Текст книги "Двуликие (СИ)"

Автор книги: Екатерина Мезенцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

– То есть ему нравиться то, что он делает…? – пораженно переспросил Алекс.

– Он создатель. – Пожал я плечами. – Он считает это одним из способов искусства, а ты бы не восхищался своими работами? – я усмехнулся и посмотрел на Алекса.

– Ужас… – выдохнул он, отворачиваясь.

– Именно, – подтвердил Микулин. – Поэтому его и нужно поймать.

– Во время допроса ведет себя сосредоточено, – продолжил я читать, – может иметь готовые ответы на вопросы следователя, на ложные факты способен не реагировать и раскрывать только те обстоятельства, о которых известно органам дознания. Свои опасные действия для снижения риска быть пойманным планирует заранее. Старается не совершать преступлений вблизи мест, где проживает или работает, учится и тому подобное. Придумывает алиби на случай, если попадется; действует по заранее разработанному плану, если план нарушается, может отказаться от задуманного.

– То есть вполне нормальный человек… – прошептал Алекс. – И как же мы его поймаем?

– Создает вид нормального, – поправил его следователь. – И он просто человек, он совершит ошибку, и мы его поймаем.

– То есть мы будем просто ждать его ошибки?? – возмутился он.

– Есть другие предположения? – насупился следователь. – Может, ты знаешь кто он? Или как нам его поймать?

Алекс молчал.

– Ссориться вы можете сколько вам угодно, – влез я. – Но делу это не поможет. И… – я посмотрел на следователя, тот напрягся. – Я не согласен с вами… – он нахмурился, но ждал, пока я продолжу. – Он не человек, раз может такое вытворять, и его будет не так просто поймать…

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Алекс.

– Вот! – я снова повернулся к ноутбуку. – Четырехуровневая классификация сатанизма по уровням вовлеченности и серьезности деятельности и выглядит после корректировки следующим образом.

Первый уровень (наименее усложненный) – "самостоятельно изучающий любитель". Он состоит из индивидов, которых сатанизм привлек через популярные книги по данному предмету и через другие доступные источники. Любитель обычно не связан с усложненной группой или культом, хотя могут существовать и небольшие местные "группы любителей".

Второй уровень – "психопатические сатанисты". Это индивиды, которых сатанизм привлек потому, что он выглядит как четко выражающий и облагораживающий побуждения, которые уже у них существуют. Другими словами, индивид получает сатанизм "в завернутом виде", как уже существующую патологию. Этот уровень и категория любителей нередко частично совпадают.

Третий уровень, "религиозный сатанизм". Состоит из публично известных групп, таких, как "Церковь сатаны" (США, Калифорния), "Храм Сета" (США), "Южный крест" в Москве и др. Эти организации открыто проводят рекламирование, имеют анкеты поступающих на работу, членские взносы и все другие атрибуты небольших религиозных групп.

Четвертый уровень, "черные сатанисты", представляет собой группы, которые действуют тайно, явно должны быть ответственными за некоторые из случаев ритуального насилия, действуют чрезвычайно утонченными методами и состоят преимущественно из потомственных адептов сатаны, серьезно занимающихся самыми отталкивающими формами оккультизма и поклонения сатане. В большей части случаев это потомственные сатанисты. Совершенно не афиширующие своей деятельности и не занимающиеся прозелитизмом. Имеется крайне мало прямых данных существования таких групп, но это вполне может измениться в ближайшем будущем, когда само по себе ритуальное насилие будет восприниматься более серьезно, и правоохранительные органы изобретут способы расследования проблемы. К этой группе можно отнести Черную Графиню (Москва), Верховную Жрицу (Брянск), несколько семей в Санкт-Петербурге.

– Что же получается… – тихо проговорил Алекс. – Мы имеем дело со всеми факторами кроме 3…?

– Ты думаешь, он потомственный сатанист? – осторожно спросил я, даже не поворачиваясь к нему.

– Этого я знать не могу, но он много об этом знает, – ответил мне Алекс. – Он для этого убивает людей!

– Алекс прав, – подал голос Микулин.

Мы все повернулись к нему.

– Он много об этом знает, как минимум, он что-то читал, – продолжил он. – И сам он не остановиться. Сем, – он повернулся ко мне. – Я прошу тебя помочь мне раскрыть это дело.

Я удивленно на него посмотрел.

– Нет-нет-нет! – запричитал Алекс. – Вы не имеете права втягивать его в это!

– Но он уже втянут, – возразил Микулин. – Не мной! Убийцей. Он заинтересовался мальчиком, ему захотелось поиграть с ним. Когда убийца идет на такой контакт с кем-то, то это значит, что он хочет, чтобы его остановили!

– Что-то не похоже, – буркнул Алекс.

– Да, ты прав, он сам этого не понимает, и возможно даже не предполагает этого, но то, что он вступил в контакт с Семом, говорит именно об этом! И если его не остановим мы, то сам он не остановиться, пока не убьет всех, кого захочет, а потом уже и выберет других.

– Почему других? – не понял я. – Он же преследует какую-то цель, когда он убьет всех, кого задумал, то он добьется того чего хотел. Так зачем тогда ему еще кого-то искать?

– Это болезнь, – ответил он мне. – Как я уже говорил, сам он не остановиться, поэтому и просит о помощи вот таким вот способом! Он знает, что он не остановиться сам. Поэтому я прошу тебя, Сем, – он внимательно посмотрел на меня. – Помоги мне раскрыть это дело. Помоги поймать его и спасти чьи-то жизни…

Я задумался, опустив глаза. Он прав, сам он не остановиться. Если он может такое делать со своими одногруппниками то, что он сделает с другими – незнакомыми людьми? Микулин прав, я должен помочь.

– Сем, нет! – закричал Алекс, все правильно поняв по моему лицу.

– Алекс, мы, возможно, спасем много жизней, – воскликнул я.

– А возможно, ты расстанешься со своей! – не сдавался он. – Я не могу этого позволить! Ты не станешь этого делать!

– На самом деле за него уже все решили, – тихо перебил нас следователь. – Когда убийца выбирает себе поводыря то, никто уже не может этого предотвратить.

Алекс молча смотрел на него, а потом закачав головой тихо спросил:

– Что будет с Семом, если он не будет играть по его правилам?

– Он убьет его, а себе выберет другого поводыря, – ответил Микулин. – Но этого не произойдет, – твердо проговорил он.

– Почему вы так уверены? – взвился Алекс. – Откуда вы можете это знать??

– Чаще всего они выбивают только одного человека, особенного, как им кажется, чтобы связываться с нормальным миром. Они не любят их менять, – пожал он плечами. – Он просто заставит Сема играть по его правилам.

– И чем же Сем так приглянулся ему? – зло спросил Алекс. – И как он может заставить??

– Он просто будет совершать убийства рядом с ним, чтобы он нашел труп первым, возможно даже сообщать ему о них, – говорил следователь. – Если же он попытается спрятаться или уехать то, убийца может похитить его самого, и например, совершить убийство прямо у него на глазах. Много вариантов, они, как прочитал нам Сем, очень умные и хитрые, сделают все, чтобы не попасться, хоть их нормальная сторона и хочет этого. А чем приглянулся… – Микулин внимательно посмотрел на меня. – Тут тоже может быть много вариантов. Может его, привлек сам мальчик, может его ум и смекалка, а может, это вообще затевалось все ради него…

– Как это? – еще больше нахмурился Алекс, беря меня за руку.

– Я знаком с голубым миром, – нервно усмехнулся он. – И я не отметаю и эту версию…

Алекс дернулся, посмотрев на меня, а потом резко поднялся.

– До свиданья, – твердо проговорил Алекс.

Микулин поднялся и хмуро посмотрел на него.

– Из-за тебя он может попасть в беду, – недовольно проговорил он.

– Это из-за вас он точно попадет в беду! – воскликнул Алекс. – То на что вы его толкаете – это полное безрассудство!

– Алекс… – тихо подал я голос. – Может…

– Нет! – прикрикнул он на меня. – Я не позволю тебе в это вмешиваться! Я не могу тебя потерять!

– Ты даже не хочешь быть со мной! – взвился я. – Ставишь какие-то дебильные условия, поэтому ты не имеешь право распоряжаться моей жизнью!!! – подскочив со стула, закричал я на него.

– Ты ничего не понимаешь! – взвился он, нервно запуская пальцы в волосы. – Это не обсуждается! Я старше, я притащил тебя сюда, я за тебя в ответе, поэтому я имею право распоряжаться твоей жизнью! Что я скажу твоему отцу, если с тобой что-то случиться, а?? – он требовательно посмотрел на меня. – А что будет со мной??

– А что будет с людьми, которые умерли и еще умрут? – тихо спросил я его.

Я понимал, что он напуган, что он боится меня потерять, но я не могу просто стоять в стороне, пока убивают моих друзей.

– Они и твои друзья, Алекс… – я посмотрел ему в глаза. – У тебя сердце есть вообще?? У них тоже есть родители, почему ты перед ними не отчитываешься? Или это только потому, что ты любишь меня?

– Не передергивай, Сем! Я имел в виду совсем не это… – устало проговорил он, массируя виски.

– Вот и молчи тогда, – презрительно выплюнул я. – Если для тебя они ничего не значат то, тогда и сиди, спрятавшись в угол, а для меня значат! – я повернулся к Микулину. – Я помогу вам, чем смогу.

Алекс застонал и вылетел из моей комнаты. Я внимательно посмотрел на Микулина, тот тепло мне улыбнулся.

– Я знал, что ты согласишься, – он потрепал меня по волосам. – Ты сильный и ты поможешь своим друзьям. Кстати, можешь называть меня просто Никитой, раз уж теперь мы тесно сотрудничаем, – усмехнулся он и вышел из моей комнаты. – Я захлопну дверь.

Я ничего не ответил, просто упал на кровать. Боже, во что я ввязываюсь?? Но я не могу бездействовать, особенно, если знаю, что могу что-то сделать.

Глава 10

Утром следующего дня, я, как только проснулся, снова начал рыскать по интернету в поисках информации. И вот что я накопал…

«Сатанистские культы – это наиболее дикая и криминогенная разновидность деструктивных культов даже на фоне других тоталитарных организаций. Здесь растление адептов достигает максимальной и явно видимой глубины.

В прежние эпохи сатанизм носил более тайный характер, чем сейчас. Тогда в нем преобладали антирелигиозные и безбожные аспекты, хотя это сохраняется и сегодня, традиционный сатанизм более ассоциируется с черной магией и ритуалами.

Традиционно сатанизм рассматривается как поклонение злу, как религия, основанная на принципах, противоположных христианству.

В центре традиционного сатанизма находится поклонение личностному и могущественному дьяволу. В сатанизме все перевернуто: дьявол христианства становится богом сатанистов, христианские добродетели рассматриваются как пороки, а пороки как добродетели. Жизнь понимается как непрерывная борьба между силами света и тьмы, причем сатанист сражается на стороне тьмы, веруя, что, в конце концов, она одержит победу. Авторы считают, что как таковой сатанизм существует лишь постольку, поскольку существует христианство, и может быть понят лишь в контексте христианского мировоззрения. Следует отметить, что культы поклонения силам тьмы существовали и в дохристианский период человеческой истории.

Идейным вдохновителем современных сатанистов считается выпускник Кембриджа, оккультист и автор ряда "магических" книг Алистер Кроули (1875-1947), самый известный представитель "Ордена восточных тамплиеров" (его мистическое имя в ордене было – "бафомет"), считавший, что "Сатана – не враг человека, а Жизнь, Свет и Любовь", именовавший себя зверем Апокалипсиса и обучивший многих учеников. В частности из учений А. Кроули очень многое почерпнул для создания своей "Церкви саентологии" Л.Р.Хаббард. Алистер Кроули широко использовал практику йоги и буддийские тантрические обряды, бывал в Китае и Гималаях. Произведения этого английского мистика, симпатизировавшего Гитлеру, легли в основу многих сатанистских культов, включая самую крупную организацию – "Церковь сатаны".

В книге "Эти странные новые культы", в главе, посвященной современному сатанизму, Уильям Петерсен, анализируя факт возрождения сатанизма в середине 1960-х годов, считает, что катализатором этого процесса стал фильм "Ребенок Розмари", где Ла Вей, самозваный глава "Церкви сатаны" в Сан-Франциско и автор "Сатанинской (Черной) библии", исполнил роль дьявола, назвав впоследствии этот фильм "лучшим коммерческим предприятием для сатанизма со времен инквизиции", и Петерсен подчеркивает, что Ла Вей, несомненно, здесь прав.

Священная книга сатанистов – "Черная библия" – написана Энтони Шандором Ла Веем, основателем "Церкви сатаны". Основной акцент "Церковь сатаны" делает на материализме и гедонизме (гедонизм – направление в этике, утверждающее удовольствие в качестве основного мотива и цели человеческого поведения). Для ее последователей Сатана – скорее символ, нежели реальность. В этом отношении они отличаются от других направлений сатанизма. В центре их внимания – плотские утехи и земные блага. О своей "Церкви сатаны" и сатанизме вообще Ла Вей заявлял: " Храм великолепной вседозволенности мог бы стать отрадой для людей... Но главная наша цель – собрать группу единомышленников и использовать их соединенную энергию для вызова темной силы природы, которая именуется сатаной; "Это вызывающе эгоистическая, грубая религия. Она основывается на вере, что человек – непреодолимо эгоистичное, агрессивное создание, чья жизнь представляет собой дарвиновскую борьбу за существование, где побеждает сильнейший, что землей правят те, кто борется до победы".

"Церковь сатаны" поддерживает все виды сексуальной активности, удовлетворяющей желания человека, будь то гетеросексуальность, гомосексуальность, адюльтер или супружеская неверность.

"Церковь сатаны" носит последовательно материалистический и антихристианский характер. Ее философия жизни – поиск наслаждений, она извлекает выгоду из всего того, что входит в мир через посредство дьявола. Ее адепты должны разделять следующие девять положений:

вседозволенность;

животное существование;

ничем не замутненная мудрость;

доброта только к тем, кто этого заслуживает;

мстительность;

ответственность только по отношению к ответственным;

животная природа человека;

совершение всех так называемых грехов;

лучший друг церкви тот, кто ее постоянно использует в своих целях.

Для философских "обоснований" своих взглядов сатанисты используют, в том числе и учение Ф.Ницше. Современный сатанизм проповедует возрождение "старой религии" ведовства. Деструктивное учение сатанистов вырастает из крайних эгоистичных форм обыденного мировоззрения. Современные сатанисты поклоняются изображениям змея из рая, как носителя знаний, и Люциферу, как обители огня.

Основополагающие идеи сатанизма крайне примитивны:

сатана сильнее всех;

каждый сам по себе бог;

жизнь – это насилие;

необходимо потворствовать и подчиняться своим низменным инстинктам и влечениям;

необходимо поступать вразрез с требованиями общественных законов или хотя бы быть индифферентным к ним;

социальные структуры надо разлагать изнутри;

настоящая радость – месть своим врагам;

земная жизнь – подготовка к переходу в ад для истязания своих врагов;

все связанное с официальными религиями должно по возможности оскверняться;

главный враг – Православие.

Религиозные аспекты сатанистских сект весьма разнообразны даже в рамках их общей примитивности. Многие из них считают Бога безличностной силой Вселенной, стоящей выше добра и зла. Другие уверяют, что Бог все-таки Личность, но при жизни человек должен ублажать дьявола, как хозяина Земли. Сатанисты утверждают, что все религии лживы, так как их много, и все они придуманы людьми, склонными к мазохизму. Сатанизм якобы заполняет пустоту между религией и психиатрией (авторы здесь явно просматривают аналогии с "Церковью саентологии"). Храмы сатаны должны быть для людского разгула вольностей, беспредела природы зверя. В ритуалах сатанистам необходимо выпускать свою ярость, жестокость и мстительность, чтобы затем любить тех, кто заслужил любовь. В свою очередь, любовь можно познать лишь через познание ненависти. Им важно ощущение освобождения от комплекса вины. Но все извращения должны быть якобы свободными, без насилия. "Добровольность" часто достигается наркотиками. Любые формы свободной сексуальной любви сатанисты принимают как "нормальное" удовлетворение индивидуальных нужд, естественных склонностей. Они проповедуют потворство вместо воздержания, но без внешнего принуждения "сексуальных свобод".

"Мораль" сатанистов базируется не только на отрицании, но и на полном извращении христианских жизненных ценностей. Все основные православные обряды и молитвы имеют у сатанистов варианты, противоположные по смыслу, но схожие по форме. Их девиз – воздай другим то, что воздали они тебе. Для сектантов сатанизм есть высочайшее воплощение человеческой жизни, т.к. нужды людей якобы, прежде всего – потребности плоти. Высший праздник сатаниста – его день рождения. По поводу жизни после смерти у сатанистов весьма неопределенные высказывания на уровне "все будет хорошо". Некоторые секты уверены, что им достанется вечное блаженство мучить своих врагов и иные формы удовлетворения их эго. Они считают, что наступает новая сатанинская эра.

10 апреля 1994 г. в передаче "Оазис", подготовленной ТПО "Открытый мир", студией "Ковчег" и переданной в эфир каналом "Российские университеты", Кандауров назвал Христа " братом сатаны". Затем Кандауров поделился своим убеждением, что Люцифер якобы любимое создание Божье, которое никуда от Творца не отпадало, что добро и зло – это два проявления единого мирового начала: "Христос и сатанаил связаны в одно целое; в эзотерической символике Христос и сатанаш изображаются как двуглавый змий. Они делают одно дело. Христос – учитель человечества, сатанаш – экзаменатор...".

Одной из самых распространенных книг у сатанистов, отражающей основные концепции их деятельности, является "Сатанинская библия" (или "Черная библия") Энтони Шандора Ла Вея, предводителя американских черных магов, написанная им в 1968 г. и выпущенная 125-тысячным тиражом, которая и предопределила становление "Церкви сатаны": "Здесь есть сатанинские мысли, и высказаны они с сатанинской точки зрения" .

Книга эта – дешевая и легко доступная для подростков. Она помогает составить точку зрения о том, что общепринятый образ сатаниста как некоего типа, бормочущего нечто масонское, является неточным. "Сатанинская библия" является последовательной, рациональной работой, обрисовывающей систему верований, которая привлекает огромный интерес подростков. Ораторы сатанизма, включая Ла Вея, имеют тенденцию быть мощными, четко выражающими свои мысли и разумными.

Сатана, считает Ла Вей, прозванный многими из своих последователей "Черным папой", является концентрацией всех темных сторон человеческой натуры. "В каждом из нас сидит сатана, и задача состоит лишь в том, чтобы выявить и познать его. Сатанистское начало, заключенное в людях, – главное и наиболее могущественное. Им надо гордиться, а не тяготиться. Его надо культивировать, что мы и делаем в нашем храме с помощью различных магических заклинаний", – утверждал Ла Вей. "Загробной жизни не существует, по крайней мере, райской, – констатировал он, – поэтому надо спешить наслаждаться земными радостями".

Ла Вей проповедовал необходимость создания такой церкви, которая могла бы плотские желания человека превратить в объект поклонения, почитания и прославления: "С тех пор, как культ телесных желаний приносит людям удовольствие, с тех пор существует и храм славного снисхождения, храм вожделения, храм этого культа...".

В книге унижается статус человека: "Сатана относит человека к животному миру и считает его такой же тварью, как и прочих...", постоянно оскорбляется христианство.

Крайняя степень деструктивности и опасности "Черной библии" Ла Вея выражается в следующем.

Человеконенавистничество, злоба и лживость, которые пропитали ее насквозь:

 "Благословен тот, кто разбрасывает врагов своих, ибо они сделают из него героя – проклят тот, кто творит благо глумящимся над ним, ибо будет презираем!";

"Трижды прокляты те слабые, чья незащищенность делает их низкими и подлыми, ибо они вызывают отвращение!";

 "... прокляты покорные и смиренные праведники, ибо они будут раздавлены парнокопытными".

Сама книга была построена как антипод настоящей Библии.

Так, во второй главе автор утверждает, что «как ни стучите в дверь – не отворится вам, поэтому выбивайте дверь сами», а третья гласит:

«Возлюби врагов своих и твори благо тем, кто ненавидит и злоупотребляет тобою, – разве не есть сие презренная философия льстивого пса, который катается на спине, когда его бьют? Так ненавидь же врага своего от всей души и всего сердца.... и если кто-нибудь ударит тебя по щеке – дай ему как следует по другой; кто подставляет другую щеку – тот трусливая собака».

Ла Вей при написании своей книги старался учесть и исправить недостатки трудов своих предшественников.

Ла Вей писал: «Долгое время предмет сатанинской магии и философии описывался лишь перепуганными дикоглазыми журналистами, идущими по пути правой руки... Старая литература есть лишь продукт зараженного страхом или болезнью рассудка, оттого и написана она без знания дела... Языки пламени Ада вспыхнут..., чтобы воспламенить все эти тома, переполненные седой, древней дезинформацией и ложными пророчествами. Для этого и написана Сатанинская библия. Здесь вы найдете истину...» .

Книга написана очень продуманным и изощренным стилем, который в настоящее, тяжелое и жестокое для России, время вполне может привлечь в культ людей, отчаявшихся, озлобившихся, потерявших жизненные ориентиры или просто с сильными психологическими проблемами, не говоря уже о психически больных, для которых, на первый взгляд, вроде бы и написана эта книга, хотя на самом деле она написана очень умными людьми и рассчитана на вполне определенный контингент людей – потенциальных адептов сатанистских культов. Книга не рассчитана на то, что прочитавший ее тут же побежит отправлять сатанистские ритуалы, цель книги – заронить в душу и разум читающего лживые зерна сомнения:

«То, что вы здесь увидите, быть может, не всегда будет вам по вкусу, но, главное, – вы увидите!».

"Черная библия" фактически призывает адептов сатанистских культов к кровавой борьбе с внекультовым миром:

"Отвечай ударом на удар, смертью – на смерть, насмешкой – на насмешку, оскорблением – на оскорбление. – Отплачивай щедро... Глаз – за глаз, зуб – за зуб. Мсти четырехкратно, стократно! Стань олицетворением самого Террора для врагов своих...";

"Разве по инстинктам не походим мы все на хищных животных? Но если люди абсолютно прекратят охотиться друг на друга, обманывать..., смогут ли они продолжать свое существование?".

"Черная библия" гласит: "Сатана провозглашает месть вместо подставления другой щеки", что учитывая тезис о необходимости увеличения мести в 4-100 раз относительно величины проступка по отношению к дьяволопоклоннику, фактически является призывом к террору против всего внекультового социума. Так как, например, в ответ на косой взгляд в направлении дьяволопоклонника последний, исходя из вышесказанного, вполне может убить автора этого непонравившегося ему взгляда.

"Черная библия" априори снимает все грехи последователей сатаны.

Сколько бы преступлений адепт-дьяволопоклонник не совершил, провозглашается, что ответственности он не несет, так как ему разрешены все грехи: "Сатана величайшей милостью разрешает и дарует человечеству все так называемые "грехи", которые ведут человека к физическому, интеллектуальному или эмоциональному удовлетворению".

"Черная библия" может интересовать подростков по ряду причин. Она пропагандирует род неистовой независимости, включая анархию, бунт и радикальную самодостаточность в такой момент жизни подростков, когда формируются позиции относительно власти. Она пропагандирует отрицание любых форм авторитета, религиозного ли, общественного ли, или родительского. Моральные кодексы любого рода являются просто препятствиями, которые следует преодолевать. "Делай, что хочешь, это должен быть весь закон" – данная цитата из "Книги Закона" Алистера Кроули хорошо это выражает. Любой индивид, который подчиняется законам или командам из внешних источников (за исключением, разумеется, сатаны), делает так благодаря слабости. Поскольку бунт против авторитета обычно происходит в подростковые годы (и может фактически быть использован для характеристики этих очень трудных лет), сатанистская идеология может быть крайне привлекательна, особенно для тех, кто уже сталкивался с трудностями, связанными с авторитетными фигурами. "Сатанинская библия" Ла Вея также пропагандирует освобождение инстинктов, особенно тех, которые сдерживаются общественными моральными кодексами. Здесь содержится обращение к некоему роду потворства "здесь/сейчас" естественным побуждениям, особенно агрессивным и сексуальным побуждениям, при полном отсутствии уважения к другим соображениям. Подавление в любой форме является неправильным; правильно освобождение любого желания. Поскольку сексуальные и агрессивные побуждения в течение подростковых лет являются интенсивными, легко увидеть, почему эта философия может притягивать молодых. Если следовать до ее логического конца, данная философия пропагандирует одну долгую нескончаемую партию потворства самому себе.

Религиозная философия сатанизма предлагает фактически то, что может показаться "мечтой подростка":

"Сатана олицетворяет потворство вместо воздержания";

"Сатана олицетворяет все так называемые грехи таким образом, что они ведут к физическому, умственному или эмоциональному удовлетворению". Утонченный читатель мог бы сразу же легко интерпретировать это в более широком контексте; молодой тинэйджер может оказаться не настолько способным. Эгоизм, надувание собственного "я" за счет других является центральным посылом, переданным здесь.

При наличии того факта, что подросток борется с самоопределением, данный посыл может исказить этот уже трудный процесс собственного роста».

Боже… Я как сидел, так и замер после всего прочитанного. Если бы, как сказал нам Никита Микулин, человек со слабой психикой или вообще умственно отсталый, прочитал эту книгу то, он мог бы действительно поверить, что он сам Бог! Что ему ничего не будет за то, что он творит… А что очень удобно, только кто-то что-то скажет против – убил нахрен! Только кто-то что-то запретил – убил! Ему не дали то, что он захотел – убил! Все легко и просто. Черт, даже страшно делается. Я схватил визитку Микулина, благо там была его электронная почта. Я переслал ему все, что только что прочитал.

В комнату вошел Алекс.

– Завтракать идешь? – хмуро смотря на меня, спросил он.

Я поджал губы и просто кивнул. Алекс вышел, я отодвинул ноут и пошел за ним.

– Ты все еще злишься? – осторожно спросил я его.

– Да, Сем! – воскликнул он, видимо, он долго пытался себя сдержать, но мой вопрос стал спусковым крючком. – Как ты можешь так поступать со мной?!

– Ал, со мной ничего не будет…

– Ага, – усмехнулся он. – Как же не будет, если теперь ты стал любимой игрушкой этого психопата?! Сем, он будет играть с тобой, пока ты ему не надоешь, а потом он просто убьет тебя!

– Никита сказал, что не убьет… – возразил я. – Он сам хочет остановиться…

– Сем! – закричал Алекс. – Он – псих! Ты не можешь знать наверняка, чего он хочет, а чего нет! И Микулин этот тоже не может знать! Он вообще не имел права втягивать тебя во все это!

– Ему нужно раскрыть дело, – вклинился я. – А кто ему поможет это сделать, его не трогает. Главное, чтобы жертв больше не было.

– Вот именно, Сем! – он подлетел ко мне. – Ему плевать на тебя! Ему главное – это раскрыть дело, а что будет с тобой ему плевать!

– Если меня не будет то, раскрыть это дело ему будет проблематично, – пожал я печами. – Так что он будет меня защищать…

– Да откуда ты знаешь, что у него в башке?? – взвился Алекс. – Может он сам всех нас мочит! А ты его чем-то заинтересовал, вот он и втянул тебя в это дело! Сам подумай, какой нормальный человек будет за гейскую пару? – он внимательно на меня посмотрел. – Он явно что-то задумал!

– Боже, Алекс, да что с тобой?? – взвился я. – Он следователь! Он бы не продержался столько в органах, если бы увлекался сатанизмом и убийствами!!!

– Вот! – закричал он. – Ты на него и не подумал! А кто бы на него подумал?? Так искренне переживает за нас, знает все наши адреса, допрашивает после каждого убийства! Сем, если кому и быть убийцей – то ему!

Я замолчал, не зная, что ответить. Логика в словах Алекса была, но я не верил. Не мог он всех нас убивать… Хотя, вчера он так странно на меня смотрел.

– Ал, но я не могу их бросить… – тихо прошептал я, садясь на стул. – Я знаю, что он делает это специально, он знает, что они все дороги для меня. Но я не могу просто стоять в стороне и смотреть на новые трупы, зная, что я мог что-то сделать, он дает мне такую возможность!

Алекс тяжело вздохнул и сел возле меня на корточки.

– Я понимаю, – закивал он. – Прости. Я просто так боюсь потерять тебя…

– Так боишься, что даже подбирать не стал… – буркнул я.

Алекс рассмеялся, ложа руки на мои колени.

– Не ворчи, – усмехнулся он. – Хорошо, ты можешь помогать следствию, но пообещай, что не будешь лезть в самое пекло, договорились? – он пристально посмотрел на меня, тем самым взглядом, от которого у меня мурашки по спине. – Обещай мне это, Сем.

Я чуть улыбнулся, смотря на него.

– Обещаю, – твердо ответил я. – И ты же всегда будешь со мной, верно? Ты защитишь меня…

– Куда ж я денусь…? – вздохнул Алекс, садясь напротив меня. – Давай уже завтракать, а потом поедем к Косте, как тебе такой план?

– Замечательно, – закивал я, принимаясь за еду. – Возьмем с собой кого-нибудь из наших?

– Если только Тома, – нахмурился Алекс. – Я не хочу особо с кем-то общаться из наших, пока «его» не поймают…

Я кивнул ему, говоря, что полностью согласен с ним.

– А Тома ты не подозреваешь? – усмехнулся я.

– У него украли девушку, и он очень сильно переживал по этому поводу, – пожал он плечами. – Не знаю как, но я верю, что он не причем.

Что ж, доверимся чутью Алекса. Обычно оно его не подводило.

Олеся:

Я сидела здесь уже 4 или 5 день, я запуталась. Он приходил постоянно в разное время, я не могла сориентироваться.

Он убил уже Алену и Марину, но я знала, что этим дело не закончиться. Он не остановиться, пока не убьет нас всех, а может и потом не остановиться. Я видела его глаза! Ему это нравилось, нравилось убивать, мучать и издеваться над нами. Алена с Мариной только начало, но смогу ли я все это выдержать? Как-то помочь следствию, может я смогу подсказать им кто убийца? Может как-то указать на него…? Но как?! Что я могу отсюда сделать?? Возможно… Да, я могу попросить его не запирать меня больше в этой клетке. Скажу, что не сбегу, что даже просто не смогу, ведь дверь он закроет. А сидеть здесь мне неудобно, место мало, хочется поразмять ноги хоть иногда, а потом, когда он приведет сюда кого-нибудь из тех, кого он собирается убить, я помогу ему бежать, жертва на свободе, и побежит сразу в полицию. Он, возможно, попытается сбежать, возможно, даже со мной, но я буду всячески этому препятствовать, да и никуда он сильно не денется, когда уже все будут знать его имя. Да, это я смогу сделать!