Текст книги "Причина смерти (СИ)"
Автор книги: Элен Лин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Причина смерти
Элен Лин
1.
Когда пройдет достаточно времени, чтобы снова хотеть просыпаться утром? Каждый новый день означает, что я живу дальше. Без смысла, без цели, без неё. Как сторонний зритель, просто смотрю на мир, который для меня превратился в сплошной сюр. Умылся, не глядя в зеркало, зубы почистил, раковину протер. Она не любила следы пасты. Сигарета натощак. Ругала за это. Открыл холодильник, осмотрел содержимое. Нет, ничего не хочу. Закрыл, выпил стакан воды. Одежда лежит хаотичной горой на стуле. Достал более-менее приличную футболку, джинсы, снял с батареи носки. Кроссовки, джинсовая куртка, ключи от машины, пачка сигарет в кармане с телефоном, запираю дверь, сбегаю по ступенькам вниз.
На улице июльский зной. Соседки-пенсионерки на лавочке уже собрались. Киваю им. Она всегда говорила быть вежливым с ними. Здороваются в ответ, замолчав. Знаю, уеду и будут обсуждать, сокрушаться, языками цокать. Мне уже ничего не говорят, я избегаю этой темы.
Сажусь в черную мазду. Так и не меняю машину. Даже брелок с дурацким стеклянным красным сердечком. Включаю радио, чтобы заткнуть мозг и мысли. Вождение помогает на время. Сосредотачиваешься на дороге и для других мыслей места в голове нет. Встал на светофоре, стучу пальцами по рулю в такт музыке. Пешеходы нестройными группками переходят по зебре. Вижу длинные черные волосы, стройную фигурку в голубых джинсах. Голову вытягиваю, пытаюсь лицо рассмотреть. Придурок, это не может быть она. А сердце предательски щемит всё равно, хочется из машины выбежать и догнать, убедиться. Гудок сзади, смотрю на светофор, уже переключившийся на зеленый и нажимаю на газ.
Приехал на объект, хозяин дома уже ждет, руки пожали, вошли. Ребята уже трудятся, межкомнатные перегородки закладывают. Пыль, шум, наверху перфоратор работает. Отпустил их на перекур, в тишине прошлись по помещению, уточнили вопросы с коммуникациями, смету проверили, показал материалы закупленные. Всем доволен, руку мне опять пожал и уехал.
Не могу ничего не делать, мне нужно чем-то заниматься, отвлекаться. Достал из багажника сменную одежду, пришел помогать. Работа руками тоже успокаивает. На перерыв сходили в маленькую кафешку поблизости, съел маленькую миску солянки и порцию оливье. Оплатил счет за бригаду, вернулись за работу. Все уже разошлись, а я продолжаю. Мокрый весь, руки трясутся, а я как помешанный. Злиться начинаю, что торчу тут, но остановиться не могу. Напоролся рукой на гвоздь, вошел прямо в мясо под большим пальцем. Рана в пыли строительной, кровь течет. Громко обматерил себя и гвоздь, дошел до машины, достал аптечку, хлоргексидином промыл навесу руку, забинтовал, переоделся. Пора.
Сел за руль. Темно уже. Остановился у цветочного, купил букет белых роз. Приехал к ней, цветы положил рядом. Смотрит на меня безмолвно. На корточки сел, по губам провел пальцем. Холодный гранит с фото не может поговорить или дотронуться в ответ.
–Три года. Ты могла бы пожить еще. Куда торопилась? – спрашиваю её, не ожидая ответа.
Уже лежат цветы от её родителей. Наверное, думают, что я мудак, забыл, не пришел.
–Больше не могу с ними общаться. Не хочу снова и снова слушать о тебе. – объясняю ей.
Всё молчит, улыбается. Почему улыбается? Ей ведь было не до улыбок, не до смеха. Это неправильно, это – ложь. Бесит. Поднимаюсь, закуриваю.
–Знаю, ты бы простила меня, но…я себя не прощу…Ну, прощай, Домовёнок. – впитываю в себя её лицо напоследок, ухожу.
Иду мимо крестов и плит, стараюсь не смотреть на лица и даты. Сажусь в машину, оставляю дверь открытой, откидываю сидение, закрываю глаза, пуская дым в потолок.
-почему тебя каждый раз надо отпрашивать? Сама на улицу выйти не хочешь? – встречаю её, выходящую из подъезда.
Машет своей маме, следящей с балкона в домашнем халате. Гордо вздергивает нос.
–нет, не хочу. – идет мимо меня гордая, коса как-то заумно заплетена по голове.
Догоняю, шагая рядом.
–так ты домовёнок что ли? – смеюсь над ней.
–ой, ну ты и дурак. – цокает языком, закатывая глаза, гордая девчонка.
–а что же ты тогда со мной ходишь, раз я дурак? – как же легко обидеть бестолкового подростка.
–чтобы перестал быть дураком. Может, хорошему научишься. – достает из маленькой красной сумки, видимо, маминой, зеркало складное, косичку поправляет.
–я уже исправил оценки. Зубрилой скоро стану, пацаны ржут надо мной. – пинаю камень перед собой носом потёртых кроссовок.
–ну с ними тогда гуляй и будь дураком дальше. – поворачивает за угол, идет к качели в соседнем дворе.
Садится, раскачивается, ноги в бежевых туфлях и белых носках вытягивает, набирая высоту, юбка развивается, когда качели вверх поднимаются. Стою рядом, коробок спичек достал, жгу, смотрю, как тлеют, сам наивно подглядываю, надеясь заметить, что там под юбочкой. Я же пацан, у которого половое созревание в самом разгаре, о чем еще я могу думать рядом с девчонкой, которая нравится?
Ногами тормозит, хватаю качели, помогая ей остановиться. Спускается, подходит вплотную, смотрит на меня серьезно.
–мы уже три месяца гуляем, ты целоваться со мной собираешься вообще? – щеки красные, а сама насупилась вся.
Я даже растерялся. Вот что в голове у этих девчонок? Дураком называет, а потом целоваться хочет. Конечно, в мыслях я и не такое с ней делала, выглядя крутым и опытным. А на самом деле только на руке тренировался, да на помидорах. Но возможность дотронуться до неё мгновенно возбудила. Убрал в карман коробок, стараясь не выдать волнение.
–давай. – протянул к ней дрожащие руки, обнимая за талию.
Глаза зажмурила, ждет. Пальцы попали на голую кожу между майкой и юбкой, стараюсь полапать как можно больше. Пододвигаюсь, но не прижимаюсь, а то выдам стояк юношеский. Наклоняюсь, сомкнутыми губами целую. Пытаемся поцеловаться открыв рты, зубами стукаемся, губы сухие, липкие, языком как дурак в глотку ей залезть пытаюсь.
–фу! – отталкивает меня. – меня так стошнит, не суй язык так! – губы вытирает, а я стою весь красный, дышу как паровоз.
–прости. Давай еще попробуем. – готов умолять.
–только больше так не делай. – пальцем мне грозит, потом опять подходит, сама меня за талию обнимает.
Опять пальцами кожи нежной касаюсь, аккуратно целую, языком медленно двигаю, только кончиками касаемся. Уже лучше. Руки решаюсь на попу опустить, не отталкивает. Глажу, сжимаю. Теперь ночью сниться будет.
С этого момента целовались постоянно, часами сидела у меня на коленях, домой шли с красными, опухшими губами. Жадно трогал её попу, грудку маленькую через майку лапал, большего не позволяла. В школе на переменах тоже хотел целоваться, но она не позволяла, ругалась, что я перед пацанами хочу выпендриваться. Хотел, не спорю. Откуда она всё знала?
2.
Улыбаюсь воспоминаниям. Да, как мало надо было в пятнадцать лет для счастья. А что теперь? Одиннадцать лет прошло с того дня, а жизнь потускнела и превратилась в арт-хаус, который я никак не могу понять.
Бросаю сигарету под колеса, поднимаю сиденье, захлопываю дверь, завожу мотор. В зеркало смотрю на удаляющиеся кресты. В итоге мы все там будем.
Начавшийся неожиданно, летний дождь барабанит по стеклам. Дворники ритмично сгоняют капли, превращая в ручейки, скатывающиеся куда-то под капот. Еду по пустой трассе, переезжаю пост ДПС, сонный сотрудник лениво провожает машину равнодушным взглядом, оперевшись на капот служебной «гранты». На абсолютно безлюдной дороге замаячил светофор. И зачем он тут? Ни населённого пункта поблизости, ни остановки. Торможу на красный сигнал, таймер отсчитывает секунды, дождь продолжает барабанить, погружая в транс, превращая дорогу, лужи и фонари в размытые пятна. Наверное, я такой же бесполезный, как и этот светофор. Кем бы я стал, если бы не она?
«Хочешь быть разбойником – не люби принцессу». Влюбился как дурак. Она в седьмом классе, я в восьмом. Дворовый пацан, с двоек на тройки перебивался, курил за гаражами, по крышам лазил, на турниках торчал, вдохновленный «Терминатором». Таскался за ней, задирал, а она пальцем у виска крутила, смотрела свысока.
На школьной дискотеке решился подойти, пригласил потанцевать. Все ноги друг другу оттоптали. Она всё на подруг оборачивалась, глаза закатывала, показывая, что не хочет со мной танцевать. Но ведь пошла.
–давай встречаться. – выпалил, старался выглядеть крутым.
–с дураком встречаться не буду. Исправишь оценки, тогда подумаю. – осадила меня принцесса.
–всё равно будешь моей. – максимально пафосно заявил ей.
И ведь исправил. Сначала злился. Я ведь популярным был, девчонки сохли, «валентинки» получал по три десятка, сами клеились. Чего это я буду меняться ради какой-то малявки? А потом смотрел на неё и понимал, что добьюсь. Ходил на продлёнку, сел к отличнику, заставлял его подсказывать, объяснять. И ведь врубаться начал впервые. Четверть с двумя тройками закончил, все учителя в шоке были. Подошел к ней на перемене, за руку взял, в сторонку отвел.
–вот, смотри. – даю дневник с четвертым оценками. – теперь будешь со мной встречаться?
Пробежалась глазами по колонке, мне обратно отдала, задумалась.
–конечно, не самый лучший результат, но я согласна. Учти, если станешь хуже учиться, то опять не буду. – достала тетрадку, номер свой домашний написала, вручила мне. – в три часа приходи, гулять пойдем.
Остался смотреть ей вслед, сжимая заветную бумажку в руках. Говорил же: всё равно будет моей.
3.
Из транса и воспоминаний вырывает громкий гул. Вздрагиваю, смотрю на переключившийся светофор и трогаюсь, помигав «аварийками» машине сзади. Мысли, мысли. Не могу. Включаю музыку, делаю громче, чтобы не слышать собственный внутренний голос. Давлю на газ. Плевать на камеры и штрафы. Скорость разгоняет адреналин, злость закипает в жилах, ищет выход. Музыка не помогает, выкручиваю ещё громче. Тяжелый, болезненный камень в горле царапает кадык.
Я пытался. Наверное, на этом всё.
Пустынный мост, слабо освещен. Дорога ведет к лесополосе. Подхожу к заграждению, смотрю вниз. Черные волны еле отражают тусклые фонари и сонную луну. Плеск воды жестокий, пугающий. Наверное, так и должно быть: страшно, опасно, холодно изнутри. Сердце колотится, шумно дышу, пытаясь расправить легкие. Расправляю спину, вдыхаю влажный воздух, смотрю перед собой. Вдали огни города, высотки как маяк зовут к себе. Причал с катерами и яхтами. Красиво. А она больше этого не увидит. Из машины играет музыка, пусть будет аккомпанемент. Достал пачку сигарет, зажигалку, прикурил. Если есть жизнь «там», надеюсь, что там можно курить. Жадные, крепкие затяжки. Докурил до фильтра, пальцам горячо. Бросил горящий бычок вниз, наблюдая за падением. Красиво не вышло, упал быстро, пропав из виду. Ну, что ж, не до киношных эффектов сейчас.
–прыгать собрался? – аж вздрогнул.
Обернулся. Рядом девушка стоит, облокотилась, в руке открытая бутылка шампанского. Смотрит на меня так странно, улыбается. Из-за музыки даже не услышал. Огляделся. Других машин нет. Откуда взялась? Из леса вышла, нимфа белокурая?
–давай вместе. – скинула туфли, голые ступни коснулись мокрого асфальта.
Ветер развивает край короткого белого платья и светлые волосы, липнущие к накрашенным губам.
–ты что делаешь? Не надо! – бормочу ей, всё ещё стоя в оцепенении.
Держится за металлическую балку, пытается подтянуть тело наверх, коленями упираясь в плиты. Что она делает? Сумасшедшая!
–давай вместе. Мне страшно одной. – тянет мне руку, одна нога соскальзывает, охает, головой “ныряя” вниз.
Еле успеваю подхватить её за талию, удерживая. Ставит ногу обратно на землю, испугано смотрит вниз, потом поднимает глаза и улыбается мне.
–вот ведь! Чуть раньше времени не полетела. – смеется.
Точно чокнутая!
–уходи! – рычу на неё, сжимая тонкую руку.
–это что, твое личное место? Давай, поднимайся, и мне помоги! – закрывает глаза, вся мурашками покрылась, но улыбается.
–стой! – в панике кричу на неё. – не надо! Я ничего не собирался делать!
Продолжаю сжимать её ладонь, чтобы не лезла никуда. Презрительно смотрит на меня.
–трус. – тянет меня наверх.
–Слезай, дура! – не поддаюсь, пячусь назад.
–ну, тогда я сама. – разжимает мою руку, гордо отворачивается, снова хочет залезть.
–да стой ты! – хватаю её за талию, прижимая к груди со всей силы.
–что тут происходит?! – вклинивается третий, мужской, голос.
Оборачиваемся вдвоем. Стоит полицейский, фонариком на нас светит.
–ой, да мы просто фото красивое сделать хотели! Всё хорошо, господин полицейский! – щебечет девушка, стряхивая мои руки со своей талии.
Моему облегчению нет предела, никогда не был так рад ментам.
–документы ваши. – требует сотрудник.
–можно до машины дойти? У меня там. – спрашиваю, пока городская сумасшедшая сумочку маленькую открывает.
–быстро. – кивает мне.
Добегаю до машины, роюсь в бардачке, выуживая паспорт, права и ПТС, возвращаюсь к ним.
–так, гражданка Лубинская Софья Сергеевна, значит. Вы что, пили? – изучив документ, обнюхивает её.
–каюсь! – картинно плещет руками. – я когда пьяная, такая дууура.
–всё понятно. Ваши документы. – обращается ко мне.
Передаю ему, жду, пока изучит, сам оглядываю незнакомку. Высокая, статная, волосы спутались, на ногах босых переминается, холодно, наверное, так стоять. Быстро отхожу, приношу ей туфли, кидаю рядом.
–Спасибо, котик. – мурлычет довольная, погладив меня по плечу.
Отхожу обратно, недоверчиво озираясь на чертовку. Может, рядом психушка? Откуда она взялась?
–гражданин Кузнецов, вы тоже пьяны? – светит мне в лицо фонариком.
–никак нет. – уверяю его.
Отходит к машине, замечаю внутри спящего напарника. Приносит алкотестер.
–дышите в трубочку. – включает аппарат.
Повторяем процедуру три раза, пока он не убеждается, что я действительно трезв.
–так, проедем в участок. Машину свою отгоните на обочину, а вы, гражданка, садитесь. – указывает нам, оборачиваясь к своему автомобилю.
–господин полицейский, может, не надо? – кидается за ним чокнутая, строя бесстыжие зеленые глазища. – мы же не нарушили ничего. Просто фото красивое хотела, хорошо, что отговорил меня друг. Он же трезвый, мы все вменяемые. – убирает с его кителя невидимые пылинки, хлопая глазками исподлобья.
–на мост нельзя забираться, а вы еще и нетрезвая. Давайте, в машину садитесь, Софья Сергеевна. А вы машину вон туда поставьте. – указывает мне пальцем на территорию за мостом.
Мне совсем не хочется влезать в проблемы с полицией, так что сажусь в мазду, отгоняя залетевших в открытый салон комаров и мошек. Музыку выключил, завожу, включаю фары и паркуюсь на обочине. Волнуюсь, вытираю лицо ладонями, забираю из салона всё ценное и иду к полицейской машине. Остается всего пара шагов, когда из задней двери выходит хохочущая нимфа.
–Спасибо вам большое! Всего доброго! – наклонившись в салон, машет рукой, прижимая к груди наши документы.
Закрывает дверь и служебная машина уезжает, оставив нас вдвоем посреди моста. Оборачивается ко мне, смотрит так пронзительно, до костей пробирает. Виляя бедрами подходит, цокот каблуков по мосту эхом разносится. Хочется бежать от этой ведьмы, но стою на месте, не в силах глаз от неё оторвать. В грудь мне тычет моими документами.
–поехали, пока он не передумал. – бодро шагает к моей машине, запрыгивает на пассажирское, пока я так и стою, глядя ей в след, разглядывая фигуру, окутанную светом фар.
Что вообще происходит? Прихожу в себя, оглядываюсь вокруг и иду к припаркованной машине, стараюсь не смотреть на девушку, с трудом попав ключом в зажигание, завожу мотор, молча уезжаем с этого странного моста. Может, она исчезнет, когда я отъеду достаточно далеко? Но она не собирается растворяться, радио крутит по-хозяйски, кондиционер включает. Не понимаю, как долго мне ещё с ней кататься. Прочищаю горло и решаюсь спросить.
–тебя куда везти? – краем глаза вижу, как роется в сумочке, телефон достала, потом деньги в кошельке пересчитывает.
–сначала за новой бутылкой шампанского, потом к другому мосту. – абсолютно серьезно отвечает, поправляя врезавшийся в плечо ремень безопасности.
Видимо, с моста прыгать не боится, а в аварии умереть не желает.
–зачем на мост? Говори, куда тебя везти, домашний адрес. – злюсь на неё.
–у меня нет дома. Так что мне либо прыгать с моста, либо жить под ним. – смеётся своему каламбуру.
–если у тебя нет дома, то откуда ты пришла на тот мост? – жду, что она ответит, будто пришла из леса, убежав от участи стать женой лешего.
–выгнали. Никому я не нужна и идти мне некуда. Просто отвези, я уже поняла, что у тебя кишка тонка прыгать. – дерзит в ответ.
–у тебя наверняка есть родственники и друзья, позвони кому-нибудь. – не знаю, почему уговариваю её.
–нет никого, отстань. Сам-то зачем туда приперся? Тёлка отшила? – пытается в глаза мне заглянуть, а я упорно пялюсь на дорогу.
–нет. – отрезаю её допрос.
–точно с бабой проблемы. – довольная своей догадкой откидывается обратно на сиденье. – вон магазин винный, останови. – тычет пальцем в ларек.
–нет. Никакого алкоголя и никаких мостов. – уверенно проезжаю мимо.
–ой, ну всё, на моралиста попала. – злится белокурая нимфа. – останови, сама дальше. – дергает ручку, но двери заблокированы.
–успокойся. Ты выпила, вот и тянет на глупости. – въезжаем в город, а я всё ещё понятия не имею, куда её везти. – давай выпьем чаю, поговорим, успокоимся. – останавливаюсь у небольшого круглосуточного кафе.
–серьезно? – скуксила недовольную мину. – чай? Поговорить? Ты что, психиатр? Или псих? – руки на груди сложила, никуда идти не собирается.
–наверное, псих, раз оказался на том мосту. – устало отвечаю ей, заглушив мотор. – а чего тебе терять? Мосты никуда не убегут, так хоть перекусим. Я плачу. – выхожу из машины, обхожу и открываю её дверь.
Смотрит на меня изучающе, потом всё-таки выходит, поправив юбку на попе.
–ну, раз ты платишь, то пойду. Но учти, – Грозит мне пальцем. – я голодная и заказывать буду самое дорогое.
–да хоть всё меню. – пожимаю плечами, закрыв дверь.
Довольно хмыкает и идет ко входу в кафе, покачиваясь на своих каблучках. Поднимаю глаза на старую вывеску. Да уж, столько лет прошло, а её так и не меняли.
4.
-ты уверен? Это же дорого. – Домовёнок поверить не может, что я куда-то её пригласил, в меню смотрит недоверчиво.
–заказывай давай. Я ведь твой парень, я должен платить и водить тебя на свидания. – доволен как мартовский кот.
Шуршит оберткой скромного букета из трех розовых роз, убирая их поглубже к окошку, чтобы случайно не помять. Мой первый букет для неё. Горд собой просто невероятно.
–хочу салат «Цезарь» попробовать. А еще блины. А тортик можно заказать? – хлопает ангельскими глазами.
–можно. Говорю же: заказывай всё, что хочешь. – раздуваюсь от своей важности, хотя, в голове прикидываю финансы.
Такая красивая сегодня. Волосы распустила, платье на ней черное со стразами, колготочки капроновые. Щеки с мороза румяные, на кончиках волос растаяли снежинки. Постоянно говорю ей шапку надеть, а она дуется: «дурак ты, я же для тебя красивой быть хочу». Мне она всегда красивая, а вот другие не хочу, чтобы смотрели.
Заказываю себе только кружку пива и сухарей, на себе сэкономлю, но для неё куплю всё.
–а пиво обязательно? Может, не будешь пить? – не нравится ей это, за руку меня взяла через стол.
–я только одно, зай. – подмигиваю ей, под столом по коленке глажу.
Смущается, но улыбается.
После девятого класса пошел в техникум на строителя, а она решила до одиннадцатого остаться. Бесит, конечно. Каждый день после пар (а иногда и вместо них) хожу в школу, встречаю её после уроков. Охранник здоровается со мной за руку, пускает всегда, знает, что я за своей отличницей пришел. Ревную дико. Если вижу, что с пацаном каким-то разговаривает, то подхожу, отгоняю поганого Ромео, а ей потом сцены устраиваю. Терпит, уверяет, что только меня любит. Чувствую себя взрослым, крутым, ведь я уже не школьник. Девчонки в техникуме часто глазки строили. Признаюсь, выпендривался перед ними. А что? На лицо симпатичный, постоянно торчал на футболе или на турниках, так что и тело не подвело. Но дальше стрельбы глазами и щипков за попы не заходило. Все они меркли в сравнении с моей принцессой. Просто глупые фифы, которые совсем не вызывали того чувства, которое я испытывал рядом с ней. С ней я был плохим парнем, но она верила в меня, делала лучше, гордилась мной. После того, как первый курс чуть не завалил, отругала.
–опять дураком станешь – брошу тебя.
Протрезвел, пары почти перестал пропускать, на хорошие оценки вышел, вот и стипендию назначили. Свои деньги! Сначала начал на глупости тратить: сигареты, пиво, шмотки. Потом дошло, что только благодаря ей всё. Решил отвести на настоящее свидание.
–я так переживаю с этой подготовкой к экзаменам. Такое ощущение, что я вообще ничего не знаю, совсем не готова. – жалуется, отпивая молочный коктейль через трубочку.
Он холодный, морщится. Глаза на мокром месте у Домовёнка. Подсаживаюсь к ней, обнимаю.
–ты самая умная, всё у тебя получится, зай. – тонкую девичью талию глажу, сразу стояк пробивается.
–правда? – обнимает меня за талию, голову на грудь положила.
–если уж ты мне мозг вбила, то ты точно самая умная на планете. – не могу удержаться, грудь её сжимаю.
–не здесь же! Перестань! – отталкивает меня, смеется.
–ну вот, моя девочка улыбнулась. – целую её в нос и возвращаюсь на своё место, пряча готовый к бою член.
Друзьям вру, конечно, что всё у нас было. Но, на самом деле, держит глухую оборону. Трогал её уже везде, даже грудь целовать разрешает, трется об меня через одежду, сама рукой мне приятно делала, но никак не пускает дальше. Сколько не уламывал. Да и где нам, с другой стороны? У неё родители интеллигентные и дома нам уединиться на дают. А к своим я её никогда не приведу. Наверняка она знает, что они алкаши, но увидеть их вживую я не позволю. Это просто убьет остатки моей уверенности в себе, и, уверен, после этого она меня бросит. Так что остается разрешать ей елозить по мне, пока не кончу в трусы.
–может, я хоть часть счета оплачу? – спрашивает тихо, пока я складываю деньги в кожаную книжечку.
–отстань уже. Бери цветы и пойдем домой, а то мне твой батя голову открутит. – помогаю ей встать и надеть красный пуховик.
Нюхает цветы, улыбается довольная. Сердце замирает от мысли, что это Я делаю её счастливой. Я. Бездарный сын алкоголиков, которому судьба была скатиться в какой-нибудь притон. А вместо этого, я веду под руку самую умную и красивую девочку на всем свете. Снимаю с себя шапку и натягиваю ей на голову.
–еще раз без шапки выйдешь, и я никуда тебя не поведу.
Хочет поспорить, но прижимаю её к стене дома, закрывая рот поцелуем.
–я люблю тебя, Домовёнок. – шепчу ей, обхватив через капроновые колготки девичью попку.
–я тоже тебя люблю. – шепчет в ответ, сжимая мой член через джинсы.
