Текст книги "Чудеса да и только! (СИ)"

Автор книги: Елена Янук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Лорм вдруг подавился соком и громко закашлялся, так что я резко замолчала, укоряя себя за болтливость.

Наконец действие тропического «горинца» начало проходить. Я понимала, что позже мне будет стыдно за столь откровенное признание. И было немного неприятно, что Лорм меня подначил, а я попалась как маленькая дурочка.

Эльф, наконец, откашлялся, скрыл смех и довольно добродушно сказал:

– Ладно, Фиалочка. Следующий раз я буду спрашивать тебя, что можно или нельзя эльфу. А то вдруг что нарушу…

Я передразнила его улыбку и обижено отвернулась.

– Ну не дуйся, я пошутил, – мягко произнес Лорм, обняв меня за плечи.

– Ты так странно отреагировал… – я повернулась к нему и тихо спросила: – Получается, эльф тогда обманул? И все совсем не так?

Крепче прижимая меня к себе, Лорм покачал головой:

– Нет. Наказание случится… обязательно. Но оно заключается в другом…

Значит все правда. Это хорошо.

Я незаметно выдохнула. Значит объятий Лорма, как и прочего интереса, можно не опасаться. Ну, не то, что я об этом переживала, но мне было неловко, что он меня постоянно обнимает, да и хожу при нем почти раздетая. Лорм даже видел меня в одной рубашке!

Я взяла у него новый «бокал», уже куда спокойнее размышляя о сказанном:

– Согласись, странно получается… Древние бессмертные эльфы, а должны опасаться простых людей.

– Не все так просто… Но это неважно, расскажи лучше о себе. Чем сейчас занимаешься? Кем себя видишь в будущем?

Я рассмеялась:

– Сейчас болтаю глупости из-за пьяных фруктов, а кем буду… Не знаю, я себя никогда кем-то важным не представляла. Знаешь, как в книгах, всегда на втором плане. Помочь герою, покормить вовремя, успокоить, поддержать. Так и я. Если вернусь, конечно, то наверно буду Ол… брату помогать.

– Странно это. У вас жизнь короткая, разумно ценить каждый миг, а не отдавать ее кому-то в жертву.

Я устало пожала плечами:

– Когда-то я тоже так думала, сопротивлялась, но потом поняла, что по-другому не могу. Просто не могу и все.

Мне надоела эта тема, так что я спешно перевела разговор:

– Но, как вернусь, я себя сразу побалую: куплю большую корзину с конфетами, тролль с ним, с золотом, и кувшин эльфийского лимонада. Я его очень люблю.

Он улыбнулся и пообещал:

– Если вернемся, я прикажу доставлять тебе лимонад каждый месяц.

Я рассмеялась:

– Ловлю на слове.

Лорм

Я вертелся на песке и никак не мог уснуть. Под утро ветер не на шутку разыгрался, пронизывая холодом не зажившие раны. Костер грел плохо, тепло уносило куда-то в сторону. Песок подо мной давно утрамбовался в камень, но больше всего меня мучил холод, который резал без ножа.

Синеглазка, укутавшись в свои нижние юбки, безмятежно посапывала рядом. Когда я развернулся в третий раз, пытаясь устроить разнывшееся от боли плечо, не открывая глаз, она сонно спросила:

– Не спится? – и, не дожидаясь моего ответа, теплая от сна Фиалочка придвинулась ко мне. И будто чувствуя, что тревожит, просунула руку мне под шею, вторую положила на ребра, своим телом укрыв от ветра больное плечо. И тут же вновь уснула, как я понял по мирному сопению. Ее голова прижалась к моей шее, согревая теплом замерзшую до боли конечность.

Мне стало намного лучше, но совесть не позволяла использовать ее доброту, даже предложенную в несознательном состоянии. Я прижал ее к себе, чтобы и ей было теплее и, наконец, уснул.

Я очнулся, едва облака начали раскрывать небо. Сквозь листву уже пробивался первый свет, тускло мерцал песок. На небе все еще толпились звезды, костер окончательно потух, а с восточной стороны в просветах между кустами показались слабые проблески зари.

Скоро холод сменится жарой и станет еще хуже…

Оглядевшись, посмотрел на свою спутницу. Фиалочка спала на песке, уже в шаге от меня, свернувшись комочком, подложив под щеку ладошку. Когда успела откатиться?

Несмотря на безмятежность подобной картинки, меня что-то насторожило. Что? Внешне все было спокойно: море ласково плескалось у берега, жирные чайки кружили вдали, под шаловливыми ударами ветерка ночная тьма рассеивалась…

Я сел, закрыл глаза, и увидел сеть мира. И мига не прошло, я обнаружил, что меня взволновало: тонким солнечным лучом от меня к Фиалке тянулась нить жизни. Проклятие! Заигрался в близкого друга. Такая связь формируется подспудно, в независимости от сознательного желания. Как говорили маги в академии: душа сеет и взращивает, хочешь ты этого или нет.

Я не хочу никаких связей! Мне не до этого! Вообще и никогда!

Закрыл глаза, глубоко вдохнул и вернулся в сеть жизни. Вокруг меня уже болтались рванными кровавыми нитями привязанность к родителям, куда-то вдаль тянулся темный от боли канат любви к Иол, крепкой золотистой сетью вилась связь с Андриэлем… и теперь еще это!

Я должен остановить беду, пока не поздно, эту нить надо разорвать!

Очнувшись от сна на рассвете, синеглазка аккуратно поднялась, стараясь меня не разбудить, и пошла к морю. Скинув на берегу платье, она ласточкой нырнула в прозрачные волны и поплыла, а солнце за ней разбегалось лучами, казалось, что свет расходится от девушки.

Я приподнялся и сел, не сводя взгляда с плавающей фигурки. Наличие акул в это части моря не позволяло расслабиться и спокойно наблюдать, наслаждаясь красотой момента. Но даже это не помогло, когда объятая лучами света, словно мифическая дива, Фиалочка медленно вышла на берег.

Словно по волшебству она собрала волосы в пучок, скрутила длинные пряди и завернула их в узел. Ловко поддев прядку, выпустила хвостик, который венчал плетение, задорно подпрыгивая в ритме ее шагов. Скрепив это милое сооружение шпилькой, девушка потянулась к платью.

Проклятье! Вместо того, чтобы сократить общение до необходимого, я сижу и наслаждаюсь ее красотой. Обняв колени, я угрюмо отвернулся, уставившись себе под ноги.

Морская нимфа, только явившаяся из воды, уже натянула на себя ужасное шерстяное платье и радостно улыбаясь, подошла ко мне.

– О… Проснулся, любитель слоновьего нектара? Шутник! Я опасалась, что утром будут проблемы, однако, пока все отлично. Появились силы и с жаждой полегчало. Спасибо!

Не поднимая глаз, я вежливо кивнул.

Фиалочка в это время пыталась соединить на груди рваные края наряда, при этом продолжая вежливо беседовать:

– Искупайся. Вода чудесная. Столько удовольствия! А потом обсудим остальное, нам ведь надо как-то выбираться отсюда!

Ну да, едва самая насущная проблема, жажда, отступила, сразу на ее месте толпой явились другие.

Я вяло качнул головой, соглашаясь:

– Сейчас…

Фиалочка, тщетно пытаясь связать торчащие нитки в прорехах платья, смущенно призналась:

– На меня уединение острова плохо влияет, болтаю как ненормальная. Наверно схожу с ума! Сегодня мне снилось, что стою к тебе спиной, а ты торопливо строишь высокую стену между нами, словно не замечая, что я и не пытаюсь к тебе прорваться. Это все мои вечерние разговоры, сама не помню, что тебе вчера наговорила…

Фиалочка села притянула к себе намытые вчера нити и принялась за веревку.

– Из чего строю стену? – отряхивая налипший песок, я поднялся и сел.

– Из серых камней… – механически отозвалась Фиалочка. Прекратив связывание нитей, слегка прищурившись, она с удивлением на меня посмотрела.

Мы сидели, уставившись друг на друга. И вдруг произошло нечто поразительное. В течение нескольких секунд ее взгляд проник в самую глубину моего сознания. Я внезапно ощутил, что этот диковинный человечек своими синими глазами видит меня насквозь. Будто она знает обо мне все – мою жизнь, мои секреты, мои тайные страхи и старые, саднящие раны моей души.

Тут она вежливо улыбнулась и отвела взгляд.

Отступила.

– Не обращай внимания, несу какую-то ерунду. Но тебе придется хоть изредка мне отвечать, иначе я тебя заболтаю, не в состоянии остановиться, – весело отозвалась Фиалочка, пока я пораженно на нее смотрел. Пытается разрядить обстановку…

Но проблема в том, что я мысленно представлял себе, как возвожу преграду из гладких серых камней, чтобы перекрыть связь между нами. Что это? Человеческая магия? Телепатия? Эмпатия? Нелепое совпадение? Что?

Тут мне вспомнилась та часть ее сна, где она подчеркнула, что стоит ко мне спиной… Отчего эта мысль отозвалась болью? Не этого ли я хотел? И не на это разве надеялся? Так почему это так меня расстроило⁈

Вновь между нами повисла некрасивая пауза, я улыбнулся и сказал:

– Похоже, тебя, Фиалочка, шокирует собственная разговорчивость.

Девушка смущенно улыбнулась. Я поменял позу и вежливо продолжил:

– Не удивлюсь, если в обычной обстановке ты любишь уединение и молчаливое наблюдение за окружающими.

– Да… Как ты это узнал?.. А ты? Ты тоже любишь уединение?

Я покачал головой:

– Не знаю, не пробовал…

Фиалочка повернулась ко мне и удивленно распахнула глаза. Как это?

– Я всегда беседую сам с собой… Этого болтуна не унять!

Кое-как вновь приладив разорванные части лифа, она засмеялась:

– Опять шутишь, а я уж не знала, что думать. Надо же, эльф с юмором!.. Ты просто вероломно ломаешь мое представление о мире!

То, что она с легкостью прочитала мысли, меня тревожило, но я решил отложить выяснение на потом.

Ровная линия горизонта разделила ярко-голубую небесную лазурь от темно-синей с зеленоватым оттенком глади моря. Где-то вдали пронзительно спорили чайки, бросаясь в погоню за нахальными рыбинами, выпрыгивающими из воды под жаркие лучи солнца. Окружающая красота казалась прозрачной, чистой и нетронутой.

Я подошел к воде, а потом долго стоял на песке, слушая шум прибоя и вдыхая соленый воздух, пока всей кожей не ощутил дневное тепло и не почувствовал, что бешено бьющееся сердце понемногу успокоилось.

В голове созрел план спасения, осталось только обсудить его с Фиалочкой.

Фиалка

Солнце опять буйствовало…

Веревок я навязала много, хватило на несколько силков, но зверюшки, что в них попали, выглядели несъедобными, и их пришлось отпустить. Зря я только с ними мучилась.

За три дня голод притупился, и в качестве еды нам на двоих почти хватало горстки фиников на день. С водой стало хуже: больше плодов того дерева мы не нашли, хотя посвятили этому целый день. В качестве замены мы подобрали какие-то толстые палки, торчащие из земли как капуста. Лорм уверил меня, что они съедобны и полны кислого сока. Жажду с их помощью чуть утолили, на этом и успокоились.

Лорм как-то по-эльфийски, – понятия не имею как, – выяснил, что наш и соседний остров под водой связывает песчаная гряда, которая при отливе оголяется настолько, что по ней можно пройти пешком. С соседним островом Лорм связывал все надежды. Он уверен, что там есть вода, еда и потому периодически останавливаются суда. Здесь же одни болота, кишевшие личинками мошки, которая дико размножалась под густыми кронами после сезона тропических дождей.

На мое предложение сделать плот и не ждать отлива, Лорм сказал, что быстро заготовить бревна не сможет, а медлить нельзя, с каждым днем мы слабеем.

С этим я была полностью согласна, силы покидали на глазах. Я уже ничему не расстраивалась, пребывая в невнятно-отрешенном состоянии.

Я уперлась бедром о лохматый ствол пальмы и, прищурив глаза, посмотрела на эльфа. Лорм сидел на берегу, отрешенно разглядывая воду. И ведь солнце не мешает!..

За те несколько дней, что мы здесь обитаем, отношение Лорма ко мне успело сильно измениться.

Если сначала он был дружелюбен и даже чересчур смел: мог внезапно обнять, и даже притянуть к себе во время ночевки, положить сверху руку, укрыть моею же нижней юбкой, и много всякого, от чего зачастую мне становилось не по себе. То теперь я просто в недоумении.

Ко мне эльф больше не подходит, говорит сухо, вежливо и только по делу. Спать укладывается в отдалении и всегда молчит. Вот это меня больше всего раздражает! На этом острове тишина повергает в ужас, который только усиливается от красоты царящей вокруг и осознания полного одиночества посреди океана.

Я особо не навязывалась, но иногда мне даже хотелось его стукнуть, чтобы эльф очнулся, но по отсутствующему взгляду я видела, Лорм витает где-то в своих мыслях.

Выживу, никогда в жизни больше не буду общаться с эльфами! Глупые невозмутимые куклы! Я в гневе отбросила нитки, из которых плела тонкую веревку для еще одной бесполезной удочки.

Ладно… это его дело. Сейчас главное выбраться отсюда, для этого надо дождаться отлива.

Позавчера Лорм сказал, что море уже отступает, осталось два дня, и мы пойдем. То есть уже завтра.

Солнце жгло нестерпимо. Я не выдержала и подошла к эльфу с пачкой пальмовых листьев, которыми мы спасались от ожогов днем и мошкары вечерами, и накрыла ими голые плечи Лорма.

Он обернулся и вежливо поблагодарил:

– Спасибо… – Лорм встретился со мной глазами, и я прочитала в них предостережение: «держись от меня подальше!»

Нет, я даже не злилась. Молча отступила к шалашу, испытывая горькое разочарование.

Мне все равно! Главное, скорее бы все закончилось!

Долгожданный момент спасения начался задолго до рассвета.

Лорм легко потряс меня за плечо. Я повернулась на спину и посмотрела сквозь пальмовые ветки шалаша на тускло мерцавшие звезды. Еще пару часов и взойдет солнце.

Кутаясь в остатки одежды, окинула взором мирно плещущееся под звездами море. Широкие пальмовые листья темнели на фоне неба, шумно подрагивали при каждом касании ветра.

Пока, забравшись по колено в воду, я умывалась, Лорм собрал сплетенные мною веревки для удочек, свернул их в кольцо и прикрепил их себе на бок. С другого бока он повесил клинок. Вот и все сборы.

Ветер студил мокрую кожу, холодный песок неприятно лип к ногам, я невозмутимо шагала за эльфом, который с утра не произнес ни слова. Ну и ладно. Мне с ним детей не растить, пусть молчит и дальше.

Утро оказалось серым и мрачным, но очень удобным для путешествия: до обеда мы успели пересечь островок целиком.

Это была еще та история: темные заросли таили в себе мириады голодных и жадных до крови мошек. Солнечные лучи, с трудом пробиваясь через плотное сплетение ветвей и лиан, становились мутными. Воздух, густой и липкий, сочно наполненный влагой легкие не насыщал.

При нашем появлении птицы пронзительно вскрикивали и нервно разлетались. Под ногами ползали блестящие насекомые, в листве пищали и бегали какие-то животные. Я поежилась… Главное, чтобы под ногами не было змей, остальное я как-нибудь переживу!

Чем дальше, тем яснее становилось, что это все цветочки. Край нашего острова – высокие скалы, с которых придется прыгать. Конечно, можно вернуться и проплыть до нужной точки вдоль берега, но это сложно, далеко и долго.

Замерев на краю обрыва, полминуты неотрывно смотрела вдаль. Отсюда пункт сегодняшнего путешествия виднелся особенно отчетливо.

– Видишь то гладкое место за камнями? – Лорм указал точку, куда надо прыгать, чтобы не попасть на подводные скалы, – надо обязательно прыгнуть туда!

Я кивнула. Сердце бешено колотилось, а рот стал сухим, как старый пергамент. Далеко внизу блестела вода. Очень далеко… Мне еще не доводилось прыгать с такой высоты.

– Надеюсь, тут достаточно глубоко, чтобы не свернуть шею и не разбиться о камни… – проворчала я, подавляя дрожь в теле.

– Боишься?

Вместо ответа я кивнула. Лорм уже третий раз эти две минуты предложил:

– Давай вернемся, обойдем берег и спустимся сюда вплавь?

Я равнодушно на него посмотрела. Лучше бы и дальше как раньше молчал!

– Угу, как раз к завтрашнему вечеру. Нет, дай мне минуту… – я вдохнула в грудь побольше воздуха и шагнула вперед.

Падение длилось слишком долго…

Не рассчитав расстояние, я камнем ударилась об воду, погрузившись далеко вглубь. Болели отшибленные о воду спина и живот, мешая двигать руками. Но усиленно оттолкнувшись, я потянулась к свету, рвясь к воздуху как ненормальная.

Эльф, стоя по грудь в воде, уже ждал меня на той самой «дорожке», которую он видел своим эльфийским взглядом.

С жадностью отдышавшись, подплыла к нему. Здесь было относительно мелко, по пояс, под ногами мягко пружинил песок – песчаная отмель тянулась подводной змейкой в сторону соседнего острова. Но даже так, до него идти было ох как далеко!

Я встала позади Лорма и сухо сказала:

– Пошли…

Мы двигались долго. Замерзла от постоянного пребывания в воде, но молчала, угрюмый вид эльфа не поощрял к общению.

Я все ждала, когда тучи разойдутся, чтобы чуть согреться под жарким солнцем. Но не получилось.

Как здесь водится, погода испортилась на глазах. Всполох молнии расчертил небо, от оглушительного громового раската сотрясся воздух. Море потемнело, насупилось, поднялся ветер и волны. И последним штрихом невидимого художника стал дождь.

Идти в воде, когда над головой бьют молнии, было страшно. И холодно. И вообще… Я отбила ноги о случайные камни и в холодной воде они скверно болели.

Я брела из последних сил, волевым усилием заставляя делать каждый шаг.

Когда началась гроза, Лорм обернулся и сурово посмотрел на меня. Видимо увиденное ему не понравилось и он надел на меня что-то магическое, то ли защиту от молний, то ли согревающий кокон. Но это уже не помогло. К этому моменту я уже ничего не чувствовала. Слегка пошатываясь, еще час плелась позади эльфа, удерживаемая на ногах только стыдом, если я рухну, измученному эльфу придется меня тащить, усилием воли прогоняя страстное желание упасть и забыться.

Когда до второго острова осталось рукой подать, я все-таки упала. И все, больше ничего не помню.

Часть вторая. Момент истины. Глава шестая Настоящий друг

Иол

То, что я собиралась сейчас сделать, не было ошибкой совершенной под влиянием момента, это для меня единственный выход. Дракон не оставит в покое никого из моих близких. Главное для него, добиться своего. Мне же больше ничего не осталось.

– Хорошо… – опустив голову, я отступила. Отошла к шкатулке, где хранила ядовитую жемчужину*. Райдер в этот момент вновь вальяжно развалился на кровати, решив передохнуть перед новым раундом словесной схватки.

На глаза наворачивались слезы. Но если я не сделаю этого, никто и никогда из моей семьи не избавится от дракона. Но как же хотелось увидеть сына!..

*Сурный жемчуг, отрава, от которой нет противоядия.

Я достала яд и сунула жемчужину в рот. Вот и все. Грудь заволокло холодком, ноги подкосились. И я сползла на пол с тяжелым вздохом…

– Проклятие! Глупая девчонка!

Где-то рядом вопил Райдер. Я чувствовала только радость, радость от мысли – наконец, ты от меня отстанешь! Тряся меня как куклу, он полез целоваться…

Сквозь мягкую дрему до меня дошло, яд на драконов не действует, Райдер таким странным образом нейтрализует действие жемчуга. Поздно… Он больше никого из моих родных не тронет!

Я засыпала. На душе была тишина… Вокруг кто-то суетился, мешая уснуть. Райдер с силой зажал мне нос, что-то вливая. Не успел. Я отключилась.

Очнулась уже в полете. Райдер летел над горами. Он крепко держал мое тело в страшных лапах, прижав к горячему животу. Меня трясло от холода и слабости, по вискам стекал ледяной пот. Не желая мириться со «спасением», я попыталась вырваться, но вновь потеряла сознание.

Дальше отрывками шла череда то сна, то яви. И где что, я разобрать не могла. Райдер, согревая, то лежал рядом, то мучил меня разговорами, которых я не понимала, словно пребывая вне этой комнаты.

Постоянно болела голова. Но сильнее всего саднило горло. Словно кто-то пытался задушить меня или затянуть на горле петлю… Каждый глоток воды становился мучительной агонией, о том, чтобы говорить, страшно даже подумать.

Мое сознание поднималось из глубочайшей черноты, всплывая, как ловец жемчуга из морских глубин, затем снова ныряло куда-то вглубь.

Наконец я пришла в себя, лежа на кровати с балдахином в незнакомом помещении, понимая, что Райдер только что говорил мне что-то важное.

Я едва заметно покачала головой. Неимоверно хотелось спать.

– Ну вот! Ладно, я приберег для тебя приятные мелочи. Знаешь, как зовут нашего внука? Габриэль. Габи. На меня похож. Красавец.

Если бы я могла, про себя бы улыбнулась. Но я только закрыла глаза и отключилась.

Следующий раз я очнулась ночью. Рядом лежал огромный дракон, окружив меня хвостом и укрыв крыльями.

И вновь я в заключении. Все было зря… На этой печальной мысли, так и не прекратив плакать, я уснула.

Новое пробуждение сопровождалось каким-то шумом. Дракон обедал. Человеческие слуги принесли поднос с едой и, поклонившись, скрылись.

– Я думал, ты еще неделю проспишь после твоей бесподобной «шутки».

Я отвела взгляд от ненавистного лица и шепотом ответила:

– Прости, что разочаровала.

Дракон резко наклонился ко мне и с шумом выдохнул. Приподняв пальцем мое лицо за подбородок, посмотрел в глаза.

– Я не разочарован, Иол, – голос прозвучал холодно и слишком близко. – Я в бешенстве.

Я перевела на него раздраженный взгляд и, не скрывая сарказма, тихо спросила:

– Сорвался блестящий план на второго наследника? Боишься упустить случай, подобным которого не было?

Райдер поморщился.

– Не язви, Иол.

– А то что? Убьешь?.. Меня? Сына? Лорма?.. Кого?

– Усыплю…

Я окончательно разозлилась:

– Как ты это проделал, добиваясь первого ребенка?

Он брезгливо поморщился.

– Какой у тебя склочный характер, Иол…

– А какой он должен быть у женщины, которую усыпляли, до тех пор, пока она не узнала, что ждет ребенка перед самым появлением малыша на свет? Так как, по ее мнению, его появлению младенца ничего не предшествовало.

– Я предлагал тебе все сделать традиционно…

– Для «традиционно» у тебя был гарем, которым ты без устали хвалился, по очереди притаскивая полуголых девиц ко мне в комнату. И вообще, какого отклика ты хотел от похищенной насильно?

– Я просто развлекался… – мирно пояснил он, скосив глаза куда-то в сторону.

– И почему я ни минуты в этом не сомневалась!

– Вот и отлично, хоть на этом мы сошлись во мнении… – улыбка Райдера была как у кота нализавшегося сливок.

Я горечью сказала:

– Ничего не изменилось. Тебе никто не нужен, только игрушки от скуки. Я не желаю, тебя видеть. Довольно и того, что я вновь против воли с тобой.

– Ты ранишь меня в самое сердце. – Райдер с наслаждением пригубил из серебряной кружки что-то горячее.

Я с досадой отвернулась. Навалилась знакомая апатия. И боль. Большая, как вся безысходность этого мира.

– Не плачь, – довольно резко сказал Райдер, пальцами небрежно хватая мою ладонь.

– Я не плачу, – ответила я, проглотив ком, вставший в горле, – убери руки… И выйди отсюда. Полагаю, это моя очередная комната заключения? С анти магическими решетками и охраной у двери?

Он улыбнулся, однако я почувствовала, что за вежливым взглядом чувствуется напряжение.

– Дорогая, всему свое время. Пока я тебя не оставлю, слишком много мне пришлось возиться, чтобы вернуть назад. Ты умеешь выбирать жемчуг.

Я с усилием сглотнула и решила не показывать ему своих слез. Хватит, на забавлялся.

– Если тебе скучно, я принесу сюда сына и внука или брата, кого ты хочешь видеть? – довольно вытирая губы салфеткой, предложил он.

Я по-настоящему испугалась:

– Нет! Нет! Не трогай их, прошу тебя, не порть им жизнь! – в отчаянии я замотала головой, но тут вспомнила, кому это говорю, и резко замолчала, понимая, что только провоцирую его на очередное похищение.

– Ну… не хочешь видеть, не надо. Хотя ты знаешь, что дала мне хороший рычаг давления на тебя.

Я напряглась, прикусив губу. От волнения на лбу выступила испарина, сердце задрожало…

Он дал себе минуту на наслаждение моим ужасом, потом пояснил:

– Если ты не хочешь видеть гостей, придется есть самой! Мне надоело бегать вокруг тебя, пытаясь влить каплю бульона! Здешние слуги – грубый скот, им не поручишь столь тонкое дело, как кормить госпожу…

Я много могла сообщить ему на тему слуг и их связи с хозяином, много чего насчет бульона и хлопот вокруг меня, но ответила кратко:

– Хорошо.

В это слово было вложено многое: и радость, что он требует такую малость, и смирение перед болью, мое горло сплошная открытая рана.

– Вот и молодец. Только смотри, я увижу, если ты избавишься от еды… Хотя нет, ты же никогда не лжешь, моя светлая эльфийская девочка.

Он протянул мне кружку с бульоном.

Лежа пить невозможно, я попыталась подняться… но тщетно. Видя мою немощь, дракон поднял и посадил меня вместе с подушкой. Но отходить не стал. Наблюдая.

Я в замешательстве отпрянула, подняла на него взгляд, не зная чего ожидать дальше, а он, словно что-то пытался увидеть в глубине моих глаз, когда, не отрывая пристального взгляда, застыл надо мною. Наши взгляды встретились. Прищурившись, Райдер продолжал молча смотреть мне в глаза.

Что ему надо⁈ От подобной близости руки покрылись мурашками отвращения, я затаила дыхание, не понимая, чего дракон добивается.

Пауза затянулась.

– Пей, а то остынет, – хрипловатым голосом проговорил он, вновь вкладывая кружку с бульоном мне в руку.

Я так и не поняла, что это было, потому раздраженно на него взглянула, однако мое искреннее возмущение всего лишь развеселило дракона. Он улегся на бок с краю кровати и подпер голову локтем.

Не в состоянии больше противоборствовать, я опустила голову на подушку и отключилась с кружкой в руке.

– Э… нет, ты обещала выпить его! – Дракон потряс меня за руку.

Кое-как подтянув к себе кружку с бульоном, глаза так и не открыла, глотнула горячую жижу. Бульон по вкусу напоминал жидкий огонь. Переведя дух после взрыва боли в горле, я прошептала:

– Я наелась…

– Ну, нет, я так просто тебя не отпущу, – возразил он, стиснув зубы. – Допивай!

– Какая корысть в моем здоровье? Нет желания ждать следующую пару? Зачем я тебе?

Райдер вздохнул, раздраженно хлопая пальцами по основанию своего бокала.

– Ты удивишься, но в мои планы никогда не входила твоя смерть.

– Так хочешь еще одного наследника? – сил возмущаться уже не было. Я так и лежала, откинувшись на подушку, с полной кружкой бульона в руке.

Райдер отвечать не торопился, он медленно допил свое вино, потом сказал:

– Ну не так чтобы очень, сын у меня есть, внук тоже…

– Так что тебе надо⁈

– Спи, потом поговорим.

Он наложил на меня заклятие сна и встал с кровати. Засыпая, я думала, что Райдер так торопился оборвать мой вопрос, что забыл о бульоне.

На этот раз я проснулась одна. Через высокое окно на каменные плиты падал лунный свет. На драконьих землях луна всегда такая яркая!

Боль отступила. Хотелось пить. Холодной воды.

Я поднялась и немного пошатываясь, выбралась из постели, с отвращением разглядывая длинное шелковое одеяние, которое нацепил на меня Райдер.

Помяни дракона… Райдер будто образовался из воздуха, схватил меня за плечи и развернул обратно к кровати прежде, чем я успела оттолкнуть его. Он прижал меня спиной к себе, удерживая на месте.

– Это не слишком удачная мысль, – хриплым со сна голосом прошептал он. – Всего лишь заклинание обезболивания, едва его действие закончится, ты упадешь без сил, крича от боли…

– Пить хочу, – немного смущенно отозвалась я.

Меня озадачил тот факт, что Райдер спит здесь в кресле – в замке не меньше десятка спален. Даже не озадачил, поразил. Настолько, что я послушно вернулась на кровать.

Райдер отошел к столу и вернулся с кружкой, ворча:

– Можно было попросить! Завтра приведу слуг, познакомлю с госпожой. Они будут исполнять любую твою прихоть. Вот скажи, чего ты хочешь?

Мы уже это проходили, толпа тюремщиков угождающих хозяину и распахнутые сундуки. Не скрывая раздражения, я осведомилась:

– Сказку о золотой клетке не слышал? Помнишь, чего в ней хотел узник?

На фоне лунного света было заметно, что Райдер устало пожал плечами:

– Мы все в клетках, у кого-то она больше или меньше, у кого-то каменная или железная, у тебя будет золотая… Моя, например, о восьми замках, но все равно клетка. Не вырваться.

Пораженная «философией от дракона» я промолчала. А как же «всех раздавлю, не помилую»? Райдера подменили?

– Чтобы ты не мучилась, и набиралась сил, я вновь усыплю… – прошептал он.

– Не надо… – хотела увернуться от заклинания, но не успела. Сон обрушился на меня. Последнее, что помнила, засыпая, как дракон лег на край моей кровати.

Время сбилось. Я очнулась на постели одна. В комнате никого не было. Чтобы не говорил Райдер, здесь надо осмотреться. Придерживая полы длинного шелкового халата ярко-алого цвета, я сползла с высокой кровати и, ежась от холода каменных плит под босыми ногами, подошла к двери, ведущей в коридор.

Первое, что мне кинулось в глаза за дверью, это сумрак. Круг света от факела расползался только в пределах двери. На охране никто не стоял. Воздух вокруг был наполнен смрадом горящего масла и прелой соломы.

На цыпочках я вышла и тихо прикрыла за собой дверь. Налево или направо? Узкий коридор в обоих направлениях вел в темноту. Выбор небольшой. Я повернула туда, где было темнее.

По полу вместо ковров была расстелена колючая сухая трава, спасавшая мои ноги от полного окоченения. Свет факела висевшего над моей дверью остался далеко позади. Я тихо брела по темному коридору мимо закрытых дверей из мореного дуба. Ни слуг, ни гостей, ни украшений, типичный замок дракона. Но, кажется, в этом замке Райдер перестарался со скромностью обстановки.

Я шла, шла, надеясь выбраться хоть куда-то, но мне не повезло, коридор окончился закрытой дверью. Возможно, она как-то открывалась, но ключей у меня не было. Едва я повернула назад, как прямо у моего уха раздался раздраженный голос:

– Ты действительно думала, что сможешь от меня сбежать? – Я обернулась. Опять этот дракон! Я поджала губы и холодно ответила:

– Не надейся… я всего лишь искала слуг.

– Неужели? – ответил он, забавляясь, мой ответ его определенно не убедил. – Я покажу тебе этот замок с высоты моего полета, и ты поймешь, что разобраться в его переходах почти нереально.

– Меня мало волнует твой замок. Я оставлю эту честь тебе, а мне пока нужно, чтобы ты позвал своих служанок.

– Да, госпожа, как скажете… – насмешливо отдал честь дракон. – Рад видеть тебя живой и здоровой гуляющей по моим пенатам, Иол…

– Ты путаешь, ты не рад. Просто тебе доставляет удовольствие меня задевать, – остановившись, уточнила я.

Райдер взял меня за руку и повел:

– Так оно и есть, госпожа хозяйка.

Справившись с одышкой, я устало покачала головой. Должна оборвать его или разозлиться, но все эмоции как будто исчезли: я ничего не испытывала. Только холод в ногах.

– Если ты помнишь, мне не льстят порковские титулы. Так что оставь их для следующей супруги…

– Я помню насчет титулов, – многозначительно шепнул Райдер, таинственно улыбаясь.

Я вырвала у него руку, недоверчиво подняла брови и, сбитая с толку, вновь покачала головой. Что за непонятная загадочность? Что за улыбки? Чего он хочет? Однако послушно пошла за драконом в свою комнату, буравя холодным взглядом его спину.

Едва я вошла, Райдер тут же представил мне личную служанку, высокую даму необъятных пропорций: с широкими руками, редкими волосами и печатью драконьей преданности на лице. И когда успел ее найти?