Текст книги "Хозяйка старого кладбища"

Автор книги: Елена Усачева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Часть вторая
Пробуждение

Полночные явления
Заседание на кухне

Не говоря больше друг другу ни слова, ребята мчались прочь от кладбища. Ночные улицы были пустынны, поэтому, быстро преодолев все перекрестки, мальчишки скоро оказались около Лебединых прудов. Так назывались два крошечных прудика, в которых не то что лебедей – никакой живности отродясь не водилось, кроме лягушек да комариных личинок. Большое открытое пространство, далекие дома, спокойствие черной воды, от которой тянуло холодом. Все так же молча ребята переглянулись и упали на землю.

Бег проветрил Алексею мозги, но в ушах все еще гудели часы. Огромные, темные, на белом циферблате черные усищи стрелок.

– Времени сколько?

Бом, бом. Семь, восемь? А на улице по-прежнему темно. Алексей осторожно оглянулся. Да, темно и холодно. Ветер гудит в ветвях, шелестит листьями, гонит прохладу. Холод бежит по телу. Хотя нет, холод идет от плеча, оно еще хранит лед руки Пушкина. В глазах стоит полыхающее пламя. Перевернутый стол. Бьющий по воздуху копытами конь. Неужели ничего не было? Но этого же не могло не быть!

Антон с трудом поднял руку.

– Два.

– Всего?

Полет по воздуху, фонтан, стол, часы, показывающие шесть. Не мог пройти всего один час. Он с подземным ходом как раз этот час и возился. А все остальное когда произошло? Или сейчас уже другая ночь?

– Давно ты там?

– Всего час. А ты что делал?

Алексей растянулся на земле. Над головой бежали рваные облака. От пруда пахло сыростью. Хорошо.

– Могилу Хозяйки обрабатывал. – Антон скинул с плеча рюкзак, который до этого Алексей не замечал. – Я же говорил, книги до конца надо читать.

Приятель зазвенел в рюкзаке какими-то железками.

– Любая нечисть боится святой воды, серебра и чеснока. Я вокруг ее могилы насовал чеснока, закопал крест. Вот только святой водой обрызгать не успел.

Он вытащил из рюкзака флягу, все еще трясущимися руками отвинтил крышечку и стал лить воду себе на руки. Уставший от переживаний Алексей молчал.

– Я эту могилу полчаса искал. Заросла кустами – ни фига не найдешь. Пока все достал, все вкопал, флягу вынул. Слышу, машина подъезжает и кто-то орет. Ну, я собрался и ходу. Поймают – чего я скажу? А ты чего заорал-то?

У Алексея не было сил даже голову повернуть в сторону приятеля. Он тупо таращился на темное небо, пытаясь высмотреть редкие звезды, и чувствовал, как ледяной холод земли пробирается сквозь куртку и штаны. Это было приятно. Земля – не каменный пол. А глазастое небо – не злые глаза всей этой дьявольской компании. Ведь он почти что избавился от этого кошмара… И что такое «получилось» у Хозяйки? Он – жив. Чего еще она могла добиваться?

Над головами друзей резко затормозила машина. Антон вскочил, запихивая флягу в рюкзак, дернул приятеля. Алексей нехотя приподнялся.

– Эй, ребята, вы здесь?

Дверь машины хлопнула, на склоне появилась долговязая тощая фигура журналиста Сергея.

– Ну вы и бегаете! Я вас еле догнал на машине. Антон в сердцах бросил рюкзак на землю.

– Вы что, следите за нами? – вспыхнул он.

– Я так и знал, что ночью вас понесет на кладбище, – скользя по мокрой глине, Сергей спускался к пруду. – Интересно было бы посмотреть, что вы там делали.

– Грибы собирали, – огрызнулся Антон.

– С тобой-то понятно. – Сергей присел на корточки рядом с лежащим Алексеем. – А с тобой-то что? Видел?

– Видел, – еле выдавил из себя Алексей. – Они хотят меня убить.

– Так сразу и убить?

– Да, чтобы воспользоваться моей фантазией. Кузькин присвистнул.

– Слушайте, – журналист положил ладонь на жухлую траву, – а вам не холодно на земле лежать? Может, ко мне пойдем?

– Нет, – Антон остановил начавшего подниматься Алексея. – К вам мы не пойдем.

– Брось. На твоем приятеле лица нет. Как он таким домой заявится? Да он даже ключ в замочную скважину не вставит. И посмотри на свои грязные руки и замызганную куртку.

Сергей помог Алексею встать.

– А я не пойду, – упрямо заявил Антон.

– Не ходи.

– И его не пущу.

– Задняя дверь открыта, – не глядя на насупившегося Антона, бросил Сергей и осторожно усадил Алексея на переднее сиденье. Для приличия Антон еще какое-то время посопел, поупрямился, а потом закинул рюкзак в машину и пролез в салон.

– Только недолго, искать могут начать.

– А мы позвоним и всех предупредим.

– Может, еще раз заглянем на кладбище? – предложил осмелевший Антон. – Мне дело доделать надо.

– Ты хочешь вбить в могилу осиновый кол?

– Нет, святой водой обрызгаю.

– Это можно сделать и днем.

Сергей хмыкнул и стал заводить машину. Проезжая мимо злополучного кладбища, Антон с любопытством смотрел в темную зелень. Белов отвернулся.

Страх совсем отпустил, и теперь Алексея начинала бить мелкая дрожь. Вместе с холодом она шла изнутри, пробегала по ногам и рукам и опять возвращалась внутрь. Чтобы успокоиться, Алексей закрыл глаза. Пусть они там себе бродят, летают, дерутся, выясняют отношения, кто кого хочет достать, кому помешать. По крайней мере на сегодня с него хватит.

А ведь они действительно хотят его убить. Алексей попытался представить – как же это так будет: пруд, небо, деревья, а его нет. Вот он сейчас чувствует, видит, слышит, думает о чем-то. И вдруг его не станет, совсем не станет. Ни чувств, ни мыслей. В голове все замкнулось в круг, и его начало затягивать в этот неразрешимый вопрос: есть – нет, смерть – жизнь. До этого он как-то особенно не задумывался об этом. Просто жил, был уверен в своем бессмертии, в том, что родители будут жить вечно. Даже не сомневался, что бабушка каждое утро будет заваривать ему на завтрак крепчайший чай, а по воскресеньям печь его любимые ватрушки. И так каждый день, каждый год. Всегда.

Но сначала умерла бабушка, и он впервые подумал, что в мире все постоянно меняется. С ужасом догадался, что и он когда-нибудь поменяется и что, может быть, умрет. Но произойдет это не скоро. А не скоро – это много-много времени, дел, занятий. Но никак не сейчас. Не скоро – это пятьдесят лет, а не два дня.

И как же он, такой единственный и неповторимый, исчезнет из этого мира? Куда же он денется?.

Колесо попало в выбоину, машину сильно тряхнуло, и задумавшийся Алексей съехал с сиденья на пол, больно ударившись коленями и руками о переднюю панель. Он только-только успел ухватиться за ручку двери, как машина резко повернула во двор, втиснулась между двумя другими машинами и остановилась. Вслед за Сергеем ребята поднялись на пятый этаж.

– У вас мы тоже, наверное, всех перебудим, – прошептал у самых дверей Антон.

– Кто проснется – я не виноват, – улыбнулся Сергей, вставляя ключ в замочную скважину.

Навстречу им выкатилась небольшая белая мохнатая собачка и, заливаясь громким лаем, стала подпрыгивать на непрошеных гостей. В один из таких прыжков Сергей подхватил ее под брюхо, бросил в темную комнату и закрыл дверь.

– Это Бакс, – прошептал он. – Шумный очень. Вы на него не обращайте внимания.

Первым делом журналист отвел ребят в ванную, посоветовав получше отмыть руки от земли, а сам пошел на кухню ставить чайник. Вместе с грязью горячая вода смыла с мальчишек кладбищенский страх, так что через пять минут они сидели на кухне порозовевшие и довольные. Кухня была квадратной и крошечной. Стоя посередине, длинный Сергей ухитрялся, не делая лишних шагов, доставать все, что ему нужно. Ребята примостились на самом углу стола, но на кухне все равно стало тесно. Сергей налил им по огромной кружке горячего крепкого чая, на толстые ломти мягкого белого хлеба намазал масло. Алексей открыл пошире рот для такого вкусного бутерброда, но откусить не успел. В темный коридор вышла еще более темная фигура, лохматая и бесформенная. Хлеб выпал из рук Алексея.

– Алексей! – еще больше Белова испугался Сергей, увидев, как тот стремительно бледнеет.

– Вы чего тут?

Из темноты на свет выступила заспанная девчонка, плотно закутанная в халат. Волосы на ее голове торчали во все стороны. Глаза за очками были сонными, на пухлой щеке еще виднелся след от подушки. Девчонка ладонью потерла курносый нос и вопросительно уставилась на Сергея.

– Фу, – облегченно выдохнул он, – Катюха, ты нас всех испугала.

– Ой, – остановилась Катюха, разглядев мальчишек, – как вас много.

– Вот, ребята, знакомьтесь, – вскочил Сергей, – это Катя, моя дочь.

Катя даже не посмотрела в сторону отца. Шмыгнула носом, оценивающе оглядела гостей и, подойдя к Антону, спихнула его с табуретки.

– Подвинься, – запоздало сказала она, усаживаясь. – Ну, что тут у вас?

– Катя… – развел руками Сергей. – Отдай табуретку гостю, а сама сходи за стулом.

– Я его не звала. Пусть сам идет за стулом. Ошарашенный Антон стоял с открытым ртом – мало того, что с табуретки согнали, еще и за стулом посылают. Не обращая внимания на Антона, Катя уставилась на Алексея.

– Ты ведь Алексей? – спросила она. – Это ты привидения видишь?

– Да, – смутился неожиданному напору Алексей. – Только не привидения.

– А как это? Страшно? – Из Катиных глаз уходила сонливость.

– Очень, – решил не вдаваться в лишние подробности Белов.

– А мне совсем не страшно, – с вызовом заявила Катя и, подхватив бутерброд Кузькина, откусила от него приличный кусок. – Я и фильмы все смотрю, – продолжала она, жуя, – и книжки читаю – ничего. Мы с девчонками однажды даже на кладбище ходили, в двенадцать часов ночи. Хоть бы что. Правда, Ленка, дура, завизжала, и нам пришлось убегать. Но все равно классно было.

Недовольный Антон ушел в темную комнату, долго шарил по стенке рукой в поисках выключателя, ничего не нашел и двинулся в глубь комнаты, выставив вперед руки. С первого же шага он налетел на стул, с наслаждением сбросил на пол висевшую на нем одежду, надеясь, что это все-таки Катькины вещи. Услышав, что на кухне зашел интересный разговор, он поспешил обратно и тут же застрял в коридоре, с первого раза не протиснувшись в дверной проем кухни.

– Подумаешь, – Антон ножкой стула зацепился за дверь и бессмысленно дергал на себя стул, – мы тоже ходили на кладбище.

– Ты что-то говорил про фантазию, – Сергей помог Антону втащить стул внутрь.

Алексей сидел под столом, соскабливая с пола масло – как водится, бутерброд упал маслом вниз. Он старательно делал вид, что сильно увлечен своим занятием, потому что ему совершенно не хотелось все вспоминать заново. Вспоминать страх, лица своих истязателей. Вспоминать только что пришедшие мысли о смерти. Но вылезти из-под стола все-таки пришлось. И рассказать все тоже пришлось.

Катькины глаза просто сияли от восторга, когда она все это услышала. Ее сон мгновенно улетучился, след от подушки разгладился. Она была на седьмом небе от счастья. Но чем больше она радовалась, тем труднее было говорить Алексею.

Сергей, закинув ногу за ногу, задумчиво покачивал тапочкой.

– Я только не понял, – медленно проговорил он, – почему они к тебе-то прицепились?

– Я их придумал, – вздохнул Алексей. – И теперь они от меня не отстанут.

– Ну и что с того, что придумал, – Катин восторг сменился жаждой деятельности, – как придумал, так и передумай. Скажи сам для себя, что их нет – и все.

– Есть они, – сказал Алексей, кладя на стол исцарапанную руку.

– Ого, – присвистнула девочка, – это кто тебя?

– Собака.

– Но их же не существует!

– Нет, они существуют!

– Ну, пойдем вместе на кладбище, если я их увижу, тогда поверю.

– Что мне с твоей веры, – пожал плечами Алексей. – Без меня идите.

– Чего ты сразу! – сморщилась Катя.

– Они и без кладбища ко мне приходят, чего мне туда таскаться?

Алексей уткнулся носом в чашку, откусил кусок от бутерброда, всем видом показывая, что говорить об этом он не собирается. Ну не рассказывать же Катьке все заново. Девчонки – что они могут понять?

Но Катя рвалась в бой и придумывала все новые и новые доводы, чтобы уговорить ребят взять ее с собой на кладбище. Постепенно разговор стал скисать. Алексей уже вовсю зевал, энтузиазм Антона тоже улетучился, и он стал потихоньку клевать носом. Катя злилась. Один Сергей продолжал сидеть в задумчивой позе, покачивая тапочкой. Очнулся он, когда Алексей слишком широко зевнул.

– Поехали.

Сергей сорвался с места и понесся на улицу. Здесь он погрузил сонных ребят в машину. Первым он завез Антона, потом въехал во двор дома Алексея. Здесь их ждали. Как только хлопнула дверь машины, с качелей поднялся человек.

– Что-то вы долго, – недовольно буркнул сторож Николай Петрович, гася папиросу. – Ну что, сыщик, все выяснил?

Сонный Алексей в ответ только мотнул головой.

– Держи, – Николай Петрович сунул ему в руки лопату. – Значит, ход ты все-таки нашел?

Алексей опять мотнул головой. Сторож достал еще одну папиросу, закурил, сквозь дым посмотрел на кладбище.

– Да, дела…

Телеграмма

Проснулся он от топота в коридоре. О чем-то громко говорила мама, слышались чужие мужские голоса. Сначала Алексею казалось, что он все еще спит. Но когда хлопнула входная дверь и мама вдруг громко запричитала, Алексей понял, что проснулся. Еще не придя в себя после короткого сна, слегка покачиваясь, держась за стенку, он открыл дверь из комнаты. Перед ним мелькнул человек в синем халате и таких же штанах. Тут же пробежал еще один. Он широко распахнул входную дверь и нервно скомандовал: «Давай, давай!»

– Лешик, вернись в комнату.

Это был папа. Вид у него был хмурый, брови недовольно сбегались к переносице.

– Что случилось? – тупо спросил Алексей.

– С тетей Галей плохо.

– Уведи его, – бросила из глубины квартиры мама. Папа втолкнул Алексея в комнату.

– Врач сказал, инфаркт. Среди ночи…

Папа тут же сорвался с места и выбежал в коридор. Хлопнула дверь, протопали удаляющиеся шаги.

Алексей заглянул в свою комнату. Постель была перевернута, тумбочка сдвинута. Он быстро осмотрел знакомые предметы – шкаф, книжные полки, музыкальный центр, телевизор, под ним видак.

Опять бухнула входная дверь, по ногам мазнуло сквозняком.

Однако здесь холодно. Откуда бы это? Алексей отдернул штору. Окно было приоткрыто. Зачем? Его окна открывали крайне редко, потому что выходят они на очень шумный двор ПТУ. Оттуда и бутылкой в раскрытое окно можно получить. Но чтобы оставить окно открытым осенью? Алексей машинально осмотрел подоконник. Чисто, никаких следов. Он осторожно закрыл окно, защелкнул шпингалет. От хлопка распахнулась форточка. Он потянулся к форточке и замер. Прямо перед его глазами на оконной раме были четкие следы от ногтей. Два средних глубокие, по бокам с одной стороны длинный, а с другой короткий. Указательный, большой, безымянный, мизинец, самый слабенький…

Отец уже несколько раз появлялся в дверях комнаты, неуверенно топтался на пороге и уходил. А Алексей все сидел на полу под окном, от форточки тянуло холодом. В голове было пусто. Это мог быть только Дракула. Но к кому он приходил? К нему? А что с теткой? Инфаркт? Или это работа вампира?

До сегодняшнего дня он думал, что это все его личный, собственный кошмар. Он все это представил, и оно появилось. Правда, он понятия не имел, как с этим бороться, но сдаваться на милость своим фантазиям Лешка не собирался. А теперь что? Это уже не фантазии, а ожившая реальность.

От следующей мысли Алексею стало не по себе – что же, теперь опасность грозит не только ему, но и его родителям. Они теперь и маму его могут убить! Но это же невозможно! Он все сам придумал! Это его неуемное воображение все представило!

Алексею захотелось куда-нибудь побежать, что-нибудь сделать, закричать, чтобы прекратили, что вот он – здесь, а больше никого не трогайте…

Вернулась мама. Тут же начались звонки, беготня по квартире, суета. Вызванивались врачи, аптеки, родственники. Скоро должен был приехать муж тети Гали.

Алексей незаметно ушел в комнату бабушки и до темноты, не шевелясь, просидел на кровати. Занятые своими делами, родители про него не вспоминали. Ближе к вечеру в Алексее начала закипать злость.

«Неправда, что с этим нельзя бороться, неправда, что выхода нет!» – как заклинание шептал он.

Звонил Антон. За суетой мама забыла, что запретила Алексею общаться с приятелем. Антон сообщил, что еще раз сходил на кладбище, обрызгал могилу святой, водой и как будто от нее пошел дым. Говорил со сторожем, тот только качал головой. Видел около кладбища Катьку, она пыталась за ним следить – сидела неподалеку от входа на лавочке и делала вид, что читает книжку. А на самом деле их высматривала, он-то знает все эти штучки. С Антоном не поздоровалась, только демонстративно фыркнула. Антон пытался вытащить Алексея на улицу, но Белов отказался. В его голове созрел план.

К вечеру беготня улеглась, все основные дела были сделаны, теперь оставалось только ждать. В сумраке комнаты потонули окружающие предметы. Тихо вошла мама, села рядом. Алексей вдохнул знакомый, родной запах. Хорошо, что он сейчас ее не видит. Наверняка она устала, осунулась. А в темноте можно представить все, что угодно.

– Лешик, – сказала мама осторожно. – Ты не против опять перебраться в свою комнату?

Алексей молча перенес вещи обратно в свою комнату. Перестелил кровать, все подмел, вытер пыль. Достал из ящика белую гуашь и густо замазал желтеющие следы ногтей. Покопался в ящике со старыми игрушками, нашел маленький медный колокольчик. Долго мудрил со сложной системой веревочек, но все-таки сделал так, чтобы колокольчик начинал звенеть, если открывали форточку. Он хотел такую же систему поставить родителям. Но когда заглянул к ним в комнату, к своему удивлению, увидел, что они уже спят. Он еще побродил по темной квартире. От того, что он не выспался в прошлую ночь, от всех переживаний сегодняшнего дня на у него накатила тупая усталость.

Где ждать? А вдруг он не полезет через его комнату, а отправится сразу к родителям?

Алексей подошел к бабушкиной кровати, поколебался, но все-таки снял со стены распятие. Правда-неправда – хуже не будет. Выглянул в окно. Уличный фонарь не горел. Луны не было. Так что на улице было совершенно темно и ничего не видно. Только качели поскрипывали на ветру. Или на них кто-то сидит? Все равно не видно, так что можно считать, что там никого нет.

Он вернулся в свою комнату, оставил дверь открытой, сел на пол. Отсюда ему и окно было видно, и родительскую комнату. Распятие он положил на колени. Вряд ли оно поможет – Алексей чувствовал, что в руках у него бессмысленная железка.

«Если во все это поверить, – вспомнил он слова Антона, – то железка оживет, а так…»

Эх, вот бы сейчас было лето. Летом тепло, ночи светлые, солнца много. А когда тепло, не так страшно. Летом они всей семьей обычно куда-нибудь ездят. В этот раз побывали во всех городах Золотого кольца. Углич, Тверь, Суздаль, Владимир. В Ярославле попали на ярмарку, там выступали уличные артисты. У одной девочки на голове была забавная шляпа, огромная, с большими полями, усеянными крошечными колокольчиками. Из-за этой шляпы девочка двигалась мало, только время от времени встряхивала головой. «Динь-динь», – пели колокольчики. «Динь», – улыбалась девочка. «Динь, динь», – покачивалась шляпа. «Динь», – ответил на улыбку девочки Алексей. «Динь», – нахмурилась девочка и убежала. Вслед за ней побежала песенка колокольчиков. Алексей бросился за ней, дернулся и… проснулся.

«Динь, динь, динь», – будил его колокольчик. Но не тот, что висел на шляпе девочки, а тот, что был привязан к форточке.

Сон ушел, Алексей широко распахнул глаза. В окне стоял человек. В приоткрытую форточку он запустил руку и пытался дотянуться до нижнего шпингалета окна. Верхний был уже открыт, и, когда человек плечом упирался в окно, верхний угол слегка отходил. Человек подергивал плечом, чтобы запустить руку подальше, от этого форточка дергалась, колокольчик вздрагивал и слабо звенел. «Динь, динь, динь».

Человек остановился, вслушиваясь в этот звук, поднял лицо, и Алексей узнал в нем Дракулу. Вампир перестал дергаться, осклабился, вынул руку из форточки. Коснулся длинными тонкими пальцами с острыми ногтями колокольчика. «Динь», – испугался колокольчик. «Гы», – еще шире ухмыльнулся вампир, сжал колокольчик в руке и дернул. «Дзень», – лопнула нитка.

Дракула совершил незаметное движение, спрятал куда-то колокольчик, просунул голову с рукой в форточку, заскреб ногтями по раме. Наконец он дотянулся до шпингалета, щелкнул им, толкнул створку окна. На пол посыпалась какая-то ерунда, лежавшая на подоконнике.

Дракула спрыгнул в комнату, в руках у него опять появился колокольчик. Он позвенел им над ухом, довольно улыбнулся.

– Ну что, – хрипло произнес он, – привет, пацан.

Алексей кивнул, вспомнил про крест, стал шарить по коленям и вокруг себя. Дракула резко подскочил к нему. Пальцы Алексея коснулись холодного железа, он сжал крест в руке.

– У, испугался, – захохотал Дракула.

Вампир проскользнул мимо Алексея и вышел в коридор. Здесь он остановился, втянул носом воздух:

– У вас пахнет смертью.

И он пошел в комнату родителей. Алексей наконец смог оторваться от стены, около которой сидел.

– Стой!

Вампир замер в дверном проеме.

– Отдыхай, малыш, ты свое уже сделал, – сказал он, не оборачиваясь, и шагнул в комнату.

Алексей опешил – ни в каком кошмарном сне он не мог представить смерть родителей. Это уже не его фантазия.

Он прыгнул вперед, схватил Дракулу за плечо, дернул из комнаты.

– Значит, я вам больше не нужен?

Вампир с яростным шипением отпихнул его от себя.

– Нужен, но так ты будешь сговорчивее. У нас осталось мало времени.

Он опять сделал шаг в комнату. Алексей сжал кулаки, почувствовал в одном из них крест и бросился на противника. В удар он вложил всю свою злость, ненависть, обиду за страх. Крест отскочил от спины вампира, как от камня. Дракула завертелся на месте.

– Щенок, мерзавец.

Его лицо перекосило, глаза налились кровью, ярко-красный рот раскрылся, мелькнули белые клыки. Алексей, кувыркаясь, пролетел коридор и кубарем вкатился в свою комнату. Вслед за ним шел разъяренный Дракула. Он легко поднял Алексея с пола, встряхнул, поволок к окну.

– Я вижу, ты готов. Все эти рассусоливания мне не по душе, с тобой я буду говорить коротко.

Вампир перекинул Алексея через подоконник. Внизу завыла собака. Только по блестящей шерсти Алексей разглядел скачущую на детской площадке зверюгу.

«Надо думать о чем-то хорошем. О лете, о девочке в шляпе, о колокольчиках».

Дракула схватил его за плечи, откинул голову, провел по шее острым ногтем.

«Это книга! Ее зачем-то придумали люди».

Дракула еще раз провел ногтем по шее.

«Он не настоящий вампир, его давно убили».

Щекой Лешка почувствовал тяжелое дыхание. Опять завыла собака.

«Это было черт знает в каком лохматом году, и к сегодняшнему времени он не имеет никакого отношения».

Дракула замер.

– Пацан, ты не хами.

Алексей открыл глаза. Вампир нависал над ним, на ничего больше не делал.

– Не тормози на последнем повороте.

Вой собаки перешел в тявканье. Вампир изогнулся, заскреб ногтями по подоконнику рядом с головой Алексея. Собака опять залаяла. Вампир зашипел, глубже впиваясь в подоконник. Это было похоже на разговор, как будто они о чем-то ссорились. Лай собаки захлебнулся. Вампир с улыбкой опять посмотрел на Алексея:

– Пора.

Его рот налился красным, из уголка губ побежала кровавая струйка. Он клацнул зубами. Доводы Алексея закончились, уверенность исчезла, он попытался вырваться из цепких рук, забился, готовый уже закричать. Открыл рот, но крика не получалось.

Вместо крика он услышал резкий звонок в дверь. Новая волна ужаса пробежала от затылка до пяток. Дракула отшвырнул Алексея в сторону, прыгнул к окну и растворился в темноте. В открытое окно пахнуло ледяным холодом. Звонок поперхнулся и залился с новой силой. В комнате родителей зашевелились, по коридору прошлепали тапочки.

– Кто?

За дверью ответили. Отец тут же стал открывать замок. Алексей выполз в коридор.

– Алексей, – тихо позвал отец.

В дверях стоял хмурый дядька с большой сумкой через плечо, в руках он держал листочки, на одном из них папа что-то писал. А рядом с дядькой стояла Катька.

Увидев ее, Алексей замер.

– Телеграмма пришла, – рассеянно прошептал папа.

Алексей, не отрываясь, смотрел на девочку. По ее глазам он понял, что она что-то видела.