Текст книги "Яд Лаоха (СИ)"

Автор книги: Елена Галунец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 36 страниц)

– Если не хочешь, то не надо, а то твой взгляд меня пугает. Если бы я выходил из лаборатории и, вернувшись, увидел тебя такой, то решил бы, что тебя подменили. Ты меняешься на глазах. Форма лица стала более вытянутой и губы тоньше.

Я закрыла глаза и, облокотившись на спинку кресла, вытянула руку:

– Берите кровь, пожалуйста, – прошептала я.

Ёкарный бабай. Я становлюсь собой. У меня был грубый голос настолько, что в школе на уроках музыки Лариса Петровна просила меня петь с мальчиками, чтобы не выделяться среди девичьих голосов. Не хочу. Не хочу свое прежнее тело. Всегда стеснялась его. Ненавижу свой высокий рост и худые конечности. Свой серенький мышиный хвост на голове и сороковой размер ноги. Пока я впадала в отчаянье, не заметила, как Норвал взял кровь и вытер со щеки покатившуюся слезу.

– Что случилось? Тебе больно?

– Душе больно. Как прекратить эти изменения? Изобретите стабилизатор какой-нибудь. Я не хочу меняться.

– Здорово ты придумала про стабилизатор. Надо подумать. Пойдем, пока погуляем по парку.

– Не хочу. Хочу лечь под одеяло и чтобы никто меня не видел.

Доктор вздохнул.

– Пожалуйста, пойдем. Посидим у фонтана. Сейчас вечер и людей должно быть немного. Обычно их к восьми по палатам разводят на вечерние процедуры.

Когда мы вышли из лаборатории, доктор нажал в углу рамы картины свою потаённую кнопку, и дверь в стене стала закрываться. С задумчивым видом он достал смарт и начал писать, наверное, сообщение или может заметки какие делал, а я подошла к зеркалу и уставилась на свое отражение. Была новая я и не я. Глаза были точно мои прежние серые, но остальное было не так плохо, как я себе приставила. Провела пальцем по нижней губе и неожиданно даже для себя, хлопнула ладошками по щекам.

– Ай, блин, вот дура, – зашипела я. – Сейчас ведь щеки почернеют!

Норвал в это время стоял у двери и смотрел на меня. Не ожидав, от меня такого выкидона, он подскочил ко мне и осторожно взял за руку.

– Что случилось? Зачем ты бьешь себя? Ира, девочка моя, все будет хорошо, ты главное не волнуйся.

– Норвал, простите меня, я не знаю, зачем так сделала, но я в порядке. Пойдемте гулять.

Он, прищурившись, посмотрел на меня и, положив мою руку себе на сгиб локтя повел в парк. Пока шли до фонтана, он опять что-то писал в смарте. Потом посадил на скамью и сел рядом.

– Чего-то настроения нет. У Вас той настоечки, которую мне давали после заседания, случайно в кабинете не осталось?

– Осталась, а что понравилась?

– Очень. Она же лечебная, настроение улучшает… Угостите? Я посижу тут, пока вы ходите. Клянусь, с места не сойду, – жалобным голоском стала его упрашивать.

– Хорошо, я быстро, – действительно как-то быстро он согласился и пошел в сторону беседки.

Как только он скрылся за дверью, я услышала чьи-то шаги, повернув голову, увидела командора Трэйна. «Ну а этому-то что тут надо? К Норвалу пришел?» – со вздохом подумала я и отвернулась, уставившись на дверь беседки. «Быстрее бы доктор вышел!»

– Кира, что ты тут делаешь одна? – спросил командор Трэйн.

– И Вам доброго вечера. Я не одна, Норвал сейчас выйдет.

Трэйн не спрашивая разрешения сел рядом.

– Что у тебя с голосом? Простыла? О Боги, что с лицом? – воскликнул он.

– Не переживайте, никому не скажу, что вы снова меня били, – скривив губы в подобие улыбки ответила я.

– Кира, это не смешно. Что с лицом и руками? Откуда синяки?

– Все в порядке, Норвал сказал, что я мутирую и скоро отрастет новая голова, а старая почернеет и отвалится.

– Кира!

– Да шучу я. Простите, я забыла, что у Вас сердце слабое.

– Что Норвал говорит? Это пройдет или как?

– А что? Жене командора нельзя быть с черными щеками?

– Жене командора можно почти все. Я просто о тебе беспокоюсь.

– А! А я-то подумала, что о себе. Вдруг вы меня стыдиться начнете и не захотите жениться или дома запрете, чтобы не позорила Вас.

– О чем ты говоришь? Я не буду тебя стыдиться, даже если ты вся черная будешь, веришь?

– Нет. Простите, пожалуйста, у меня нет сейчас настроения общаться. Я жду Норвала, а Вы можете идти куда шли. Всего доброго.

– Можно я молча посижу тут?

Я лишь кивнула в ответ. «Господи, что на меня нашло? Я же его сейчас так грубо послала, а он и бровью не повел. Ой, делааа! Скорее бы Норвал пришел. Это меня так понесло, а я ведь еще настоечку даже не пила» – не успев додумать мысль о местной текиле, как сбоку вырос бармен из местного кафетерия, мельком глянув на мое лицо и, наклонившись, предложил мне в стаканчике какао.

– Это мне? – удивилась я.

– Ты же любишь какао? Я заказал его для тебя, – вдруг сказал командор Трэйн.

Какао… Я вспомнила Ивара, а потом сон, где он шел с Ринд. Ух! Я бы на голову ему вылила теперь это какао. Сжалившись над барменом, ведь он так и стоял, согнувшись, взяла этот стакан и посмотрела как парень еще раз поклонившись, пошел обратно к кафетерию. А зачем он кланяется? Тут так положено? Что-то раньше не замечала такого, нужно будет спросить у Норвала. Да где же он? И тут меня осенило. Норвал с Трэйном сговорились. Вот почему Норвал так резво убежал и до сих пор не вернулся, а этот заказал заранее какао. Ну, Норвал. Ну, даёт! Я наклонила голову на бок и посмотрела на Трэйна. Тот сидел, как ни в чем не бывало, и смотрел на меня.

– Сильно щеки черные? И кстати с сегодняшнего дня я не люблю какао, – сказав это, протянула ему стакан.

– Пойдем в кабинет к Норвалу, посмотришь в зеркало. Почему теперь не любишь? А когда любила? Раньше при мне ты его никогда не пила. Ты любила разные соки, – глядя в глаза ответил он, даже не заметив, что я хотела отдать ему это какао.

– А что еще я любила? – тихо спросила я, и поставила стаканчик на скамью.

– Кого…

– Что кого?

– Кого ты любила…

– Ой, не начинайте. Как любила, так и разлюбила.

– Ты мне сейчас очень сильно нравишься, – вдруг улыбнувшись, сказал он.

– Я что Вам раньше никогда не грубила?

– Говорил же, только любила. Что ты сказала Совету на заседании?

– А что, Вы не помните? – прищурив глаз, спросила я и пристально посмотрела на него.

Командор отрицательно мотнул головой и перевел взгляд на мои щеки в ожидании ответа.

– Я сказала, что беременна и мне срочно нужно замуж, пока живота не видно.

– Ну, так, даже лучше, завтра я забираю тебя домой, и объявляем дату свадебной церемонии.

– Вас ничем не прошибешь! А если ребенок не от Вас?

– А от кого? Майор Леннс? Вы его теперь не скоро увидите, – сказал он это таким высокомерным голосом, и лицо его стало как тогда на заседании. Ишь ты, как мгновенно перешел на «Вы».

– Что? Это Вы его куда-то отправили, что он даже на сообщения не отвечает! – заголосила я.

– У тебя есть смарт? Почему мне Норвал не сообщил? Скажи свой номер.

– Не скажу, – вставая, воскликнула я, и направилась к беседке.

– Кира! – крикнул он, а я ускорилась. Потом услышала, что он пошел за мной, и тогда я побежала к двери. Отрыв ее я увидела, как Норвал сидел за столом и читал что-то на планшете.

Забежав в кабинет, я захлопнула дверь, но ручку продолжала крепко держать, думая, что Трэйн не будет ломиться следом.

– Норвал, Вы предатель. Дайте мне срочно настойки хлебнуть, или вы меня обманули, и ее нет у Вас? – выпалила я и полетела обратно на выход, так как я крепко держала ручку. Трэйн со всей силы дернул наружу дверь, и я вслед за ней вывалившись, столкнулась с ним в дверном проеме, тихо ойкнув, начала сползать на пол. Трэйн подхватил меня за бока и поставил на ноги.

– Посади ее в кресло, пожалуйста, – вдруг громко сказал Норвал.

Я не стала сопротивляться. Меня как ребенка взяли под мышки, и в три шага доставили на место, сгрузив в кресло возле стола. Я вспомнила, как меня тут тошнило, и от стыда закрыла лицо руками. «Что за день!»

Норвал налил розовой жидкости в стакан и протянул мне. Я молча выпила и опять закрыла лицо руками.

– Что ты ей сказал? – спросил он у Трэйна.

– А почему Вы не спросили у меня, что она мне сказала?

– Ладно, ей восемнадцать лет, но ты…

– Прошу прощения, Норвал. Можно я ее заберу завтра домой?

– Нет! – одновременно вместе с доктором воскликнули мы.

– Я не хочу, что бы мой ребенок рос с таким тираном. Он мне чуть руку не выдернул вместе с дверью, – выпалила я.

– Какой ребенок? Норвал? Она что беременна? Когда успела?

– Кира! О чем ты говоришь? Когда ты волнуешься, твой акцент становится такой сильный, что некоторые слова я просто не понимаю. Или ты снова слова выдумываешь?

– Гипотетический ребенок, Норвал. – обиженно сказала я.

– Нет, она не беременна, – сказал доктор, обращаясь к Трэйну.

– А зачем она на Совете сказала об этом?

– Кира! Что ты ему сказала? – устало потер лоб доктор Тоулс.

– Простите, Норвал. Он меня так бесит, что я не могу с ним нормально общаться. С меня так и лезет, сказать ему какую-нибудь гадость. Отпустите меня домой, прошу.

Норвал как засмеется, а я, насупившись, посмотрела на Трэйна. Он смотрел на меня как на милую зверушку.

– Ты выйдешь за меня замуж? – вдруг сказал он. А Норвал перестал тут же смеяться и внимательно посмотрел на меня.

Я молча встала и пошла на выход. Трэйн стоял как статуя, и не шелохнулся, когда я прошла мимо него. Норвал поспешил за мной следом, и мы молча дошли до квартиры. Я открыла дверь и, обернувшись на доктора прошептала:

– Простите, меня, пожалуйста.

Закрыла дверь, села на корточки и уткнулась лицом себе в колени.

19 лет назад. Лето. Месяц Грозник 5036 г.

За отсутствием часов и окон Сония не могла понять, сколько времени она уже провела в этой комнате и какое сейчас время суток. Выспавшись, она просто лежала, переворачиваясь с бока на бок. В комнате было холодно, и расставаться с одеялом ей совсем не хотелось. Вода давно кончилась. Внутренности пели баллады о еде. Сония встала на кровать и начала заматывать себя простынью разными способами. Провозившись некоторое время она решила оставить как было. Завязала узел над левым плечом и на левом боку. И только собиралась переплести себе косу, как услышала лязг засова. Она мгновенно села у изголовья кровати и натянула одеяло повыше. Когда открылась дверь, Сония пыталась разглядеть что за ней, но там было темно. «Он там, на ощупь замки открывает?» – подумала она, испуганно посмотрев на вошедшего. Вильос держал в руке два пакета, перешагнув порог, он сразу закрыл дверь и, посмотрев на Сонию, сказал:

– Скучала? Я не мог прийти раньше. Сейчас я занят подготовкой назначения на должность командора. Куча бумажной волокиты. Я принес тебе еды и гигиенические принадлежности. Как ты себя чувствуешь?

– Плохо.

– Тошнит?

Сония решила преувеличить свое состояние, в надежде, что он сжалится и отпустит ее.

– И это тоже. Все болит. И я тут задыхаюсь. Выпустите меня.

– Не могу. Ты и сама все понимаешь. На удивление ты слишком спокойна. Нет никакой истерики. Я ожидал, что угодно только не это. Ты просто еще не осознала, что ты моя. Наверное, ждешь, что за тобой придут? Забудь обо всех. Ты должна думать теперь только обо мне. Встань и встреть меня, как подобает, любимой женщине.

– Что? О чем Вы?

– Ты ведь хочешь есть? Подойди и возьми пакет.

Сония замотала головой из стороны в сторону и уткнулась к себе в колени.

– Я сказал, подойди, – вдруг крикнул Вильос.

Сония вздрогнула, но голову не подняла.

– Хорошо. Первый раз я тебя прощаю, так как ты не опытная совсем. Но впредь знай, если я сказал что-либо сделать, ты должна сразу же выполнять мои просьбы. А теперь встала и подошла.

Сонию охватил ужас. Она еще сильнее вцепилась в свои колени. Вдруг услышала шорох падающих пакетов и звон разбившегося стекла, а потом звук приближающихся шагов и, не успев поднять голову, взлетела над кроватью. Он схватил ее за плечи и вздернул как пушинку, резким движением поставил ее на пол возле кровати. От страха у Сонии подкосились ноги и она начала оседать. Вильос отобрал у нее одеяло, кинул на кровать и прижал ее к себе. Она уперлась руками ему в грудь и попыталась отстраниться от него, но он держал ее мертвой хваткой.

– Зачем ты нацепила на себя эту тряпку? Сними, сейчас же. Я тебе не разрешаю закрывать свое тело.

– М-м-мне х-холодно, – стуча зубами и заикаясь, прошептала Сония, – хотя в этот момент ее трясло от страха, холода она совсем не чувствовала.

– Я тебя согрею, – с этими словами он рванул на ней ткань и в два рывка он освободил ее от незамысловатого платья. Сония обхватив руками грудь, попыталась сесть на корточки, но он не дал. Прижал к себе и бесцеремонно начал водить руками по всему телу. Задержавшись на ягодицах, он прижал ее сильнее к себе, да так что она почувствовала, чем конкретно он будет ее согревать. Потом шумно вдохнул и оттолкнул ее в сторону кровати, она кулем повалилась на нее, и сразу же схватив одеяло, попыталась в него завернуться. Вильос стремительно раздевался, не сводя с нее глаз. Потом схватил край одеяла и дернул со всей силы. Сонию дернуло вместе с ним. В нескольких местах послышался треск, так как она, вцепившись в одеяло, пыталась оставить его себе. Но при второй попытке оно улетело на пол. Сония отползла к спинкекровати и попыталась найти защиту у подушки, выставив ее перед собой. Вильос молча встал коленом на кровать и отобрал подушку, так же кинув ее на пол.

– Так ты меня еще больше заводишь. С Ригли так же строила из себя недотрогу?

Сония сначала не поняла, причем тут Торк и решила сразу сказать правду. Может от этого ее первый раз будет не такой ужасный как у Линн. Собравшись с силами, заикаясь, она прошептала:

– Он м-м-мой друг, у нас н-небыло н-ничего. У меня вообще не было мужчины.

Вильос замер, потом улыбнулся своей акульей улыбкой и потянулся к ней.

– Тебе ведь уже двадцать два года! Но так даже лучше. Это подарок Богов мне. Они послали мне такую чистую девочку.

С этими словами он схватил ее за ногу и потянул на себя.

– П-пожалуйста, не делайте мне б-больно, – заплакав, прошептала она.

– Больно будет совсем немного, а потом только приятно. Иди ко мне.

Сония лежала на боку лицом к стене, Вильос крепко обхватив ее за талию, прижимался всем телом к ее спине. Слез больше не было. На душе была пустота. То, что он ее не убьет, она знала точно, но за непослушание будет наказывать. И наказания у него не только рукоприкладство, а извращенный секс. То, что он вытворял все это время, это были цветочки, о своих пристрастиях и правилах поведения он рассказал несколько минут назад. Сония прекрасно понимала, что пока он занят со своим назначением, он будет приходить редко, а потом. Что будет потом, она не хотела знать. Нужно выбираться отсюда. Но как? Нужно притвориться, что полюбила этого психопата и потихоньку канючить, что бы отвез в свой дом. Там больше шансов на побег. Эти мысли ей придавали уверенности в себе и отвлекали от боли, которую он причинял ей на протяжении нескольких часов. Болело все, даже горло. Она сорвала голос, когда на последнем заходе он намотал ее волосы на кулак и дернул с такой силой, что она лишилась целого клока на височной зоне.

Сония поняла, что он заснул, так как хватка его немного ослабла, но шевельнутся, она все равно боялась, поэтому продолжала лежать и смотреть в стену. Она не знала, сколько так пролежала, но почувствовав, что затекла рука, попыталась немного поменять положение, как вдруг он проснулся, подмял ее под себя, положил сверху ногу и прижался еще сильнее, обхватил грудь и начал ее мять, потом уткнулся в шею и прошептал:

– Ты такая сладкая. Никому тебя не отдам.

Сония напугавшись, что он опять сейчас полезет на нее, решилась попросить:

– Пустите в туалет, пожалуйста.

Он убрал с нее свои конечности и, поцеловав в плечо, дал разрешение.

Сония подобрала одеяло с пола, зашла в туалет и, прикрыв плотно дверь села на унитаз. Было больно. Щипало так сильно, что она, зажмурившись, закрыла себе рот ладонью, чтобы случайно не вскрикнуть. Просидев некоторое время, она оторвала кусок ткани от той части простыни, что лежала на полу и, смочив холодной водой, начала обтирать себя. Потом ополоснула лицо и села обратно на унитаз, подложив край одеяла под стопы. Выходить и видеть его совсем не хотелось. Поэтому она завернулась поплотнее и прислонилась к стене. В этой тишине и обманчивой безопасности, которую дарила закрытая дверь, она прикрыла глаза и не заметила, как уснула.

Проснулась от непонятного звука, открыла глаза и увидела, что она лежит на кровати. Вильоса в комнате не было, а звук, который ее разбудил, это был звук закрывающейся задвижки. «Ушел», – с облегчением подумала она и села. Поморщившись от боли в промежности, быстро встала и подошла к столику. На нем был только один пакет с гигиеническими принадлежностями. А точнее: зубная паста, мыло и прокладки.

– Он нормальный вообще? Хотя, точно же нет. Где зубная щетка? Пальцем буду зубы чистить? А к чему я буду прокладки лепить? Сразу к матрасу? Хоть бы трусы, какие принес, – осипшим голосом сказала она.

Потом посмотрела на рядом стоящую бутылку с водой и маленький контейнер с картофельным пюре.

– А ложка где? Когда съем руками картошку, буду, есть эти прокладки и водой запивать. Говорил, что не убьет, да я тут сама умру от холода и голода. Или съеденная прокладка не переварится в желудке и застрянет, где-нибудь, перекрыв выход отходам пищеварения. Потом я переполнюсь и взорвусь тут, и тогда точно буду, вся его и никому не сможет отдать. Отскребать же не будет. О Боги, о чем я говорю! И почему я начала вслух сама с собой разговаривать?

Вздохнув, она взяла воду и направилась в кровать.

День 17

19 лет назад.

Лето. Месяц Грозник 5036 г.

После того как ушел Вильос, Сония вернулась в кровать и легла на бок. Сидеть она не могла. Промежность кровила, но она не хотела воспользоваться его подарком. Подоткнув край простыни, зажала ее между ног и положила волосы перед лицом в попытке расчесать их своими пальцами. Перебирая прядь за прядью начала тихонько всхлипывать. Нащупала место где теперь нет целого клока волос. Подумала, как скоро они отрастут, и будет ли видна эта плешь при заплетенной косе? Потом вздохнула и произнесла вслух: «Надо обрезать их как можно короче, а то прячу за ними свою красоту от него. Да и дергать так больше не будет. Лучше сама от них избавлюсь, чем он мне в следующий раз полголовы выдерет». Приподняла голову, посмотрела на стол и вспомнила, что он не оставил ни одного острого предмета. «Видимо боится, что я убью себя», – подумала она и положила обратно голову на подушку. Некоторое время лежала и смотрела в одну точку. Пыталась придумать несколько вариантов поведения с ним и возможные последствия. Но все сводились к тому, что он ее «залюбит до смерти» в прямом смысле. Если он говорил, что был нежен с ней в первый раз, то, что будет потом?

Чем можно заняться в комнате, в которой нет окна, визора, смарта или захудалой книжонки? Конечно ничем. Сония съела картофельное пюре. Воду она берегла и пила маленькими глоточками. Раза три переплела себе косу. Часто ходила обтираться, но кровотечение не останавливалось. Она несколько раз застирывала куски простыни, из которых смастерила себе наподобие панталон. Вода в кране была ледяная, поэтому она, обморозив себе пальцы, больше не пыталась что-либо постирать. Когда силы стали ее покидать, она перестала совсем вставать, все время лежала и вскоре уже не могла поднять голову. Перед глазами летали мушки, и начинало тошнить так сильно, что она свешивалась с кровати в ожидании, когда ее вырвет. Уснув очередной раз, она не увидела, как перегорела единственная лампочка в комнате, а когда проснулась в кромешной темноте, из горла вырвался хрип, на большее оно было не способно. Но ощупав кровать и стену возле нее, она поняла, что находится все так же в той комнате. С большим трудом она приподнялась, наощупь нашла бра, просунула руку и повертела лампочку. Выкрутив ее, стукнула об стену, проверить из чего она сделана, вдруг стекло? Но нет, это был пластмассовый корпус. От разочарования, что не получится, если что перерезать себе вены, она швырнула ее в другой конец комнаты и положила голову обратно на подушку. Голова кружилась, очень сильно хотелось пить, тело стало липкое, дыхание прерывистое. В таком состоянии она пролежала недолго и снова уснула.

Проснулась от того, что хлопнула дверь, и ненавистный голос громко позвал ее. Потом включил фонарик на смарте и посветил на кровать:

– Включи свет и иди встречать меня.

– Не могу, – хрипло, ответила она.

– Что не можешь?

– Свет включить, лампочка перегорела.

– Что я тебе говорил о наказании? Я тебе сказал идти меня встречать.

Сония собрала все свои силы и попыталась встать, но она смогла только сползти с кровати и, ударившись бедром об пол, зацепилась руками за край кровати.

– Что с тобой? – спросил он, шагнув вглубь комнаты, и посветил фонариком на кровать. А когда увидел кровавое пятно на матрасе, он взревел не своим голосом:

– Что ты с собой сделала?

– Это Вы, – ответила Сония и положила голову на пол.

Вильос, сунув смарт в карман, схватил одеяло и завернул в него Сонию, потом снова достал его, посветил на дверь, быстрым шагом дошел до нее, открыл настежь, вышел в коридор и включил там светильник на стене. Яркий свет хлынул в комнату. Вернувшись, он внимательней осмотрел матрас и кровавые тряпки вокруг, сел на корточки, взял Сонию за подбородок и повернул лицо к свету. Она лежала с открытыми глазами, но совсем не реагировала на его прикосновения. Тогда он оторвал кусок пододеяльника и, завязав ей глаза, поднял и понес на выход.

Сония была в сознании. Она понимала, зачем он завязал ей глаза. Это ведь секретный бункер и никто не должен знать, где он находится. Нёс он ее достаточно долго по коридорам, потому, что эхо долгое время повторяло его шаги, затем он вынес ее на улицу и положил на заднее сидение авто. Потом долго ехали. За это время Сония молилась, что бы он отвез ее в больницу. Она надеялась, что там ей обязательно помогут, но он привез ее в тот дом, о котором говорил, так как, положив ее на диван, позвонил кому-то и приказал срочно приезжать в дом, что возле парка Героев. Затем подошел, сел на корточки и снял повязку с глаз.

– Открой глаза, поговори со мной. Не молчи. Я не мог прийти раньше. Сейчас приедет доктор и все будет у нас с тобой хорошо, – шептал он, поглаживая лицо Сонии большим пальцем.

Сония прерывисто дышала и не могла открыть глаза. Она даже не стала пробовать. Зачем? Что бы увидеть это ненавистное лицо? Она старалась не вникать, что ей шепчет этот псих. Она молила Богов, что бы они даровали ей быструю смерть. Она не хотела больше чувствовать ничего, особенно его прикосновения. Уйдя в забытье она не сразу услышала, как к дому подъехал авто и Вильос поспешил встретить приехавшего. Из разговора она поняла, что это доктор.

Потом почувствовала, как ее берут на руки и куда-то несут.

– Сколько времени она в таком состоянии? – спросил доктор.

Вильос рявкнул в ответ, что не знает, тогда доктор стал выговаривать ему, чем ей грозит такое состояние. И идя следом, ворчал по-стариковски, как будто разговаривал сам с собой, спрашивая, зачем тот привез ее сюда, а не в больницу. Тогда Вильос спокойным уже голосом попросил, чтобы доктор не отвлекался, и быстрее помог Соние.

После процедуры осмотра. Доктор сказал, что девушку нужно везти в больницу. У нее большое количество разрывов, плюс обнаружилась редкая патология, и она возможно тоже повреждена.

– Какая патология? Она, что не сможет иметь детей? Хотя плевать. Она мне нужна и без них, – взревел Вильос.

– Если вовремя сделать операцию, то может и родит естественным путем. Если выживет. Если это разрыв мясистой перегородки влагалища, то это немного усложнит все. Но в больнице все поправят. Тем более нужно наложить несколько швов и обколоть анестетиком и еще… что еще нужно доктор не успел сказать, так как Вильос схватив его за горло, и приподнял над полом, приказал срочно это делать здесь и сейчас. Доктор, захрипев начал дергать ногами и тогда Вильос отпустив его, сделал два шага назад. Доктор откашлялся и ответил, что ему нужен второй чемоданчик с инструментами, который оставил в авто и помощник. И шагнув к двери, собрался идти за чемоданчиком, но Вильос остановил его и сказал, что сам принесет и позовет помощницу.

Как только он ушел, Сония открыла глаза и прошептала:

– Помогите мне, пожалуйста, он меня похитил. Сообщите правоохранителям или моей семье. Меня зовут Сония Кейтис.

– Прости меня. Я почти в таком же положении. Он меня убьет сразу же, а следом мою семью. Я постараюсь тебя спасти сейчас, но в дальнейшем все в твоих руках, – так же шепотом ответил он и начал готовиться к операции.

Сония поняла, что обречена и, закрыв глаза, подумала: «Будь что будет».

День 17

Командор Дамиан Трэйн

Кира такая забавная, она кардинально отличается от себя прежней. Помимо внешности и голоса, ее поведение стало совсем как у другого человека. Если бы мы с доктором не знали, что это точно она, то найдя ее через месяц, я бы, наверное, и не узнал ее. Да и она почему-то не хочет вспоминать свое прошлое. Не хочет посмотреть на свои вещи и ни разу не спросила про свою семью и самое интересное она не просит посмотреть запись со шкатулки. Такое впечатление, что она что-то помнит, и не хочет говорить об этом нам. Хотя это вряд ли, злоумышленника не стала бы скрывать. Я отдал своим парням скрин и небольшой фрагмент видео, где был заснят ее насильник, но пока тишина. Я просмотрел всю запись раза четыре. Она болтала о всякой ерунде, но про него ни слова. А что было в тех письмах? Зря я отдал их, не прочитав.

После заседания, зная, что Кира сейчас в безопасности я немного успокоился и эти ночи сплю без кошмаров. Вчера, после того как Норвал ушел провожать Киру, я остался ждать его в кабинете. Реакция Киры на мое предложение очень огорчила. Я давно не испытывал подобных эмоций. Но тут же взял себя в руки, понимая, что ей некуда деваться и она все равно будет со мной. Как же хочется, что бы к ней скорее вернулась память! А пока мне нужно как-то наладить с ней отношения.

Доктор вернулся очень быстро, видимо проводил только до двери. Войдя в кабинет, он прошел к шкафу, открыл дверцу и вынул небольшой графин с коричневой жидкостью. Поставил на стол передо мной два бокала, плеснул на дно немного и один протянул мне. Свой он выпил залпом и, поставив на столик, прошел к своему креслу. Я, поболтав жидкость в бокале, поднес к носу, запах был незнаком, поэтому зная его тягу к экспериментам, побоялся пить неизвестно что. Поставив его на стол, я сел на диванчик.

– У меня сердце разрывается, глядя на нее. Ты видел ее глаза? Когда ты сказал про замужество? Правый вспыхнул ярко-синим цветом. А синяки на щеках стали бледнеть. В лифте пока мы ехали они совсем пропали, появился румянец. Что творится в ее организме? Показатели моего экспериментального прибора, не скажу какого, это моя личная разработка… Они просто зашкаливают! Она словно бомба с замедленным действием и такое впечатление, что может рвануть в любой момент. Яд Лаоха мутировал на столько, что по результатам анализа крови, это уже не яд, а живительный эликсир. А ее пристрастие к моей настойке? Она с меня ее настойчиво требовала. Тебе, кстати, дать ее попробовать?

– Нет, спасибо, – резко ответил я, а доктор продолжал:

– Эта настойка чистый огонь. Даже я ее не могу пить, предварительно не разбавив. А ей чистый нравится. Вкусовые рецепторы вообще работают не так как надо. Я не могу ее отпустить к тебе домой. У нее каждый день что-то новое.

– Я понимаю, поэтому обещаю привозить ее на несколько часов к Вам.

– Я думаю, она пока не согласится. Ты же видел, как она с тобой себя ведет. Она становится такой живой и милой. Я радуюсь, когда вижу ее такой, потому что это бывает редко. Она в основном плачет и извиняется, не пойми за что. Да и Леннс…

– Не напоминайте про него. Дайте лучше ее номер.

– А ты у нее его просил?

– Просил, не дала.

Доктор хмыкнул и достал свой смарт из кармана.

– Она меня и так уже предателем считает, записывай.

Записав номер, я напомнил доктору о том, что он предлагал отдохнуть на озере Гурон. Доктор кивнул в знак согласия, тогда я попросил взять с собой Киру и обеспечить ей охрану.

Норвал, пожевал губу и согласился. Сказал, что у Киры есть надежная медсестра и по совместительству подруга, так что она будет под присмотром, а потом он обещал сам присоединиться. В итоге имеем пару деньков для завершения важных дел и можно будет лететь.

Сегодня выходной день, поэтому Тиза не приедет. Ингрид, как и вчера, будет к обеду. Фаунд звонил, спрашивал, на какое число планируем свадебную церемонию, а я слету ответил старую дату, ведь я так и не отменил заявку. Пятое число месяца Разноцвет. Нужно Кире сказать об этом. Повертел смарт в руках. Как ей лучше написать?

«Доброго дня. Через пару дней поедем в санаторий».

Нет, не то. Стер сообщение.

«Доброго дня. На пятое у нас свадебная церемония…»

О нет, зачем это писать? Об этом лучше лично сказать. Опять стер.

«Доброго дня. Хочу тебя увидеть…»

Задумался, поднес палец к кнопке отправки и вспомнил, что она не умеет сейчас читать. Стер сообщение и нажал на кнопку записи:

«Доброго дня, Кира. Приглашаю на свидание в парк. Хочу, с тобой познакомиться, так как ты для меня стала прекрасной незнакомкой, которая мне очень нравится. Еще есть пару вопросов, которые нужно с тобой обсудить»

Отправил. Волнуясь как школьник, смотрю на экран и жду ответа. Не отвечает. Занята? Не хочет со мной общаться? В ожидании я весь извелся, но она так и не прислала мне сообщения ни через пять минут, ни через десять. Тогда я набрал Норвала. Он ответил, что Кира неважно себя чувствовала с утра и возможно до сих пор спит. И посоветовал не тревожить девочку. Я решил отвлечься и занялся делами. Перебирая почту, увидел сообщение от одного из моих парней: «Я обнаружил засекреченное дело девятнадцатилетней давности, в котором возможно был замешан Вильос. Там странная история, в которой погибли все сотрудники занимающиеся этим делом. Поэтому всё свернули. Сейчас ищу, куда ведут концы, но пока нет результата».

– Вильос. Зачем ты навещаешь мать Киры? – спросил я сам у себя. Что там, кстати, с его женой? Ее ведь не видел никто уже много лет.

Ирина Игоревна Самарская (Кира Ригли)

Всю ночь плохо спала. Снились все по порядку. Мои родители, Кирина мать, мучитель, командор и даже Ивар. Он мне снился в какой-то яме. Сидел в темноте на земляном полу, обхватив руками забинтованную голову. Проснувшись после этого сна я не находила себе места. Схватила смарт, и набрала его номер. Абонент был недоступен. Я после этого еще больше разозлилась на командора. Зачем он отправил Ивара неизвестно куда? Металась по квартире и бурчала вслух, что никогда не выйду за него замуж. Пусть Норвал думает, как меня спрятать от Совета, но с таким человеком, который играючи распоряжается чужими жизнями я не смогу находиться рядом. Промаявшись пару часов, уснула на диване.