Текст книги "Шанс для изгоев, или Прощай, Академия! (СИ)"

Автор книги: Елена Гриб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 9. Факты или домыслы?

Из происшествия с собакой я уяснила две вещи.

Первая: Лилея из богачей. Около восьмидесяти процентов населения Рении не могут позволить себе услуги мага, она же уверяла, что в ее роду собак лечат серебряной пылью. Или речь шла о людях? В любом случае, девушка привыкла жить на широкую ногу.

Вторая: Лилея вела себя неадекватно. Я понимала, что в стрессовых ситуациях люди способны на любые глупости, но если уж ее семья действительно держала псов, она не могла так чудить хотя бы в силу воспитания, привычки и рефлексов.

Любовь подвигает на безумства? Не смешите! До сегодняшнего дня она не замечала присутствия или отсутствия Брена. Что же изменилось?

Мне не хотелось тревожиться сверх меры, но на ум отчего-то лезли воспоминания об извозчике, пару дней проведшем невесть где. С его разумом тоже творилось что-то странное. Или я попросту себя накручивала?

Ах да, чуть не забыла: задумка провалилась.

Ловушка не сработала. В лавчонке побывали почти все практиканты, причем одновременно. Сахар покупали, видите ли. Тот самый, из Доротины. Тихо ругались на Мелу, профукавшую волшебную пыль, и звенели монетами. Моими, между прочим. В смысле, выделенными на быт Академией.

– Принес полмешка. Больше не было, местные разобрали. О, уже нарисовали заклинание? Обеззараживание, остановка крови, заживление… Что четвертое? Похоже на… на… Снотворное? Успокоительное?

Сахар притащил Медор, он же щедро посыпал им меловые линии и покоившуюся на них руку Лилеи. Опознал разные заклинания в мешанине черточек, кстати. Хех, моя подозрительность работала вовсю. Умный? Возможно. Тогда почему среди «убийц»?

Ответа я не знала, и поэтому общаться так легко, как раньше, не получалось.

– Мела! Все готово!

Мой крик заставил Лилею застонать и опустить голову. Она пребывала в каком-то непонятном состоянии вроде апатии, но временами будто вспоминала о реальности и начинала причитать в духе дряхлых старух. Не сказала бы, что ее рана выглядела особенно ужасно (обычный след зубов, видали и похуже), но потерпевшая восприняла укус как некую личную трагедию и страдала с надрывом и страстью.

Колдунья вышла из своей комнаты.

– Лилея, почему вы сами не активируете серебряную пыль? – спросила сухо.

– Я ее не чувствую-у-у! – прорыдала девушка, слепо шевеля пальцами. – Ее здесь не-е-ет! Это просто са-а-ахар!

Мела усмехнулась, ободряюще похлопала ее по плечу.

– У вас получится, – проговорила настолько уверенно, что даже я почти поверила. – Попытайтесь прямо сейчас.

– Нельзя колдовать надо собо-о-ой!

– Можно, но больно. А вы сейчас все равно испытываете боль. Хуже не будет, поверьте.

– Бу-у-удет!

– Делайте!!!

Лилея вздрогнула, под ее пальцами вспыхнула крохотная искорка.

– Ой! Как так? Это невозможно! Разве при переработке тростника благословенное серебро не остается в отходах?! Я читала работы профессора Илоша из Лисиц, и он наглядно доказывал, что продукты… О!

Заклинание светилось, опровергая книжные теории.

Я же взглянула на девушку под другим углом, и не скажу, что мое мнение о ней изменилось в лучшую сторону. Эрудированная, да? Ученых цитирует? И проводит лето в компании «убийц»?!! Непорядок. Вернее, крайне подозрительно.

Эх, такими темпами я скоро поверю, что Заяц – непризнанный гений, а Ласка – ищейка под прикрытием. Пора возвращаться в реальный мир.

Мела не стала ждать, пока заклятье погаснет – ушла к себе, громко хлопнула дверью. Я последовала за ней, желая прояснить только что произошедшее «чудо».

Да, колдунья уверяла, что серебряная пыль накапливается в растениях. Но если бы добывать магию было так просто, за нее не расплачивались бы золотом. Жизнь научила меня многому, в особенности – считать деньги. Порой это помогало смотреть на мир здраво и не вестись на фокусы.

– Впечатляет, – я проскользнула в ее комнату и проследила, чтобы щеколда закрылась как подобает. – Объясни.

– Наука.

– Спектакль. Они, возможно, поверили. Я – нет. Вернее, если бы это сделала ты…

– Подозрений возникло бы больше, – закончила вместо меня Мела. – Тая, кто-то из них опасен. Пусть практикуется с сахаром, а не ищет, где бы добыть настоящую магию.

– А как?..

Горсть мелков раскатилась по столу, и колдунья поспешно придержала их, не позволяя упасть на пол. Смела в полотняный мешочек, отряхнула ладони.

– Технические подробности тебе вряд ли нужны, Тая.

– То есть…

– Ты действительно хочешь вникнуть в детали?

– Не доверяешь?!

Она скорчила забавную рожицу и толкнула ко мне стул.

– Садись, – кивнула спокойно.

– Зачем?!

– Расскажу о магии. Это займет часа три-четыре, ноги заболят.

А это уже смахивало на оскорбление!

– Намекаешь, что я тупая?!

Мела смерила меня удивленным взглядом.

– Пожалуйста, объясни, что ты от меня хочешь? – предложила тихо. – Дать тебе книги по теории?

Подозреваю, она не издевалась. Наши мысли шли разными путями, ничего не поделаешь.

Я уселась на застланную кровать, положила подбородок на сжатые кулаки.

– Три так три. Внимательно слушаю.

Колдунья уложилась в полтора часа. Вернее, сначала она пыталась умничать, то бишь вдаваться в подробности, но когда заметила, что я откровенно клюю носом, убрала из своей речи все пояснения (без проблем, охотно поверю ей на слово), и дело пошло веселей.

Не сомневаюсь, ее лекция была достойна аудитории Академии. По крайней мере та часть, которую я более-менее разобрала. Жаль, что в моем лице Мела видела не Таю, впервые услышавшую слово «география» в прошлом году, а воображаемых студентов, для которых «вектора», «направленности», «субингредиенты» и «профессор Лозар из Сов» имели смысл.

Ну да ладно, я сообразительная. Умею отделять зерна от плевел. В смысле, выхватывать знакомые фразы и догадываться об остальном. С другой стороны, если бы я не глядела на колдунью умными глазами, а сразу задремала, она бы быстрее сообразила, что что-то не так, и перешла бы на человеческий язык.

Мы начали с истории.

Как известно, Рению основал незаконный отпрыск правящей династии Кевии – соседнего государства. Он сделал ставку на магию, и не прогадал: очень скоро крохотная страна прочно обосновалась на политической карте мира. Со временем она подмяла под себя независимые княжества вроде Тавенны и Залесья, а также установила деловые отношения с Сойлом, заправлявшим добычей благословенного серебра.

Из-за того, что Рения полагалась на магию больше, чем на армию, даже наша религия перетерпела некоторые «корректировки». Белого Дракона стали почитать как воплощение Добра, посланное Создателем, дабы беречь мир. Черного Дракона, тысячелетиями пребывавшего в спячке, нарекли злобным творением Разрушителя.

Время шло, цены на магию росли. Сойл купался в золоте, корона беднела. Затем на престол взошел молодой Треннан и справедливо рассудил, что посредничество дракона обходится слишком дорого. По указанию короля Барра пробудили в первый раз. И пошло-поехало…

Огнедышащие твари схлестнулись над Ливой (прежней столицей) и выжгли город дотла. Вместе, понятное дело. Но Сойл одержал верх, и его снова превознесли до небес. А Барр… Хм, Барр – почти что моя личная история.

– Я это все знаю… Мне Ферн рассказывал, – несмотря на то, что солнце и не собиралось клониться к закату, меня разбирала дрема. – Давай о магии… О серебре… О наших «убийцах»…

Тут-то и начались непонятки.

– Следы благословенного серебра есть везде: в почве, растениях, воде, животных. В некоторых объектах его больше, чем в других. Когда-то о существовании этого металла и не подозревали – пользовались исключительно подручными материалами. Шаманы в песках Заммана до сих пор не признают серебряную пыль, колдуют по старинке.

– То есть если захотеть, засветится не только сахар, – я немного заинтересовалась и невероятным усилием воли подняла веки.

– Лет через десять регулярных тренировок я бы, наверное, смогла почувствовать серебро даже в воздухе.

– Но не сейчас?

– Увы.

«А как же пирожные и Лилея?» – к сожалению, задать вопрос не получилось. Лекция свернула на виды заклинаний и методики колдовства. Честно говоря, это было ненамного увлекательнее событий давно минувших дней, однако я чувствовала какую-никакую ответственность и слушала, не перебивая.

Продравшись сквозь дебри незнакомых слов, я сумела кое-что для себя уяснить.

В древности заклятия не рисовали, а составляли, причем порой колдуны сами не понимали, что делают и почему это работает. Например, выражение «ветка шестилетней омелы, взятая на рассвете» означало, что подойдет любая старая омела, срезанная незадолго до ритуала.

– А «хвост трехцветной кошки в пору цветения лип»? – предположила я, показывая: слушаю внимательно, несмотря на закрытые глаза.

– Что автор инструкции очень не любил кошек, – хмыкнула колдунья.

И пытка знаниями продолжилась.

Последние несколько сотен лет практиковались так называемые «смешанные» схемы, в которых использовались чертежи и дополнительные элементы вроде свечей, крови, травок и магических приспособлений. На суть заклятия это влияло мало (исключение – демонология, где участие живого существа из нашего мира жизненно необходимо), зато процентов на десять-пятнадцать повышало эффективность серебряной пыли.

– Смешанные заклинания – самые популярные, – утверждала Мела. – В Академии преподают именно их. А на выпускном экзамене ингредиентов нет – профессора проверяют, как студенты приспосабливаются к непривычным условиям.

– Это сложно?

– Требуется смелость, чтобы сделать все по-своему. Видела, как Лилея кружила вокруг Брена? Она же знала тот рисунок лучше него, но не решалась взять на себя ответственность.

– И в этом ее проблема?

Колдунья отвела взгляд.

– Ее проблема заключается в том, что она связалась с Академией. Там пытаются воспитать сверхлюдей, а у нее нет задатков лидера.

– Как и у тебя.

Она улыбнулась с какой-то горечью.

– Я – одиночка. Меня устраивает мое общество и мне не нужно признание.

– Тогда почему ты полезла к Вальену?!

Мела не ответила. Нахмурилась, продолжила просветительскую беседу. Упомянула о современных направлениях в разработке заклинаний (чертежи и благословенное серебро в огромных количествах), напомнила об отсутствии Сойла и политике Треннана («Волшебство в каждом доме – это не миф», – мог бы гласить его девиз), завела речь об ограниченных запасах чудодейственного металла…

– А сегодня? На Лилею что-то подействовало, правда? Она вела себя так, будто в нее вселилась Ласка и приняла Сокола за Ястреба.

– Тш-ш-ш…

– Что?

– Думаю, лучше сделать вид, что мы этого не заметили.

Я возликовала. Мне не привиделось – с девушкой действительно творилось что-то не то. Но…

– Ты же говорила, серебро нашего маньяка уничтожилось вместе с твоим, – напомнила осторожно.

Зря я открывала рот. Порой лучше просто принять чужие слова на веру и не рыпаться, потому что в противном случае лекция продолжится еще на полчаса. А если сократить пространные объяснения, оставалась пугающая истина: кто-то в нашем окружении настолько умелый, что освоил заклинания высших уровней – те, эффект от которых проявляется не сразу.

Мела считала, что такие «подарочки» уже висят на всех нас и ждут запланированного часа. В кои-то веки ее паранойя была сильнее моей. Или она о чем-то умалчивала?

***

От взрыва перенасыщенного информацией мозга меня спасло появление тресковницкого служащего Академии. Он извинился раз двадцать, осведомился о здоровье «молодой госпожи» и, заикаясь, спросил, что делать с собакой.

– Усыпить? – его голос переполняла надежда.

Колдунья покачала головой.

– Зачем? Он не виноват. К тому же у меня на него планы. Мне нужна повозка и, желательно, клетка.

Вскоре Мела укатила.

– До темноты вернусь, – сказала на прощанье.

Еще пробормотала что-то насчет транспортной конторы и кошмарно дорогой срочной почты, затем лошади поспешили вперед, и телега скрылась за поворотом.

– Не сдохнет? – ухмыльнулась Ласка, провожая их взглядом. – Перевозчики дерут и за корм, но держат зверье впроголодь.

Насколько я поняла, колдунья собиралась отправить собаку в Ольшань через портал («Воспользуюсь служебным положением. За это, конечно, не похвалят, но в Академии задерживаться я не собираюсь. Отработаю положенное по контракту и уберусь туда, где о магии и не слыхали», – пояснила со смешком). Адресат «посылки» – барон Ирресский, поэтому вопросов о доставке в Барсуки не возникнет. Примерно через неделю золотистая гончая будет резвиться в Подлесье.

Свадебный, чтоб его, подарок…

– Надеюсь, сдохнет.

Илона взглянула на меня с непонятным уважением.

– Тоже не понимаете, почему некоторым четвероногое твари дороже двуногих?

Честно говоря, мне было плевать на собаку. Пожелание касалось Артана. И той, что заняла мое место…

– Как же бесит! – не выдержала я. – Бесит!!!

– Заучка?

– Аристократичный выродок!

– Вам-то он зачем? – Ласка не скрывала недоумения.

Я пришла в себя. Конечно же, речь шла о разных «выродках». Мой прохлаждался на севере. Развозил свадебные приглашения, праздновал последние свободные деньки… Интересно, какая она? Похожа на меня или полная противоположность?

Плевать! Мне без разницы!!!

– По-вашему, на этом свете нет других знатных негодяев, кроме Вальена?

«По-моему, ни один знатный негодяй и не взглянет на такую невзрачную каланчу, как ты», – уверяли ее глаза.

Хорошо, что я никогда не волновалась насчет собственной внешности. Меня она устраивала, а мнение окружающих не интересовало ни капельки. Эгоизм – полезное качество, разве нет?

Но почему же из головы никак не шло Подлесье и его обитатели?

– Меня не интересует Ястреб, – я решила не юлить и сходу расставить все по местам.

– Тогда почему вы вечно смотрите на меня так, словно я предала родину?

Ласка не злилась – скорее, потешалась над моей серьезностью. Это задевало куда больше, чем откровенная неприязнь.

– Не понимаю вас, – она сама напросилась, и я не собиралась проявлять тактичность. – Вы красивая, молодая, без предрассудков… Не подумайте, что осуждаю. Ваши отношения с мужем – не моя забота. Заводите сколько угодно интрижек, здесь нет отдела нравов. Но…

Я неловко запнулась. Вообще-то в мозгу давно сформировался вопрос, однако что-то мешало его озвучить.

– Ну же, продолжайте, – поторопила Илона. – Расскажите о том, как мерзко я поступаю. Вспомните о чувствах и о долге. Приведите в пример свою подругу, которая всего добивается сама.

У меня появилось подозрение, что мы решительно недопоняли друг друга. Мне захотелось поскорее закончить этот разговор. Оборот, который он принимал, явно не относился к теме «все мужики – козлы, давай перемоем им кости».

– При желании вы можете заполучить любого мужчину, – я быстро взглянула на дом, убеждаясь, что окна закрыты и никто не выглядывает из-за объеденных тресковницкими козами кустов. – Но ваш выбор – злобный калека, который ненавидит магию и магов, постоянно на вас орет, угрожает чаще, чем другие здороваются, и готов пришибить в любой момент чисто из вредности. Это какие-то современные веяния? Или в Рене подобные отношения – норма?

Она рассмеялась. Уперла кулаки в бока, запрокинула голову и хохотала так, будто услышала самую забавную шутку на свете.

– Давай на «ты», лады? Похоже, мы подружимся, ха-ха. Люблю наивных. Ты откуда, Тая? В каких краях до сих пор миром правит любовь, ха-ха-ха?

– В Тавенне любовников выбирают не для того, чтобы терпеть оскорбления.

Ее разухабистый смех пронесся по двору, вспугнув десяток гусей, в поисках сочной травки забредших под наш забор. С оглушительным гоготанием и хлопаньем крыльев они понеслись вниз по улице. Илона же вдруг притихла и взглянула на меня в упор.

– Счастливица, – произнесла без тени усмешки. – Еще веришь в любовь? Небось ждешь суженого, который избавит от забот? Придумываешь имена будущим спиногрызам? Кресло-качалка на веранде, камин в гостиной, кастрюльки-сковородки на кухне…

Звучало так, словно она хотела меня уязвить, однако в ее словах я слышала не только яд. Они адресовались не мне – ей самой. И, честно, лучше бы Ласка сорвалась на ор. Тогда я имела бы полное моральное право ответить тем же.

А пока… Эх, я не представляла, что ей сказать.

Первые восемнадцать лет моей жизни были чудесной сказкой, и лишь в день своего совершеннолетия я узнала, что главная героиня сей истории – совсем другая девушка. Мне отводилась роль злодейки: подлой, беспринципной, не заслужившей права дышать одним воздухом с князем Тавеннским.

Дальше – полная безнадега, вечные скитания, голод, холод и остальные прелести бездомной жизни. Если бы не Ферн, я бы не выжила, и это – неопровержимый факт.

Затем… Скажем, прошлое отпустило. Я осела в Барсуках и поверила, что заслужила счастья. Результат? Кое-кто в Подлесье обихаживает знатную невесту, я же снова кочую по миру, да еще и в компании «убийц».

Поэтому терзания Илоны меня мало трогали. У каждого своя ноша, и только богам решать, чья тяжелее.

– У тебя нет дара. Такие, как ты, никогда не вылезут из своего болота. Вы знаете, что ничего не измените, и ни к чему не стремитесь.

«Болото? Нет, болота – это не Тавенна и не Подлесье. Главным образом Залесье и западная Ровень», – возразила бы я, если бы вовремя не сообразила: плевки Ласки касались не территорий, а общества.

Все верно. Я не способна работать с магией и прыгнуть выше головы у меня не получится при всем желании. Максимум, чего может достигнуть простолюдинка, – крохотный пенсион (это если всю жизнь вкалывать на государственной службе, состоять в гильдии или попасть на совестливого работодателя), которого хватит, чтобы на старости сводить концы с концами.

Удачно выйти замуж? Деньги, как известно, липнут к деньгам, и юная красотка-бесприданница с золотым сердцем и прекрасной душой – не слишком ходовой товар.

Ах да, в простонародье существовали легенды и о паре других способов выбиться в люди. Найти клад, к примеру. В случае, если удастся зарегистрировать его прежде, чем некто предприимчивый перережет тебе глотку и присвоит славу себе, успех гарантирован. Не менее хорошо срабатывает и спасение страны. Условие опять-таки одно: суметь выжить, иначе лаврами насладится кто-то другой.

Должна уверить: это не более чем мифы. Когда ко мне попали тавеннские сокровища, фанфары не заиграли. Наоборот, я едва унесла ноги из города. То же самое и с подвигами во имя государства. Тавенна цела, а из благодарностей – отменный шиш.

Вывод? Элементарен. Можно корячиться сколько угодно, этого все равно никто не оценит. Прописка «на болоте» пожизненная.

А с колдунами дела обстояли иначе.

Не намного, впрочем.

Но их ценили. Зазывали в Академию, обучали, пристраивали в гильдию. Каждый маг знал: если стараться, не жалея сил, то однажды перед тобой откроются двери куда угодно, даже в Драконий комитет. Лет через пятьдесят упорного труда, не меньше. Или же окажется, что тебя постоянно обходят сопляки с золотыми пластинами, но к тому времени деваться тебе будет некуда.

– Ты рвалась к вершине? И навернулась?

Ласка пронзила меня бешеным взглядом.

– Вершины не существует, но почему-то никто в это не верит. И я не верила, пока не застряла над пропастью. Что бы ты сделала, а? Упала бы вниз, потянув за собой семью? Карабкалась бы вверх по трупам? Или пыталась бы вернуться на равнину любыми способами?!!

Метафоры – не моя сильная сторона, но общую суть я уяснила. Илона устала от участи «убийцы» и желает порвать с магией. Оставалось сообразить, при чем здесь Вальен…

– Секретничаете?

Приближения Эньера я не заметила и подскочила, как ужаленная. Ласка тоже ему не обрадовалась.

– Девичьи посиделки. Тебе такое не интересно, Зая.

Однако мужчина не спешил уходить. Немного поразглагольствовал о природе и погоде, попытался выведать, что за отношения связывают Мелу и Ястреба, расхвалил тушеного кролика, которого Медор готовил на ужин…

Илона убралась первой. Одернула длинное скромное платье (интересно, где она его откопала?) и отправилась выслушивать очередную порцию недовольства и оскорблений.

– О чем шушукались?

Мне не претило обсуждать Ласку втихаря. Она мне не подруга, обещаний помалкивать мы друг другу не давали. И потом, меня грызло любопытство, а Эньер, как-никак, знал ее с давних пор.

– Почему она запала на него, – я кивнула в сторону восточной стены, где располагалась комната Вальена, – как сумасшедшая? Не понимаю!

Он пожал узкими плечами.

– Будь я бабой, первым бы застолбил место. А что такого? Каждый хочет вырваться из преисподней. Это не порок.

До сегодняшнего дня я считала, что с логикой у меня полный порядок. Видимо, ошибалась. Или же практиканты были особенными личностями?

«Попасть в постель Ястреба означает избавиться от Академии», – вот единственное, что я поняла более-менее четко.

Поскольку окружающие темнили (вернее, изъяснялись намеками), а объявлять им о своей неосведомленности в данном вопросе мне не хотелось, оставался один-единственный выход, чтобы прояснить ситуацию.

– Отдыхать?

Я согласно кивнула и направилась к зданию. Если кто и мог доходчиво объяснить, что такого особенного в объятиях Вальена, то это сам Вальен. В конце концов, он – не подарок. Разбрасывается обвинениями и угрозами, не задумываясь. Пусть перетерпит неудобные вопросы.

Авось разъярится так, что выболтает что-то полезное. Нет, не о Ласке – она не особо меня интересовала.

О Меле.

Мне действительно не давало покоя ее возвращение в Академию.