355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Элен Эрасмус » Назовем ее Анной » Текст книги (страница 4)
Назовем ее Анной
  • Текст добавлен: 3 октября 2016, 21:57

Текст книги "Назовем ее Анной"


Автор книги: Элен Эрасмус



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Все в порядке! – заверила та, решительно откладывая салфетку в сторону.

– Ты неважно себя чувствуешь? – Элен, когда хотела, могла быть весьма настырной.

– Мне просто хочется побыть одной!

Элен запаниковала. Ничего подобного тетка никогда себе раньше по отношению к ней не позволяла!

Материал о выставке писался трудно. Все время приходилось бороться с желанием поделиться с читателем недавно приобретенными знаниями. Но Элен будто все время слышала недовольный голос Найджела: «Факт! Главное, детка, факт. И приправь его небольшим количеством достоверной информации. А то сейчас начнешь философствовать…» В конце концов статейка получилась. Завтра надо будет добавить впечатлений об аукционе и можно сдавать материал.

Господи, взмолилась Элен, хоть бы взяли меня побыстрее в штат, тогда исчезнет эта унизительная зависимость от Мелиссы!

5

Элен надеялась, что азартное зрелище энергичного торга прибавит ярких красок ее статье, но на деле все оказалось иначе. Элен впервые присутствовала на аукционе. Царящая здесь атмосфера не очень-то напоминала знакомое по телерепортажам шумное действо. Народу немного, суеты не ощущалось. В небольшом зальчике стояли ряды стульев, половина которых пустовала. Патрика не было. Некоторые лоты вообще не вызвали интереса у публики и их сняли с торгов. Иные предметы продавались по стартовой цене.

У Элен возникло чувство, что ее обманули, разыгрывая отрепетированный неинтересный спектакль. Придется, видимо, обойтись одной фразой в конце заметки: «На следующий день экспонаты выставки нашли своих новых хозяев». К сожалению Элен, эта участь постигла и нэцкэ Патрика. «Полторы тысячи фунтов – три! Продано!» – и ими завладел невысокий лысый джентльмен удивительно скучной наружности. Реликвии семьи Фрэнк ушли в прямом смысле слова – с молотка. Можно, конечно, не верить в их чудодейственную силу, но тем не менее возникало тягостное чувство от свершившегося обоюдного предательства: талисманы обманули прежних хозяев, отказав им в покровительстве, хозяева обманули любимцев, отдав их в чужие руки…

Найджелу материал о выставке понравился. После вмешательства его умелой и доброжелательной руки статья стала еще лучше.

– Ты делаешь успехи, детка. Стала экономней в словах, – похвалил Беккер автора.

Элен улыбнулась в ответ и многозначительно заявила:

– Экономлю для другого дела.

– Правда? – искренне порадовался Найджел. – Неужели наконец решилась выполнить свою давнюю угрозу и заделаться настоящей писательницей? Очень рад! Уже есть что показать?

– Не торопи события. Но мне кажется, что пока идет неплохо. Знаешь, я настолько увлечена, что просыпаюсь и засыпаю со своими героями…

– Ну просто свальный грех какой-то! – высказался Найджел и, увидев, как покраснела Элен, рассмеялся. – Не могу понять, откуда у современной, неглупой девчонки столько комплексов! Ну ладно, ладно, нечего краснеть.

Желая уйти от неприятного разговора, Элен сочла нужным затронуть тему, которой еще недавно пыталась избегать.

– Почему ты не спросишь меня о своем протеже?

– Ну и как там мой протеже?

– По-моему, ты не очень осторожен в выборе подопечных.

Найджела ее слова удивили:

– Правда? А мне казалось – прекрасный парень.

Элен тщательно разглаживала юбку на коленях.

– Можешь ты объяснить, почему именно ко мне решил его послать?

– Потому что ты разборчивый читатель, чувствующий слово, тяготеешь к творчеству. К тому же ты согласилась встретиться с ним! Я решил, что двум начинающим прозаикам будет легко найти тему для взаимополезной беседы. Я ошибся?

– Да ладно! – махнула рукой Элен, давая понять, что затеяла этот разговор просто так. – Во всяком случае, время не было потрачено зря. Он неплохо пишет.

– Вот видишь, – с облегчением сказал Найджел. – Я уж испугался, что ты на меня обиделась.

– Тебе не кажется, что он странный, этот твой Патрик Фрэнк?

– Смотря какой смысл ты вкладываешь в это определение. Я бы предпочел слово «неординарный», что тоже может предполагать некоторую странность. Он здорово изменился в последнее время. Какие-то неприятности… Знаешь, ему предлагали работу в нашей редакции, а он отказался. Вот это да! Бедствует, но становится в позу!

– И чем мотивировал свой отказ?

– Не устраивает режим работы – днем он должен быть свободен.

– Свободен от чего? Для чего? – не поняла Элен.

– Откуда я знаю? Может быть, сложности в семье…

– В семье? У него есть семья?

Беккер внимательно взглянул на собеседницу:

– Впервые подмечаю у тебя, детка, такую заинтересованность к чужой судьбе. Второй Сью из тебя все равно не получится, так что оставь человеку право на тайну.

– Считаешь меня эгоисткой? Почему ты думаешь, что меня оставляет равнодушной чужая судьба?

– Именно потому, что ты не эгоистка, ты и не сможешь заставить себя бесцеремонно вторгаться в жизнь другого человека. Сью устроена иначе, она не чувствует собственной бестактности, настроена на энергичные действия и, что немаловажно, всегда уверена в успехе своего вмешательства. Ты другая: всегда хочешь помочь, но одновременно боишься обидеть неловким словом…

В чем-то, возможно, рассуждения Найджела справедливы. Но не во всем. Знал бы он, как строга и бестактна была Элен с Патриком!

Сестры встретились в парке. Сначала молча бродили по аллеям, потом молча посидели на скамейке в тени старого дуба. Для Элен молчаливая задумчивость была привычным состоянием, но для Сью…

– Сью, – подняла на нее глаза Элен, – что-нибудь случилось?

– Да, – дернула та плечом, – случилось: Патрик не захотел, чтобы я стала автором его романа…

– Согласись, странная формулировка – «автором его романа»? – улыбнулась Элен.

– Он сам какой-то странный…

– Может, сойдемся на формулировке – «неординарный»?

– Возможно. Да, наверное, так оно и есть. Но, честное слово, я не смогла разгадать его. Слушай, какой красивый парень!

– Расскажите, как вы встретились.

Оказалось, встретились просто. Сью раздобыла телефон Фрэнка, позвонила. Ответила женщина. Звонок, кажется, удивил ее. «Патрика Фрэнка?» – переспросила она недоуменно, но все-таки пригласила того к телефону. Сью сразу сказала, что звонит по рекомендации мисс Корнер. Патрик будто ушам не поверил: «Элен?» Короче, условились встретиться у собора святого Павла.

Сью сразу узнала молодого человека, потому что рядом не было никого, о чьей внешности можно было бы сказать доброе слово. Красивый задумчивый джентльмен стоял, сцепив руки за спиной и покачиваясь с носка на пятку.

Элен улыбнулась: она уже знала эту манеру Патрика…

– Он был грустен?

– Не сказала бы… Когда лицо выражает любопытство, то для грусти места не остается, – поделилась Сью жизненным наблюдением.

– И что дальше?

Дальше Сью сообщила ему о своем желании участвовать в сделке с авторством книги.

– А он?

– Удивился. Засыпал вопросами: она, то есть ты, послала? Она подсказала? Она – за? В общем, выказал повышенный интерес к твоей особе. И из его слов я поняла, что он даже доволен твоим нежеланием вступить с ним в сделку.

– Что именно он сказал?

– Дурак, мол, что обратился к тебе с подобным предложением. Он, видите ли, тогда в тебе еще не разобрался…

– А сейчас, значит, разобрался?

– Не знаю… Мне кажется, вы оба что-то от меня скрываете… Во всяком случае, я не поняла, почему он передумал издавать свой роман. Я прямо об этом спросила, а Патрик уклончиво высказался в том плане, что за короткое время удивительно многое изменилось… Наверное, где-то удалось раздобыть деньги. Но он красив, скажу я тебе!

– Сью, ты влюбилась, что ли?

– И влюбилась бы, если бы не твое предупреждение… ну, ты знаешь о чем. Эгоисты эти мужики! Все, дорогая, давай навсегда распрощаемся с мистером Фрэнком. Ни ему до нас, ни нам до него никакого дела нет, так?

Так, мысленно подтвердила Элен, но не почувствовала облегчения, скорее наоборот – тоскливой безнадежностью отозвались в ней решительные слова сестры.

Они встали со скамьи и неторопливо зашагали по аллее парка. Сью, видимо, переживала первое свое поражение – только настроилась на жертвенную помощь, но вдруг была отстранена за ненадобностью.

– Сью, – как можно более равнодушно спросила Элен, – голос у той женщины был молодой?

Та в раздумье нахмурилась:

– Пожалуй, да. Вряд ли это мать… Может быть, прислуга?

– Какая прислуга? О чем ты? При полном безденежье держать служанку?

– Ты права. К тому же мне показалось, что я разговариваю с леди. Да и позвала она Патрика как-то по-дружески, запросто. Слушай, Элен! Может быть, он еще не безнадежно потерян для дамского общества?

Вот и Элен думала о том же – а не переусердствовала ли я в своей «экспертизе»? Но при таком раскладе присутствие молодой женщины в доме Фрэнка вряд ли можно счесть утешающим моментом. Тайна… У Патрика есть какая-то тайна. Кстати, и Найджел многозначительно посоветовал: «Оставь человеку его тайну…»

Сестре, наверно, сейчас не стоит рассказывать, чем вызван отказ Фрэнка. Нэцкэ его выручили, вот и отпала необходимость прибегать к обману, торопить публикацию романа. Ну да ладно – рано или поздно он удовлетворит свое авторское честолюбие.

Сью обняла сестру за талию и решительно повлекла к выходу из парка:

– Хочу тебе показать один симпатичный ресторанчик с восточной кухней. Угощаю!

Устроившись на циновках, они весело осваивали нелегкую науку есть палочками. Ни с того ни с сего Сью сказала:

– Нет, голос явно молодой, и отношения между ними, судя по долетевшим до меня словам, близкие.

– Бесполезная информация, – пожала плечами Элен.

– Ну почему же? Твой вариант был безнадежным, а у этого есть кое-какие перспективы.

– Повторяю вопрос: дорогая, ты влюбилась?

– Отвечаю: нет, но могу. Конечно, в том случае, если не увижу в тебе соперницу.

– А та, с молодым голосом, она как соперница тебя устраивает?

– О да! – беспечно расхохоталась Сью. – Это куда лучше, чем соперник!

Элен с облегчением вздохнула: сестра обрела прежнюю уверенность, уже хорошо. Резкая смена амплуа всегда тревожит. Как и в случае с Мелиссой…

Мелисса же по-прежнему была строга и «нормальна». Встретила Элен холодной улыбкой, не задав ни одного вопроса. Что за черт! Почему такая перемена? Когда Элен чего-то не могла понять в поведении окружающих, она тут же начинала искать причину в себе, что неизменно рождало чувство вины.

Элен закрылась у себя в комнате и избавилась от тягостных размышлений, только когда с головой ушла в работу.

На чем я остановилась в прошлый раз? Знакомство Анны и Виктора уже состоялось. Девушка выказывает явный интерес к человеку, умеющему сдерживать свои эмоции и желания. Но все-таки у Анны есть повод для переживаний: что, если спокойствие и рассудительность мужчины есть признак его равнодушия? Или здесь дело в неизвестной сопернице? Да, да, видимо, дело в другой женщине…

Работу прервал телефонный звонок. Надо же! Вот уж никак не ожидала… Патрик! Почему сильнее забилось сердце при звуке этого голоса? Почему собственный голос показался фальшивым, когда Элен попыталась выказать недовольство тем, что ее оторвали от работы? Но тут же бросилась на выручку оробевшему собеседнику:

– А в общем хорошо, что вы позвонили. Мне следует немного отдохнуть.

Патрик, уловив смену настроения собеседницы, повеселел.

– Вам пора развеяться. Позвольте пригласить вас на небольшую прогулку?

– Ну что ж. Только ненадолго, хорошо?

– Хорошо! Я буду у вашего подъезда через десять минут.

– Не хотите зайти?

Секундное раздумье. Потом последовал ответ:

– Давайте лучше погуляем. Я не готов к разговору о маме в Рединге…

Элен легко и весело рассмеялась:

– Понимаю. Через десять минут выхожу.

Она подавила в себе желание одеться понарядней и подкрасить губы. С чего это она так разволновалась?

Они встретились, как люди давно и хорошо знакомые. Патрик протянул ей букетик и, когда Элен приняла цветы, задержал на мгновение ее руку. Как ни странно, ничто в этом жесте ее не смутило, наоборот, было даже приятно. Со стороны казалось, что старые друзья вышли на вечернюю прогулку.

– Я хотел вас поблагодарить, Элен…

– За что?! – изумилась та.

– Ну, во-первых, вы дали мне понять, насколько я был безрассуден, обращаясь к вам с дурацкой просьбой. И, пожалуйста, не спорьте, ведь речь о моих чувствах, а не о вашем отношении к моему поступку. Во-вторых, появление на горизонте мисс Сузан Гарди достаточно красноречиво показало, что вам не безразлична моя участь.

– Я здесь ни при чем. Сью сама проявила инициативу, – поторопилась вставить Элен. – Вам понравилась моя сестра?

– Ваша сестра? Вот уж никогда бы не подумал! Вы совершенно не похожи.

– Кого-то из нас ваше заявление должно обидеть…

– Ну, во всяком случае, не вас! – горячо откликнулся Патрик. – Мисс Гарди, уверен, прекрасная девушка, но, если честно, я всегда теряюсь перед энергией, граничащей с агрессивностью.

Элен улыбнулась. Патрик, пусть и своеобразно, но выразил свою симпатию к ней. Однако Сью осталась незащищенной.

– Поверьте, моя сестра – очень хороший человек. Экспрессивна, конечно, но надежнее ее не сыскать на всем свете.

– Считайте, что с сегодняшнего дня у нее в этом смысле появился соперник. Мне бы хотелось, чтобы вы убедились в моей надежности. Если вам потребуется помощь – рассчитывайте на Патрика Фрэнка.

Какое-то время они медленно шли по улице, не произнося ни слова. Нарушила молчание Элен:

– От меня люди почему-то только и ждут, что я непременно попаду в какую-нибудь трудную ситуацию. Наверное, есть во мне что-то от неудачницы…

– Нет, нет, вовсе нет, – запротестовал Патрик. – Я бы сказал по-другому: в вас есть какая-то особая хрупкая беззащитность…

– Господи, – искренне удивилась девушка, – не от вас мне слышать такие слова. Ведь с вами я была почти агрессивна.

– Просто вы пытались защитить свою хрупкость.

– Звучит красиво, но утверждение спорное. Я еще вам не рассказала, как Сью заступилась за вас. Она знает мое отношение к чрезмерно привлекательным мужчинам и посчитала необходимым все время подчеркивать, что вы еще и умны.

Патрик усмехнулся:

– Легко, видимо, подозревать большой ум в человеке, которого вовсе не знаешь.

Если бы он слушал более внимательно, то мог бы сообразить, что сведения о его уме Сью могла получить только от своей сестры.

– «Красавец в нечищеных ботинках…» Помните?

Еще бы не помнить! Патрик остановился, выставив далеко вперед ногу, обутую в новый, сверкающий дорогой кожей, ботинок.

– Нэцкэ?.. – догадалась Элен.

– Да, последний подарок моих любимых талисманов. Честно говоря, хочу защитить себя кое в чем… Не сочтите за кокетство, но я как-то никогда не думал, что моя внешность дает основание считать меня глупцом.

– Думаю, что элемент кокетства в ваших словах все-таки есть, – с сомнением покачала головой Элен. – Не могу поверить, что вы впервые узнали о неординарности вашей внешности от меня. Уж женщины наверняка открыли вам глаза…

– Господи, о чем мы говорим? Какие женщины? Нет у меня никаких женщин!

Элен удалось сдержать тяжкий вздох. Она опустила глаза на тротуар. Значит, мои подозрения оправданны! Чтобы не показать, насколько она огорчена, Элен сухо поправилась:

– Ну, тогда мужчины.

Что-то в ее тоне насторожило Патрика.

– Я не то сказал? Вас что-то огорчило?

Огорчило? Еще бы не огорчило! «Голубой период» в моей жизни не запланирован.

– Как дела с вашим романом? Будете пытаться опубликовать? – уклонилась Элен от неприятной темы. – Знаете, а ваш писательский опыт меня кое-чему научил. Сейчас каждый день по нескольку часов просиживаю за собственным сочинением.

Кажется, Патрика совершенно не заинтересовало это признание. Он шел рядом, а был где-то далеко. О чем задумался этот красивый и неглупый человек? Неожиданно упали первые капли дождя. Секунду Элен и Патрик раздумывали, не повернуть ли назад. Повернули. Дождь припустил сильнее. Патрик схватил девушку за руку, и они побежали. Потом юркнули под козырек, нависший над входом в кинотеатр. Перевели дыхание и сразу как-то засмущались от нечаянной близости. Впрочем, начало их встречи было более сердечным… Патрик махнул рукой, показывая в конец улицы:

– Вон мой дом.

– Я должна ваши слова счесть за приглашение?

– Нет-нет, ни в коем случае! – со странной горячностью запротестовал Патрик.

Элен в недоумении вскинула на него глаза. Что это с ним? Если бы не поспешность, с какой он высказался, можно было бы подумать, что человек просто не хочет форсировать развитие отношений. Нет, его испугала сама мысль, что я действительно намеревалась напроситься к нему в гости! Ах да, леди с молодым голосом! Господи, этот Фрэнк какой-то трехликий Янус. Оказывает явные знаки внимания мне. Тут же декларирует свое равнодушие к женщинам вообще. И при этом скрывает у себя дома таинственную леди…

– Патрик, вы зря так разволновались. Я совершенно не собиралась заходить к вам. Более того, даже если бы вы настаивали на моем визите, я бы, безусловно, отказалась. Но, признаюсь, столь поспешный резкий отказ меня обидел и по сути, и по форме. Видимо, у вас и вправду не очень богатый опыт общения с женщинами… – рискнула Элен пойти на откровенный выпад. – Простите, но мне пора домой. Не провожайте, какой смысл удаляться от собственного дома, да еще в такой дождь. Видите, как удачно: такси…

Оставив оторопевшего от неожиданности Патрика, она ринулась на мостовую и успела остановить такси. Машина тронулась. Элен откинулась на сиденье. Водитель, взглянув на мокрое лицо пассажирки, не мог и предполагать, что ее щеки влажны не только от дождя…

Дома Элен не успела переодеться, как раздался телефонный звонок. Этот тип не хочет оставить ее в покое!

– Простите, Элен. Между нами все время возникает какое-то досадное непонимание. К сожалению, сейчас я не могу объяснить вам суть происходящего. Есть обстоятельства, которые я могу назвать секретом, мне не принадлежащим. Вернее, не мне одному. Когда-нибудь…

– Мистер Фрэнк, запомните, пожалуйста: не будет никакого «когда-нибудь»! Если вы по-прежнему намерены оберегать мою, как вы изволили выразиться, хрупкость, то это сделать очень просто. Исчезните!

– Жаль, – услышала она огорченный голос. – Еще раз простите. Как все нескладно получилось… Всего хорошего…

Элен успела положить трубку раньше, чем он. И, бросившись ничком на диван, разрыдалась. Нечего хитрить с самой собой: я влюблена. Влюблена в человека, который никогда не сможет ответить на мое чувство. Что за странная способность все время попадать в ситуации, чреватые неприятностями!

Устав от слез, она повернулась на спину и, всхлипывая, стала размышлять над происшедшим. Да, Патрик был неожиданно резок. Но, когда позвонил, казался искренне огорченным.

Элен набрала номер телефона сестры. Та тут же начала рассказывать, как удирала от дождя. Какой прекрасный дождь! Сью могла бы еще долго радостно и бестолково смаковать свои впечатления, но вдруг оборвала себя, почувствовав напряженное молчание на другом конце провода.

– Дорогая, что-нибудь случилось? Ты плачешь? Элен, что с тобой?

– Это не слезы, – прошептала Элен, – это дождь…

– А-а… Мне приехать? Дело терпит?

– У этого дела большое терпение. Я влюбилась, Сью, о чем и ставлю тебя в известность. Представь себе, твоя дурочка-сестра влюбилась…

– В Патрика, – закончила фразу Сузан и, не ожидая подтверждения своей догадки, сразу приступила к назиданиям: – Мистера Фрэнка изволь выбросить из головы! Ты же сама почувствовала, что женщины его мало волнуют, ведь так? Я, со своей стороны, могу лишь подтвердить правильность твоего предположения – на меня этот, так сказать, мужчина тоже не среагировал, как ранее ровно никакого внимания не обратил на тебя.

– Обратил, – едва слышно возразила Элен.

– Это когда же? – Сью не терпела, когда знала о чем-то меньше окружающих.

– Так получилось, что мы с ним встречались…

Бурная реакция Сью дала понять, как та болезненно переживает свою неосведомленность:

– Она ходит на свидания, а я не в курсе! Ну знаешь, при своей патологической скрытности ты когда-нибудь попадешь в настоящую беду, но некому будет тебе помочь!

Горячность сестры сыграла добрую службу – Элен будто встрепенулась и поспешила оправдаться:

– Но это не были свидания в прямом смысле слова. Случайная встреча на выставке произведений японского искусства…

– «Случайная»! Какая там еще выставка! И ведь ни словом не обмолвилась! У мисс Корнер идет напряженная личная жизнь, а ее родственница и ближайшая подруга почему-то совершенно не в курсе дела! Вот я и спрашиваю – почему?

– О чем ты говоришь – какая личная жизнь?.. По заданию редакции я отправилась на выставку японского искусства, экспонаты которой вскоре должны были продаваться с аукциона. От меня требовался репортаж, который я и написала…

Почему Сью молчит? Возможно, осмысливает полученную информацию или дает понять, что ждет продолжения признаний? Но долгие раздумья не в ее характере.

– Хорошо, принимаю твою версию: ты по заданию редакции потащилась на эту выставку. А твой писатель, он-то что там делал?

– Оказалось, что Патрик владелец двух экспонатов. Он выставил на аукцион свои семейные реликвии, аукциону предшествовала выставка…

– Ой, что-то мне здесь не нравится. В другое время я за всем этим, возможно, углядела бы перст судьбы, но сейчас склонна усмотреть направляющую руку человека. Оспорь, если можешь.

Какую еще руку? О чем она? Неужели Сью и на этот раз хочет приплести сюда Мелиссу? Глупость какая! Элен сделала слабую попытку вступиться за тетку:

– Мелисса про выставку ничего не знала, а на аукцион идти отказалась, хотя, по-моему, ей вполне по карману купить две дорогие безделушки. А Патрика это выручило бы…

Имя Мелиссы подействовало на Сью, как красная тряпка на быка.

– Ну эта дама всегда оказывается там, где не нужно, а не там, где могла бы пригодиться! Я, правда, не поняла, чем она на этот раз навредила?

– Милая, давай поговорим обо всем при личной встрече, – мягко попросила Элен.

– Да ты что! – возмутилась Сью. – Я же спать не смогу, пока всего не узнаю. Давай в общих чертах все обговорим, а при личной встрече обсудим детально. Эй, Элен, ты что молчишь? Ты меня слышишь? Я правильно поняла, что наш классик решил продать нечто более существенное и дорогое, чем свой писательский труд, так?

– Так, – нехотя подтвердила Элен.

– И, видимо, продал, если отклонил предложенную мной помощь, да?

– Да, – прозвучал еле слышный ответ.

– Ну и чего ты нос повесила? Человек самостоятельно нашел возможность выбраться из затруднительного положения, и нам уже не нужно ломать голову над тем, как ему помочь. Я правильно рассуждаю?

– Правильно, – со вздохом согласилась Элен.

– И какие проблемы?

– Да вот, ломаю голову, как бы помочь самой себе…

И такая печаль прозвучала в ее голосе, что Сью не на шутку забеспокоилась.

– Выставка, аукцион… Дальше что? – Голос ее был строгим.

– Он пригласил меня прогуляться.

– Писал бы лучше свои романы, – ворчливо отреагировала Сью. – И что ему от тебя нужно?

А действительно, что ему от меня было нужно? Возможно, Патриком руководила благодарность? Или желание поставить благородную точку в наших отношениях? Все-таки Найджел Беккер– наш общий приятель, и это само по себе обязывало завершить недолгий контакт на ноте предельного миролюбия.

– Эй, Элен, – заволновался голос в трубке. – Ты, кажется, опять закрыла створки своей раковины?

– Сью, мне придется вернуться к самому началу нашего разговора: я влюбилась в Патрика. Подожди, не горячись… Сама понимаю всю безнадежность моего чувства. Надеюсь, что переживу и эту напасть. Тут еще Мелисса…

Снова допущена ошибка! Ни в коем случае нельзя было произносить ненавистное для Сью имя. Что делать с Патриком, она еще не решила, а вот в отношении Мелиссы – всегда во всеоружии.

– Дорогая, уходи от нее! Моя мама сказала: в любой момент и на любой срок примем тебя в нашем доме. Родство Корнеров и Гарди дальнее, но отношения между нами всегда были куда более близкими и теплыми, чем между Корнерами и Корнерами. Ты поняла меня? Оставаться у паучихи – значит плодить проблемы, а не разрешать их.

– Передай, дорогая, спасибо тете Лиз. Твоя мама всегда была ко мне очень добра. Но сегодня ты уже дважды не по делу выступаешь против Мелиссы.

– Я?! Да ты сама дважды на нее сослалась! – Сью решительно и деловито подвела итоги. – Встречаемся завтра в два у меня! К этому времени я успею прояснить кое-что, и начнем действовать!

Что на уме у этой неисправимой оптимистки? Пока приходится признать: беседа не оправдала надежд Элен. Утешение не пришло. Наоборот, только прибавилось тревоги: неизвестно, что еще надумает милосердная сестрица! Главное, ни в коем случае нельзя допустить ее встречи с Мелиссой. Этот узел придется разрубать самой.

Разговор с Мелиссой неизбежен, значит, не надо откладывать его «на потом». Элен приняла душ, надела старенькое, еще бирмингемских времен, платье, которое, оставаясь вполне приличным, по сроку службы и старомодности использовалось как домашнее. В выборе наряда не последнюю роль сыграло нежелание предстать перед теткой в одежде, которую та подарила.

Мелисса, надо отдать ей должное, исключительно щедра на подарки. И чем решительней были протесты одариваемой, тем с большей настойчивостью действовала дарительница. Ее «Ну-ка, примерь» и дальнейший показ обновок приятельницам обижали Элен. Но, что стоит отметить особо, это не мешало ей испытывать благодарность, которую, несомненно, заслуживала миссис Корнер.

Обычно один час вечером они проводили вместе в просторной, но, как все у Мелиссы, причудливо оформленной гостиной. На полу из-за ковров не разглядеть паркета. Фотографии, картины, гобелены, полочки не давали возможности увидеть узор обоев. Окна, дверные проемы утопали в шелковой роскоши занавесей и драпри.

Элен не любила эти вечерние посиделки. Гостиная воспринималась ею как сценическая площадка для моноспектакля, в котором единственную роль исполняла вечная актриса – миссис Корнер.

А сегодня все это богатое убранство диссонировало с образом тоскующей героини, который пыталась воплотить Мелисса. Играла ли она сейчас, или действительно какие-то серьезные переживания согнули ее всегда прямую спину? Опущенные уголки рта, вялые жесты. Да Мелисса ли это?

Элен отодвинула тяжелый шелк драпри и в смущении застыла на пороге комнаты.

– Добрый вечер. Я не помешаю, Мелисса? Может быть, тебе опять хочется побыть одной?

– Заходи. Присаживайся. Нет, не туда. Сядь в это кресло, поближе ко мне – я хочу видеть твои глаза.

Растерянно взглянув на тетку, скованная необычайностью ее поведения девушка опустилась в указанное кресло.

– В чем дело, Мелисса?

– Ты считаешь меня добрым человеком? – строго спросила та.

– Так легко расставаться с деньгами, как ты, может только щедрый человек… – Элен не без труда подбирала слова. Но ее простосердечное лукавство было легко разгадано собеседницей.

– Надеюсь, ты понимаешь, что я говорю не об умении сорить деньгами, а о доброте характера, доброте души. Ну так как же? Что ты думаешь по этому поводу?

Элен смутилась и внутренне напряглась, понимая, что ей будет навязан неприятный разговор. И как себя теперь вести?

– Мелисса, я никак не возьму в толк, что, собственно, происходит? Почему надо именно сейчас заниматься исследованием твоей души?

– Думаешь, речь идет только о моей душе? В диалоге раскрываются оба участника, и еще неизвестно, какой больше – тот ли, кто многословен, или тот, кто всячески пытается скрыть свое мнение…

Элен резко поднялась с кресла.

– Считай, что я уже раскрылась, – мне не хотелось бы продолжать нашу беседу, если ты собираешься ее вести в подобном тоне.

– Ну, уж нет, потерпи меня еще немного. Садись, садись. В последние дни ты не раз меня спрашивала, что со мной. А когда я вознамерилась тебе объяснить, не желаешь меня слушать?

Ах, значит, тетка решилась на явное обострение отношений! Ну что ж, если ей, Элен, не дают возможности скрывать правду, пусть правда восторжествует! Сью, еще немного и сбудется твоя мечта: ссора с Мелиссой, кажется, неизбежна. И это сейчас почему-то не очень пугает. На обострение идет сама хозяйка дома. Хозяйка положения. И тем не менее неприятно все это… Но ничего не поделаешь.

– Мелисса, скажи, пожалуйста, ты когда настоящая – в недавнем воркующем прошлом или в жестком настоящем?

Может быть, и неуклюже поставлен вопрос, но угодил он в самую точку: женщина явно занервничала и даже попыталась придать своему лицу выражение прежней благожелательности.

– Я совершенно не собираюсь ссориться, Элен…

«Элен»! Впервые за всю беседу она произнесла мое имя! Теперь бы не уступить завоеванных позиций – никаких вопросов тетке не задавать и ни в чем не оправдываться!

– Я тоже не собиралась. – Тон, холодновато-грустный, выбран, кажется, правильно.

– Но некоторые обстоятельства заставили меня… Впрочем, ладно… Разговор не получается. Возможно, позже мы найдем в себе силы обсудить наши взаимоотношения. А сейчас возьми вот это. – Мелисса протянула Элен пакетик. – Посмотри у себя в комнате. Приготовила, – она усмехнулась, – так сказать, под занавес. Спокойной ночи.

Вконец растерявшаяся Элен повертела пакетик в руках, потом, пытаясь преодолеть робость, подняла глаза на тетку и тихо проговорила:

– Финал эффектен, Мелисса, но вся сцена проведена тобой, согласись, бездарно. Ты показывала раньше куда более зрелищно интересную игру. Спокойной ночи.

И, не дождавшись ответа, девушка направилась к порогу. Несколько секунд ушло на борьбу с шелковой преградой. Этой заминкой воспользовалась Мелисса, чтобы с надрывом произнести завершающую реплику:

– Ты, оказывается, безжалостная, Элен!

– Ты тоже, тетя, – последовал быстрый ответ, и складки драпри скрыли за собой легкую фигурку.

Едва оказавшись у себя, Элен развернула пакетик. В нем был конверт, видимо, с письмом и сверточек с каким-то маленьким, но довольно увесистым предметом. Вскрыв конверт, девушка пробежала глазами аккуратно выведенные строчки:

«Элен, не думала, что когда-нибудь наши отношения будут прерваны таким образом. Для того, чтобы стать настоящим писателем, тебе не хватает знания людей, умения осмысливать их поведение и поступки. Просчеты человека не всегда означают его полную ничтожность. Птичка мечтала о свободе? Клетка (замечу, не золотая, но довольно щедро позолоченная) открыта! Лети!»

Вот тут бы Мелиссе и закончить свое краткое послание, тогда Элен чувствовала бы себя на высоте положения. В письме раздражало все – слова, легко угадываемые театральные интонации… Но тетка закончила по-другому: в конце письмеца стояло намеренно красиво выведенное имя «Доминик». И сразу тяжесть огромной вины обрушилась на Элен.

Мелисса прочитала на экране компьютера наброски к роману! По нынешним временам влезать в чужой компьютер так же предосудительно, как во времена наших бабушек – читать чужой дневник… Но разве неблаговидный поступок Мелиссы хоть в малой степени уменьшает вину Элен, которая, пользуясь гостеприимством и материальной помощью тетки, повела себя по отношению к ней неблагодарно?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю