Текст книги "Близнецы и Робин Гуд"

Автор книги: Елена Чапаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава XVIll

НУ НИЧЕГО СЕБЕ!

А ведь она придумала, представьте себе! И очень даже быстро – на следующий день. Только вот не знала, говорить Олежке или нет.

Вообще это плохо, когда такие вопросы у тебя даже появляются. Но что же было делать, когда Олежка увлечен робингудством и сейчас он ей совершенно не помощник! Да, собственно, Ольга и не успела бы ему ничего рассказать, потому что Олежка стал сам рассказывать ей о новом деле, которое у них намечалось.

С дядей Петей связано?

Конечно!

И так весело это сказал, что Ольга просто не решилась его приглашать с собой.

И чего же вы собираетесь делать?

Он остановился, посмотрел на сестренку:

Вот честно тебе говорю, зря ты так! Ты дядю Петю совершенно не знаешь!

А ты знаешь?

Ну, по крайней мере лучше тебя, – Олежка уже надевал куртку. – Будешь с нами?

Ольга подумала минутку, покачала головой.

Плохо!

Ничего плохого, – сказала она как можно мягче и примирительней. – Один любит бокс, другой – художественную гимнастику. Ведь так?

Нет! – сказал Олежка с горечью, но совершенно уверенно. – Не так. Дядя Петя говорит, кто не с нами, тот против нас!

Она не нашлась, что ответить. Испуганно смотрела на брата. Он впервые сказал ей такие слова, что она, получается... против Олежки! Сказала с испугом. Сама услышала этот испуг...

–Но я же спасла... вашего дядю Петю!

Олежка кивнул;

Да! И дядя Петя первый об этом сказал! Он хочет с тобой поговорить, кстати.

Чего ж, я не против...

Он к нам завтра придет в штаб. В пятнадцать часов дня.

А куда ты все-таки сейчас?

Олежка замялся. Вообще-то глупо что-то скрывать от... родной Ольки. Он усмехнулся:

В общем, мы входим в контакт с одним... который... ну, в общем...

«Гад», что ли?

Ну типа этого... А почему ты усмешнича-ешь?

Это было мамино слово. Олежка, может быть, нарочно его сказал – чтоб Ольга чувствовала и знала: они никуда друг от друга не девались, одна семья, просто в данный момент живут по индивидуальной программе.

Ты придешь завтра на встречу с дядей Петей. Он расскажет про свое боевое прошлое...

А сегодня, значит, нельзя. На сегодня дядя Петя сказал: только для тех, кто будет участвовать в тайной операции. А Олежка, наверное, стал говорить, что как же без его сестренки? Так не бывает, так между ними не положено.

А дядя Петя его, наверное, обсмеял – да что ж ты так за подол своей сестрицы-то держишься?.. Или что-нибудь в этом роде.

Если б это мальчишка сказал – любой, Олежка бы ответил. Так, как считает нужным. Но тут: разведчик, герой войны...

И вот он смолчал. Теперь ему неловко было смотреть сестре в глаза. И тогда Ольга поспешно сама заговорила, что сегодня она никак не может, потому что Евгения Петровна... ну в смысле, которая по биологии и физре, она просит ее прийти на кружок «Любовь к животным», и Ольга, конечно, отказать ей не сможет.

– Возьмешь кого-нибудь из наших? – сразу заинтересовался Олежка.

Она же решила, что не стоит залезать с враньем так далеко, и отрицательно помотала головой.

На том они расстались. Ольга подождала, пока братец ее дорогой умчит в свой штаб – секретничать, и затем тоже отправилась секретничать – сама с собой!

Собственно, она уже все решила. Как это обычно у нее бывало, план сразу всплыл откуда-то из глубины... Папа бы сказал: из глубины сознания. Готовый, чистенький, отлакированный, со всеми деталями и подробностями.

Она вышла на трамвайную остановку... В этой истории герои наши очень много ездят на трамвае. Ну что ж тут поделаешь, так уж складываются события и обстоятельства. Были книжки, где ребята только и делали, что гоняли на такси. В одном очень зимнем городе для них не было иного транспорта, кроме автобуса и... шикарного джипа некоей двенадцатилетней миллиардерши. А здесь вот – трамвай.

Маршрут, а особенно место назначения нам с вами очень знакомы. Вот он, красивый девятиэтажный дом среди ухоженного двора, стоит себе под голубыми небесами, под могучими весенними облаками – белыми, кучевыми, такими твердыми, плотными на вид, что просто не верится, что они сделаны всего лишь из пара!

Но Ольга почти не смотрит на это прекрасное апрельское небо. Взглянула один разок, и все! Она высматривает совсем другое: во дворе ли дядя Петя. А он как раз во дворе!

И Ольга не сходит на остановке улица Василия Корвякова, а едет дальше, до следующей – улица Елены Деменко... А кто они такие, Ольга в точности не знает. Вроде бы какие-то герои революции, которая была, как вы знаете, в тысяча девятьсот семнадцатом году.

Ну ладно, это все не так важно. Она вышла на этой самой улице и вернулась назад. Таким образом, чтобы прокрасться за спиной у сидящего на своем солнечном «посту» дяди Пети. Просто удивительно, когда ни приди, он всегда там! И с людьми на улице разговаривает, и приказы отдает. Странно все-таки.

Ольга заблаговременно свернула во дворы, выглянула из-за угла соседнего с дяди-Петиным дома. Разведчик, а может, правильней будет написать вот так – «разведчик» – то есть в кавычках... так вот он сидел, совершенно равнодушно глядя на то, как, разбрызгивая жидкий весенний снег, но улице Васи Корвякова проносятся автомобили. Ну и занятие.

Ольга прошмыгнула в подъезд... Куда теперь? Но ведь она продумала свой план, рассчитав, что такой «персонаж», как Зинаида Леонидовна, в доме широко известен. Она поднялась на третий этаж, еще раз полюбовалась из окна на спину дяди Пети и нажала на кнопку звонка первой попавшейся двери.

Ой, извините. А вы не скажете, где тут Зинаида Леонидовна?..

Ее окинули с головы до ног – в щелку через цепочку:

–Квартира шестьдесят шесть, шестой этаж. Не задумались ни капельки. То есть, как она

и предполагала, эту даму тут знали!

Ольга быстренько пробежала оставшиеся три этажа, и вот она перед нужной дверью. Позвонила, сделала самое приветливое лицо, какое только можно себе представить. Никакой реакции... Жалко. Видать, в магазин ушла... Да нет, в магазин пенсионеры по утрам ходят. В гости, значит, а это надолго.

Повернулась, пошла медленно вниз... Вот как бывает. Прекрасный план разлетается из-за...

И тут услышала у себя за спиной:

Ну, и что тебе от меня надо?

Она обернулась... О, какого труда стоило ей теперь из радостной сделать удивленно-разочарованную физиономию:

Ой, здравствуйте, извините... А дядя Петя тут разве не живет?

Какой еще дядя Петя? Не знаю никакого дядю Петю!

Ну, такой, ветеран войны, безногий...

Ветеран... войны?! – Зинаида деланно рассмеялась. – Ну-ну, говори дальше!

Ему полагается Почетная грамота...

За что?!

Он, понимаете, по опросу в нашей школе занял первое место как самый честный и самый смелый человек.

Совсем с ума сошли!

Вы, извините, про кого?

Про Пушкина Александр Сергеича! Вы грамоту даете этому?..

Но ведь он воевал!

С женой своей он воевал... пока она от него не сбежала!

Но ведь он же был ранен...

Он под поезд попал, – Зинаида усмехнулась.

Хотя смешного тут ничего не было. Ольга, конечно, этого ей не сказала, но лицо у нее невольно изменилось. Зинаида Леонидовна заметила это:

Ты не веришь мне, я смотрю?

Она вдруг быстро шагнула чуть ли не прямо на Ольгу, которая едва успела отскочить. А Зинаида решительно, двумя требовательными сигналами позвонила в дверь напротив. Через минуту, в течение которой Зинаида сердито похлопывала ногой, обутой в тапочку, об кафельный пол, через минуту дверь наконец открылась, и Ольга увидела ту, другую женщину, Веру. Та не успела улыбнуться, как Зинаида... буквально на нее напала:

В каком году Петька под поезд попал? – И, увидев растерянность этой тихой женщины, пояснила с явным сарказмом: – Они ему орден собираются дать как ветерану войны!

Теперь даже те, кто не знает, что такое сарказм, могут легко догадаться о значении этого слова.

Вера невольно рассмеялась, покачала головой:

Ты шутишь?.. Чудо просто какое-то! Как же люди умеют устраиваться!

А... что? – спросила Ольга, уже понимая, что ей сейчас скажут.

В каком году-то?

Вера Викторовна задумалась, пожала плечами:

Да, пожалуй, в восемьдесят восьмом, – она нахмурила брови. – Я почему помню...

И действительно стала объяснять, почему она это помнит. А Ольга подумала, что дяде Пете отрезало ногу как раз в год их с Олежкой рож-^лия... Довольно-таки ужасное совпадение! Она училась ползать, потом ходить, бегала, прыгала, качалась на трапеции, а дядя Петя все это время, все эти до ужаса долгие годы просидел в своей коляске!

Но ведь он все равно плохой человек!

Но ведь его можно и простить! Сидит, как паук в своей паутине, никуда деться не может. Как тут не разозлиться? Как тут не начать придумывать всякие плохие дела?

Поняла теперь? – спросила Зинаида, смеясь.

Поняла.. . А вы можете ему Зойка ничего не говорить?

Могу и не говорить, – Зинаида кивнула. – Но почему, собственно?

Да разве вам его не жалко?

Нет! – сурово отрубила Зинаида.

Вдруг повернулась резко и ушла в свою квартиру, крепко хлопнув дверью.

– Ты не осуждай ее, – Вера Викторовна посмотрела вслед ушедшей соседке. – У нее с этим Петром... Петровичем любовь была. Можно сказать, со школьной парты.

Ну ничего себе! Ольга могла лишь глубоко вздохнуть от удивления и потом долго не выпускала из себя воздух

Глава XIX

ИГОЛКА В ШЕЕ

Живите, как хотите. Я к вам больше приставать не буду!»

Ведь он был инвалид. И в принципе ничего плохого не делал. Врал про свои подвиги. Так это многие делают. И еще он... ну, просто был недобрый, и у него друзья оказались не самые золотые люди. Но ведь это же еще не преступление, верно?

Теперь о том происшествии. Одни полужулики – в смысле братья Жеребцовы – раздобыли в разрушенном, затерянном среди болот и лесов фашистском блиндаже эти золотые зубы, а другие полужулики отвратительное то сокровище «свистнули». О происхождении этих зубов рыцарям дядя Петя рассказал. Как говорится, вор у вора дубинку украл... Ну и какое мне до этого дело?

Так она сказала себе. Хотя в душе осталась какая-то муть. Тут уж ничего не поделаешь. Надо просто не сталкиваться с этим «ветераном» так называемым, забыть о его существовании да и все.

Решив так, она хотела рассказать все Олежке – а как же без Олежки-то? Но не успела открыть рот, как Олег стал ей такие вещи рассказывать про дорогого и ненаглядного дядю Петю... и Ольга снова не решилась рассказать ему правду. Послушала, покивала головой:

Ясно...

А ты, Оль?.. Ты разве не пойдешь сегодня на встречу с дядей Петей? Он будет подробнее говорить о нашей новой операции. И еще вручать устные ордена!

Чего-чего?

Олежка лишь головой покачал на такое ее полное непонимание: .

Ну прикинь же сама! У разведчиков все секретно. В том числе и награды! Поэтому им ордена, медали...

И денежные премии, – сказала Ольга весьма ехидно.

Вот как раз и нет! – Олежка посмотрел на нее укоризненно. – Премии он выдаст нам по-настоящему, потому что*деньги... – он помолчал значительно, – безлики!

Несомненно, дяди-Петино словечко.

А ордена, – спокойно и очень уверенно продолжал Олежка, – они действительно... устные. Но глупо было бы не верить такому человеку, как дядя Петя.

Это уж точно!

–Так говоришь странно... Ты что-то узнала? Вот здесь было самое время сказать ему про

поезд и про изгнанную жену. И тут Ольга не решилась! Просто не смогла так огорчать братишку своего. Да и к чему это? Ведь, во-первых, она точно ничего не знает: сведения-то непроверенные. А во-вторых, они скоро отсюда уедут, и не будет в Олежкиной жизни этого непонятного дяди Пети.

Ладно, – она махнула рукой, – когда-нибудь потом поговорим на эту тему...

Ну и отлично! – Олежке ничего «лишнего» узнавать не хотелось, и к тому же он, видимо, спешил по каким-то там робин-гудовским делам. – Я прямо к представлению приду...

А репетиция?

Ну... придумай там что-нибудь!

Она в ответ лишь кивнула. Но Олежка не заметил ее «напряженки», улыбнулся, одеваясь на ходу. Рванул из дома.

Она осталась одна. Непривычно как-то и на душе тревожно. Думала-думала, что бы такое поделать. Позвонила Маше Неделиной. А та очень даже любила трепаться по телефону, благо платить ни за что никому не надо. Уж она и про Евгепгу, и про Робин Гуда, и про ее братца. Причем Машке особенно не требовалось никаких ответов, она просто говорила и все. Ей вполне достаточно было короткого хмыканья, или поддакивания, или восторженного восклицания.

Такое общение Ольге было не интересно. Кое-как она прекратила .разговор, сказав, что ей пора в цирк... Противно врать, но в каких-то случаях это единственное средство. Она повесила трубку, потом какое-то время лежала на диване, как рыба на дне... А ведь Машка вполне хороший человек, приятная такая девочка – вежливая, улыбается хорошо. Но столько говорит, что просто невозможно!

Чтобы как-то развеяться, она вышла из дома. Деньки теперь стояли какие-то просто сказочные. На юге так весну ни за что не заметишь, как на севере. Тут, когда люди и природа столько натерпятся от холодов, каждый весенний лучик принимаешь как настоящую драгоценность. И вот она шла, вся обсыпанная этими драгоценностями, и ничего больше не хотела в себя принимать. Чихать в конце концов на этих «шкафов» с их джипами, на этого дядю Петю, на этих... И тут увидела: на противоположной стороне улицы стоял один из тех/персонажей, которых она как раз видеть не хотела. Игорь Жеребцов...

И тут же сообразила: елочки-палочки! Да ведь он стоит на том самом месте и в то самое время, на котором и в которое Ольга с ним должна была встретиться, но только... сорок восемь часов назад!

Игорь ее не видел.

Так, может, упилить спокойненько. Ведь Игорь не знает, кто она и где живет. Но это было бы свинством – вот так взять его и бросить.

Эй, – она крикнула, – вы случайно не меня ждете?

Просто удивительно было, как быстро он отреагировал. Даже не оглянувшись, есть там машины или нет, побежал к ней через дорогу... Хорошо, что их не было!

Подбежал, остановился:

Ну чего ж ты?.. Не стыдно?!

Так странно было от него слышать эти слова. Ольга улыбнулась и, наверное, от смущения, не очень ловко протянула ему руку:

–Мне стыдно. Извини. Тут Игорь и сам смутился:

Вот то-то же!

А чего дальше говорить, не знал. Стоял-стоял.

А ты куда шла?

На кудыкину гору! – она засмеялась. – Хочешь со мной?

Вообще-то можно. Я там как раз не был ни разу...

Они пошли в парк. И Ольга прикидывала, какую бы тему для разговора выбрать. Интереснее всего и, наверное, легче было бы – про дядю Петю этого: ведь его Жеребцовы откуда-то знают, так? Но коли уж она сказала себе, что никаких больше «дядей Петь», то и не стала его ни о чем спрашивать.

Кстати, вообще-то не девочки должны думать, чем и как развлекать мальчика.

–Ну? – сказала она с тем превосходством, которое имеет всякая девочка над мальчишкой, который ею интересуется, а «не просто так». – Расскажи мне что-нибудь...

Это довольно распространенная и довольно глупая чисто девчоночья просьба. Ольга бы себе ее в жизни не позволила. Но просто в кои-то веки ты никуда не спешишь, тебе не надо быть собранной и напряженной, так почему бы не побыть обычной девочкой?

Игорь с некоторой грустью посмотрел на нее. Он-то, конечно, ждал от необыкновенной и загадочной незнакомки чего-то необычного. А она... Эх, даже самые прекрасные девчонки остаются... девчонками!

Он собрался с духом:

–В общем, это...

Далее он решил пересказать случай, который произошел с одним парнем из его класса. Как он будто бы встретил в лесу волков... Кстати, еще не факт, что этот случай имел место с тем пацаном. Вернее всего, он его тоже от кого-то слыхал. А тот... И так далее и так далее.

А Ольга заранее улыбнулась и прищурилась, потому что, с одной стороны, ей было интересно, чего он сейчас наплетет, а с другой – она почти уверена была, что будет вранье, «баронмюнхгау-зенщина». Но это, в принципе, не важно. Лишь бы было смешно.

Как мы уже знаем, Ольге хотелось просто побалдеть.

Но не тут-то было, не тут-то! Не успел Игорь покончить с тем, как парень этот позавтракал в сторожке со стаканом самогона, взял ружьишко и отправился в лесную чащу поохотиться, как вдруг Ольга схватила его за руку и поволокла... именно в чащу, потому что все парки в этом Городе были довольно-таки похожи на-леса-

И еще Игорь удивился, когда вдруг почувствовал, с какой силой его тащили. Он-то думал, что перед ним обычная хилая девчонка, перед которой он при случае вполне мог погордиться своей пусть не очень богатырской, но все-таки силой. А теперь вдруг почувствовал, какая у этой Ольги стальная хватка и какие решительные действия.

Вообще-то Ольга обычно старалась без нужды не показывать своей... спортивности. Всегда стоит оставлять в засаде хотя б маленькую неожиданность. Но тут уж деваться было некуда: она вдруг увидела идущего навстречу ей... Олежку! Причем не одного, а с девочкой.

Чего случилось-то? – эти слова Игорь все же догадался сказать шепотом.

В ответ Ольга сделала страшные глаза, потому что знала: у ее брата отличный слух и высокая внимательность, ведь он готовился в частные детективы.

Но Олег ничего не заметил, потому что он был занят разговором с той девочкой. Он пытался ей что-то доказать, а девчонка настырно твердила свое. Ольга ничего из их разговора не слышала, потому что они шли по дорожке метрах в двадцати от места ее «схорона», однако по лицам их легко можно было догадаться, что идет спор.

Кто такие? – тихо спросил Игорь.

А ты как думаешь?

Ей было интересно, заметил он, что Олежка это... половинка их «общего существа». Но Игорь даже не думал этого замечать. Это, кстати, частенько .случалось: когда они были одеты по-разному, короче, «мальчик» и «девочка». Если они не находились рядом, их не воспринимали как близнецов. И Игорь ответил:

Пацан нормальный, «божья коровка» – фуфел.

Почему?

Сама не видишь?

Кроме того, что у этой девчонки было слишком требовательное выражение лица, словно бы она тут самая главная, у Ольги к ней больше «претензий» не было.

Не видишь?.. Шарф!

У девочки действительно был накручен вокруг шеи толстый черный шарф.

Ну и что?

Под шарфом иголка в шее!

За-а-чем? – спросила Ольга с трудом. Это было жутко представить, что в шее у этой девочки... – Ты можешь ответить мне?!

Потому что она дура! Твоя знакомая, что ли?

Ну, так... Это не важно... Я пока тебе не могу сказать.

Ну тогда и я тебе!

–Кончай, Игорь! – Ольга взяла его за руку. Это, конечно, свинство – так поступать с

бедным мальчиком. Но что поделаешь, ей же нужна была информация!

И тогда он рассказал ей. Кстати, история в сто раз интересней была, чем про тех волков выдуманных.

Оказывается, есть теперь такой вид юных наркоманов, которые держат иглу постоянно воткнутой в шею. Им остается только взять «дозу», вправить"ее в иголку и уколоться. Это можно сделать буквально среди толпы народа!

На самом деле так поступают немногие. Но ходить «обкрученной» (в смысле с шарфом на шее) – это теперь модно. У определенной молодежи, как говорится. Игорь считал такую моду полной дрянью. Он был уверен, что у девчонки никакой иглы в шее нет. Но какое-то отношение к наркотикам она все-таки имеет!

Послушай, ты знаешь этого мальчика? – спросила Ольга, стараясь скрыть волнение. – А девочку?

Да не видал я их никогда!

Тогда, Игорь, иди за ними! Узнай для меня, чего они хотят, чего будут делать, хорошо? – и, чтобы перебить его удивленный взгляд: – Ну, я прошу тебя! Мне очень надо, очень!

Хорошо...

Чего ж ты стоишь тогда? Беги!

А где стыкнемся-то в следующий раз?

Завтра, на том же месте, где ты меня ждал. В два!

Ну... хорошо...

И потом он побежал за Олежкой и этой странной, а теперь и зловещей девочкой. Причем Ольга спорить могла: эта девочка каким-то образом связана с дядей Петей. Но это ей еще предстояло выяснить.

Вечером Олежка обратился к бабушке с довольно-таки странной просьбой: ему нужны были два билета на хорошие места. Обычно-то они брали контрамарки – для ребят из школы. А тут...

Что за важные гости? – поинтересовалась бабушка Тома.

Да так...

Девочка, что ли?

Да. И ее отец.

Неужели та самая, подумала Ольга. Это ей предстояло проверить уже завтра. Однако прежде она встретилась с Игорем Жеребцовым... Сперва, конечно, потешила себя немного – посмотрела, как он стоит, ждет с нетерпением появления Ольги... Ну и она появилась:

Привет!

И по тому, с какой радостной и ждущей физиономией он повернулся к ней, Ольге очень многое стало понятно. Хотя про это «многое» она знала и так!

Куда пойдем? – спросил Игорь, и было понятно, что уж к сегодняшней-то встрече с ней он подготовился основательно.

Увы, у нее были совсем другие планы:

Ты мне сначала расскажи, что тебе удалось... узнать.

Не хотелось произносить слово: «Подсмотреть» . Игорь с некоторым подозрением взглянул на нее: неужели Ольга с ним встретилась, только чтобы узнать это?

Однако что ему оставалось? Игорь стал рассказывать.

Олежка и та девочка пошли в глубь парка. Потом Олег остановился возле большой сосны, сунул руку в дупло, вынул что-то, они несколько минут спорили с девочкой, потом девочка дала ему... Игорю показалось, что это были деньги. Тогда Олежка отдал ей это «что-то», они вышли из парка и тут расстались. Игорь не знал, за кем дальше красться. Но ему показалось, что Ольге было бы интересней, чтоб за мальчишкой (тут он внимательно и ревниво посмотрел на нее). Игорь так и сделал. А мальчишка проехал несколько остановок на трамвае, вышел у гостиницы «Зори», и на этом – все, потому что Игоря туда не пустили!

Пошли к тому дереву!

Там ничего нет, пойми! Я уже все обсмотрел.

Они обменялись долгами взглядами. Ольгины глаза говорили: «Да не верю я тебе. Ты упустил что-нибудь!» – а Игорь отвечал ей – тоже глазами: «Не упускал я ничего и даже не собирался! Там пусто...»

Очень Ольге хотелось проверить то дупло, но если пусто, так оно и есть пусто.

А скажи, на что это было похоже – то, что он ей передал?

Не знаю... что-то очень маленькое... – тут он задумался, нахмурил брови. – А денег она ему много дала!

Сколько – много?

Ну... – Игорь пожал плечами. – Рублей, может, двести или триста... – вдруг он догадался о чем-то, с испугом, но и с интересом посмотрел на Ольгу: – А он тебе кто, этот?..

Она неожиданно для себя поддалась испугу, который, словно холодный ветер из открытой двери, шел от Игоря Жеребцова, и сказала:

Брат!

Тут Игорь испытал заметное облегчение. Но все равно испуг почему-то остался. Он сказал:

А этот твой... брательник случайно наркотой не увлекается?.. По-моему, он ей «дозу» дал!

С ума ты спятил!

Я-то чего? – Игорь пожал плечами. – Говорю, что видел...

Что он мог там видеть – с тридцати метров, из-за куста!

Но Ольга чувствовала, по тому, как тяжело и неприятно ворочается в груди сердце, чувствовала, что он, Игорь, прав.

Немедленно захотелось увидеть Олежку, посмотреть ему в глаза... Но тут она сказала себе: да успокойся же, это ведь какая-то игра. По заданию дяди Пети он просто изображает кого-то... Наркомана, например. А девчонка какая-нибудь... Ой, она даже представить себе не могла. .. Да тоже небось дочь чья-то.

Вспомнила, что Игорь все еще находится с нею рядом:

Извини. Мне уходить надо.

А как же?..

Ну... в другой раз. Я не могу, сам же видишь!

Он с обидой кивнул.

Ну чего ты? – Ольга тронула его за плечо. – Если б с твоим братом...

У меня нет брата.

А у меня есть! – страшно хотелось поскорее увидеть Олежку. – Ну... У тебя телефон есть?

Ты же не позвонишь!

Да ты рискни уж, дай на всякий случай! Записала номер Жеребцовых, и тут же они

расстались. Но свидания с Олежкой пришлось ждать до вечера. Да и то это было не свидание, а просто... она его увидела на репетиции, причем явившегося с опозданием!

Стыдно! – сказала мама.

А разве вас Олька не предупредила?

Ой, – закричала она сразу. – Совсем забыла сказать. Его же в школе оставили, чтобы это... помочь одному мальчику, Зализняку Толе, по физкультуре: у него никак кувырки назад не получаются.

Это Ольга выпалила в отличном темпе, без ноты замешательства.

Просто чудесно, – сказала бабушка. – Как наши дети профессионально умеют выдумывать!

На том и закончили, потому что репетировать надо было, это во-первых. А во-вторых, у Сильверов не принято было заниматься «лесопилкой». И как ни странно, лишь одна Ольга продолжала приглядываться к родному двойняшке, хотя ведь это именно она сочинила такое ловкое спасительное вранье. Теперь вот приглядывалась.

Олег наконец не выдержал:

–Ты чего, Оль?.. Странная какая-то сегодня! Будешь тут странной... Ольга выразительно

посмотрела на брата, что было бы очень кстати, если б он ей все рассказал. Но Олежка в ответ лишь пожал плечами. Словно ему и сказать нечего.

Начался спектакль. «Театр зверей Джона Сильвера» занимал в нем третье отделение. Близнецы были заняты в четырех номерах – как помощники, подыгрывающие в основном маме Марине. Но, собственно, все они помогали Марине Романовне, потому что она была несомненной звездой их труппы. Так уж сложилось. Они все были талантливые люди, иначе публика не принимала бы их так хорошо. А все же «укротительница Марина Сильвер», как -объявлял ее дед, сверкала по-особому.

Но при этом у каждого из них был в представлении свой ударный момент. У деда, например, когда он выходил бороться с медведем Дядей Федей. А близнецы всегда выступали со своим фокусом. А фокус заключался в том, что зрители не знали, что их – двое.

Сегодня, а вернее сказать, на гастролях в этом Городе они представляли такой номер. На арену под соответствующую музыку выходил Иванушка-дурачок. Он закладывал два пальца в рот, раздавался пронзительный свист, после чего выскакивал Конек-Горбунок, роль которого исполнял пони Левка. Иванушка на него садился и выделывал всякие штуки по вольтижировке. Ну, конечно, они были не совсем настоящие, потому что пони – это все-таки не скакун.

Потом появлялся шатер Великой Колдуньи (ее роль исполняла баба Тома). Иван туда заскакивал прямо на Коньке, вылетал через секунду, проезжал пол-арены, и тут сверху из-под купола опускалась золоченая Луна. Иван хватался за нее и сейчас же улетал в Космос, то есть под купол цирка. Там он проделывал несколько акробатических трюков и под конец исчезал в сверкающем красном шаре из шелка – в Солнце.

Потом Солнце раскрывалось, Ивана там не было. Печальный голос на весь цирк объявлял, что Иван, наверное, сгорел... На самом деле Ольга, которая в этот момент исполняла роль Иванушки, пряталась в одной из алых шелковых полос, на которые распадалось великое светило.

Но тут Великая Колдунья выкатывала из своего шатра чан с кипящим молоком (при помощи вентиляторов «бурлили» кусочки белой материи), делала волшебные пассы, и тут из чана появлялся Иван – живой и невредимый.

Публика понимала, конечно, что это фокус какой-то. Но все же как из-под купола мальчик в одно мгновение оказался в чане, который все время находился на сцене, – это, конечно, было уму непостижимо... Если не знать, что роль Ивана играли оба близнеца.

Олег выделывал всякие штуки на Левке. Потом «нырял» в чан, из которого выскакивала уже Ольга, но точно так же одетая. А поскольку они были исключительно похожи, никто подмены не замечал.

Ольга же была как раз специалистом по акробатике, была неплохой гимнасткой под куполом цирка. Там она проделывала свои трюки, а зрители думали, «какой удивительно разносторонний мальчик».

Кончалось же все тем, что из чана вылезал Олежка. А Ольгу по-тихому утаскивали за кулисы, когда после окончания номера начинался антракт.

Сидя в чане и ожидая, когда Олежка к ней нырнет, Ольга могла осматривать зал в специальные крохотные отверстия, сделанные для того, чтобы смотреть, когда ее выход.

И вот теперь она ряд за рядом изучала зрителей, чтобы увидеть ту девочку. В конце концов это ей удалось. И Ольга буквально обомлела: рядом с той девочкой сидел... Бригадир! Да-да, именно тот самый мафиози, который вместе с еще одним таким же «шкафом», своим телохранителем и дядей Петей выколачивал из братьев Жеребцовых эти ужасные золотые зубы!

А дядя Петя орал ему вслед проклятья, скрежетал зубами и божился, что обязательно отомстит!

Так теперь, значит, Олежка и занимается этим делом... Влюбил в себя бедную девчонку...

А как же эти разговоры про шарф – то есть что она якобы наркоманка? Ольга, насколько позволяла ей дырочка в чаше, старалась рассмотреть девочкино лицо.

Трудно тут было что-либо сказать определенно. Оно казалось каким-то странно каменным. Хотя Олег работал всякие отличные штуки. А девочка сидит, словно ей через минуту к зубному врачу, – буквально никакого веселья, а скорее даже наоборот.

Вот папаша ее – другое дело. Он веселился и гундел во всю свою огромную глотку: хохотал, орал и все прочее. Он был, можно сказать, образцовый зритель. Но ведь Ольга отлично знала, что это за человек!

Дальше она быстро переоделась и пошла в зал, стала пробираться поближе к той парочке. Представление еще шло полным ходом, и на Ольгу шикали, что она тут ходит, всем мешает! В ней никто не узнавал артистку, потому что она выступала «в маске» своего брата – была Одежкой. Так у них всегда случается. В одном городе все ее знают, а в другом – Олежку. Все зависит, на кого сделан номер.

Отец, который придумывает все номера для «Цирка Джона Сильвера», старается, чтоб им доставалось славы поровну.

Словом, сейчас Ольга, никому не известная как артистка, была детективом и пробиралась-пробиралась по залу. И наконец пробралась! Села почти что за спиной у «сладкой парочки».

Могла даже слышать их разговор!

Помнишь мальчика, который на пони скакал, а после улетел на солнце?

Конечно, помню! – живо отозвался Бригадир. – Прикольный кент!

Ты можешь здесь без кентов?

Аче такое?

Да ничего! Я тебя прошу, и все... В общем, это мой знакомый. Он меня за кулисы приглашает.

Ну, кайф! А меня он позвал? – Бригадир хохотнул, – Я бы тоже не отказался – глянуть, чего они там делают в своих... уборных! – и Бригадир громко рассмеялся.

В это время воздушная балерина с китайским зонтиком в руке прыгала на канате, и все смотрели на нее, буквально не дыша.

А тут это ржание ослиное. Как говорится, смех без причины... Ну и. так далее.

Кончай ты! – сердито прошипела девочка.

Чего? Пошутить нельзя, что ли?

Но чувствовалось, у отца какой-то страх перед дочерью. Хотя трудно себе представить, чтобы такой громила боялся. Однако от девочки этой исходили такие... «лучи» – они буквально прожигали все вокруг невидимым горячим светом.

В общем, ты меня в вестибюле подожди, понял?

Бригадир кивнул. Чувствовалось, что он очень любит свою дочь. И в то же время тяготится ею.

Едва представление кончилось, девочка быстро поднялась:

В вестибюле, значит.

И пошла, а Ольга за ней, стараясь издали приметить цирковых, чтобы те не останавливали ее, не привлекли внимания бригадирской дочки. Это ей удалось кое-как. А потом она увидела Олежку, на которого пялились штук двадцать девчонок – и сильно младше его и сильно старше.