Текст книги "Попаданство по любви, или Ёлочка, сгори!!! (СИ)"

Автор книги: Елена Амеличева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Попаданство по любви, или Ёлочка, сгори!!!

Глава 1 Новый год же

– Ты чего такая кислая, Дашка? – спросила Маринка, взбивая пальцами белые кудряшки, когда мы вышли из салона красоты, в котором работали. – Новый год же!

Ну да. Елка, оливье, мандаринки и обещания начать новую жизнь. У нормальных людей. А у меня пятый год, как мой благоверный, композитор Мушкин, замуж не зовет. Мы как раз в конце декабря встретились. На 8 марта съехались. И на этом романтика закончилась. Началась самая настоящая семейная рутина.

С носками, что маршировали под кроватью и радовали нос ароматом полежалой нежити. Взаимным недовольством, перетекающим в ссоры. Пустым холодильником, потому что кто-то решил, что пятилитровая кастрюля борща это как раз взрослому мужику на день. Скукой по вечерам. Нехваткой денег – из-за того, что кто-то опять купил наушники стоимостью в половину зарплаты. И всеми прочими вовсе не праздничными радостями.

Я вздохнула, поправила каштановые локоны, стараниями мастериц салона превращенные в шикарный водопад до плеч, и сунула нос в пушистый желтый шарф, с тоской глядя на бегущих по делам прохожих. Снежная каша чавкала у них под ногами. Город, украшенный к празднику, куксился, напоминая капризного ребенка, которого одели в новый наряд, причесали, сунули в руки подарок – плюшевого медведя. А дите-то хотело куклу!

А я мечтала о свадьбе. Пусть и не роскошной, но красивой и нежной. А потом о малыше. А затем о втором, чтобы они росли погодками. Но каждый новый год мой Дед Мороз «радовал» меня новой кухонной приблудой, обреченной пылиться в шкафу, или стихом с неизменно вечной морковно-кровавой рифмой, а на намеки о том, что на пенсии я не очень-то буду расположена плодить наследников, бурчал нечто невразумительное и прятался, как и все мужчины, за экран компьютера.

– Из-за своего композитора, что ли, страдаешь? – Маринка усмехнулась, когда мы зашагали в сторону остановки маршруток. – Бросила б ты его вообще. Сколько можно ждать предложения? Уж если мужик в первый год не сподобился замуж позвать, потом не дождешься. А часики-то тикают.

Опять этот ненавистный намек на то, что я не женщина, а атомная бомба. Почему все его так любят? Закатила бы глаза, но приходилось пристально смотреть под ноги, чтобы и в лужу по колено не угодить, и не быть политой с головы до ног грязью из-под колес машин, которые танками на спецзадание неслись по дороге. Наверное, участвовали в ралли – кто первым довезет домой последнюю упаковку майонеза, с боем отбитого у остальных покупателей в гипермаркете.

– Ты бы хоть растормошила своего Мушкина как-то, Даш, – продолжила умничать коллега – видимо, по ее мнению, три развода за плечами давали право учить других неумех жизни.

– Как? – не из интереса, скорее для поддержания беседы, спросила ее, косясь на сосульки, что боеголовками свисали с крыши.

– Костюмчик какой-нибудь прикупи, – Маринка сделала большие глаза и намекнула, – веселенький. Снегурочки, например. Коротенький такой, по самое шапито.

– Есть уже, – пробормотала, покраснев.

– И чего? – коллега явно заинтересовалась, резко затормозив.

– Ничего, – мрачно буркнула я и зашагала дальше.

– Тяжелый случай, – она догнала меня. – Тогда надо туда идти, – кивнула куда-то во дворы.

– В Пятерочку? – недоуменно переспросила, увидев там всем знакомую вывеску.

– Нет, вы с Мушкиным определенно из одного и того же теста слеплены, – Маринка захихикала. – Вон, в магазинчик для, э-э, взрослых. Идем, идем! – схватив за рукав, потянула туда.

Пока отбивалась и взывала к ее разуму, мы уже оказались внутри здания, на котором красовалась кокетливо-розовая вывеска с названием: «Волшебная палочка. Салон мадам Сабины». Кажется, я понимаю, как коллега трижды сходила замуж – из ее рук же просто не вырвешься!

– Все, шутка затянулась, – попыталась прорваться обратно к двери, стараясь не замечать «ассортимент», что пялился на меня из всех витрин. – Пусти, еще оливье накрошить надо и… и кота вычесать!

– Салаты подождут, девушки, – томный грудной голос заставил замереть. – Коты тоже.

Глава 2 Ведьма

Прошелестела занавеска из бисера, и в зал вошла высокая женщина с огромными черными глазами, которые густая маслянистая подводка делала еще загадочнее. По телу незнакомки струилась алая хламида в пайетках. А по моему пробежались колкими снежинками предчувствия зябкие мурашки.

– А вы кто? – Марина уставилась на колоритную даму. – Продавец? Нам тут помочь нужно кое с чем. Вот эта девушка…

– Лично тебе надо домой бежать, – цепкий взгляд скользнул по ее лицу, – пока закоротившая гирлянда тебя бомжом не сделала.

– Что вы такое говорите? – коллега побледнела. – Неужели я ее не выключила, когда уходила?

Подскочив, она сорвалась с места, и лишь дверь хлопнула, как и след простыл.

– Как за четвертым мужем поскакала, – с усмешкой бросила вслед дама. – Хотя не светит он ей. Трижды судьба шанс давала, а бабенка все носом крутила. Довыбиралась, побогаче искала, но шансы кончились, одна век свой куковать будет.

– Так вы гадалка? – спросила ее, даже не зная, радоваться или огорчаться.

Только мне так могло повезти – не по своей воле оказаться в магазинчике для «затейников», где продавец судьбу пророчит. И все это под Новый год!

– Окстись, какая еще гадалка? – черноглазая с укором уставилась в мое лицо. – Эти прощеколды в интернетах теперь промышляют.

Ну хоть так немного полегче. Я облегченно выдохнула. И тут дама продолжила:

– А я – ведьма! – насладившись моим ужасом – все же не каждый день окажешься наедине с сумасшедшей, неизвестно на что готовой – она добавила, – настоящая. Мадам Сабина. Итак, что же тебе надо?

Бежать, бежать мне надо, со всех ног прочь! Громко крича, ворваться в ту самую спасительную Пятерочку и… Я стиснула зубы. Угу. Если не навернусь на скользких ступенях этого вертепа и не упаду, размозжив голову, домчу все-таки до супермаркета, то там никому до меня не будет дела. Ни взмыленной кассирше с дергающимся глазом – она тридцать первого декабря работает, это уже не женщина, это Терминатор, ни покупателям, что дерутся за последнюю баночку горошка, мечтая поскорее добраться до вожделенных тазиков с оливье.

В лучшем случае уже не сильно трезвый охранник уведет меня в подсобку, решив, что Дедушка Мороз расщедрился и презентовал ему Снегурочку под елочку. Придурковатую, конечно, орущую о сумасшедших ведьмах в магазине для взрослых радостей, но все ж лучше такая, чем сканворды до утра под пластилиновый вкус покупных просроченных салатов.

– Чего испужалась-то? – черные глаза заискрились смешинками, и женщина гулко, как сова, расхохоталась.

Пайетки на ее платье задрожали, я загляделась на них и неожиданно успокоилась. Вот прибьют меня тут, расчленят, и никогда мой композитор Мушкин больше свою девушку не увидит. Ну разве что в морге потом, опознавая какую-нибудь часть. Будет смотреть на все, что осталось – пятку, например, и чесать репу, размышляя о том, была ли там мозоль или нет.

Пожалеет ли хоть, интересно? Или просто обратно за комп плюхнется, пузо почешет и снова начнет в игрушки свои играться? Я на него лучшие нервы своего организма потратила, а он и добрым словом не помянет!

А кто кота кормить будет?! Это ведь пока я дома, он Фунтик, а когда в наличии только Мушкин, пушистика зовут «Фиглиразоорался» – и то, если композитор в хорошем настроении. А вот если с утра ему скрипичный ключ показал кукиш, а вдохновение свинтило на Мальдивы… Хотя в последнее время они, вроде как, дружат. Один охламон другого Красава зовет. А тот ему в тапки не прудит. Но если меня не станет, что будет с хвостатым?

Хотя есть вариант хуже – сексуальное рабство! Не для кота, разумеется, для меня. Продадут и все, не найти никому. Кошмар-то какой!

– Ну и фантазия у тебя, однако! – мадам уважительно посмотрела в мое лицо и хмыкнула. – Какое тебе рабство? Ты паспорт свой видела? Кому ты сдалась в твоем-то возрасте?

А вот это уже немного даже обидно. Я вздернула нос. Ладно замуж не берут, но чтобы еще и в рабстве отказали? Совсем ни в какие ворота!

Глава 3 Соседка

– И никто тебя ни убивать, ни расчленять не собирается, – пообещала Сабина. – Ты хоть представляешь, сколько крови потом прибирать? Весь товар забрызгаешь. Мне потом санинспекцию что, привораживать, чтобы не закрыли?

Я фыркнула. Ничего себе проблемы нашла, видите ли. Когда маньяков такие мелочи заботили? И вообще, хотела бы посмотреть, как проверка надзирающих органов в подобных заведениях проходит, интересно же.

– Да и с химией возиться, бррр. А я аллергией страдаю на всякую эту искусственную гадость. – Она любовно потерла свои холеные ручки. – Вообще уважающая себя женщина клининг должна вызывать хотя бы иногда, ради приличия. Ну что ты так смотришь?

– Нич-чего, – я отвела взгляд.

Зря, как оказалось, ведь ассортимент тут же принялся показывать себя во всей красе.

– Не веришь? – женщина понимающе кивнула. – А зря. Я на самом деле ведьма. И не в том смысле, что каждый мужик знает минимум четырех ведьм: жену, ее подругу, тещу и соседку. Но убеждать не буду, не горюй. Дам тебе подарочек и домой отпущу.

– Правда? – прищурилась недоверчиво.

Может, хочет, мое внимание усыпить, а сама кааак…

– Держи, – дама вручила мне коробку.

А сама как ошеломленной покупательнице товар залежалый и дорогущий как «навялит»! Ну, все понятно! Я торжествующе улыбнулась, разглядывая обычную белую коробку, и мило сообщила:

– Ничего покупать не буду!

– Что за люди пошли, – пайетки вновь задрожали – на этот раз обиженно. – Подарок – сказала же.

– Зачем? – ляпнула, не зная, что еще спросить.

– Потому что нравишься ты мне. И тебе это нужно.

– А…

– А вот дома и откроешь, посмотришь, – увещевая, как ребенка, черноглазая подвела к двери, открыла ее. – Вам обоим пригодится, и Мамонту твоему тоже.

– Какому еще мамонту? – не понимая, пробормотала я.

– Скоро узнаешь. И Мушкина пожалей, не прибей ненароком, – Сабина выставила меня за порог, довольно крякнули замки, жалюзи опустилось на окно.

А я осталась стоять на скользких ступеньках – с одной мыслью, что билась в голове.

Откуда она знает, что моего благоверного кличут Мушкиным, она же точно не слышала, как мы с Мариной об этом говорили?!

– Дашенька, с наступающим вас! – вклинилось в мои размышления, когда подошла к квартире.

Соседка, определила я, увидев голову в бигуди, что высунулась из-за соседней двери. Нинель Марковна. Ее дивный протяжный голос был похож одновременно на кваканье лягушки с ангиной и карканье столь же сильно простуженной вороны.

– И вас с Новым годом, – натянуто улыбнулась ей.

– Спасибо, милая. Кстати, вы бы пристальнее пригляделись к супругу. Или кто он вам, не знаю. Вроде, давненько вместе живете.

– Наша личная жизнь – не ваше дело! – перестав быть лапочкой, процедила я, стараясь достать ключ из сумочки.

Вот умеет Нинель Марковна наступить на любимую мозоль и потоптаться по ней основательно, с мерзким таким садистским удовольствием.

– Ну, как знаете, – соседка тоже вмиг растеряла напускное дружелюбие. Казалось, что бигудюшки с ее волос сейчас попадают, а на голове взовьется свора злобно шипящих змей, как у небезызвестной Медузы Горгоны. – Пока вы на работе, ваш сожитель водит баб! И… – обвислые щеки затряслись, – и все соседи слышат, чем они там занимаются!

Дверь захлопнулась. Но уверена, мегера прильнула к ней с той стороны, разглядывая меня в замок, чтобы понять, удалось ли испортить и без того сбежавшее новогоднее настроение. Не дождется. Чего верить старой деве-завистнице? Такие напридумывают сказок и сами в них поверят. У меня иммунитет к «подъездным интригам» после соседки снизу, что частенько прошлым летом названивала нам с Мушкиным и требовала перестать шуметь. Только вот незадача – нас в тот момент даже дома не было. А потом к ней приехали мальчики со смирительной рубашкой и стало тихо.

Пошла в болото эта престарелая кикимора-соседка! Пусть себе дальше идет молится на постер с Петросяном, завистница. Я показала язык бдительному дверному глазку, что подавился моей наглостью, и достала, наконец-то, из недр сумки связку ключей.

– Здрасьте, – густым мужским басом донеслось из-за распахнувшейся двери чуть дальше по коридору.

Глава 4 Новогодний корпоратив

Ну вот, не было несчастья, так еще и новый сосед появился. Я вздохнула и мысленно щедро пожелала Деду Морозу проблем с тормозной системой саней при развозе подарков детворе. Да, нехорошо, признаю. А такие сюрпризы под елочку класть разве правильно?

Вечно эту квартиру то цыгане всем табором снимут, то любитель сверлить, едва первый луч солнца коснется захламленного балкона, то сотня таджиков, обожающих петь песни до утра и стучать ложкой в тазик, то семья с детьми, где один лупит об стенку мячиком, второй терзает скрипку и нервы соседей, третий истошно плачет, будто из него демонов изгоняют. А некоторые так и вовсе вселяются со стадом любимых тараканов, что тут же общительно заявляются в гости, знакомиться с моим Фунтиком.

Посмотрела на нового жильца. Высоченный бородатый мужик в розовых шортах с Карлсоном и черной футболке сжимал в руке небольшое мусорное ведерко и напоминал малыша-переростка, что только сейчас, в зрелом уже возрасте выбрался из песочницы. Надеюсь, у него нет барабанной установки или привычки начинать утро с живительной порции огненной воды, чтобы цирроз печени не расслаблялся.

– Здравствуйте, – я натянула на лицо улыбку и вставила ключ в замочную скважину.

– Угу, – сосед пошлепал к двери, дав мне возможность полюбоваться надписью на футболке, во всю широкую спину: «Лечу от критических дней. Гарантия девять месяцев!»

Как смешно. Еще один фанат Камеди клаб, будь они неладны. Мой Мушкин тоже обожает слушать всяких юмористов, коих расплодилось, как мошек в кладовке, если там забыть на полгодика ведро с гниющей картошкой. Шутки с женоненавистническим уклоном – что может быть лучше для ранимой мужской психики? Ведь она безмерно страдает от жестокости мира, где женщины наплевали на борщи и стали зарабатывать побольше, чем их вторые половинки!

Да, злая Снегурочка сегодня, злая. Я открыла дверь, вошла в квартиру и…

Тут же превратилась в статую. Хоть зонтики вешай на растопыренные руки, а в широко раскрытый от удивления рот связку с брелоком клади.

«Пока вы на работе, ваш сожитель водит баб! – ядовито-ехидным голоском соседки взвилось в голове. – И все соседи слышат, чем они там занимаются!»

Я тоже слышала. Примерно такие звуки издают мои клиентки, когда им эпиляцию делаю во всех самых нежных местах. Так вот зачем Мушкин на фриланс перешел. Дома ему, видите ли, лучше работается! И стены помогают, и родной унитаз мыслительному процессу способствует! А старые, заношенные и весьма вонючие тапочки так и вовсе поднимают КПД до немыслимых высот и обеспечивают премиями, от размера которых и Рокфеллер бы завистливо побледнел в аду!

Скрипнула зубами. Ах ты ж ошибка в генной цепочке эволюции, я же тебя сейчас на новогодний пирог раскатаю! Покрошу на оливье! Или лучше коту на наполнитель! Или и вовсе продам по частям армянам на рынок, они с тобой пирожков напекут! Мерзавец, я тебя лично придушу, скотина ты неверная!

Все, курице пришла повестка в суп!!!

– Мушкин!!! – ворвавшись в комнату, грохнула так, что наряженная кокетка-елка вздрогнула всеми игрушками и, наверное, подумала о побеге через приоткрытую форточку.

Так, поправочка, курицам. Во множественном числе. Ведь на кровати их сидит две штуки. Почти полностью раздетых штуки. А посередине восседает мой не особо-то и благоверный, как только что выяснилось. Этакий петух в курятнике. Что ж, вопрос с главным блюдом на Новый год решен: жаркое будет из Мушкина – прибить, ощипать и в духовку!

– М-м-милая, – проблеял он, натянув одеяло так, что девушки по бокам продемонстрировали мне свои интимные стрижки. – Это не то, что ты подумала!

– Даааа? – покосилась на стринги и лифчик, что свисали с елки, стыдливо играющей красными огоньками гирлянд. – А что это? Новогодний композиторский корпоратив? Ты и две музы?

– Ага-ага, – с готовностью подтвердил подлец. – То есть, нет, – замотал головой, с явным опозданием сообразив, что это был сарказм. – Просто… – он собрался с духом и выпалил, – Дарья, нам пора расстаться!

Сэкономил на подарке, называется. Сразу, оптом, на годовщине знакомства, новогодних праздниках, а заодно и от Восьмого марта до кучи отделался. Оптимизация расходов. Он всегда был скуповат. Но в первые годы после знакомства не замечала, принимая букетик тюльпанов, сорванных с ближайшей клумбы, за романтику.

– Да, расстаться нам просто необходимо, – кивнула, усмехнувшись. – Ну, и чего тогда лежим? Почему не бегаем, собирая чемоданы?

Глава 5 Полнейший фантастиш!

– Какие чемоданы? – Мушкин недоуменно нахмурился.

– Твои. В которые ты положишь все свое добро, нажитое непосильным трудом за те годы, пока мы вместе жили – две пары носков и трое трусов.

– Зачем? – композитор начал подозревать неладное.

– Чтобы вприпрыжку скакать на свободу, разумеется, – я уперла руки в талию.

– К-как это?

– А как ты хотел? Квартира-то моя. Мы расстались, ввиду таких вот весомых двух поводов, – указала на куриц, что жались к своему любовнику. – Теперь ты должен собрать вещи, пожать мне руку, поблагодарить за все, как порядочный негодяй, и уйти в ночь. А я останусь безутешно рыдать, как и положено.

– И куда я пойду? – обладатель прописки в лучшем городе земли под милейшим названием Череповец тут же сник.

– Ну, у них же есть какой-то курятник, наверное, – кивнула на девиц. – Вот в него и переедешь.

– Не-не-не-не-не! – тут же всполошилась одна их них. – Не надо нам его! Мы и так впятером в однухе. Куда еще и этого? Дамочка, мы тут работали, а не то, что вы подумали! Так что, как хотите, но со своими жилищными передрягами сами разбирайтесь! – она спрыгнула с кровати, цапнула с пола платье с блестяшками, натянула на себя и скомандовала подруге – или коллеге, – бежим, дура, пока нам этого тюленя как чаевые не навялили!

– Прости, котик, – та чмокнула Мушкина в щеку, перемазанную помадой, протрясла сисями до кресла, где лежало алое платье, нырнула в наряд и бочком, как стеснительный котенок к бультерьеру, подошла ко мне.

– Чего хотим? – осведомилась я. – От меня платы за разврат не дождетесь.

– Неееее, – проблеяла девица нетяжелого поведения. – Мне бы вон белье с елки взять, – ткнула наманикюренным ногтем в стринги и лифчик, что свисали с искусственных ветвей. – Дорогое оно. Можно?

– А чего бы и нет, – я решила проявить широту доброй души. – Мне трофеи не требуются. Забирайте.

– Спасибочки! – она просияла, схватила вещички и убежала в прихожую.

Оттуда минуту слышался шум, шелест одежды, визг молний на сапогах, цоканье каблуков. Потом хлопнула дверь.

– Одного не понимаю, – пробормотала, разглядывая хлопающего глазами Мушкина. – Двух-то сразу тебе зачем? Оптимизм взыграл, что ли? Самомнение взбунтовалось? Или в зеркало заглянул с той стороны, что увеличивает?

– Так там акция была, – пробормотал он. – Новогодняя. Одну Снегурочку заказал, вторая в подарок.

– Это было бы смешно, если бы не было так грустно, – прошептала, без сил плюхнувшись на кресло. – Хотя хорошо, что хоть не Дед Мороз или олени по акции за половину цены шли, ты бы и на них позарился.

Шутки срывались с языка, хотя было вовсе не смешно. За что он так со мной? Что я ему плохого сделала? Поддерживала, содержала, когда без работы сидел. Подбадривала, когда «унижался, опуская свой талант до написания музыки для рекламных роликов». Быт обеспечивала, все потребности удовлетворяла. От плиты отползала глубоко за полночь, хотя ни разу даже спасибо не дождалась за каждодневный «обед из трех блюд плюс компот». Мерзавец… Не компот, разумеется, Мушкин.

– Мяяяра, – Фунтик, про которого я и вовсе позабыла, вскочил на диван, подошел ко мне, бодро прошествовав по планшету, и боднул головой мой локоть.

– Привет, зайка, – я погладила его и на автомате пожурила, – не ходи по технике.

Планшет ожил под его лапками, включился. Отвлекая меня от жаления себя любимой, комната наполнилась теми звуками, на которые как раз и ябедничала соседка.

– Зер гут, даст ишь фантастиш! – вклинился в женский визг густой баритон.

Тааак, что происходит в моей приличной когда-то квартире?!

– Какого…?!! – я высказалась прямо, прижав к себе кота.

– Это просто… просто… – мой изменник подскочил и начал тыкать в кнопки гаджета, который решил сдать своего хозяина с потрохами, но непотребный звукоряд стал только громче. – Вот ты нашел время зависать, скотина!

– Даст ишь… – подтвердил кто-то из недр железяки.

– Полнейший фантастиш! – согласилась я. – Вместо работы ты тут, значит… – нахмурилась, пытаясь подобрать приличное выражение. – Рукоблудием занимаешься?!

– С чего ты взяла? – покрасневший изменник все же утихомирил бьющуюся в экстазе технику, и та заткнулась, захлебнувшись очередным «фантастиш»-ем.

– Ты еще спрашиваешь? – укор в моих глазах был столь скорбен и силен, что мог заставить раскаяться и пасть в ноги с мольбой о прощении даже тех гнусов, что распяли Христа.

Но Мушкин оставался непоколебим, как айсберг, что потопил Титаник – припевая «плавают тут всякие…». Никакой совести у мужика. А зачем? Совесть – это же атавизм, от него одни проблемы. А так ни совести, ни стыда, ничего лишнего. Как  говорится, жить стало проще, жить стало веселее!

– Даст ист фааантастиш! – снова взбеленилась техника.

– Это уж точно, – пробормотала, согласившись с ее правотой.