Текст книги "Час игривых бесов"
Автор книги: Елена Арсеньева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Да вон он, вон же! – Раечка увидела Диму, стоящего через дорогу напротив, около музея Добролюбова, и высунулась из машины: – Дим, Дим, мы вот они! Иди сюда!
– Между прочим, этот парень здесь уже топтался, когда мы подъехали, – сказала Светлана, с интересом оглядывая приблизившегося Димку и чуточку приоткрывая свои белесые губы в улыбке. – Так что это мы опоздали к бизнес-партнеру, а не он к нам.
Отец Раечки мрачно покосился на жену, и Раечка с трудом удержалась, чтобы не заорать на Светлану: «Чего ты его раздражаешь, ревность пробуждаешь? Дура, дылда бесцветная! Сейчас отец как взбрыкнет, как погонит Димку!»
– Ничего страшного, – защебетала Раечка, – ничего страшного! Дим, привет, познакомься, папочка, это Дима, Дима, это мой папочка, а это Светлана Павловна.
– Света, – кокетливо сказала мачеха, щуря свои белесые глаза, но Димка только улыбнулся ей – очень вежливо, но коротко и без всякого интереса – и ввинтился на заднее сиденье, прижался боком к Раечке.
– Куда едем? – довольно хмуро спросил отец. – Как договаривались? Или новые варианты есть?
– Нет, как договаривались, конечно, – быстро ответил Димка. – Мои знакомые будут ждать около «Этажей»... Да они уже ждут, я только что созванивался по мобильному.
Отец кивнул и тронул автомобиль с места. Димка быстро перевел дух. Видно было, что он очень взволнован. И Раечка быстро погладила его обтянутое джинсами колено, чтобы успокоить. Он накрыл ее маленькую растопыренную ладошку своей рукой, и Раечка увидела «Ориент», сползший с запястья к ладони.
Вид этих часов наполнил Раечку непередаваемым счастьем. Конечно, оказалось бы слишком невероятным совпадением, чтобы эти часы потерял именно любовник противной Алены, но Раечке просто до смерти хотелось, чтобы это было именно так. В этом чудился какой-то реванш, какое-то проявление торжества ее над заносчивой писательницей. Димке эти часы просто безумно шли, трудно представить, чтобы они так же классно смотрелись на руке другого человека. Да и какой у этой Алены, с другой стороны, любовник может быть? Небось старпер какой-нибудь, страшный, как смертный грех, – весь в нее, короче.
Раечка только собралась взять Димку за руку, чтобы коснуться заодно и «Ориента», но тут отец покосился через плечо, и она на всякий случай руку отдернула, приняв вид совсем уж маленькой благонравной девочки.
– Ну ладно, – сказал отец. – Давай-ка, Дмитрий, еще разик быстренько посвяти нас в суть дела. Я, конечно, о феромонах слышал, как всякий культурный человек, но надо освежить информацию в памяти, а то Раечка с пятого на десятое мурлыкала что-то там...
Раечка незаметно ткнула Диму ногой. Она не зря его предупредила, что отец любит семь раз отмерить и один отрезать, любит дело обкашлять, как он выражается, со всех сторон. К разговору с ним следовало подготовиться лучше, чем к экзамену! Не забыл ли Димка?
Не забыл, кажется.
Он сунул руку в карман, похрустел там какими-то листочками, потом, видимо, решил обойтись без шпаргалки, однако заговорил таким сухим, официальным тоном, словно читал доклад на студенческой конференции:
– Запаховые стимулы и феромоны играют важную роль в регуляции полового поведения человека. На уровне нейроанатомии и нейрофизиологии доказано, что в носовой полости человека (помимо обонятельного эпителия) находится особый орган, отвечающий за восприятие феромонов. Он называется вомероназальный орган.
Благодаря ему сигналы идут непосредственно в мозг, минуя наше обоняние, так что феромоны воздействуют на мозг человека, не вызывая осознанных реакций, а просто провоцируя необъяснимое влечение к существу противоположного пола. Животные с удаленным вомероназальным органом своим поведением напоминают кастрированных особей. У человека феромоны существенно влияют на выбор полового партнера, его активность и даже регулируют интенсивность половых контактов. На женщин действует феромон андростадиенон, являющийся основным компонентом мужского пота. У женщин самой важной группой феромонов являются вагинальные летучие жирные кислоты – копулины. Было доказано, что запах копулинов усиливал привлекательность предъявляемых мужчинам фотографий женщин и вызывал стопятидесятипроцентное повышение уровня тестостерона в слюне.
– Короче, слюнки течь начинают у мужиков, – хихикнула Света, уловив, очевидно, хоть что-то понятное среди этого нагромождения терминов.
Раечка, совершенно ошарашенная потоком столь научной речи, вздрогнула, увидав, как медленно багровеет коротко стриженный затылок отца. Она испугалась, что папка сейчас остановит машину и велит Димке выкатываться: ты что, надо мной издеваешься?! Однако отец сказал негромко и с явным уважением:
– Да, подковался ты крепко. Всю ночь статейки в Интернете читал, что ли?
Димина нога, прижатая к Раечкиной, вздрогнула, и Раечке показалось, что отец попал не в бровь, а в глаз, но Дима ответил сухо:
– Почему в Интернете? Это фрагмент из моей будущей диссертации.
Раечка ахнула: она-то думала, Димка в Водном институте учится. Они ведь именно на вечере в Водном познакомились! А он что, параллельно второе образование на биофаке получает? Феромоны – они ведь определенно не имеют никакого отношения к судоходству, это же из области биологии, кажется?
Ей очень хотелось спросить об этом, но она решила не углубляться в такие дебри, чтобы не сбить Диму.
– Диссертацию пишешь? – проговорил отец, и Раечке показалось, что в голосе его звучит недоверие и особое уважение. – И на какую тему?
– Пока не пишу, а только готовлю материалы. Называется «Действие феромонов как стимул патологического полового поведения человека», – ответил Дима сухо.
– Круто... – пробормотала Света. – Это насчет того, что, если сучка не захочет, кобель не вскочит, а каждая женщина втайне мечтает быть изнасилованной?
«Ну, ты об этом точно мечтаешь, с тех пор как за отца вышла!» – с ненавистью подумала Раечка, вожделея только об одном: чтобы отец вздул Свету не сейчас, а попозже, иначе Димкин эксперимент не состоится. Однако отец, похоже, привык к несдержанности своей дерзкой молодой супруги и ухом в ее сторону не повел, а только хмыкнул:
– Стимул патологического полового поведения, это надо же!
– Мне продолжать? – с видом оскорбленного достоинства спросил Дима.
– Погоди пока что, мы уже около «Этажей», – сказал Раечкин отец. – Вон эти двое – твои дружки, что ли? Которые у входа топчутся? Честно скажу тебе: мне не нравится, что ты приятелей на такое дело, как эксперимент, притащил. Я бы предпочел вообще независимых, как говорится, экспертов.
– Вы не совсем правильно это понимаете, Альфред Ахатович, – официальным тоном проговорил Дима. – Да, ребята вместе со мной учатся в Водном институте, но это-то и хорошо! В нашем эксперименте должны участвовать люди доверенные, свои, можно сказать, которым я в случае чего морду мог бы набить, а они бы потом милицию не вызвали. А что до драки дойдет, я почти уверен. Раечка и сама по себе очень привлекательная девчонка, а уж с этими духами-то... вы сами ужаснетесь, какое впечатление она на парней может произвести. Именно поэтому я хочу, чтобы мы с вами непременно респираторы плотные надели – я вон привез, – он похлопал по своей сумке.
– Респираторы?! – взвизгнула Света. – Вот еще! Я не буду сидеть в наморднике, как собака!
– Вам и не понадобится, – не поднимая на нее глаз, скромно сказал Дима. – Женские феромоны женским же вомероназальным органом не воспринимаются, ну, разве что, в редких случаях, усиливают негативное отношение к особе, которая эти феромоны особенно сильно источает.
Света покосилась на Раечку через плечо, но тут же отвернулась, и та могла бы честное слово дать, что мачеха в это мгновение подумала: «Да я эту девчонку и так терпеть не могу, ну а с твоими феромонами ее вообще задушу, наверное!»
– Погоди, я тоже не понял, – с досадой вмешался отец. – А мне респиратор на х..? Я ж Райкин родной отец, на меня ее феромоны ни ... действовать не будут, так или нет?
Раечка поняла, что отец очень взволнован.
– Родственные отношения на снижение реактивности вомероназального органа не оказывают влияния, – сухо ответил Димка, и Раечка чуть не задохнулась от гордости за своего парня, который способен изрекать такие умные вещи, знает такие умные слова. – Конечно, в случае чего и я вам дать по морде смогу, чтобы Раечку защитить, но ваши с ней отношения это уже навсегда испортит. Поэтому лучше не рисковать.
– Есть выход, – сказала Света, с видом совершенной незаинтересованности поглядывая в окно на двух Диминых приятелей, которые терпеливо переминались с ноги на ногу в вежливом ожидании, когда их позовут. Один из парней был невысоким, худеньким, в короткой курточке, сильно расклешенных джинсиках и смешной повязке на рыжеватых волосах, другой – высокий красивый блондин с капризным выражением любимца девушек на несколько обрюзгшем лице. – Зачем девчонку такой психологической травме подвергать? Давайте я этими феромонами намажусь, и тогда никому из вас не понадобится сидеть в респираторе.
Голос у нее был деловой-деловой, но Раечка едва не задохнулась от ярости, представив, как отец дерется с тремя одуревшими от желания молодыми парнями, пытаясь отстоять честь своей беспутной жены. И Димка... это сейчас Димка на Свету даже не смотрит, а если она намажется этими ужасными феромонами?! Да Раечка просто умрет, если в ее присутствии Дима начнет домогаться какой-нибудь другой женщины, особенно такой пожилой, как тридцатилетняя стерва Светка!
Раечка никогда слова поперек не говорила новой отцовой жене, боясь испортить с папой отношения, но сейчас за ней не заржавело бы и послать Светку далеко и даже еще дальше, чем на три буквы. Однако ее вмешательства не понадобилось. Альфред Ахатович обернулся к супружнице... и Раечка сконфуженно покосилась на Диму: все-таки не слишком хорошо, что он слышит такие слова от ее отца. Димка – он ведь очень чувствительный. Если уж на мудака какого-то несчастного так болезненно среагировал...
Димка, впрочем, словно и не слышал ничего неформального – сидел с совершенно отрешенным видом, уставившись в окошко.
Наконец Альфред Ахатович, доведя жену до состояния побитой собаки, пусть и словесно, малость успокоился и отдал команду вылезать из машины. Настало время эксперимента!
* * *
Итак, вместо того, чтобы птицей долететь до служебного входа в магазинчик, Алена туда натурально доползла, придерживая одной рукой поясницу, а другой – сердце, которое вдруг тоже зашлось – видать, за компанию. Узкоглазый уставился ошарашенно: ну, конкретно, не мог понять, как же его угораздило назвать девушкой эту бабушку. Помирающую от любви, заметим в скобках...
– Это вы, что ли?! – выдохнул продавец – такое впечатление, еле ворочая языком от изумления.
– Да, а что такое? – сердито выдохнула Алена, изо всех сил пытаясь держать спинку.
– Алена Дмитриева?! Писательница? А я смотрю, вроде лицо знакомое! Я был на встрече с вами в городской библиотеке в прошлом году, вы мне там даже книжечку, «Любимый грех» называется, подписали: «Равилю Хаметдинову желает счастья его знакомый автор», – гордо процитировал парень. – У меня ее в училище (я в театральном учусь, здесь просто работаю в свободное время) до дыр зачитали, эту книжку. А вы правда с балкона прыгали в этом, как его...
Равиль Хаметдинов деликатно замялся, не зная, как назвать бордель для утех богатых дамочек, с балкона которого прыгала героиня романа Алены Дмитриевой... Может быть, и она сама шалунья, ох, шалу-унья... [7]7
Об этом можно прочитать в романе Елены Арсеньевой «Репетиция конца света».
[Закрыть]
Алена только интригующе усмехнулась в ответ: авантюры двухлетней давности давно отошли для нее в область преданий, а те, с кем она в оные авантюры пускалась... иных уж нет, а те далече, как поэт некогда сказал! Для этой легкомысленной сочинительницы и искательницы приключений имел значение только день нынешний, слегка – день грядущий, но уж никак не день минувший.
Тем более – сейчас! В сей судьбоносный миг!
– Это художественный вымысел, Равиль, – изрекла она веско, устремляя на своего читателя и почитателя самый серьезный взгляд, на который только была способна. – Давайте лучше поговорим о реальных событиях.
– Давайте, – покорно кивнул Равиль, таращась на Алену все с тем же восторженным изумлением и, чудится, уже забыв, в каком неприглядном, в каком разобранном виде она только что предстала перед ним.
Итак, этот строптивец был мягкой глиной в ее руках! И Алена, моментально забыв о хондрозе, простреле, сердечных спазмах и прочих недугах обыкновенной женщины, а не знаменитой писательницы-детективщицы, немедленно принялась лепить из этой глины то, что ей требовалось: ценного свидетеля.
– Вы видели человека, который выбежал из «Барбариса»? Как он выглядел?
– Парень лет, мне показалось, двадцати трех, может, двадцати пяти, но никак не больше, – нахмурясь от усердия, отрапортовал Равиль. – Не очень высокий, но крепкого сложения. Одет был в черную короткую кожаную куртку, отделанную овчиной, в джинсы какие-то темные, перемазанные известкой или цементом, в ботинки на толстой подошве. Когда он по улице бежал, ужасно громко топал. Он был без перчаток, в руке держал пистолет стволом вниз, голова без шапки, волосы очень коротко, ежиком стриженные, вроде бы светлые, лицо... – Равиль слегка призадумался. – Лицо довольно обыкновенное, к тому же темно было и далековато, я не разглядел. Мне показалось, у него волосы на лоб таким острым мыском вдаются, а нос курносый.
Алена глядела на Равиля с уважением. Вот это глаз-алмаз! Сама она видела злодея почти в упор, рядом с ним была, на расстоянии выстрела, на расстоянии броска ананасом, так сказать, а вспомнить ничего не может, кроме этих стриженых волос и черной куртки. Нос курносый? А ведь, пожалуй, да. И глаза, такое впечатление, светлые. Круглый маленький подбородок, узкий рот, темные прямые брови, мысок волос, который доходит чуть не до переносицы... Она в самом деле вспоминает черты грабителя или это уже сочинение на вольную тему?
– Он кинулся сначала к трамвайной остановке, потом резко повернулся – и кинулся во-он туда, – махнул Равиль на боковую улочку, уводившую к Почаинскому съезду. – Там и скрылся. Вот все, что я могу об этом парне сказать. Я и в милиции то же самое говорил. Но...
– Но? – насторожилась Алена.
– Да понимаете, – замялся Равиль, – я даже не знаю, играет ли это какую-то роль...
– Играет, – решительно ответила Алена, которая хоть и не знала еще, о чем пойдет речь, но понимала: ничего лишнего при расследовании преступления не бывает, это известно всякому, кто читает и тем более пишет детективы. – В таком деле все играет роль и имеет значение. Что вы хотели сказать?
– Как только этот парень чесанул на Почайну, я увидел странный свет в машине, которая вон там была припаркована, на противоположной стороне, – таинственно понизив голос, сказал Равиль. – Бледный такой свет, как будто засветился дисплей мобильного телефона. До тех пор в том автомобиле было совершенно темно. Я даже и подумать не мог, что там кто-то есть, пустая машина, такое впечатление, и вдруг – свет, и смутный силуэт стал виден... Можно подумать, там кто-то сидел, смотрел на дверь «Барбариса», а как только парень выбежал – сразу позвонил по мобильному и сообщил об этом.
– Кому? Кому сообщил? – удивленно проговорила Алена.
– Ну, не знаю, кому, – пожал плечами Равиль. – Может, тому водителю «Ауди»?
– Какому водителю? Какой «Ауди»?
– Сразу, как только в «БМВ» погас дисплей мобильника...
– Погодите, – замотала головой Алена. – Так все же там был «БМВ» или «Ауди»?
Равиль поглядел на нее с нескрываемой досадой, как будто понять не мог, как же это такая туповатая особа умудряется детективные романы писать. А может, она только притворяется Аленой Дмитриевой?!
Это сомнение настолько отчетливо читалось в его темных узких глазах, что Алена не на шутку струхнула: вдруг не скажет он ей больше ничего!.. От страха ее умственные способности всегда обострялись, вот и теперь удалось-таки сообразить: так ведь машин было две! «БМВ» стоял напротив «Барбариса» – не его ли темный прогонистый силуэт видела она, когда ломилась в дверь? И что-то еще было у нее связано с этим чарующим буквосочетанием – «БМВ», но только сейчас не вспоминалось, что именно. Итак, «БМВ» стоял напротив «Барбариса», ну а «Ауди» откуда взялась?
– Все понятно, Равиль, не смотрите на меня как на идиотку, – раздраженно отмахнулась она. – Давайте про «Ауди».
– Извините, – стушевался парень. – Я не имел в виду...
– «Ауди»! – скомандовала Алена, прерывая его резким взмахом руки. – Ну!
– «Ауди» выехала вон из той арки, – чуть ли не испуганно показал Равиль.
Алена обернулась.
Вот те на! Да ведь через эту арку она сама проходила к черному ходу «Барбариса», однако никакой «Ауди» не видела. Автомобиля другой марки, впрочем, тоже не обнаружила! С другой стороны, двор настолько темный и закоулистый, что стоящую в укромном уголке, за сараями машину немудрено было не заметить. Уж не из нее ли вышла та самая особа женского пола в узеньких сапожках с острыми носиками и на тоненьких каблучках? Такая изящная обувь очень хорошо сочетается с изысканным авто...
– «Ауди» появилась, как только в «БМВ» погас дисплей мобильника. Вывернулась из подворотни – и вверх, вверх по Георгиевскому съезду! А «БМВ» пронесся практически мимо нашего магазина по переулку и чесанул по Нижне-Волжской набережной в ту сторону, – махнул рукой Равиль, – похоже, к подъему на Сенную площадь. Но я успел разглядеть номер!
Алена только руками всплеснула.
– Равиль! – пробормотала она. – Вы... вы подарок судьбы. Не просто ценный, а бесценный подарок! Клянусь, подарю вам свой новый роман, только что вышедший. Он про Париж, то есть действие происходит в Париже. Детектив, конечно. И подпишу: «Бесценному Равилю от его знакомого автора». Неужели и правда разглядели номер «БМВ»?!
Бесценный подарок судьбы от гордости издал сперва какой-то курлычущий звук и только потом изрек:
– Разглядел, клянусь Аллахом! Три восьмерки! А вот букв, – Равиль сокрушенно пожал плечами, – букв я не смог рассмотреть.
– Три восьмерки?!
Алена растерянно моргнула.
То есть как это – три восьмерки?! Черный «БМВ» с тремя восьмерками в номере уже стоял здесь, около «Барбариса», позавчера днем – рядом с «Мерседесом» Жанны. Нет, конечно, никто не мешал ему оставаться на месте до глубокой ночи, однако не странное ли это совпадение? Не слишком ли много «БМВ» водится на одном квадратном метре улицы Рождественской? Много – или все-таки один?
Над этим следовало поразмыслить как можно скорее, причем – наедине с собой.
– Равиль, огромное спасибо, – пробормотала она, хватая теплую руку бесценного свидетеля – рука эта оказалась неожиданно маленькой, изящной, почти дамской, не то что у самой Алены с ее «музыкальными» пальцами и сильной ладонью. – Гран мерси. Мэни сенкс. Данке шен. Мучас грациас. Рахмат лукум, Аллах ак... – Она придержала язык. – То есть это, ну... вы даже не представляете, как мне помогли. Романчик за мной, буквально завтра я его при...
– Равиль, приветик! – перебил ее веселый юношеский голос. – Позови Костю Каткова, а?
Равиль и Алена обернулись, словно застигнутые на месте преступления, все еще держась за руки.
– Ну, я вижу, ты не теряешься, – сказал невысокий субтильный паренек в короткой светлой курточке и невероятно расклешенных джинсах. Его очень густые рыжеватые волосы сдерживала вязаная полоска, что придавало ему, учитывая рост, сложение и тонкие черты худенького личика, вид существа не то двуполого, не то вовсе бесполого. – Извини, что помешал, конечно.
Рыжеватый с одобрением оглядел Алену и недвусмысленно состроил ей глазки. Оказывается, не такой уже он и бесполый... Да-да, вот у таких инфантильных недоростков она всегда почему-то имела сокрушительный успех. Наверное, эти слабаки чувствовали сильную натуру писательницы и тянулись к ней, неосознанно желая пробудить в ней материнский инстинкт. Однако Алена, по сути своей человек довольно безжалостный, предпочитала других мужчин – таких, в присутствии которых у нее пробуждались совершенно другие инстинкты, преимущественно самые низменные!
Излишне уточнять, что ярчайшим представителем именно такой категории особей мужского пола был идол ее сердца.
Впрочем, Алена посмотрела на рыжего недоростка без особенной суровости и даже улыбнулась ему весьма поощряюще. На чистом автоматизме, ей-богу, без всякого умысла! Недоросток просто-таки сомлел и даже не сразу расслышал неприветливый ответ Равиля:
– Привет, Борик. Давно тебя не видел. А зачем тебе Константин?
– Работенка для него наклевывается, – сообщил недоросток Борик, с большим усилием отводя игривые глазенки от Алены. – Вчера мы с Левкой были на... кастинге, – почему-то он произнес это слово со сдавленным смешком, – а буквально завтра-послезавтра надо второй тур проходить. Причем требуется партнер Костиного типажа. Не подскажешь, как его найти? У меня его домашний телефон был записан, да я блокнот где-то посеял.
Кастинг, тур, типаж... Какие слова! Борик, судя по всему, тоже учился в театральном, как и Равиль.
– Домашнего телефона я тоже не знаю, жалко, – сказал Равиль. – А здесь Константина ловить бесполезняк: он уже две недели как уволился и перешел в «Тот свет».
Алена испуганно посмотрела на Равиля, недоросток Борик тоже, похоже, струхнул и даже сделал неуклюжее движение худенькой лапкой, как бы намереваясь сотворить крестное знамение.
– Да что ты говоришь? – пробормотал он. – Как же это его угораздило?!
– Борик, – захохотал Равиль, – ты что?! Я ведь сказал – перешел в тот свет, а не на тот свет. Улавливаешь разницу? Да не волнуйся, все живы. В клубе «Тот свет» Константин теперь работает! В ночном клубе на Ковалихинской, угол Варварки. Сообразил?
– Шутник ты, Равиль, – хохотнул Борик. – Большой шутник! Ладно, наведаюсь туда, мне Костя сильно нужен!
– А на мое амплуа там никто не требуется? – с надеждой спросил Равиль, и Алена поняла, что ей пора предоставить своего бесценного свидетеля его обыденным заботам. Судя по всему, из него уже ничего не вытянуть. Но если что-то понадобится, она теперь знает, где Равиля найти.
Алена торопливо простилась, несмотря на то, что Борик продолжал строить ей глазки и, по всему видно, не прочь был бы пообщаться еще, и вскочила в очень кстати подошедший трамвай.
Константин Катков, Костя Катков... Почему не оставляет ощущение, будто она уже где-то слышала это имя?..
