Текст книги "Баллада о Звездной Республике - II (СИ)"

Автор книги: Елена Долгова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Простите.

– Не за что. Я не обиделась, и мой рассказ подходит к концу. Эпидемия, которую потом назвали «феро», охватила весь мир. Возможно, вас уверяли, будто на планете сейчас пятьсот миллионов жителей, но это все ложь. Максимум – пятьсот тысяч. Государства в руинах, инфраструктура тоже. Науки больше нет, человечество не поддерживает сложные технологии, хотя «труба» сохранилась.У нас нет ни космических кораблей, ни океанского флота, ни даже авиации, кроме гирокоптеров. Бензина и керосина очень мало, его делают из небольшого количества доступной нефти. Элфорд и его окружение живут за счет полукустарных ремесленников и крестьян, которые работают за шанс получить лекарство. Наши города сделались городами-призраками. Цивилизация практически мертва и мы не знаем, как выправить положение.

– Зачем все это понадобилось Элфорду?

– Мне кажется, он искренне верил, будто сократит население, уничтожит нелояльных, а потом остановит болезнь и будет править малочисленной популяцией лично благодарных ему людей, только тиран промахнулся. Оказалось, лекарство от феро лишь замедляет болезнь, но не излечивает.

– Сам Элфорд… он заражен?

– Мы не знаем.

– В Оклатеро меня уверяли, будто планетой управляет Император. Это дезинформация?

– Не совсем. Некий человек, называемый Императором, возможно, существует. Элфорд скрывает его в недоступной другим части дворца.

– Кто он?

– Мы не знаем.

– Это сообщник, козел отпущения, пленник? Может быть, просто компьютерная модель?

– Мы не знаем. За попытки добраться до Императора многие товарищи поплатились жизнью.

– Понятно…

Мартынов погрузился в задумчивость, ошарашенный открывшейся правдой, или, быть может, опять полуправдой.

– У вас интересный акцент. Мне кажется, эсперанто – не ваш язык, сеньора…

– Моя родной язык, как и ваш – русский, товарищ Андрей. Эсперанто – государственный язык Оклатеро, понятный всем, перешедшим на нашу сторону супервиро тоже. Поймите нас правильно – мы не бандиты и не любители кровопролития, мы даже готовы к компромиссам, лишь бы выжить и сохранить то, что еще осталось.

– Так, как сохранили «Алконост»?

– Не надо упрекать, если ничего не знаете… Перед самой катастрофой наш корабль находился на орбите. После того, как наземные войска Лиги потерпели поражение, боевики Элфорда добрались до станции орбитальной обороны. Понимаете, что случилось дальше?

– По вам открыли огонь с Земли?

– Да. «Алконост» повредили. Капитан Сибирцев посадил его на грунт – туда, куда удалось, и так, как получилось… Мы использовали силовую установку и роботов, чтобы завалить корабль камнями. Наступивший хаос помешал противнику нас отыскать. Со временем «Алконост» сделался базой Сопротивления.

– А где все остальные офицеры?

– Умерли от феро. Убиты в боях. Попали в плен. Замучены. Казнены.

– Где капитан Сибирцев?

– Пропал без вести.

Мартынов нахмурился.

– Я ошеломлен и сочувствую вашим утратам, сеньора, но не обязан полностью доверять. Ваши люди пытались нас убить, хотя понимали, что мы – посланники еще одного «Алконоста», а вовсе не сообщники Элфорда. На Росс – 128b установлен ментальный излучатель – кого там собирались дурить?

– Вы отчаянный человек, раз задаете такие вопросы, – ответила Нечаева по-русски и тут же вернулась на эсперанто. – Мы ведем честную игру, товарищ Андрей, а потому я скажу вам правду и буду максимально искренней. Один единственный раз, ценой гибели многих друзей, Сопротивление захватило точку телепортации. Некоторые офицеры «Алконоста», в том числе и я сама, сумели перебраться на планету, которую вы назвали Верумом. Мы ожидали спасения, но обнаружили суровый, сложный для колонизации мир. Кроме того, феро никуда не делось – мы несли эту боль в себе. Наше группа провела на планете целых полгода, постоянно в бегах, спасаясь от поисковых отрядов Элфорда и от пси-излучений, которыми нас пытались глушить. Соратников оставалось совсем мало, когда на грунт опустился чужой челнок. Он был в точности таким, какие делали для проекта «Алконост»…

– Вы поняли, что в Мультиверсе люди не одиноки.

– Да, мы осознали, что существует другая Земля. Поняли, что Элфорд способен заразить и ее.

– Что дальше?

– В группе,skb толковые инженеры. Они перенастроили передатчик челнока, включив в его сигнал предупреждение об опасности. К сожалению, супервиро все же накрыли нас и многих убили прямо на борту. Остальные бежали к телепорту и перебрались на Теро раньше, чем проход закрылся. Мы сделали все, что могли, ради вас. Челнок улетел, унося кровь наших друзей. Там, на другой Земле, вы получили предупреждение?

– Не знаю. Скорее всего, да. Я простой пилот, сеньора, и не допущен к грифу «совершенно секретно».

Нечаева кивнула, соглашаясь.

– Надеюсь, наши товарищи умирали не зря.

– Среди них был человек по фамилии Вечеров?

– Нет. С Вечеровым я никогда не встречалась. Видела фотографии, читала его историю. Александр Александрович геройски погиб, сражаясь здесь, на Земле, против «Стальных Триад».

– Петровский? Ганин? Валеев? Романова?

– Заразились скоротечной формой феро.

– Значит, из старших офицеров «Алконоста» больше никто не выжил?

В этот миг, прерывая беседу, загремела железная дверь. Еще один человек вошел в отсек широкими шагами.

– Товарищ капитан второго ранга, старший лейтенант Ленц по вашему приказанию прибыл, – произнес он на чистом русском языке, обращаясь к Нечаевой.

Мартынов обернулся. Перед ним стоял погибший на борту «Вероники» командир десантников. Подтянутая фигура, худощавое лицо, жесткий профиль. Возможно, Ленц-доппельгангер выглядел чуть постарше оригинала, зато его правый глаз уцелел. На щеке белел шрам.

Глава 10
Компромисс

Женька отрыла глаза. Попыталась шевельнуть руками, согнула ноги и поняла, что не связана. Яркий свет струился из большого окна, солнечные зайчики бродили по потолку.

Она оттолкнулась руками и села на раскладной металлической кровати. Потом встала, пошатнулась, но не упала. Мелкими шагами добралась до окна и посмотрела вниз. Внизу раскинулся недосягаемый Оклатеро – его галереи, узкие улицы, дома-башенки и гигантская стена на границе видимости. «Интересно, от кого она все-таки защищает».

Босые ноги мерзли на кафельном полу. Женька поискала туфли и не нашла – их, видимо, унесли. Легкий халат, к тому же широкий и короткий, не грел. Комната с белыми стенами походила на палату, единственная дверь не запиралась изнутри. В дальнем углу мерцала глазком камера наблюдения.«Так, не паниковать. Через окно не сбежать, слишком высоко, но это нормально – терайа не дураки. Сейчас у меня две задачи – узнать, где Демиург, и выбраться отсюда. Браслет все еще на руке и работает. Надо запустить детектор лжи по голосу, только незаметно».

– Активировать планшет.

Иллюзорное устройство возникло близ запястья Женьки.

– Диагностика пульса, давления и нервно-психического состояния.

«Ваши личные давление и пульс незначительно повышены, голосовой сигнал соответствует стрессу. Другие люди пока не обнаружены», – появилась надпись на экране.

– Продолжай наблюдение, об отклонениях сообщай вибрацией.

Она толкнула дверь, которая легко отворилась, и очутилась в просторном холле. Потолок здесь украшала лепнина, пол – мозаика с фиолетовым левиафаном, массивная бронзовая люстра в форме змеи, укусившей собственный хвост, свисала с потолка. Возле огромного потухшего камина, украшенного резным мраморным порталом, в резном кресле, в задумчивой позе сидел Элфорд.

– Доброе утро, Джинни, – произнес он на английском и поднялся навстречу, словно не замечая, что собеседница боса и одета в одну рубашку.

– Для меня – едва ли доброе, – точно так же на английском ответила она.

– Понимаю… Простите за вчерашний инцидент. Давайте, его забудем.

– «Инцидент»? «Забудем»? Вы задержали меня, предложили роль то ли вашей жены, то ли лабораторной крысы, а потом отравили.

– Я сожалею. Такое больше не повторится.

– Я вам не верю.

– Хотите – верьте, не хотите – нет, но вы умны и должны понять – я преследую свои интересны а также интересы Теро, и это нормально. Генетический эксперимент с вашим участием необходим для нашего выживания. Я думал, ваше сотрудничество можно купить за обычные для человека соблазны – власть, роскошь. Ладно, я ошибся. И, давайте будем честными – я вас не травил. Просто усыпил, опасаясь ваших спонтанных реакций. Это безвредно.

– «Ошиблись». «Усыпили». «Безвредно». Так не поступают с посланниками. Вы проявили преступное неуважение.

– Я поддался эмоциям! Теперь все это позади, Джанни. Давайте, спокойно обсудим ситуацию. Вы все еще хотите сыворотку от феро?

– Все сделки потеряли смысл.

– Разве? Я очень хочу вам помочь. Рискую, игнорируя запрет Императора.

– Только не говорите, что рискуете бескорыстно.

– Не бескорыстно, однако условия будут честными.

– Честными? Вот как… У меня сразу возникает вопрос – Где Демиург?

– I don’t quite understand. [не совсем понимаю (англ.)] Кто?

– Мой спутник, Андрей Мартынов.

– Why, that litigious little… [ах, этот склочный малый (англ.)] – на лицо Элфорда набежала тень. – Не беспокойтесь, он в полном порядке.

– Не поверю, пока не увижу собственными глазами.

– God! Да я бы с удовольствием предъявил вам «Мартынова», только вот проблема – он сбежал. Угнал геликоптер и смылся, устроив напоследок перестрелку, в компании местного изгоя. Видите, я с вами полностью откровенен.

Детектор лжи в браслете Женьки не вибрировал, Элфорд, очевидно, не врал.

– Ваши люди искали Демиурга?

– Недолго и безрезультатно. Потом бросили эту затею. Он определенно не настроен сотрудничать.

– Ах, как я его понимаю.

– Не злитесь. Да, история вышла некрасивая, и я угостил вас транквилизатором – каюсь. Поймите, Джинни, встреча с существами другого мира – неизбежный шок. А если они так похожи на нас самих… это не проще, это сложнее. Иногда просто не знаешь, как поступить.

Элфорд был по-своему прав – не поспоришь, хотя его смирение выглядело наигранным.

– И что теперь? —хмуро спросила Женька, прислушиваясь – не вибрирует ли браслет.

– Теперь мы попробуем договориться и перейдем на новый уровень честности. Я вам многое хочу объяснить. Это касается официальной истории Теро.

– Она лжива.

– Как вы неделикатны… она отшлифована. Подлинная история некрасива и показывает наш мир не с лучшей стороны. Однако, уровень нашего доверия следует повысить и я готов сообщить вам закрытую информацию, а пока что…

Элфорд отвернулся.

– Принесите вещи для мадам посла! – рявкнул он, обращаясь к кому-то в глубине зала.

Почти сразу же вошла служанки – невысокая, робкая девушка с большой коробкой в руках. Она засеменила к Женьке и протянула свою ношу ей.

– Стоп, не так, – резко остановил ее Элфорд. – Неси вещи сама, проводи посла в комнату и помоги ей переодеться.

Девушка вздрогнула и замерла.

– Мадам, пожалуйста, пройдите в комнату, – запинаясь, произнесла она на плохом эсперанто, но Женька поняла и охотно покинула холл, отвернувшись от Элфорда и ступая босыми ногами по роскошной мозаике…

За закрытой дверью она присел на койку и сама раскрыла коробку. Внутри оказалось новое белье, шелковая копия «посольского» платья и мягкие туфли, гораздо удобнее прежних. Украшения тоже лежали внутри – уже не с имитацией изумрудов, а, скорее всего, с натуральными камнями. «Лесть и подкуп. Элфорд – очень хитрый гад».

Делать было нечего и Женька переоделась, отклонив робки попытки служанки помогать.

– Вы такая красивая, я думала, таких не бывает – пробормотала девушка на своем ломаном эсперанто, видимо, совершенно искренне.

«Я просто здоровая в мире больных».

– Спасибо, ты можешь идти.

– Мистер Элфорд вас ждет, нужно торопиться.

– Да, знаю.

Женька помедлила, в глубокой задумчивости изучая панораму недосягаемого Оклатеро. «Сбежать из дворца очень сложно, но небольшой шанс есть. Сбежать из города проще, у него длинный периметр. Но как справиться с роботами и пройти через „трубу“ без кодов доступа и вернуться на Верум, не зная их технологии? Элфорд проговорился. Андрей нашел союзников, так что не все потеряно».

Цокая каблуками, она вернулась в гигантский холл.

– Где будет проходить наша беседа?

– Если не возражаете, в подземной части дворца. Я покажу вам кое-что интересное, заодно обсудим детали. Пройдите со мною к лифту.

'Тут не один подземный ярус, а много, – размышляла Женька, пока клеть ехала вниз. – Кто обслуживает огромные помещения? Командуют наверняка супервиро, на грязной работе – слуги, но что скрывается внутри?

Клеть остановилась, на площадке возле лифта дремал робот-паук уж знакомого типа.

– Нравятся? Они занятные, – небрежно бросил Элфорд, заметив Женькин интерес. – Одна из наших разработок, машина – охранник.

– В городе я их не видела.

– Мы – небольшая цивилизация, Джинни. Такие охранники – штучная работа, их собирают вручную.

– Салазар говорил, что население Теро – пятьсот миллионов.

– Если бы, если бы… – Элфорд помрачнел. – На самом деле – пятьсот тысяч.

– Салазар врал во всем?

– Почти во всем. Если хотите, я расскажу вам правду. Прямо сейчас, на ходу – зачем терять время?

– Попробуйте.

– Довольно давно, в годы моей юности, Теро столкнулась с проблемой. Технический прогресс замедлился, – заговорил Элфорд, шагая по коридору.

Женька слушала внимательно, одновременно запоминая дорогу. Подземный коридор оставался безлюдным, но за дверями по его сторонам, явно шла жизнь – там раздавались голоса, гремели тяжелые ботинки. Таблички с надписями на эсперано выглядели солидно. «Биологиа дангеро» [биологическая опасность (эсперанто)], «менсай тестой»[психические тесты (эсперанто)]. Навстречу прошагал еще один робот-паук.

– Итак, у нас возникла проблема, – продолжил Элфорд, ловким движением побогнув паука. – Наличной энергии не хватало на воспроизводство вещей, Все, что предки создавали простыми, так сказать, натуральными методами, мы делали слишком сложно. Вместо бумаги использовали голографическую проекцию текста, вместо ручного ввода информации – ментальный интерфейс… Наши машины обслуживались другими машинами, труд в физическом смысле исчез. Терайа массово погрязли в удовольствиях и развлечениях.

– Можно подумать, вы лично сейчас не развлекаетесь.

– It’s been a long time since those events… [с тех пор много воды утекло (англ.)]. Сейчас на планете всего пятьсот тысяч терайа, включая супервиро, и ресурсы имеются в избытке. Однако, в годы моей юности население достигло пяти миллиардов, и многие из них не занимались ничем. Не находя себе применения, эти люди получали все блага. Потом средств на бездельников перестало хватать, пришлось сократить удовольствия. Мы искали новые виды энергии, и мы их нашли, но технологии уже деградировали. Мы все еще знали многое, но умели все меньше. Терайа постепенно погружались в пассивность и апатию. Зачем напрягаться, когда свой кусок хлеба все равно имеешь?

– Силы людей нужно использовать вовремя. Вы могли осваивать дальний космос.

– О, да… некоторые страны даже пытались начинать такие программы, но…

– Что «но»?

– Существовало и другое мнение – нужно упростить общество и сделать достижения прогресса уделом избранных. Излишнее население заставить заниматься физическим трудом в гармонии с природой. Свернуть технический прогресс.

– Вернуться в темные века?

– Ну, Джинни, зачем так грубо… Впрочем, о предпочтениях не спорят. Это наша планета и мы имеем право распоряжаться ею, как нам угодно… Свертыванием технического прогресса занималась тайная организация «Стальные триады», членом которой стал и я. Если бы нас схватила служба безопасности Лиги Теро, моя карьера завершилась бы бесславно, но…

– Вас не разоблачили.

– Не успели. Никто не заподозрил безобидного владельца компании «Рacific Treats»… Я наслаждался риском и не только им. В те годы я женился на красивейшей из женщин, генотип которой сконструировали искусственно. Альда была настоящей супервириной – высокая, гибкая, с идеальным лицом… Крайне амбициозная, она любила смелые эксперименты.

– Хотите сказать – опыты на людях или что-то другое?

– Опыты на людях. Все прочее – тоже.

– Понятно. Что дальше?

– У нас была дочь, не рожденная, но искусственно созданная из моих и Альды генов. В двадцать лет Агнис чрезвычайно походила на мать, которая совершенно не старилась. Вместе они выглядели сестрами…

– У вас была счастливая жизнь. В вашем, по крайней мере, вкусе.

– Если бы! Альда и Агнис тоже вступили в «Стальные триады». Они легко увлекались, любили адреналин и работали крайне дерзко.

– На что вы намекаете?

– На создание пси-мутации, на выращивание телепатов ну и, наконец, на синтез нового возбудителя.

– То есть, вы хотите сказать, феро создали ваша жена и дочь?

– Да, – ответил Элфорд совершенно спокойно.

– И вас это не волнует?

– Мои волнения закончились много лет назад.

– Они использовали свою разработку?

– Конечно… только я в этом не виноват. Все, что следовало сделать постепенно, они решили сотворить, уморив часть населения Теро. У Альды имелось лекарство, она планировала начать пандемию, а потом остановить ее, сделать управляемой… не вышло. Лекарство, которое хорошо работало в лаборатории, на практике многим не помогало. Результат вы знаете. Мы пережили десять кошмарных лет, пандемию и гражданскую войну, бросили большую часть обитаемых территорий и все крупные города. Уцелевшая горсть терайа живет, потребляя лекарство, синтез которого дается с огромным трудом…

– Но вы все это позволили!

– Нет. Поначалу я не имел нужной власти. Потом, конечно, наказал виновных. Хотите взглянуть?

Не дожидаясь согласия, Элфорд обычным механическим ключом окрыл одну из боковых дверей, на этот раз безымянную, без надписи.

Женька вступила внутрь и замерла, пораженная. Два больших саркофага в центре комнаты хранили в себе обнаженные замороженные тела. Две женщины, очень похожие друг на друга. Формы идеальных статуй. Белые как снег классические черты лиц, обледеневшие, но когда-то черные волосы. Агнис. Альда.

– Ваша семья мертва?

– Технически – нет. Они заморожены в криогене, а перед этим насильно заражены феро.

– Жестко. И бессмысленно. Зачем нужен феро, если они все равно лишены жизни?

– Ради воздаяния, Джинни… И чтобы утихомирить мою боль. Кстати, ваш коллега, офицер с «Алконоста», сейчас в таком же состоянии.

– Вечеров? Мы его спасем.

– Возможно, спасете, если сумеете. А вот Альда и Агнис останутся здесь навсегда. Саркофаг нельзя открыть, а при попытке взлома он уничтожит осужденных. Как видите, справедливость в моем исполнении все-таки существует.

Женька замерла, рассматривая жутковатую картину.

– Вы сами тоже заражены? – севшим голосом спросила она.

Элфорд коротко кивнул.

– Заражен, но немедленная смерть мне не грозит, только жизнь под дамокловым мечом. В то день, когда мы не сумеем синтезировать лекарство, начнется и мой обратный отсчет.

– Так чего же вы хотите от меня?

– До недавнего момента хотел ребенка, сконструированного из ваших генов.

– История с Агнис вас ничему не научила.

– Как раз напротив, научила. Следует быть разборчивым, заботиться о душевном совершенстве. Десять лет назад я знал одну девушку, вашу вылитую копию. Она была моим противником, но физически и ментально безупречна.

– Где она сейчас?

– Пропала без вести во время гражданской войны. Я хочу вернуть ее, использовав ваши гены.

– Это бесчестно.

– Почему?

– Вы хотите соорудить себе игрушку. Посмертно манипулировать чужой личностью.

– Не судите меня строго… Вы не испытывали все то, что испытал я. Ваш мир не рушился. Вам не приходилось воевать с бывшими друзьями.

– Хватит. Мои гены – все, что в хотите?

– Не все. Вдобавок – сотрудничество «Алконоста».

– Какое именно?

– Я пойду против воли императора, дам вашим медикам все сведения по феро и образец сыворотки. Врачи «Алконоста» улучшат ее при помощи земных технологий, излечат больного офицера, а потом вылечат меня. Я амнистирую вашего склочного друга Мартинеса, позволю ему вернуться на Верум вместе с вами. На этом наше сотрудничество закончится. Каждый пойдет своим путем. Согласны?

– Я должна подумать.

– Думайте быстрее.

– Вы собираетесь лечить других терайа?

– Конечно, если лекарство на мне сработает, – твердо заявил Элфорд, и в этот миг браслет на Женькином запястье впервые дрогнул.

Правитель Теро солгал, его нежелание ликвидировать пандемию выглядело странным и по меркам Земли крайне аморальным. Женька молчала, лихорадочно соображая и надеясь, что не выдаст себя невольной мимолетной гримасой. 'Если я сейчас откажусь, мне не выбраться отсюда и не выручить Андрея. Мое тело окажется в каком-нибудь пустующем саркофаге, никто не предупредит Сибирцева, и супервиро ударят по «Алконосту».

– Хорошо, я принимаю ваши условия, – произнесла она вслух, и голос ее не дрогнул.

– Тогда по рукам.

Элфорд кивнул и протянул «гостье» твердую как доска ладонь. Она пожала эту ладонь и тут же убрала руки за спину.

– Помните, Джинни, вы даете мне четсное слово человека.

– Буду помнить.

– Хорошо. А теперь пора встретиться с нашим доктором. Следуйте за мной. Я вас познакомлю and bow out [и откланяюсь (англ.)]. Дела, знаете ли. Очень много дел.

* * *

Специалиста по генетике звали доктор Ливнев. Он был уже немолод, худощав, лыс и так же, как и все, заражен феро. Болезнь уже подтачивала доктора изнутри – руки с длинными ровными пальцами временами подрагивали.

– Это так, мелочи, побочка от лекарства, – желчно сказал он, проследив за Женькиным взглядом. – Лет десять еще протяну, если повезет. А вы, знаете… будьте осторожны. Люди – существа завистливые и злые, так что на берите в рот что попало и избегайте с чужими тесных контактов. Вдруг, заразитесь… а ведь вы нам нужны здоровой. И, на всякий случай, генетический материал я возьму немедленно…

… Женька разглядывала оборудование Ливнева – не вполне земное и все-таки узнаваемое. Ее брезгливость никуда не делась – она грозила вот-вот выйти из-под контроля.

– Вы же медик, мадам, даже с хирургической практикой, – с упреком сказал Ливнев, заметив состояние пациентки. – Это просто длинная тонкая иголочка, легкий прокол без последствий. Простой забор материала, чего вы, в конце концов, боитесь?

– Не боюсь. Меня смущает цель. Кого хочет воскресить мистер Элфорд? Или не воскресить – создать заново?

– Какие неудобные вопросы… Видимо, брак с мистером Элфордом вас устраивает больше, – заявил Ливнев с непередаваемым ехидством.

– Фу! – только и сказала Женька, а Ливнев захохотал, скорее даже, приглушенно заржал.

– Вы даже не представляете, мадам, какие тут открываются перспективы. В общем, томить вас не буду, а расскажу одну пикантную историю. Однажды я бродил по коридорам дворца в несколько неурочный час. Сказать откровенно – авел интрижку со служанкой и как раз возвращался от нее. В коридоре я едва не столкнулся с президентом Элфордом, не сразу его узнал, и, чтобы не создавать неловкой ситуации, заскочил в туалет для охраны.

– Избавьте от подробностей.

– Вы не поняли. Соль ситуации в том, что Элфорд был тот, да не тот – он выглядел гораздо моложе – брюнет с ледяными глазами и с атлетическим торсом.

– Родственник или доппельгангер. Возможно, пси-иллюзия.

– Вовсе нет, это был настоящий Элфорд, потому что его обратное превращение в олдбоя я наблюдал следующие несколько дней. От врача, которого вызываешь сам, трудно что-нибудь утаить.

– И какие выводы вы пытаетесь мне навязать.?

– Его превосходительство. мистер Уильям Элфорд потребляет некое средство со временным и мощным эффектом омоложения, и в этом состоянии он мужчина хоть куда. Можно даже сказать, красавец.

– Похоже на сказку, только противную. Меня сейчас стошнит.

– Стошнит на инструменты – я их снова стерилизую. А вы, если не хотите сделаться первой леди Теро, лучше не саботируйте мою работу…

Браслет на запястье Женьки вибрировал как бешеный – доктор Ливнев врал напропалую, не заботясь о правдоподобии.

– Вот и все, – сказал он наконец. – Как вы?

– Нормально.

– Сегодня и завтра следите за собственным самочувствием.

* * *

Апартаменты Женьке отвели все там же – внутри подземного яруса. Удобная спальня, небольшая душевая, кабинет, холл. «Итак, мой клон скоро станет реальностью, – размышляла она, ощущая глубокую грусть. – Это будет младенец, потом девочка, потом девушка, и вся ее жизнь окажется в руках Элфорда. Я плачу жизнью другого человека за наши жизни. Ради команды, ради дяди Саши, ради того, чтобы Андрей вернулся на „Алконост“. Интересы большинства важнее. В чем ошибка? Элфорд все время говорил правду. Он соврал только один раз, в вопросе, который напрямую нас не касается. Но вдруг я чего-то не понимаю?».

Она провела бессонную ночь, ворочаясь под свист вентиляции, прислушиваясь к шагам охраны в коридоре. Вспоминала каждую мелочь, обдумывала каждую деталь плана, не видела изъяна, и все же знала – этот изъян есть.