Текст книги "Если мы снова встретимся (СИ)"
Автор книги: Елена Алискина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
– Да ты что?! – ужаснулась слушательница, – красивое, наверное очень?
– Красивые по десять были, мы простое выбрали, не то Золушки, не то Белоснежки, что-то наподобие. Только третий класс, что говорить о старших, о выпускном и думать страшно.
– У моей знакомой дочь в этом году школу закончила, так они…
Настя заставила себя перестать слушать чужие разговоры и немного встряхнулась.
Она могла этого и не делать, потому что стоило генеральному директору появиться в своем кабинете, как сердце у Насти куда-то очень заторопилось. Она почувствовала сильное волнение неожиданно появившиеся из неоткуда и также неожиданно и быстро прошедшее. Зато на смену ему пришла необъяснимая радость, впрочем, столь же быстропроходящая. Почувствовав, что бунт непрошеных эмоций успокаивается, а на душе наступает счастливое умиротворение, Настя напрягла слух и постаралась вслушаться в речь виновника её переживаний. Какое-то время ей удавалось лишь отмечать отдельные предметы его внешности и поведения, слова оставались за толстым стеклом нахлынувших одновременно мыслей и чувств.
Женя одетый не в привычный костюм, а в темно-синий джемпер в тонкую светло-серую полоску и в черные джинсы, стремительно прошел по кабинету и, заняв место в кресле, сразу приступил к интересующим его вопросам. От всех его движений, жестов, тона, которым он говорил, веяло жизнью, целеустремленностью, позитивом. Сотрудники сидевшие в кабинете при его появлении начинали оживать, им передавался деловой азарт работы в ритме вечного движения. Люди, повеселев, по-новому стремились рассказать всё то, что было решено и оговорено до этого. У них возник интерес к делу, которое им нравилось и доставляло удовольствие.
Евгений Борисович спрашивал исключительно о самых основных вещах, уточнил насчет продукции предназначавшейся калифорнийской компании.
– Так значит в этом году мы молодцы, – подвел итог генеральный директор и улыбнулся своим подчиненным. – В будущем году наполеоновских планов строить не будем, укрепим достигшие позиции. Переходя от работы к приятному. Как будем отмечать год водяного дракона?
– В воде, – пошутил начальник отдела энергетики и очень серьезно спросил: – Евгений Борисович, вы еще с нами?
– С кем же еще, – улыбнулся Женя.
Но подчиненный продолжал свой обстоятельный расспрос:
– Не совпадает ли празднование этого нового года как прощание с вами? Чего нам ждать после выходных?
Директор с растерянной полуулыбкой обвел своих сотрудников взглядом, люди смотрели на него внимательно и печально.
– Всё возможно, – кивнул он после незначительной паузы. – Все вы давно знаете, что я собираюсь переходить в управляющий отдел корпорации. Может быть это произойдет в январе. Вопрос остается на данный момент нерешенным. В любом случаи на вас это никак не отразится и при любой выдавшийся возможности я буду навещать вас и конечно всегда буду знать, что происходит на фирме.
– Евгений Борисович, – обратился к директору Флоров, начальник отдела бухгалтерии, – как же так, «Неотступный» и вы по отдельности. Невозможно представить завод без вас, да и нас тоже. Мы с вами семь лет вместе работаем, начинали практически с пустых цехов и советских станков. Неужели вам не жалко оставлять своё детище?
Женя с теплой улыбкой посмотрел на Флорова, пятидесятилетнего мужчину с сединой у висков и добрыми серыми глазами. Давно, когда он сам еще был студентом второкурсником, они с Флоровым вечерами продумывали, как поднять «Неотступного» на ноги. Тогда и рабочих у них было мало, не говоря уже о всех тех отделах, начальники которых сейчас сидят перед ним и с сожалением мирятся с предстоящей сменой руководства. Годы тогда были непростые, работали много, а результаты не торопились о себе заявлять. Женя по-особенному ценил тех людей, вместе с которыми начинались его первые шаги в работу и саму профессию. Всегда становилось немного грустно, когда кто-то из первоначального коллектива уходил, только теперь свою фирму покидал он сам, уходил из любимого дела, чтобы руководить множеством таких же фирм-филиалов. Таков был бизнес, требующий опыта и знаний и не принимающий сентиментальности и симпатий.
– Жалко конечно, – признался он своему первому и преданному бухгалтеру, – я только что-то не понимаю, вы меня остаться просите?
Реакция подчиненных не заставила себя ждать и все как по указанию усердно закивали головами, не решаясь что-нибудь сказать вслух.
Женя с удивлением переглянулся с Токаревым, тот сдержал возникший смешок и, сложив руки, пожал плечами. Это было решение коллектива, что он должен был ответить на него.
– Хорошо, я учту ваши пожелания при принятии окончательного вердикта. Так что с новым годом, будем отмечать как всегда?
– Разумеется, – весело отозвался начальник отдела энергетики. – На свежем воздухе полезнее.
Люди покидали кабинет в приподнятом настроении, окрыленные собственными надеждами и мечтами. Кто думал о предстоящих праздниках и своей семье, кто-то наделся, что смены руководства так и не произойдет, кто вообще ни о чем не думал, кроме как поскорее дождаться окончания рабочего дня и оказаться дома.
Снегирева не заметила, как кабинет опустел и в нем остались только директора и заместитель. Она продолжала сидеть на своем месте и неустанно спрашивать себя как она могла так заблуждаться. Чем больше она смотрела на Женю, тем яснее понимала, кто перед ней. Прирожденный руководитель, веселый и легкий в общении, энергичный и неунывающий по жизни, уверенный в себе от природы – все его качества неизменно оставались с ним. Насте просто нужно было быть повнимательнее и чуточку добрее, тогда не понадобилось бы затрачивать столько сил на доказательства.
«Знать человека на протяжении длительного времени, семьдесят лет прожить с ним в браке, воспитать двоих детей и в результате не узнать при встрече, – не понимала сама себя Настя, – да можно было тысячу раз не поверить, но не видеть, не замечать сходство, это слишком. Какая разница какая внешность и в какой степени она отличается от предыдущей, остальное то, характер, привычки, взгляды – остаются».
– Так, а почему у нас маркетинг остался? – первым заметил девушку Токарев.
Они втроем собирались заглянуть в цеха, проверить как идет производственный процесс и заодно поздравить рабочих с наступающими праздниками. У Виктора наблюдалась одна занятная особенность, к людям на работе он относился как к подчиненным и сотрудникам, не интересуясь их жизнью и проблемами, но точна зная где и кем у него работает данный человек. Он и к своему троюродному брату в рабочее время обращался как к заместителю, а не как к родственнику, что к удаче лишь улучшало работоспособность второго. Исключением был Евгений, к директору Виктор предпочитал адресоваться в первую очередь по-дружески и только потом как к вышестоящему руководству. За период Настиной работы Токарев легко подзабыл в каком качестве она была представлена ему изначально и воспринимал Снегиреву как начальника отдела и не больше. Мешковский наоборот сразу решил, что Настя осталась в кабинете, чтобы поговорить с директором наедине, но ему показалось странным задумчивое отстраненное выражение её лица.
– Анастасия Сергеевна? – вопросительно обратился к девушке Женя.
– Насть, ты не заболела? – уточнил на всякий случай Никита садясь рядом с Настей.
– Можно сказать и так, – пришла в себя Ася. – Если считать временную слепоту болезнью. Извините, – она удивлено обнаружила, что остальные сотрудники давно разошлись. – Задумалась. Евгений Борисович я могу с вами поговорить?
Женя успевший надеть верхнюю одежду сел по другую сторону от Насти. Она посмотрела на него, не зная как лучше сказать, но потом всё же заметила, что помимо них в кабинете находились явно лишние люди. Настя перевела взгляд на Мешковского сидевшего рядом, но старый друг не собирался проявлять догадливость.
– Мне тоже надо одеться, – решил Токарев, продвигаясь ближе к двери, – на улице мороз, а цеха не в соседней комнате, Никит, – позвал он своего заместителя. – Никита Семенович, – повторил он, после чего Мешковский встал и медленно вышел следом.
– У тебя есть время или ты торопишься? – спросила Настя, приблизительно оценив, как её заторможенное поведение выглядит со стороны, и ужаснулась.
– Я собирался на завод, но если у тебя важное, я выслушаю, – спокойно сказал Женя.
– Лучше иди, – решила Настя, – извиниться никогда не поздно. Позвони, как освободишься, ладно.
– Через полчаса буду свободен, скорее даже раньше, – Женя мысленно предположил, сколько времени у него могут занять рабочие, – минут двадцать пять – тридцать, самое большое сорок, но это навряд ли. Подождешь меня здесь?
– Подожду, – согласилась Настя.
Женя вышел из кабинета, а она принялась себя критиковать по поводу своего сегодняшнего состояния, совсем непригодного для работы. Брат если мог бы видеть её в эти минуты, сказал бы следующее – Ася зависла и, кажется надолго; и был бы как никогда точен в своей формулировке.
Настя понимала, что-что-то с ней не то, но привести себя в нормальное состояние никак не могла.
Вообще она упрекала себя зря, до нынешнего дня работа у неё спорилась, с начальственной должностью справлялась отменно. За те два неполных месяца, что она проработала в фирме, её начали ценить и понимать, почему Дилов настоял именно на её кандидатуре. Настя оправдывала ожидания, специалистом показала себя грамотным, да и человеком простым, но достойным. Одним словом, чего она хотела того и добилась. Только в настоящее время её устремления неожиданно изменились, и работа стала интересовать её меньше всего.
Дверь открылась и в кабинет заглянула секретарь директора Светлана.
– Анастасия Сергеевна, вы будете дожидаться Евгения Борисовича?
– Да, а что?
– Я отойду ненадолго, пообедаю. Кабинет запирать не стану, раз вы здесь, но вы никуда не уходите, пожалуйста, пока я не вернусь. Я очень быстро.
– Не волнуйтесь, я буду здесь, – заверила Настя секретаря и женщина закрыла за собой дверь.
Медлительно потекли минуты, предоставляя время для дум, но Насте больше не хотелось размышлять, ей было приятно ждать, смотреть в окно, безотчетно прокручивать в памяти последние месяцы жизни – знакомство с дворником, починка старого компьютера, совместная работа над презентацией, свадьба Лары и Никиты и новое амплуа Евгения. Утреннее совещание оставило свое впечатление в сознании. Перед Настей будто представал ряд случайно–запланированных событий, таких непредсказуемых и удивительных.
В дверь тихонько постучались. Снегирева оторвала взгляд от окна и посмотрела на вошедшего человека.
Девушка лет двадцати отряхивала снежинки с рыжей меховой шубки, черные гладкие волосы были распущены и выправлены поверх воротника, в заостренных чертах смуглого лица без труда угадывалось восточное происхождение.
– Здравствуйте, – сказала она оглядевшись. – Жени нет?
– Очевидно нет, – проговорила Настя, осторожно разглядывая незнакомку.
– А он сегодня будет или можно не ждать? – спросила девушка, всё же пройдя к столу с рядом задвинутых стульев, оставшихся после совещания.
– Через пятнадцать минут, – Настя предпочла остаться, где стояла, около окна.
Девушка явно не приходила в восторг от повышенного к себе внимания, сняв шубу, она сложила её вдвое и положила на свободный стул.
Возникла безмолвная пауза.
– Простите, вы новый секретарь? – спросила девушка, прерывая неловкую тишину. – Я не видела в приемной Светланы, она уволилась?
– Нет, не секретарь. А Света ушла ненадолго, пообедать, скоро вернется.
– Я могу здесь подождать?
– Ждите, – Настя подошла к столу, выдвинула стул и села на предельно отдаленное расстояние от незнакомки. – Вы Жене кто, жена? – вопрос оформился неожиданно, в том числе и для самой Насти, она даже не заметила, когда успела сформировать его в голове.
«Не успела признаться в чувствах, а уже ревнуешь, – оговорила себя Снегирева, – надо было раньше знакомиться с его жизнью, порасспрашивать, а сейчас мирись с фактами».
Насте ужасно захотелось, как можно больше узнать о Жене, как она раньше могла так равнодушно к нему относиться, сейчас ей было интересно абсолютно всё, его детство, учеба, его успехи и неудачи. Он прожил без неё столько лет, и она совсем ничего не знала о прошедшем времени.
– Меня зовут Ирина, я сестра Женькина, – представилась девушка. На лице девушки отразилась улыбка облегчения. – Вы Настя?
– Откуда вы меня знаете? – удивилась Снегирева, голос её потеплел и стал вежливее, отчего девушка заулыбалась ещё приветливее.
– Я вас не знаю, но брат мне немного рассказывал о вас, вот я и подумала почему-то, что это вы. По правде говоря, Женя может мне и хотел рассказать немногое, но знаю я о вас порядком. У нас и родители с вами заочно знакомы. Так что не удивляйтесь.
– Не буду. Очень приятно познакомиться.
– Мне тоже, – улыбнулась Ирина. – Быстрее бы Женя вернулся. Я очень редко к нему на работу заезжаю, но сегодня у меня самолет, вечером меня уже не будет дома, вот и решила заглянуть и поздравить с наступающими праздниками.
– Он должен скоро подойти. Они пошли проверить работу в цехах, не думаю, что это займет много времени.
Ирина посмотрела на настенные электронные часы и решила подождать еще минут двадцать.
– Если я Женю не дождусь, вы передадите, что я заходила, – попросила младшая сестра и достала из сумки бело-голубой пакетик. – Этим летом мы всей семьей отдыхали в Испании, брат мой разлюбезный приглядел там на выставке одну книгу с рисунками какого-то старинного непризнанного живописца, но раритет был выкуплен до начала аукциона. Женька даже огорчился, что на него вообще-то не похоже. А на днях в поисках новогодних подарков смотрю, на одном сайте в художественном каталоге антиквариата эта самая книга живописца предлагается, посмотрела, вроде такая же, говорят, количество экземпляров в единицах измеряется. Надеюсь, брату понравится. Хотите посмотреть?
– Можно, – согласно кивнула Настя.
Ирина вынула из своего пакетика старинный альбом в мягкой, обтянутой темно-зеленым сукном обложке.
– Том Льюис «Всё лучшее для лучших», десять экземпляров, одна тысяча семьсот девяносто первый год.
– Поразительно, но верно, – восхитилась Ира. – Да, наверное, у вас с Женей на самом деле очень много общего. Я об этом Томе первый раз только на аукционе услышала. Понятия не имела о таком художнике.
– Он не художник, – возразила Настя. – Скорее любитель. Не сомневайтесь, Жене будет приятно получить альбом в подарок.
– Если я его еще дождусь, – вздохнула Ирина и положила бело-голубой пакетик на рабочий стол брата. – Может мне его в цеху поискать?
– Туда посторонних не пускают. Техника безопасности.
Больше поговорить они не успели. В кабинет вошел Евгений и сестра, не давая возможности произнести ему и слово, быстро выдала все, что собиралась сказать.
– Мы с девчонками решили отмечать Новый год в Париже. Папа не в восторге, зато мама разрешила. Меня не будет чуть больше недели, вернусь второго числа, так что встретимся в следующем году. К тебе забежала, чтобы лично поздравить с наступающим, – Ирина чмокнула брата в щеку и указала на пакет. – Это тебе, а подарки родителям лежат в моей комнате в первом ящике комода. Поздравь их, пожалуйста, от меня в новогоднюю ночь, ладно. Я побежала.
– Подожди, куда? – Женя в растерянности стоял в центре кабинета и наблюдал, как сестра поспешно надевает шубу.
– Не могу, и так с пол часа тут просидела. Меня дома чемоданы ждут. Родителям привет.
Дверь за девушкой захлопнулась. Женя покачал головой и, посмотрев на Настю, улыбнулся.
– Славная у тебя сестра, – сказала Снегирева, вставая из-за стола и подходя к Евгению.
– Ураган с ангельскими крылышками, – пошутил он. – О чем ты хотела поговорить со мной?
– Наверное, меня потеряли в отделе, – произнесла Настя, потупив взгляд в пол. – Но мне очень хотелось извиниться.
– Извиниться? – не понял Женя и спросил: – но за что, Настя?
Она подняла глаза и встретилась с его кофейным теплым взглядом, лучащимся таким спокойствием и миром, что Настя ничего не могла сказать, лишь слабо улыбнулась и уткнулась ему в плечо.
– Ася? – обратился к ней Женя, не зная как расценивать её неожиданное настроение.
Она еще крепче прижалась к нему и прошептала:
– Прости меня, пожалуйста, я у тебя такая вредная. И ужасно невнимательная. Столько времени мучиться и доказывать себе, что ты это вовсе не ты.
Женя улыбнулся в Настину макушку и бережно приобнял её.
– Лучше не буду спрашивать, что тебя заставило поменять мнение. Но скажи мне, пожалуйста, чем я тебе так не понравился? Почему так сильно раздражал?
– Потому и раздражал, что уж больно сильно понравился, – всхлипнула Настя. – Мне всегда казалось, что я тебя должна узнать с первого раза, с первого взгляда, понимаешь, а тут столько времени виделись и никакого намека, вот я и подумала, что так быть не может. Ты, правда, на меня не обижаешься?
– На тебя? – улыбнулся Женя и посмотрел в блестящие глаза своей любимой. – Я не умею на тебя обижаться. Особенно когда ты такая знакомая и прекрасная.
– Женька, – Настя неотрывно смотрела в лицо с тонкими правильными чертами, такое не похожее на привычные лица окружающих людей, лицо знакомое и, тем не менее, словно увиденное впервые.
В кабинет постучались, Настя отошла в сторону, Женя опомнился и заметил, что до сих пор стоит в пальто.
Светлана с обескураженным недоуменным выражением сообщила, что прибыли партнеры из Америки.
– То есть как прибыли? – переспросил Евгений Борисович, убирая верхнюю одежду в шкаф. – Вот так вот без звонка, без договоренности, не присылая ни факса, ни письма? Светлана, вы уверены, что это они?
– Кто же еще. Я их еще с прошлого раза запомнила, два светловолосых представительных джентльмена. И заявились они без приглашения, совершено верно, словно к теще на блины. Что мне с ними делать, они сейчас в приемной сидят?
– И как от вас уйдешь. Тут что ни день, что-нибудь новенькое и интересное. Предложи им чаю и через пару минут приглашай ко мне, – Женя убрал со стола лишние бумаги. – Да, и найдите мне Виктора.
Светлана вернулась в приемную к нежданным гостям.
– Наверное, я пойду, – сказала Настя, забирая свою папку с докладами приготовленными для совещания. – Позвони мне вечером, хорошо, я буду ждать.
– А можно я тебя сегодня домой провожу?
– Чтобы нескучно было машину из сугробов выкапывать, – засмеялась Снегирева. – Мне будет приятно, если ты меня проводишь.
– Остается самое малое, разобраться, откуда взялись американцы. И кто так поступает, сначала предупреждать надо. Мы и продукцию пообещали отечественным компаниям, и договоры никто не подготавливал. Референт в отпуске, спасибо, что американцы на английском говорят, а не на японском, – вздохнул Женя, – нет, я, наверное, никуда из нашей фирмы не уйду. Где еще может быть так весело.
Рабочий день подошел к концу. Настя собралась, взяла сумку и, спустившись с лестницы, вышла на улицу.
В небе кружились крупные воздушные хлопья. Несмотря на непозднюю пору, часовые стрелки миновали пятый час вечера, землю окутала непроглядная темень. Яркие фонари местами разбрасывали желтые круги света, выделяя из темноты волнистые сугробы и заснеженную пешеходную тропку.
Черный внедорожник «Rav4» приветливо моргнул фарами, и Настя поспешила спрятаться в теплом уюте салона. Оказавшись в машине, сразу почувствовался тонкий аромат зеленого яблока и лимона, ароматизированного флакончика, создающего в предновогодние деньки неповторимую атмосферу праздника.
– Давно ждешь? – просила Настя удобнее располагаясь в черном кожаном кресле и вытягивая ремень безопасности.
– Только что американцев проводил. Они оказывается уже третий год в России рождество встречают. Говорят, их детям наши ледяные горки нравятся, да и снега у нас больше. Снимают коттеджи где-то под Истрой и проводят свои каникулы в морозной России.
Они выехали со служебной стоянки и поехали по мягкой занесенной дороге. Невзирая на экстремальные метеоусловия, автомобиль шел плавно, спокойно преодолевая препятствия в виде снежных бурьянов. Японские производители грамотно учли все превратности непокорной русской природы, а может в легкости движения присутствовала немалая заслуга водителя.
– Как я понимаю этих калифорнийцев, какой новый год без снега и мороза, – сказала Настя, – только наши почему-то наоборот предпочитают тропические страны. Но что помешало им продлить условия в автономном порядке, сначала просрочили, потом опомнились?
– Три недели назад они прислали уведомление на продления контракта, но до нас оно по неизвестным причинам не дошло, системный администратор проверил серверы, с нашей стороны неполадок не наблюдается. В общем, американцы так не дождавшись ни отказа, ни подтверждения решили нанести визит, заодно и проверить качество технологии производства.
– Подписали договор?
– Отложили до понедельника, – ответил Женя, выезжая на кольцевую.
– Завтра ведь выходной, – вспомнила Настя.
– К тому же католическое Рождество, – уточнил Женя.
– Я сувениры родителям забыла купить, – расстроилась Анастасия. – Пару лет назад с легкой подачи моей замечательной сестры у нас появился обычай начинать поздравлять друг друга с двадцать пятого числа, и заканчивать крещением, не пропуская ни одного праздника. Ничего, время у меня еще есть, подвези меня, пожалуйста, не к дому, а к магазину на Ярославской улице.
– Супермаркет «Семь слонов»?
– Да, откуда ты знаешь? – удивилась Настя.
– Сам туда часто заходил. Я ведь целый месяц жил в твоем районе, забыла? – напомнил Женя. – К слову о подарках, знаешь, что мне подарила сестра?
– Знаю, – заулыбалась в ответ Ася. – Эксклюзивный альбом Тома Льюиса.
– Откуда?
– Она сама мне показывала, – похвалилась Настя.
– Вижу, вы нашли общий язык, – улыбнулся Женя. – Настя, как ты собираешься провести завтрашний выходной?
– Как обычно, – отозвалась девушка. – Будем все вместе елку наряжать, потом записки с пожеланиями писать и в кармашек Деда Мороза складывать, – она с подозрительным блеском в глазах посмотрела на Женю и засмеялась: – в гости напроситься хочешь?
– Вовсе нет, – с загадочной улыбкой опроверг он её гипотезу. – Наоборот. Тебя пригласить в небольшое загородное путешествие хочу.
– Интересное предложение, – протянула Настя, принимая задумчивое лицо. – Пожалуй, я соглашусь, – смеясь, решила она.
Договорились, что в субботу Женя заедет за ней к одиннадцати часам, но вот куда они поедут, как Настя не выпытывала, он так и не сказал.
Одной из традиций зародившихся в доме Снегиревых было дарить на Рождество съестные атрибуты для чаепития. Главе семейства каждый год дарили банку с каким-нибудь дорогим сортом чая, Татьяне Михайловне коробочку датского или австрийского печенья, а детям непременно шоколад во всех его формах.
Этот год не стал исключением. Сергей Александрович получил в подарок жасминовый чай с Андаманских островов, для мамы в кондитерской были заказаны венские вафли со сливочно-ликерным кремом. Ася с Аней получили по коробке изысканных шоколадных конфет, а вот Тошке повезло больше всех. Родители нашли для него где-то уникальный подарок. Ему преподнесли ноутбук. Экран и клавиатура были выполнены из молочного шоколада, а рамка и корпус из темного горького. Буквы и сенсорная панелька выделялись на общем темном фоне светло-желтым белым шоколадом. «Ноутбук» меньше обычного вдвое предполагался для детей дошкольного возраста, но Снегиревы решили, что Тошке такой подарок должен прийтись по душе.
Антон оценить по достоинству шоколадное творение не смог и, откусывая кусочек экрана, пожаловался:
– Я так мечтал о «Philips»е как у Аси, а вы мне не оставили никакой надежды, – он горестно вздохнул, дожевывая шоколад со скорбным выражением на лице. – Ань, ты какую букву будешь «Л» или «З»?
– А почему такой небогатый выбор? – подивился Сергей Александрович. – У тебя вон весь алфавит пока в целости.
– Потому что все Анины мысли сводятся к одной, которая начинается либо на «эль» либо на «зэ» – объяснил младший брат, веселея на глазах.
– И какая же это мысль, прорицатель ты наш? – спросила Настя, выбирая из набора шоколадок последнюю букву алфавита.
– Или Леша, или Зайчик. Я угадал, Анют? – спросил Тошка у сестры.
– Несомненно, – коротко улыбнулась Анна и обратилась к родителям. – Пап, я спросить хотела: Алеша зовет меня в эти выходные к своим родителям в гости. Можно мне поехать?
– На чем поедите? – спросил Сергей Александрович, видя, что дочь сама уже все решила, и спрашивает только из вежливости.
– На машине, вместе со Славой. Долго конечно получится, но они давно не виделись.
– На новый год тоже к ним уедите? – спросила Татьяна Михайловна, доставая из «стенки» сервизные чашки.
– Нет, новый год мы с вами будем, – улыбнулась Анюта, обнимая маму. – Так я побежала одеваться?
– Беги уже, – согласно вздыхая, усмехнулась Татьяна и попросила Тошку принести с кухни чайник. – Только прихватку не забудь, он недавно вскипел, – предупредила женщина. – Ася, я надеюсь, ты-то с нами сегодня побудешь?
– Вообще-то я тоже собиралась уйти, – виновато улыбнулась старшая дочь.
– Что-нибудь опять с Диной придумали? – отец пододвинул стол ближе к дивану и расставил четыре чашки.
– На этот раз без Дины. Меня Женя пригласил.
– Аська, я тебя обожаю, – засиял непонятно чему обрадовавшийся Тошка.
– А ты чего блестишь ярче чайника, – миролюбиво проворчала на него Татьяна Михайловна, – или они тебя с собой пригласили?
– Нет, не пригласили, – с сожалением признал Антон. – Не волнуйтесь, родители, этот субботний день я проведу с вами. Можете не сомневаться, елку мы нарядим.
– Спасибо, сынок, – улыбнулся Сергей Александрович и насмешливо справился: – мы сегодня собираемся чай пить или этот приятнейший процесс было решено перенести назавтра. Предупреждаю о протесте, мне жизненно необходимо испробовать чай с Андаманских островов.
Настя с Татьяной Михайловной улыбнулись и сели за стол, а Тошка рассмеявшись ещё долго не мог успокоиться.
После того как в доме появился пудель Артемон, прозванный ласково Арти, Симон окончательно озлобился и не шел на контакт. Целую неделю он вел войну со щенком за свою территорию. В результате боевых сражений победу одержал новосел, а за котом осталась лоджия и подоконник в Тошкиной комнате. Ели они тоже в разные часы. Сначала завтракал Симон, после чего удалялся на свой подоконник поближе к миролюбивым цветочным горшкам. И вслед за этим на кухню приходил Арти, сперва доедал все, что оставил кот, а потом только приступал к собственным мискам. На этот раз процедура так же проходила как по расписанию, после ухода Симона на кухню заявился Артемон и первым делом сунулся в блюдце с отварной рыбой.
– Первый раз вижу собаку, предпочитающую на завтрак путасу, – засмеялась Настя, наблюдая за своим питомцем.
Они вдвоем с матерью мыли чашки после утренних посиделок за венскими вафлями и шоколадным компьютером.
– У нас все предпочитают то, что не положено, – хмуро отозвалась Татьяна Михайловна.
– Тебя что-нибудь расстроило? – удивилась Настя, замечая перемены в мамином настроении.
– Ась, – Татьяна Михайловна отвернулась от раковины и посмотрела внимательно на дочь. – Меня очень беспокоит, что ты собралась встречаться с Евгением.
– Ты сама называла его положительным.
– Положительность бывает разной, – возразила Татьян Михайловна. – Когда на Лариной свадьбе ко мне подошла Наташа, я не обратила внимания, ты нас предупредила, и я была спокойна. Потом тревогу забила Лена. Мне кое-как удалось её успокоить, заверив, что я с тобой серьезно поговорю.
– Мама, я уважаю твоё с папой мнение, но оно никак не отразится на моём отношении к Жене.
– Я понимаю и совсем не хочу решать за тебя и вмешиваться в твою судьбу, но прошу, подумай хорошенько, прежде чем привязываться к нему. Конечно, ты не собираешься за него замуж, но всё же постарайся не забывать, что этот молодой человек принадлежит к другой культуре и религии.
– Не хотелось бы огорчать тебя, но как раз именно замуж я и собираюсь за Женю. Понимаешь, у нас с ним общего намного больше, чем у двух соседей проживших всю жизнь в одном доме одного города и одного государства.
Татьяна Михайловна выглядела очень огорченной при последних словах дочери. Никогда не предполагая, что может оказаться в подобной ситуации, она отчаянно не знала, что сказать и как можно мягче точнее объяснить свою позицию.
– Настя, ты меня сильно расстраиваешь… прости, я очень бы хотела тебя понять, но одобрить отношения с Женей я не могу. Ничего не скажу о нём плохого, человек он хороший, воспитанный, образованный… – Татьяна Михайловна выключила шумевшую в раковине воду и, подойдя к столу, присела на табурет, растерянно подбирая слова, чтобы дочь смогла понять её правильно. – Разумеется, мы не будем устраивать мексиканские страсти с громкими угрозами и препятствиями. Ты наша дочь и останешься ею, несмотря на то каким будет твоё решение. Но я всегда буду считать, что Женя не твоя пара, и вместе я вас не вижу.
– А если бы Аня привела домой ни Зайчика, а Женю? – по-иному поставила вопрос Настя.
– Я ничего не могла бы сказать против. Помнишь, как Анюта нам представила своего Алексея. Её аргументы неоспоримы. Я не чувствую права противоречить им. Наверное, я бы возражала лишь в одном случае, останови Аня выбор на столетнем старике, со всем остальным нам пришлось бы мириться.
– Но у нас с Женей та же самая история. Вы не настолько знакомы с моей прошлой жизнью, как с Аниной, но для меня он то же самое, что для Анечки её Зайчик. Меня не очень волнует настоящее Жени, да оно и не требует того, главное, что нас объединяет общее прошлое и это, поверь мне, очень способствует уверенности в счастливом будущем. Я знаю, что с ним буду счастлива, а раз я это наконец поняла, то нет смысла придумывать несуществующих препятствий.
– Значит всё дело в прошлом… раньше нас любила ставить в тупик одна Анечка. Теперь и ты начала, – Татьяна Михайловна наклонив голову, потерла ладонью переносицу, переваривая слова старшей дочери. – Если с Женей обстоит, как ты говоришь, то я, конечно, ничего больше не скажу. Я просто не знаю, как обсуждать подобные вопросы и уместен ли в них какой-нибудь здравый смысл. Решать тебе, вернее вам двоим.
– Я не хочу, чтобы вы переживали из-за меня, – сказала Настя, беря маму за руку. – Порадуйтесь за меня, мне будет очень приятно.
– Думаю со временем мы сможем это сделать, – с некоторым напряжением улыбнулась Татьяна Михайловна.
Настя ушла к себе в комнату собираться. Татьяна Михайловна дождалась, когда старшая дочь уйдет из дома, и обратилась с возникшими вопросами к мужу. Поговорив спокойно, супруги Снегиревы решили не вмешиваться и не накручивать дочь общественными стереотипами и печальными историями чужого опыта. Анастасия прекрасно слышала о них сама и, будучи умным взрослым человеком, должна была верно расценивать свои поступки.
