Текст книги "Чудеса да и только! (СИ)"

Автор книги: Елена Янук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Когда я почувствовал, что все пираты подошли на достаточное расстояние, наложил на них сковывающее заклинание.

Раскрыв руки, я ударил магической стрелой ближайшего пирата, голова которого разлетелась на куски, забрызгав все кровавыми ошметками. Второму я снес ее куда аккуратней. Третьему пробил грудь…

Те, что неподвижно стояли чуть дальше, вопили от ужаса, понимая, что их ждет.

Взорвал шар, и разом покончил с насильниками.

После чего расплавил кандалы на руках и ногах и с трудом растер затекшие руки, как всегда после использования эльфийских стрел, чувствуя себя измотанным. Но отдыхать не с руки – густой и липкий запах крови осел в каюте словно покрывало. Надо срочно избавиться от трупов.

Перепуганная и растерзанная Фиалочка сидела в углу, закрыв руками лицо, и безмолвно плакала. Она уже не вытирала слезы, молча глотая горечь и стоны. Когда я разделался с оковами и подошел к ней, Фиалочка убрала руки и подняла на меня мокрые от слез глаза.

Красота в этих блестящих, не просохших от слез глазах, притягивала. Я печально выдохнул и отвернулся.

Глава четвертая
Кораблекрушение

Фиалка

Я благодарна судьбе, что между мной и этими людьми стоял эльф, спасая от ужасной участи. С момента столкновения с разбойниками на дороге, то и дело находясь на волосок от смерти, я думала, что хуже и быть не может, но то, что пришлось пережить в течение последующих недель, не могло мне присниться даже в самом страшном кошмаре!

Уничтожив пьяных пиратов, эльф легко освободился от железных кандалов на ногах, – я так и не поняла, что ему мешало сделать это раньше? Опасался раньше времени привлечь внимание?

Он подпрыгнул, зацепился руками за доски потолка и ударил люк ногами. Защелка на люке поддалась, но лишь самую малость. Следующими двумя ударами он вышиб ее, и с оглушительным лязгом и скрежетом люк распахнулся.

Я испугано подняла голову, вглядываясь в раскрытое отверстие. Звезды больше не сияли, все заволокло тучами и под тяжелым воем ветра волновалось море, обдавая палубу и открытый люк мириадами ледяных брызг. Откуда-то доносилась разухабистая песня, на наше счастье пираты что-то праздновали и ничего не слышали.

Эльф поднял тело негодяя, порвавшего на мне платье, и с усилием закинул на край отверстия так, что тот повис между палубой и нашей каморкой. Увы, мои ноги бессильно подогнулись, я сползла вдоль стены и теперь не могла подняться, чтобы хоть чем-то помочь. Словно бесплотный дух, неподвижно наблюдающий со стороны, я всецело сосредоточилась на деятельности эльфа, совершенно позабыв о себе. Крепко держась одной рукой за край отверстия, эльф кое-как вытолкал еще мягкое тело наружу, спрыгнул, и принялся за второе. И так шесть раз, он через люк закидывал тело, подтягивался на одной руке, выталкивая мертвого пирата наружу, затем спускался за следующим телом.

С каждым разом проделывать это становилось все труднее. Мешали тела тех, что он выкинул раньше. Меня эльф словно не замечал, методично выполняя это, будто обычную работу.

Но одного я не понимала, зачем ему это? Выбирайся и убегай отсюда, что есть мочи. Со свободными руками найти шлюпку не проблема. И обо мне ему незачем волноваться. С точки зрения эльфов наши дни скоротечны, как солнечные дни, смысл спасать туман или солнечный лучик?

Эльф молча выкинул последнего насильника, подтянулся, изогнулся и выпрыгнул наружу. Захлопнулся люк. Звука от его шагов я не услышала, да и не думала, что услышу.

Что Лорм задумал? Может это галантный жест на прощание, не оставлять меня с мертвецами в тесном пространстве? Тем более погода испортилась на глазах, и корабль уже здорово болтало.

Вдруг люк распахнулся, и Лорм спрыгнул вниз, захлопнув за собой отверстие. Я испуганно уставилась на эльфа. Он нашел меня глазами в том же углу и тихо поинтересовался:

– Умыться хочешь?

Я покачала головой то ли да, то ли нет, не в состоянии даже двинуться, но эльф все равно вручил мне флягу и мешок с продуктами.

– Там солонина и вода. Надвигается сильный шторм, не думаю, что кто-то придет нас кормить.

Кивнув, я неуверенно приняла мешочек с провизией, понятия не имея, что с ним делать. О еде даже думать было неприятно.

Эльф миг постоял, склонившись, потом вдруг подхватил меня под руки как младенца и приподнял. Не имея сил шевелиться, я безвольно повисла у него в руках, откинув голову назад.

Неудовлетворенный увиденным, эльф сухо спросил:

– Все цело?

– Да. – Мне не хотелось, чтобы меня трогали. Еще я не понимала, отчего такая забота. Вдохнув воздух, я все же устало прибавила. – Спасибо, Лорм.

Но вместо того, чтобы вежливо оставить меня в покое, эльф вдруг крепко прижал меня к себе, словно не замечая, что я вся в крови и ошметках плоти.

Я опустила голову к нему на грудь и непонятно от чего задрожала. Только что пережитый ужас навалился на меня как лавина. Почувствовав это, эльф обнял меня еще крепче. На мгновение я прильнула к нему, вцепилась в его руки и зарылась лицом в рубашку…

Не знаю, сколько я так стояла, но, опомнившись, бросила на него смущенный взгляд и отстранилась.

– Я не хотела… лезть со своими слезами. Извините, – я уже пересилила себя и принужденно улыбнулась дрожащими губами.

Лорм печально ответил:

– Разве это надоедать, две печальные слезинки? Ни у кого из присутствующих нет столь веских причин для расстройства.

– Вас не пугает происходящее? Мне кажется… я больше просто не выдержу!

Но эльф вдруг рассказал о своем:

– Меня за море приказал доставить Райдер, а этот не успокоится, пока своего не добьется. С пиратами можно справиться, многое поправимо, в отличие от предстоящей встречи с драконом.

– Райдер – дракон?

– Да. Но не пугайтесь, Фиалочка, я ощущаю ответственность за все случившееся. При первой возможности отправлю вас обратно. Вам видеть Райдера не придется. Главное, нам добраться до берега живыми.

Глупый… Ощущает ответственность…

Я с горечью покачала головой, глотая непрощенные слезы. Не Лорм схватил меня на лесной тропе, не он рвал на мне платье, не он оставил кровавые следы от грязных ногтей на моем теле.

Эльф вновь прижал меня к себе, успокаивая. Я отпрянула и постаралась вежливо пояснить:

– Столько навалилось, сама себя не узнаю. Всегда считала себя спокойной, серьезной и рассудительной, а столкнулась с проблемами и… реагирую как плакса.

– Понимаю… – сочувствуя, отозвался Лорм.

– Спасибо, – я осторожно на него взглянула. Древние не сочувствуют, не понимают смертных. Почему он так себя ведет?

– У каждого живого существа есть свой предел. Ваш, видимо, наступил. – Я печально кивнула. – Хотите, помогу вновь стать «спокойной, серьезной и рассудительной»… Готовы?

Опустив голову, я вновь устало кивнула, согласная на все, лишь бы он быстрее оставил меня в покое!

Лорм взял мою руку и переплел наши пальцы. Его ладонь такая теплая, такая надежная. Подхватив мои руки, Лорм и распахнул их словно птица в полете.

– Готовы? Закрывайте глаза… Ну, полетели?

С удивлением на него взглянула. Его улыбкой невозможно не заразиться. Хотя в нашем положении ничего веселого не было, я рассмеялась из-за нелепости ситуации и на миг отобрала руки, чтобы вытереть слезы.

– Полетели, – прошептала я, вернув ему свои ладони. Его тепло успокаивало и заставляло в груди что-то трепетать и чувствовать себя живым. Что-то глупое, наверно, мое сердце…

– Куда летим? – с намеком на веселье спросил эльф.

– К «Домам над морем»… – вздохнула я. Ко второму дворцу, моему любимому. Сколько раз я следила оттуда за горизонтом, изучая каждую мелочь! Как менялся цвет воды от отражения проплывающих белых облаков или появление корабля вдали…

– Не торопитесь так далеко улетать, Фиалочка! Я за вами не успеваю, – пошутил Лорм, мягко сжав мою ладонь. – Потом полетим к самому крайнему дворцу у скал, моему любимому. Огибаем фонтан…

– Там нет фонтана, – улыбнулась я.

– Уже нет? Я помню, там был магический фонтан с фонариками по краям… – растеряно отозвался Лорм.

– Его снесли и построили беседку, из которой можно прыгать прямо в море.

– Да-да, я вспомнил. А вы прыгали из нее в море?

– Конечно.

– Рискнете сейчас повторить?

– Нет, крылья намочу, как летать буду? – я слабо улыбнулась, понимая в глубине души, что милая шутка сняла напряжение и избавила меня от срыва и истерики и, это очередная заслуга Лорма. Открыв глаза, увидела перед собой грудь эльфа. Он внимательно, без улыбки, смотрел на меня.

– Спасибо, – слабым голосом сказала я.

Отпустив мои «крылья», он сказал:

– Меня в детстве так сестра спасала.

– Помогало?

– Да, – улыбнулся он. – Всегда.

– Спасибо, мне тоже помогло, – устало улыбнулась я.

– Да-да, я вижу, наконец, вот она, вернулась – спокойная и рассудительная Фиалочка, – пошутил эльф.

– Приятно познакомиться! А вот и я, уже соскучились?.. – не сдержавшись, я рассмеялась. Эльф улыбнулся вместе со мной.

Я присела в тот же угол, из которого меня поднял Лорм. Вместе с местом ко мне вернулось ощущение омерзения и неимоверная усталость.

Эльф отошел. Он поднял голову и, закрыв глаза, настороженно застыл, словно к чему-то прислушиваясь, потом повернулся ко мне и предупредил:

– Это не просто непогода, настоящий шторм, не из слабых!

Послушно кивнула, пытаясь стряхнуть с себя странное чувство оцепенения. С момента как эльф отошел, словно тяжелое покрывало на меня навалились отчаяние, боль и страх…

Но Лорму говорить не буду, он и так сделал что мог. Вяло покачала головой, мы вот-вот окажемся у порков в качестве украшения стола, а я переживаю, что добрый эльф обо мне подумает.

Лорм как раз за это время обломал остатки кандалов с запястья и принялся проверять свою одежду. Казалось, он куда-то собирается идти.

– Фиалочка, вы мне доверяете?

Я пристально посмотрела на него, пытаясь понять, о чем он. Затем медленно кивнула.

– Тогда мы с вами сейчас выберемся отсюда и попытаемся найти лодку. Если получится.

– Я не против, но что случилось?

– Если мы здесь останемся, нас зальет водой как крыс в норе.

– Хорошо, а там будет безопасней? – я попыталась унять дрожь в руках и попробовала встать, на корабль сильно качнуло и меня приложило затылком о стену. Вытирая выступившие от боли слезы, я закрыла глаза. Но отсидеться и перетерпеть боль мне не дали:

– Нет, безопаснее точно не будет! Нас может смыть за борт, ударить отломанной частью рангоутов, просто сильно бросить о воду или палубу, но там есть шанс выжить…а здесь его нет, – разговаривая, между делом эльф протянул руку и помог мне встать.

– Есть ли у вас план, как мы будем спасаться наверху?

– Не до бесед сейчас, надо уходить.

Я молча кивнула, значит, планов нет…

Опустив голову, подошла к эльфу.

– Надеюсь, я вас не обидел? – довольно насмешливо произнес он, складывая ладони, будто собираясь подсадить меня в седло.

Я тяжело покачала головой, сосредоточившись на деле – не до бесед, а сам болтает.

– Фиалочка, не стесняйтесь, опирайтесь всем весом.

Я встала на его ладонь, потом осторожно наступила на его плечо и, молясь, чтобы корабль резко не качнуло, и, распахнув люк, высунулась в отверстие. Ветер выл, море бесновалось, корабль стонал и скрипел при каждом ударе волн, как больной в горячке.

Тут последовал особенно страшный удар волны. Вал перекатился по палубе, и сорвал с крепления люк, залив сверху нашу тюрьму водой. Вот и предупреждение эльфа, еще пара таких волн и корабль пойдет ко дну.

Вообще-то снаружи был такой ужас, сразу захотелось спрятаться хоть в каком-то укрытии, но вздохнув, я оттолкнулась от плеч эльфа и вылезла. Под ногами ледяной пеной скользила палуба, мокрая одежда мгновенно окаменела на пронзительном ветру.

Корабль бился как сливки в банке, взбаламученная пена все сносила к борту и выкидывала в море. Ухватившись за край отверстия, чтобы меня окончательно не смыло, я протянула вторую руку эльфу. Он что-то кричал, но в том непереносимом шуме я не могла разобрать ни слова.

– … держитесь! – Он подтянулся, выбрался наружу, и тут нас накрыло волной. Волной, которая несла в себе не только холодную воду, но и остатки рангоута, и еще каких-то искалеченных частей корабля. Меня ударило чем-то тяжелым, оторвав от края отверстия, понесло и выкинуло за борт. От холодной воды почти онемели ноги, а насквозь промокшее платье облепило тело, и стало тянуть на дно. В груди кончился последний воздух, руки разжались, и стало так легко… Оказываться, это нестрашно! И сквозь воду и ночь видно солнце…

Тут через завесу навалившегося бесчувствия прорвалось чье-то резкое движение. Меня схватили и грубо выпихнули поверх воды. Лорм подплыл снизу и вытолкнул меня на что-то деревянное.

С резким хрипом втянув воздух, я жутко закашлялась, выплевывая воду. Грудь горела так, что хотелось ее разорвать и вдохнуть воздух напрямую. Но откашляться и отдышаться мне не давала вода, которая заливала нос и рот через каждые две секунды.

В том сумасшествии, что творилось из-за шторма, черное небо смешалось с черной водой, и все заполонил жуткий шум беснующихся волн. И вновь вода, кругом вода, ледяная, страшная жестокая…

Цепляясь закоченевшими руками за обломок борта, я пыталась осмотреться. Но никого рядом не оказалось.

Ночь, воющий ветер и небо, растворившееся в бушующем море.

– Лорм…

Даже не знаю, крикнула я или мне показалось. Но никто не отозвался. На меня без остановки обрушивались горы воды, не давая дышать. Я осталась в одиночестве сражаться с малодушным желанием сложить руки и благополучно утонуть… Казалось, что из-за постоянно бьющих меня волн, сойду с ума, замерзну навсегда или просто захлебнусь. Скрюченные от напряжения и холода пальцы уже не разгибались. Зубы не стучали, хотя было неописуемо холодно.

Казалось, прошла неделя, но к рассвету остался лишь ветер, который уже не волновал, скорее успокаивал уставшее от гнева море. Постепенно море совсем успокоилось, остался только ветер. Это было почти приятно. Хотелось спать, деревянный обломок подо мной куда-то несло.

Очнулась я почти у берега. Задыхаясь, я шлепала по воде руками, из последних сил направляя свою скорлупку к пальмам.

– Земля… земля…

Дальше я ничего не помню. Как оказалась на песке под жарким солнцем, как выбралась на берег…

Когда я очнулась, день был в самом разгаре. Одежда на мне высохла, губы полопались и горели от соли. Обгоревшая кожа лица и рук пылала.

Чувствую себя вяленой рыбкой. Отмочили в соленой воде и высушили на солнце. Придумать какие-то другие слова для описания своего состояния я не могла. Стряхивая песок с лица и волос, приподнялась на руках. С усилием заставив себя осмотреться.

Вдоль белого песочного берега росли пальмы, в глубине острова обросшие лианами и густыми зарослями, из которых слышался какой-то гомон. Но кто именно шумел там, птицы или звери, было непонятно. Песочный берег изгибался полукругом вдоль синего контура. Неужели это остров⁈ Я в шоке огляделась… Не знаю.

Устало перебирая ногами, я плелась по песку к деревьям, надеясь спрятаться в тени.

Под пальмами нормальной тени не было, зато было душно и зудели насекомые, которые мигом меня облепили. Я была вынуждена вернуться под жаркие лучи солнца.

Как быть? Как выяснить, где я? Что с Лормом? И как отсюда выбраться? В конце концов, что случилось с кораблем полным пленников?

Я совсем одна… Навалилось такое отчаяние, что хотелось кричать! Вопить от бессилия, ужаса и боли.

Медленно расстегивая пуговицы и стягивая с себя одежду, я брела по песку вдоль моря. Но и через полчаса картина не изменилась, море, песок и лес в глубине. Только вдали я разглядела островок, а может и большой остров, не определить. Отсюда он выглядел как небольшой скалистый уступ, заросший зеленью.

Море то и дело выкидывало под ноги что-то из надстроек корабля. Но ничего путного, типа бочонка с водой или мешка с едой, не нашлось.

Наконец, я остановилась. Стянула с себя все, кроме нижней сорочки. Воспользовавшись длинными рукавами, завязала блузку на голове, нижнюю юбку накинула на плечи. И подобрав пальму на границе солнца и тени, села и уперлась об мохнатый ствол спиной, оглядывая, раскинувшиеся передо мной просторы.

Что же, испытание холодом в зимних горах я прошла, теперь, видимо, настало время проверить себя жарой и морской солью. Солью, которая от изобилия казалась уже горькой.

Люблю смотреть на спокойное бескрайнее лазурное море под яркими солнечными лучами. Но сейчас оно меня пугало именно своей безбрежностью. Место, где меня выкинуло на берег, оказалось самым удачным из-за отсутствия мелкой поросли под деревьями и меньшим количеством гнуса.

Я поднялась и пошла по берегу назад. Судя по количеству обломком, корабль разбился о рифы. Неужели все погибли? Что делать мне? Завидовать мертвым? Идти куда глаза глядят?

Тут меня от скверных мыслей отвлек плавающий в прибрежной пене труп, судя по торчащему за поясом кривому оружию, скорее всего, пирата. Плечо было разодрано до мышц, кожа висела клочьями, кроме штанов, одежды на нем не было. Я хотела скорее уйти от страшного зрелища, но что-то меня остановило. Через миг я поняла, это плывущие рядом с телом, знакомые завязки от шелкового зеленого плаща, оставшиеся на голой шее утопленника.

На что можно было надеяться? Эльф все это время неподвижно плавал вниз головой!..

Но я в эти минуты я жила надеждой, что он жив.

– Лорм! Лорм… – словно в забытье всхлипывала я.

Бросив свои жалкие пожитки на песке, кинулась в море, которое не торопилось отдавать свою игрушку. Подхватив эльфа под плечи, дотащив до полосы прибоя, с трудом вытянула его на берег. Сейчас для меня это непосильная работа. Ноги предательски подгибались, сильно пораненное плечо эльфа кровоточило, мои руки то и дело соскальзывали из-за липкой крови и морской воды, но я смогла вытащить его на берег.

Дотянув до суши, упала рядом, прижала к себе его голову и замерла… понимая, что не решаюсь даже проверить, жив он или нет.

Эльф медленно открыл глаза и посмотрел на меня.

– Живой. Ты живой, живой… – я горячо обняла его голову, и расплакалась.

– Да… Хотя это странно, думал до берега не доживу… – прошептал он.

Я ответила ему благодарной полуулыбкой:

– Дотянул… Ты молодец. Молодец, Лорм!

Уберегая его от вездесущего песка, я аккуратно прикрыла рану Лорма своими просоленными юбками.

Мы так и сидели до самого вечера у кромки воды, отключившись от всего. Только коротко улыбались друг другу, от усталости не в состоянии говорить. И уснули прямо на берегу, тесно прижавшись, друг к другу, чтобы не мерзнуть.

Лорм прижался ко мне, крепко обхватив руками, я укрыла нас остатками своих одежд. Надо пережить эту ночь, и встретить новое утро.

Глава пятая
Побег с острова

Лорм

Первое утро на этом острове порадовало дождем: смыло соль с кожи и дало вдоволь напиться измученным жертвам кораблекрушения. Не будь подобного везения, мы уже бы погибли. Вскочив под упругие струи тропического дождя, мы с Фиалочкой радовались как дети:

– Вода!

Запрокинув голову к небу, я жадно ловил влагу ртом. Девушка в этот момент натягивала на себя одежду.

Я повернулся к ней:

– Что случилось? – Фиалочка слегка изменилась в лице и, торопливо ответила слегка дрожащим голосом:

– Хочу… чтобы соль смыло, – смущенно отозвалась она.

Я удивленно вскинулся на нее. Забавное пояснение. Достаточно повесить платье на ветку. Но я понимал, ее беспокоило другое: облепившая тело и ставшая от дождя абсолютно прозрачной тонкая рубашка и так пострадавшая от пиратов, а никак не горячее желание срочно отстирать одежду в пресных струях дождя. Стало ее жаль, хотелось остановить и успокоить, но я промолчал, не желая смущать деву еще сильнее.

Натянув платье, она заботливо поинтересовалась:

– Как твоя рука?

– Прекрасно.

– Я так и не спросила, что же тогда случилось, почему плечо выглядит, будто его рвали зубами?

– А его и рвали. Зубами, – я устало улыбнулся опешившей девушке.

Выловив оглушенную водой и почти утонувшую Фиалочку под водой, подсадил ее на деревяшку, я задержался у корабля, чтобы найти себе оружие. И едва не поплатился за это жизнью, когда пиратская посудина стала тонуть, меня едва не засосало следом в появившийся водоворот.

Припоминая происшедшие события, оценил, как безумно нам обоим повезло.

Фиалка растерянно смотрела на мою раненую руку, я отшутился:

– Акула решила перекусить, видимо, я выглядел как приличный завтрак. Но разинув пасть, неожиданно подавилась моим плащом, который в суматохе забыла снять. Чтобы она не мучилась, стягивая с меня прочую одежду, предложил ей меч в качестве столового прибора.

Фиалочка в ужасе покачала головой:

– Я представляю, как тяжело было сражаться с акулой в ее стихии. Но я думала, что животные эльфов не трогают… тем более в такую бурю, – наивно добавила она.

– Мне наверно неграмотная попалась, – улыбнулся я. И, спохватившись, поднял к небу лицо и открыл рот навстречу струям воды…

После встречи с агрессивной рыбиной, я мог кое-как собрать драгоценную жидкость одной рукой, торопясь напиться, всем известно, как коротки тропические ливни над этими островами.

Фиалочка, следом вспомнив о спасительном дожде, сложила ладони, набирая воду. Потом подошла ко мне, посмотрела в мои глаза, заглядывая глубоко внутрь, и протянула мне в ладошках воду.

Милая, что ты творишь⁈ Это же… Да глупости! Я улыбнулся и выпил щедро предложенную воду.

Очень скоро дождь прекратился и буквально за час теплый бриз выдул всю влагу, а горячие лучи так раскалили песок, что ходить стало невозможно.

Фиалочка пока не сильно пекло решила устроить завесу от солнца: вбила палки в песок, обложила листьями. Но конструкция оказалась столь зыбкой, что через полчаса все развалилось, оставив нас на солнцепеке.

Не в состоянии помочь ей, я сидел рядом и наблюдал, как сдувая с лица мокрые от пота волосы и стряхивая вездесущий песок, Фиалочка начала плести веревку.

– Что ты задумала? – с интересом спросил я.

– Я сплету веревку, а потом укреплю конструкцию шалаша… У пальм очень хорошие волокна, прямо созданы для веревки… – отозвалась она, очень быстро растирая огромные листья в ладошках, пока в ее руках не оставались тонкие полупрозрачные волокна, которые девушка отмывала в морской воде и заплетала в тонкие косички. Потом все эти кусочки ловко связывала вместе, получалась настоящая крепкая веревка.

Я закатал брюки и побрел по колено в воде, которая к вечеру стала теплая, нежная, словно шелковая.

Фиалочка так ловко управлялась с пальмовыми листьями, что рядом с ней быстро образовался настоящий моток из веревок. Я пораженно поинтересовался:

– Уже делала такое?

Она покачала головой:

– Нет, никогда, но вот попробовала, вроде получается, – она устало улыбнулась.

– Сплетешь мне нить для рыбалки?

– Да. Хоть сеть… – Фиалочка устало кивнула, и, усмехнувшись, добавила: – Все что хочешь ради рыбалки! Есть очень хочется!

– Да. Еда… Я знаю, что мы будем сегодня есть! Я видел, как на южных островах плоды «сухарных» деревьев поедают слоны. Говорят, плоды вкусные. Если после обжор с хоботами на дереве что-то остается, мои сородичи с удовольствием их собирают. Здесь слонов нет, зато «сухарные» деревья растут повсеместно.

Фиалочка усмехнулась:

– Может, если нет слонов, то и нет плодов?

– А вот это очень может быть… – припомнив подобное, я даже расстроился. Так что добрая девушка поспешила утешить:

– Ну, пока нам везло. Надеюсь, посчастливиться и в этом, – спокойно сказала она, вернувшись к своему занятию.

– Ты мне расскажешь, что еще задумала, непоседливая Фиалочка. Веревок у тебя слишком много для шалаша.

Девушка тепло улыбнулась, потом опустила голову, продолжив работу.

Я прогулялся по острову, разыскивая обещанные плоды, но нашел только пальму с не дозревшими финиками. По вкусу они как орехи, и голодным путешественникам отлично подойдут на ужин.

Здоровой рукой запустил огненный шар, сбил макушку, потом собрал с нее все плоды, а подумав, потащил оторванную верхнюю часть за собой. Если ее немного преобразить, добавить листьев и прочего, получиться неплохой шалаш, тогда сложные приспособления Фиалочке не понадобятся. Продумывая, как лучше сделать навес, я уткнулся в знакомую крону, увешанную крупными коричневыми плодами. Теми самыми, обещанными и переспелыми!

Вот действительно: повезло так повезло!

Я доставил первую добычу к девушке и вернулся за слоновьим угощением.

Фиалка

Очередное утро подкралось незаметно и принесло с собой тревогу и беспокойство. С момента появления здесь прошло два дня. Ужасно хотелось пить. Губы воспалились и потрескались, в горло было сухо как в пустыне. Я бы все отдала за каплю воды! Вот бы пошел дождь – это счастье. Он бы смыл соль с кожи и напоил нас водой, как в позавчера.

Я вчера попробовала собрать обильную утреннюю росу на широкие листья, но выложив их вдоль берега, большую часть потеряла: то ветер листья перевернул, то росу песком засыпало.

С Лормом мы обсуждаем еду, рыбалку, погоду, настроение… и ни слова о воде. На эту тему наложено негласное табу. Хотя воды хочется больше, чем всего остального. Думаю, эльф не хуже меня понимает, что каждая минута без воды лишает сил и остатка надежды⁈

Солнце быстро садилось, на землю следом ложились длинные тени от пальм… Руки уже гудели от боли. И как раз в это время эльф принес коричневые плоды, длинные с утолщением посередине, похожие на булочки, что пекла на праздники Смородиниха.

– Что это? – удивленно спросила я, откладывая веревки.

– Обещанное лакомство! – лукаво подмигнул эльф.

Он аккуратно сложил драгоценную добычу на пальмовые листья, подтащил несколько обломков корабля и разжег под ними огонь. Соленное не до конца просохшее дерево гореть не хотело, но Лорм установил под ним заклинание с магическим огнем и, в конце концов, оно вспыхнуло странным зелено-синим огнем.

Я ковром расстелила на песке около костра широкие пальмовые листья, и это место сразу стало выглядеть уютней. Потом отошла помыть руки от песка, а когда вернулась, эльф уже на них сидел, разложив рядом с собой диковинные плоды.

Честно говоря, будь я одна, давно бы вцепилась зубами в коричневую корочку, добираясь до вожделенной влаги, но Лорм решил все сделать красиво:

– Можно твой нож?

Я кивнула и, протягивая нож рукояткой вперед, подошла к эльфу.

Однако вместо ножа он схватил меня за руку, притянул и посадил рядом.

– Знаешь в чем твоя беда, Фиалочка?

Я слегка оторопела от подобной фамильярности. На этом острове эльф перестал ко мне витиевато обращаться и стал звать просто по имени. В остальном Лорм как всегда был дружелюбен и насмешлив, особенно, когда я начинала волноваться из-за его раны. Но подобных оценок раньше себе не позволял.

Лорм взял плод, аппетитно лежавший перед ним, помял его, ловко обрезал верхушку, и у него в руке оказался бокал полный мякоти и сока, тогда он протянул ЭТО мне!

– Так в чем моя беда? – улыбнулась я, с благодарностью принимая бесценное угощение.

– Ты слишком правильная! И очень строго к себе относишься. Так нельзя.

– И не говори! Я такая… – преувеличено глубоко кивнула я.

Смешно! Дожились, эльф в «правильности» упрекает. Выдохнув, я схватила угощение двумя руками и с вожделением глотнула… От крепости напитка перехватило дыхание, и выступили слезы. Откашлявшись, я с укоризной взглянула на внимательно за мной наблюдающего Лорма.

Прищурился, шутник! Переведя дух, я на одной ноте выдохнула:

– Ты не говорил, что слоны, что любят этот плод, сплошь пьяницы!

– Бывает, старый, память уже не та… – рассмеялся он и присосался к своему плоду.

Я вздохнула, пить-то все равно хочется, и принялась допивать содержимое «бокала».

– Ну что, привыкла?

Я кивнула и, оторвавшись от «тропического горинца», внимательно посмотрела на довольного эльфа, который расслабленно потягивал сок и безмятежно рассматривал голубые дали моря.

Но едва он заметил, что я смотрю на него, тут же протянул мне второй «бокал».

– Осилишь?

Я кивнула.

– Этот легче пойдет… – пообещал он. Я кивнула.

Мне всегда нравился мягкий певучий акцент эльфов. А у Лорма он был еще и каким-то задорным, словно он не просто что-то сказал, но под его словами скрывается шутка. У эльфов не бывает промежуточного цвета волос, только чисто белые или черные, но черноволосый Лорм выделялся не прической. У него был проницательный взгляд, глубокий умный и немного грустный. Было в этом что-то влиятельное и притягательное. А может все дело в содержимом наших «бокалов»? Чего это меня повело рассматривать его так пристально? Про себя хихикнув, я отвернулась.

Лорм вскрыл для себя третий плод, не удержавшись, я сказала:

– Никогда не видела пьяных эльфов!

– Хорошая тема! – Лорм расплылся в лукавой улыбке. – Все хотел спросить, откуда ты так хорошо разбираешься в привычках эльфов? На каждую эльфийскую проблему у тебя готов ответ.

В его вопросе чувствовалась насмешка.

Я впервые выпила столько горинца, так что ответ не замедлил появиться, причем с такими подробностями, что я с ужасом слушала саму себя, понимая, что надо срочно остановиться! Но куда там! Я уже рассказывала ему, как в детстве влюбилась в одного из постояльцев Домов над морем:

– … Он был безумно красив, нет, прекрасен. Все рябинки нашего поселка были в него влюблены. А мне было только двенадцать. Но, несмотря на детский возраст, хватило ума промолчать, трепеща сердцем при виде любимого лица благородного эльфа… – Я с горечью усмехнулась. – Зато смелая Ириска, которая была старше меня на пять лет, взяла и призналась ему в своих чувствах. Как осмелилась или когда улучила момент, не знаю. Но дальше последовала жестокая моральная экзекуция над «провинившейся». Все это происходило перед толпой соседских детей. Красавец эльф резко отчитывал Ириску, сыпля пояснениями того, что могут эльфы и не могут люди.

– И что же он сказал? – гневно прищурившись, поинтересовался эльф.

Я увидела в этом прищуре недоверие к моему рассказу, и принялась объяснять еще горячее:

– О… он о многом говорил, это сейчас я спокойно вспоминаю, а тогда мне казалось, что он при всех унижает не Ириску, а меня. Я видела себя на ее месте и вздрагивала от презрительных слов красавчика. Ирис на удивление легко перенесла позор и расставание с «любовью всей жизни», ну у нее каждый кавалер был тот «единственный и самый-самый», просто каждый день другой. Для меня же подобное стало трагедией. Я ведь любила его…

– Так, значит, свои знания об эльфах ты получила от эльфа? – насмешливо высказался Лорм, тактично уводя разговор от неприятной темы.

– Да! Он много чего говорил, но прежде всего, он торжественно сообщил, что эльф не может увлечься человеком. Что последствием подобного проступка будет тяжелое наказание, и это вам, эльфам, не нужно. Он рассказал, как чиста ваша кровь, что она не может смешиваться с другими расами, потому древним все остальные кажутся страшными и уродливыми… Что при эльфах нельзя говорить чепухи, нельзя веселиться, нельзя радоваться или злиться. Много чего еще говорил…