Текст книги "Замок для двоих"

Автор книги: Элеанор Фарнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

В маленьком коридоре маленькая толпа разделилась. За грумом, несшим Аннину, пошли донья Елалия, Эмилия, Рамон, Паскуала и Инес. Матиас же уважительно сопровождал дона Андре.

– Я думаю, – обратился к нему дон Андре, – сеньорита придет в себя через несколько минут. Я отнесу ее в мой кабинет.

Матиас прошел вперед, чтобы открыть дверь, подождал, пока дон Андре положит Венецию на диван и подоткнет ей под голову подушки, а затем по кивку хозяина удалился.

Открыв глаза, Венеция увидела дона Андре. Тот немедленно протянул ей стакан с бренди.

Она отрицательно покачала головой.

– Нет, вы должны выпить, – сказал он повелительно и опустился на колени возле нее, поддерживая за плечи в вертикальном положении. – Вы выглядите совершенно измученной, и это принесет вам пользу.

Венеция закрыла глаза и склонилась к его плечу. Она бы удивилась, взглянув ему в глаза, потому что увидела бы в них нежность. Она послушно начала цедить бренди. Но все, чего ей хотелось, – это погрузиться в долгий-долгий сон. После нескольких глотков сеньор снова опустил ее на подушки.

– Побудьте здесь, Венеция. Поспите, если хотите. Я должен пойти к Аннине.

Он накрыл ее пледом и вышел. Девушка благодарно закрыла глаза, отвернулась от света и сразу уснула.

Прибыл врач, напуганный рассказом Хосе. Ему не понравился вид Аннины. Он хотел, чтобы ее забрали в больницу. Но дорога туда долгая, и дон Андре договорился о том, чтобы прибыл врач-специалист и медицинские сестры. Доктор был благодарен за то, что с него сняли ответственность.

Венеция проснулась от голоса дона Андре. Он говорил по телефону со специалистом и нанимал дневную и ночную сиделку. Сеньор повесил трубку и подошел к Венеции. Она улыбнулась.

– Ну что, вам лучше? – спросил он.

– Да, спасибо.

– Доктор хочет, чтобы вы полежали целый день.

– Честно говоря, я могла бы полежать целую неделю.

– Бедное дитя! Вы слишком устали, чтобы рассказать мне, что произошло?

– Нет, не думаю. – Она попыталась сесть и охнула, выпрямляя ноющую спину.

Дон Андре сел на кофейный столик, стоящий рядом с диваном.

– Рассказывайте, – ласково попросил он.

– Я вернулась от сеньоры де Мендосы и застала в замке переполох, поскольку Аннины нигде не было. Когда сказали, что ее лошади нет, у меня мелькнула мысль насчет того, какой дорогой она могла поехать. Из своего окна я видела, что она ездила этой дорогой раньше. Я знала, что на машине там не проехать, поэтому я поскакала за ней следом и нашла ее в реке. Она упала либо с лошади, когда переправлялась через реку верхом, либо когда переходила реку пешком. Но я думаю, что она свалилась с лошади. И мне было чертовски трудно вытащить ее из реки. Она была как гиря в мокрой одежде, а кругом валуны, на которых я все время поскальзывалась. – Венеция чувствовала, что должен быть синяк на теле, там, где она ударилась о камень, но не решилась сказать об этом сеньору.

Девочка лежала без сознания, и я не была уверена в том, что она жива. Поэтому я попробовала сделать «поцелуй жизни» и делала его, как мне показалось, бесконечно. На самом деле, вероятно, прошло всего несколько минут – я не знаю. И наконец она задышала. Какое я почувствовала облегчение! Только тогда я могла положить Аннину на мою лошадь. И если вытаскивать ее из воды было трудно, то на лошадь поднять… это чуть не убило меня… и все же в конце концов я водрузила негодницу на спину лошади, но это объясняет, сеньор, почему я упала в обморок, подобно викторианской девственнице. Уверяю вас, что обычно я в обморок не падаю.

– О Венеция, Венеция, как же вы умеете доказывать мне, что я ошибаюсь.

– В самом деле? И как же я это делаю?

– Показывая на деле свою правоту в том, что в минуту опасности требуется независимость и находчивость. Женщины в моей семье всегда ждут, чтобы за них что-нибудь сделали мужчины…

– Я, может, тоже ждала, чтобы вы что-нибудь сделали, но вас там не было.

– Они бы все равно ждали. И скажите, откуда вы знали, как делать «поцелуй жизни»?

– Мне помог короткий больничный опыт. Сестры очень смеялись, потому что предполагалось, что я применю его к мужчине. Но слава богу, он пригодился сейчас.

– Слава богу, что вы применили его, – сказал он серьезно. – Девочка могла умереть, если бы не вы, Венеция.

– Значит, я не совсем бесполезна? – усмехнулась она. – У вас, в конце концов, найдется для меня доброе слово, сеньор?

– У меня не хватит добрых слов, чтобы сказать вам то, что я чувствую к вам, Венеция. – В ее глазах, смотрящих на дона Андре, было изумление. – Но, возможно, я смогу свести их к трем словам. Я люблю вас.

Она не верила своим ушам. Должно быть, она ослышалась. Это невозможно. Она с сомнением покачала головой.

– Единственная причина, по которой я питал маленькую надежду на вашу любовь, было то, что вы вернулись, когда я пригласил вас. Была ли надежда, Венеция?

– О да, конечно! – воскликнула девушка. – Вы ведь никогда не показывали своих чувств, дон Андре.

– Не показывал? Даже когда не мог оторваться от вас?

– Это обычно бывало, когда вы на меня сердились.

– Нет. Последний раз, когда мы притворились, будто я просто искушал вас, это было для меня потворством своим желаниям. Вы хотите сказать, Венеция, что любите меня?

– Люблю, – ответила она серьезно. – Но вы сами, дон Андре, указали на те причины, по которым из этого ничего не может получиться.

– Я уверен, что мы можем отбросить их. Если я могу быть правдивым, Венеция, – а я знаю вашу страстную преданность правде, и вы напомнили мне о ней, когда настаивали на том, что ваши отношения с Анниной должны быть искренними, – то должен признаться, что долгое время боролся с собой. Это неподходящий брак, в то время как брак с моей соотечественницей, разделяющей мой образ жизни и все такое, казался желательным.

– Вы имеете в виду Фернанду? – спокойно подсказала Венеция.

– Это могла быть Фернанда. Это наверняка была бы Фернанда, если бы я не влюбился в вас. Фернанда красива, очаровательна. Но есть секрет, который я доверю только вам, Венеция, и больше никому. Она неинтересна. И я не думаю, что она любит меня. Я ей нравлюсь, мы очень хорошо ладим друг с другом, и это был бы брак, который устроил бы обе наши семьи. Боюсь, Фернанда будет разочарована. Но надеюсь, что это не разобьет ей сердце. Так что я боролся с собой и с тобой, дорогая, поэтому и отослал тебя.

– Сказав очень неприятные слова.

– Но я не мог жить без тебя. Я должен был попросить тебя вернуться.

– Но препятствия остаются, дон Андре.

– Андре, – поправил он, – мы можем отбросить «дон».

– Препятствия остаются, Андре.

– Национальность. Но ты сама сказала, что это не является непреодолимым препятствием.

– Религия.

– Англия такая языческая страна. Ты язычница, Венеция?

– Нет. Но я и не фанатичка. Это тоже не непреодолимо, Андре. Сказать тебе, что я чувствую?

– Пожалуйста.

– В некотором смысле я чувствую себя так, будто эмигрирую в другую страну. Если идешь, все время оглядываясь назад, постоянно сравнивая новое со старым и не стараясь адаптироваться к новой жизни, то потерпишь неудачу. Если же рискнешь идти вперед, не оглядываясь на то, что было раньше, то, скорее всего, добьешься успеха.

И мне кажется, что то же самое и с браком. Нужно измениться сердцем, и любовь сделает это возможным. Помнишь, как в клятве, которую произносят при венчании: «Куда бы ты ни пошел, я последую за тобой». И еще: «Твои родные будут и моими родными». Мне кажется, что здесь не может быть половинчатых решений…

– Ты в самом деле так думаешь, Венеция?

– Конечно. – Она смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Мое восхищение тобой растет с каждым днем. А дети?

– Дети? – На секунду она не поняла, что он говорит об их будущих детях. Потом опустила глаза, и ее густые загнутые ресницы затрепетали. Она смутилась оттого, что до сегодняшнего дня даже не верила в то, что дон Андре любит ее (хотя мечтала об этом), а он уже обсуждал их возможных детей.

– Да, дети. Как быть с ними? – настойчиво спросил сеньор.

Он вздохнула и смело посмотрела прямо ему в глаза:

– Они будут испанцами, Андре, и будут воспитаны в испанском духе и религии. Потому что все остальное было бы для них чуждым и сделало бы их чужими среди своих. Их жизнь будет только интересней оттого, что у них будет мать-англичанка и английские бабушка и дедушка, которых они могли бы навещать. И еще дети будет говорить на двух языках.

– Дорогая, как я тебя люблю! – Он обнял девушку. – Но ты выглядишь ужасно усталой. Доктор хочет, чтобы ты полежала в постели. И, кроме того, мое дорогое дитя, тебе нужно принять ванну. Давай я отведу тебя наверх и оставлю с миром. Но помни, только на сегодня.

– О господи, конечно, мне нужно принять ванну, – опомнилась Венеция. – Я, должно быть, ужасно выгляжу. – Дон Андре помог ей встать на ноги, поддерживая в своих объятиях. – Знаешь, Андре, что ты не учел одну важную вещь? – Она улыбнулась, глядя в его темные глаза.

– И что же это?

– Ты ведь не просил меня выйти за тебя замуж. А я полагаю, что это – необходимое предварительное условие для появления на свет очаровательных детишек.

Дон Андре обнял ее так крепко, что Венеция вскрикнула. Ее ноющие спина и плечи запротестовали против такого обращения.

– Пойдем наверх, – сказал он, – пошли в постель.

Они поднялись по лестнице, прошли по широкому коридору, затем по узкому и остановились у старой, обитой железом двери. Дон Андре открыл ее и вошел внутрь вместе с Венецией.

Девушка снова вскрикнула, увидев себя в зеркале:

– О Андре, как ты можешь любить меня, когда я так отвратительно выгляжу? – Она торопливо старалась пригладить волосы и оттереть грязь с бледного лица. – Особенно если есть красивая Фернанда.

– Ты не менее красива. А сегодня особенно – даже если тебе нужно принять ванну. Фернанда все время пытается угодить. Ты же, Венеция, сражаешь меня своей прямотой. Я обожаю тебя. А теперь в постель и спать.

Он снял с нее жакет и начал расстегивать пуговицы на ее блузке. Венеция задержала его руку, положив на нее свою ладонь.

– Я совершенно уверена, Андре, ни одна испанская девушка не позволила бы этого, – строго сказала она. – Даже не позволила бы тебе войти в ее спальню.

– Тебе будет очень трудно в будущем не пускать меня в нее, – рассмеялся мужчина. – Но не в эту. Ты будешь жить со мной в доме, моя дорогая Венеция.

– Я буду скучать по этой комнате. Ты должен позволить мне сохранить ее за собой как личное убежище. Когда я буду сердиться на тебя, я смогу сюда возвращаться.

– А я немедленно буду приходить за тобой и относить обратно. Не сомневайся. – Его голос и взгляд подтвердили мрачную непреклонность, которая у нее ассоциировалась с испанским характером.

Венеция почувствовала, как по телу пробежала дрожь. Ей захотелось броситься в его объятия… но Андре уже звонил в колокольчик, вызывая горничную, чтобы та наполнила ванну. Было не время для ласк. Он взял в свои руки ее грязные исцарапанные ладошки и поцеловал их, а потом нежно обнял Венецию и припал к ее губам. Когда вошла Паскуала, дон Андре оставил Венецию на ее попечение.

Приняв ванну и почувствовав себя освежившейся, Венеция скользнула на свежую, ароматную простыню и сразу уснула.

Это был очень напряженный день.

Когда девушка проснулась, ее первая мысль была об Аннине. Она позвонила в колокольчик. Появилась Тереза с едой на подносе. Увидев ее, Венеция вспомнила, что не обедала.

– Как сеньорита Анна? – спросила она.

– Я не знаю, сеньорита. Здесь был врач, дон Андре нанял двух сиделок. Я скажу сеньору, что вы проснулись, и он сам расскажет.

Но в комнату вошла донья Елалия, а не дон Андре, которого Венеции так хотелось видеть. Она уже начала думать, не пригрезилось ли ей все, что произошло между ними. Донья Елалия принесла огромный букет цветов как знак благодарности Венеции.

– Мы всегда будем вам так благодарны, дорогая Венеция. Наша упрямая Аннина наверняка бы умерла без вашей помощи и вашего мужества. И мы будем вечно у вас в долгу.

– Как она теперь, сеньора?

– Все еще без сознания, но специалист находится рядом с ней и собирается провести здесь ночь. И нам оказывают неоценимую помощь сестра Консуэло и сестра Мария. Все, что можно сделать, будет сделано. А как вы, Венеция?

– Спасибо, хорошо, донья Елалия. Только немного устала.

– Да, дон Андре рассказал мне. Отдыхайте, дитя мое, пока полностью не поправитесь.

Венеция чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы выйти к ужину. Присутствовали Рамон с Эмилией, отец Игнасио и врач, а также сестра Консуэло – дневная сиделка. Венецию сразу удивило то, что сестра Консуэло ходит в белом облачении с толстой белой веревкой вокруг талии. Позднее, увидев сестру Марию в черном облачении с белой лентой на лбу, девушка подумала, что в Испании ничего не может быть естественнее: они были сестрами ордена милосердия. У нее не было возможности поговорить наедине с доном Андре, особенно когда врач, заметив на ее лице следы усталости, предложил, чтобы она легла спать как можно раньше.

Аннина пришла в себя на следующий день. Кроме раны на голове, у нее были сломаны два ребра и вывихнута рука. Врач приказал ей лежать в постели. В очередной свой визит он обнаружил, что девушка идет на поправку. Родственники могут не беспокоиться. Память, зрение и слух – все оказалось в порядке, и доктор сказал, что ей очень повезло.

– Ты сможешь присутствовать на моей свадьбе, – обрадовалась Эмилия.

Венеции так и хотелось добавить: «И возможно, ты захочешь посетить и мою», но дон Андре еще не сделал никаких объявлений, и она промолчала. Он увидел выражение ее глаз и, когда все выходили из комнаты Аннины, повел ее в кабинет, где они всегда могли быть уверены, что им никто не помешает.

– Я не хочу похищать лавры Эмилии, – объяснил он. – Я знаю, что вокруг нашей свадьбы поднимется большой шум, Венеция, и думаю, что мы должны сначала позволить Эмилии насладиться своим триумфом.

– Конечно, – согласилась девушка, радуясь, что он подумал об этом.

– Кроме того, мы должны или поехать к твоим родителям, или пригласить их к нам, чтобы они могли одобрить твой выбор мужа.

– Разве это не был твой выбор жены? – спросила она с озорством в голосе.

– Я надеюсь, что это был и твой выбор, Венеция, – ответил он серьезно, и девушка обвила руками его за шею и поцеловала, чтобы не оставить никаких сомнений.

Он сжал ее в объятиях с такой силой, что она чуть не задохнулась, и поцеловал со страстью, обещающей неистовое блаженство в будущем. Влюбленные замерли в объятиях друг друга, изнемогая от переполняющего их счастья.

– Я надеюсь, что оправдаю твой выбор, Андре, но не могу обещать, что изменюсь… – наконец нашла в себе силы пробормотать Венеция.

– А я и не хочу, чтобы ты менялась.

– Но я сделаю над собой усилие, чтобы стать достойной женой.

– Я уверен в том, что ты ею станешь, Венеция. Я наблюдал за тем, как ты ведешь себя с моими гостями, видел, как Франциско, и Грегорио, и даже наш серьезный отец Игнасио были очарованы тобой. Я не могу понять, как я сам так долго смог устоять.

– А донья Елалия, Андре? Как она примет меня?

– Моя дорогая Венеция, теперь ты будешь хозяйкой castillo, а донья Елалия будет твоей гостьей. Зная твой характер, я уверен, что ты никогда не откажешь ей в гостеприимстве. Так же как и Аннине. Другие девочки скоро выйдут замуж, и я больше не буду нести за них ответственность. Но ты и я, моя дорогая, будем всегда иметь наши личные апартаменты. Не сомневайся. Я все продумал. Я даже решил, что мы можем выделить специальное место для твоей семьи, где они смогут жить, когда будут нас навещать.

– Кстати, о моей семье… Андре, давай попросим моих родителей приехать сюда. Они будут рады увидеть Испанию, замок…

– Я уверен, что им будет очень жаль потерять тебя, – сказал он серьезно.

– Всем родителям приходится отпускать своих детей, Андре. Но они знают, что никогда не потеряют меня. И я уверена, что им будет очень приятно думать о том, что я здесь, и знать, что я живу счастливо в моем прекрасном испанском замке.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.