Текст книги "Плененная фаворитка"

Автор книги: Элайн Нексли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Горничная начала быстро обыскивать покои. Но того ожерелья не было нигде: ни в шкатулках, ни в золотых сосудах. Внезапно Джесси заметила выступ в стене. Подойдя ближе, она достала расшитый платок. Развернув его, горничная увидела роскошное, рубиновое колье. Это было необычное украшение. Что– то в нем казалось магическим и сверхъестественным. Не став больше раздумывать, камеристка, положив драгоценность в бархатный передник платья, направилась к синьору Мучениго.

– Ты уверенна, что это именно то ожерелье? – спросил советник, разглядывая драгоценность.

– Да. Ели бы это было обычное украшение, то тогда бы Анна не хранила его в столь потайном месте.

– Молодец, Джесси. Ты проделала нелегкую работу. Вот, возьми. Это тебе за выполненное задание, – Мучениго дал своей подданной мешочек с золотыми монетами.

– Благодарю, мсье. Что Вы теперь собираетесь делать?

– Необходимо отнести колье одному старику, умевшему читать прошлое и распознавать будущее по украшениям. Я уверен, если эта безделушка и вправду такая ценная и необыкновенная, мы об этом узнаем из мудрых уст старика.

– Позвольте мне поехать с Вами, сэр, – попросила девушка.

– Нет. Дорога дальняя и небезопасная.

– Прошу. Ведь мадемуазель Арабелла тоже отправится в путь. Почему я не могу?

– Ну ладно. Завтра на рассвете я буду ждать тебя и миледи около фонтана в Тайном саду. А теперь иди. Необходимо все рассказать сударыне, – приказал советник Великого Поста.

– Может не стоит ее будить? Завтра все бы рассказали.

– Нет. Она должна знать все заранее.

Арабелла отнеслась к этому вполне спокойно. Но ехать в столь дальний путь ей не хотелось.

– Неужели в Париже нет толкователя драгоценностей? Зачем ехать неизвестно куда? Да и переплывать Сену мне не доставляет особой радости, – возражала мадемуазель де Фрейз.

Но, как бы то ни было, прекрасная парижанка вскоре согласилась.

ГЛАВА 9

Светало. Утренняя мгла покрыла небо. Две женщины, закутанные в темные плащи, вышли в сад: – Где синьор Мучениго?

– Он ждет нас в главном дворе.

Пройдя вдоль городской стены дворца, девушки оказались в мраморной галерее. Ветер ломал ветви, холод пробирал до костей. Зима выдалась очень морозной и малоснежной. В тумане Арабелла и ее служанка увидели темный силуэт дворянина. За поводья он держал трех кобыл. Миледи де Фрейз узнала своего Урагана. Белоснежный конь благородно мотал своей золотистой гривой.

– Мадемуазель, приветствую Вас. Как Вы? – поклонился советник.

– Ваше сиятельство, попрошу не задавать глупых вопросов. Из-за Вас я была вынуждена придумывать предлоги перед королем. Он меня чудом отпустил.

– Ну и что же Вы придумали? – поинтересовался мужчина.

– Я сказала его величеству, что поеду к своей приемной матери в Берне.

– Мадам, Вы несравненны во лжи, – засмеялся итальянец.

– Синьор, может, хватит? – усмехнулась дочь герцога.

Взобравшись в седло, всадники помчались по аллеи. Француженка всегда отлично ездила верхом и получала от этого незабываемое удовольствие. Но сейчас ей хотелось больше никогда не седлать это животное. Ибо тоска от измены была чересчур велика, чтобы о ней позабыть.

– Как же здесь красиво! – воскликнула Джесси, когда они проезжали по цветочной поляне. Ясные лучи пробирались сквозь туман, остатки снега казались серебряными. Воздух, хоть и холодный, все же приятно ласкал кожу.

Солнце уже взобралось высоко, но тепла от него было мало. Золотистая лазурь укрыла засохшую траву. За равниной виднелся песочный берег.

– Сколько еще ехать? – устало поинтересовалась молодая женщина.

– Осталось несколько миль, – ответил советник, натягивая поводья лошади.

– Скоро закат. Может, отдохнем? – предложила Арабелла, спрыгивая из седла.

Усевшись на камни, Джесси достала еду: ломтик хлеба, вареное мясо и фрукты. Несмотря на голод, молодая женщина отказалась есть. Встав, Арабелла подошла к засыпанному снегом углублению. Ее взгляд устремился на серое небо, затянутое тучами.

– Что это с ней? – спросил Мучениго у служанки, тщательно пережевывая твердый кусок свинины.

– Не знаю, мсье. Возможно, миледи еще не забыла происшествия прошедшей ночи.

Вздохнув, советник сказал: – Пора отправляться в путь. К вечеру мы должны прибыть к побережью.

Уставшие лошади замедлили шаг. Мороз стал еще пронзительней, вновь пошел снег. Алое солнце уже едва виднелось за туманным горизонтом. Послышалось журчание воды. Наконец– то путники прибыли к Сене. Около берега располагалась лодка.

– Течение сейчас очень сильное. Плыть небезопасно. Нужно подождать до утра. Мадам, что с Вами? – нежно спросил мужчина.

– Ничего. Просто я устала. Синьор Мучениго, где мы будем спать? На сырой земле? – язвительно спросила Арабелла де Фрейз.

– О, синьора, что за упрек я слышу в Вашем прекрасном голосе? Ваш дивный лик потускнел от измены и предательств?

– Может, хватит? Следите за своим языком, о, великий мсье! Перед Вами не горничная и не рабыня! Я не прошу Вас о многом, но элементарное уважение Вы обязаны высказывать даме, которая по положению выше Вас! Или же пристрастье к испанской змее затмило Ваш светлый, здравомыслящий ум? Похоже, что разум Вашего сердца и души замолчал и обратился с просьбами к другой женщине! В таком случае, мне очень жаль Вас. Ибо Ваша избранница уже помолвлена с моим возлюбленным! – высказалась очаровательная француженка.

– Что за чушь я слышу из Ваших невинных уст, миледи? О какой страсти Вы говорите? Я был верен только своей супруге. А Анна Австрийская – это запрет для каждого мужчины! Понятно, мадемуазель Арабелла? Мы, простые смертные, не можем любить своих государей! Забудьте Людовика, забудьте ночи в его объятиях! Из-за этих чувств Вы не можете даже здраво мыслить! Остановитесь, пока не поздно!

– Если Вы считаете, что вельмож невозможно любить, то Вы глубоко заблуждаетесь! Моя любовь и нежность к Людовику XIII безгранична. Пусть она будет верным примером для всех любящих людей.

Ночь опустилась на город. На темном небе яркие звезды казались светлыми лепестками роз. Мутная луна освещала засыпанную снегом дорожку. Спать в такой мороз на земле было невыносимо. Закутавшись в одеяло, девушка встала. Костер уже потух, лишь дурно пахло обгоревшими угольками.

Молодой женщине сейчас хотелось громко – громко закричать, чтоб избавиться от этой боли. Сердце превратилось в сожженный камень. Душа, залитая кровавыми слезами, тихо стонала. Взяв в руки колье, француженка ощутила, как неприятно закололо сердце. Оно как будто говорило: «Сейчас твоя соперница купается в ласках твоего возлюбленного. Он тает в ее волосах…».

На следующий день путники сели в лодку. Течение было таким же сильным. Холодные волны блестели на темном фоне реки.

– Сколько мы будем плыть? – поинтересовалась камеристка.

– Нужно переплыть Сену. К вечеру взойдем на берег. Старик живет недалеко, – сказал советник, отталкивая лодку.

– Не нравится мне это путешествие. Предчувствие у меня плохое. Не дай Бог, случится что-то недоброе.

– Успокойтесь. Не думайте о таких глупостях. Что может с нами произойти? – успокаивающе проговорила камеристка.

Из-за сильного ветра, лодка постоянно колыхалась. На смутном небе виднелось тусклое солнце. Начался дождь. Промокшая и замерзшая, Арабелла жалобно проговорила: – Сколько еще будет длиться наше путешествие? Я больше не могу этого выдерживать!

– Мы почти приплыли, – впереди показался противоположный берег. Тень заката уже ложилась на маленькие домики. Привязав лодку, Мучениго помог женщинам взобраться на скользкое побережье. Крестьяне суетились. Женщины несли хворост, мужчины возвращались из зимней рыбалки. Все оглядывались на трех новоприбывших. Арабелла понимала, как сейчас ничтожно выглядит: замерзшая, запачканная в грязь, намокшая, русые локоны прилипли ко лбу. Сзади медленно волокла ноги Джесси. Девушки, молча, шли за дворянином. Наконец-то они прибыли к маленькому дому, расположенному около деревни. Во дворе дурно пахло навозом, поломанная калитка болтыхалась на ветру.

– Я никогда не думала, что мудрецы живут в такой нищете, – сказала Арабелла, обсматривая округу.

– Да, мадемуазель, я ожидал увидеть более роскошный дом, а здесь даже ворот нет. Видно, блестящая мудрость не всегда сочетается с богатством.

На порог вышла полная женщина, одетая в шерстяное платье и такой же платок, скрывающий от посторонних глаз ее поредевшие, седые волосы.

– Это Вы госпожа де Беро? – ласково спросил советник французского двора.

– Да, мсье. Прошу, проходите, – дружелюбно пригласила старуха.

– Благодарю. Могу ли я поинтересоваться, как Вас зовут?

– Мое имя Джезаф. Если не ошибаюсь, то Вы и столь прекрасные леди пришли к моему супругу?

– Именно, мисс, – улыбнулась мадемуазель де Фрейз.

– Идемте. Я провожу вас, господа.

Как же бедно жили эти люди! Их дом напоминал подвал для заключенных. Стены, потолок, пол были покрыты обычной глиной, в длинных коридорах пахло пылью и грязью. В маленькой комнатке стояла твердая лежанка, стог сена, в котором зимой греют ноги, деревянный шкаф и котел для приготовления еды.

Джезаф привела гостей в огромное помещение. Везде горели лампады, стояли большие камины, располагались мешки с золотом, серебром и драгоценными камнями. На деревянных полках стояли сотни флаконов с разноцветными жидкостями. Молодая женщина округлила глаза. Она не могла поверить своему взору. Откуда здесь взялось сколько богатства?!

Увидев дикое удивление своих гостей, госпожа де Беро сказала: – Это место, где работает мой муж. Именно здесь он рассматривает все украшения и золото. На самом деле мы очень богатые люди, ибо наша старшая дочь стала женой знатного маркиза Шотландии. Она каждый месяц посылает нам дорогие подарки и деньги.

– Тогда почему Вы живете в такой нищете? – поинтересовалась Джесси.

– Просто нам не нужно богатство. Слава Богу, мы не голодаем и имеем крышу над головой. А все добро Траян хранит в подвалах. Он исследует драгоценности, если на них есть какая– то порча, то снимает ее с помощью разных трав, молитв и своего дара. Если же нет, то возвращает ее владельцам. Так же по любым вещам он может предсказать будущее, рассказать прошедшее, помочь в настоящем человеку, который прикасался к этой веще, или же просто ее владелец, – поведала старая женщина.

– А, что это за флаконы?

– В них хранятся разные отвары из трав, химические жидкости и вода, которой обливали определенную вещь. Я не могу сказать, что мне нравятся такие эксперименты мужа, ведь они очень небезопасны для здоровья, но я лишь женщина и обязана молчать.

– Не огорчайтесь, мадам Джезаф. Где же сам господин Траян?

– Он там, – сказала Джезаф, показывая на старика, который что-то внимательно рассматривал, стоя около противоположной двери помещения. На красноватом свете факелов его стан казался темным и, едва, заметным. Увидев гостей, провидец с поклоном подошел к ним.

– Господин Траян, я преклоняю голову перед Вашими великолепными знаниями. Вы несравненный мудрец и ученый, – снял шляпу синьор.

– Джезаф, можешь идти, – приказал старик грубым голосом. Но женщина не сдвинулась с места. Занервничав, мисс де Беро осмелилась возразить:

– Позволь мне побыть здесь, с тобой. Мы очень мало видимся. Я скучаю…

– Как ты смеешь ослушиваться моих приказов, жена?! Немедленно покинь комнату! Бегом!

Сглотнув слезы, старуха кивнула: – Как пожелаешь, мой супруг. Твоя покорная рабыня готова ждать тебя весь остаток жизни.

Арабеллу поразила грубость Траяна. Бедная женщина покорно терпела унижение. Француженка понимала, что чувствует старая мистрис. «Ожидать ночи с любимым – это ужасно, когда знаешь, что он забыл про тебя и развлекается с другими», – вздохнула девушка.

– Прошу. Садитесь, – предложил провидец.

Сев на лавку, Джесси достала рубиновое колье. – Господин де Беро, это очень необыкновенная вещь. Вы можете сказать, какую тайну содержит это ожерелье?

Взяв драгоценность, старик внимательно ее осмотрел: – Я вижу женщину, которая владеет этим украшением.

Мадемуазель де Фрейз едва не воскликнула, услышав об Анне Австрийской: – Кто она?

– Имени не вижу. Но она…очень красива. Стройна, как весенний тюльпан, она прекрасна, как сама роза. Богата, живет в роскоши. Но…со временем, ее душа почернеет, станет запятнанной гневом и жадностью. Эта особа помолвлена. Скоро выйдет замуж. Но ее брак не будет счастлив. Девушка станет тонуть в собственных рыданиях и ссорах с супругом. Позади нее я вижу два цветка. Это ее дети. Но они очень далеко от матери. Я…вижу соперницу этой женщины. Она играет большую роль в ее жизни. Между девушками будет идти непрерывная борьба. В ней не будет победителя. Каждая выиграет по– своему. Но та другая сильней. Я могу назвать ее имя. Арабелла…

Дочь герцога издала тихий стон. Удивление, страх и робость сковали все тело. Но все же она продолжала вести себя так, как – будто не имеет никакого отношения к этой удивительной, но и страшной истории:

– Господин де Беро, что Вы можете еще сказать?

– Я вижу печаль. Много боли, слез и тоски. Соленые капли льются по щекам, как струи ручья. Две эти леди познают предательство и измену. Но одна закончит жизнь в любви и спокойствии. Другая же станет вдовой, черной, как эта туча над головой, как непроглядная ночь. Второй брак – живая смерть для нее, – сколько было уверенности, внимательности и правдивости в словах провидца. Они звучали, как пение южной птицы холодной зимой. Что-то было в этих речах отталкивающее, но и приятное для разбитой души.

– Синьор Мучениго, Джесси, нам пора ехать, – проговорила мадемуазель.

– Как пожелаете, миледи. Господин, благодарим Вас, – поклонился советник французского двора.

Выйдя во двор, Арабелла ощутила, как сердце вырывается из груди. Холод был уже не пронзительным, а сжигающим. Как будто огонь растопил лед и вонзился в душу. Слова старика стали для дочери герцога кинжалом и успокаивающим зельем.

– Синьор Мучениго, Вы специально подыскали этого лгуна?! – закричала придворная дама.

– О чем Вы говорите, сударыня? Этот человек – знаменитый своей мудростью, провидец. К нему обращаются все жители Франции. Да и поймите, я не желаю Вам зла. Я…я не знал, что Траян де Беро сможет предсказать всю правду…, – вздохнул дворянин.

– Правду? С чего Вы взяли, что в речах этого старика не было лжи? Я считаю, – сказала Арабелла, запрыгивая в седло: – Что ни один человек не может видеть будущее.

Когда путники проезжали мимо кустов, то услышали подозрительный шорох. В темноте они не могли разглядеть силуэты, стоявшие около берега: – Кто это такие? – тихо прошептала Арабелла.

– Не знаю. Но для безопасности лучше переправится через равнину. В такой поздний час благородные люди не гуляют возле Сены. Подождите…, если я не ошибаюсь, то неподалеку стоит корабль. Возможно, это моряки…либо работорговцы.

– Эй, вы! Стойте! – услышали всадники грубый голос, звучавший долгим эхом.

От страха мадемуазель де Фрейз натянула поводья лошади. Через мгновение раздалось ржание коня. На темной кобыле подъехал незнакомый мужчина. Он был одет в длинную тунику, сшитую из кусков тигриной шкуры. За поясом у него красовался нож.

– Господа, куда вы едите посреди ночи?

– Что Вам нужно, мсье? Кто Вы? – недовольно буркнула дочь герцога. Ее рука лихорадочно легла на золотую рукоять кинжала. Гордо вскинув голову, девушка выехала вперед. Из-за резкого порыва ветра, ее вуаль слетела с лица, а волосы растрепались. Незнакомец округлил глаза, увидев лучезарные кудри прекрасной мадемуазель и ее великолепное лицо, освещенное сиянием луны.

– О, Пресвятая Дева, что за красоту лелеют мои глаза? Неужели этот прелестный ангел – смертная женщина? – томительно протянул неизвестный.

Синьор Мучениго больше не стал терпеть этого грубияна, который унижал его лучшую подругу: – Хватит! Мадемуазель де Фрейз – не продажная леди! Она честная аристократка высшего происхождения. Вы, милорд, не имеете право ее унижать, как и любой другой человек! Имейте мужское достоинство!

– А кто ты такой? Ее муж, или любовник? – язвительно проговорил мужчина.

– Я смотрю, что ты сильно смелый. Но сможешь ли сразиться со мной на дуэли? Я готов бороться за эту луноликую красавицу, – Мучениго рывком снял с руки черную перчатку и бросил ее прямо в лицо незнакомцу.

Джесси едва не воскликнула. Ее серые глаза наполнились слезами, а уста судорожно проговорили: – Миледи, прекратите это безумство!

Но Арабелла молчала. Разумеется, она должна была что-то предпринять. Но в глубине женской души, там, где гордость соединяется с любовью, она радовалась, что нашлись такие сеньоры, которые готовы убить друг друга ради своей музы. Девушка вздрогнула, увидев, как милорды обнажили свои сабли. Треск оружия вывел молодую женщину из раздумья. Мужчины, скинув плащи, скрестили сабли.

Арабелла, спрыгнув с коня, подбежала к синьору Мучениго. Схватив руками клинки, она закричала бархатным голосом: – Не смейте!

Воцарилась мертвая тишина. Арабелла не отпускала оружия, но…дикая боль сковала руку. Незнакомец вырвал у нее клинок сабли с такой силой, что острое лезвие задело пальцы.

– Ты так смела, птичка моя райская. Именно про таких девиц я грезил в своих темных снах. Теперь ты согреешь мое холодное ложе…, – не успел он договорить, как мадемуазель де Фрейз ударила его по щеке. Но негодяй не прощал такого женщинам. Схватив девушку за запястье, он швырнул ее с такой силой, что уже через мгновение Арабелла оказалась лежащей на земле. Дочь герцога сжала в руке нож. Но при падении она ударилось головой о камень. От внезапной боли француженка выгнулась назад. Пальцы судорожно выпустили кинжал. Незнакомец внезапно поднял француженку. Она начала вырываться, но замолчала, ощутив, как холодное лезвие коснулось горла.

– Не подходите, иначе я ее убью! – прошипел разбойник.

Синьор Мучениго не мог пошевелиться, прижав к себе испуганную служанку. – Отпусти мадемуазель. Она придворная дама самого короля. Если он об этом узнает, то снесет твою голову с плеч.

– Я не слуга Людовика. Никто, в том числе, и монарх, не может управлять мной. У меня есть собственный вельможа, которому я служу. И та повелительница сильней Вашего мальчишки-властелина, не способного даже в руках меч держать.

Внезапно из кустов появились еще несколько человек. Они были одеты в темные плащи и маски, скрывающие лица. Арабелла начала кричать и вырываться. Но синьор Мучениго уже не мог ей помочь. На него напали разбойники. Дворянин вступил в отчаянную борьбу. Но крик Джесси будто загипнотизировал его. Он мигом кинулся к служанке, которую беспощадно ударил незнакомец.

Француженке стало еще больней, когда она поняла, что его сиятельство больше не намерен ее спасать. Теперь для него существовали только эти бандиты, с которыми он скрестил клинки и его…возлюбленная горничная. Арабелла завизжала. Она пошатнулась от удара кнута. На губах застыл горький привкус крови, перед глазами растелилась туманная пелена. Но все же девушка увидела камеристку, которая запрыгнула в седло, из которого сразу же вылетела.

Негодяй схватил дочь герцога и потащил по траве. Мадемуазель чувствовала, как боль парализовала кожу. Перед ее глазами мелькали кровавые пятна. Молодая женщина внезапно почувствовала неприятное ощущение внизу живота. Через несколько минут это превратилось в дикую боль. И мисс поняла, что беременна…

Мысли путались в голове, было трудно дышать. Арабелла уже почти ничего не чувствовала, но все же ей казалось, что небо упало на землю и придавило ее нежное тело. Сквозь полуобморок девушка поняла, что ее несут на борт корабля. Разумеется, ей хотелось закричать, попросить о помощи, убежать. Но даже на тихий стон у нее не было сил. Бледными губами она пролепетала, обращаясь к своему малышу: – Мой ребеночек, прости свою грешную мать. Именно за ее грехи ты сейчас расплачиваешься. Но знай, я люблю тебя. Ты…, – молодая женщина потеряла сознание.

* * *

Синьор Мучениго очнулся на берегу Сены. Открыв глаза, он увидел заплаканную и испуганную Джесси. Служанка сидела на острых камнях, прижав колени к подбородку. Ее рыдание заглушало порывы ветра.

– Джесси…что…, что случилось? – запинаясь, спросил дворянин.

Камеристка кинулась к нему. Плач разрывал ее, слезы градом лились по бледным щекам.

Обняв англичанку, советник нежно вытер соленые капли: – Тише, успокойся. Почему ты плачешь? Что с тобой?

Прислуга молчала, ибо не могла вымолвить ни слова. Выпрямившись, мсье застонал. На правом плече у него была кровоточащая рана. С трудом поднявшись, Мучениго посмотрел вдаль. Они находились около реки. Был полдень. Лучи солнца уже взобрались высоко на горизонт. Холод приутих. Внезапно смутные воспоминания нахлынули на сэра. Он стал вспоминать Траяна де Беро, визит к нему, ту тихую ночь, которая укрыла всех покрывалом боли и…потерь. Теперь перед мысленным взором синьора появилась картина, на которой он отчетливо видел разбойников, беспощадное сражение, крик мадемуазель Арабеллы. Ее окровавленное тело, стоны и непрерывные речи к Богу.

Итальянец встрепенулся: – Где миледи?

Джесси еще сильней зарыдала, вцепившись пальцами в руки мужчины.

– Не молчи! Скажи, где она?! – дернул он камеристку.

– Она…она…разбойники…те негодяи увезли ее…

– Куда увезли?!

– Я…я не знаю. Помню лишь того бандита, который зверски избил ее кнутом, а…, а потом… потащил на корабль. Но…сеньора…я увидела кровавые пятна около ее живота…. Разумеется,…Арабелла была беременна…, – упав на сырую землю, она подвела глаза к небу, лихорадочно говоря: – О, Всевышний Создатель, Всемогущий Властелин Двух Миров, пожалей несчастную рабу твою Арабеллу. Сохрани ей жизнь. Оставь ее нам. Пресвятая Дева Мария, Пречистая Мадонна всего Святого, Ты ведь тоже Мать. Не забирай невинное дитя у мадам де Фрейз. Оно все то, что осталось у нее в этом грешном мире. Не заставляй младенца расплачиваться за содеянное взрослыми. Оберегай его жизнь, освяти ее своим лучезарным оком, не давай его в обиду. Аминь.

Советник французского двора аккуратно поднял девушку. Прижав ее нежное тело к себе, молодой человек произнес: – Не плачь, дорогая моя. Все будет хорошо. Тише…

Услышав его теплые слова и горячее дыхание, молодая женщина успокоилась.

– Что нам делать, господин? Как спасти миледи? Они убьют ее…

– Нет. Не посмеют. Мы отыщем ее и спасем. Миледи вернется домой и вся ее беременность пройдет в счастье и спокойствии. Потом она родит настоящего рыцаря, – мечтательно сказал итальянец.

– Но как мы отыщем ее, как сами выберемся отсюда? – в панике спросила горничная.

– Лошадей и лодки у нас нет. Мы не сможем переправиться на другой берег. Выход только один – провидец.

– И чем он нам поможет?

– Попросим у него коней, потом отправимся в порт. Там возьмем галеру. Умение и мудрость Траяна де Беро поможет нам в этом благом деле, – взяв камеристку за руку, синьор повел ее по длинной тропинке. Лучи солнца играли в ее белокурых волосах, ветер высушил слезы. Ее робкое тело казалось ангельским на фоне вялой травы, посыпанной снегом.

Вечером, когда солнце уже скрылось за горизонтом, а красноватые отблески померкли, усталые и замерзшие, дворянин и Джесси пришли к дому старика.

Джезаф ласково приняла гостей. Женщина, перемотав рану Мучениго и обработав ее, нежно заметила: – Сколько ран не было бы на теле человека, душевная – самая страшная. Ибо ее невозможно вылечить даже самыми сильными лекарствами. Ведь даже доброе слово, одобрительный взгляд и страстное прикосновение в один миг может стать горем. Потому что, вспомнив что-то хорошее, можно не только обрадоваться, но и загрустить, поняв, что это больше никогда не повториться. А потом упрекать себя за то, что не вкусил полноценного счастья, когда оно, подобно бабочке, сидело на плече. Но…улетело.