Текст книги "Причина смерти (СИ)"
Автор книги: Элен Лин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
36.
В конце дня у меня только одна задача: достать из под земли Кузнецова. Доезжаю до его дома, но на домофон он не отвечает, а бабки у подъезда подозрительно смотрят.
–Вы к кому, молодой человек? – Спрашивает вдруг одна из них.
–К Саше Кузнецову в сорок шестую. – Отвечаю, зябко ёжась в пальто.
–Ой, что-то ни его, ни Софушку давно не видели. – Придыхает вторая.
Не знаю, о какой «Софушке» речь, но мне это не нравится. Решаюсь на наглость.
–А можете открыть подъезд? Вдруг не слышит или домофон отключён? Волнуюсь за друга.
Меня обводят внимательным рентгеновским взглядом. Одет я прилично, приехал на дорогой машине, да и вид у меня безобидный, так что ближайшая бабуля решается подойти и достать связку ключей.
–Если они дома, то скажите Софочке, чтобы зашла к тёте Зое за яичками деревенскими. – Пищит дверь.
–Спасибо, обязательно передам. – Проскальзываю внутрь.
В последний раз я был в гостях у Саши, когда ещё была жива Ксюша. Лет пять уже прошло. От этой мысли по позвоночнику пробегают мурашки. Поднимаюсь на лифте и останавливаюсь у знакомой двери. Ощущение де жа вю. Когда мы познакомились, они уже встречались, и я всегда воспринимал их единым человеком. Странно было первый год воспринимать его без Ксюши. А сейчас мне предстоит войти в квартиру, где её уже нет. Звоню несколько раз, но прислушавшись, понимаю, что звонок не работает. Принимаюсь стучать. Долго и безрезультатно. Хмурюсь от наплыва дурных мыслей и картин, всплывающих в голове. Что ж, остался последний вариант. Нажимаю на ручку и, о чудо, дверь поддаётся. Собравшись с духом, открываю, надеясь, что не увижу ничего страшного.
–Санёк. – Зову, переступая порог. – Кузнецов. – Меня встречает тишина и густой запах сигарет.
Ну, по крайней мере, никаких трупных запахов. Снимаю обувь и прохожу на кухню. Какой же тут бардак. Бутылки, окурки, грязная посуда, валяются вещи. Это вообще на него не похоже. Я рос слабым и стремился обрести власть. А он рос в нищете и беспорядке, поэтому стремился к чистоте и порядку, еще и Ксюша научила его этому.
Только разворачиваюсь, чтобы пойти в комнату, как дергаюсь от неожиданности, увидев бесшумно возникшего на пороге друга.
–Чёрт, ты меня напугал. Чего крадёшься как маньяк? – Обвожу взглядом его грязную майку, взъерошенные и заляпанные джинсы.
–Ты как зашёл? – Язык его заплетается, еще и покачивается с блуждающим взглядом.
–Дверь открыта. Почему на звонки не отвечаешь? Что вообще с тобой, Сань? – Подхожу ближе, беру его за кисть, чтобы внимательно посмотреть на его лицо и глаза, но он вырывает руку, отталкивая меня.
–Отвали. – Идёт обратно в спальню, а я следом.
–Не отвалю, ты мне проект должен, а сам пропал. Понимаешь, что мою задницу подставляешь под удар? Чем ты тут занимаешься? – Останавливаюсь, глядя на то, как он берет грязный стакан и наливает туда водки.
Бухающий Кузнецов? Дома в одиночестве? Водку? Да, он мог выпить немного с нами в компании, но всегда был осторожен, помня пример родителей. Что вообще происходит с моим другом?
–Ну уж нет. – Выхватываю стакан из его ослабевших пальцев и выливаю содержимое на ковёр.
–Э, отдай. – Уныло возмущается Саша, пытаясь вернуть его, но я хватаю всю бутылку, иду на кухню и выливаю в раковину. – Ты че творишь, Стрельцов? – Стоит на пороге, почёсывая затылок.
–А ну пошли. – Разворачиваю его и силой толкаю в ванную. Будь он трезв, я бы никогда с ним не совладал, но сейчас он вообще ничего не соображает. – Живо лезь. – Много матерюсь, пока удаётся запихать его внутрь и включить холодную воду.
О, какими тирадами он разрывается, как психует, пытаясь понять, что происходит и кого ему убивать. Выключаю воду и кидаю в него полотенце.
–Вытирайся и выходи. И, прошу тебя, переоденься, свинтус. – Выхожу, оставив дверь приоткрытой, на случай, если он там шлёпнется и придётся его выручать.
Слышу чертыхания и мат. По крайней мере, Саша взбодрился. Снимаю пальто и начинаю ревизию по квартире. Собираю бутылки, окурки в пакет, кухонной тряпкой вытираю пятна и пепел. Пару раз до меня доносятся звуки того, как из него выходит выпитое. Зато станет легче, жалости я не испытываю. Закончив со сбором мусора, снимаю пиджак, закатываю рукава рубашки и принимаюсь за гору посуды. Закончив с посудой, включаю чайник и завариваю крепкий чёрный чай. Как раз раздаётся шарканье тапочек. Кузнецов, с мокрыми волосами и понурым видом, но чистый и отрезвевший, с полотенцем на плечах, заходит на кухню, обводя взглядом сначала меня, потом окружающую обстановку.
–Привет. – Слегка охрипшим голосом здоровается, вяло приподняв руку в приветствии.
–Ну привет. Садись, выпей чай. – Ставлю ему кружку, сам занимаю стул напротив.
–Спасибо. – Прочищает горло и неуверенно присаживается, отхлёбывая. – Ну и гадость. – Сразу же морщится.
–Знаю. – Киваю, сам отпивая нормальный сладкий чай. Повисает пауза, которую приходится нарушить мне. – Ну, рассказывай, что произошло?
–Я…Не знаю, просто захотелось напиться. – Пожимает плечами, в какой-то момент решив врать мне.
–Сань, я не чужой человек. Что бы ты, да вдруг решил напиться? Не заливай мне. Что случилось? Софочка? – Как только произношу это имя, в меня впивается острый взгляд, даже жуткий.
–Откуда ты знаешь? – Сжимает пальцами стакан.
–Бабка у подъезда просила передать Софочке, чтобы зашла яички деревенские забрать. – Выгибаю бровь, откинувшись в стуле. – Ну, давай, выкладывай.
–Опять эти радистки подъездные. Нечего тут выкладывать. Нет уже никакой Софочки, всё я просрал. – Отворачивается, нервно барабаня пальцами по кружке.
–Начнем с того, что я и не знал о её существовании. Может, расскажешь что-нибудь? Давно она вообще появилась? – Надо вытрясти из него правду, если хочу помочь.
–В конце августа. – Встает, берет с полки пачку сигарет и прикуривает.
Мне не нравится, что он курит в квартире, учитывая, что сам я не курильщик, но придётся потерпеть.
–Так я был прав: из клуба ты сбежал ради девушки. Даже обидно, ты так долго скрывал. Я-то думал, что мы друзья. – Слежу за его нервными жестами.
-Я даже и не знал, как рассказать. Да и сейчас не знаю. – Стряхивает пепел в раковину.
–Как есть, так и рассказывай. – Ну уж нет, я от него не отстану.
–Стрёмно познакомились. Ей жить было негде, позвал к себе. Вот и жили как соседи. А с Нового Года уже не как соседи. – Бесит, что он выдаёт информацию скомканными кусками.
–И? Что дальше? – Продолжаю нажимать на друга.
–Ну что могло произойти? Я всё испортил. Поругались, ехал домой с цветами, захожу, а она в платье Ксюши… – Слова застревают в его горле, замирает, уставившись в одну точку. – В общем, я психанул, гадостей наговорил, обидел её, и она ушла. – Делает глубокую затяжку и закрывает глаза, словно не желая видеть мир вокруг.
Я не знаю, что и сказать. Прокашливаюсь, не желая озвучивать следующий вопрос, но всё же задаю его.
–Так, а зачем тебе нужно было дома платье Ксюши? – Снова прочищаю горло, ожидая резкой реакции.
Но этого не происходит. Саша делает глубокий вдох, выдох, а потом опускает плечи.
–Не знаю…Не решился отдать её предкам, столько воспоминаний…Я просто не ожидал, не думал…Идиот я, короче, вот и вся причина. – Тушит сигарету в раковину, бросает бычок в мусор и снова садится напротив, вперив злобный взгляд в стол.
–А вещи она свои забрала? – Спрашиваю у него.
–Нет. – Мотает головой.
–Ну, тогда это не серьезно, еще вернётся. – Машу рукой в воздухе.
37.
-Не вернётся. И я не заслужил этого. – Закрывает лицо руками, растирая кожу. – Боже, она мне жизнь спасла, а я всё испортил из-за тряпки. – Думаю, он говорил себе это тысячу раз.
–Что значит: «Жизнь спасла»? Ты итак жил. Встретил бы другую, что уж из-за одной убиваться. – Хочу его успокоить, но вместо этого он смотрит на меня, как на идиота.
–В прямом спасла. Если бы не Софья, плавал бы мой труп по волнам еще в августе. Так что не надо мне другую. – Допивает чай, с грохотом положив стакан на стол. – Тем более, я всё равно опять всё испоганю.
Очень хочется расспросить его о том, что случилось. И в глубине души мне обидно, что друг не поделился со мной, когда ему было плохо. Но это Сашка. По его «пацанским понятиям», по которым он вырос, это было бы слабостью, нытьём и вообще, не по-мужски. Сколько я не пытался общаться с ним и поддерживать после смерти Ксюши, он только молча уходил в себя и отдалялся ровно на столько, на сколько я пытался быть рядом. Он ведь был заводилой, душой компании, вечно лез в неприятности и кайфовал от этого. Но как только Ксюша заболела, он просто ушёл в себя. А после её смерти и вовсе превратился в тень человека. Привычным жестом приподнимаю очки и потираю переносицу, зажмурив глаза.
–Знаешь, Сань, я так больше не могу. – Снова надеваю очки и складываю руки домиком. – Ты мне брат, и я должен сказать, что ты ведёшь себя как полный идиот. – Зло косится на меня, но молчит. – Ты знаешь, мы все любили Ксюху, и я тоже. – Делаю небольшую паузу, чтобы выровнять тон. – Но её больше нет. А ты – есть. Хватит уже заниматься самобичеванием и жить прошлым. Нет её, всё! Давай честно: у вас были ссоры и проблемы в отношениях. Ты уверен, что вы реально прожили бы вместе всю жизнь? – Он отводит глаза, хочет встать и уйти, но я резко поднимаюсь и хватаю его за руку через стол. – Нет-нет, никуда ты не пойдёшь, сядь! – Тяну его за руку вниз, заставляя занять свое место. – Если бы вы развелись, ты тоже так убивался бы?
–Заткнись. – Трет пальцами виски, сдерживая зло.
–Да, жизнь гавно и люди не идеальны, что дальше? Сдашься? Ты где свои яйца оставил, в гроб ей положил?
Последняя фраза переполняет чашу терпения Кузнецова. Резко вскочив, бросается на меня прямо через стол. Сбитый с ног, падаю на пол, а сверху на меня валится Саша. Начинаем кататься по полу, пытаясь забороть друг друга. Стол ходит ходуном, с него валится посуда, стулья укоризненно скрипят ножками, потревоженные нашей борьбой. В конце концов, он утыкает меня лицом в пол, навалившись сверху и рукой давя на шею.
–Всё-всё, хватит. – Стучу по полу ладонью.
Телу становится легко, Санёк садится на пол, затылком облокотившись на кухонный гарнитур. Я тоже переворачиваюсь и сажусь, выпрямив ноги в проходе.
–Какая же ты скотина неблагодарная, Кузнецов. – Смеюсь, оглядываясь на бардак кругом.
Он тоже подхватывает мой смех, а потом вдруг становится серьёзным и смотрит на меня.
–Ты прав. И я это знаю. Просто… – Тяжело вздыхает, собираясь с мыслями. – Брат, обещай, что никому не расскажешь. Даже Паше и Олегу.
–Особенно Паше и Олегу. – Поправляю его. – Обещаю.
Посмотрел на меня, словно проверяя, серьёзно ли говорю.
–Я Ксюше изменил… – Делает паузу, отвернувшись, ковыряет пальцем стык в паркете, отвлекаясь. – Просто как последний мудак. С её одногруппницей. Мы поссорились, и я на неделю из дома ушёл. Бухал и с этой тёлкой… А когда приехал извиняться, она сказала, что болеет. – Сжал челюсти, застыв. – Я ей так и не признался. – Замолчал, слегка покачиваясь.
Сначала мозг отказывался обрабатывать полученную информацию. Санёк изменил Ксюше? Это было как узнать, что Дед Мороз устраивает БДСМ-сессии со своей внучкой. Но аналитическая часть ума начала работать. Три года Ксюша болела. Три с половиной года прошло после её смерти. И всё это время он ходил с чувством вины, не имея возможности даже сказать ей. Говорят, приговорённые к смертной казни и люди, находящиеся на пороге смерти, даже будучи всю жизнь атеистами, очень радуются встрече со священниками и возможности покаяться. А тут без вариантов.
–Чёрт…паршиво, брат. – Теперь я тоже внимательно изучаю его полы. Надо поговорить с ним, а мне духу не хватает. – Так, ладно. – Стучу по колонками ладонями, подняв глаза. – Я буду говорить честно, а ты меня не бей. Да, ты поступил дерьмово, оправдывать тебя я не буду. Но если, допустим, она не заболела бы, что изменилось бы? Может, вы помирились бы, но жили бы как кошка с собакой, она ведь гордая и не простила бы. Либо расстались бы после этого. Ну, да, пострадал бы, попенял бы себя, но жил бы дальше. Встретил бы другую…или много других, кто знает. Все мы обычные жалкие человечешки. Грязные, греховные, порочные, эгоистичные. Но все живут с этим, топчут землю, радуются, влюбляются. Ей от твоих страданий не горячо и не холодно теперь, ей это всё нафиг не нужно. А вот тебе и твоей Софье – хреново от этого всего. – Поднимаюсь на ноги. – Так что, брат, решай: либо скатиться и потерять всё, либо оставить прошлое в прошлом, взять себя за яйца и вернуть свою девчонку, пообещав ей звезды, луну, солнце и себя такого гадкого на веки вечные. – Протягиваю ему руку, ожидая.
Смерив меня решительным взглядом, даёт мне руку и поднимается. Неловко мнемся напротив друг друга.
–Тебе надо тренинги личностного роста вести. – Буркает Санёк, улыбнувшись.
–Это индивидуальная лекция только для тебя, брат. – Обнимаю его одной рукой, похлопав по плечу, и получив смачные хлопки по своей спине.
–Только вот я нифига не знаю, где она. – Отстранившись, качает головой.
–Ну, говори все данные, попробуем найти. – Перспектива подработки тайным детективом заводит мотор внутри.
38.
Маша.
–Мари. Я ухожу. – Холодный голос, идеальная укладка, прямая как струна осанка, костюм тройка и запах дорогого парфюма.
Андрей Вербицкий, крупная рыба в этом городе. Министр строительства нашего города, серьезный человек с блестящей репутацией. И даже меня, свою жену, он подобрал, как породистую кобылу для своей коллекции.
О да, я живу в золоте, шике и комфорте. Комфортная клетка для глупой птички.
Знакомьтесь, я – Мария Вербицкая, в девичестве Соломина. Похоже, у меня действительно тогда солома в башке была.
– Да, позволь, я провожу тебя...
Подхожу не слишком быстро, но и не медленно, ведь..."Женщина, носящая фамилию Вербицкая, должна вести себе достойно. Не смей порочить мой дом дурными манерами". Даже имя моё слишком простое, теперь я «Мари».
– Дома буду поздно. Меня не жди. Завтра у нас гости. Подготовься. Все должно быть идеально. – Чеканит не отрывая взгляд от зеркала.
Огромный прямоугольник, в массивной оправе черного дерева, с легкостью вмещает в себя высокую фигуру хозяина.
Глаза в пол, стараюсь не трогать полы своего платья. Волнуюсь, жду, когда же он уйдет?!
–Да...
Отвечаю закрывшейся двери. Да Вербицкий, я помню урок. Нет, не думайте, он не злой, скорее, он – просто бесчувственная рыбина, с завышенными требованиями и болезненной зависимостью от четких границ и графиков.
Защелкиваю дверной замок и с облегчением выдыхаю. В доме тишина. Стою, в задумчивости глядя на панно, изображающее тысячи граней бриллианта. Красивая работа, но холодная, как и весь этот дом.
Где-то в глубине дома, разрывая тишину и ввинчиваясь в мои мысли, раздается трель мобильного телефона.
Что ж, видимо, это Софья. Талантливая девочка, не сильно младше меня, но не достаточно "Идеальна" что бы я волновалась за место в ледяном дворце.
Мстительно улыбаясь, бегу со всех ног к телефону, громко топая ногами. Представляю, как у мужа глаза вылезли бы из орбит, уперевшись в стекло его очков, если бы он увидел, как я несусь по его ледяному дворцу. Ребячество? Плевать!
Не глядя на номер беру телефон и возвращаюсь к двери, она, наверное, уже подходит. Надо открыть.
Смотрю на экран. Незнакомый номер? Странно...может, реклама...поколебавшись пару секунд, всё-таки принимаю вызов.
–Здрааавствуй, моя сладкая куколка. – Слащавый мужской голос нарушает хрупкое равновесие в мыслях.
Не может быть! Этот голос! В глазах темнеет от воспоминания о глупой интрижке проносятся перед глазами. Мюнхен, отель "München Palace", реки алкоголя и ночь с другим мужчиной. Чувство вины, страх.
– Что же ты молчишь? Не так надо встречать старых друзей, киса. Ты не рада?
– Откуда...– Голос предательски срывается, силой беру себя в руки. – Откуда у тебя мой номер? Я не давала его тебе!
– Неет, но ты мне много чего дала в ту прекрасную ночь...помнишь? – Самодовольство и чувство власти над ситуацией сквозят в каждом его слове...мразь...– Но прости, я не чтобы повторить это тебе звоню.
Молчит, паузу драматическую держит? Ублюдок! Молчу тоже, жду. Наконец, ему надоедает.
–В общем, принцесса, я к тебе по делу. – А голос уже не такой счастливый, подмечаю с легкой улыбкой – Знаю, твой рогоносец руководит одним, очень важным для меня тендером. Он должен отдать его мне.
–С чего бы это? – Вздрагиваю от предчувствия.
–А с того, что если...я говорю "если", так как очень не рекомендую тебе довести до этого… – Вкрадчивый голос полон металла и едкий, как самая дикая кислота – ...Так вот, если, я этот тендер не получу, то Андрюшенька получит конвертик с веселым немецким порно, с тобой, кошечка, в главной роли.
В телефоне короткие гудки, а я примерзла к полу снежного дворца. Андрей даже слушать меня не станет. Как я могу что-то ему говорить о работе, как могу что-то просить или требовать?
Дыши...дыши...вдох...вдох...ну же...темнота застилает глаза.
Тук-тук-тук...назойливый стук вперемешку с писком. Раздражает. Наверно сердце так колотится. Ошалело оглядываюсь по сторонам. Двигаться тяжело, ноги затекли и не слушаются, руки мелко подрагивают.
БАХ-БАХ!! Что?! Что это? Вздрагиваю оборачиваясь на звук.
– Машка открой гребаную дверь! – Глухо доносится из-за металлического полотна.
Софья! Я совсем забыла! Она, наверно, давно уже пытается пробиться...осторожно ступая по холодной плитке ползу к двери.
–Последнее предупреждение! Иначе начинаю звать Чипа и Дейла в лице неотложки и ОМОНа!!! – Нервно хихикая продолжаю путь к двери.
Добираюсь до цели, холодными, трясущимися руками крепко цепляют за замок. Щелчок, еще один, дверь медленно открывается, а я изо всех сил держусь за ручку. Сдавленно пищу и мягкие руки осторожно придерживают меня, не давая свалиться, помогает идти. Вижу как под моими заплетающимися ногами мелькает ковер, потом ощущаю мягкость дивана. Стук каблуков, звук открывающегося холодильника, шорох и что-то прохладное ложиться на лоб. Приятно.
–Машка, что случилось? – Нервно сжимаю в руках стакан воды. – И не пытайся мне врать! Говори правду! Он тебя обидел?! Андрей навредил тебе?
Софья похожа на воинственного воробушка. Смешная, но добрая. Вдох-выдох.
–Соф...он ничего не сделал мне...это я...– В горле встал ком, сглатываю, глядя на хрустальную влагу в стакане. – Я виновата. Похоже, пришло время платить за грехи. – Всхлипываю поднимая взгляд на своего дизайнера. – Соф мне конец...я в такой заднице! – По щекам бегут горькие слезы.
–Стоп-стоп...не понимаю! – Поднимает руки, звякая браслетами на руке. – Что такого ты могла сделать?!
– Ох, Софи, я такая дура! – Делаю глубокий вдох, закрыв глаза считаю до десяти, чувствую, как она берет меня за руки, выдыхаю. – Я...изменила Андрею...ничего не значащая интрижка в Германии...злилась на него, потом ко мне подошёл этот мужик, такой обаятельный, милый. Мы пили, болтали, я хотела отомстить Андрею и... – Снова всхлипываю
– Тише-тише! Давай разберемся, ты переспала, когда-то там с другим мужиком...с немцем?
– Нет, в том-то и дело...он русский и ,мало того, потом я узнала кто это...некий Воронцов. Глава "Стройагро". – Сжимаю кулаки. – А теперь, эта мразь требует от меня подействовать на мужа и подарить Воронину тендер. А Андрей...ты сама знаешь, он и слушать не станет! – Закрываю лицо руками. – А если я этого не сделаю...этот ублюдок...он пришлет Андрею доказательства моей измены и тогда, мне кранты.
– «Стройагро»...это надо же...хм. Не реви, детка, у меня есть к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться!
Перестаю всхлипывать и поднимаю взгляд на Софью, чтобы тут же отпрянуть. Ну и улыбка!
39.
Софья
Как интересно может вывернуться жизнь. Сегодня ты – никчемная сопля, без дома, опыта, работы, ночуешь в гостинице...а завтра у тебя апартаменты, ОПГ из львиц местного бомонда и план по разорению крупной строительной компании.
Провожу рукой по шелку постельного белья. Прохладное, гладкое. А у Саши было другое и не такая большая кровать, но...
– Нет, не думай о нём, думай о деле. – Крепко жмурюсь и резко встаю с постели, оставляя на ней все лишние мысли.
Чеканя шаг по холлу, кручу в голове наш план. Вся эта напускная роскошь, побрякушки и жилье – оружие. У Воронцова много врагов, у нас с Машей много друзей. И, в отличии от нас, он не знает о том, что сезон охоты открыли на него.
Тендер пройдет через месяц, завершившись на наших условиях и роль первой скрипки в этой пьесе у меня.
Чувства в сторону, время быть той, чью роль я на себя примерила. Расчетливые сучки не плачут.
Звонок в домофон. Значит пора. У дверей меня встречает Анна, придирчивый взгляд, довольный кивок. Прошла первый этап «собеседования».
Анна – породистая кобыла. В мире богатых людей она – как рыба в воде. Всех знает, многих поимела, в прямом и переносном смысле. На меня ей плевать, согласилась лишь ради Маши, с которой, о чудо, они трепетно дружат со времен поступления в некую женскую гимназию. Я думала что такие места – атавизм, а вот поди ж ты. Теперь это привилегия богатеньких.
Анна входит в квартиру так, словно это её личные покои, а я – всего лишь швейцар у дверей. Садится на середину белоснежного кожаного дивана, элегантно закинув ногу на ногу. А я закрываю дверь и застываю на месте словно маленький ребёнок, пальцами край рубашки тереблю.
–Садись. – Кивает мне на кресло напротив.
Послушно усаживаюсь, сложив руки на коленях. Мне неуютно под её строгим взглядом, чувствую себя коровой на базаре, которую оценивают. Достает наманикюреными пальчиками из сумочки пачку тонких сигарет, закуривает, выдыхая дым чуть вверх. Мне бы сказать, что не надо тут курить, но не решаюсь, конечно же.
–Итак. Софья, значит. – Поправляет итак идеально уложенные тёмные волосы. – Лучше представляться Софи. Софья, Софа – это колхоз.
Ну, круто, теперь и имя моё не нравится. Ладно, помним о цели.
–Ты хоть раз с подобными людьми дело имела? – Наклоняется вперёд, стряхивая пепел с тонкой сигареты в какую-то декоративную вазочку, стоящую на столе. – С политиками, крупными бизнесменами, олигархами?
–Нет. – Потираю голые руки, мне даже холодно стало, будто Снежная Королева вошла в дом. – Не приходилось.
–Мне уже не нравится вся эта затея. – Рапортует она, снова разглядывая меня. – Ну, что ж, мордашка милая, фигура хорошая, есть с чем работать. – Затянулась, обрамив белоснежный фильтр алыми губами. – Вечером приедет Катрин, привезет тебе вещички и поедете на знакомство с этим козлом.
Катрин? Я чуть не рассмеялась прямо ей в лицо. Видимо, очередная Катенька, чьё имя слишком оскорбляло элиту своей простотой. Либо родители были затейниками, желающими поразить всех «необычностью».
–Хорошо. – Киваю, а саму потряхивает от стремительности событий. Уже сегодня?
–Языки знаешь? За границей была? – Новая порция пепла летит в вазочку.
–Немецкий знаю и в Германии часто была. – Спасибо папе за эти прекрасные поездки, я там практически всё облазила.
–Значит, будешь у нас одной из бывших жён Михеля Леманна. У него их было полно, затеряешься. Зато каждая получала отличные отступные, достаточно, чтобы заинтересовать нашего козла.
Почему она всё время зовёт его козлом? Это так не вяжется с её образом безупречной леди, что напоминает какую-нибудь французскую комедию.
–Запомнила? – Строгий взгляд и поджатые губы выдёргивают меня из праздных мыслей.
–Да. Михель Леманн, скоропалительный брак, быстрый развод, хорошие отступные. – Вежливо улыбаюсь хищнице.
–Ну, хотя бы с листочка читать не придётся, уже хорошо. – Тушит сигарету о горлышко вазы и бросает его туда. – Я пошла. – Поднялась с места, поправив безупречный молочного цвета брючный костюм. – Жди Катрин, не напивайся и не совершай никаких глупостей. – Раздает указания на ходу, цокая каблуками. – И держи телефон на связи. – Даже не оборачивается на пороге, лениво взмахнув рукой. – Пока, Софи.
Саша.
Утро встретило похмельем, которое мешало думать. Заехал в бухгалтеру, документы привёз. Строгая такая женщина, вечно меня отчитывала за просрочки и косяки, будто школьная учительница, но специалист она толковый, волшебница практически. Просмотрела бумаги, потом очки приспустила и смотрит на меня внимательно.
–Мне тут звонили из банка. Говорят, у Лубинской долг, придётся с её зарплаты удерживать. Сам сообщишь ей? Или номер мне её оставь, скажу ей. – Подвинула мне бумагу и ручку.
–Что за долг? Что за банк? – Меня как водой облили.
Я вообще ничего о её прошлом не знаю! Не лез, не спрашивал, думал, сама расскажет. А может, мне удобно так было? Если у неё нет прошлого, то она вся моя.
–Еврогруппбанк. Вот, прислали выписку, реквизиты, чтобы переводить им деньги. – Смочив палец слюной, выудила из файла несколько скрепленных листов. – Два с половиной миллиона, представляешь? – покачала головой женщина.
–Могу забрать, Лариса Андреевна? – Поинтересовался, пробежав глазами по документу.
–Забирай, только реквизиты перепишу. – Собралась писать.
–Я вам лучше фото пришлю, не надо бумагу переводить. – Уже ухожу из кабинета, сжимая скатанные в трубку счета.
–Ну беги, беги. – Кидает в след бухгалтер.
В такси ещё раз, внимательнее, проверяю каждую букву. Да, брала кредит, полтора года назад. И ни одной выплаты. Штрафы, пенни. Но как? Она же не работала, с каких пор такие суммы одобряют безработным студентам? Вздохнул, потирая переносицу. Где она вообще такие деньги возьмёт? Её заказы стоят, по сути, копейки. Да и у меня таких денег нет, максимум тысяч четыреста. Семьсот, если машину продать. С тех пор, как Воронцов отбивает у меня объекты, доходы фирмы стремительно падают. Не понимаю, чего ему вообще надо? У меня мелкое предприятие, а он настоящий гигант строительного бизнеса. Но даже в мою лужу влез и выкачивает всю воду. Скоро окажусь дохлой рыбой на пересохшем пустыре. Как я могу помочь Софье, если сам скоро останусь нищим? Внезапное озарение было горьким, но ехал домой, твёрдо зная, что готов на всё.
