Текст книги "Яд Лаоха (СИ)"

Автор книги: Елена Галунец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 36 страниц)

Яд Лаоха
Елена Галунец

День 1

Самарская Ирина Игоревна (Кира Ригли)

«Убирайся из моего дома!» – слышу я сквозь сон. Потом слышу грохот, ругань. Отрешенно думаю: «Какой дом? Это ведь больница…», – и, не успев больше ничего подумать, до меня доносится звук, распахивающейся двери. Она с размаху ударяется об стену. Шум быстрых шагов, шорох одежды, и визгливый голос начинает орать рядом со мной. Слова странные, то ли акцент какой-то, то ли вообще не по-русски, но очень похожи наругательства. Начинаю различать некоторые и машинально в голове переводить: «Позорница, опозорила и себя и всю нашу семью», и что-то созвучно с «шалавой». Вдруг резкий рывок за руку и меня сдергивают с кровати как мешок. Вот тут я распахиваю глаза и вижу разъяренную тетку, крупных размеров, с цветастым тюрбаном на голове, в ярко-красном длинном платье. Она, не переставая орать, продолжает дергать меня за руку. Ощутив, что я не поддаюсь, она отошла от меня. Потом посмотрела на мою голову и брезгливо зашептала, все так же со странным акцентом:

– О, да тебя уже наказали!

Затем развернулась, и, выходя из комнаты, крикнула, чтобы я немедленно выходила, так как меня ждет курьер, который отвезет меня куда надо. «Куда надо» я так и не поняла. Облокотившись на кровать, я села чуть ровнее и стала осматривать помещение. Это была самая обычная девичья спальня. Стены персиковых тонов, светлый ковер на полу, кровать с мягким подголовьем, прикроватная тумба, платяной шкаф и какой-то беспорядок, все разбросано, как будто что-то искали. Пока я крутила головой, я поняла две вещи. Первое – я точно не в больнице, второе, что я это не я. Болело все тело, оно у меня уже года три как не болело. А самое интересное, что шевелились пальцы на ногах. Я сидела на полу с вытянутыми ногами и радовалась, глядя на это чудо. Я чувствовала боль и свои ноги! Хотя они точно были не мои. От природы они были у меня худые и длинные. А за последние пять лет после аварии атрофировались и были совсем как спички. Так вот эти были красивые, женственные, мягкие ноги! Не большая стопа, размер, наверное, тридцать пятый, вместо моего сорокового. Упругие икры, круглые коленочки…. Но долго любоваться этим чудом мне не дали, поскольку в комнату зашли два парня, одетые в синие комбинезоны с круглыми нашивками на груди. Что на нашивке изображено или написано, разглядеть не удалось. Парни странно на меня посмотрели и начали выносить мебель и собирать вещи в большие коробки. Следом опять забежала эта женщина, и, крича, что-то на еле понятном языке велела мне встать и идти в авто. Растерявшись, я не смогла сразу встать. Ноги свои хоть и чувствовала, но все равно не могла ими быстро двигать. Начала активнее пытаться подняться, облокотилась на край кровати и, сделав пару попыток подтянуться, поняла, что не могу, сил в руках не было. Видя это, она попросила, парней поднять меня и выкинуть из комнаты. Ко мне подошел один и, взяв под мышки, просто, как куклу, поставил на ноги. У меня от резкой смены положения тела закружилась голова, но, не дав прийти в себя, он слегка подтолкнул меня в спину. И вот я как робот на негнущихся ногах начала идти, вышла в коридор и вдоль стены поплелась в сторону выхода. Там увидела ждущего меня мужчину. Почему-то он тоже странно на меня посмотрел, точнее на мою голову, затем открыл дверь и вышел на улицу. В голове у меня было все как в тумане. Перед глазами все плыло. Я часто моргала, но не помогало. При попытке о чем-то подумать в висках начинало колоть с такой силой, что я сразу бросала эту идею. Поэтому я просто шла, и все мое сосредоточение было на том, чтобы не завалиться в этом коридоре.

Дойдя до двери, схватилась за косяк и перевела дыхание. Осталось преодолеть расстояние до автомобиля, а это метров пятнадцать. Осложняло все крыльцо и пять ступеней вниз. Мужчина прошел к авто и открыл заднюю дверь, ожидая меня. Тяжело вздохнув, вышла на крыльцо. Меня обдало теплым летним ветерком, наполненным цветочным ароматом. Как я давно не была на улице! Вот одна моя мечта сбылась. Улыбнувшись своим мыслям, поплелась к ступеням. Взялась за поручень и как столетняя бабка начала спускаться по ним. Болело все адски, но я шла и радовалась тому, что я иду. Дойдя до машины, устроилась на заднее сидение, мужчина закрыл дверь, сел за руль и тут же поехали. В полной тишине. Внутри машина, больше походила, на космический аппарат и как ей управлял водитель, даже не представляла. За окном вид был просто сказочный. На небе на противоположной стороне от местного солнца виднелись две полупрозрачные планеты. Закрыла глаза. «Что только не привидится в таком состоянии?» – подумала я и потерла пальцами веки. Открыла глаза и проморгавшись посмотрела на небо. Мне не показалось. Там действительно две планеты. «Где я? Что вообще происходит?» – закричала я про себя. От этого еще сильнее заболела голова. Приложила пальцы к вискам и снова закрыла глаза. К головной боли добавилась тошнота. Стало душно и тяжело дышать.

– Откройте, пожалуйста, окно, – попросила я у водителя.

Он незамедлительно выполнил просьбу. В лицо ударил раскаленный воздух. Оказывается, внутри было и не душно, по сравнению с улицей. Все же я немного высунула голову. От смены температуры немного полегчало. Сев обратно попросила закрыть окно и положив голову на подголовник продолжила рассматривать город. А город был прекрасен. Чистые улицы, все в зелени. Красивые дома разной этажности, но все в едином стиле. Среди домов проглядывали парки и сады. Проехав несколько кварталов, вид поменялся. Передо мной развернулась абсолютно другая картина: я увидела небоскребы гибридных форм вперемешку с современной архитектурой моей планеты. Когда-то давно я любила смотреть передачи о путешествиях, и мне очень понравился Сингапур. Я студентка Политехнического университета Самарская Ирина Игоревна мечтала отправиться туда после окончания второго курса. Даже нашла подработку… Но… Было что-то в этих видах, раз я это вспомнила. Не накопила я на Сингапур и вообще никуда так и не слетала. Потому что пять лет назад мы попали в аварию на мотоцикле с моим парнем. Вадиму хоть бы хны, а я прикована к кровати полуживым овощем. Но вроде мечта, каким-то кривым образом исполняется, я не пойми где, но местность похожа на Сингапур!

Ехали мы, наверное, минут двадцать. За это время, насмотревшись по сторонам, я начала себя ощупывать и убедилась, что не только ноги не мои, но и вся я точно не я. Ощупала голову. Волосы очень короткие и странная стрижка. Сзади почти под корень, спереди до подбородка. Челки нет, но очень густые, что меня порадовало. Свои то, были жиденькие, серо-русые до плеч. Вытянув вперед самую длинную прядь, рассмотрела цвет. Светлые. Значит, блондинка. Еще меня беспокоили тошнота и боль в разных местах тела. Болела голова, половина лица, горло, промежность, желудок и, наверное, все кишки. Так же обнаружила синяки на запястьях и выжженную круглую дырку, уже с запекшейся кровью, между большим и указательным пальцами левой руки. Руки были ухоженные, на коротких ногтях светло-розовый лак. Скосила глаза на грудь и голые плечи. Платье было без рукавов, грудь маленькая. Потрогала подол платья. Приятная ткань насыщенно-синего цвета. Длина юбки чуть ниже колен. В карманах обнаружила ключ и маленький стеклянный флакончик без крышки. Наклонилась и посмотрела на ноги. Обуви не было… Только сейчас поняла, что вышвырнули на улицу босиком! Что же эта девушка натворила, что ее так избили? И тетка та сказала, что уже наказали…. Вот это наказания здесь! Как я попала в ее тело? Лежа в больнице, перечитала кучу литературы. Любимое, было различное фэнтези. Если взять попаданок, то попав в чужое тело, они обретали какую-то магию, что-то вспоминали про прошлую жизнь того самого тела, а тут полный ноль. Ни имени, ни магии, ни вообще понимания, что за мир. Речь хоть понимаю, но сама пока буду стараться молчать, чтобы не привлечь лишнего внимания. Мало ли что они с попаданками делают. Про драконов и оборотней вообще подумать страшно. Куда меня везут? Может как раз в логово дракона.

Наконец мы приехали «куда надо». Водитель открыл дверь этого транспорта и показал жестом на дом. Я, собрав все свои силы, еле вылезла из машины и потихоньку, переставляя ноги, пошла в указанном направлении. Пока я, плелась и рассматривала окрестности, мужчина обошел меня быстрым шагом и позвонил в дверь. На пороге возникла женщина лет пятидесяти в светлом платье, голубом фартуке и с голубой косынкой на голове, из-под которой виднелась длинная седая коса. Мужчина представился курьером, какой-то фирмы, я не разобрала название, и сказал, что ему уже оплатили заказ. Потом повернул голову ко мне и добавил:

– Тунья Ригли просила доставить девушку командору, но назвала этот адрес, а не дом Совета. Я могу ее оставить с Вами?

Женщина кивнула и шире открыла дверь. Мужчина попрощался и, обойдя меня по дуге, вернулся в свою машину. Проводив его взглядом, я остановилась рядом с крыльцом и посмотрела на женщину. Она с непроницаемым лицом оглядела мои волосы, потом щеку и жестом показала, что можно войти.

Как только закрылась дверь, она заговорила с таким же акцентом как та тетка и мужчина. Приказала сесть на диване в гостиной и никуда не совать свой нос пока она сообщит командору о моем прибытии. Мне она показалась такой высокомерной гордячкой, словно она тут хозяйка. Хотя явно была прислугой в таком шикарном доме. Хмуро посмотрев на меня, она вышла, а я начала рассматривать помещение. Снаружи видела насколько большой и красивый дом. Два этажа моей мечты. Мне всегда нравились такие дома, раньше я с огромным интересом смотрела передачи, где делали ремонты. Иногда даже представляла, куда и как расставить мебель в таких гостиных, как эта. Тут все было идеально. Постояв посреди гостиной некоторое время, мой желудок напомнил мне о белом друге. Тошнило неимоверно и хотелось помыться или хотя бы умыться. Да и на себя в зеркале посмотреть. Решила спросить у женщины, куда мне идти, чтобы без спросу не шататься по дому. Развернулась, шагнула в ту сторону, куда она ушла, и вздрогнула от неожиданности. Эта суровая женщина стояла в дверном проеме, сложив руки на груди, и хмуро смотрела на меня.

– Можно в туалет? – хрипло спросила я.

Услышав свой голос, удивилась его звучанию. Женщина скривилась, но кивнула, продолжая смотреть на меня. Я тоже застыла истуканом. Не хочет показывать, где туалет или она думает, что я знаю куда идти? Может тут во всех домах одинаковая планировка? Тогда я еще спросила:

– Куда идти?

Женщина удивилась, приподняв бровь, и жестом показала направление.

Ванная комната оказалась огромная, половина трехкомнатной квартиры в которой я прожила всю свою жизнь вместе с родителями. Как там они? И что с моим телом? Умерла? Или душа этой девушки там теперь лежит в заточении? Подошла к унитазу, постояла над ним, потом посидела рядом. Тошнота есть, рвотных позывов нет. Тошнить нечем, видимо давно не ела. Дошла до огромного зеркала и обомлела. Миниатюрная девушка лет шестнадцати. Огромный синяк на пол-лица, порез от уха до носа. Разбита губа. Волосы как будто обрезаны ножом. Заправила торчащие пряди за уши. В одном ухе серьга с синим камешком, во втором запекшая кровь. Сорвали серьгу видимо. Задрала платье. Трусиков нет, есть засохшая кровь на бедрах. Мда уж. Вот почему там такой дискомфорт. Она девушкой еще вчера была. Мало того изнасиловали, избили, да потом еще и выгнали. А может это и был этот командор? Может она вчера сбежала от него, а тетка сегодня меня обратно отправила. Может не зря кричала, что опозорила. Только как она могла узнать? Ничего не понимаю. Повздыхав немного, взяла салфетки и начала обтирать себя. Помыться нормально пока не судьба. Не понятно, что будет дальше. Вдруг тут что-нибудь потрогаю, а меня за это еще побьют. Женщина как-то недоброжелательно на меня смотрела. Оглядела себя еще пристальней и поразилась насколько девушка молодая и очень симпатичная. Осмотрела платье, слава Богу, целое, но проглядываются пятна крови на подоле. Тут вспомнила, что не посмотрела на сиденье машины, вдруг запачкала. Но потрогав, убедилась, что все пятна уже сухие, стало легче. Пытаться отстирать не стала, вдруг хуже сделаю, хорошо, что платье синее и не сильно видны пятна.

Пробыв в ванной еще некоторое время, борясь с тошнотой и болью потихоньку, вдоль стеночки пошла в гостиную. По пути увидела, что женщина ждет меня в коридоре, поймав мой взгляд, она отвернулась и ушла на кухню. Я же продолжила свой путь до шикарного дивана. Он был словно большой светлый плюшевый медведь. Расположившись на краю, боясь замарать дорогую мебель своим испачканным платьем, увидела на журнальном столике газеты и журналы. Взяла сначала газету и к моему ужасу поняла, что ничего прочесть не могу. Буквы были совсем незнакомые. Даже цифр не было. Взяла журнал, там такая же история, но зато было много фотографий, и я увлеклась разглядывать людей. Мужчины ничем не отличались от наших земных. Одежда была разная, разных фасонов, привычная для меня. У женщин вроде бы все так же, только в глаза бросилось то, что они были все с длинными волосами и в разных головных уборах. Теперь понятно стало, почему на мои обрубыши, так все смотрели. Не модная прическа? На стене был расположен большой экран, но включать местный телевизор я постеснялась. Облокотившись на большой подлокотник дивана, сомкнула глаза, просидев так еще, наверное, с полчаса, поняла, что сил так сидеть, просто нет. Боль в желудке и во всех внутренностях просто рвала на части. Даже захотелось обратно в свое тело, лишь бы не чувствовать эту боль. Вдруг услышала, что женщина вышла с кухни и что-то везет с бренчанием. Открыла глаза, так и было, она толкала впереди себя сервировочный столик на колесиках, на котором была еда, накрытая крышкой и чайник с чашками. Она, молча, подошла ко мне и начала открывать крышки, являя моим голодным глазам и урчащему желудку умопомрачительный обед, состоящий из кусочков, похожих на мясо, картошки и каких-то овощей. Сглотнув, я поблагодарила женщину и взяла вилку в руку, понимая, что желудок болит неспроста, начала есть маленькими кусочками в надежде, что сытый будет болеть меньше. Пока я жевала, женщина тихо заговорила:

– Я не знаю, что у вас вчера произошло, но он был очень зол. Он разнес весь свой кабинет. Никогда его таким не видела. Зачем ты приехала? Я бы на твоем месте бежала со всех ног отсюда, пока он не остынет.

Они знают хозяйку этого тела. Возможно, я сейчас узнаю, кто я теперь. Хотя бы имя. Я хотела спросить ее об этом, и только набрала воздух в легкие, что бы задать вопрос, как вдруг дверь открылась, и на пороге появился очень высокий и симпатичный мужчина, лет так тридцати пяти. В деловом костюме, галстуке и лакированных туфлях. Женщина, мельком глянув на вошедшего, продолжила наливать кипяток в чашку. Вот в этот момент он переводит взгляд на меня, да как закричит:

– Какого шхана ты сюда опять пришла? Тебе вчера мало было? Убирайся вон!

Кричал он с таким жутким акцентом, но мне и не нужен был перевод слов, я и так поняла, что нужно бежать. Ведь это мог быть он, кто вчера меня так разукрасил, вдруг решит добавить. Вскочила, и случайно задела коленом столик. Он со звоном начал заваливаться на бок, а я наклонилась в надежде поймать посуду, что полетела следом и случайно ошпарилась кипятком из чашки. Охнув, схватилась за обожжённую руку и попыталась отпрыгнуть, но мои ноги меня подвели, и я просто рухнула на пол. Женщина успела схватить чайник, так что на меня полетело все со стола, кроме него. Всхлипнув, я зацепилась за край дивана и попыталась отползти, но сил не хватило. Мужчина, не ожидал такого представления, перестал кричать и просто приказал женщине, что бы она проследила, как я покину его дом. Отвернулся, прошел к бару и налил себе что-то в бокал. Женщина стала показывать мне жестами, мол иди уже, а я просто сидела на полу и не чувствовала своих ног. Слезы безмолвно потекли по щекам. Я начала растирать икры, пытаясь их заставить опять работать. Обожженная рука пылала, а я не могла поднять глаза и увидеть, что терпение у командора кончилось, и он в три шага подлетел ко мне, схватил за многострадальную руку и поволок как мешок к выходу. Открыл дверь, выпихнул на порог и захлопнул ее с такой силой, что я думала, мне на голову штукатурка обвалится. Потом услышала звон стекла, решила, что он громить там что-то начал, втянула голову в плечи, боясь, что сейчас выйдет опять, но там стало тихо. От пережитого мой желудок начал отторгать еду, которую я так старательно в него складывала. Отползла на край крыльца и свесилась к кустам. Рвало меня долго. Я думала, что все нутро выйдет, но очистив желудок, легче не стало. Села, облокотившись к стене возле двери. Ног так и не чувствовала. Поднялась паника, что и тут тело бракованное досталось. Наклонилась, задрала чуть выше подол платья и начала массировать ноги. Ко всему прочему добавился ожог руки, почувствовала, как слезы капают на бедра и успокоилась. Чувствительность к прикосновениям есть, значит не безнадежно. Просидев так некоторое время, успокоилась, начала шевелить пальцами. Уф! Жить можно. Только где и как пока непонятно. Придя в себя начала здраво рассуждать. Нужно пойти в больницу и рассказать о потере памяти. Попрошу помощи, может, не откажут. Найти бы людей только, а то район, хоть и красивый, но безлюдный какой-то. Через дом увидела парк, еле поднялась и поплелась к дороге, не оглядываясь.

Командор Дамиан Трэйн

Захлопнув дверь, я подошел к Ингрид забрать из ее рук чайник, что бы налить себе кофе, да не заметил под ногами посуду и с размаху наступил. Та со звоном раскрошилась под моими ногами. Я скривился и прошептал: «Извини», и только потом обратил внимание, что Ингрид так и стояла возле опрокинутого столика и странно на меня смотрела.

– Что? – воскликнул я.

– На ней нет живого места. Зачем ты так? – тихо спросила она.

– Ты думаешь, что это был я? Не ожидал от тебя такого. Ты ведь знаешь меня с пеленок! Я ее вчера и пальцем не тронул. Она уходила от меня в полном порядке. Что случилось с ней за ночь, даже не представляю, хотя нет, догадываюсь. Что она тебе сказала? Что хотела?

– Ничего. Она считай, вообще и слова не сказала.

Я посмотрел на пол, наклонился и поднял столик на колесики. Сел на корточки и начал собирать осколки. Ингрид поставила чайник, подошла к окну, отодвинула шторку и наклонила голову.

– Она ушла? – спросил я.

– Нет, – шепотом ответила она.

– Что она делает?

– Ее тошнит.

– На крыльцо?

– В кусты.

– Она пьяная, что ли заявилась?

– Точно нет. Но девочку жалко. Она как пришла, попросилась в ванную и очень долго там была. Я после зашла проверить, чем она там занималась. Удивительно было то, что все осталось не тронутым, кроме салфеток, и они были все кровавые в мусорном ведре. И еще странно, она не знала, где находится эта ванная комната. Давай вызовем доктора?

– Нет. И выходить тебе запрещаю, пока она не уйдет.

С этими словами я сгрузил с рук все осколки на столик и пошел в свой разгромленный кабинет. Вчера я запретил Ингрид там прибираться. Поднявшись на второй этаж, зачем-то подошел к окну и посмотрел на крыльцо. Кира сидела на полу, облокотившись на стену, задрав подол платья, оголив бедра, разминала ноги. От этой картины у меня перехватило дыхание. А если кто-то увидит ее такой у меня на пороге. Почему она сидит и не уходит? Что у нее с ногами? И где ее обувь? Вспомнил, как тащил ее за дверь в гневе и не обратил внимания, что что-то не так. Она не сопротивлялась совсем. Ни кричала, как вчера, не просила отпустить ее. И что значит, не знала, где ванная комната? Она ведь в этом доме почти каждый день была в последнее время. Даже где сейф был спрятан, знала. Что происходит? Зачем она ко мне приехала? Только собрался спуститься к ней, как она стала подниматься и, сначала держась за перила, потом за живот очень тихо пошла от дома. В груди что-то екнуло. Жалость? Ну, нет. Не мог теперь я такого к ней чувствовать. Лгунья. Как я раньше не замечал? Был ослеплен ее красотой. Не хотел до последнего верить, что она так со мной поступит. Да, прогнав ее вчера, надеялся никогда больше не видеть, а с последствием ее поступка разберусь сам, не в первой.

Самарская Ирина Игоревна (Кира Ригли)

Пока шла, рассматривала улицу. Вокруг было красиво, тихо, от деревьев доносился щебет птиц. Солнце пригревало. Замечательный день для прогулки, но не в данный момент. Все прекрасное вокруг омрачало отсутствие обуви и мое физическое состояние. Нагретый солнцем асфальт обжигал стопы, а боль в моих внутренностях была такой, что порой я не могла сделать вдох. Наконец я дошла до парка, но и там было безлюдно. В конце аллеи виднелся фонтан, решила подойти остудить ноги и прополоскать рот. Надеюсь, хуже мне от этой воды не будет. Вдруг за фонтаном увидела сидящую на лавочке старушку – божий одуванчик. Она была одета в простой однотонный сарафан кремового цвета. На голове в виде корзинки заплетена жиденькая седая коса, а в центре три цветка, похожих на бутоны красных роз. Рядом лежала красная сумочка. Я подошла к ней и поприветствовала, а как только хотела задать вопрос, она подняла голову и нахмурилась. Но я все же улыбнулась и спросила:

– Извините, Вы не могли бы мне помочь?

– Отойди от меня! – вдруг ответила она и отвернулась в другую сторону.

– Мне нужно в больницу, – сказала я, растерявшись от такой реакции бабульки. – На меня напали, я ничего не помню.

Старушка после этих слов повернулась и, посмотрев на мое лицо, потом на мои босые ноги, сказала:

– Странно говоришь ты как-то. По голове сильно ударили? Тебе не только в больницу надо. Хотя доктор, увидев тебя, оповестит правоохранителей и до суда командоров дойдет.

– Ой, не надо командоров, мне бы… хотя, да в больницу, подскажите куда идти? – взмолилась я.

– Так далеко отсюда больница, пешком не дойдешь. Вызывай кэб.

– Кэб? Такси что ли? У меня денег нет, и не знаю, как его вызвать.

Бабулька опять странно посмотрела на меня, покачала головой.

– Сядь, – махнула рукой на скамью. – Сейчас вызову, – достала местный смартфон, потыкала в него и убрала.

– Спасибо! – ответила я и села рядом, хотела что-нибудь спросить про этот мир, вопросов было столько в голове, что даже растерялась. Они, наверное, мою речь тоже странно слышат, как и я их. Пока думала с чего начать, да и как лучше говорить, вдруг подул ветер. Сверху что-то загудело, подняла голову и увидела приближающийся летающий аппарат типа лодки с красным крестом. «О!» – подумала я – «Скорая помощь». Да так быстро! Пока я удивленно хлопала глазами, аппарат приземлился и оттуда вышел молодой человек в белом комбинезоне, глянул на меня и обратился к старушке:

– Уважаемая Клариса! Вижу, Вы во здравии, зачем вызывали экстренную помощь?

– Так не мне, – ответила бабуля. – Девочке помощь нужна, не видишь что ли?

Тогда он посмотрел на меня, на волосы, на лицо, скривился так и спросил:

– И какая помощь нужна преступнице? Ее к правоохранителям надо.

От удивления у меня рот открылся.

– В больницу забери ее, память она потеряла. Пусть там разбираются, – сказала старушка.

– Хорошо, – ответил парень в комбинезоне и жестом показал на летающий аппарат.

Поблагодарив старушку, отправилась, куда указали. Поднявшись внутрь, я обвела глазами интерьер медицинского кабинета. А по-другому и не скажешь. Это была целая комната с кушеткой посередине, медицинской аппаратурой и пристегнутыми к стенам медицинскими ящиками с красными крестами с непонятными мне значками. Усадив в кресло, парень, молча, меня пристегнул и сел рядом с пилотом. Полет был недолгим, но я успела заценить «Сингапур», как я его окрестила. Какой красивый город! А с высоты птичьего полета совсем как картинка моей мечты. Пролетев несколько кварталов, мы приземлились у большого десятиэтажного белого здания с красным крестом на фасаде. Парень, так же молча, отстегнул меня от кресла и направился к центральному входу, иногда оглядываясь. Проверял, иду ли я за ним. А я еле шла, с трудом переставляя ноги. Сил не было смотреть по сторонам, слипались глаза и хотелось уже просто лечь и умереть, но я продолжала идти. Изредка поднимала взгляд на парня, чтобы не потерять его из вида. Проследовав за ним, я оказалась в просторном холле больницы. Мимо ходили люди в белых халатах и комбинезонах, и мужчины и женщины. Только у женщин на голове были полупрозрачные шапочки, а в удобных креслах сидели ожидающие пациенты и их сопровождающие. Парень жестом показал, куда мне сесть и попросил никуда не ходить, пока он позовет доктора. А я и не собиралась. Мои мрачные мысли были лишь о том, что если я сейчас умру, то хоть не на улице. Пока я сидела, обратила внимание, что действительно все женщины с длинными волосами и с разными головными уборами. Кто в шляпке, кто в косынке, кто в кепке или с красивыми заколками и многие осуждающе смотрят на меня. У них что? Короткая стрижка это преступление? Надо у врача спросить. Где же он? Сил нет терпеть уже эту боль. Надо попросить обезболивающего. Через пару минут ко мне подошел врач в халате в сопровождении двух военных или полицейских. Мельком глянув на военных, я посмотрела на врача. На вид ему было за пятьдесят, среднего роста, с добродушным лицом, вызывающим доверие. Пока я, молча, его разглядывала, он заговорил:

– Доброго дня. Я доктор Норвал Тоулс, как я к Вам могу обращаться?

«И голос такой приятный», – подумала я, а вслух тихо ответила:

– Я не знаю.

– То есть Вы не помните своего имени? Что Вы вообще помните? – спросил снова доктор.

– Ничего, очнулась в парке, увидела бабулю, обратилась к ней за помощью.

Решила не говорить про тетку и командора. Вдруг получится начать жизнь с чистого листа.

– Какую бабулю? И что такое бабулю? Странно Вы говорите, не нравится мне это. Пройдемте в кабинет, – сказал доктор и, махнув военным ребятам, показал, что бы следовали за нами.

Когда мы вошли в кабинет, доктор взял со стола какой-то прибор и потянулся к моей левой руке. Я подняла ее, и доктор увидел мои синяки, ожог от кипятка и круглую выжженную дырку между пальцев. Нахмурился, отпустил руку. Потом подвел меня к прозрачной кабинке, попросил зайти и не шевелиться. Когда я так и сделала, доктор, смотря в свой планшет, поднес какую-то пластинку к экрану, нахмурился еще сильнее, на лице пропала вся его доброжелательность, и даже голос изменился, протянул ее солдатам и сказал:

– Приходите за девушкой через два часа.

Военные вышли, а я очень удивилась, почему он велел им возвращаться за мной. Неужели я и правда преступница, как сказал тот парень и меня отправят на суд и потом в тюрьму. Тогда почему меня тот командор выгнал? Не хотел, что бы люди знали о нашем знакомстве? От этих мыслей меня замутило сильней. Почувствовала, как начали слабеть ноги, уперлась руками в стенку этой кабинки, чтобы не упасть. Доктор же сказал не шевелиться. С паникой в глазах я смотрела на него, но он был так увлечен, наверное, моими данными в планшете, что не видел меня. Видимо что-то изменилось в моем состоянии, потому что он начал трясти свой планшет, думая, что он вышел из строя и только потом перевел свой взгляд на меня. Увидел, как я сползаю по стеночке, спохватился, открыл кабинку, перехватил на полпути от пола, вытащил и положил на кушетку.

– Что же Вы молчите, что Вам так плохо. По моим данным Вы труп. Как такое вообще может быть? Не волнуйтесь, сейчас сделаю все, что в моих силах и возьму анализы. А когда Вам станет легче, поговорим.

К этому моменту мне сделалось все равно. Я закрыла глаза и с радостью пропустила все манипуляции, что делал доктор с теперь уже моим телом.

Проснулась от голосов, доносящихся из-за ширмы.

– Почему она так долго спит? Нам некогда тут сидеть. В нашей базе данных ее нет, но лучше перевезти ее в изолятор и пусть они решают, что с ней дальше делать.

Этого голоса я не знала, но скорее всего, он принадлежал одному из тех военных, кому доктор отдавал пластинку с моими данными, а вот голос доктора узнала сразу.

– Ваша задача была пробить по вашей базе человека. Нет ее в базе? Значит не беглая преступница, поэтому дальше не ваше дело, она больна, а значит, моя задача ее вылечить, – зашипел он.

– Мы знаем свои обязанности, и действуем строго по регламенту. Нам нужно провести допрос, и протоколы передать руководству, поэтому не мешайте нам работать.

Я хотела уже принять сидячее положение, как вдруг ширма отъехала в сторону, и передо мной появился военный или полицейский, кто их разберет. На вид лет сорок, лицо хмурое, стрижка короткая. Вот типичный солдат какой-то. Увидев, что не сплю, сказал:

– Доброго вечера, нам нужно провести допрос. Я майор Стэн Крауз и майор Ивар Леннс, жестом показал на второго мужчину, ждем Вас через десять минут в кабинете напротив, – развернулся и вышел из комнаты, следом вышел второй.

Я, молча, перевела взгляд на доктора.

– Как ваше самочувствие? – спросил он.

А как мое самочувствие? Желудок и кишки так же болели, а остальное на их фоне почти не беспокоило, об этом и поведала доктору. Он опять странно на меня посмотрел.

– Моя помощница поможет Вам привести себя в порядок, поговорите с майорами, а потом мы с Вами поговорим о Вашем здоровье.

С этими словами он вышел из кабинета, а следом зашла женщина в белом комбинезоне, на голове полупрозрачная шапочка с заплетенной косой под ней. Подошла ко мне, помогла встать, представилась Роуз. Повела в соседнюю комнату. Там после всех гигиенических процедур, выдала местный халат и тапочки. На голову предложила повязать платок. Переодевшись, я вытащила из уха серьгу, положила в карман халата. Потом вспомнила про ключ и флакон. Достала, повертела в руках. Память прежней хозяйки так ко мне и не приходит, а может и совсем не придет. Вздохнула и положила их в карман к серьге. Роуз подошла ко мне с какой-то баночкой и бинтом. Намазала мою обожженную руку вонючей мазью и забинтовала. Щеку обработала чем-то другим, менее пахнущим. Дала стакан с мутной жидкостью, велела выпить. А после повела на допрос в кабинет напротив.

Майор Ивар Леннс

Не успели мы войти в «кабинет напротив», как Крауз заметался из угла в угол и начал выговаривать:

– Почему именно сегодня появилась эта девчонка? Если бы она оказалась сбежавшей, увезли бы в изолятор и свободны! А теперь разбирайся кто она и откуда! Мне через час надо быть уже на матче. Сидел бы сегодня в офисе и вовремя ушел домой, но нет, тебе нужна была компания навестить Лило. Почему этот доктор так защищает ее? Явно ведь натворила что-то, никто в здравом уме не будет резать волосы!