Текст книги "История обо мне (СИ)"

Автор книги: Елена Гулевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

– тебе понадобилось много времени чтобы найти меня – ласково произносит он – теряешь квалификацию? – я молча подхожу к нему, клинок уже холодит мне ладонь, однако что-то сдерживает меня от последнего шага – твои ребята уже нашли кристалл? – он, наконец, поворачивается ко мне. Полы его расстегнутой рубахи распахиваются, и я вижу, что он не вооружен. Я киваю ему – хорошо – соглашается он, так же кивнув мне – так чего же ты ждешь? – мое сердце от его слов падает куда-то глубоко, перестав биться. Я в который раз ловлю себя на мысли, что не смогу этого сделать – тогда зачем же ты пришла – ласково улыбается он мне – могла бы просто привести ребят в указанное место, и я без лишних хлопот убил бы их, зачем такие напряги – так и не переставая улыбаться, спокойно произносит он даже не глядя на меня. – Хочешь выпить чего-нибудь? – он подходит к столу и наливает себе воды. Даже не поворачиваясь ко мне лицом

– ты настолько не боишься смерти, что осмелился подставить мне спину – наконец решаюсь я нарушить гнетущую тишину

– смерти – усмехается он мне в лицо – я могу прочесть твои чувства еще до того как ты сама их осознаешь, неужели ты думаешь что я до сих пор не прочел твою не способность причинять мне боль или тем более убить меня?

– а если ты ошибся – злюсь я, он даже не удостаивает меня ответом и, рассмеявшись, снова отворачивается к окну. Небо немедленно затягивается тучами. Осторожно подхожу к нему и встаю, рядом выглянув в окно. Почти под самым окном во дворе замка один из парней моей группы отбивается сразу от пяти, а возможно и шести упырей сразу, из-за темноты рассмотреть точнее мне не удается, в этот момент небосвод рассекает молния и разбивается у ног парня. Он едва успевает отскочить, и новая молния снова врезается в землю рядом с ним

– шустрый малый – восхищается он – смотри, я уже в четвертый раз промахиваюсь. – Я, не отрываясь, продолжаю смотреть на то, как во дворе под окном один из парней моей группы, тот самый, что уступил мне без сомнений свой спальный мешок, уворачивается одновременно от нападающих на него упырей, и от щедро посылаемых ему небом молний

– остановись. – Я кладу руку на его плечо, но даже это не заставляет его повернуться ко мне, наконец, парень во дворе поскальзывается на траве, из-за моросящего мелкого дождичка, и на него наваливается сразу несколько упырей, этого я допустить уже не могу, один легкий щелчок моих пальцев, оперативно сплетенное заклинание и молния снова резанув по глазам яркой вспышкой, ударяет по напавшим на парня упырям, уши резануло визгом тварей, однако парень жив, и даже воспользовавшись моим вмешательством, ловко поднимается на ноги.

– ну – капризно произносит он, смерив меня взглядом своих карих глаз – ты портишь мне удовольствие

– сожалею – решительно произношу я, вплотную приблизившись к нему – отзови тварей – он нежно мне улыбается, и вдруг заключает в объятья, прижав к себе

– попробуй меня уговорить – томно шепчет он, и мое сердце вопреки голосу разума начинает бешено стучать. Он склоняется ко мне и наконец, видимо почувствовав мое желание, впивается своими губами в мои. Позволяю себе расслабиться на секунду и насладиться его поцелуем в последний раз. Наконец когда его объятья ослабевают, и он поднимает голову, я вижу торжество победителя в его глазах, именно в этот момент я наношу удар. Кинжал легко входит в его грудь, и он изумленно переводит взгляд своих глаз с меня на него и обратно. Время словно замедляет ход, замерев, смотрю на то, как он отступает на шаг от меня и неловко заваливается на спину. Я так и не смогла заставить себя двинуться с места, стою, опустив руки, и смотрю, как около него на полу разливается багровая лужица. Вот и все, его глаза по-прежнему открыты, но он уже ничего больше не видит. Из его груди все так же торчит рукоять моего клинка, но брать его я не собираюсь, опасаясь, что теперь он станет жечь мои руки. Звуки словно затихают вокруг меня, и я больше не слышу возни во дворе, топота ног в коридоре. Весь мой мир сосредоточился сейчас на теле человека лежащего у моих ног. Вместе с его смертью умерла и какая-то значительная часть меня самой. Все стало безразлично, однако, странно, но и плакать мне не хочется. Боль, внезапная, сильная ослепляющая. Тело пронзает судорогой, и я падаю на пол, свернувшись в калачик. Откат, чтож быстро, гораздо быстрее, чем я рассчитывала. Окружающий мир тонет в волнах заставляющей меня судорожно ловить ртом воздух боли. Внезапно чьи-то сильные руки хватают меня и перебрасывают через плечо, но даже это не заставляет меня пошевелиться. Словно со стороны я наблюдаю, как от старший моей группы со мной на плече выпрыгивает в окно замка и спускается по веревке во двор, где уже нет живых упырей. Далее словно в тумане я безразлично позволяю им перебросить себя на забор и далее по маршруту, перед моими глазами на фоне размытых от боли разноцветных пятен стоит лицо только что убитого мной черного мага, изумленный взгляд карих глаз и мой кинжал в его груди. Боль отпустила меня так же внезапно, как и появилась, одновременно с выведшим меня из оцепенения взрывом, раздавшимся где-то, как мне показалось, далеко за моей спиной я оборачиваюсь, чтобы увидеть поглощенные огнем остатки замка

– что это было – обращаюсь я к лежащему на мне старшему группы

– да взорвал я его к чертовой матери – сквозь зубы раздражается он

– кого – не сразу понимаю я

– верховного черного мага – поднимаясь и отряхиваясь, объясняет он

– он же бессмертный – констатирую я

– да знаю я – с досадой отмахивается он, наклоняясь и поднимая с земли что-то шевелящееся при ближайшем рассмотрении оказавшееся человеческим указательным пальцем, настойчиво пытающимся сползти с его ладони на землю – сам лично его уже в третий раз убиваю.

– он все равно соберется по кусочкам…

– ну и пусть – ловко подбросив в воздух, и ударом ноги направив палец в кусты в противоположном от замка направлении, перебивает он меня: – главное кристалл у нас, его правая рука все-таки мертв, а пока он соберется, мы будем уже далеко. Уходим – рявкнул он на присевших, на траву парней и те послушно подскакивают на ноги. На плече одного из них я, наконец, замечаю расплывшееся багровое пятно

– ты ранен?

– да – улыбается он – один из упырей все-таки достал немного, ничего доберемся до дома, подлечу.

– ты как? – снова обращается ко мне старший, ставя меня на ноги – идти сама сможешь?

– я не ранена – возмущаюсь я – смогу – он удовлетворенно кивает, и мы направляемся обратно. Обратная дорога признаться, показалась мне более тяжелой, и даже не потому, что следом за нами шло несколько десятков упырей, или потому что проделали мы его почти безостановочно бегом. Просто потому, что мне пришлось всю дорог бороться с искушением, остановиться и позволить тварям разорвать меня, очевидно подозревая, наличие у меня таких мыслей позади меня всегда оказывался кто-либо из парней. До гор мы добрались вдвое быстрее чем накануне вечером, нас упорно подгонял старший то и дело, справляясь о состоянии раненого бойца. В горы поднимались тяжело, раненый парень начал терять силы, видимо яд, занесенный в рану, полуразложившимся упырем давал о себе знать в купе с усталостью. Поэтому приказав себе не думать ни о чем кроме подъема я старательно карабкалась по выступам вверх рядом с одним из парней не обращая внимание на боль в ободранных коленях или ладонях и пытаясь доставить им как можно меньше проблем. На вершину раненого уже затаскивали двое мужчин из группы. Старший сокрушенно молчал о чем-то ведомом только ему. Я, задыхаясь от усталости, присаживаюсь рядом с раненым и ложу ему на лоб свою руку, чтобы немного помочь, видимо произошел какой– то сбой иначе площадка уже должна была появиться перед нами. Собираю последние силы, оставшиеся от подъема, и сплетаю лечебное заклинание. Залечить рану без необходимых медикаментов я, конечно, не смогу, но я могу, с помощью магии заставить его кровь бежать по венам медленнее. Конечно, нам придется теперь нести его, зато его шансы на выживание значительно повышаются. Старший понимающе кивает мне и дает нам полчаса на отдых. Я послушно киваю и в изнеможении опускаюсь рядом с безмятежно уснувшим раненым. Я прекрасно понимаю, что за такой короткий период времени мои мышцы не получат и десятой доли необходимого им отдыха, однако почему то это сейчас безразлично. Спустя отведенное нам время площадка все так и не появляется

– чтож – мрачно произносит старший – переходим к варианту Б – он окидывает взглядом вершину – пойдем на самый верх там есть запасная площадка. – Ответа на его слова не следует и тогда он повышает голос – встать, наверх, бегом марш – парни послушно поднимаются, взвалив на себя кроме собственной усталости еще и раненого бойца. Я понимаю, что дополнительная нагрузка может стать губительной для них, тихо прошу старшего:

– оставьте меня здесь, я смогу на время задержать их – он некоторое время смотрит на меня пытаясь понять, шучу я или нет, затем рывком ставит меня на ноги, и яростно сверкнув глазами чеканя каждое слово произносит:

– я сказал вперед, и ты пойдешь со мной. Даже если мне придется тащить тебя за шкирку, а теперь не заставляй меня привязывать тебя к одному из бойцов, они итак на пределе и поднимайся черт тебя дери, поняла? – я киваю ему, понимая, что он выполнит свою угрозу и тогда из-за меня может погибнуть кто то еще. Этого я себе простить уже не смогу. Дальше мы снова карабкаемся молча и вовсе не потому, что боимся раскрыться, итак раскрылись дальше некуда, просто все порядком вымотаны и озабочены отсутствием площадки. За нами с отставанием всего в несколько часов по следам следуют упыри. Они уже подобрались к нам достаточно близко, чтобы мы могли различить стойкий запах их полуразложившихся тел. По очереди вся группа оглядывается по сторонам, предупреждая нападение. Каждому из нас еще с учебки известно, что упырь, попробовавший крови человека, не отстанет от него до тех пор, пока не добьет. Наконец на горизонте показалась алая полоса зари, наконец, то! Вся группа облегченно вздыхает при свете дня упыри, как правило, замедляют ход. Мы продолжаем медленно ползти на вершину. Острые камни впиваются мне в ладони, но в моем теперешнем положении это меня почти не беспокоит. Единственное что вызывает пока смутную еще не оформившуюся до конца тревогу это все более мрачнеющий старший. С каждым метром подъема он все сильнее сжимает губы в тонкую линию. Я сосредотачиваюсь на подъеме и продолжаю ползти.

– наконец-то – слышу я над головой радостный вздох одного из парней, подтягиваюсь из последних сил и оказываюсь на небольшой ровной площадке под отвесом скалы. Площадка представляет собой ровную поверхность размером примерно три на четыре метра, свободная от какой либо растительности. Парни моментально оценили обстановку и безрадостно замерли усевшись у самой скалы. Старший сумрачно глядя вниз присел на краю. Немного отдышавшись, подхожу к нему и так же смотрю вслед его взгляду. Под нами около пятнадцати метров крутого спуска, внизу уже расположился один из упырей пытаясь подтянуться к нам, а значит, где-то рядом отрезав нам, путь к отступлению, располагаются и остальные. Наверх мы тоже из-за отвесной скалы подняться с раненым не сможем, кроме того раненому не смотря на мое вмешательство необходима медицинская помощь, иначе долго он так не протянет. Да и мы со скудным запасом провизии больше трех дней не протянем, хотя о чем это я, учитывая группу наших почитателей там внизу, вряд ли мы сможем прожить и один.

– что дальше? – устало, интересуюсь я, старший смачно сплевывает и пожимает плечами

– кто бы знал

– почему нас не переместили? – решаюсь я, задать мучивший меня вопрос. Он снова пожимает плечами – а они вообще собирались это сделать? – он смерил меня долгим взглядом, и твердо произносит-

– уверен, что да

– значит, произошло что-то незапланированное – выдыхаю я, хотя сама в это не верю, должно было произойти что– то экстраординарное чтобы забыли забрать группу – есть запасной план?

– да – кивает старший – активная площадка как раз над нами. Только вот доберемся мы туда вряд ли.

– все вместе да – соглашаюсь я – но если послать одного или двоих…

– что нам даст их перемещение? – взрывается он – да и кого, по-твоему, я должен послать?

– мы поднимемся и дадим планерам наши координаты, они, подправив расчеты, заберут остальных.

– а если они не смогут подняться, или наверху окажется ловушка? Я не уверен, что могу рисковать своими людьми. Пока останемся здесь, а потом решим – он поворачивается к парням – разворачиваем лагерь, всем отдыхать я первый на посту через три часа ты меня сменишь – он ткнул пальцем в одного из парней, и снова повернулся к обрыву – надеюсь, что кроме упырей за нами никто не следует.

– это вряд ли – вырывается у меня, я вглядываюсь вдаль и вижу несколько выпей несущихся к склону горы. Лицо старшего вытягивается

– помоги ребятам – спокойно произносит он – и посмотри, пожалуйста, что с Киром

– кто из них Кир? – оглядываю я парней, и один из них, кивает мне на безмятежно спящего раненого. Я киваю в ответ и подхожу ближе, рана на плече значительно разбухла и кожа вокруг нее покраснела еще пока не слишком благодаря магии, однако даже такими темпами зараза, распространяясь по организму, убивает его. Его лоб на ощупь оказывается пока холодным, но я как впрочем, и все понимаю, что долго он не протянет, без вмешательства врача. Ко мне подходит еще один парень

– как он? – присаживается он рядом

– ему нужен доктор – вздыхаю я – и чем раньше, тем лучше – парень кивает мне

– я Ингвар

– я Маша – улыбаюсь я. В моей голове уже созрел план, я понимаю опасения старшего и понимаю, что он не отпустит никого наверх в целях безопасности, пока есть хоть малейшая надежда на спасение. Скорее всего, он прав насчет ловушки ведь если за нами послали и выпей, значит, смерть его правой руки тоже уже обнаружили и нападение на верховного уже не секрет. Мысль о нем снова отозвалась тупой болью в груди. Оглядываю лагерь, уставшие люди сидят около костра. Вокруг уже развернуты спальники. Несмотря на яркое солнце, взошедшее высоко в небе. По личному опыту знаю, что сейчас днем нас никто не тронет, основное веселье начнется с наступлением темноты, в горах ждать ее долго не придется. В голову закрадывается мысль о том, что кому то все-таки необходимо подняться наверх к запасной площадке, вот только кому. Снова окидываю взглядом площадку, парни конечно крепкие и можно направить наверх одного из них, но в случае нападения тварей здесь на этой крохотной площадке будет необходимо умение каждого из них, я же стану только помехой, кроме того с нами раненый и в первую очередь они станут защищать его. Составив для себя дальнейший план действий, я спокойно впервые за последние несколько месяцев засыпаю. Мое шестое чувство меня никогда не подводило, так и в этот раз проснулась я около семи вечера, на улице еще ярко светило солнце, старший как раз объяснял Ингвару кто и как может на нас напасть и тот кивал головой, видимо мысль о нападении посетила не только меня. Я потягиваюсь и медленно встаю

– у тебя еще есть время – тихо произносит старший

– мне по нужде – не раздумывая вру я, отходя к краю площадки

– мы отвернемся – отворачиваясь, произносит Инвар, старший следует его примеру. Упускать шанс не хочется, я немедленно проверяю наличие всего необходимого: клинок, изъятый у раненого бойца, мне он сейчас нужнее, его же фляга с водой, правда половину, ее содержимого я еще несколько часов назад перелила во флягу другого, им она будет нужнее. В последний раз оглядываюсь на площадку и делаю шаг в сторону, пальцы ловко цепляются за каменные выступы, и я начинаю со скоростью, которая только возможна в данной ситуации, карабкаться вверх. К слову сказать, снаряжение я так же прихватила у раненого ему оно пока без надобности, а потом, наверное, верну, если конечно останусь в живых

– ты с ума сошла, немедленно вернись – слышу я окрик старшего, оглядываюсь на него и понимаю, он меня не видит, спасибо барьеру невидимости, однако он видимо понимает, что я задумала, потому безуспешно пытается разглядеть меня на скале. Я прибавляю темп, барьер даже для меня одной отнимает много сил, впрочем, как и подъем, поэтому я должна как можно дальше уйти от лагеря, прежде чем сниму его, слишком велика вероятность того, что старший пойдет за мной. Этого я допустить не могу, у них там сейчас важен каждый. Я медленно ползу, вверх заставляя себя думать только о том куда лучше поставить руку или ногу. И старательно отгоняю мысли о том, что будет, если у меня не получится.

– У меня получится – решительно говорю я себе, подтянувшись на очередную плоскую площадку. Размером она немногим более полуметра, но сесть на ней у меня вполне, получается, снимаю барьер невидимости и облегченно вздыхаю, время дорого потому даю себе на передышку полчаса и двигаюсь дальше. Наконец солнце, так ярко освещавшее мне путь садиться за каменные стены гор, оглядываюсь вниз, отсюда мне уже не видно группу, зато прекрасно слышно возню внизу, вскрики бойцов и вой нечисти. Отгоняя от себя мысль о том, что все уже может быть кончено, ускоряю темп и продолжаю движение, подспудно молясь всем известным мне богам о спасении нескольких, оставленных мной внизу парней. Усталость сковывает движенье, но я стараюсь не обращать на нее внимания. Правая ладонь сильно саднит, оно и понятно пару метров назад я неудачно зацепилась за камень и содрала значительный кусок кожи. Боль не существенна, говорю я себе и лезу дальше с упорством сумасшедшего, я должна добраться до вершины к утру это самое позднее. Днем на меня там никто не нападет, а значит, я смогу потрать его на вызов техников. Меня ослепляет внезапная вспышка света, ребята использовали световую бомбу, осеняет меня, а это значит, что все гораздо хуже, чем я думала сначала. Надолго ли хватит ее действия, мне не известно, раньше мне с ними сталкиваться не приходилось. Снова наращиваю темп, забывая про боль в ладони, усталость и страх начинающий окутывать меня. Расцвет застал меня все еще медленно ползущей по горе, улыбаюсь слепящему меня солнышку и не останавливаюсь, сил уже почти не осталось и единственная причина, по которой я не сдаюсь, сейчас лежит ниже меня на добрые несколько тысяч метров, вернее, надеюсь, что все еще лежит. Многострадальная правая ладонь вдруг ложиться на ровную поверхность, покрытую чем-то мягким, с усилием подтягиваюсь, и моему взору открывается травяная полянка. Выбираюсь на нее и заваливаюсь на спину пытаясь отдышаться.

– Добралась!!! – вырывается у меня, однако, еще нужно вызвать помощь. Немного передохнув, поднимаюсь, каждая мышца отдается ноющей болью, но я заставляю себя. Идти по ровной покрытой травкой поверхности гораздо легче, а потому и гораздо быстрее. Снова оглядываюсь, так, вот и граница площадки перемещений, обозначенная тонкой линией поискового заклинания. Но где тогда те, кто должны нас забрать? Странно, при подробном просмотре никаких следов пребывания людей я не замечаю. Обхожу поляну по периметру, ничего.

– да что, черт побери, здесь происходит? – не выдерживаю я. Мысленно произношу заклинание оповещения и щелкаю пальцами, но ничего не происходит. Повторяю всю процедуру с заклинанием вызова площадки для перемещений, снова мимо. – Бл… – вырывается у меня. Плана дальнейших действий у меня нет, и я в бессилие опускаюсь на землю. Из раздумий меня вырывает шум двигателя, я подскакиваю на ноги и вдруг замечаю на горизонте приближающийся ко мне вертолет. Замираю, не веря своим глазам, вертолет здесь!?. Наконец он опускается на поляне около меня и из него выпрыгивает Игорек:

– привет – дружелюбно улыбается он мне: – ты как всегда бесподобна, снова рвалась к нам, преодолевая препятствия? – я киваю, следом за ним из вертолета выскакивает один из заместителей шефа

– где остальные? – мрачно спрашивает он, оглядев поляну

– внизу – киваю я на край склона – и среди них один раненый, так что поторопитесь забрать их

– мы трижды за последние сутки облетели этот склон – пристально глядя на меня произносит он – и никого не заметили.

– Может не туда смотрели? – понимая, что меня только что возвели в ранг подозреваемых в убийстве группы, улыбаюсь я

– чем ты можешь это доказать? – сухо интересуется он. Я на мгновение позволяю гневу внутри себя развернуться, однако мысль о находящихся внизу людях меня отрезвляет

– дайте мне веревку, и я принесу их вам

– принесу? – переспрашивает зам, я киваю – а если ты затянешь нас в ловушку?

– я всего лишь человек – вздыхаю я – я спущу веревку к ребятам, а вы поднимите кого-нибудь из них сюда

– а если ты сбежишь? – не унимается заместитель

– чертов придурок! – не выдерживаю я, толкнув его в грудь – там внизу находятся люди, спасшие мне жизнь. И одному, а возможно уже и всем, нужна срочная медицинская помощь, а ты стоишь, и с умным видом пытаешься выявить во мне предателя. – В этот момент меня от него оттащил Игорек

– ладно – соглашается наконец, заместитель – дайте ей веревку – и, подойдя ближе ко мне тихо добавил – но упаси тебя господь попытаться сбежать от меня

– чем ближе знакомлюсь с вами, тем сильнее хочется – огрызаюсь я. Игорек меня уже отпустил, и я не обращая внимания на саднящую боль в ладони, привязываюсь к веревке. День незаметно начал клониться к концу, а значит времени на эвакуацию ребят все меньше. Молча подхожу к краю, и ловко отталкиваясь от камней, спускаюсь вниз. Спускаться должна заметить гораздо проще, чем подниматься, главное не обращать внимания, на ставшую сильнее боль в ободранной ладони. Наконец, миную площадку, на которой недавно отдыхала. Еще один прыжок и вот я уже вижу наш импровизированный лагерь, однако его вид мне спокойствия не придал, раненый боец закреплен на стене ремнями и обрывками куртки, на площадке прислонившись к стене, сидит еще один парнишка, его рука перевязана от самой кисти до плеча, спустившись ниже, узнаю в нем Ингвара. Наконец они замечают меня, и старший закончив перевязывать рану на ноге третьего бойца, внимательно смотрит на меня.

– удалось? – я киваю, спешно отвязавшись, и протягиваю конец веревки ему

– поднимайтесь наверх скорее

– сначала раненые

– они не смогут полно описать картину произошедшего, а без этого веревку к нам больше не спустят, я останусь, с ними вы поднимитесь и спустите веревку обратно, пока вы объясняетесь с ними, мы успеем поднять кого-то еще – он нерешительно посмотрел на меня

– тебя подозревают? – я кивнула и, сунув ему в руки веревку, склоняюсь к Ингвару

– ты как? -

– бывало и получше – улыбается он, судя по его виду помощи в подъеме от него ждать, не приходится. Решение приходит само собой.

– сейчас помогу – я кладу руку ему на лоб и он мгновенно засыпает. Я поворачиваюсь к оставшимся, старший группы перевязывается веревкой вместе с раненым Киром, и медленно начинает подъем. Мы остаемся впятером. Сумерки стремительно накрывают горы своей тенью, веревка снова опускается к нам и на этот раз к ней привязывают сначала Ингвара

– теперь ты – обращается ко мне один из оставшихся. Я отрицательно качаю головой

– нет, он слишком тяжел для меня я не смогу удержать его пойти должен один из вас, – они долго решают, как поступить, теряя драгоценные минуты, наконец, приходят к выводу, что я права и один из них медленно поднимается. По мере их подъема на нас опускается тьма, словно покрывалом окутывая все вокруг

– началось – задумчиво произносит один из парней, я поворачиваюсь к нему, он стоит, наизготовку смотря вниз

– что? – не сразу понимаю я, но стоит только взглянуть вниз, и я замечаю, как по склону к нам проворно ползут серые тени. – Да уж – вырывается у меня – а световые бомбы есть? – боец качает головой

– была одна, вчера израсходовали – вспоминаю вспышку, ослепившую меня вчера. Быстро сканирую свое тело, да уж, сил остается не так много, однако быстро сплетаю заклинание щита и огораживаю им площадку. Вовремя, первая тварь щелкает зубами около меня и с визгом срывается вниз. В этот момент к нам спускается веревка

– идите – выдыхает боец, кивая на меня и стоящего рядом

– нет – не соглашаюсь я – идите вы, я подержу щит

– но

– идите – не выдержав рявкнула я – если я поднимусь, оставшийся однозначно погибнет, а так есть хоть малейший шанс спастись всем. – Они недолго перешептываются, затем один из них решительно привязывается к веревке и исчезает в темноте – почему ты не поднялся с ним? – устало интересуюсь я у оставшегося – хотя – меня вдруг осеняет – конечно, я же могу переметнуться на сторону врага. – Мне на плечо ложиться его рука

– я ни в чем тебя не обвиняю – спокойно произносит он – просто, тебе может понадобиться помощь.

– спасибо – выдыхаю я. В этот момент я ощущаю толчок, одна из тварей попыталась прорваться сквозь щит, и с пружинив от него, повторила судьбу товарки, с визгом рухнув вниз. Щит давит на плечи и усталость, и напряжение последних дней сказываются все сильнее. Усилием воли заставляю себя подняться на ноги, – надолго щита не хватит – боец удивленно смотрит на меня – что будем делать?

– я сниму его сама, а затем будем биться – выдыхаю я – иначе ты рискуешь оказаться с внезапно исчезнувшим щитом в компании бессознательной меня и примерно сотней голодных тварей.

– занимательная перспектива – усмехается он – тогда давай продадим свои жизни подороже.

В этот момент к нам, наконец, спустилась веревка, однако мы оба понимаем, что закрепиться на ней займет некоторое время, а его-то как раз у нас и нет.

– закрепись – киваю я на веревку парню – при подъеме подхватишь и меня, а я пока немного поколдую – он открывает рот, а затем, внезапно согласившись, быстро закрепляется на веревке. Я максимально сужаю пространство щита, чтобы как можно больше тварей смогли разместиться на площадке. Парень окидывает меня удивленным взглядом, а затем молча кивает. Я сплетаю заклинание огня и одновременно с его активацией снимаю щит, главное чтобы он успел меня подхватить иначе, я зажарюсь вместе с этими очаровательными зверушками окружившими нас плотным кольцом. Я щелкаю пальцами, высвобождая заклинание, и вложив в него последние силы своего итак измученного организма, и меня внезапно окутывает темнота.

Сквозь темноту от боли и слабости в сознание ко мне прорываются, чьи то голоса

– да выживет она, спорим – внезапно даже сквозь опущенные веки до моего сознания доходит свет, нехотя открываю глаза, оглядываюсь. Я нахожусь в салоне вертолета медленно плывущего в небе, кроме меня здесь вся моя группа Игорек, играющий в карты с одним из бойцов и заместитель что-то живо обсуждающий со старшим группы – ну вот, я же говорил – выдыхает Игорек, улыбнувшись мне – она и не в таких переделках бывала.

– и всегда в этот момент рядом ты – облизываю пересохшие губы – это наводит меня на мрачные размышления. – Он смеется и протягивает мне стакан воды, предварительно растворив в нем дозу обезболивающего. Сил хватает только на то чтобы немного приподняться.

– видимо это моя судьба спасать тебя! – с пафосом произносит он – вот даже аптечку ради тебя завел – я откидываюсь на любезно подсунутую кем-то подушку и закрываю глаза. Странно, но я не чувствую облегчения от спасения моей жизни, я вообще почти ничего не чувствую, кроме усталости и медленно утихающей боли в ладони и лодыжке. Стоп, а с лодыжкой что? Открываю глаза и осматриваю ногу, на левой лодыжке надулся огромный ярко-красный пузырь от ожога. Усмехаюсь сама себе, значит не так уж и быстро среагировал мой спаситель. Хотя и на этом ему можно сказать спасибо. Безразлично смотрю в окно на безмятежно пролетающие мимо облака, однако спокойствием в душе и не пахнет, думать о содеянном мной не хочется, но память, не смущаясь моим запретом, выдает мне изумленное лицо темного мага и обжигающее прикосновение его губ к моим. Плакать, почему то тоже не хочется. Снова закрываю глаза, позволяя глухой пустоте заполнить меня всю без остатка. Безразличие, полное и окончательное равнодушие ко всему миру. Как это ни странно, но к шефу меня, почему то не повезли, видимо выглядела я все-таки не очень, хотя, мне уже было наплевать. Быстро осмотренную доктором меня доставили к дому родителей, где и оставили. Поднимаюсь на третий этаж типовой девятиэтажки и нажимаю на звонок. Двери как всегда открывает мама,

– привет – ласково обнимает она меня, закрывая за мной дверь – мы тебя только завтра ждали – и видимо заметив мое состояние, внимательно смотрит мне в глаза – что случилось?

– ничего – выдыхаю я – просто там, в гостинице пожар был, и я немного ногу поранила – не слушая моих протестов, она затаскивает меня в комнату, и внимательно оглядев ранения и ссадины снова обнимает

– ты везде приключения найдешь – я улыбаюсь ей и в этот момент слезы, так долго удерживаемые мной, словно сломив стену моего равнодушного сопротивления, потоком хлынули из глаз. Я судорожно вцепляюсь пальцами в халат матери и, прижавшись к ее плечу, как когда-то давно, еще в детстве, и даю волю своим рыданиям. Она привычным жестом вызывающим непонятное томление в груди гладит меня по волосам, однако, не задавая никаких вопросов. И как в детстве мама сидела на краю моей кровати, до поздней ночи отгоняя мои ночные страхи, терпеливо держала меня за руку пока я, наконец, не обессилев от слез уснула.

К моему немалому удивлению почти месяц из конторы меня не беспокоили, видимо считая, что в таком состоянии толку от меня не так уж и много. Да, честно говоря, я действительно не была способна на многое. Шеф или один из его замов звонил мне примерно в 10–00 ч. Каждое утро и сухо справлялся о моем здоровье. Дважды звонил штатный психолог и предлагал поговорить.

Все утра, исключая конечно три последних, отличались для меня завидным постоянством, я открывала глаза в комнате, которая когда-то служила детской мне и моему брату и неизменно упиралась взглядом в чисто выбеленный потолок. Шевелиться не хотелось, вообще ничего не хотелось. Каждую ночь во сне я видела его, все, что я когда-либо пережила рядом с ним, теперь явственно представало передо мной во снах. С единственным отличием, там не было этого глупого противостояния, которое так жестоко разлучило нас. О, как тяжело просыпаться по утрам заставляя себя расстаться с ним. Но я, кажется, уже упомянула, что последние три дня мое пробуждение стало особым, начнем с того, что просыпаться мне пришлось не от ласкового солнечного луча, а от судорожного спазма моего желудка требовавшего немедленно высвободить все помещенное в него накануне. Именно за этим занятием меня и застала мама не успевшая уйти на работу. Она внимательно посмотрела на меня