Текст книги "Девочка, которая спит. Девочка, которая ждет. Девочка, которая любит"

Автор книги: Елена Булганова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Глава двадцатая. Ужасное известие

Проснувшись, я первым делом подумал, что надо позвонить родителям, поздравить их. На пороге чуть не наступил на плоский пакет, подсунутый под дверь. Надорвал его – там оказался альбомный листок, наклеенный на картонку, с которого на меня смотрело Тасино лицо. Я даже вздрогнул, таким живым было изображение. Конечно, нарисовать портрет могла только Иола. Мне снова стало стыдно – ведь я так и не сделал ей новогодний подарок.

В телефоне оказалось полно вызовов, и почти все – от Ивана. Сначала он звонил, потом начал слать сообщения: «Пазвани», «Ну ты понял?», «Блин, где ты?». Я удивился: что такое срочное у него произошло? По моим прикидкам, Иван все еще находился на постельном режиме и не мог влипнуть в очередную историю. Конечно, я сразу перезвонил.

Ванька ответил моментально. Голос у него был злой и напряженный.

– Что у тебя случилось? – спросил я.

– Да так, – уклончиво ответил Разин. – Слышь, надо встретиться. Прям сейчас.

– А тебе уже разрешают выходить на улицу? – спросил я. – Мне ведь к тебе нельзя, сам знаешь.

– Знаю, – буркнул Иван. – Давай у стадиона через полчаса.

И отключился.

До стадиона я мог добежать за пару минут, поэтому через лес шел медленно, думал о Ванькином звонке – и мне становилось все больше не по себе. Похоже, он злился на меня, хотя только вчера мы вполне нормально поболтали по телефону. Но, возможно, просто поцапался с родителями или сестрой и теперь ненавидит целый мир.

Иван уже ждал меня, нахохленный и мрачный. Редкие прохожие обходили его стороной.

– Здоров! – Иван подошел ко мне вплотную, словно боялся, что я убегу. – Слушай, ты сеструху мою вчера видел?

– В-видел, – растерялся я. Вот не думал, что разговор пойдет о Тасе.

– Случайно или?..

– Почему случайно? Я ей позвонил и назначил встречу, – отчеканил я. – Хотел поздравить с праздником. А что?

Иван молчал и что-то обдумывал. Потом задал новый вопрос:

– Типа, камни на нитке ты ей подарил?

– Ну я. Вообще-то это типа бусы. А в чем проблема-то?

– Пропала Таська, – выдохнул Иван. – Прямо сегодня ночью и пропала.

– Как – пропала?! – заорал я. – Что случилось? Где она?!

– Знал бы где – сам бы нашел, – напористо произнес Ванька. – Но никто, блин, не знает. Родители говорят, ей кто-то позвонил, и она вышла с телефоном на площадку. А то в нашей квартире спокойно не поговоришь. Сам я на кухне телик смотрел, родаки тарелки таскали. Потом мать на площадку выглянула, а там никого. Пусто. Только это и осталось.

Ванька поднес к моему носу огромный кулак. Разжал: на ладони его лежали разноцветные круглые камешки. У меня оборвалось сердце.

– Ее ищут? – прошептал я.

Иван только рукой махнул:

– Батя сразу ментам начал звонить. С утра мать сама туда бегала, заявление отнесла. Только я не верю, что найдут: твою сеструху вон сколько искали, пока сама домой не явилась.

Я молча просчитывал, что мне теперь делать. Если Тася еще в городе, можно попросить помощи у ребят из лагеря. Вместе мы могли бы за день обшарить весь город, взломать всякие подозрительные двери, может, даже вытрясти из кого-нибудь показания. Конечно, Соболю об этом лучше не знать…

– Ты ей не звонил? – врезался в мои размышления голос Ивана.

– Когда?

– Ну, вечером же, перед праздником. Это не с тобой она на площадке болтала?

Я вдруг осознал – Ванька меня подозревает. Это было так дико, что я даже растерялся. И сказал:

– Нет, не звонил. Но ведь можно узнать, кто звонил, получить распечатку.

– Да уж узнаем! – с угрозой произнес Разин. – Только я вот чего не понимаю… не могли же ее пять этажей по лестнице тащить, и никто ничего не услышал? В такую ночь никто ведь не спит.

– Да, странно…

– А с тобой бы она и сама пошла. Или… ты же у нас нереальный силач, верно?

– Ты думаешь, я ее похитил? Может, я и по башке тебя треснул?!

Иван вздохнул и отвернулся. Минуту мы молчали. Меня подмывало поскорее вернуться в лагерь. В конце концов, какая разница, что думает Ванька? Главное, найти Тасю, а там все само собой разъяснится.

– Да не знаю я, кто это все сделал! – с досадой рявкнул Иван. – Но когда узнаю – тогда держись! – Он снова продемонстрировал мне свои убийственные кулаки.

– Ладно, тогда я пошел, – сказал я и зашагал в сторону леса, стараясь не перейти на бег. На Ивана я не оборачивался, но чувствовал его тяжелый взгляд на своей спине.

В лесу я сразу включил первую скорость и огромными прыжками понесся к лагерю. Вообще-то Соболь настоятельно просил нас так не делать, но сейчас в лесу безлюдно, а идти нормальным шагом я был не в состоянии.

Что мне делать? Снова идти к директору? Но Тася не такая, как мы, и Соболь не обязан ей помогать. А просить ребят о помощи без его ведома как-то не здорово. Мы запросто можем засветиться, если начнем перерывать город. Значит, нужно действовать самому.

Говорить с Иолой ужасно не хотелось, но и молчать было тяжело. Поэтому я спросил:

– Ну, что скажешь? Торжествуешь, что опять оказалась права?

Иола не ответила, и я жутко перепугался: не хватало, чтобы и с ней что-то случилось.

– Эй! – завопил я.

«Не ори», – тихо попросила Иола, и голос ее звучал так, будто она подхватила насморк. Я догадался, что она плачет. Странно, разве можно плакать во сне?

– Не реви, – пробормотал я. – Может, все не так страшно. Может, она просто у подружки застряла или еще где…

Я понимал, что говорю чушь: Тася не ушла бы в новогоднюю ночь из дома, не предупредив родителей.

«Лучше молчи, – прошипела Иола. – Сам знаешь: это ты во всем виноват!»

– Но мы даже не знаем, что случилось!

«Ее наверняка похитили те же люди, которые напали на Ваньку и твою сестру, – отрезала Иоланта. – И все потому, что ты не захотел пожертвовать вашими отношениями…»

– Да почему я должен был ими жертвовать?! – заорал я на весь лес.

«Да потому! – рявкнула в ответ Иола. – Нужно уметь жертвовать ради тех, кто тебе дорог! Вспомни моих родителей: когда они поняли, что мне уже не помочь, они пожертвовали мной ради второй дочери! Раньше я их за это ненавидела, а теперь понимаю: правильно они поступили. Вот и тебе нужно было всего-навсего перестать общаться с Тасей и Иваном. А теперь расхлебывай, что заварил, понял?!»

– Понял, – сказал я. – Спасибо за поддержку.

И с ходу перелетел ворота.

В подземном лагере я прежде всего кинулся к кабинету Соболя, но он оказался заперт. На поляне было безлюдно. Наконец, в коридоре между классами я столкнулся с Димой и Бриджит. Они что-то горячо обсуждали.

– Где ты был? – налетел на меня Васильев. – Ильич тебя искал, хотел поговорить со всеми нами.

– А где он?

Дима пожал плечами:

– Уехал, конечно. Он же говорил за праздничным столом, что первого утром у них самолет. Летят во Францию навестить родственников мадам. А мы выдвигаемся завтра с утра. Соболь нашел нам проводника.

– Птичку? – пробормотал я машинально, вспомнив обещание Эрика Ильича приставить к нам кого-то четырехглазого. Теперь это не имело значения. Я мучительно соображал, как сказать ребятам, что не смогу пойти.

– Нет, флэмма, – ответил Дима. – Так что готовься. Вот Бридж считает, тебе нужно до завтра выучить десяток древних языков.

– Всего два, – мягко вмешалась девочка. – Общий язык, на котором говорят все в Нижнем мире, и язык флэммов, чтобы сделать приятное проводнику.

– Димка, – решился я, – мне нужно тебе кое-что сказать.

Бриджит тут же куда-то исчезла. Васильев странно на меня посмотрел, потом кивнул в сторону одного из классов. Мы зашли в него, и я сразу, пока не растерял решимость, произнес:

– Слушай, такое дело: я не смогу пойти с вами. У меня… кое-что случилось. Вы можете пойти на экскурсию без меня, хотя… если по-честному, то мне ужасно нужна ваша помощь.

– Что случилось? – уставился на меня Димка. – Что-то с родителями?

– Нет. – Я покачал головой. – Просто сегодня ночью пропала одна девочка. Мне кажется, мы могли бы ее найти, если бы взялись за это все вместе. Но если вы не можете…

– Какая еще девочка? – Дима непонимающе замотал головой.

– Ну, она сестра моего друга Ваньки Разина, я тебе рассказывал. Которому еще голову проломили.

– Про голову помню. Но не понимаю, при чем тут его сестра. Она что, мелкая совсем?

– Ей четырнадцать, – почему-то шепотом сообщил я.

– Четырнадцать? – Дима смотрел на меня все более подозрительно. – Вполне себе взрослая девчонка. Может, у нее парень есть и она решила с ним отметить Новый год? Или в какой-нибудь компашке осела? Эй, очнись, сегодня первое января! Представляешь, сколько родителей сейчас не в курсе, где их детки?

– Нет, – затряс я головой. – Ты ее не знаешь. Она никогда не ушла бы даже на десять минут, не предупредив родителей.

– А ты что, так уж хорошо ее знаешь? – спросил Васильев и вперился в меня взглядом.

Я, кажется, сильно покраснел, но все-таки твердо ответил:

– Да, знаю. Мы с ней дружим. И никакого парня у нее нет.

– Я не понял, ты что… – начал Дима, но тут же захлопнул рот. Наверное, вовремя сообразил, что мужского разговора все равно не получится: нас ведь слышат Иола и Хонг. Но вид у него был потрясенный. И я поспешил сказать:

– Знаешь, мне кажется, ее похитил тот же человек, что и мою сестру. Ну, понимаешь, кто-то очень сильный, иначе он не смог бы протащить ее через подъезд и двор. Кто-то вроде нас.

– Но ведь эта девочка не такая, как мы, – тут же ответил Васильев. – Насчет твоей сестры более-менее понятно: ее похитили, чтобы проверить на ней какой-то чертов рецепт. А эту-то зачем?!

– Не знаю, – пожал я плечами. – Вспомни, что говорила мадам Софи: любой может быть таким же, как мы, но если у него нет пары, то это никак не определишь. Может, кто-то научился выявлять тех, кто не имеет пары? А потом, помнишь, ты говорил про Инквизицию – ну, в нашу самую первую встречу? Я давно хотел тебя спросить: ты что об этом знаешь?

Дима несколько минут смотрел на меня в недоумении, будто я приписал ему чужие слова. Потом сказал:

– Инквизиция? Она существует, конечно, но я даже не знаю, действуют ли они на территории России. Я только имел в виду, что они часто так делали: чтобы разбить пару, похищали кого-то, кто был для одного из пары очень дорог, и этим провоцировали его на убийство. Хочешь сказать, эта девочка тебе настолько дорога? Мог бы убить за нее?

– Она сестра моего друга, – сурово повторил я. Мне показалось, что Димка почему-то кривит душой: в первый раз он говорил об Инквизиции куда более уверенно. – Короче, идите без меня, – сказал я. – Я сам разберусь.

Я направился к двери, готовый немедленно начать поиски Таси. Но Васильев догнал меня, схватил за плечо.

– Слушай! – горячо заговорил он. – Но если все так, как ты думаешь, то тебе обязательно нужно идти в Нижний мир! Пойми, есть доказанный факт, что какой-то атлант без пары сумел тебя вычислить и похитить твою сестру. И, скорее всего, именно он напал теперь на твою подружку. Может, для того, чтобы окончательно превратить твою сестру в свою половинку, ему нужен именно ты? А если пойдешь с нами в Нижний мир, то хоть не попадешь ему в лапы. И сможешь найти там концы этой истории. Знаешь, Соболь уверен, что внизу живет, как минимум, одна пара атлантов. Чего ж эта парочка до сих пор не вышла на нас, хотя бы просто познакомиться? Разве не подозрительно?

– Подозрительно, – согласился я.

– Вот, поэтому тебе и надо идти с нами. А вдруг та девочка тоже под землей? Конечно, это будет непросто…

Димка задумался, а я напрягся.

– Почему непросто?

– Ну, Нижний мир – он огромный. Там есть всякие подозрительные закоулки, куда местные ни за что не сунутся. А проводник наверняка уже разработал безопасный маршрут. Единственный вариант: в том мире мы начнем действовать по собственному плану. Может, даже смоемся от нашего флэмма.

Почему-то эта страстная Димкина речь вполне убедила меня. А может, мне просто хотелось верить, что Тася сейчас в Нижнем мире, а не в руках каких-нибудь мерзавцев. И я пошел готовиться к завтрашнему походу.

Засыпая вечером, я очень волновался, что сейчас Иола начнет капать мне на мозги и требовать, чтобы я связался с Соболем, доложил ему о своих планах. Но этого не случилось. Иола только попросила быть осторожнее и дала с десяток советов. Выглядела она мрачной и заплаканной, наверное, и в самом деле переживала из-за Таси. Я даже начал к ней как-то лучше относиться после этого.

Спуск в Нижний мир был назначен на девять часов утра второго января. Без десяти девять мы уже собрались у лифта. Наш проводник ждал нас внизу, Марк Шапиро должен был задвинуть за нами засовы. Но он пока не появлялся.

Ровно в девять мы крутанули рычаг, засовы сошлись в центре, образуя крест, и обнажилась шахта. Немедленно внизу загудел лифт.

– Что-то Марк заставляет себя ждать. – Дима озадаченно смотрел на свои часы. – Мы не можем оставить дверь открытой, это против правил.

– Я его видел в спортивном классе, когда шел сюда, – вспомнил я. – Сейчас позову.

До зала я добрался в два больших прыжка. Открыл дверь – и оцепенел: друг против друга там стояли Марк и Иван. Ванька – в боевой позе и со зверским выражением лица. Марк – спокойно и расслабленно, он просто ждал, когда Иван бросится на него. Но я-то понимал, что произойдет в таком случае, поэтому поскорее вклинился между ними и закричал:

– Спокойно, это ко мне! Не трогай его, Марк!

Парень удивленно уставился на меня:

– Так это твой знакомый? Ты, что ли, его сюда привел?

– Ты как тут оказался? – спросил я у Ваньки.

Тот повел огромными плечами:

– Подумаешь, задачка! Шел за тобой до леса. Потом ты куда-то стребанул, но я все равно по следам добрался до этого вашего… лагеря.

– Но сюда-то как попал? – изумился я, вспомнив неподъемный люк.

– В первый раз не вышло, – признался Иван. – Кольцо-то я сразу нашел, только обломался его тащить. Потом пришел с ломиком – и никаких проблем. Правда, упарился ползти по чертовой лестнице.

– Но зачем?! Ты на самом деле думаешь, что это я похитил Тасю?! – воскликнул я. – Ты совсем того?

Ванька еще больше насупился. И сказал:

– Тебе и похищать ее не нужно было. Мне-то плевать на ваши дела, делайте, что хотите. Только неохота жить с безумными родаками. Да еще слышать каждый день, что это типа я во всем виноват.

– В чем виноват?

– Известно в чем. В том, что связался с тобой. Они думают, с этого все и началось.

Что ж, с этим не поспоришь – началось. Не зная, что сказать, я обернулся и заметил в дверях спортзала Диму и Бриджит. Они шепотом что-то горячо обсуждали. Потом Димка обратился ко мне:

– Слушай, похоже, наш поход отменяется. Я сейчас спущусь вниз и дам отмашку проводнику.

Я даже подпрыгнул на месте.

– Почему отменяется? Вы что, ребята?!

– Будем решать, что с ним делать. – Дима мрачно ткнул пальцем в сторону Ивана. – До приезда Соболя мы не можем его отпустить, сам понимаешь.

– Идите, я тут за ним присмотрю, – вклинился Марк. – От меня не удерет.

Ванька заржал и двинулся в сторону Марка.

– Я не понял, ты чего, крутой самый тут? Ты бычку-то смени, парень!

Я поскорее сцапал его за плечо. Кажется, немного переусердствовал, потому что Разин охнул и свалился на пол.

– Понятно, – прохрипел он, вскакивая на ноги и растирая плечо. – Вы все тут крутые до жути, что ли?

– Все, все, так что утихомирься, друг, – посоветовал ему Васильев.

– Алеша, мы не можем рисковать, – мягко произнесла Бриджит. – Ведь тут остаются наши половинки. А вдруг он уже кому-то сказал про это место и сюда придут еще люди?

– Он никому ничего не говорил. Правда, Вань? И не скажет, так что мы можем спокойно его отпустить. Я ручаюсь.

Но ребята явно были настроены остаться. Тогда в отчаянии я завопил:

– Ну пусть идет с нами, что ли! Пойдешь, Вань? Мы как раз идем искать Тасю.

Ванька вытаращил на меня глаза:

– Таську искать? Так вы наверх типа собираетесь?

– Наоборот, вниз. Я тебе по дороге все объясню. Ну, решайся!

– Да я чего, я запросто, – пробормотал Иван. – Без Таськи мне дома все равно не жить.

Я посмотрел на ребят: они нерешительно переглядывались. Кажется, моя задумка им не слишком нравилась.

– Опасная идея, – помотал головой Васильев. – Вообще-то они там, в Нижнем мире, ненавидят людей.

– А вы кто, монстры, что ли? – влез Иван.

– Да, но как они поймут, что Ванька не такой, как мы? – настаивал я. – Сами знаете, отойдем на пару километров от лагеря – и станем все одинаковыми. То есть нет – Иван будет сильнее нас всех, вместе взятых. Что, разве не так?

Дима, кажется, решился, потому что напряженное выражение исчезло с его лица, и он снова посмотрел на часы. И тут раздался тихий голос Бриджит:

– Но нельзя забывать о тубаботах. Они любого видят насквозь.

Черт, об этом я не подумал! Кажется, наше путешествие все-таки накрылось. Но тут Васильев произнес весело:

– А с чего тубаботы к нам в мозги полезут? Просто будем держаться от них подальше, и все дела. Вперед!

И мы бросились к лифту. Я пообещал Ваньке, что все ему расскажу, как только будет возможность, и проинструктировал на ходу насчет нашего проводника. Чтобы не вздумал падать в обморок.

Лифт ехал очень долго, и я пытался вообразить, что сейчас увижу там, внизу. Окажемся ли мы сразу в городе или на какой-нибудь поляне вроде нашей. Наконец лифт вынырнул из шахты. Каменная плита, загораживающая вход, была отодвинута, и я сразу увидел того флэмма, Данко. И не удивился: почему-то так и думал, что Соболь именно его попросит быть нашим проводником.

Мужчина широко улыбался, его лицо сияло. Я услышал, как порывисто вздохнула за моей спиной Бриджит.

Мы всей гурьбой вывалились из лифта. Конечно, Данко сразу посмотрел на Ивана – он ведь ждал только нас троих. Я тут же сказал:

– Этот с нами, только утром прибыл в лагерь. Ничего, если он тоже пойдет?

– Конечно! – улыбнулся флэмм. – Так даже веселее. Пока еще без пары? – спросил он Ваньку.

Тот, конечно, вытаращил глаза. Я поскорее ткнул его кулаком в бок, а сам сказал:

– Ага, Соболь как раз поехал за его парой. А каков план экспедиции?

– План такой, – с готовностью отозвался Данко. – По правилам, вы должны в первую очередь быть представлены Великому Жрецу, получить от него разрешение пройти по нашему миру. Но сейчас дни Большого совета – это праздник, на котором чествуют наших ученых. И я договорился, что мы пешком дойдем до Уэнтиэляля, нашего главного города. Вы успеете оглядеться. Путешествие займет примерно сутки, заночуем у моих знакомых в окрестностях столицы. А завтра предстанете перед Великим Жрецом. Есть возражения?

Если возражения и были, мы не стали пока делиться ими с Данко. Хотя меня никто не предупреждал, что придется перед кем-то представать. То есть лично мне все равно, но вдруг этот Жрец сразу поймет, что Иван – не из наших? Но отступать было поздно. И мы выразили готовность немедленно отправиться в путь.

Глава двадцать первая. В нижнем мире

Сначала мы оказались на поляне, такой огромной, что невозможно было поверить, будто находимся под землей. Скала высилась только за нашими спинами, из нее мы вышли. А вокруг нас раскинулся почти доисторический мир. Справа густой лес, слева – озеро. Вдали паслись какие-то животные с рогами-штопорами. Над головами летали птицы с яркой окраской и пронзительными голосами. И уже привычное, золотое и теплое небо.

Я подумал о том, что Тасе это бы точно понравилось: она так любит цветы, а их тут полно, да такие, что на земле не увидишь.

Мы гуськом шли за Данко. Тропинка под ногами тонула в траве – наверное, местные редко пользовались этим лифтом. Вообще я думал, народу будет побольше, Соболь говорил, что этот мир плотно населен, однако я смутно различал только фигуры у озера: кажется, они вполне по-земному удили рыбу. Но Данко повел нас вглубь леса.

– Скажите, а Великий Жрец – он кто? – робко подала голос Бриджит. – К какой расе принадлежит?

Она явно мыслила в том же направлении, что и я: не нарваться бы на тубабота.

– Этого никто не знает, – беззаботно отозвался наш проводник.

Я даже споткнулся от неожиданности.

– Простите, но как это возможно? – снова спросила Бриджит.

– Великого Жреца никто никогда не видел. Доступ к нему имеют только самые близкие советники, но они связаны клятвой и навеки потеряют доброе имя, если проболтаются. А для остальных Великий Жрец всегда скрыт в особой комнате, мы слышим только его голос, и то сильно искаженный.

Димка хихикнул и подтолкнул меня в бок. Потом громко сказал:

– А у нас на земле тоже есть сказочка про волшебника, которого никто не мог видеть и слышать. В итоге он оказался мошенником!

Я испугался, что Данко обидится. Но он только сказал:

– Отличная, наверное, сказка. Принесешь почитать? Но только у нас такое невозможно. Советники зорко следят, чтобы Великий Жрец во всем и всегда поступал по закону.

– Так что же он, бедный, так и сидит всю жизнь в своей тайной комнате? – огорчилась Бриджит.

– Ну зачем же всю жизнь? Великий Жрец избирается каждые пять лет. Путем обычной жеребьевки.

– Да что вы?! – ахнула Бридж. – А разве для такого высокого поста не важны личные качества, образование, ну или хотя бы связи?

– Зачем? – пожал плечами флэмм. – Все законы давно написаны, следить за их соблюдением особого ума не надо.

– Но зачем нужно делать тайну из расовой принадлежности Жреца? – спросил Дима. – Какой в этом смысл?

– Может, теперь особого смысла в этом нет, – легко согласился с ним Данко. – Это скорее традиция. Но у нас ушел не один век на то, чтобы сгладить все противоречия между расами, навсегда устранить малейшее неравенство или предубеждение. Мы дорожим этим и стараемся избегать искушений. Пусть никто не считает себя лучше другого только потому, что принадлежит к той же расе, что и Верховный правитель.

Мы задумались, а Бриджит кивнула, видимо, найдя такое объяснение вполне удовлетворительным. У меня же созрел еще вопрос:

– А потом, когда пятилетний срок заканчивается, становится известно, кем был Жрец, или с него берут подписку о неразглашении?

– Подписки не берут, но это остается тайной. По правде сказать, бывший Жрец не имеет возможности никому рассказать об этом.

У меня враз тело покрылось мурашками. Как-то уж очень зловеще это прозвучало. Ребята испуганно переглянулись, и Бриджит пискнула:

– Но… но вы ведь не убиваете его, правда?

– Конечно нет! – засмеялся Данко, и я перевел дух.

Флэмм сделал еще пару шагов, а потом проговорил задумчиво:

– Хотя, вероятно, с вашей земной точки зрения может именно так показаться.

Я во все глаза уставился на проводника: прикалывается он, что ли? Но Данко вовсе не смеялся, наоборот, лицо у него вдруг стало задумчивое и вроде даже печальное. Никто из нас не решился вновь поднять эту тему.

Тем временем мы уперлись в стену и вошли в туннель, освещенный длинными лампами, как и коридоры в нашем лагере. Справа тянулись рельсы и стояло приспособление вроде дрезины, слева – дорожка для пешеходов. Минут пять мы шли по этому ухоженному туннелю, а потом сразу вынырнули в какой-то город или поселок.

Прежде я думал, что в Нижнем мире все расы живут по отдельности. Ничего подобного. За несколько минут я увидел представителей всех рас, что гостили в новогоднюю ночь в нашем лагере. Дома тоже отличались. Одни были большие, основательные, но какие-то выпендрежные, а в огородах вокруг них трудились циклопы. Были тут и удивительные дома сплошь из дерева, украшенные резьбой, узкие и высокие, со множеством непонятных выступов и перекладин. Я сначала не понял, кому они принадлежат, пока не увидел мальчика-биорда: он сидел на корточках на перекладине метрах в трех от земли и читал книжку. Жилища флэммов больше походили на открытые беседки, увитые зеленью. Я долго не мог сообразить, кто живет в домах, чьи массивные крыши лежали почти на земле. Данко пояснил, что тубаботы даже в этом мире ухитряются зарываться еще глубже в землю. На глубине они ищут спасения от чужих мыслей и эмоций.

А еще нам часто попадались памятники – целые монументальные группы. Представители разных рас в полный рост или толпились вокруг стола, или колдовали над какими-то колбочками. Данко пояснил, что эти памятники устанавливаются в честь очередного открытия здешних ученых. Меня же больше поразило, что памятники, судя по всему, были отлиты из золота.

Людей на улицах было не слишком много, и, конечно, они таращились на нас во все глаза, как на каких-то невероятных уродов. Дети даже бросали свои игры на просторных площадках и бежали за нами с радостными воплями. Не во всех взглядах было только любопытство. Мы уже почти прошли поселок насквозь, когда какая-то женщина, кажется из лоттов, вдруг что-то закричала пронзительным голосом, схватила камень и швырнула в нашу сторону. Ее подруга-флэмм тут же бросилась ее успокаивать.

– Чего это она? – спросил Дима. – Разве они не знают, кто мы такие?

– Знают, конечно, – согласился явно огорченный этим происшествием Данко. – Но вы слишком похожи на людей, обычных, я имею в виду.

– Мы и есть люди, разве нет?

– Да, но вы – свои, – уточнил флэмм. – Товарищи по несчастью, можно сказать. Вы нам не враги. А вот с обычными людьми все сложнее. Поймите, мы не испытываем к ним ненависти. Но мы знаем, что однажды, может очень скоро, начнется война между нами и теми, кто наверху. То есть они – наши потенциальные противники…

– Вы что, собираетесь воевать с людьми? – вдруг спросил Ванька с таким интересом, как будто услышал о новой потрясающей компьютерной игре. А до этого шел с открытым ртом, наверное, пытался понять, спит он или это все происходит на самом деле. – Круто! Когда начинаете?

– Точную дату может назвать только Великий Жрец, – сказал Данко. – Но ходят слухи, что война может вот-вот начаться. Обстоятельства подталкивают нас к этому. Нас становится все больше, нам уже трудно жить под землей.

– И давно вы здесь торчите? – спросил Ванька.

– Первое поселение возникло в пятом веке нашей эры.

– А сейчас какой? – озадачился Иван. – Ладно, не суть. Просто поздновато вы решили воевать. Я имею в виду, у людей сейчас полно всякой техники, ракеты там, бомбы всякие, они вас живо в порошок сотрут. Раньше надо было.

Я испугался, что Данко обозлится на такой наезд. Но он с очень серьезным видом некоторое время обдумывал Ванькины слова, а потом сказал:

– Видите ли, нам понадобилась не одна сотня лет, чтобы здесь, на этом сравнительно небольшом пространстве, научиться жить в мире и уважении к закону. С другой стороны, наши ученые все это время искали такие способы ведения войны, которые позволили бы почти полностью исключить жертвы среди нашего народа. Но и землю не превращать в руины, и по возможности не убивать население Верхнего мира. И сейчас такое оружие найдено. Оно позволит нам очень быстро одержать победу над людьми – и совершенно бескровно.

Дима уже открыл рот: наверняка хотел спросить, что это за оружие такое. Мне, конечно, тоже очень хотелось это услышать. Но Бриджит первой успела задать свой вопрос – о другом.

– Скажите, Данко… А если бы в ваш мир каким-то образом проник человек – ну есть же у вас наверняка воздухозаборники или еще как-то… какова была бы его судьба? Ведь вы бы не убили его за то, что он – просто человек?

– Нет, конечно, – ответил Данко. – Такое изредка случается. Конечно, для него уже не было бы пути назад. Это один из наших законов – мы не можем рисковать. Остальное зависит от него самого. Тубаботы сумели бы определить, к чему он пригоден и какой долей свободы может пользоваться в этом мире. Но лично я людей никогда еще не видел.

Тут мне стало не по себе, даже спина взмокла. Я покосился на Ваньку: понял ли он, что речь идет о нем? Но, кажется, мой друг не придал этому разговору никакого значения. Зато мы с Бридж обменялись тревожными взглядами.

Было около полудня, когда я вдруг начал спотыкаться на ровном месте. Сначала даже не понял, что происходит, – я давно забыл ощущение усталости. Посмотрел на ребят: Бриджит едва переставляла ноги, да и Дима выглядел не лучшим образом. Только Иван шагал себе вперед с веселым и беспечным видом. Вот и Данко обратил внимание на наши страдания.

– Сейчас дойдем до озера и сделаем привал, – посулил он. – Там и пообедаем, кстати.

Скоро мы вышли на огромную поляну, похожую на ту, с которой начинали путь. Озеро здесь было правильной круглой формы и манило прозрачностью вод. Мы тут же поскидывали футболки, даже Бриджит вытащила из рюкзака какие-то тряпочки и нырнула с ними в кусты. Недалеко от нас расположилась компания из нескольких циклопов и биордов. Они сидели на берегу, болтали и как будто ждали чего-то.

Ванька дружески толкнул меня в плечо, приглашая к игре, и с радостным гиканьем понесся к озеру, в которое Дима уже успел войти по пояс. Я, восстановив равновесие, бросился было за ним, но тут же застыл на месте от пронзительного визга Бриджит. Она стояла на берегу в купальнике и в ужасе указывала пальцем на что-то в озере. Я присмотрелся – и сам чуть не заорал.

Из воды медленно выходили существа, похожие на утопленников месячной давности. Их серые тела казались осклизлыми, в волосах запутались водоросли, а может, сами волосы были зеленого цвета. Лица так разбухли, что невозможно разобрать черты. Да и были ли они? Вот ушей точно не наблюдалось. Выйдя на мелководье, страшилища развернулись к нам спинами, и я увидел там, где у людей лопатки, что-то похожее на длинные пульсирующие рубцы. Жабры?

Я видел, как несется прочь от воды Иван и тащит Васильева практически под мышкой.

– Что это за хрень такая? – прокричал он, оказавшись рядом со мной.

Я пожал плечами: Данко, как назло, ушел собирать топливо для костра, и объяснить было некому. На наше счастье, чудовищные создания были заняты тем, что тянули из глубины озера тяжеленную сеть, полную огромных рыбин. Через минуту добыча оказалась на берегу. Подошедшие циклопы дружески постучали огромными руками по склизким плечам, развязали сеть и начали ловко сортировать улов. Отобрав самых огромных и ярко окрашенных рыбин, поместили их в большие баки с водой. Биорды моментально прикрепили эти баки к поясу особыми креплениями и легко взмыли с ними в воздух.

– Прямо во дворец полетели, – заметил Данко, возвращаясь к нам. – Свежая рыбка на праздник.

Подошел циклоп и протянул Данко несколько рыбин. Осмотрел нас с любопытством и о чем-то заговорил с нашим проводником на общем языке. А тот между делом направил палец на несколько замшелых валунов, которые принес из леса вместо хвороста, – и они вспыхнули уже знакомым нам белым и очень жарким пламенем. Котелок и овощи для ухи нам принес другой циклоп.

– Искупайтесь, пока готовится, – предложил нам Данко. – Морголы не станут возражать. Их дома в центре озера, на большой глубине, мы для них – как птички.

Но желание купаться в озере и даже приближаться к нему, похоже, у всех нас исчезло навсегда. Поэтому мы просто подсели к костру. И я решил, что сейчас самое время прояснить кое-что важное. То, ради чего лично я спустился в этот мир.