Мура с «наполеоном» во рту.
– Ну что вы, Софья Борисовна, классический «наполеон» – это крем «шарлот», все остальное профанация, – сказал Олег. – Мура, попробуй мой.
Софья Борисовна надулась и демонстративно спросила Муру:
– Мурочка, детка, тебе завернуть с собой мой «наполеон»?
– Да! И Олег пусть тоже свой завернет, – ответила Мура.
– Зачем тебе «наполеон»? – сказала ДР. – Куда лучше картошку поджарить или кабачок… тыкву еще можно, капусту…
