Текст книги "Близнецы и Робин Гуд"

Автор книги: Елена Чапаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава XIV

ОТВРАТИТЕЛЬНОЕ ЗОЛОТО

Кто не сидел в могиле, тому не понять, какое это простое, но в то же время огромное счастье – никого не опасаясь, ехать в автобусе, сидя у широкого, по-весеннему прозрачного окна. И еще одна удача. За все десять остановок в салон не вошло ни одного пожилого дяденьки и ни одной пожилой. тетеньки. Вообще ни одного взрослого, представляете! А если кто-то «из них» входил, то обязательно были свободные места.

Что ж, по справедливости Ольге и должно было немного повезти – за те муки египетские и за тот страх – как в фильме ужасов.

И тут ей вспомнилось кое-что! Те странные металлические предметики.

Ольга сунула руку в карман. Снова ощупала их. Но вынимать почему-то не стала. Ей было страшно их вынимать. Почему – она объяснить не могла... Еще и воровато оглянулась по сторонам, хотя ни в чем не была виновата.

Дома она застала одного Олежку. Взрослые уже уехали в цирк, а он решил дождаться сестру. И на том основании, что Олежка совершил такой подвиг – не поехал на «Волге», а теперь вынужден будет тащиться в общественном транспорте, братишка ворчал. Дескать, они опаздывают на репетицию, а теперь еще жди, пока она поест. Потому что поесть Ольге следовало обязательно. Иначе не будет сил на выступление... Причем не позже, чем за час до репетиции.

И вот Олежка ворчал, а сам, пока Ольга мыла руки, поставил на стол еду, тарелку, вилку, нож, чашку, в которую тут же налил чаю, потому что знал: Ольга не любит горячего.

Она ела, благодарно ему улыбалась, а он все продолжал свою «лесопилку». Тут Ольга опять вспомнила про те металлические штуки, которые она конфисковала у Жеребцовых. Сейчас самое бы время их посмотреть. Однако они лежали в кармане куртки, а куртка осталась в ба-бушко-дедовом номере, куда Ольга заскочила взять портфель... И автоматически сняла там куртку.

– Пропадаешь неизвестно где! – продолжал занудничать Олежка. И тут, вспомнив что-то, спросил, почти не надеясь на утвердительный ответ: – Это, между прочим, тебя видели возле дома тех гадов?

Меня... А как они меня сумели увидеть?

В бинокль! – значительно проговорил Олег, словно з этом была какая-то особая заслуга.

Оказывается, рыцари Робин Гуда пришли на жеребцовскую улицу, увидели и поняли то же, что и Ольга: спрятаться там совершенно негде. И тогда они приняли единственно правильное, как им думалось, решение: Маленький Джон, сэр Гарри и Монах Тук пошли в лесок, который начинался сразу за улицей, забрались на три наиболее удачных дерева и стали наблюдать.

Ну и фиг они чего оттуда увидели!

Разве только, как Ольга вошла в ворота «вражеского замка». Потому что вражеский сарай был за вражеским замком.

Ты с ним была знакома, да?

Нет! – Ольга победоносно улыбнулась. – Но я с ним познакомилась!

И выразительно посмотрела на Олежку: мол, робингудовцам еще простительно – они привыкли только шариками пулять, а вот Олежка, известный сыщик, ему приемы разыскной работы должны быть известны! Еще великий -Шерлок Холмс, для того чтоб оказаться как можно ближе к подследственному, переодевался то в нищего старика, то в пьяного матроса.

А Ольге и переодеваться не понадобилось. Ее ведь Жеребцовы не знали, в том числе Жеребцов Игорь. Поэтому ей достаточно было просто «поменять профессию»: сказать, что она собирает цветной металлолом. А потом втереться в доверие при помощи томно опущенных глазок и всего прочего в том же роде. Дальше Ольга рассказала о своих похождениях в могильных катакомбах. Причем тут ничего не надо было прибавлять, потому что и так все получилось супер-конкретно.

Олег сейчас же забыл свое ворчание. Он искренне гордился своей потрясающей половинкой:

Ну, Олька, ну, героика! Ты подшибла самолет с одного выстрела!

Она рассказала, как нашла тот мешок на застежках и вытащила оттуда...

Так чего это было-то?

Братишка смотрел на нее со жгучим нетерпением. В ответ Ольга чуть растерянно пожала плечами.

Ты принесла сама не знаешь что?!

Они кинулись в бабо-дедовский номер, схватили ее куртку. Оба одновременно. Посмотрели друг другу в глаза. По справедливости, ЭТО должна была бы вынимать Ольга. Но ведь Олежка был старший брат. Не смейтесь, те полторы, а может, две минуты, на которые он был старше, в судьбе двойняшек играют огромную роль. Раз появился на свет первым, значит, старший, на всю жизнь!

Так было и у них.

Хотя в то же время частенько получалось, что именно Олег слушался младшую сестру. Вот и сейчас она бы запросто могла сделать так, чтоб Олег уступил ей это право – влезть в карман и вынуть... Но Ольга вспомнила, как ей отчего*-то страшно сделалось, когда она эти штуки нащупала.

И не стала сопротивляться, отпустила руки. Олег живо залез в один карман, показал взглядом: «Пусто!» В другой:

Есть!

Почему-то Ольге очень захотелось зажмуриться... Вот еще, ерунда какая!

Олежкина правая рука выплыла из кармана ее куртки. Это, конечно, продолжалось каких-нибудь полсекунды. Ольге же казалось куда дольше!

Олежка раскрыл ладонь.

Сперва Ольга не поняла, что это такое. Какие-то странные «железяки» желтого цвета. Потом до нее дошло: да ведь это золото!

Дальше она догадалась: не просто золото, это же золотые коронки!

Поняли вы, о чем я говорю? Коронками называется то, что зубные врачи надевают человеку, если у него зуб испортился или на нем стоит некрасивая пломба. Часто коронки надевают на несколько зубов. Теперь это делают обычно из Металлокерамики или пластмассы, которые не отличить по цвету от настоящего зуба. А раньше, когда так не умели, ставили золотые коронки.

Пять или шесть таких коронок лежали сейчас на Олежкиной ладони.

Невольно Ольга вскрикнула, чуть не потеряла сознание, а Олег дернул рукой, словно на ней сидели ядовитые пауки.

Коронки с металлическим, «золотым» звяком упали на пол. Совершенно не думая, что он делает, Олежка шагнул вперед, закрывая собой сестру.

Они, конечно, тут же поняли, что никакой опасности эти вещи не представляют. Просто было противно, что они из человеческого рта.

И не просто ведь изо рта, вы понимаете? Какие-то подлецы вырывали их, когда человек уже умер, – вот в чем ужас!

Их там целый мешок, понимаешь? – прошептала Ольга.

Откуда их взяли братья?.. Неужели раскапывали могилы?.. Но ведь этого не может быть!

А с другой стороны, этот, младший, как его?.. Николай... говорил: «Там холодно» – и что-то еще в том же роде. Так, может, все-таки?..

Надо в темпе все Робину сказать! – воскликнул Олежка.

Но тут уж Ольга проявила твердость. Медленно покачала головой.

–А почему, Оль?.. Почему ты против? Хотя она не сказала ни слова. Но им ведь и не

требовалось никаких слов!

А дело в том, что Ольге казалось: с Робином как-то не все чисто в этой истории. Велел следить за Жеребцовыми. Сказал, что они «гады». Стало быть, что-то знал? Но при этом никого из рыцарей не предупредил, что Жеребцовы где-то, где «очень холодно», у людей золотые зубы вырывают.

Почему не сказал? Не потому ли, что золото – это богатство, если, конечно, коронки расплавить или как-то еще переработать. Недаром Николай и Серафим говорили, что нужно обратить ИХ в доллары! И что они миллионеры.

Может, и Робин?..

Но как-то уж очень это было на него не похоже!

Значит, опять, как привидение из тумана, выплывал тот самый неведомый «спонсор», про которого уже думала Ольга. Может, это его рук дело? А Робин просто рядовой исполнитель, «рыцарь на побегушках».

Но и это как-то совсем не было похоже на Робин Гуда...

–Что ты предлагаешь, конкретно? Ольга пожала плечами:

Да просто последить за ним хотя бы денек-другой, вот и все.

Ну... – Олежка нервно хмыкнул. – Давай попробуем!

Ему казалось, что этим он в чем-то предает друга. Но и с Ольгой не согласиться было трудно.

Тут близнецы посмотрели на часы. Все, больше ни одной минуты они не имели права думать о чем-то, кроме цирка. Стремительно собрались, спрятали жутковатые коронки, тщательно после этого вымыли руки и помчались на репетицию. Потом отдохнули, поговорили с дядей Ваней Янцзы, который, кроме того, что был стариннейшим другом их деда, являлся еще и, может быть, лучшим из живущих на земле фокусников.

Потом начался праздничный вихрь, который называется цирковое представление. И близнецы радостно нырнули в него, как «ныряли» почти каждый день, и от этого праздник не переставал быть чудом. Потом, через два примерно часа, все отгремело, отсверкало, отлеталось и оттанцевало. Измученные, со счастливыми глазами, они смотрели друг на друга:

А как у нас сегодня?.. – и со смехом вспоминали какую-нибудь накладку, которую публика не заметила, а на самом деле номер был «на волоске от смерти». Но в результате вышли из положения с блеском!

На следующий день после уроков, в те относительно свободные часы, которые обычные школьники тратят на приготовление домашнего задания, близнецы отправились на поиски Робин Гуда. Надо заметить, что и Робин, увы, не тратил времени на приготовление домашних заданий, поэтому и учился всего лишь на «твердые тройки» и тем – опять же увы – был доволен.

Так что сейчас Робин Гуда вернее всего можно было найти в штабе. Они «запустили» туда Олега, который зашел только для того, чтобы якобы узнать, нет ли здесь Ольги.

Робин действительно был в штабе. Выслушивал доклады своих рыцарей о совершенно неудачном вчерашнем дне. И когда Толик – Маленький Джон сказал, что, вообще-то, они никогда не были шпионами и задание это не для них, Робин Гуд нахмурился, но ответить толком ничего не сумел. Только твердил, постукивая кулаком о гладкую столешницу их прекрасного «рыцарского» стола:

Мы это должны узнать! – окинул всех сердитым взглядом. – Мы должны непременно. Это металлическое задание!

–Задание? •– быстро переспросил Олег. Робин Гуд на мгновение замер. Но тут же нашелся:

Ну... ваше задание, мое задание... Вот и все!

То есть «спонсор» – права Олька! Однако Олег ничем себя не выдал, лишь кивнул, пожелав им удачи, и сказал, что если он быстро найдет сестрицу, то присоединится к рыцарям. Напоследок Олег спросил у Робина:

А ты тоже там будешь – за домом следить?

Не-е-а, у меня дела... мы только вечером здесь встретимся. Придешь?

Олег развел руками:

У нас же работа.

Глава XV

ЧЕЛОВЕК В ИНВАЛИДНОЙ КОЛЯСКЕ

На том и расстались. Однако не расстались на самом деле, потому что близнецы тихонечко спрятались на противоположной стороне улицы, откуда выход из штаба был отлично виден. И вот буквально минут через пятнадцать рыцари вывалились на свежий воздух. Они не были грустными или озадаченными, для них задание следить за «гадами & было очередной игрой.

Иначе выглядел вышедший на улицу последним Робин Гуд. Он шел, глубоко засунув руки в карманы, подняв плечи и насупив брови. Шел, не оглядываясь, не думая, что кто-то может за ним следить... А ведь у ноттемгемского шерифа, наверное, были свои соглядатаи! И Робину следовало бы об этом подумать.

Нет, он ни о чем таком думать не хотел. Топал себе по улице, а потом вошел в парк. Это, собственно, не парк был, а почти лес. Тот самый, кстати, где сражались Монах Тук и близнецы. Робин шел, погруженный в глубокую задумчивость, а близнецы, которые не раз и не два занимались детективной работой, следовали за ним, словно две тени.

Прилетевшие уже в эти места птицы не могли наораться от радости, и Ольга, не забывая о бдительности и бесшумности, слушала, замирая сердцем от восторга, дорогих певцов. Робин же их вовсе не замечал.

И вдруг заметил. Вынул рогатку... сердце у Ольги буквально сжалось. Она посмотрела на брата. Этих выстрелов допускать нельзя. Их надо предотвращать любой ценой!

И Олег согласно кивнул.

Но, слава богу, что они не полезли раньше времени в бой. Потому что Робин Гуд, оказывается, и не думал убивать птиц. Хотя при его меткости он мог бы запросто это сделать.

Нет, Робин устроил совсем другую стрельбу. Он брал мокрый липкий снег и комками лепил его к стволам деревьев. Потом, достав несколько шариков, стал стрелять в эти комки. Вам – и только брызги, бам – и только брызги, бам – и только брызги!

Здорово!

Ольга давно заметила, что Робин Гуд – э-хе-хе – красивый мальчик. Но сейчас она впервые заметила, что эта красота имеет отношение... и к ней. Робин был, во-первых, высокий. Во-вторых, у него были светлые волосы и светло-карие глаза. Сам же взгляд всегда спокойный и... смелый какой-то. Губы яркие, а щеки бледные. А плечи широкие, и Ольга отлично знала, что он сумел бы постоять за себя!

Постреляв в прилепленные комки, Робин Гуд слепил еще один комок, подбросил его высоко вверх, очень быстро прицелился из рогатки, пум – и снежок разлетелся в прах. Это действительно был великий выстрел. Настоящее цирковое искусство, которое только, увы, не покажешь в цирке.

Ольге даже показалось, что снежная ледяная пыль от того комка мельчайшей капелькой попала ей на лицо. И странное волнение охватило Ольгину душу. А впрочем, все было ясно: она влюбилась! Вот именно в эти мгновения. Так страшно было сейчас посмотреть Олежке в глаза – он бы сразу обо всем догадался!

Но, слава богу, родной двойняшка сам боялся посмотреть ей в глаза, потому что тоже... влюбился в этого потрясного Робин Гуда!

А веселый Робин Локсли – ведь так, если вы помните, звали великого стрелка – убрал свое оружие и быстрым упругим шагом отправился куда-то... да куда же еще, как не домой!

Вышел на трамвайную остановку. Вот как, ему от штаба надо было проехать до дома несколько остановок. Все же Ольге это показалось немного странным. Они ехали в другом вагоне и отлично видели, как Робин сидит с левой стороны, где сиденья на одного. Ольга и сама любила там сидеть. Только одно ей было, пожалуй, странно: почему он оставил в штабе портфель... Да, действительно: Робин ехал домой без портфеля.

Так, может, все-таки он ехал не домой?

Сказала об этом Олежке. Тот нехотя дернул плечом:

– Давай лучше ему все расскажем, а? Как-то противно подслеживать за таким... человеком!

. Ольга ничего не ответила. Прежде всего потому, что ей не хотелось спорить с братом. А потом – она и сама чувствовала, что это какое-то... глупое преследование. Главное же – нечестное!

Хотя вроде ничего нечестного тут не было. И все-таки было!

Действительно в том, что следишь за хорошим человеком, а он ничего об этом– не знает, есть нечестность.

Робин в это самое время вышел из трамвая, и близнецы, конечно, тоже. Причем нисколько более не скрываясь: увидит так увидит! Однако он не увидел. Потому что прямо от остановки чуть ли не побежал во двор девятиэтажного красивого дома, каких в Городе было – раз, два и обчелся.

Тут Ольга посмотрела на брата и почти силой заставила его не окликать Робина. Коли уж пришли, надо понять, куда же так стремился сей благородный рыцарь. Олег в ответ лишь неодобрительно покачал головой.

Соблюдая некоторую осторожность, они побежали за Робин Гудом. И быстро поняли, к кому он так стремится. Это был человек в хорошей военной шинели, в полковничьей папахе, в генеральских бурках... А вернее, в бурке, потому что у него была одна нога и он сидел в инвалидном кресле.

– Дядя Петя! – закричал Робин. – Привет!

Дальше они ничего слышать не могли. Но увидеть кое-что им удалось. Робин стал что-то ему рассказывать, вернее так: он стал отвечать, видимо, на довольно-таки неприятные вопросы человека, сидящего в коляске. Уже через минуту Робин буквально оправдывался перед инвалидом. Потом просто стоял, опустив голову, и слушал, как его ругают... Ольга глазам своим не могла поверить.

Потом нотация прекратилась. Человек в офицерской форме теперь давал Робину указания. Он говорил очень тихо, но энергично. Взмахивал правой рукой и разгибал пальцы: большой, указательный, средний. То есть давал своему подчиненному... Робин Гуду указания: первое, второе, третье. Наконец махнул рукой: двигай, мол, отсюда и без выполненного задания не возвращайся!

Робин кивнул, четко повернулся, словно был на военной службе. И пошел обратно к трамвайной остановке. Дальше он проделал тот же путь до штаба. Взял портфель. И потом дворами направился к довольно обшарпанной пятиэтажке.

Минут через десять выскочил из этого дома с пустым полиэтиленовым пакетом в руке – явно за хлебом или чем-нибудь подобным.

Тронув брата за руку – стой тут, Ольга вышла из укрытия, в котором они прятались. Пробежала немного и в результате сделала так, что они с Робин Гудом буквально столкнулись нос к носу... И опять она должна была признать, что Робин очень красив. Только на лице его была написана глубокая грусть.

О! Привет! – сказала Ольга, беззаботно улыбнувшись. – Как дела?

Тебя брат ищет, – ответил Робин Гуд не очень приветливо. Наверное, у него было очень плохое настроение.

Ты здесь живешь? – спросила Ольга невинно.

Да... А что?

Ничего. Нельзя, что ли, спросить?

Спросить можно!

И Ольга почувствовала, насколько Робину не до нее. Вообще – насколько она сейчас ему безразлична.

«А ведь я из-за тебя чуть ли не жизнью рисковала!»

Спасибо за ценные сведения, – она кивнула и пошла прочь.

Робин и не подумал посмотреть ей вслед. Когда мальчишка глядит тебе вслед, это всегда чувствуется. А если – нет, ты словно идешь по пустоте. Именно так сейчас Ольга и шла.

Ты чего? – Олежка невольно тронул ее за рукав.

И пусть. И никто не нужен ей, кроме родной половинки!

Знаешь, Олежища, вся разгадка там!

Разгадка чего?

Ольга сама не знала, как ответить... А в общем, она имела в виду историю с братьями

Жеребцовыми, которые где-то берут эти золотые зубы.

В то, что они раскапывают могилы, поверить, конечно, было трудно! Но дело даже и не в них, а в том, что Робин Гуд приказывает своим рыцарям следить за ними. Занятие, кстати, совершенно не рыцарское1 И Робин это понимал, наверное, лучше всех.

А все-таки шел на подобные вещи.

Почему? Несомненно, потому, что тот человек а инвалидной коляске, дядя Петя, был для него очень важной фигурой... Авторитетом!

Вдруг Ольга подумала, что слово, которое так нечаянно выскочило из нее – «авторитет», оно из воровского языка!

Но ведь это случайность...

Хм, а если нет?

Инвалида они опять застали во дворе на том же месте между песочницей и грибком. Близнецы какое-то время наблюдали за ним. Казалось, он просто дремал на апрельском радостном солнышке. Но едва Ольга вошла во двор, сразу поднял голову, сразу и точно попал в нее взглядом. Так что было уж не вырваться.

Впрочем, Ольга и не собиралась вырываться. Пошла прямо к нему.

Олежка, соответственно, остался в засаде. Близнецы никогда без надобности не показывали, что их... двое. Неожиданность в детективной работе – дело очень полезное.

Итак, Ольга пошла к этому... как его? К дяде Пете, а Олежка остался в засаде. Почему он? Да очень просто. Потому что в засаде лучше оставлять сильнейший отряд. Так внезапность работает с куда большим эффектом.

И вот Олег следил, как сестрица его подошла к дяде Пете. Поговорила – буквально несколько секунд. Ветеран что-то бросил ей – не слишком приветливое, и Ольга отчалила... Сразу видно, что несолоно хлебавши!

После этого дядя Петя опять закрыл глаза, словно Ольга к нему никогда и не подходила.

А дело было так. Ольга подошла... С чего же начать-то?.. И решила, что с самого дикого. Чем дичее, тем подозрений меньше.

Здравствуйте!

Здравствуй! – он усмехнулся. – Ну? Что ты мне сказать хотела?

Ольга стремительно прикинулась простофилей. Собственно, с этой физиономией она и шла к нему. А теперь сделала «простофилю хитрую». Можете себе представить, что это такое. Что-то вроде торта «Наполеон», в который вместо крема набухали соленого маргарина. По виду вроде то же самое, только в рот взять невозможно!

А откуда вы знаете, что я хотела вам что-то сказать?

Да уж на тебя как глянешь – угадать не трудно! Так чего надо-то?

Ничего особенного. У вас тут в доме живет Лида Берестова?..

А с этой девочкой Ольга когда-то дружила. Потом из-за их бесконечных переездов Лидин след затерялся. Впрочем, кто следит за судьбой близнецов по другим книжкам, наверное, поймет, о ком я говорю.

Но человек в коляске ничего понять не мог. Он удивленно посмотрел на Ольгу:

А это кто такая?

Девочка одна...

Понимаю, что не мальчик! И зачем она тебе?

Так вы знаете Лиду? – по правде говоря, Ольга была этим обстоятельством здорово удивлена.

Да не знаю я никакую Лиду! – ответил ветеран раздраженно. – Иди отсюда... Идиотка какая-то!

Он запахнул шинель, а для этого ее сперва надо было распахнуть. И Ольга увидела на гимнастерке три или даже четыре ордена... Настоящий ветеран, воин, а значит, хороший человек!

Она хотела извиниться и уйти. Однако не ушла, а стала продолжать игру в простофилю... Потому что ей показалось кое-что... странным... И тут придется чуть-чуть вспомнить про цирк О лавы Джоновича Сильвера. Я уж вам, правда, про него говорил. Но не сказал, кажется, как он появляется на арене. А появляется он, надо сказать, очень эффектно. Высоченный, широкоплечий красавец, да еще чернокожий, да еще с ослепительно белой шапкой курчавых волос.

Суть именно в этих волосах. Дед Олава действительно седой. Но не очень. Он то, что называется «с проседью». Но это неэффектно, когда человек чуть-чуть седой. Хорошо, когда седой, как лунь... Есть такое выражение. И вот старый – а на самом деле не такой уж старый, потому что он так с двухпудовыми гирями управляется, что залюбуешься, – так вот старый Олава для того самого эффекта постоянно подкрашивает волосы. Как черные корни вылезают, ему бабушка Тома их сразу осветлителем – ба-бах!

И вот сейчас Ольга, которая не раз помогала бабушке красить деда, увидела опытным глазом, что виски у ветерана войны и две красивых, очень печальных пряди на лбу тоже выкрашены! Тут Ольга стала внимательней присматриваться к дяде Пете... У него что-то и лицо... какое-то не очень старое, честное слово!

Наконец он заметил ее пристальный взгляд.

Ты чего это? Как уставилась на меня?

Да вы мне одного ветерана напоминаете, из кинофильма... ой, только не помню, как он называется... А вы случайно не под Сталинградом воевали?

Нет, не под Сталинградом, – ответил ветеран с подчеркнутой обидой. – Вы думаете, что, кроме Сталинграда, нигде и сражений настоящих больше не было!

Я так не говорила... А вы где воевали?

Да на разных фронтах, – ответил он с некоторой неохотой. – Линия фронта шла по всей стране!

Еще раз она присмотрелась к этому человеку... ведь он обманывал! Ему не могло быть семьдесят лет. Зачем он это делал?.. С орденами, на инвалидной коляске, с оторванной снарядом или миной ногой...

Ладно, спасибо вам большое. Я пойду еще поспрашиваю...

Она вернулась к Олежке. В задумчивости близнецы пошли к трамвайной остановке.

А может, тебе все-таки показалось?

Может, и показалось, – Ольга пожала плечами. – Но он не такой старый, как говорит! Ему не семьдесят – это я спорить могу!

А может, он... да мало ли... пластическую операцию, например...

Ну чего ты, Олежк?.. Ты в это веришь, что ли?!

Сколько-то времени они молчали – до самого прихода трамвая.

Я Робин Гуду верю! – сказал наконец Олег. – А ты ему что, не веришь?

Я так не говорила!

Ну и вот!

Что?

Да то, Олечка! Мы себя ведем как-то странно.

Как же странно?

Да как собаки на сене.

В смысле?!

Как говорит бабушка, повеяло ветром хорошей склоки.

В смысле, что ни себе, ни людям, – он в упор посмотрел на сестру. – Надо отдать Робину эти зубы и все рассказать! Чтоб он знал, что эти твои кони-лошади-Жеребцовы – подлецы!

Ольге было что возразить на это. Однако она сказала спокойно:

Да пожалуйста. Я что, тебе возражаю, что ли?

–Ну тогда все в порядке, – Олег улыбнулся. И Ольга с радостью улыбнулась ему в ответ.