Текст книги "Одна из тридцати пяти (СИ)"

Автор книги: Елена Ромова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Это было в разы лучше холодного душа. Семнадцатилетняя девчонка только что уделала взрослого мужчину. Берингер нервно потянулся к портсигару.

– Помолчи, Джина, – прорычал он, – хотя бы секунду.

– Вы ее любили?

– Черт… – он быстро закурил, сделал несколько глубоких затяжек. – Это тоже не из-за праздного любопытства?

Кровь бурлит в венах, заставляя Райта искренне презирать нахалку, но, тем не менее, эта девица необходима ему. Именно сейчас. Рядом. В опасной близости.

– Какое отношение имеет моя личная жизнь к твоим проблемам? – придал он голосу призрачного спокойствия.

– Эдмунд хочет, чтобы… – начала она довольно резко, но осеклась.

И так всегда.

– Говори, Джина, я уже на взводе.

– Он хочет, чтобы я… чтобы вы… мы…

Она жует слова, не поднимая головы. А его бесят все эти «мы, вы, я», которые она произносит своим маленьким аккуратным и безумно чувственным ртом.

– Что бы что, Джина?

– Чтобы вы в меня… то есть я вас в себя…

Господи, это выше его сил. Он затушил сигару, направляясь к остроумной девчонке, которая игрой слов довела его до крайнего бешенства. Сев напротив нее на корточки и заставив бедняжку трижды измениться в лице, он выпалил:

– Послушай меня внимательно, девочка, я, наверно, совершенно не похож на тех галантных, добродушных мальчиков, с которыми ты имела дело в своей деревенской глуши. И я не намерен терпеть тебя дольше, чем потребуется, чтобы договорить чертово предложение до конца.

– Выставите меня за дверь? – спросила она, нахмурившись.

А смог бы он?

– Так ты скажешь, наконец, зачем пришла или будешь задавать глупые вопросы и дальше?

– Прежде, чем вы продолжите вести себя, как самый последний мерзавец на свете, позвольте последний глупый вопрос, после чего я любезно откланяюсь, оставив вас в одиночестве, лорд Берингер, – выпалила она, – так вот, мой вопрос…

Он положил руки на подлокотники ее кресла, и девчонка затихла, напряглась, пугливо глядя в глаза мужчины.

– Вы можете не вторгаться в мое личное пространство? – пискнула она.

– Это и есть твой последний глупый вопрос?

– Нет, я… нет.

– Люди, которые называли меня мерзавцем, жили относительно недолго, Джина.

– Это меня не касается.

– Прими это к сведению.

– Отойдите от меня, – она сделала слабую и неуверенную попытку возмутиться.

– А если нет? – усмехнулся он. – Что будешь делать? Мы уже битый час пытаемся понять, что тебе от меня нужно, и я начинаю подозревать, что пришла ты не для того, чтобы разговаривать.

– Эдмунд сделал мне предложение! – она буквально задохнулась, говоря эту необъяснимую фразу. – Он требует, чтобы я влюбила вас в себя. Теперь вам понятно, зачем я пришла?

Райт резко поднялся, глядя на наивную соблазнительницу сверху вниз.

– Ты уверена, что поняла все правильно? – с сомнением спросил он.

– Вы считаете, фразу: «Вы станете королевой Хегея», можно истолковать как-то по-другому?

– Может ты подумала, что он сказал именно это?

– Я не подумала, он так и сказал. И что другое, скажите на милость, могла означать эта фраза?

– Что он хочет с тобой переспать, допустим, – отозвался Берингер, – это тебе в голову не приходило?

Она смертельно покраснела, но глаз не отвела.

– Нет. Он хочет на мне жениться. Но делает это не потому что ему нравлюсь я, а потому что ему жутко не нравитесь вы.

– Поверь, наши отношения с принцем – это моя проблема. Единственное, что мне до сих пор непонятно: зачем ты пришла? Похвастаться?

Она медленно поднялась, сжимая кулаки в немой ярости.

– Лорд Берингер, не путайте меня со своей драгоценной супругой. Я, на самом-то деле, не в восторге от этого брака.

– Тогда у вас, – предостерегающе прохрипел он, – гораздо больше общего, чем я думал: она тоже не в восторге от своего брака.

Девчонка втянула воздух в немом порыве бессилия. Губы у нее дрожали, но она вся горела от ярости. Она сделала шаг в сторону, но мужская сильная рука схватила ее за предплечье.

– Какая нормальная женщина не захочет стать королевой? – спрашивая, Берингер внимательно глядел в ее лицо. – Иметь все? А, Джина?

– Может дело в том, – все еще трепеща от ярости, процедила та, – что я не нормальная женщина? Я не хочу быть игрушкой в вашей с ним войне из-за другой женщины. Какие вам нужны доказательства в искренности моих слов? Я бы не пришла к вам, человеку, который меня презирает, и не молила бы вас помочь, если бы у меня был другой выход! Вы единственный…

Его пальцы разжались, скользнули вверх к ее губам, ласково погладили.

Она онемела, нет, даже больше – судорожно вдохнула, хлопая ресницами.

– Нам нужно многое обсудить, Джина, если ты готова играть во взрослые игры, – костяшки его пальцев заскользили по линии ее подбородка, – пути назад уже не будет. Хочешь этого?

– Сильнее всего на свете.

– Тогда начнем.

* * *

До последнего момента я не верила, что советник передумает. Несколько раз я даже мечтала о том, как ударю его по лицу, хлопну дверью и уйду с гордо поднятой головой. Однако все вдруг переменилось. Напряженность, нервозность Райта быстро уступили сосредоточенности и здравому смыслу. Лорд-начальник снова обрел способность рассуждать вне эмоций. Хотя о том, каких усилий ему это стоило, я могла лишь догадываться.

– Эдмунд хочет, чтобы я потерял голову? – переспросил Райт, когда я подробно пересказала ему беседу с принцем.

– Да. Вы сможете изобразить нечто подобное?

Он странно усмехнулся.

– Поверь, это будет несложно.

– Нам придется проводить много времени вместе.

– Я переживу.

– Возможно, принц захочет доказательств вашей страсти, – предположила я.

– Каких? Спрыгнуть с моста?

– Подарки, знаки внимания и прочая ерунда.

– Хочешь, чтобы я дарил тебе подарки? – ему эта затея явно не нравилась.

– Это нужно мне меньше всего, но было бы странно, если бы вы этого не делали, – ввернула я аргумент, – но если вы считаете, что вам хватит таланта изображать из себя влюбленного и без подарков, я не против.

– Отлично.

– И самое главное, вы должны быстро охладеть ко мне потом. Эдмунд поймет, что наш брак не даст ему никаких преимуществ и расторгнет помолвку.

Берингер сложил на груди руки, опустил голову и тихо, но очень оскорбительно, рассмеялся.

– Как замечательно у тебя все получается, – вымолвил он, – не думаешь, что все может быть не так просто?

– Увидим, – бросила я беспечно. – Главное, мы оба заинтересованы в том, чтобы я вернулась в Хоупс.

– Ты даже представить себе не можешь как, – проговорил советник, – а теперь нам нужно вернуть тебя в покои, чтобы ни у кого и мысли не возникло, что ты была здесь со мной.

Он безмолвно протянул мне руку. Я уже знала этот жест, он означал: «Иди ко мне, женщина, и не смей спорить!» И всякий раз, когда он так делал – проявлял свою мужскую властность – я хотела сказать ему твердое и категоричное: «нет».

– С тобой придется несладко, Джина, – вымолвил Берингер, – если не хочешь мне подчиняться, нам придется пересмотреть условия нашего сотрудничества.

Я стиснула зубы, с притворной любезностью вложив руку в его ладонь.

– И с этих пор так будет всегда, – удовлетворенно отозвался Райт.

Еще чего! Но, думаю, подобный ответ изрядно подпортил бы ему настроение. А с некоторых пор состояние Берингера стало для меня более чем важно.

Мы расстались у моих покоев, успешно преодолев расстояние от его комнаты до моей. Советник пожелал мне доброй ночи, и я ответила ему тем же, понимая, что теперь в мои сны с его участием вмешаются новые краски.

Я прокралась к постели, заметив на кровати подруги неподвижную тень.

– Ну, Джина, до сих пор будешь скрывать от меня правду? – раздался провокационный вопрос Элины.

Я вздохнула, посмотрела на нее и сказала первое, что пришло на ум:

– В этом больше нет смысла. Я была на свидании.

– И кто же этот счастливец?

– Райт Берингер.

Обоюдный тяжелый вздох предвещал рассвет самого трудного дня в моей жизни.

ГЛАВА 8

Я протиснулась сквозь столпившихся на балконе девушек. Камилла и Сибилла тотчас обступили меня с двух сторон и, проследив, куда я смотрю, принялись сбивчиво пояснять:

– Это отряд восточного направления…

Всадники прибыли утром, посеяв в рядах претенденток настоящую панику. Девушки выскочили на балкон, чтобы понаблюдать, как статные сильные мужчины в военном обмундировании, движутся ко входу во дворец.

Всюду слышалось благоговейное: «Да, они настоящие варвары… я слышала, что мужчины на войне ведут себя, хуже дикарей…» И, наверняка, это было правдой, но меня заботило иное – для чего они здесь, и что случилось там, откуда они прибыли?

– Это люди Берингера, – сказала Камилла, – это может быть интересным.

– Думаешь, кто-то хочет выманить этого зверя из дворца? – подхватила ее мысль Сибилла.

– На кону королевская корона, почему бы и нет.

– Идея не выгорит, Берингер всегда исполняет приказы короля, даже если ему будет нужно разорваться на части.

– Хочешь сказать, что он бросит командование армией, даже если там случилось что-то серьезное? – изумилась Камилла. – Ради того, чтобы контролировать Эдмунда и процесс сватовства?

– Нет, я хочу сказать, что он один из тех, кто умеет решать проблемы по мере их поступления.

Я слушала девушек в напряженном раздумье, понимая, что баланс сил слишком шаток, чтобы я лишилась такой фигуры, как Райт. Что будет со мной, если он уедет?

– Дамы! Реверанс! – послышалось за нашими спинами.

Это была мадам Жизель, которая сопровождала ее величество Генриетту Сафскую.

Девушки присели в реверансах и умолкли, разглядывая королеву, которая, пользуясь случаем, разглядывала их. Генриетта была прекрасна. Ее пышное платье с традиционным квадратным декольте и кружевами, белоснежный парик, изящный веер были произведениями искусства за сотни и тысячи золотых лир. Королева глядела на нас, приподняв подбородок и доброжелательно изогнув бровь. Правда, доброжелательность ее была фальшивой, как и улыбка, потому что все знали, насколько бессердечной была эта женщина.

– Я вернулась из Листана, чтобы лицезреть эти прелестные создания, – проговорила она, наклоняя голову в сторону нашей наставницы. – Они воистину прекрасны, но достойна королевского выбора всего одна.

Королева была высокой, стройной и, несомненно, красивой.

– Ваше величество, позвольте, я представлю вам…

Генриетта остановила Жизель взмахом веера, сделала несколько шагов навстречу, оглядела наши лица.

– Не утруждайте себя, мадам, – вымолвила она властно, – я дорожу своим временем, поэтому попрошу некоторых из этих леди навестить меня сегодня после обеда. Я говорю о леди Брианне, леди Розетте и леди Джине.

Мое имя в череде этих благородных имен? О, это нонсенс.

Объявив свою волю, королева глянула поверх наших голов на примчавшихся ко дворцу всадников, затем сделала нетерпеливый жест фрейлинам.

Катастрофы множились с необъяснимой прогрессией. А еще – я ощущала себя приманкой, марионеткой, которую сильные мира сего пытаются использовать в своих необъяснимых целях.

Перед посещением будуара королевы, я переоделась в парадное платье. Элина, которая старательно изображала из себя обиженную и отвергнутую подругу, поколдовала над прической.

– Вплети в волосы красную ленту, – сказала я, стараясь, чтобы просьба прозвучала естественно.

После обеда явились сопровождающие, дав повод думать, что меня отведут не к королеве, а бросят в темницу. Впрочем, я не знала, что из этого хуже.

Будуар Генриетты был изыскан и ярок. Золотые драпировки на постели, белые пуфы, инкрустированные камнями шкатулки и в придачу ко всему милый звонкий папильон, носящийся под ногами.

Я пришла последней. Королева сидела в кресле у окна, положив ноги на скамеечку. Рядом тихо ворковали ее фрейлины. Брианна и Розетта смущенно пили чай, сидя на софе.

– Дитя, присядь, – королева вышивала, ловко работая иглой.

Начался длинный нудный разговор ни о чем. Генриетта молчала, слушая россказни своих фрейлин, изредка складывая губы в лукавую улыбку. Из претенденток болтала только Брианна. Мы с Розеттой переглядывались и время от времени приникали к чашкам с чаем.

– Ваше величество, к вам посетитель, – на входе показалась камеристка.

– Совершенно забыла, – отозвалась королева, – просто вылетело из головы, – и обращаясь к нам: – надеюсь, вас не смутит, юные леди, если сюда войдет мужчина?

Мы, естественно, наперебой кинулись заверять, что нисколько. И я бы ничуть не смутилась, если бы этим мужчиной оказался не лорд Берингер.

Он тоже не ожидал меня здесь увидеть. Сухо, коротко поздоровался с дамами.

– Райт! – королева протянула ему обе руки, которые мужчина с готовностью поцеловал. – Прости, я совершенно забыла, что мы договорились поболтать.

Сомневаюсь, что Райт когда-то в своей жизни хотел с кем-нибудь «поболтать».

– Я могу зайти в другой раз, – произнес он, бросая на меня мимолетный взгляд.

– Боюсь, в другой раз я буду слишком занята, – надула губы Генриетта, – если тебя не коробит присутствие юных леди, предлагаю обустроиться в кресле напротив. У меня к тебе есть разговор.

Райт был безразличен и предельно собран. Как никогда. Не смотря на кажущуюся непринужденность их общения, оба хладнокровно глядели в глаза друг друга.

– Я была в Листане, – королева сделала несколько глотков чая.

Райту тоже налили напиток, но мужчина был абсолютно неподвижен.

– Я знаю, ваше величество.

– И, конечно, знаешь, что я получила письмо от своей фрейлины.

– Да.

– Это письмо предназначалось тебе, – взмах тонких пальцев Генриетты, и к Берингеру поднесли поднос, на котором лежала записка.

Он взял, беспечно убрал в карман.

– Не прочтешь? – коварно осведомилась королева, явно ожидая от него другой реакции.

– Возможно.

– Она пишет тебе каждую неделю вот уже три года. Не время ли простить ее?

– Нет.

– О, Райт, не будь так жесток к своей супруге. Ты же знаешь, как мы дружили. Она нужна мне здесь. При дворе.

Фрейлины, слуги и претендентки внимательно слушали этот разговор. Я глядела на советника, лицо которого оставалось строгим, хладнокровным, сосредоточенным.

Зная его, я могла представить, как сложно ему было не послать ее величество к дьяволу. Может поэтому он молчал.

– Обещай хотя бы подумать. Она так несчастна. Три года в заточении – это слишком строго, – невзирая на жесткость слов, королева мягко улыбнулась, затем глянула на нас и спросила: – Вы ведь считаете так же, леди?

Какое унижение для мужчины обсуждать предательство его женщины. И как бы я ни недолюбливала Райта, я не смогла смолчать:

– Будь моя воля, она сидела бы там до седых волос.

Думаю, Генриетта добилась своего – в этой фразе она уловила ответы на все невысказанные вопросы, и хищно улыбнулась.

– Такая горячность присуща всем молодым женщинам, – сказала она, снисходительно наклоняя голову, – говорить, не подумав. Впрочем, не будем осуждать Джину за жестокосердие. Она слишком юна, чтобы понимать что-либо о браке. Правда, лорд Берингер?

Я взглянула на Райта, рассчитывая на его ответную поддержку, но он изрек:

– Вы, как обычно, правы, ваше величество.

– Так ты подумаешь над моими словами?

– После наших бесед, мне всегда есть о чем подумать, – многозначно произнес он.

Королева едва уловимо усмехнулась.

– Надеюсь, ты составишь мне компанию за ужином?

– Вы прекрасно знаете ответ, – улыбнулся Берингер хищно.

Мне казалось, что эти двое позабыли, что помимо них в комнате находятся люди. Они общались так, будто читали мысли друг друга.

– Печально, – улыбка королевы померкла, – я надеялась, мы обсудим последние сплетни.

Это было то еще издевательство.

– С удовольствие сделал бы это, если бы не конфликт в Мейхете. Но вы же прекрасно знаете об этом неприятном факте, – глаза Райта сузились, – иначе бы сюда не прибыл мой наместник.

Пальцы Генриеты вдруг с неприятным скрежетом впились в подлокотник.

– О, Райт, только не говори, что битва у границ Хегея тебя так обеспокоила? Там же круглогодично гибнут люди…

– Да, разные недоноски из сакрийцев, – выругался Берингер, явно забывая о дамах, – но меня беспокоит не это, ваше величество, а отряд хегейских гвардейцев, переодетых в обмундирование Сакры. Странно, да?

Генриетта молчала, напряженно глядя в лицо Райта.

Мы ничего не понимали, кроме того, что сейчас – перед нами – железная королева сдает позиции.

– Что ты хочешь этим сказать? – вымолвила она обескровленными губами.

– Совершенно ничего. Констатирую факт.

Королева нервно втянула воздух, затем бросила:

– Ну, все довольно. Я утомилась. Оставьте меня.

Это относилось ко всем без исключения, но Берингер продолжал невозмутимо сидеть в кресле, не спуская с королевы взгляда. Она, так же, как и я, и как многие другие, боялась этого дьявола. Всего в черном, широкоплечего, высокого, сильного.

Я вышла на парковую аллейку и медленно брела к той самой беседке, в которой танцевала с Эдмундом. Мне казалось, что у всего происходящего есть вполне логическое объяснение – Райта хотят отстранить от двора любым способом, будь то война, спровоцированный мятеж или девчонка, вроде меня. Я заложила за спину руки, задумчиво шагая вперед, как вдруг врезалась в кого-то, а вернее уперлась в чью-то широкую грудь.

– И в каких облаках ты витаешь, девчонка? – спросил Берингер. – Ты чуть было все не испортила.

Я медленно подняла голову, прищуривая один глаз от назойливого солнечного света.

– Королева тоже против нас, так ведь?

Райт, кажется, выругался, бросил по сторонам обеспокоенный взгляд, затем взял меня под локоть, увел к лавочке. Пришлось сесть.

– Она хочет понять, не сговорились ли мы. Пойми, в этом случае ее план провалиться.

– Ее план?

– А ты считаешь, все это придумал Эдмунд? Принц всего лишь пешка на шахматной доске, Джина. Я поклялся защищать его. Это слово чести. Но в верности этой суке я не клялся.

Я едва не упала с лавки. Слишком резко и прямолинейно звучали его слова. Слишком даже для меня.

– Объясните мне, что происходит.

Ему не нравилось, когда я чересчур много требовала. Да, что скрывать, ему не нравилась я.

– Хочу понять, почему они все так вас ненавидят. Все, исключая короля. Если бы я могла объяснить ненависть принца его связью с вашей женой, все было бы логично. Но при чем здесь королева? Чем вы ей не угодили?

Похоже, мои «глупые» вопросы оказались еще и не к месту.

– Прими совет, Джина: не стоит играть во взрослые игры со взрослыми людьми не зная элементарных правил.

– Я не ребенок…

По его губам пробежала усмешка, утверждающая, что Райт считает иначе.

– Я не собираюсь учить тебя, как плести интриги.

Он повернул голову, и, проследив его взгляд, я увидела на аллейке Элину, которая искала меня. И увидит здесь… с ним…

Я резко вскочила на ноги, подошла к Райту.

– Милорд, прошу, потерпите, это недолго. Я потом вам все объясню.

Он нахмурился, а я обвила его шею руками, прижалась щекой к мужской груди. Мое сердце в этот момент стучало невероятно громко, и Райт, бьюсь об заклад, слышал этот вселенский набат. Я встала на цыпочки, мои пальцы скользнули ему на затылок, зарываясь в жесткие волосы. Реакция мужчины была необъяснима: он не двигался, просто мерно втягивал носом воздух. Представляю, как он зол.

– Она ушла? – шепнула я.

Райт ответил мягким, едва уловимым прикосновением к моим волосам, будто попробовав их на ощупь.

– Она ушла, милорд? – повторила я громче.

Горячая мужская ладонь, освобожденная от перчатки, легла на мою талию. Все то же самое происходило и на балу – он тоже касался меня, но… не так как сейчас.

Я отстранилась, боясь посмотреть в глаза советника, но он привычным жестом вздернул мой подбородок.

– Давай договоримся, Джина, – его глаза стали черными, как ночная мгла, – что ты никогда больше не станешь так делать.

Такие предупреждения он отдавал крайне редко. Сразу понимаешь, если нарушишь, проще покончить с собой.

Разумеется, ему было неприятно. Но я должна была убедить Элину, что мы с Берингером милуемся в парке, а не обсуждаем заговор. Пришлось чем-то пожертвовать.

– Клянусь, – заверила его.

– Это ради тебя самой.

Конечно ради меня. О ком еще он будет так беспокоиться?

* * *

Каких усилий ему стоило вынести эти объятия! Если бы знала эта девочка на грани какой катастрофы находится, бежала бы прочь. Берингер не романтик. Его звериное желание может быть опасно.

Хладнокровие?

Он забыл это слово.

– Она ушла? – раздался напуганный встревоженный голос Джины.

Он втянул носом воздух, ловя запах ее волос. Дикий мед…

Эти волосы захотелось потянуть, собрать в кулак, но Райт лишь слегка прикоснулся, ощущая их невероятную мягкость.

– Она ушла, милорд?

Какая разница? Или его девчонка способна думать о чем-то помимо их сверхчеловеческой близости. Соблазняющей близости тел.

Джина отстранилась, и, кажется, ей стало стыдно и… страшно. Снова этот страх – приманка для него. Ее губы – ловушка. Они подрагивают…

Следующую часть их диалога Райт почти не помнил.

Какого черта? Он не монах, не праведник, не давал обетов и зароков. Он просто безумно, остервенело, жадно хотел эту женщину. Всю. С непокорной душой, гибким телом, со всеми пороками и недостатками. И, похоже, королева слишком хорошо его знала, делая ставку на девицу из Хоупса. Да, Райт любил беззащитных девчонок с норовом волчицы. И он хотел быть их идолом преклонения, единственным, незаменимым.

– Я вплела в волосы красную ленту, – произнесла девушка.

Ее голос, такой спокойный, сосредоточенный…

– И что?

– Красная лента – сигнал Эдмунду. Мы должны будем сегодня встретиться.

– Да? – ревность, злость, сокрушающее бессилие. – Не забудь взять вино.

Она вскинула глаза. Кажется, рассердилась.

– Берингер, у вас отвратительное чувство юмора.

– У меня много других достоинств, – парировал он.

Она покраснела. Великолепно и невинно. Да, она была невинной. Ее никто не касался, никто не целовал эти губы. Что будет, если он поцелует их?

– После встречи с принцем, я должна буду увидеть вас, – они задвигались, ввергая его в пучину неконтролируемого желания.

– Хорошо. Это все?

– М…да, – неуверенно. – Вы торопитесь?

Черт побери, да. Еще секунда и играть в игры будет поздно.

– Я занятой человек, Джина.

– Нас должны будут застать… имею в виду…

– Я понял, – резко оборвал он. – Но, по-моему, нас только что видела твоя подружка.

– Элина? Она никому ничего не скажет. А нам нужен кто-то болтливый.

– Прислуга?

Девушка кивнула.

– Но мы должны выглядеть пристойно…

– То есть быть одетыми?

Снова ее щеки горят, но она старательно делает вид, будто разговоры об интимной стороне дела ее ничуть не смущают.

– Что ты подразумеваешь под словом «пристойно»? – коротко усмехнулся советник.

– Вы же понимаете, что изображать чувства нужно очень тонко? Придумайте что-нибудь, но никаких перегибов. Иначе наши отношения будут выглядеть недостоверно.

Райт прекрасно знал способ сделать эти отношения дьявольски достоверными.

– Это все, что ты хотела сказать, Джина?

– Теперь да.

– Отлично, – мужчина сделал несколько шагов в сторону, но ее робкий голосок остановил его.

– Милорд, ваш отряд… то, что вы говорили королеве… вы… вы не уедете в Мейхет?

Райт медленно обернулся – он просто должен был увидеть ее лицо, ее глаза в этот момент.

– Хочешь, чтобы я остался?

Девушка нетерпеливо заламывает пальцы. Понимает, что в его вопросе кроется какой-то смысл, но уловить не может.

– Ты хочешь, Джина?

– Вы ведь единственный, кто…

Снова перебивает:

– Этого достаточно.

Она краснеет, дышит часто и тяжело.

– Так вы останетесь?

– Опять глупый вопрос, Джина, – медленно произносит он, а во взгляде: «Скажи мне, попроси меня…».

– Я хочу, чтобы вы остались со мной. Вы останетесь?

– С тобой? – он может играть словами вечно.

Райт медленно двинулся к ней – шаг за шагом. И в его взгляде было нечто такое, что заставило девушку отступить.

– Так мы договорились? – вдруг спросила она, упирая ладонь ему в грудь.

Берингер бросил взгляд вниз на ее тонкую дрожащую руку, которая стала преградой между ними. Удержаться невозможно… Его пальцы скользнули по ее запястью, мягко обхватили. Ее широко распахнутые глаза налились ужасом, дыхание оборвалось…

– Что вы де… – о, небо!

Он поднес ее ладонь к губам и поцеловал, глядя в ее глаза. Глядя хищно, дико, яростно.

– Так пойдет, Джина?

– … ммм… ч-что?..

– Это выглядит пристойно или мне придумать что-то еще? – пока он растягивал слова, хрипло, дразняще, он ласкал подушечкой большого пальца место поцелуя.

Горячо!

– Да… в самый раз… я…

– Может нужно что-то другое?

– Нет.

– Все в порядке, Джина?

– В полном.

– Тогда увидимся ночью, – он отпустил ее руку, аккуратно убрал ей за ухо темную прядку, выбившуюся из прически. – Будешь ждать меня?

Она едва могла прошептать: «Куда ж я денусь?»