Текст книги "Просто первая любовь (СИ)"

Автор книги: Елена Другая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Нда… Тяжелый случай. Снимай их, а то испортишь такую красоту.

Вот только я и не подумал этого сделать. Совершенно не хотелось, чтобы парень видел меня голым, так как я не отличался статью, особенно, в сравнении с Диком. Стараясь выглядеть как можно более гордым и независимым, я, замирая от страха и предвкушения, вступил в воду. Холодная вода, казалось, обожгла мои ступни, но мне пришлось стойко вытерпеть это. С трудом сдерживая озноб, стараясь не заорать, пошел дальше. Дик окатил меня поднятой им волной, схватил за руку и поволок на глубину. Я отчаянно забарахтался в паническом ужасе, уже не ощущая ногами дна.

– Погоди! Не надо! Я же не умею плавать, – захрипел я, булькая.

Вода уже заливалась мне в уши и в нос, я судорожно цеплялся за плечи Дика, понимая, что если оторвусь от него, меня ждет верная смерть.

– Да успокойся ты! – прикрикнул на меня Дик. – Держись за меня.

Два раза меня просить не нужно. Я обхватил руками его плечи и прижался, никогда в жизни мне не было так страшно. Он тоже взял меня за талию и пытался успокоить.

– Не надо бояться воды! Я сейчас подтолкну тебя к берегу, а ты поплывешь, – сказал он.

– Нет!!! -вскричал я. – Не отпускай меня, вытащи на берег. Прошу!

Пришлось еще сильнее в него вцепиться. Перспектива плыть самому, а значит, на дно, меня нисколько не прельщала. Я тяжело дышал ему в шею и еще крепче прильнул. Он погладил меня рукой по спине вдруг смягчил тон.

– Хорошо. Будем считать, что ты не рожден стать великим пловцом.

Дик в два счета вытащил меня на берег и вышел сам. Ноги мои подкосились, и я опустился на траву. Меня продолжало колотить, и я метал на Дика обиженные взгляды. Крестьянин, тем временем, не обращая на меня никакого внимания, так и оставаясь полностью обнаженным, закинул удочку.

– Смотри внимательно на поплавок, – дал задание мне он, – если он начнет дергаться, это значит клюет рыбка.

– Рыбы не клюют, потому что у них нет клюва! – выпалил я, шмыгая носом, из которого все еще продолжала вытекать вода.

Я был уверен, что теперь точно простыну, заболею, отравлюсь и умру.

– Не сиди на солнце, а то растаешь, – насмешливо заметил Дик.

Я встрепенулся и резко поменял место дислокации. На солнцепеке мне действительно находиться не рекомендовалось. Мне захотелось домой, но сначала надо было обсохнуть. Я уже сожалел, что пошел с ним. Неожиданно на моем плече что-то защекотало. Я повернул голову и заорал в полном ужасе. С дерева на меня свалилось какое-то огромное, неведомое насекомое, жук или сороконожка, которое, судя по его мощным челюстям, явно кусалось. Я вскочил и с воплями, беспорядочно махая руками, забегал по берегу, забежал в воду, поднимая ногами брызги.

– Да что с тобой, ты всю рыбу распугаешь! – заорал на меня Дик. – Что случилось?

– Она… Оно… Свалилось… Кусалось… – рыдая проговорил я.

Дик решительно подошел ко мне и осмотрел мою кожу на плече, но там не было никакого следа. Очевидно, я стряхнул с себя тварь прежде, чем она успела меня укусить.

– Отведи меня домой, – слабым голосом попросил я. – Иначе я тут скоро умру.

Дик задумался, посмотрел на небо, очевидно, чтобы определить время, потом, с сожалением, на свою удочку.

– Хорошо, – вздохнул он, – одеваемся. Славно порыбачили. Ну ты и истеричка. Попроси у своего папаши успокаивающих таблеток и пей. И зачем я взял тебя? Семья моя теперь осталась без рыбы и, соответственно, без ужина.

Я почувствовал укол совести. Действительно, я и не подумал, что рыбалка для Дика вовсе не развлечение, а способ добыть еду.

– И большая у тебя семья? – понурив голову, печально спросил я.

– Отец, пьяница, почти ничего не делает. Мама, что-то она болеет в последнее время. И пять братиков с сестричками.

– О… Как мне жаль… – пробормотал я, расчувствовавшись. – Возьми вот эти пирожки…

Он поднял на меня свои темные глаза, взгляд его стал жестким.

– Иди ты к черту со своими пирожками, зализанный, маменькин сынок.

В полном молчании мы дошли до нашей усадьбы. Глаза мои застилали слезы. Я понимал, что дружба, которая мне была так интересна, к которой я стремился всей душой, хотя не мог понять, почему, закончилась, так толком и не успев начаться. У ограды мы холодно попрощались. Пирожки он не взял, просто бросил прощальное слово и исчез в лесу. Я достаточно ловко перебрался через забор. По поведению домашних было понятно, что моего отсутствия, к счастью, никто не заметил.

До самого вечера я был в самом скверном настроении. Лишь теперь я осознал всю степень убогости своего существования. Да, я был никому не нужен, никто меня не любил, я никому не интересен, ничего не умел и не приносил никакой пользы. Один единственный раз в моей жизни настоящий парень предложил мне дружбу, и я все испортил. До середины ночи я прорыдал в подушку.

В четыре утра мною было принято решение. Я встал, прошел на кухню, взял корзину, которая стояла в углу, наполнил ее продуктами, положил крынку меда, кусок мяса, большой пирог, шмат сала, мешочки с сахаром и солью, кулек конфет. Мне было все равно, заметит ли кухарка пропажу или нет. Потом пересчитал монетки в кошельке, который вернул мне Дик. Их оказалось ровно десять, парень не взял себе ни одной. Кошелек я тоже положил в корзину. Не таясь, я прошел в прихожую, где надел свои самые крепкие и удобные башмаки и вышел за ограду через главные ворота.

Гаврила спал в своей сторожке. Сторожевой пес не гавкнул, а лишь завилял хвостом, когда я бросил ему кусочек сахара. Ноша моя была тяжела, но на этот раз я был полон решимости добраться до деревни и найти дом, где жил Дик. Ведь по моей вине его семья вчера осталась без еды!

Я уверенно и быстро шел по темной дороге и на этот раз не боялся ни жуков, ни быков, ни самого черта, словно подгоняемый ветром. Наступив в коровью лепешку, я яростно вытер подошву о траву на обочине и продолжил свой путь. Уже светало, поблизости орали петухи. На окраине деревни я повстречал босоногую девочку с ведром.

– Подскажи, пожалуйста, где находится дом пастуха? – вежливо спросил я.

– А, там, – сказала она, махнув рукой и глазея на меня с любопытством.

Я угостил ее конфетами и поспешил к дому. Это оказалась большая изба, достаточно крепкая, но не было ни забора, ни собаки. Оглядываясь, я прошел по двору, соображая, куда бы пристроить корзину с продуктами, чтобы ее не украли чужие, но заметили свои. Это оказалось не просто. Проходя мимо сарая, я заметил, что дверь приоткрыта, и с любопытством заглянул.

Дик спал на земляном полу, на охапке сена. Он так и был полуобнаженным, в одних штанах, прикрытый лишь лоскутным одеялом. Волосы его растрепались и перемешались с соломой, темные ресницы плотно сомкнуты. Я тихонечко подошел, несколько секунд позволил себе полюбоваться им, улыбаясь, радуясь, что он этого не мог видеть, потом поставил рядом корзинку и вздохнул с облегчением. Дело было сделано. Вот, держи мой друг! И прости, что сорвал тебе рыбалку!

Я поспешно вышел и уже скоро направлялся к дому, размышляя, как же воспримет Дик этот дар, с благодарностью, или же сочтет за оскорбление, но хотелось верить в самое хорошее. Иначе, зачем жить?

========== Глава 5 ==========

В какой же миг у человека меняется судьба? Когда же это случилось в моей жизни? В тот ли момент, когда ранним утром меня осенила мысль пойти в сельскую школу? Или же, когда мне преградил дорогу черный и свирепый бык Люцифер? Я был уверен, что судьба моя решилась, когда, сидя в беседке с книгой, я услышал его свист. Я сразу понял, что это Дик зовет меня, и замер, так как после нашей ссоры не ждал от него ничего хорошего. Да и не виделись мы давно, уже недели две. Мое сердце учащенно забилось.

Свист повторился. Я мог бы проигнорировать его, остаться на месте и продолжить читать, и тогда прожил бы долгую и спокойную жизнь в одиночестве, без любви, без него. Но я сделал свой выбор. Не раздумывая больше ни секунды, я отложил книгу и бегом бросился к ограде, вцепился пальцами в железную решетку своей золотой клетки так, что костяшки побелели.

– Дик! – выдохнул я с облегчением.

Он пришел ко мне! На этот раз он приоделся, был в светлой рубашке и чистых брюках, даже не босой, на ногах – кожаные ботинки, сшитые вручную, какие носили в наших краях крестьяне по праздникам. Он улыбался мне, а я заулыбался ему в ответ. От сердца отлегло, похоже, он уже не сердился.

– А у меня сегодня день рождения, – выпалил я. – Как же я рад, что ты пришел!

– Я знаю, – тихо отозвался Дик.– Поздравляю, Эмиль. Вот… Принес тебе…

Он протянул мне небольшое лукошко с земляникой, которое я принял с восторгом и благодарностью. Я даже не вспомнил, что у меня на нее в детстве была аллергия, и стал тут же уплетать сочные и сладкие ягоды.

– Спасибо тебе за корзинку, – сказал мне Дик, несколько смущаясь. – Эти продукты и деньги нас очень выручили. Но дай мне слово больше этого не делать. Мне неловко принимать от тебя помощь.

– Ерунда, – махнул рукой я. – Почему бы не помочь, если есть возможность? Вкусные ягоды!

– Прогуляемся? – предложил он.

Был уже вечер. Гости наши, которые съехались на праздник, давно про меня забыли, равно и про то, какой повод их собрал. Они пили, ели, пели песни и плясали. Вся челядь, сбившись с ног, прислуживала им. В принципе, я был свободен.

Мне приятно было продемонстрировать своему другу, как я ловко научился перелезать через ограду. На него это произвело впечатление, и он одобрительно кивнул головой, однако, на всякий случай, поддержал меня за локоть. Мы оказались рядом, и я, повинуясь странному порыву, вдруг обхватил его за торс и прислонился головой к плечу. Дик неловко прижал меня к себе за талию. Некоторое время мы стояли так, обнявшись, слушая шелест листвы и стрекот сверчков.

– Пошли, – шепнул Дик и взял меня за руку.

Я не спрашивал, куда он меня ведет, ведь пошел бы за ним хоть на край света. Я не понимал своих эмоций, которые он во мне вызывал, и даже не пытался найти им объяснения, просто стремился к нему всей душой, и мне было так приятно чувствовать тепло его сильной и надежной руки, которая сжимала мою ладонь.

Мы вышли к шалашу, который располагался в укромном местечке, в стороне от всех дорожек и тропинок.

– Сегодня весь день строил его для нас, – пробормотал Дик.

– С милым рай и в шалаше, – брякнул я и тут же прикусил язык.

Боже, что же я говорю? К счастью, уже темнело, и он не мог заметить, как я густо покраснел. Спасибо, что Дик оставил этот мой неудачный каламбур без комментариев.

– Я убил всех жуков на этой поляне, так что можешь ничего не бояться, – пошутил он.

Я глупо хихикнул в ответ и присел на лоскутное одеяло. Итак, он построил шалаш для нашей встречи и набрал для меня земляники. Мысли мои смешались. То ли это, что я думаю? Нет уж, лучше об этом не думать, иначе можно запросто сойти с ума.

Парень, тем временем, разжег костер, который ярко заполыхал и затрещал, разбрасывая вокруг себя искры, отражающиеся в темных зрачках Дика, когда он поднимал на меня обжигающий взгляд своих темных глаз. Я смотрел на огонь, боясь дышать от волнения.

Дик бросил к моим ногам охапку хвороста и дал мне задание ломать веточки. Я тут же поцарапался, но промолчал, чтобы избежать очередного позора за свою неловкость. Мы почти не разговаривали и избегали смотреть друг другу в глаза.

Костер прогорел, но продолжал дарить нам свой жар. Дик бросил в угли несколько картофелин, а потом присел рядом со мной.

Я забыл, как дышать, в ожидании от него хоть слова, хоть жеста. Неожиданно он повернулся ко мне и опрокинул меня на спину. Все. У меня чуть сердце не разорвалось. Я вцепился руками в его плечи, стараясь ему не сопротивляться, чтобы не отпугнуть. Наши губы робко соприкоснулись, и я ощутил, какие они у него жесткие и настойчивые. От него пахло сеном, лесными ягодами и его собственным, естественным запахом, который оказался мне очень приятен.

Я отдался этому первому поцелую, принимая на себя подчиняющую тяжесть его тела, чувствовал как по телу скользят его руки лаская меня, от чего терял голову, будто летел. Мы целовались, словно безумные, он почти кусал меня, а потом прижался к моей ноге, и бедром я ощутил его эрекцию. Я инстинктивно стал двигаться ему навстречу, извиваться, через одежду тереть его член, еще сильнее распаляя наше общее желание.

Мне хотелось большего, полностью раствориться в нем, слиться с ним, стать им. Внезапно Дик застонал, словно от боли, оторвался от меня и сел, повернувшись ко мне спиной. В полутьме я видел, как он работал рукой, тяжело дышал, вперемешку со стонами, потом дыхание его сбилось, и он вскрикнул.

Я так и лежал, боясь пошевелиться, не зная, что теперь будет. Когда мой друг кончил, он вновь прильнул ко мне, уткнувшись лицом в мое худое плечо, в поисках моей ласки. Я робко прикоснулся пальцами к его волосам цвета меда. Они оказались очень густыми и мягкими на ощупь.

Ну что ж, пусть он развлекся со мной, получил то, чего хотел. Я и слова не скажу ему в упрек, и приду сюда столько раз, сколько он позовет. Лишь бы только позвал еще!

Дик приподнялся на локте, посмотрел мне в лицо и улыбнулся. Он был такой красивый, каждая черточка его лица казалась мне родной.

– Противно? – насмешливо спросил он.

– Нет, нет, – замотал головой я и добавил откровенно. – Мне понравилось.

– Испугался?

– Не очень, – застенчиво ответил я.

– Ты не обиделся? Я не оскорбил тебя?

Вместо ответа ласково погладил его узкой ладонью по смуглой щеке.

– Слушай, Дик, – нашел в себе смелость спросить я. – Что же это с нами было?

Он на миг задумался, а потом произнес с глубокой нежностью в голосе:

– А ты еще не понял? Это же наша любовь, Эмиль. Разве ты не узнал ее? Просто первая любовь…

Мы оба беззаботно рассмеялись, сначала тихо, а потом более громко и раскованно, с каким-то облегчением. Когда Дик сказал мне эти слова, у меня словно камень с души упал. Я понял, что он мной доволен, и мне от этого стало безумно хорошо и легко.

Друг мой неожиданно вскрикнул и резко вскочил. Я тоже сел, немного испугавшись, не поняв, что случилось. Он схватил прутик и стал выкатывать обугленную картошку из костровища.

– Сгорела! – с досадой сказал он. – Я совсем позабыл про нее. Не удалось мне угостить тебя деликатесом.

– Удалось, – ответил я с загадочной улыбкой. – Еще как!

Если в этом мире и существовало счастье, то сегодня я его испытал в полной степени, и это было лучшим подарком судьбы в день моего шестнадцатилетия.

========== Глава 6 ==========

Наш двор был залит солнцем, и в нем кипела бурная деятельность, привезли дрова. Несколько крепких, молодых парней из деревни выгружали их из огромной телеги. Гаврила мгновенно превратился в большого начальника и руководил работами, грозно на всех покрикивая и понукая ленивых.

Я раскрыл окно в своей комнате, взял подушку, яблоко, книгу и удобно расположился на широком подоконнике, полулежа, наблюдая за происходящим. Среди приехавших работников оказался Дик, и сердце мое подпрыгнуло от счастья. Он здесь!

За последний месяц мы встречались пять раз, все в том же шалаше. Но лето подходило к концу, становилось прохладно, ни костер, ни лоскутное одеяло уже не согревало нас по ночам, и мне надо было подумать о новом месте для наших свиданий. Этим и была занята моя голова.

За это время мы с Диком очень сдружились, часами говоря обо всем на свете. При встречах мы целовались без конца, я упоенно ласкал его член рукой, всякий раз умирая от истомы, а он мой, и нам обоим это доставляло огромное удовольствие. Хоть он и говорил, что я красивый, что нравлюсь ему, я все равно ужасно стеснялся своей субтильности и худобы. Я хотел быть таким же сильным и прекрасным, как Дик. Почему он повелся на меня? Может, я похож на девушку? Если это и так, то на очень страшненькую. Странный человек этот Дик, и выбор его в отношении меня тоже казался мне странным.

Он поднял голову, посмотрел на меня и послал мне ослепительную, белозубую улыбку. Я тоже просиял ему в ответ и подмигнул.

Гаврила выдал молодым мужчинам огромные колуны. Дрова следовало разрубить и сложить в дровник. Несколько мальчишек, лет семи-девяти, на которых была возложена обязанность собирать дрова и складывать поленницу, вертелись тут же. Гаврила громогласно призывал их к порядку.

Делая вид, что читаю, я продолжал из-под своих белесых ресниц наблюдать за Диком. Со стороны можно было подумать, что обнаглевший богатенький мальчик развлекался тем, что смотрел, как вкалывают бедные, деревенские парни. Но на самом деле, это было не совсем так. Я никого не видел, кроме Дика, а он, чувствуя на себе мой взгляд, тоже был всецело поглощен моим присутствием.

Мы были одни во вселенной и находились в своем мире. Дик брал огромные деревянные чурки, ставил их и рубил, с первого удара, так легко, двигался так изящно, а его удары были такими сильными и меткими. Мы постоянно, тайком, переглядывались, и по всему моему телу разливалась невесомое желание, которое наполняло каждую клеточку.

Я так засмотрелся на него, что, подавшись вперед, чтобы не упустить его из вида, чуть было не вывалился из окна. Дик заметил это и стал сдавленно ржать на до мной. Я обожал его.

Они яростно рубили до обеда, только щепки летели. Поленница в дровнике росла и росла, мальчишки бегали, в мыле, складывая ее. Когда все было сделано, работники пошли в баню. Дворовые девушки накрыли для них стол под навесом, расставили тарелки и принесли с кухни огромные кастрюли с дымящимися супом и кашей, разрезали большие и свежие краюхи хлеба.

Меня тоже потянуло к ним во двор. Но что я буду там делать? Садиться рядом, да и вообще приближаться к крестьянам, общаться с ними, мне было запрещено. Ведь я мог понабраться от них дурного или чем-нибудь заразиться. Отец был уверен, что все крестьяне больны, хотя на мой взгляд, они были здоровы, как кони.

Парни вышли из бани и сели за стол. Мне стало плохо видно Дика, за то, к огромному своему неудовольствию, я заметил, что рядом с ним присела одна из прислуживающих девушек, наполнила его тарелку супом. О, Боги! Она провела ему рукой по голове, разговаривала с ним, смеялась. Кажется, он ей что-то отвечал.

Внутри у меня все обмерло и даже затряслось, настроение мгновенно испортилось. Я старался взять себя в руки. Ну не может же Дик на лбу у себя написать и всем сообщить, что мы с ним любовники, ни с кем не разговаривать и не общаться! Я должен был научиться справляться со своей ревностью и жить дальше, как ни в чем ни бывало.

Из-под навеса раздавались взрывы хохота. Все были довольны, работники помылись, их хорошо накормили, теперь они получат достойную плату.

Дверь за моей спиной скрипнула. Не оборачиваясь, я знал, кто вошел ко мне в комнату, мой гувернер, которого отец, как и обещал, привез из города, и которого я уже успел возненавидеть всей душой. Это был высокий мужчина лет двадцати пяти, плечистый, с тонкой талией и неестественно мощными ляжками. Голос у него был противный и вкрадчивый. Мне он с первого взгляда показался мерзким и подлым типом. Звали моего гувернера Морис, но я старался не называть его по имени, не подчинялся ему, и вообще, старался пересекаться с ним как можно реже. Моей целью было выжить его из поместья, и я был уверен в успехе этого мероприятия. Я дал себе слово довести его до такого состояния, чтобы он сам сбежал забыв про оплату.

– Господин Эмиль, нам пора в классную комнату, – сообщил он.

Как только он появился, воздух в моей спальне сразу наполнился тяжелым запахом пота, смешанный с дешевым парфюмом. Я поморщился. Кое-кому тоже не мешало сходить в баню.

– Пошел вон, холоп, – не поворачивая головы, процедил я. – Убирайся из моей спальни и не смей заходить сюда без стука, иначе я прикажу тебя выпороть на конюшне.

Я не видел выражения его лица, но вполне мог себе представить, так как Морис, на самом деле, холопом не был, он был сыном нищих мещан, умудрившись выучиться, и теперь давал уроки мальчикам. Я слышал, как он приблизился, и вздрогнул, когда он ухватил меня за рукав и стащил с подоконника.

– Не смей перечить мне, – процедил он, сквозь зубы. – Твой отец распорядился, чтобы мы занимались после обеда. Будь добр подчиниться.

С омерзением, я сбросил с себя его руку.

– Я не хочу. Вон отсюда, – сказал я тихо, стараясь не смотреть ему в лицо, так как мне категорически не нравилась его морда.

– Я попрошу твоего отца, чтобы бы он в отношении тебя, так как ты срываешь занятия, разрешил ввести наказания, – пригрозил мне гувернер.

– А я натравлю на тебя наших собак, они сожрут тебя живьем, вонючий ты смерд, – парировал я. – Убирайся.

Несколько секунд он стоял и яростно смотрел на меня, потом развернулся и вышел, громко хлопнув дверью. Я криво усмехнулся вслед. Вот так. Пусть катится. Подождав несколько минут, я тоже вышел из комнаты и спустился вниз, вышел на крыльцо дома. Работники уже поели и собирались ехать. Парни, девушки, мальчики залезали в телегу.

Дик искал моего взгляда. Едва заметно я сделал движение головой в сторону, а после этого прошел за угол дома на задний двор, к черному входу. Я сильно волновался. Понял ли он? Получится ли у нас? Стало тихо, все они уехали. Я присел на ступеньку крыльца. Мне не оставалось ничего, как ждать. Если сегодня мы не встретимся, то когда и где? Каждый раз я переживал, и сердце мое разрывалось. Я боялся, что наши встречи прекратятся сами собой, без объяснений с его стороны, что Дик меня просто бросит. Та девушка, которая сидела рядом с ним за столом, она могла бы для него отличной парой, в отличии от меня. И винить в этом мне было некого. Глаза мои постепенно стали застилать слезы. Похоже, сегодня я пролетел.

– Эмиль?

Я даже не услышал, как он подошел ко мне. Дик, здесь, рядом со мной!

– Дик! – я вскочил навстречу.

Хотел броситься к нему, но сдержался. Огляделся по сторонам, убедившись, что нас никто не заметил.

– Пошли, – шепнул я.

Мы вошли в дом с черного входа, тихо поднялись по лестнице для прислуги и проскользнули ко мне в спальню. Я не хотел поразить его роскошью того, как я живу, просто мечтал поделиться с ним частичкой своего мира, чтобы он лучше меня узнал.

Дик застыл, зачарованно. Спальня моя был просторной и богато обставлена. У стены большая кровать с пологом, комод, на котором стояли фотографии моих родителей, братьев и мои собственные. На одной дверке полированного шкафа, в котором хранилась моя одежда, висело зеркало в полный рост. Два кресла, маленький столик, полки на стенах, забитые книгами, которые долгое время были моими единственными друзьями.

– Ничего себе! – тихо сказал Дик. – Да у тебя здесь настоящий дворец!

Я усадил его и стал показывать свои сокровища. У меня были глобус, который я обожал крутить и рассматривать, шахматы, а так же драгоценная коллекция оловянных солдатиков в количестве пятидесяти воинов, ярко раскрашенных. Солдатики привели Дика в восторг, он никогда в жизни не видел ничего подобного. По его словам, в детстве у него был только один солдатик. Брат отца вырезал из дерева, но потом младшие дети его куда-то заиграли.

Я почувствовал укол совести. Эти солдатики лежали у меня без дела, а у Дика были маленькие братишки.

– Забери их, отдай братьям, – предложил я ему. – Мне они все равно уже не нужны.

– У тебя у самого подрастают двое, – напомнил Дик. – А моим играть некогда. Мы все работаем.

Он протянул руку и убрал прядь волос с моего лица. Я вспомнил про ту девушку, но отогнал мысли о ней. Мы сейчас здесь, вдвоем, что еще нужно для счастья. Поспешно я поцеловал его ладонь.

Дик поднялся из кресла, прошелся по спальне и остановился перед кроватью, застеленной шелковым покрывалом с вышитыми на нем розами.

– Так вот, как она выглядит, барская койка? – шаловливо усмехнулся он.

– Можешь полежать на ней, – отозвался я. – Тебе не мешает отдохнуть.

– А я и не устал, – с улыбкой ответил он.

Когда он мне улыбался, темные глаза его озорно вспыхивали, и он становился нереально красивым. Я не мог оторвать от него глаз. Мое сердце бешено билось, а тело цепенело от волнения.

– Я разденусь? – спросил Дик.

Я кивнул. Сбывалось то, о чем я мечтал все последние недели, а именно, провести с ним ночь в одной постели. На улице уже темнело. Я спустился вниз и на кухне нагрузил для нас поднос, поставил на него кувшин компота и вазу с фруктами, а потом тихонько вернулся. Дик уже лежал в кровати, поверх одеяла, совсем голый. От неожиданности этого зрелища я замер и чуть поднос не уронил. Он был такой длинноногий и смуглый, прекраснее парня я не видел за всю свою жизнь, да, наверно, уже никогда и не увижу. Я поставил поднос на столик. Как обычно, стесняясь раздеваться при нем, я затушил единственную свечу, поспешно стянул с себя одежду и прилег рядом. От его тела шел жар, как от костра, который давал нам уют все последние встречи. Он повернулся ко мне, и уже через секунду мы лежали, стиснув друг друга в объятиях.

– Это что за урод у вас тут появился, такой мордастый? – спросил Дик тихо, тиская меня.

– Гувернер мой. Отец привез обучать меня хорошим манерам, – недовольно отозвался я.

– Да? – он начал приглушенно смеяться. – Хочешь, давай я лучше тебя научу чему-нибудь запретному?

– Хочу! – храбро согласился я, лаская ладонями его спину.

Я очень сильно волновался, так как чувствовал, что сегодня ночь наша пойдет по другому сценарию, и мы сделаем то, что еще никогда не делали. Я не знал, что именно, но был уверен, что Дик знает, и был готов пойти на все, что угодно, лишь бы доставить ему удовольствие.

– Послушай, – горячо зашептал Дик мне на ухо. – Эмиль… Я влюбился в тебя. Я так тебя сильно хочу. Мне стоило труда, чтобы оказаться здесь сегодня, желающих рубить у вас дрова оказалось очень много. Я… Никогда тебя не брошу и не предам, клянусь тебе. Не переживай за это. Я не исчезну, у нас все еще будет.

Я не ответил ему. И что же у нас, интересно, будет? Мы построим дом, будем жить вдвоем в лесу и пасти коров? Или он поселится здесь, со мной, у всех на глазах, с одобрения моих родителей? Это было невозможно. Все, что могло быть, это наши тайные встречи, и то, как подсказывало мне сердце, только до поры до времени. Страх, что наша связь может в любой момент оборваться, вновь сковал меня.

– Сделай уже со мной что-нибудь, а то я сейчас умру, – пробормотал я, тая в его ласкающих руках. – То, что хочешь.

– То, что я хочу, боюсь, не получится, ты слишком нежный.

– А что же это? – я сгорал от любопытства, а неведомое еще больше распаляло желание.

Желание уже поглотило меня целиком. Я стал ласкать мощный ствол его возбужденного органа, но он оттолкнул мою руку.

– Я хотел бы ввести свой член тебе вот сюда, – прошептал он, беспорядочно пожирая губами мое лицо, шею и плечи.

В подтверждение своих слов он ввел между моих ягодиц свой влажный от слюны палец.

– Вот в эту дырочку, и я сразу кончу. Но в первый раз для тебя это будет больно.

Да уж… Я предполагал нечто такое. Можно было представить, какой это будет кайф для него.

– Давай, – кивнул я, продолжая принимать его жаркие поцелуи, – сделай, не тяни, а то у меня сейчас нервы сдадут.

Он перевернул меня на живот и предупредил:

– Не вздумай кричать.

– Ты тоже.

Я собрал все свое мужество, готовый принять его в себя. Дик приподнял мой зад и стал проталкивать свой член мне в анус. Как только мне стало больно, я не растерялся и впился зубами ему в руку, которой он меня обнимал и придерживал.

– Черт, – застонал он. – Эмиль…

От боли и давления у меня из глаз хлынули слезы, но от всего происходящего я получал какое-то ненормальное, извращенное, мазохистское удовольствие, потому что давал ему, и это было не прилично. Чем сильнее он долбил меня в глубину, тем крепче я сжимал свои зубы, впиваясь ему в руку. От заключительных толчков я едва не закричал и чуть не потерял сознание, боль стала просто невыносимой. Я не мог ее больше терпеть и судорожно забился под ним, пытаясь освободиться. Он сжал меня так, что, кажется, кости хрустнули и содрогнулся, с глухим и сдавленным рычанием. После сразу стало легче, так как Дик отпустил меня и вытащил свой член из моей настрадавшейся задницы. Мы отпрянули друг от друга, я схватился за зад, а он за искусанную мной руку.

– Ты чуть из меня кусок мяса не выгрыз, – жалобно простонал он, потирая рукой кожу.

– Знаешь, Дик, как больно? – враждебно, в сердцах сказал я, пиная его ногой. – Как будто в зад полено запихали.

– Извини.

Он виновато примолк. Я напился из кувшина, подал ему. Мы были на грани ссоры. Но я не мог этого допустить, поэтому набросил на него одеяло, и пристроился ему на плечо. После секса, в анусе у меня остались болезненно-саднящие ощущения, которые продолжали доставлять возбуждение. К моему удивлению, я продолжал желать еще чего-то подобного.

– Попробуй палец мне засунуть…

Я сам поразился этим своим словам. Парень мой резко обернулся ко мне, изумленно выдохнув, страстно поцеловал в знак благодарности. Потом я достаточно долго терпел его грубые пальцы, которые орудовали в моей нежной попке, разминая и растягивая ее. Он подрочил мне, и я кончил. Я был весь измотан. Задница моя теперь болела еще больше, внутри все словно горело огнем.

За окном начало светать. Заорали, перекликаясь по всей округе, петухи, стараясь перегорланить друг друга. Дик благодарно прильнул ко мне, даже во сне не переставая поглаживать мое тело, а я еще долго лежал с открытыми глазами, в ожидании нереального чуда, которое смогло бы соединить нас на век.

========== Глава 7 ==========

Поздно вечером, когда уже стемнело, я стоял на обочине дороги, примерно в трехсот метрах от нашей усадьбы. В руке моей был факел. Я зябко вздрагивал под порывами ледяного, осеннего ветра, который пронизывал меня через меховой полушубок, в ожидании моего Дика.

Последние месяц мы встречались в теплом сарае на скотном дворе, предназначенном для новорожденного молодняка, который в это время года пустовал. Я обустроил там приличное ложе, стащив старые одеяла из кладовки. На них мы и проводили наши сказочные ночи.

Дик за это время стал мне на столько дорог, что я побаивался моих страстных чувств к нему. Мне казалось, что он относится ко мне более равнодушно, и от этих мыслей меня, порой, охватывала горечь. Но могло быть и так, что он был просто более сдержан в проявлении своих чувств, так как был загружен тяжелым, крестьянским бытом. Я старался особо не анализировать свои ощущения, гнал прочь ревность и тяжкие мысли из своего сердца.

И вот, в который раз, забыв всякий страх, я стоял и ждал Дика, чтобы встретить и осветить ему путь, чутко прислушиваясь. Вокруг зловеще шумел лес, шелестел и поскрипывал. Огонек моего факела освещал небольшое пространство вокруг меня.