Текст книги "Концерт для черного колдуна"

Автор книги: Елена Усачева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Глава X
Когда скрипки молчат

Здание библиотеки было таким же угрюмым и темным, как и окружающие строения. Над ним безмолвными тенями носились вороны. Библиотека была рядом. Площадь перейти. Но этого сделать Наташка уже не смогла.

– Почему они не каркают? – безжизненным голосом спросила она.

– Голос потеряли, – хрипло ответил Гошка. – Зато ты громко орала.

– За мной трамвай гнался… А кругом огонь.

– Нет никакого огня. И трамвая не было. Одна ты визжала.

– Но он был! – Наташка приподнялась на локте. Лицо и руки у нее были в копоти, край юбки обгорел.

– Слушай! – разозлился Снежкин. – Перестань бояться всякой ерунды. Непонятно о чем думаешь, вот оно на тебя и бросается. Тебя мама в детстве не учила, как от всей этой чертовщины избавляться?

– Я и сейчас темноты боюсь, – пожаловалась Цветочница, собираясь вновь заплакать.

– Тьфу ты, беда какая! Чего там бояться? Темно и темно. Ты себе сама страхи придумываешь. Скажи, что там ничего нет, – и все.

– А если есть? Трамвай ведь был как настоящий, – не сдавалась Цветкова.

– Не было трамвая! – вскочил Гошка. – Ты увидела то, что захотела увидеть. Ты боялась, что он поедет?

Наташка кивнула.

– Он и поехал. Поняла?

– А если он все же появится? – шепотом спросила девочка.

– Скажи: «Не верю!» – и все, – буркнул Снежкин.

Как он ее еще мог успокоить? Не держать же ее все время за руку?!

Цветкова встала. Охнула от боли в коленке. Размазала по мокрому лицу гарь.

– В крайнем случае зови меня, – решительно заявил Гошка. – Я приду и всех разгоню.

– Только ты не уходи далеко, – жалобно попросила Цветочница. За последние пять минут она растеряла всю свою уверенность, вновь почувствовав себя маленькой и беззащитной. На Снежкина она смотрела как на спасителя.

– Тут идти некуда. Вон она – библиотека. Гошке, конечно, льстило, что такая девчонка, как Наташка, просит у него помощи, что без него она и шагу боится ступить. Но уж очень это покровительство его тяготило. Другое дело с Любкой. С ней ему было бы попроще.

Снежкин сжал Наташкину ладонь и решительным шагом направился к темному зданию. Девочка покорно пошла за ним следом.

Цветочница старалась смотреть себе под ноги и больше ни на что не отвлекаться. Она с трудом сдерживалась, чтобы от страха вновь не закатить истерику.

Трамвайные пути кончились, началась земля с притоптанной травкой. Под ногами зачавкало. В ботинки набралась вода. Трава росла редкими кустиками, ее острые края кололи голые коленки. Еще через несколько шагов топь начала засасывать. Наташка с трудом вытаскивала ноги из хлюпающей жижи. Она посмотрела на Гошку. Тот шагал вперед как ни в чем ни бывало.

Следующий шаг стоил ей ботинка.

Цветочница почувствовала, как ледяной страх вновь схватывает горло цепкими пальцами.

– Не верю! – пробормотала она.

Но все осталось по-прежнему. Только ближайшая кочка подозрительно зашевелилась.

– Мне здесь только утопленников не хватает! – в ужасе прошептала девочка.

И утопленник появился. Он поднялся из-под болотной жижи, весь увешанный тиной, как модница бусами.

Ноги у Наташки подкосились.

Если она сейчас упадет, то наверняка утонет.

– Нет вас! Нет! – завопила она, отчаянно хватаясь за Гошкину руку. – Не верю! Я вас придумала!

– Ты чего на ногах не стоишь? – повернулся к ней Снежкин.

Наташка перевела дух. Она снова стояла на площади. Под ногами был асфальт. До библиотеки оставалось десять шагов. Никакого болота не было.

– Я ботинок потеряла. – Цветочница показала на перепачканный белый носок. Ее туфля лежала в стороне.

– Надевай в темпе и пойдем! – подогнал ее Гошка. Ему не терпелось скорее добраться до места и все выяснить.

Дверь в библиотеке была призывно распахнута. Но внутри никого не было. Коридоры пусты. В концертной комнате тоже никого. По сцене все еще разбросаны обломки Любкиной скрипки. Дверь в отдел нот и пластинок выломана. Разбитая табличка с фамилией Виктора Львовича оказалась на полу.

Цветкова подняла бывшую табличку, ойкнула. Осколок полетел на пол. Звон разбитого стекла гулко отозвался от стен.

– Порезалась, – показала Наташка палец с набухшей каплей крови.

– Ну вот, теперь от твоего Немца ничего не осталось.

Наташка сунула палец в рот и повернулась. Перед ней стоял Виктор Львович. В первую секунду она страшно испугалась, но потом вспомнила о заветном заклинании, вынула палец изо рта и громко произнесла:

– Не верю! Вас нет!

Дядя Витя недовольно поджал тонкие губы.

– Я все выдумала, – замахала на него рукой Цветкова. – Нет вас!

– Не ори! – сморщился «ответственный Немец».

– Что вы тут делаете? – Снежкин задвинул Наташку себе за спину.

– Это я вас хочу спросить, что я тут делаю! – возмутился дядя Витя. – Что случилось с дверью? Кто разгромил библиотеку?

– А вы ничего не помните?

– Мальчик, не говори загадками, – Немец стал злиться. – Что я должен помнить? Я принес скрипку, пригласил специалиста, чтобы он на нее посмотрел. Между прочим, этот человек обещал мне хорошо заплатить, если это окажется та самая скрипка, что он ищет! А в результате? Одна сломанная дверь? Да меня за это с работы выгонят.

– И правильно сделают, – подала голос Наташка. – За такое не только выгонять надо! Из страны высылать!

– Где скрипка? – раздался голос у них за спиной.

– Да здесь она! Здесь!

По коридору шла Кондрашова. Скрипку она держала под мышкой.

– Давай ее сюда! – потребовал дядя Витя, протягивая руку.

– Да пожалуйста, – легко согласилась Любка.

– Ты что? – ахнула Цветочница.

Но Виктор Львович уже схватил инструмент.

– Убирайтесь отсюда! – бросил он в сторону ребят.

– Зачем ты ему отдала? – набросилась Наташка на Кондрата.

– Пусть берет, – пожала плечами Любка. – Он ничего не сможет сделать. Она потеряла голос.

– Как потеряла?

– Не играет.

Гошка захохотал. Девчонки с удивлением на него посмотрели.

– С вами не соскучишься, – сквозь слезы произнес он, снова заходясь в приступе хохота.

Наташка дернула Любку назад.

– Сейчас кидаться начнет, – прошептала она. – Совсем свихнулся.

– Да подожди ты! – вырвалась из ее рук Кондрат. – Георгий, что с тобой? – с участливым видом подошла она к Снежкину.

– Хотела, чтобы скрипка перестала действовать? Вот – пожалуйста!

– Она не работает? – подошел к ним Немец. Пальцем он провел по струнам. Скрипка молчала.

– Сломалась, – согласилась Любка.

– Как же мы теперь домой попадем? – расстроилась Наташка.

– Да, – хихикнул Гошка. – Желания наши теперь исполнять некому.

– Зачем я вернулась? – в отчаянии топнула ногой Цветкова. – Вас пожалела, подумала, как вы тут одни справитесь? Гогочка, сделай что-нибудь, я домой хочу!

– А что я сделаю? – разозлился Снежкин. – Я не музыкант. Музыкальных школ не кончал! Это вы тут все умные!

Здание библиотеки вздохнуло, и сквозь потолок стало просачиваться привидение. Девчонки завизжали. Дядя Витя бросил скрипку и скрылся в ближайшем кабинете. Но тут же выскочил оттуда. Волосы у него на голове стояли дыбом.

Там… там…

В распахнутую дверь была видна часть комнаты. Вместо столов и книжных полок были натянуты канаты и гамаки. На лавках у стола сидели оборванные пираты. Они ругались хриплыми голосами и, запрокидывая головы, пили из больших глиняных кружек.

Гошка с любопытством посмотрел на эту иллюстрацию к «Острову сокровищ».

Какое-то странное у тебя «раньше» получилось, – нервно хихикнул он. – Сплошные привидения и ужастики.

– Я не этого хотела, – заканючила Любка. – Я думала, что мы домой вернемся.

– Надо было не думать, а говорить, – отрезал Снежкин. – Даже тот дед у золотой рыбки толковые вещи просил, сначала во всяком случае. Одна ты ничего толком сказать не можешь!

– Ты еще щуку вспомни, – тоже начала злиться Любка. – А если такой умный, сам бы брал скрипку и загадывал желания.

– Уж я бы не стал непонятно что заказывать! – заорал Гошка. – Головой надо думать!

– Да? – не унималась Кондрашова. – Где же ты был со своими советами раньше? В углу отсиживался? Между прочим, меня сжечь хотели! А ты что-то не очень спешил мне помочь!

– Ты и без меня неплохо справилась! – Гошка тоже не собирался успокаиваться. – И вообще, во всем вы виноваты, скрипачи недобитые! Нашли занятие! Уж лучше бы чем-нибудь полезным занялись! Цветы выращивали или крестиком вышивали!

Из комнаты раздался дружный гогот. В коридор выкатилась кружка с отколотой ручкой. Из нее выливалась мутная жидкость. На остатке ручки она смешно подпрыгивала.

Я же не знала, что эта дурацкая скрипка создаст свое «раньше», – более миролюбиво сказала Любка. – А оно у нее состоит из сплошных призраков.

– Не хочу я здесь оставаться, – снова заканючила Наташка. – Не хочу быть призраком! Зачем я целый год училась? Чтобы потом на море не поехать? Неужели нам всю жизнь с мертвяками общаться?

Она сползла по стенке на пол, обхватила коленки руками и негромко заплакала.

Гошке стало жалко ее. Нет, себя ему тоже было жалко. Из-за чьих-то дурацких фантазий попасть в такой переплет. Но в отличие от Цветочницы он был уверен, что выберется отсюда. По-другому и быть не могло!

Оставалось только придумать, как он это сделает.

Снежкин задумчиво посмотрел на веселящихся пиратов.

С каким бы удовольствием он забыл обо всем и отправился…

Дальше мысль не шла. Ему тоже хотелось попасть домой или погонять с ребятами мяч во дворе. Или поругаться на непутевого Валерку.

– Подождите! – вдруг вспомнил Гошка. – А где Гребень? Он же должен быть с нами живой и здоровый! Это желание ты очень четко проговорила. Выходит, он мне наврал, что помирать собирается. Или скрипка халтурит?

С этими словами Снежкин пнул лежащий на полу инструмент. Скрипка недовольно ухнула.

– Ага! – обрадовался Гошка. – Заговорила! Все, тебя взяли с поличным! Не выполнила ты желание!

И он снова ткнул лакированный бок. Скрипка как будто изогнулась, отъехав в сторону на скользком полу.

– Ты смотри, какая шустрая! Забегала, засуетилась! – обрадовался Снежкин. – Ты желание-то не зажимай! Заказали – исполняй! Или ты специально захотела нас здесь угробить, чтобы обратно к своему старикану вернуться? А нет его. Все! Помер в своем распрекрасном четырнадцатом веке! Или я со временем ошибся?

Он снова занес ногу для удара. Но скрипка сама отодвинулась.

– Вампиры всякие, русалки, привидения в шляпах, – упорно шел за ней Гошка. – Это же все твоя работа? И Смерть тоже ты придумала! Представляете, – повернулся он к опешившим девчонкам, – маленькая, а наглая такая. «Умрешь! Умрешь!» Попугать нас решила? Да? Чтобы никто не подумал, что это твоих рук дело? Чтобы все перетрусили и даже не подумали сопротивляться?

За спиной завизжала Наташка. Снежкин быстро оглянулся. По коридору шел Гребешков. И выглядел он не лучше покойника на Гошкиной кухне, что читал книжку.

– Нет уж! – Снежкин быстро наклонился и, прежде чем скрипка успела увернуться, схватил ее. – Это же не просто так тебя принесли из садов Франзеума, да? Наверняка это было твое желание. Ты подгадала удобное время, помешала колдуну с заклинаниями. Сама захотела попасть в наш мир и порезвиться. Ведь так? И убивала всех тоже ты. И старика себе подчинила! Тебе же ничего не стоит вернуться обратно домой! Да? Но тебе нравится командовать людьми! – Скрипка в его руках корчилась, словно от боли. – И много вас таких, скрипичных дел мастеров?

– Не мучай ее, – попросила Любка. Снежкин посмотрел на девочку. От каждого движения скрипки Кондрашова болезненно морщилась.

– А как же главное условие? – снова повернулся он к инструменту. – Исполнение желаний? Любка не хотела умереть знаменитой. Здесь ты просчиталась. Да и Валерка должен выздороветь! – Гошка крепко сжал гриф и сильно встряхнул скрипку. – И перестань кривляться!

Последнее, что он услышал, был оглушительный крик Кондрата. Видимо, скрипка успела ее подчинить себе, раз Любка так сильно переживала ее мучения.

Больше Гошка ничего не видел. Вокруг все завертелось, заполнилось странным шипением. Кто-то просил о помощи, кто-то плакал, где-то смеялись…

Перед глазами запрыгали языки пламени. Огонь перескакивал с полешка на полешко, подбираясь к воткнутому в центр костра шесту.

– Да отстаньте вы от него! – раздалось из коридора. – Не видите, человеку плохо?

В распахнутую дверь спиной вперед вылетел старик и плашмя упал на пол.

– Сами играйте на этой скрипке!

На пороге зала появилась разгневанная Наташка. Волосы у нее на голове воинственно топорщились во все стороны.

– Я вас там жду, жду, а вы тут костры жжете! – зло крикнула она Гошке.

Снежкин непонимающе завертел головой. Он снова был в замке. Рядом сидела заплаканная Любка. Неподалеку лежал Юстин.

– Да отдай ты ее! – Наташка отняла у Гребешкова скрипку. – И долго вы тут собираетесь торчать? – повернулась она к ребятам.

– До, си, ля, соль, до, – начала бормотать Любка. – Дай-ка мне попробовать, – она подошла к Наташке.

– Нет! – опередил ее Гошка. – На этот раз попробую я!

– Ми, ля, ре, соль, ми, – пропела Кондрат. – Это нужно проиграть!

– Ничего, без игры обойдемся! – Снежкин поудобней взял скрипку за гриф. – Не так ли? – Скрипка в его руке недовольно дернулась. – Потерпишь, – успокоил он ее. – Против лома нет приема, окромя другого лома!

– Давай, мальчик! Давай! – засуетился на полу старик. – У тебя все получится!

– Ага, – фыркнула Цветочница. – Из него скрипач, как из меня балерина. Скрипку по-другому возьми, балбес! Ты вообще знаешь, что эти ноты означают?

– Без твоих советов обойдусь!

– Оставь смычок, дубина! – не унималась Наташка. – Это ноты открытых струн. Это можно и без смычка сыграть.

– Играть будем без смычка и без скрипки, – усмехнулся Гошка. – А зачем нам скрипка? Нам скрипка не нужна! – Он поднял инструмент на уровень глаз. – Так ведь? Ну что, начнем с желаний! Ничего вечного и возвышенного. Все очень просто. Значит, ты возвращаешь нас всех домой. Не куда-нибудь, а по НАШИМ домам. Валерка забывает всю эту историю и снова становится нормальным. Пусть не скрипачом, но нормальным! А то придумал тоже – помирать. А ты отправишься обратно к себе домой! Слышишь? В сады – так в сады! Хочешь с собой этого старикана забрать – забирай! Он без тебя будет сильно скучать. И хватит громить один и тот же замок! Ты меня поняла?

Скрипка еле слышно пискнула.

– Вот так-то, – удовлетворенно произнес Гошка, победно оглядывая застывших девчонок. – Ты мои желания все запомнила или повторить? И учти – обманешь с желаниями, я тебя и в садах найду, и в огородах! И тогда превращу в пугало, будешь всю жизнь желания ворон исполнять. Все ясно? Начинаем с нашего возвращения.

Скрипка покорно стекла из его кулака на пол бесформенной густой массой. Собралась в плотный комок. Секунду черный шар стоял на месте, маслянисто переливаясь. Потом качнулся. Раз, другой. Подпрыгнул. И вдруг взорвался тысячью капелек.

Вместе с ним взорвалось и все вокруг. Зал завертелся на месте, раскалываясь на куски.

– Спасибо, – крикнул Юстин, прежде чем исчезнуть окончательно.

– Нет! Не пойду! – Старик цеплялся за остатки замка.

Но стайка капелек, собравшись в длинный хлыст, обвила его за ногу и утянула в черный водоворот.

Гошку повалило на пол. Он больно стукнулся локтем. Он еще успел подумать, что за сегодняшний очень длинный день ему слишком часто пришлось падать и быть битым.

Но тут все вокруг прояснилось. Прямо перед его носом оказалась потертая обшивка двери его родной квартиры. Рука сама собой потянулась к звонку. Пока он вслушивался в дребезжащую трель, почувствовал, как горят его ступни.

На коврике он стоял босиком. Подошвы нестерпимо болели.

– Вот вредная… – прошептал Гошка. Противная скрипка забрала у него способность ходить босым, вернув ступням ощущение боли.

Дверь открылась.

– О! Явился, гулена! – На пороге стоял папа. Лицо у него было недовольное. – Мать тебя с ужином заждалась, а ты гуляешь неизвестно где!

От радости, что все закончилось, Гошка чуть не кинулся к отцу на шею. Но прежде решил проверить, все ли на месте.

Он быстро изучил комнату. Постеры на двери. Большие часы в тяжелой желтой рамке на столе. Выбежал на балкон, перегнулся через перила. В гребешковской квартире горел свет. В доме напротив светились окна.

– Сработало! – заорал Гошка на весь двор. – Получилось!

– Ты чего орешь?

Снежкин снова перегнулся через перила.

– Как дела, музыкант? – весело спросил он у хмурого Валерки.

– Меня от концерта отстранили, – со вздохом произнес тот. – Хотят из музыкальной школы выгнать.

Вид у него был вполне живой. И раз он ничего не спрашивал, значит, он ничего и не помнит.

Вот что значит четко проговоренное желание! Когда точно известно, что хочешь, любое хотение исполнится!

– Слушай, сдалась тебе эта музыка? – выпалил Гошка.

– Мама расстроится, – поежился Гребень.

– Подумаешь, – махнул рукой Снежкин. – Этим мамам лишь бы на что-нибудь ругаться. Лучше пойдем гулять.

– Меня не отпустят, – Валерка стал еще мрачнее.

– Лезь ко мне. Через мою дверь выйдем. Гребешков размышлял недолго. Вскоре он уже стоял в Гошкиной комнате. Вдвоем они вышли в коридор. Снежкин стал обуваться.

– Егор! – из кухни появилась мама. Валерку в темном коридоре она не заметила. – Мне не нравится, что ты постоянно где-то лазаешь. Сейчас на улице опасно. Посидел бы дома, занялся бы чем-нибудь полезным. Сделал бы уроки, наконец! Брал бы пример с соседа. Вот прилежный мальчик. На скрипке играет.

Гошка включил свет. Мама удивленно замолчала.

– Мы сходим немного погулять, – решительно заявил Снежкин, выталкивая чинно раскланивающегося с его родителями Гребня за дверь.

– А ужин? – крикнул ему вдогонку папа.

– Потом, – махнул рукой Гошка, выскакивая на лестничную клетку.

– Куда пойдем? – спросил Валерка. Снежкин посмотрел на пустую лавочку.

– Пошли на трамвае прокатимся, – предложил он. – До круга и обратно.

Но до конечной они не доехали. На предпоследней остановке трамвай звякнул, открыл двери и замер. Перед ним выстроилась вереница других трамваев. Из кабинки выглянула вагоновожатая.

– Случилось что-то, – недовольно сообщила она. – Дальше поедем не скоро.

Вдоль длинной цепочки вагонов пронеслась пожарная машина с мигалкой.

– Скорее! – забеспокоился Гошка, выскакивая из трамвая.

На площади уже собралась толпа.

Здание библиотеки догорало. Около нее стояло несколько бесполезных пожарных машин. Спасать здесь было нечего. Над остатками строения клубились струйки черного жирного дыма.

Гошка пробился вперед и заметил Наташку. Рядом с ней стоял растерянный дядя Витя. Лицо у него было все в саже, костюм местами порван, местами прожжен.

– Что случилось? – подбежал к ним Снежкин.

– Случайно, честное слово, случайно, – вздохнул Виктор Львович. – Всего на минутку задремал. Чистая случайность. Как этот окурок попал на бумаги? Не понимаю… Всегда следил. Каждую минуту помнил! – Он сокрушенно покачал головой.

– Сгорело? – хитро прищурился Гошка.

– Совсем, – довольно кивнула Наташка. – Значит, все?

– Да. – В этом Гошка не сомневался.

– А как же скрипка? – Цветочница опасливо глянула на Валерку. – Ведь считается, что именно с нее стали делать все другие скрипки? Что она стала образцом. С чего же тогда ее в реальности сделали? Или скрипок сейчас вообще нет?

– Ну, этого я не знаю, – пожал плечами Гошка.

– О чем вы? – Валерка слушал разговор друзей и ничего не понимал.

– Вот вы где! – Любка протиснулась сквозь толпу, прижимая к себе футляр. – Куда все делись опять? Вы так и будете всегда от меня убегать?

– Дай-ка инструментик, – Снежкин потянул к себе футляр.

– Только не урони! – предупредила Кондрат. – И замок не сломай! Он у меня отваливается.

– Ничего, – успокоил ее Гошка. – Сломаю – починю. У меня со скрипками разговор особый.

Он открыл футляр. На красном бархате лежала скрипка. Она была не похожа на ту, что совсем недавно Снежкин держал в руках.

Гошка с Наташкой растерянно переглянулись.

– Чего вы? – снова удивился Валерка. – Скрипка как скрипка. Круглая, с семью струнами. Какая она еще может быть? Не на четырех же струнах играть! И смычок всю жизнь был изогнут.

– Действительно, – хмыкнул Снежкин. – Какая разница, как она выглядит? Звучит, главное, хорошо.

– До тебя никто не жаловался, – Любка отобрала футляр.

– А я и не жалуюсь, – хихикнул Гошка. – Это скрипки на меня жалуются.

Он весело посмотрел на Наташку. Видимо, из всей их компании только она еще помнила всю эту историю.