Текст книги "История обо мне (СИ)"

Автор книги: Елена Гулевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

– А ведь это хорошая идея! – Уулыбается он задорно. – Я действительно к тебе привязался, и мне было бы жаль, портить такую замечательную шкурку, а кроме того, так ведь можно все списать на несчастный случай. – Он подмигивает мне, и повернувшись к одному из своих людей, что-то ему говорит. Тот немедленно повернувшись, выходит из комнаты, и внимание снова переключено на меня. – Обещаю, я убью тебя не больно, то есть, не так больно как хотел сначала.

– Ты даже не представляешь, как я тебе благодарна! – С пафосом восклицаю я: – прям, на душе легче стало! – Он странно смотрит на меня, а затем, подходит ко мне с сзади, и я чувствую, как веревки на руках ослабляются, и вот уже мои руки свободны, и я потираю затекшие кисти. На запястьях виден явный след от веревок, и он саднит, но это не так важно, если мне удастся развязать еще и ноги, то у меня появиться шанс. Он словно читает мои мысли:

– это бесполезно – мой удивленный взгляд он выдерживает спокойно – ты, наверное, забыла, я могу читать чувства, ну и у меня развита логика.

– пошел ты к черту! – злюсь я, понимая, что проиграла, а он продолжает улыбаться мне. Я не отношу себя к безоглядным оптимистам, но считаю, что пока ты жив, всегда есть выход, хотя иногда анекдот про два выхода все же верен. Время длится бесконечно долго, но вот, наконец, в комнату входит посланный им парнишка. В его руках я замечаю одноразовый шприц и какие-то ампулы.

– что это витамины? – пытаюсь пошутить я – хочешь, чтобы я умерла здоровой? – его взгляд красноречивее всяких слов. И я снова невольно восхищаюсь им. В голову лезут глупые бредни о любви и все происходящее кажется не реальным. На что я надеялась? Наверное, на то, что он влюбиться в меня? (вернее на это я рассчитывала, ибо таков и был мой план) И что теперь? Я понимаю, что сама влюблена в него, но заставляю эту мысль вернуться в свой дальний угол. Успею потосковать о неразделенной любви, когда выберусь отсюда, в том, что у меня это получиться я почему-то не сомневалась, по крайней мере, до тех пор, пока он снова не повернулся ко мне. Потрясающе, как много этот человек может сказать одним взглядом! Моя надежда тут же скрылась, и мною завладело отчаянье. Он смотрел на меня так, словно прощаясь с любимой зверушкой, в его руке я увидела наполненный шприц.

– Надеюсь, он чистый? – пытаясь отвлечь себя, чтобы не зарыдать, киваю я на шприц, Он отвечает мне кивком головы – По крайней мере, умру не от инфекции. – Он тяжело вздыхает и кивает одному из стоящих рядом парней. Тут же я ощущаю стальную хватку на моих руках. Одна из них оказывается отведенной далеко назад, а вторая предоставлена ему. Он, не теряя времени, перетягивает руку жгутом и мои попытки вырваться уже невозможны, тиски рук его бойца даже затрудняют мое дыхание не то, что движение.

– все произойдет быстро – уверяет меня его ласковый голос, и я словно со стороны вижу, как он обеззараживает мою кожу спиртом. Я вижу все словно в замедленной съемке. Вот он медленно льет спирт мне на руку и ее обжигает холодом, а затем почти сразу короткая вспышка боли от иглы. Он вводит раствор медленно, а затем снимает жгут.

– сгибать руку уже не обязательно – тоном опытной медсестры произносит он – ты не успеешь умереть от потери крови.

– что ты мне вколол? – Уже спокойно спрашиваю я. Чувств нет, одно безмерное спокойствие. Он произносит мне название препарата, но мне оно не знакомо.

– оно вызывает остановку сердечной деятельности, в твоей параллели используется для лечения, но если слегка увеличить дозу… Впрочем, в твоем случае, я хочу быть уверен, поэтому доза превышена в три раза. – Он кивает парням, и меня кладут на кровать. У меня начинается легкое головокружение, я чувствую, как ритм моего сердца немного сбивается. Именно в этот момент жажда жить пересиливает умиротворение и я, вскочив с кровати, в один прыжок преодолеваю расстояние до двери. Где, хорошо поставленным ударом ноги отправляю ближайшего ко мне охранника в нокаут, и пока они не осознали что происходит, бросаюсь проч. Он даже не повернулся в мою сторону, я заметила его всего лишь краем глаза, но мое сознание четко зафиксировало этот факт, почему-то стало обидно. И я уже добралась до входной двери, когда слух различил топот догоняющих, вдруг в груди вспышка боли, и я теряю ориентацию в пространстве. У меня подкашиваются ноги, но я заставляю себя выбежать на улицу. Грудь сдавливает болью и с каждым моим шагом она становиться только сильнее. Бежать я уже не могу. И преследователи сбавляют шаг, видя мое состояние. Я падаю на колени и чувствую, как мне не хватает воздуха, с силой ударяю себя кулаком в грудь, чтобы заставить сердце работать, помогает лишь отчасти. Через пару ударов оно снова замирает, но я успеваю сделать два судорожных вдоха, встать уже не могу, и ложусь на пахнущую сыростью землю. Воздуха по-прежнему не хватает, и вдохнуть его, нет сил. Грудь словно сдавлена тисками, странно, само сердце не болит. Я словно со стороны, вижу, как меня обступают преследователи, как он сам садиться рядом, и берет мою руку в свои, нащупывая пульс. А я вдруг вспоминаю свою маму и отца. Представляю, в каком они будут отчаянии и из глаз катятся слезы сожаления, но уже не за себя, а за них.

– прощай – выдыхает он и добавляет одними губами – я тебя люблю. – Я уже не слышу его меня охватывает отчаянье от того что я не в силах что-то изменить и понимания что ждет моих родителей. Странно, но почему-то именно в такие мгновения особо остро ощущается жажда жить.

– дыши, дыши только не переставай дышать – заставляю я себя, но тело меня уже не слушается короткий, болезненный спазм в груди и мир окутывает черная непроглядная пустота.

Глава 8 Начало. В которой главная героиня понимает, что это еще не конец

Открываю глаза медленно, и оглядываю помещение. Обстановка мне не знакома но интуитивно понимаю что это скорее всего больничная палата. В комнате кроме моей кровати находится маленький столик и стул. Из одежды на мне: больничная рубашка до колен и манжет с моими данными на запястье правой руки. Манжет выполнен из тонкого пластика, но мне он мешает, и я, решившись снять его, замираю, остановившись взглядом на вставленной в манжет белой полоске бумаги. Волосы на затылке встают дыбом, а сердце пропускает пару ударов, чтобы уже через секунду заработать с удвоенной скоростью. Там где должны были значиться мои имя, фамилия, отчество, красивым каллиграфическим почерком выведено только одно слово: «не установлено». Шок! Я смотрю на манжет и вдруг понимаю, что я действительно не помню, кто я и как сюда попала. Это вызывает во мне панику. Чувствую, как спускаясь по спине мурашками, меня охватывает страх неизвестности и, теряя контроль над собой, начинаю истерично давить кнопку вызова медсестры на ручке своей кровати. В палату почти сразу же вбегают несколько человек, одна из них девушка осторожно снимает мою руку с кнопки, и пытается уложить меня снова на кровать. Я не поддаюсь, и тут мужчина что-то тихо говорит ей, что именно я не расслышала.

– успокойтесь – медленно и серьезно произносит он – мы не причиним вам зла – в этот момент мое предплечье пронзает коротенькая вспышка боли и я, повернув голову, вижу в руке девушки шприц. На мгновение в голове возникает смутное воспоминание о чем – то похожем. Такая же боль в предплечье. Странное ощущение, что все это уже было, но вспомнить что-то конкретное не могу.

– что мне вкололи? – не сводя взгляда с девушки, спрашиваю я.

– всего лишь небольшую дозу успокоительного – комментирует доктор, садясь на край моей кровати и помогая мне лечь. На меня накатывает волна полной безразличности к происходящему,

– как же – думаю я – небольшую дозу! Судя по реакции моего организма, этой дозой можно было и слона успокоить.

– теперь задам вам несколько вопросов – продолжает доктор остальные покидают мою палату о чем – то переговариваясь и оглядываясь на мою кровать. – Во-первых, давайте познакомимся – улыбается он – меня зовут Майкл Хеттовей я ваш лечащий врач. А как ваше имя? – я напрягаю память, но ни к какому результату это не приводит, и я пожимаю плечами – чтож, а откуда вы? – снова пожимаю плечами. – Не волнуйтесь – снова улыбается он – такое иногда бывает, чудо уже то, что вы смогли прийти в себя после такого. Я опасался, что вы вообще навсегда останетесь в коме.

– я была в коме?! – он молча кивает – сколько меня не было?

– около двух месяцев. не стану описывать в красках свои последующие две недели в клинике, тем более что и описывать почти нечего. Особым было утро. Я вышла в холл вместе с остальными пациентами и села на большой диван перед телевизором. Одна из моих соседок, как всегда, учила русский язык по телевизионному приложению, что не очень ей давалось. От нечего делать я внимательно стала смотреть на экран.

– я ищу большой театр – четко произнесла с экрана девушка – вы не поможете мне?

– обратись к указателям на остановке – так же на чистом русском ответила я ей и тут же подпрыгнула, осознав, что прекрасно говорю на нем.

– Ты знаешь русский, не знала!? – опешила моя соседка

– я тоже – я помчалась на поиски Майкла. Не далее чем вчера он предупредил меня о том, что память может внезапно вернуться ко мне вся или частично. Майкл спокойно выслушал мою сбивчивую речь, причем на двух языках одновременно и согласился, что мне необходимо обратиться в посольство.

– этим может объясняться то, что тебя на территории Англии никто не ищет согласно отчетов полиции. Возможно, ты просто русская туристка.

Визит консула, вопреки моим ожиданиям, дал немного, если не считать, что я случайно узнала свое имя. Он и его помощница уже собирались уходить, когда он вдруг обернулся к стоящей рядом со мной девушкой.

– я забыл заявление – произнес он – Машенька подайте, пожалуйста – его помощница не успела даже пошевелиться, меня же остановил ее изумленный вздох. Я замерла, держа в руках собственное заявление с просьбой о помощи в возвращении на родину.

– ну – улыбнулся консул – уже легче, видимо, вас тоже зовут Мария. Думаю теперь поиски вашего «я» пойдут гораздо быстрее.

Как в воду глядел! Мое имя «нашлось» сразу, после первого же запроса немало удивив как меня, так и сотрудников консульства. Документы оформились тоже на удивление быстро, и у меня даже нашелся кто-то, из скорбящих родственников. Консулу удалось связаться с моим то ли мужем, то ли бывшим мужем и договориться об уходе для меня. Меня, пользуясь моментом, в течение двух дней собрали и, вручив билет, транспортировали к самолету. Перелета я не запомнила, проспав почти всю дорогу, так как, опасаясь нового сердечного приступа, доктор перед вылетом вколол мне дозу успокоительного. Надеюсь, что я не боялась раньше летать. Аэропорт встретил меня шумом тысячи голосов и безостановочным движением, вызывающим рябь в глазах. Множество не известных людей безостановочно снуют туда-сюда с багажом и без. Я немного растерянно замираю у выхода. Вот я и на родине, только легче мне от этого не стало, куда теперь мне ехать я так и не знаю. Память все так же играет со мной в прятки, иногда, во сне возвращая мне какие-то обрывки. Хотя нет, есть среди них один повторяющийся навязчивый сон, внушающий мне ужас, и чьи-то карие смеющиеся глаза.

– Машка!!! – из забытья меня с силой вырывает смутно знакомый мне молодой человек. Он набросился на меня, и я с моим ростом 170 см. почувствовала себя крошкой, он с силой сжал меня в своих объятьях – я так волновался! Мне сказали, что ты пропала, но я…, я каждый день к этому рейсу прихожу, ты ведь сказала, что именно на этом самолете ко мне вернешься.

– кто вы? – немного отстраняюсь я, рассматривая, похоже, того, к кому предположительно вернулась. Оглядев русоволосого мужчину лет тридцати может, чуть больше я пришла к выводу, что он мне нравиться, но я его не помню. И, кроме того, он вдруг вызвал во мне какую то неясную тревогу.

– я?! нет, я понимаю, ты обиделась на меня, но извинился, хочешь, прощения попрошу, только не надо со мной так. – Я ничего не стала объяснять. Просто протянула ему выписку из госпиталя, он некоторое время внимательно рассматривал ее, затем словно опомнившись, вернул мне – ты же знаешь, я по-английски не понимаю. – Я снова внимательно посмотрела на него, не знаю что именно, но что-то не так, я почти уверена, что он все понял.

– там написано, что у меня провал в памяти связанный с недостаточным питанием мозга вследствие сердечного приступа – внимательно следя из-под опущенных ресниц за его реакцией. Он понимающе кивнул, всего на мгновение в его глазах вспыхнуло торжество и сразу же исчезло. Но мне хватило и этого. Странно, но иногда профессиональная деформация дает о себе знать, даже без твоего ведома. И эта его лукавая улыбка, каждый раз ловлю себя на мысли что с ней связано что-то неприятно важное для меня, но вот что именно память отказывается предъявлять.

– поехали домой? – ласково предлагает он и я немного подумав, киваю головой согласившись. Ехать мне все равно больше некуда. Мы проезжаем по улицам города, и он безостановочно что-то мне рассказывает и все время радостно чему-то улыбается, а я рассеяно осматриваюсь по сторонам, и не вижу ни чего родного или знакомого. То же самое чувство не покидает меня и квартире. Он предлагает мне переодеться и я, натянув не себя майку с изображением Микки Мауса и клетчатые трикотажные шорты. Кожей чувствую что вещи эти действительно принадлежат мне, вот только сознание никак не может состыковать меня в них и обстановку квартиры в которой я оказалась. Внимательно оглядываюсь по сторонам обыкновенной «двушки, Хрущевки» и ловлю себя на мысли что никогда раньше здесь не была. Я не помню всю свою жизнь, однако за те несколько недель, что я нахожусь в сознании, я научилась доверять своему шестому чувству, и вот теперь оно не говорило, а вопило мне, что где то рядом опасность. Я снова оглядываю своего спутника, он безмятежно смотрит в телевизор, сидя на диване и вытянув ноги, но в его позе присутствует какая-то напряженность. Еще один внимательный взгляд из-под опущенных ресниц, и я замечаю, что он все время неотрывно следит за мной. Ни на секунду не выпустив из вида своих ставших внезапно ледяными глаз.

– что я делала в Англии? – как можно спокойнее произнесла я, внимательно наблюдая, как жилка на его шее забилась с двойным темпом

– ты отдыхать ездила – тут же откликнулся он

– одна?

– ну а что такого? Мы поссорились, ты купила билет и улетела. Ты всегда была эксцентричной – улыбается он мне. Я невольно улыбаюсь в ответ его жизнерадостной улыбке. Однако где то глубоко внутри меня остается не развеянное сомнение и гложущее меня чувство опасности ясно исходящее от этого человека. Я вздыхаю, мне все равно ничего больше не остается, как принять правду, так щедро предоставленную мне моим спутником. Иду в ванную, на ходу заметив, как он напрягся, прислушиваясь к каждому моему шагу. Горячий душ заставляет мои мышцы немного расслабиться. Вода словно смывает все негативное, что скопилось за последнее время в моей голове.

Он, как и предыдущие несколько дней подряд водит меня по местам, где я якобы любила гулять. Еще раз осматриваю мостовую набережной, перевожу взгляд на воду, это место мне смутно знакомо, и он рядом со мной внутри появляется стойкое ощущение дежа вю. Я была здесь раньше и именно рядом с ним, но больше информации память выдать отказывается, не смотря на мои настойчивые требования.

– пошли на карусели покатаемся – предлагает он, по-детски лукаво прикрыв один глаз. Я соглашаюсь и послушно занимаю место рядом с ним в очереди в кассу. В одной моей руке зажато фисташковое мороженное, за предплечье другой крепко держится он. Рядом со мной стоит мамашка с двумя детьми, и если один удобно расположившись на ее руке, пытается дотянуться до меня ножкой, то второй беспрестанно скачет, вокруг стоящих в очереди, вызывая раздражение, и паля по всем, из оглушено вопящего пистолета. Наконец мамаша тоже не выдерживает и резко поворачивается к отпрыску, в этот момент на лице ее младшенького застывает маска удовлетворения, и он самозабвенно пинает меня по руке с мороженным. Не ожидавшая от него такой прыти я тут же выпускаю мороженное и оно, сделав кульбит, плюхается мне на руку. Мой спутник, мгновенно отреагировав, вынимает из кармана платок и вытирает им мороженное с моей руки. Меня словно поразило молнией. Я словно со стороны вижу его, склонившегося над моей рукой. Чувствую, как мне тяжело дышать, из-за чего-то сдавившего мою грудь, снова ощущение холода и короткая вспышка боли. Память снова и снова проигрывает для меня короткий миг воспоминания, не пуская дальше.

– ты в порядке – улыбается он, заметив мое замешательство. Я киваю:

– просто немного задумалась. – В его глазах появляется сомнение, но он ничего больше не говорит. Мы покупаем билеты и садимся в вагончик паровозика. Однако мне так и не удается переключить свой мозг, и я продолжаю напряженно терзать свою память, на предмет остатков показанного мне обрывка. Наш вагончик поднимается на гору и я, глянув вниз, внезапно вижу себя на подъемнике в лыжном костюме на моих ногах лыжи, а рядом все так же мой спутник. Меня охватывает смутное чувство, словно я должна что-то сделать, вот только не помню что именно. Вагончик медленно поднялся на вершину замер и вдруг рухнул вниз на скорости. Сидящие за нами девушки завизжали во весь голос. А я охваченная ужасом высоты смотрела на то, как быстро приближается земля и в моей голове, словно кинофильм проносилась вся моя жизнь мгновение за мгновением. Возвращая мне все, до единого утерянные мной воспоминания. Словно заслон упал, и в мозг хлынули образы и чувства, когда то увиденные и пережитые мной. Я повернулась и внимательно посмотрела на сидящего рядом человека. Один его долгий взгляд на меня и мы оба все поняли. Я нервно дернулась на сиденье прижатая к нему надежным креплением. Он лишь улыбнулся мне краешком губ и подмигнул.

– расслабься – услышала я его спокойный голос – никто не знает, что мы с тобой здесь нас никто не увидит, так что не напрягайся, тебе не идет.

– зачем ты привез меня сюда? – выдавила я из себя

– ну, – он подмигнул мне – ты боишься высоты, а твой доктор сказал, что только сильные эмоции помогут вернуть память. Я у тебя видимо, достаточно сильных эмоций вызвать не смог и потом, ты надежно пристегнута к сиденью рядом со мной и значит, мы сможем обсудить некоторые вопросы, и при этом ты не причинишь вреда ни мне, ни себе.

– нам нечего обсуждать – разозлилась я – ударив ладонями по креплению.

– я так не думаю – решительно выдавил он – должен сказать, что у нас есть темы для обсуждения и одна из них наше с тобой будущее…

– о как раз это я вижу достаточно ясно – перебила я его – как только у меня появиться такая возможность я убью тебя и вернусь домой.

– я не мешаю тебе вернуться домой – спокойно выдыхает он – никогда не мешал

– даже когда хотел убить?

– я не хотел тебя убить, так было нужно.

– чтож, мне нужно то же самое от тебя – бросаю я ему в лицо. Меня вдруг охватывает злость на него на себя да впрочем, на весь мир сделавший нас невольно врагами. Я снова принимаюсь на крепление, на сиденье и к моему удивлению оно поддается

– ты с ума сошла – восклицает он глядя на мои манипуляции, однако он так же надежно пристегнут и ничего не может сделать – ты же убьешься!

– а разве не это твоя цель? – удивленно вскидываю бровь я. Ловко поднимаясь на сиденье, наконец, отстегнув защиту. Он легко щелкает пальцами, и его защита сама собой отстегивается к моему немалому удивлению, совсем вылетело из головы кто он такой

– сядь на место – угрожающе шепчет он и в его глазах разгорается яростное пламя

– и не подумаю – выдыхаю я, под изумленный вздох пассажиров, перепрыгивая на соседний вагончик.

– я в последний раз говорю, сядь на место, пока не убилась. Иначе – грозно произносит он, встав во весь рост в вагончике. В это мгновение, кажется, небо начинает затягиваться тучами.

– иначе что? – улыбаюсь я, ему остановившись на миг на последнем вагончике и уже приготовившись прыгнуть

– иначе я догоню тебя и сам убью – яростно рычит он и легко переходит от вагончика к вагончику по направлению ко мне. Я поднимаю голову и мне становиться вдруг легко и свободно. Небо затянуто черными тучами, и кое-где сквозь них уже пробиваются первые молнии. Значит, наши были правы, он превосходно владеет стихиями, я поворачиваюсь к нему, и, послав воздушный поцелуй, отцепляюсь от вагончика. Вслед мне несется его яростный рык, но меня это уже не волнует, я привычно отключаю все чувства только холодный расчет, метр за метром я карабкаюсь по креплениям аттракциона вниз. К спасительной земле. Мне немало усложняют задачу, внезапно поднявшийся ветер, и моросящий противный дождь. – Не устала? – участливо интересуются у меня над головой, я поднимаю глаза и вижу его. По пляшущему в его глазах пламени я понимаю он находиться в крайней степени ярости.

– сил надрать твою черную задницу хватит – так же злюсь я

– помочь спуститься и доказать степень твоего заблуждения? – ядовито улыбается он

– мне не нужно твоя помощь, хотя впрочем, если уж решил помочь убейся сам лиши меня проблем? – попросила я, вызвав еще большую бурю негодования. Он срывается с места и с проворством обезьяны спускается за мной. Я прекрасно понимаю, чем мне может грозить еще одна встреча с ним, и потому я прибавляю сил. Неимоверно тяжело перехватываться за мокрый металл руки все время норовят соскользнуть и правая моя рука срываться, но я в долю секунды успеваю схватиться левой за крепление

– не сходи с ума – не выдерживает он – ты сорвешься, давай спустимся и поговорим

– не получиться – я подтягиваюсь на одной руке и, превозмогая усталость, продолжаю движенье. К моему не малому удивлению, он вдруг замирает на месте

– не торопись я не стану следовать за тобой – решительно произносит он

– очень благородно! – патетично восклицаю я – чем обязана

– ты нужна мне живая – обреченно произносит он. Дальше я не слушаю, мое сердце, так обрадовано заколотившееся от его слов, заставило меня поторопиться, чтобы не уступить его уговорам. Однако свое слово он сдержал. Спустившись, я подняла глаза и увидела его, все так же на одном из креплений аттракциона, он не спеша продолжал спускаться. Мне это, в общем, было уже не важно, я поплотнее закуталась в промокшую кофту и легкой трусцой понеслась по не знакомым улицам. Да мне, в общем– то и не нужно было знать этих улиц, прямо передо мной на дороге мерцало еле видной полоской заклинание поиска. Холодный ветер навевал итак замерзшей мне грустные мысли, почему то очень захотелось плакать. Наверное повторюсь если произнесу это еще раз, но именно в этот момент уставшая и продрогшая я больше всего ненавидела ни того кто пытался убить меня а именно уклад этого мира. Я чувствовала себя самой несчастной женщиной на свете, меня угораздило влюбиться в человека, которого я должна убить. От обиды и жалости к самой себе я разревелась. Так увлекшись жалостью к себе, я не сразу заметила, что уже в третий раз прохожу мимо нужной мне двери. Решилась, вытерла слезы и постучала. Дверь мне открыли не сразу, зато, когда она, наконец, открылась, на меня уставились два узких заспанных глаза.

– чего надо? – недружелюбно поинтересовались из-за двери

– переночевать

– на улице переночуешь – откликнулись из-за двери

– немедленно откройте дверь – потеряв терпение, я стукнула ладонью по деревянной двери: – слышите вы

– шла бы ты – спокойно посоветовали мне из-за двери – пока я не разозлился и действительно не открыл. – Я подумала и решила, что если судить по голосу то это, скорее всего орк, а они в рассерженном состоянии дюже не приятные ребята.

– хорошо я вернусь завтра – пообещала я неизвестно кому, и побрела прочь, сама не зная куда. Мои мысли все время вились вокруг одного и того же. Как бы я ни старалась отвлечься на окружающую действительность, мысли неизменно возвращались к нему. Стоило мне опустить веки, и я видела его карие глаза. Я не обращая внимания на усталость и продолжающие струиться слезы, продолжаю бесцельно брести по дороге. Уже несколько раз мою голову посещали мысли о том, что, наверное, было бы лучше останься я до сих пор в коме или погибни от сердечного приступа, тогда несколько месяцев назад. Погруженная в свои мысли я не сразу заметила, что уже дрожу от холода, а на горизонте забрезжило утро. Я оглядываюсь и понимаю, что снова стою на набережной той самой, где еще несколько часов вполне спокойно чувствовала себя рядом с ним. Наклоняюсь к чугунной ограде, даже не замечая ее прохлады, и смотрю на воду. Когда-то, кажется, это было так давно, мне говорили, что вода успокаивает. Я пытаюсь всмотреться в водную гладь и наконец, получить так желанное мне спокойствие. Слезы на моих щеках уже высохли, однако, так и не принеся успокоения. Я задавала себе только один вопрос и неизменно получала на него только один ответ. Я не смогу убить его при встрече как должна, у меня просто не поднимется рука.

– я тоже люблю смотреть на воду – услышав такой до боли знакомый голос вздрагиваю и резко поворачиваюсь к нему. Он стоит всего в нескольких метрах от меня и, судя по мокрой ветровке, ему так же не пришлось переодеться сегодня. – Только напрасная это трата времени, от нее ты желанного все равно не получишь.

– откуда ты знаешь, чего я хочу – устало парирую я

– я всегда это знал – спокойно отвечает он – как и то, что ты чувствуешь сейчас – мой удивленный взгляд он выдержал спокойно, а затем подошел и обнял меня за плечи. А я не стала отстраняться, не теперь. Я расслабилась и позволила ему крепче прижать меня к груди. От него так веяло теплом с покоем.

– я должна убить тебя – тихо произношу я, ожидая, что он сейчас отстраниться от меня, однако вопреки моим ожиданиям он нежно улыбается мне и только прижимает сильнее к себе.

– ты намерена сделать это в ближайшие несколько часов? – лукаво подмигивая мне интересуется он и я не найдя что ему ответить качаю головой – тогда – он притворно вздыхает – пожалуй пошли, переоденемся и поедим – я послушно иду с ним. Мой разум отчаянно пытается доказать мне что то, но я не обращаю на него никакого внимания, в данный момент я слишком устала чтобы протестовать.

Полноценное утро я встретила, как и следовало ожидать в его объятьях, мы лежим на его кровати, и он спокойно сопит во сне. Я медленно встаю и смотрю на него. Он даже не шевелиться. Разум, наконец, берет верх над чувствами, и я понимаю, что в этой квартире мне не место. Я молниеносно принимаю решение, мне нужно бежать, бежать от него как можно дальше и больше никогда не пересекать его путь. С такими мыслями я подхватываю с пола успевшую высохнуть одежду и бесшумно одеваюсь.

– куда собралась? – он потягивается на кровати внимательно след за моими действиями. И я понимаю, уйти, он мне не даст.

– хотела сбегать в магазин за выпечкой – улыбаюсь я, в ответ, помня о его талантах читать мысли и чувства людей, он заметно расслабляется, однако, судя по глазам до сих пор не до конца мне поверил. Я прыгаю к нему в объятья на кровать и нежно целую

– может позже? – его бровь вопросительно влетает на лоб – я знаю игру поинтересней

– я есть хочу – надуваю губки я, и он сдается.

– хочешь, я сам схожу? – я мотаю головой

– я быстро – его улыбка становиться немного грустной, когда он решается отпустить меня и согласно кивает. Мне только этого и нужно. Легко получив его согласие, я, опасаясь, что он передумает, выскакиваю за дверь и несусь что есть сил вниз по лестнице. По собственному опыту мне известно, что он сможет найти меня везде стоит ему захотеть, а потому я должна успеть уйти как можно дальше пока он не заподозрил что-нибудь. Со скрипом открываю дверь подъезда и мчусь дальше по асфальтной дорожке в сторону того места откуда меня так безразлично выгнали вчера. Опасаясь наверное не столько погони сколько возможности того что я передумаю и вернусь и еще прибавляю скорости и вскоре уже стою перед заветной дверью снова стучу

– чего надо? – видимо со вчерашнего дня настроение у привратника не улучшилось. Однако теперь я настроена, попасть внутрь, не зависимо от его мнения.

– Мария Берестенева Боевой маг первого уровня – запыхаясь, представляюсь я

– врешь – спокойно отвечают мне из-за двери – нет ее, она погибла, это всем известно

– тогда выйди и попробуй доказать это мне – злюсь я. Дверь неуверенно приоткрывается и моему взгляду действительно предстает вооруженный до зубов орк. При виде меня он на долю секунды теряет дар речи, а затем вдруг хватает меня за грудки и, втащив внутрь, резко захлопывает за мной дверь. В тот же момент нас окружают еще несколько человек и орков. Среди них замечаю, словно окаменевшего от одного моего вида Антона и злобно процеживаю сквозь зубы – я похожа на медузу горгону? – он мотает головой – тогда уже отомри и хватит на меня пялиться – он отреагировал, на мой взгляд, довольно странно схватил меня в охапку и потащил к площадке для перемещения. Отбиться мне удалось только в кабинете шефа, куда я была доставлена Антоном все также волоком. Нужно было видеть, как вытянулось лицо шефа, когда ему, наконец, удалось рассмотреть, что именно приперли к нему.

– Ты!? – Выдохнул он так, будто я являла собой призрак, женщину его мечты и самый большой кошмар одновременно.

– Я – как всегда, улыбнувшись ему, ответила я. После этого он, так же как и Антон сгреб меня в охапку и прижал к себе, а затем, внезапно отпустив, рявкнул:

– ты где мать твою была все это время?

– Где мать вашу все это время были вы?! – в тон, ему жизнерадостно улыбнувшись, рявкнула я – я пролежала в коме несколько месяцев, выписалась из больницы в состоянии полнейшего непонимания кто я и где, и ни один из вас даже не потрудился меня найти.

– у нас были совершенно точные сведения, что ты убита – улыбается мне Антон, – какой смысл искать твой труп?

– немедленно доклад на стол – рявкнул шеф, при этом немного сбавив тон и заметно повеселев.

В коридоре меня встретили радостные овации. Каждый, кто когда – либо работал со мной, стремился подойти и потрогать меня или даже ущипнуть, чтобы убедиться, что я собственной персоной явилась из мира мертвых. Так же под овации меня сопроводили до самой машины шефа, где мы с ним, наконец, и остались одни.

– Давай на чистоту – серьезно начал он – теперь у нас проблема в том, чтобы скрыть тебя от него, а потому вопрос о твоем стирании еще не решен

– в этом теперь нет необходимости – грустно признаю я, у него была тысяча возможностей, но он не воспользовался ни одной – я откидываюсь на мягкое сиденье и, прикрыв глаза, так как произнести в глаза шефу, что влюбилась в злейшего врага не смогу. На одном дыханье рассказываю ему все, что произошло, не утаивая никаких подробностей. Глаза шефа постепенно округляются и наконец, он задумчиво поворачивается к окну. Некоторое время мы так и сидим, глядя каждый в свое окно, затем он не выдерживает, по-отечески нежно обнимает меня за плечи