Текст книги "Стрелок из другого мира (СИ)"

Автор книги: Эл Лекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Ну и страшная же у меня пушка получилась, честное слово. Гоблин от оружейного мира, иначе и не скажешь.

Назову-ка я его "Гоблин-2"

Глава 31

Пистолет я пока что решил оставить в тайне от всех. В смысле, не говорить никому, что смог создать прототип, работа которого меня устраивала. Потому что пистолет был лишь частью более глобального плана, пусть и самой главной частью. Той, с которой все началось, той, без которой ничего бы не было.

После очередного жаркого секса с Фабиолой, когда она, тяжело дыша и довольно улыбаясь, устроилась у меня на груди, я будто бы невзначай поинтересовался, кто в замке занимается одеждой.

– У нас трое портных. – ответила принцесса. – Один исключительно для королевской семьи и приближенных, еще двое – для людей попроще, в основном, они занимаются пошивом всякой рабочей формы. Ну, не конкретно они, а их артели, сами портные выступают как начальники.

– Понятно. Наверное, мне нужны как раз они.

– Да вот еще. – Фабиола подняла голову и отчетливо нахмурилась. – Если тебе понадобилась одежда, я пришлю к тебе нашего портного, и он сошьет тебе такие обновки, что вылезать из них не захочешь. Сидеть будет как вторая кожа.

– Спасибо, но это лишнее. – усмехнулся я. – К тому же, наверное, королевский портной специализируется на тонких, нежных материалах, всяких там воздушных юбках, оборках... Я прав?

Принцесса подняла руку и покачала ею, иллюстрируя, что в общем и целом я прав.

Точно, рука!

– Вот, знаю! Твои наручи, топик, кожаную юбку – кто делал?

– Спросишь тоже. – фыркнула принцесса, устраиваясь поудобнее. – Это вообще не замковый человек был, это был мастер из города, самый лучший кожевенник, что только живет в пределах городских стен. Постоянный поставщик кожаных изделий для замка.

– А почему тогда он не живет в замке?

– Его услуги требуются не так что. – Фабиола пожала плечами. – Обычные проходные изделия из кожи может сделать почти любой кожевенник, а к мастеру Фраю обращаются только тогда, когда нужно что-то необычное, для чего не существует лекал и схем. Его изделия всегда идеально сидят – от перчатки до седла, даже ходят слухи, что он пользуется магией в работе, хотя сам не отмечен номером.

– А ты сама как думаешь?

– А я думаю, что в его семьдесят лет, пятьдесят из которых он работает с кожей, это нормальный результат.

– Познакомишь?

– Да зачем тебе? – не унималась принцесса. – Если я тебе наскучила в постели, давай я пару вожжей с конюшни принесу.

Я улыбнулся, показывая, что шутку понял, но все же протянул руку и звонко шлепнул ее по голой заднице. Принцесса притворно взвизгнула и принялась возиться, заползая под одеяло.

– Скажем так... – медленно ответил я, когда она снова улеглась. – Вот у тебя же есть свой боевой жилет, сделанный мастером Фраем.

– Ну?

– Вот и мне тоже нужен свой.

После завтрака я сходил к кузнецам и попросил их повторить «Гоблина», только отзеркалив все элементы. Они не поняли, для чего это, но спрашивать не стали, а я не стал объяснять.

Они еще с обычной стрельбой-то не свыклись, а уж если бы я стал им рассказывать про македонскую...

До сих пор не понимаю, почему стрельбу с двух рук называют "стрельбой по-македонски", ведь это две разные вещи. Даже три, если копать совсем глубоко. Есть "стрельба с двух рук" и это, в принципе, обычная стрельба из пистолета – когда он удерживается двумя руками. Есть "стрельба по-македонски", сугубо киношный прием, когда герой тыкает в разные стороны двумя стволами, стреляет не целясь и враги валятся пачками. А есть "акимбо", которое суть тоже "стрельба по-македонски", но чуть более приближено к реальности и имеет чуть более боевое применение. Суть акимбо в том, что прицельно стрелок стреляет только из одного пистолета, используя второй исключительно как дополнительный ствол, увеличивающий плотность огня и позволяющий вести огонь на подавление. Подобная техника полностью изжила себя с появлением компактных пистолетов-пулеметов, которые, обладая габаритами, сравнимыми с пистолетами, выдавали в разы больший темп стрельбы.

Однако здесь и сейчас нет пистолетов-пулеметов. И некому их создать, если только не мне, а у меня в планах пока что такого нет. Подобное оружие все же больше пистолета, намного прожорливее относительно боеприпасов, а самое главное – требует нарезного ствола. Пистолет-пулемет с гладким стволом, или, чем черт не шутит, даже с накруткой "парадокс" или сверловкой Ланкастера, которую я все равно не смогу изобразить – это какой-то нонсенс.

У "Гоблина" ствол гладкий. А это значит, что я могу запихать в шелл любой метательный снаряд – хоть собственные фекалии, и ствол это легко прожует. Я могу зарядить в него дробь и палить с двух таких пистолетов, превращая все перед собой на расстоянии до сорока метров в чистилище. Могу зарядить герметизированную магнезию и стрелять натурально снопами раскаленных искр, которые будут поджигать любую ткань на противнике, превращая его в пылающий факел. Могу зарядить пули турбинного или стреловидного типа и иметь вменяемую кучность на тех же сорока метрах. Я могу делать что угодно и стрелять чем угодно.

И если я, как классический правша, буду держать в левом пистолете магазин с исключительно дробовыми патронами, а в правом наоборот – с пулевыми, то я легко смогу вести прицельный огонь по цели, а при необходимости – переключаться на оборонительную дробь или наоборот – штурмовать противника, не давая ему высунуться настоящим шквалом свинца. А если высунулся – сам дурак.

Дробь это такая штука, которой так много, что даже в полном латном доспехе она найдет, куда просочиться. Не с первого патрона, так со второго.

В общем, что ни говори, а гладкий ствол это натуральный универсал в оружейном плане. Конечно, у него есть свои недостатки... Но в условиях, в которых нахожусь сейчас я, их просто не существует, потому что никто, кроме меня, о них не знает. А я никому не расскажу.

Не в моих это интересах.

Но оружие это только половина боеспособного комплекса. Даже четверть. Четверть – оружие, четверть – боеприпасы, четверть – боец и четверть – амуниция. И вот как раз с амуницией совершенно закономерно должны были возникнуть трудности – так уж вышло, что я не портной.

И, будто этого было мало, была еще одна проблема – в этом мире туго с материалами, к котором я привык. Нет пластика, нет кайдекса, нет микарты, нет кордуры, нет даже толковых тонких резиновых жгутов. Конечно же, нет паракорда, само собой, нет влагостойких пропиток и только мечтать остается о мембранах. По сути, все что шьется и чье использование предполагает в будущем более или менее серьезные нагрузки, здесь производилось из двух материалов – либо из очень толстой и шуршащей ткани, похожей на брезент, либо из кожи.

Разумеется, я сразу выбрал кожу.

В принципе, мой заказ для такого мэтра кожевенных дел, каким Фабиола описывала мастера, не должен был стать чем-то из ряда вон. Я как смог нарисовал, а потом еще на словах объяснил, разгрузочный жилет с четырьмя карманами под магазины и на всякий случай – даже с эвакуационной петлей, так же поступил с двумя набедренными кобурами и еще попросил перчатки. Вот как раз с ними у мастера Фрая, напоминающего маленького заросшего гнома с абсолютно лысой, как яйцо, макушкой, проблем не возникло – он шустро обмерил мою руку в восьми разных направлениях, причем пользуясь собственными пальцами, приложил к ладони кусок кожи, шустро обвел карандашом и заверил, что все будет готово в лучшем виде и в скорейшем времени.

Когда мы вышли от кожевника и Фабиола снова спрятала лицо под своим необычным, отделенным от всего остального, капюшоном, я обратил на него внимание с практической точки зрения:

– Никогда не видел такого элемента одежды.

– У вас такое не носят? – удивилась Фабиола.

– Может и носят... У нас чего только не носят. – вздохнул я, вспоминая платья из мяса и "наряды" из цветной изоленты. – Но конкретно я конкретно такое не встречал. Это удобно? Как это вообще выглядит отдельно от человека?

Фабиола воровато огляделась и завела меня в какой-то узкий переулок, где наконец стянула с головы капюшон и развязала узел на шее. В ее руках оказался большой кусок ткани, выглядящий так, словно когда-то он был равносторонним треугольником, а потом его взяли за углы возле основания и потянули в стороны, вытягивая их, как сдобное тесто. Получилось нечто среднее между половинкой морского ската и диковинным воздушным змеем.

– Это называется шас. – Фабиола снова замотала шею и голову. – Удобная штука. Можно использовать как маску, чтобы скрыть нижнюю часть лица, можно – как капюшон. Если правильно сложить, можно даже как сумку использовать.

Все ясно. Местный аналог арафатки, она же шемаг. Только арафатка это просто большой платок, который как хочешь так и скручиваешь, а тут на тебе – заморочились с созданием какой-то диковинной формы, специально, чтобы хвосты на спине висели, не иначе.

Интересно, если они тут так любят аналоги арафаток, как они отреагируют на аналоги баффов?

Так и подмывало задать этот вопрос Фабиоле, но спросил я другое:

– Как думаешь, мне можно носить синий цвет?

Фабиола в ответ лишь фыркнула, но так выразительно, что понял бы и последний осел.

Поэтому я все же пошел к замковым портным – тем, что попроще, что обшивали всяких рабочих людей, а не высоких королевских особ. Заказал пару черных рубашек с коротким рукавом – очень уж тепло было на улице для того, чтобы добровольно вариться в закрытой одежде, да еще под кожаной разгрузкой. Так же – пару черных штанов, само собой, на пуговицах, ведь молний здесь еще не придумали. Ткань для штанов я выбрал самостоятельно – так чтобы была поплотнее, но при этом не дубовая. Заказал себе шас – просто хотя бы попробовать, и не удержался – заказал бафф. Портной очень удивился, узнав, что я хочу получить просто полуметровую трубу из тянущейся ткани, и пытался расспрашивать, что именно я собираюсь с ней делать. Когда я рассказал о многофункциональности этой вещицы, портной надолго задумался, а потом пообещал предоставить все в лучшем виде.

Как же приятно быть приближенным к короне человеком – все тебе обещают предоставить все на свете "в лучшем виде" и "в кратчайшие сроки"! Разве что кузнецы относятся как к своему, ну, более или менее. Наверное, считают, что мы делаем похожую работу, хотя меня, если честно, вид разогретого докрасна металла немного нервирует.

С другой стороны, можно подумать, что кому-то другому все эти мастера говорят как-то иначе. Кажется, у них здесь обещание "сделать в лучшем виде" это нечто вроде официальной фразы, которой подтверждается принятие заказа и при этом мастер сам не знает, в каком именно виде получится то, что он сделает. И будет ли он вообще стараться ради этого заказа. Очень надеюсь, что будет.

После этого я зашел к мастеру по изготовлению обуви и очень долго обсуждал с ним то, что хотел получить. А хотел получить я замшевые берцы, охватывающие щиколотку, со шнуровкой до самого верха. Задумчиво перекатывая десяток мелких гвоздиков из одного уголка рта в другой, скорняк долго изучал рисунок, после чего споро обмерил мою ногу висящим на шее метром, и спросил насчет подошвы, чем поставил меня в ступор.

Резины-то здесь нет. Или, может, и есть, но использовать ее для подошв явно еще никому не пришло в голову. А мне-то нужна была прочная и гибкая подошва, которая не мешала бы ходить и при этом – защищала ногу от вероятных неприятностей под ногами вроде шипов или битого стекла

Путем перебора вариантов мы остановились на комбинированном – три тонких стальных пластины, в сумме повторяющие форму стопы, разделенной поперек, зашитые между двумя слоями кожи. Такой подход позволял и подвижность ноги как-то сохранить, и защиту приемлемую обеспечить. Надеюсь, дядя знает свое дело и звенеть вся эта конструкция при ходьбе не будет.

Такой позорной демаскировки, наверное, не случалось еще ни у кого.

В ожидании своих заказов я продолжал стрелять из "Гоблина", гоняя его в хвост и в гриву, подмечая и записывая все его неполадки и капризы. Пробовал стрелять дробовыми патронами, пулевыми, холостыми, пытался зарядить в гильзу битое стекло, деревянные щепки и даже кусок драгонита в надежде получить натуральную разрывную пулю. Не получил – то ли мое пожелание взрыва не совпало с моментом удара, то ли я плохо понимал, где находится моя микро-ракета.

Пистолет показывал себя неожиданно хорошо – он сохранял приемлемую кучность в пределах полуростовой мишени при стрельбе пулями, что меня вполне устраивало. Он позволял вести буквально-таки заградительную стрельбу дробью, явно выигрывая по темпу стрельбы у помпового ружья. Битое стекло и дерево, конечно, не принесли особых плодов, но я их и не ожидал – просто хотелось тоже пострелять из гладкого ствола чем-нибудь ненормальным, как ребята с оставшегося на моей родной Земле канала taofledermaus.

Задержек в стрельбе почти не было, но я хорошо понимал, что настоящими тестами мои пострелушки не назовешь – я просто элементарно не стрелял достаточно много, у меня начинали болеть уши от мечущегося под потолком эха. Даже были мысли пойти к королеве и попросить обеспечить стрельбище во дворе замка или где-то еще, где не будет такого бешеного эха, но я решил повременить с этим до момента полной презентации пистолета как оружия скрытого ношения. Чтобы королева хорошо понимала, на что именно она дает добро и насколько это важно.

Каждый вечер я разбирал "Гоблина" и чистил его. Драгонит оставлял очень мало нагара на внутренностях оружия, но он все же был, и был он каким-то маслянистым и немного вязким, как глицерин. Возможно, продукты сгорания драгонита на самом деле являются отличным оружейным маслом, но проверять это пока не хотелось. Пока. Вот будет у меня налаженное производство стволов, тогда и можно будет парочку выделить под самые необычные и вандальские тесты.

Наконец мне доставили мои заказы. Первыми принесли детали второго "Гоблина" – зеркального близнеца первого, и пять дополнительных магазинов. Я моментально собрал пистолет, зарядил и отстрелял целый магазин, убеждаясь, что пистолет ведет себя предсказуемо и очень похоже на своего близнеца.

После этого доставили одежду, обувь и амуницию.

И большое ростовое зеркало, которое я попросил утром.

Я начал одеваться. Натянул штаны, заправил в них рубашку, сделанную по принципу поло – с пуговицами только в верхней части, подпоясался пока что простой веревкой, наказав себе в следующий раз не забыть про ремень. Прицепил на веревку кобуры, подвязав их к бедрам, в кобуры опустил заряженные пустыми магазинами "Гоблины", накинул сверху страховочные ремешки. Надел разгрузочный жилет с четырьмя узкими карманами, и тут же наполнил их магазинами – тоже пустыми. Магазины входили с небольшим усилием, и это было хорошо – значит, когда кожа немного растянется, станет совсем идеально.

На голову я повязал шас, откинув его назад, а потом взял в руки сложенный в двадцать десять раз квадратик баффа, и развернул его.

Портной и правда постарался на славу. Даром что трубу пересекал продольный шов, бафф получился отменный – сразу показывающий, кто я есть и кто стоит за мной. Благородно-синий, с тонкой золотисто-медной каймой и главное – с целой кучей маленьких вышитых королевских гербовых лилий под нею. А еще у этого баффа задняя часть отличалась от передней, потому что передняя была длиннее и свисала треугольником на грудь, как галстук. И на этом треугольном галстуке красовалась еще одна гербовая лилия – чтобы даже самый слепой не имел возможности заявить, что не знал, кто перед ним.

Я натянул бафф на нижнюю часть лица, накинул на голову капюшон, и посмотрел на себя в зеркало.

И, черт подери, мне понравилось то, что я там увидел.

Глава 32

– Ах, какой мужчина. – раздался от двери томный голос. Я вздохнул, повернул голову – конечно, кто же еще это может быть, кроме Фабиолы?

– Всяко поудобнее, чем кожаные топики с юбками. – парировал я, хотя сейчас принцесса была одета в воздушные широченные синие шаровары и полупрозрачную рубашку с длинным рукавом, завязанную узлом на пупке.

Фабиола закатила глаза:

– Ох, не суди о том, о чем понятия не имеешь. Может, в кожаных юбках наоборот – удобно.

– Может. – я не стал спорить. – Я не проверял. Но в повседневной одежде, лишь небольшая часть которой – экипировка, всяко удобнее.

– Ты не выглядишь, как повседневно одетый. – Фабиола помотала головой. – Особенно в этих цветах. У нас такого на улицах днем с огнем не сыщешь.

– Так и задумано. – я стянул с лица маску. – Подобная форма должна стать отличительной чертой будущего нового подразделения внутренних войск. У нас подобную структуру назвали бы «спецназ», то есть подразделение специального назначения.

– Специального? – принцесса подошла ближе и с любопытством в глазах забрала у меня из рук один пистолет – я едва успел выщелкнуть магазин, и только потом вспомнил, что он все равно пустой. – Я думала, у нас такими будут вооружать стражников.

Я улыбнулся:

– А что, среди стражников высокий процент магически одаренных людей? Тех, кто смог бы стрелять из драгонитового оружия?

– Да, действительно. – огорчилась принцесса. – Я и забыла, что надо быть как минимум магогом, чтобы пользоваться этими громыхалками.

Она вытянула руку с пистолетом перед собой, заложив вторую за спину – совсем как олимпийские стрелки, и два раза качнула рукой, имитируя отдачу. «Пых пых» – отчетливо сложились ее губы.

Я снова улыбнулся – Фабиола с пистолетом выглядела так же несуразно, как я выглядел бы в ее топике и юбке. Маленькая, тонкая, хоть и мускулистая, с этим огромным булыжником в руке, вес которого она, кажется, даже не чувствовала – даже отдачу имитировала, едва покачивая стволом.

Знала бы она, как эта пушка лягается по-настоящему и уж тем более – как лягалась, пока я ее не присмирил.

– Если хочешь пострелять, легко организуем. – сказал я, беря в руки пару готовых патронов.

– Не хочу. – скривилась принцесса и протянула мне пистолет. – А все остальное тебе зачем?

– Все остальное… что? – не понял я.

Фабиола обвела меня руками, будто вычерчивая силуэт и коротко резюмировала:

– Все.

– Я же уже объяснил.

– Нет, ты сказал, что это будет особая форма для тех, кто будет носить подобное оружие.

Я пожал плечами:

– Ну, не обязательно. Пистолеты тем и хороши, что их можно легко носить с любой одеждой, а в ряде случаев – даже под одеждой, скрытно. Так что форма будет использоваться только тогда, когда предполагается бой в стесненных обстоятельствах вроде домов, замковых коридоров и вот этого всего. Так же форма может быть использована в целях психологического давления – достаточно среди людей расползтись слухам о том, кто носит подобные фасоны и цвета и многие неразговорчивые рты разом станут намного разговорчивее и лояльнее к короне.

– Ты думаешь, это так работает? – рассмеялась Фабиола.

– Я не это надеюсь. – я пожал плечами. – По крайней мере, на первых порах это должно работать именно так. Пока никто не знает секрет громострельного оружия, из него не смогут стрелять, даже если напрямую отберут его у владельца. Хотя бы месяц этот секрет сохранить от простых людей, с которыми моим парням предстоит работать, думаю, возможно.

– «Твоим» парням? – Фабиола снова залилась смехом. – А ты амбициозен!

– Будто ты этого раньше не поняла. – парировал я. – Конечно, моим, а чьим еще? Кто сможет их обучить владению этим оружием и тактикам боя с ним? Кто еще их мало того что знает, так еще и сможет донести до остальных? Есть у тебя на примете такие люди?

– Ой-ой-ой, господин незаменимый! – дурашливо проворковала принцесса. – Но все же – что это на тебе? Не забывай, что я не в курсе правил и вещей твоего мира и вот эта кожаная сбруя на тебе, больше всего напоминает мне что-то из тумбочки госпожи в борделе.

Я усмехнулся:

– Если бы у вас были в ходу синтетические ткани вроде оксфорда или кордуры, я бы выглядел менее непотребно. А то, что ты назвала «сбруей» – чуть ли не самая важная часть амуниции стрелка. Это называется разгрузочным жилетом и нужно для того, чтобы быстро перезаряжаться.

Я опустил пистолет без магазина в кобуру, накинул страховочный ремешок, перехватил оставшийся двумя руками, щелкнул несколько раз вхолостую, вручную отвел затвор назад, на затворную задержку, нажал на кнопку сброса магазина, одновременно выхватывая из магазина свежий, но такой же пустой, вставил его в рукоять и сбросил задержку. Все – примерно за секунду. Весьма неплохой результат, учитывая габариты и массу оружия и совершенно непривычное расположение подсумков.

– Но у тебя два пистолета. – нахмурилась принцесса. – Как перезаряжать два?

Вопрос был с подвохом – перезарядиться быстро у меня не получилось. Вообще, можно сказать, не получилось, потому что один магазин я выронил и был вынужден нагибаться за ним.

Фабиола громко хохотала, глядя на мои потуги.

– Не смешно. – огрызнулся я. – Вообще-то подобный набор из двух пистолетов не особо практикуется в моем мире.

Фабиола моментально замолкла и заинтересовалась:

– Да? И почему же?

– Во-первых, это сложная и малоэффективная техника, во-вторых, у нас есть другие виды оружия, которые при прочих равных или не сильно от равных отстающих, делают то же самое эффективнее.

– Тогда почему не перейти на более эффективное оружие?

– Технические осложнения. – вздохнул я. – К тому же два пистолета, – МОИХ пистолета, – дают больше тактической гибкости. С чего ты вообще взяла, что я собираюсь использовать их одновременно?

– Если ты носишь с собой два оружия, то рано или поздно тебе понадобится использовать оба. – безапелляционно заявила принцесса. – Если три – то все три.

Я усмехнулся:

– Я запомню твои слова.

– А маска зачем? – мгновенно перевела тему принцесса.

– Чтобы лицо скрывать. Когда проводятся силовые операции, это неизменно вызывает резонанс среди тех, кто связан с людьми, против которых эта операция проводится. И они могут пожелать отомстить за условных «своих», например, запугиванием или убийством членов семьи или просто близких людей оперативника. Поэтому на заданиях такие люди скрывают лица, просто, чтобы их не узнали. А теперь говорить буду я.

Фабиола серьезно кивнула:

– Слушаю.

Я рассказал ей о кухне и портальном маяке на складе овощей. О том, как расстраивался Милье, считая это своей виной.

– Безусловно, его вина здесь есть. – медленно произнесла принцесса. – Но лишь в том, что он столько времени подряд не проводил у себя на складе генеральную уборку и поэтому не нашел портальный маяк. Больше господина Милье винить не в чем. Уверена, что любой, кому ни расскажи эту историю, восхитится изобретательности аркейнцев и гениальной простоте их плана. По крайней мере, эта история научила нас осторожности и осмотрительности. Теперь мы будем внимательнее присматриваться к любым незнакомым лицам в замке. Даже если это простые чистильщики обуви или лоточники.

– А что королева? С момента диверсии прошло уже три дня, а меня до сих пор не вызвали на ковер с требованием отчитаться по оружию. Я думал, у нас война.

Фабиола кивнула:

– У нас война. Но я же тебе рассказывала о маме, она… мыслит не так, как мы с тобой, она считает, что бороться с последствиями – проще, чем искоренить причину. Поэтому, пока не вычистили весь замок, уничтожив все следы вторжения, она не успокаивалась. Ей кажется, что навести порядок после диверсии и сделать вид, что никакой диверсии не было – значит, предотвратить подобное в будущем. Ее логику можно понять – враги увидят, что нам все нипочем, и в следующий раз не станут тратить силы.

– Какая-то детская логика. – вздохнул я. – Даже не логика, а какой-то заменитель, псевдо-логика, эрзац-логика… Игрушечная логика, во! С такой ребенок играет в песочнице, а когда хулиган приходит и ломает построенный с таким трудом замок, ребенок, глотая слезы и обиду, строит замок заново, гордо делая вид, что ничего не случилось и ему совершенно ничего не стоит построить еще один такой же. Но в глубине души ребенку все равно больно, обидно и хочется отомстить.

– Маме хочется отомстить уже двадцать лет как. – тихо сказала Фабиола. – Только она не может придумать, кому. Так что в своих суждениях ты можешь оказаться прав намного больше, нежели сам думаешь. И заметь – я сказала, что ее логику можно понять. Я не говорила, что ее можно принять.

– В любом случае, ты ее знаешь лучше, чем я. – резюмировал я. – И что, теперь замок в порядке?

– В лучшем виде. Так что я решила направить маму в нужное русло и намекнула ей, что было бы неплохо наконец посмотреть на твое оружие в деле. В смысле, ей посмотреть. Я-то уже видела.

– И как тебе?

– Эффективно. – поморщилась принцесса. – Только очень громко.

– Это потому что в помещениях стреляли. На воздухе будет не так громко. – пообещал я.

– Ну, тогда надо будет запастись берушами, потому что званый вечер пройдет в помещениях.

Я сощурился:

– Какой еще званый вечер?

– Ребенок не построит такой же замок, каким был сломанный. – вздохнула Фабиола. – Он построит лучше – выше, красивее, сложнее. Чтобы показать, что трудности его только закаляют. Вот и мама так же – вместо простой демонстрации нового оружия в узком кругу она хочет провести большой званый вечер, на котором и презентует новое оружие всем важным шишкам страны, чтобы все узрели истинную военную мощь королевства.

– Но это же… Идиотизм! – я не смог подобрать слова лучше. – Такое оружие наоборот надо держать в тайне до самого момента его применения, чтобы противники не успели или не смогли подготовить средства противодействия или защиты!

– А такие есть? – усмехнулась принцесса. – В чем защищаются от громострела в твоем мире?

– Бронежилетами! Ну это такая броня, состоящая из множества слоев особой прочной ткани, зачастую проложенные, а то и вовсе замененные керамическими или стальными плитами. М-да, ты права, в вашем мире аналогов этому пока что нет. Но все равно – а как же вероятные утечки информации?

– Мама считает, что пусть информация себе утекает, – Фабиола пожала плечами. – Она думает, что это поднимет статус королевства в глазах всех остальных стран, в том числе и Аркейна, которые, возможно, что и поостерегутся нападать на нас, когда у нас есть чем дать отпор.

– Но это же не навсегда! А лишь до тех пор, пока аркейнцы не обзаведутся собственным громострельным оружием, или пока не придумают, как бороться с вашим!

– А вот этого мама уже не понимает. – вздохнула Фабиола. – Обиженный ребенок тоже надеется, что его обидчик ушел навсегда и больше никогда не вернется. Хотя в глубине души прекрасно понимает, что ничего еще не закончилось.

Я сел на табуретку и задумался. Если дела действительно обстоят так, как говорит Фабиола, то дела королевства идут хуже некуда. Прямо в топку они идут, если быть до конца честным. Не Аркейн, так кто угодно другой в любой момент времени мог воткнуть нож в спину наследию короля Айрона, потому как его вдова, судя по всему, утратила саму волю к жизни после его смерти. Что уж говорить о желании править королевством. Не удивлюсь, если все эти годы она жила только мыслями о том, как бы вырастить Фабиолу, а потом – гори все синим пламенем.

Фабиола подошла ко мне и села на колени, обвив руками шею. Положила голову мне на плечо, щекотя волосами ухо.

– Почему королева так поступает? – тихо спросил я. – И почему ты ей это позволяешь?

– Я всего лишь принцесса. – вздохнула Фабиола. – Я всего лишь хранительница артефакта, и то – бракованная.

– Это еще почему?

– Ну… – Фабиола ощутимо напряглась. – Маленькая же я. Не в папу пошла, никак.

– Тоже мне, брак. – усмехнулся я. – Мама у тебя тоже не великанша.

– Когда папа был жив, она переживала по этому поводу. – улыбнулась Фабиола. – А когда папы не стало, она перестала волноваться вообще. С того момента она стала считать любое свое решение априори правильным. Хорошо хоть она не лезла в те сферы, в которых не понимает совсем ничего – например, в армию, полностью доверив ее Койлу и доверяя ему, как доверял, в свое время отец. Что не полезла в гвардию и стражу, оставив это Аберфорту. Что оставила на своих местах людей, ответственных за те или иные сферы жизни, что не захотела мифических перемен, и не перетасовала всю колоду ключевых фигур королевства так, что уже не разобрать, где туз, а где шут.

– И вся эта колода будет на званом вечере? – уточнил я.

– А как же. Министры, советники, председатели, цеховые главы, еще двадцать пять видов всяких чиновников. – Фабиола сделала вид, что ее подташнивает. – Когда на самом деле достаточно показать оружие десятку человек, и научить с ним обращаться, чтобы они научили еще десяток, и так далее. Да пять из шести этих приглашенных даже выстрелить сами не смогут, потому как полностью лишены магического дара!

– А королева не боится, что среди всех этих приглашенных может затесаться очередной диверсант, который устроит нам еще один незабываемый вечер, плавно переходящий в ночь?

– Не боится. – усмехнулась Фабиола. – Она же не занимается этим напрямую. Она дает задания и желает видеть их выполненными, а как они будут выполнены – ее мало волнует. Поэтому за приглашение и общую программу вечера отвечаю я, за охрану – Аберфорт, за оружие и его безопасность – разумеется, ты, ну и далее по мелочи. А мама, раздав указания, снова утонула в своих конторских книгах.

– Сюр какой-то. Как королевство до сих пор существует с таким управленцем во главе?

– Каким-то чудом. – печально улыбнулась Фабиола. – Только каким-то чудом.

– Удивительно, что ты это понимаешь тоже. – пробормотал я. – Учитывая, кем ты являешься, ты должна воспринимать всю политику королевства как само собой разумеющееся. Ну, в моем понимании.

– Это только в твоем понимании. На самом деле, мама практически не воспитывала меня. Я же тебе рассказывала – первые недели она вообще напоминала оживший труп – даже не шевелилась. Мною занималась Винья, и как-то так получилось, что она же меня и воспитывала. В отличие от мамы, я общалась с огромным количеством разных людей из разных слоев общества – от бедняков до знатных вельмож. У меня была в распоряжении вся библиотека замка и города в принципе, но я предпочитала собирать информацию из первых рук. И в итоге я стала принцессой королевства со всеми ее правами и обязанностями, но я не стала приверженцем политики короны. Такая вот дилемма.

– Стало быть, ты хочешь занять место королевы, чтобы привести королевство к процветанию, как твой отец? – догадался я. – Вернуть былую славу и все такое?

– Хотелось бы, но не получится. – вздохнула Фабиола и снова уткнулась носом в мою шею. – Да и мама… Она не плохая, она даже как правитель не плохая. Она просто не видит проблем перед носом, зато создает проблемы себе сама – там, куда еще не дошла. В итоге получается, что она спотыкается всю свою жизнь, но уже настолько привыкла к этому, что иначе просто не мыслит.