Текст книги "Законы амазонок. Сокращенная версия"

Автор книги: Екатерина Терлецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 7

Ловкие пальцы с легкостью растягивают удушливые затяжки на корсете. Кислород понемногу возвращается в легкие. Слишком… Слишком тугое платье. Передо мной он. Черные волосы обрамляют лицо, огромные раскосые глаза – бесцветные, но с ярким темно-серым ободком – беспокойно бегают по мне в надежде рассмотреть какие-нибудь признаки жизни.

Резким рывком, он растягивает ленты корсета. Я могу дышать! Грубыми пальцами хватает меня за лицо, больно шлепает несколько раз по щекам. Я незаметно скольжу под пиджак и уже через мгновение дуло пистолета упирается ему в висок.

– У нас принято благодарить за спасение жизни, ― поднимая руки вверх говорит охранник.

Вернув самообладание, я медленно отхожу от парня, по-прежнему держу его на прицеле. Судя по замечанию «у нас », он знает кто я такая. Ну конечно же! Еще одно подтверждение того, что охрана расставлена из-за нас. То как он смотрит на меня, буквально обескураживает: легкая ухмылка с неким интересом и в то же время странный блеск в глазах. И это при том, что у меня в руках оружие.

Не знаю почему, но мой язык отключился от мозга в самый неподходящий момент, я с трудом выдаю едва членораздельные звуки вместо слов.

– А у нас не принято называть спасением то что ты… Ну эти действия… То, что ты делал! ― невнятно мямлю я.

– В смысле «то, что я делал»? ― обиженным тоном переспрашивает незнакомец.

Его руки больше не возвышаются над головой, он всунул их в карманы и занял наглую позу. Что за черт? Он ведет себя так, словно преимущество сейчас на его стороне.

– Да ты чуть не задохнулась! Я тебе жизнь спас! ― возмущается он. ― Ну и девицы пошли… Разоденутся как куклы ряженые, развалятся замертво на траве, а ты потом виноват, что не дал ей умереть, ― бурчит себе под нос, будто я не слышу.

Мне хочется ответить какой-то остроумной колкостью, но я слишком увлечена поглощением кислорода. К сожалению, вынуждена согласиться с мерзавцем. Пожалуй, без его помощи я и вправду могла задохнуться. На щеках все еще ощущаются грубые прикосновения его пальцев, ловлю себя на этой мысли и почему-то краснею. Опускаю пистолет.

– Вообще-то, ― невнятно мямлит он, ― нужно было нажать на ту желтую кнопочку, ― изображая соответствующее движение паясничает парень. ― Чтобы его активировать…

Вот теперь он меня по-настоящему злит! Что за наглость?

– На эту? ― переспрашиваю с театральным придыханием. Нажимаю на кнопку. Беру на прицел голову брюнета.

Он закусывает нижнюю губу и закидывает руки выше головы, демонстрируя свою покорность любому моему требованию. То-то же… Вот оно, чудодейственное влияние оружия на человека. Правильно амазонки говорят – страх самое жалкое чувство. Неужели он думает, что я могу вот так просто выстрелить?

– Да, ― поджимая губу, чтобы спрятать улыбку, говорит парень. ― Это именно она.

Хотя нет, это не страх… Он откровенно надо мной издевается!

Я деактивирую оружие и бросаю ему. Поднимаю туфли с травы и направляюсь в сторону зала. Нужно бы действительно их надеть, но как представлю снова лишиться почвы под ногами, аж мурашки по коже бегут.

– Я Рейнс, ― говорит вдогонку незнакомец.

Не сдержавшись еще раз взглянуть на него, я оборачиваюсь. У него настолько ровные и белые зубы, что даже скромная улыбка буквально сияет в полумраке. Не стану ему отвечать.

– У амазонок нет имён?

Отвратительный тон! Злость тут же бьет по щекам, оставляя красные следы.

– Ливия! ― с полуоборота громко заявляю я.

– А как-то менее пафосно?

Он так об этом спрашивает, что у меня в груди разливается что-то горячее, а сердце колотится как сумасшедшее.

– Ливи… Просто Ливи.

Рейнс улыбается и мне до ужаса хочется ответить ему такой же неоднозначной улыбкой, но вместо этого я словно ошпаренная выбегаю из сада. Наверное, моё глупое поведение и внезапная тахикардия – это результат кислородного голодания. Да, точно! Это недостаток кислорода пагубно сказывается на общем состоянии.

Уже в коридоре, ступив на холодную мраморную плитку я вспоминаю про туфли, надеваю их и иду искать Клиери.

Гости уплетают за обе щеки закуски, довольствуясь фуршетом. Танцы в самом разгаре. В толпе цветных дам и черно-белых кавалеров я не сразу нахожу подругу, а когда нахожу ещё долго не могу поверить собственным глазам. В сердце танцпола она хохочет во всю, манерно закидывая голову назад, и плавно скользит в танце с улыбчивым кавалером. Марина, облокотившись об стену, спокойно поглядывает на них в промежутках того, как закидывает оливки в рот. Будто она любуется отточенным мастерством владения сагарисом.

– Марина! Я правда это вижу? ― спрашиваю, не скрывая удивления. Подпираю стену рядом.

– Да, ― сухо, как всегда, отвечает амазонка.

Этот день, слишком насыщенный, я не выдержу ещё каких-то сюрпризов. Иду в сторону фуршета, нервно набиваю рот тарталетками с маслом и стружкой сыро-вяленого мяса, запиваю соком. В начале одним, потом другим, но вкус всего напиханного в рот абсолютно одинаковый – никакой!

Это место очень плохо на всех нас влияет. Мои вкусовые рецепторы окончательно отказались работать в таком стрессе, жевать ради того, чтобы глотать, мне быстро надоедает. Вернувшись к танцполу я завороженно гляжу на Клиери.

Подруга с упоением вальсирует с партнером под музыку. Да уж… Могу поспорить теперь она не считает, что излишняя косметика и тугой корсет – это инструменты для психологической травили женщин.

– Как же они хорошо смотрятся вместе! Правда?

Девушка на несколько лет старше меня, пристроилась с левой стороны в надежде поболтать словно давние подруги. На ней легкое голубое платье, без корсета. Я ей даже немного завидую. Непринуждённое начало беседы выбивает меня из колеи. Она даже не смотрит на меня, расплывшись в умиленной улыбке не сводит глаз с вальсирующей пары.

Она таращится на меня и часто моргает. У неё некрасивый нос с горбинкой, но очень доброе лицо. Каштановые волосы широкими прядями выгорели до золотистого оттенка. Наверное, она проводит много времени на солнце.

Её руки такие нежные, что кажется я вижу сквозь тонкую кожу прожилки. А мышечная масса такая дряблая, что, когда она указывает вдаль, рука трусится подобно желе на фуршетном столе. Разглядев её вблизи складывается впечатление, что она ничего тяжелее помады в жизни в руках не держала.

– Меня, Олиф зовут, ― протягивает мне руку девушка. ― Я совсем забыла представиться перед тем как навязываться с разговорами, ― громко смеется сама с себя.

Её суета и раскрепощенность в пустой болтовне напоминает мне нашу с Клиери ручную белку Клару. Клара так же склоняет голову на бок, когда встречается с тобой взглядом и так же бесцеремонно хватает меня за пальцы лапками в надежде получить угощение.

Улыбаюсь в ответ Олиф, пожимаю ей руку.

– Я Ливия, но все зовут просто Ливи.

Когда я произношу свое имя, в памяти вспыхивают бесцветные глаза брюнета, что как-то особенно блестели, когда я представилась ему. В груди снова разливается тепло. Это чувство пугает меня, я резко отдергиваю руку.

– Это мой брат! ― Указывает на кавалера Клиери. ― И он танцует, не поверишь, он танцует с одной из дочерей царицы амазонок!

Её голос настолько взволнован, что сразу не понять, это она так рада или просто давится слюной, когда быстро говорит. Может у неё какое-то нервное расстройство или тик? Я киваю в ответ, – что тут скажешь, – но Олиф требовательно смотрит на меня, не снимая глупой улыбки с лица и часто-часто моргает, намекая, что я тоже должна разъяснить свой интерес к паре.

– А это моя сестра, ― киваю в сторону Клиери.

Олиф оживленно ойкает и немного подпрыгнув закрывает ладонями рот. Она начинает меня пугать своей эмоциональностью. Это восторг или она языком подавилась?

– Ты амазонка?! ― поглядывая то на танцпол, то на меня, Олиф выстраивает связи.

– Да, ― холодно отвечаю я. ― А что? Есть какие-то проблемы?

Всего один вечер, а я уже устала чувствовать себя экзотическим зверьком на этой элитной выставке.

– Нет-нет! Что ты… Наоборот, я даже не знаю, как тебе выразить своё восхищение от нашей встречи! Я всю жизнь мечтала познакомиться хоть с одной из вас, а здесь целых две.

– Правда? Вот уж не думала, что мы такие популярные в Криосе.

– Не в Криосе, а у нас дома… Я имею в виду место откуда мы родом. Это несколько сотен километров на восток. В сторону окраины.

– Разве там не одна лишь промышленная зона да сады? ― уточняю я, вспоминая карту Криоса на атласе уцелевшего мира.

– Теперь да, но не так давно это место имело свои собственные границы и название. Массара, ― глаза девушки мутнеют, стоит названию слететь с ее губ, ― так звался наш дом до слияния. Теперь эти земли часть Криоса, и мы все очень этому рады! ― Улыбка Олиф буквально рассекает ее лицо пополам, соединяя между собой уши, но я могу поспорить под руку на отсечение, что она неискренняя. ― Огромная честь стать частью могущественного государства. Это слияние подарило новому поколению надежду на развитие интеллекта, а не только агрария.

– Хм… странно. Мне показалось многие криосцы мечтают о работе в аграрии, ― тонко намекаю на основную проблему Криоса – неприкаянных. ― Рабочие места и продовольствие в свободном доступе: разве не это залог сытой счастливой жизни? ― осаживаю на наигранной театральности Олиф. Ненавижу, когда мне так искусно лгут в глаза.

– В некотором роде ты права! ― оживленно щебечет девушка. ― Но это попросту бег на месте, в то время, как Криос смотрит в будущее. На каждом из нас лежит огромная ответственность, мы должны отстроить мир после Великой Войны. Мы должны вдохнуть в него жизнь заново, не допуская ошибок наших предков. ― Слова Олиф звучат, как лозунги, словно она их заучивала некоторое время и наконец научилась выговаривать свободно без запинок. ― И именно здесь – в Криосе – есть четкий план, как достичь главной цели.

Во рту проступает горечь. Лишить детей родительской любви и подвергать тестированию по аналогии с Праздником Агоналии.

– Слишком амбициозный план как по мне… ― вырывается у меня.

Не могу поверить, что позволила этим словам прозвучать вслух! Я закусываю губу и чувствую, как ладошки покрываются холодным липким потом. Уже в который раз я позволяю себе лишнее. Реакция Олиф на мои слова еще больше сбивает с толку. Вместо порицательных взглядов и фырков, у девушки, что ещё минуту назад пела хвалебные оды Криосу, в глазах бегают игривые чертики, но она не комментирует мою наглость. Словно ничего и не слышала, Олиф возвращает разговор к общим темам.

– Брат получил хорошую работу – он тренер патрульной полиции. Вот нам и пришлось переехать поближе, в центр Криоса. С тех пор как родителей не стало, мы буквально неразлучны. Так вот, у нас дома, ― снова повторяет Олиф, всё с тем же воодушевлением, ― только и говорят, что об амазонках. Вы же живое олицетворение феминизма! Сильные, умные, независимые. Ах, да у нас любая девчонка мечтает быть похожей на вас.

– Приятно слышать, ― стыдливо улыбаюсь, уводя глаза в сторону. Я ведь была уверена, что здесь все и каждый ненавидят нас. ― Ну как насчёт Ирис? Она показалась мне достойной представительницей женской половины населения Криоса.

И снова эта театральная улыбка под гнетом холода, которым Олиф буквально пашет вся с ног до головы. И снова тактичное молчание в ответ.

Не знаю почему, но теплые слова Олиф про амазонок оживляют во мне что-то очень эгоистичное. На долю секунды чрезмерная гордость, что я одна из них, заставляет танцевать в жилах кровь, но потом я вспоминаю, кто я на самом деле, и что со всеми перечисленными чеснотами имею общего не больше чем Олиф, пусть я и выросла среди амазонок.

Музыка затихает. Высоченные резные двери с позолоченными импровизированными вьюнами открываются, впуская главного виновника торжества. За президентом Марком Ксалиосом следуют двое представительных мужчин (видимо важные государственные мужья) и амазонки.

– Прости, мне нужно идти, ― говорю новой знакомой. ― Рада была познакомиться.

Не скрывая своей растерянности и огорчения, девушка машет мне вслед рукой.

Остаток вечера проходит быстро. Танцы для Клиери теперь под запретом, ведь мы снова под пристальным контролем «мамы». Мы много улыбаемся всем и каждому, едим, хоть мне и кусок в горло не лезет, чего не скажешь о Клиери, прощаемся с гостями и удаляемся в свои покои.

У Энеи лицо неестественно серого оттенка и вообще, с тех пор, как они появились в зале, на них лица нет. Стоит крайней двери холла закрыться за нашими спинами, я нарушаю тишину:

– Как прошли переговоры?

Энея и Санти переглядываются. Меня распирает от желания узнать, что ж на самом деле был за повод для приезда. Загадочное приглашение Ксалиоса должно было не на шутку заинтересовать Астер, чтобы она согласилась на такую авантюру.

– Девочки, мне нужно с вами поговорить, ― с полной серьезностью заявляет царица.

Мы заходим в её спальню, плотно закрываем дверь и разбредаемся по комнате. Каждая находит удобный для себя угол.

– Переговоры прошли удачно, ― начинает Астер. – Впереди сложные времена, для каждой из нас. Я не готова повторять ошибки наших предков и не допущу войны. ― Война… Это слово повисает в воздухе, кажется все слышат, как я сглатываю его, но оно застревает комом в горле. ― Я долго не решалась пойти на то, что предлагает Ксалиос. Оттягивала этот момент, но риски допустить очередную войну слишком велики. Представителей человеческой расы и так осталось мало. С каждой новой войной мы повторяем одну и ту же ошибку – порождаем агрессию, сеем смерть и злобу. Ксалиос давно предлагает объединить наши силы, для того чтобы построить новый мир сообща, комфортный для каждого из нас. Пришло время согласиться на это предложение. Криос стоит на пороге перемен. Слияние с Массарой на практике показало, что, объединившись, мы сможем дать человечеству будущее, которого мы все одинаково достойны. Я дала свое соглашение на союз. ― Мурашки под кожей поднимают ее, оголяя нервные окончания. Союз с мужчинами?! ― Союз условный. ― Тут же отсекает Астер. ― В некотором роде мы объединяем наши силы, но внутренний строй и территория пока остается в прежних рамках.

«Пока», – повторяю я про себя. Сердце колотится как сумасшедшее, в моей голове роится столько вопросов, что кажется я даже забыла, как дышать.

– Амазонки войдут в Палату Правления?

Астер переводит внимание на меня. Никто не перебивает царицу, только что моя мама в редких случаях позволяет себе такое, и то в частных беседах.

– Да. Когда придет время. Это было моим условием. Для начала нам нужно научиться друг другу доверять. Если на этом этапе у нас не возникнет никаких разногласий, амазонки возглавят силовиков и войдут в Палату Правления, как отдельная партия, гарантирующая Криосу безопасность. Это единственный верный формат слияния.

Подмять под себя силовиков, чтобы навсегда забыть о вероятности войны с мужчинами. А я-то дура размечталась, думала Астер движет благодетель и этим слиянием она хочет помочь голодающим. Сколько не болтай о милосердии и совместном труде во имя всеобщего блага, а всё сводится к личной выгоде.

– Заберем себе армию, а дальше что? Устроим референдум и узаконим Агоналии для детей Криоса?

Она выдерживает паузу и холодный взгляд на мне. Что-то я слишком разболталась сегодня. По коже пробегают мурашки, а ладони обдает холодный пот, но я все же продолжаю:

– В условиях закона «О генетическом контроле рождаемости», после финального теста будет не так уж и много отсеиваться детей. По-моему, Агоналии отлично бы почистили ряды неприкаянных. Разве не за это здесь все так яро борются?

Никто не собирается менять мир, чтобы он наконец был комфортный для каждого, цель – избавиться от тех, кто не вписывается в уже созданные рамки.

Ответа на мой вопрос нет. Удостоверившись в моем усмирении, Астер продолжает:

– Завтра я соберу отряд девушек для участия в программе обучения в рядах патрульной полиции Марка Ксалиоса. Это необходимость. В свое время некоторые из нас войдут в число представителей новой партии и будут служить здесь. Они обучат нас обращаться со своим оружием и понимать техническую часть своей обороны. Для нас, как для воительниц, очень важно понимать, как устроены криосцы, иначе мы будем чувствовать опасность с их стороны. Если мы теперь в некотором роде союзники, мы должны изучить друг друга. Вы обе войдете в эту группу, ― на мгновение она замолкает, пытаясь выровнять голос, ― потому что вы одни из сильнейших и умелых учениц, а не по каким-либо другим причинам, ― поглядывает на Энею. ― На обучение времени немного. У вас будет несколько недель. После, правитель Ксалиос отберет своих людей, которые отправятся с нами на остров обучаться мастерству у амазонок. Слишком долго амазонки и Криос считали друг друга врагами, пришло время перемен. Достаточно разделений. Человечество должно быть едино, иначе у нас не будет будущего.

Из того, что я успела сегодня уяснить, от единства на этой земле есть только красивое слово.

– Но мама! Ты предлагаешь объединиться с мужчинами! Как можно заключать союз с теми, кому нельзя доверять? ― всполошилась Клиери.

– Разве ты сегодня не преуспела в доверии с одним из них? Или, по-твоему, чтобы плавно вальсировать по залу не нужно доверять партнеру? ― повышая тон, царица перебивает Клиери. ― Политические союзы – это, моя девочка, почти как танцы… От умелого па твоего союзника зависит плавно ли ты войдешь в следующий поворот. ― В воздухе повисла тишина, но Астер не дает нам времени обдумать смысл её метафор. ― Или ты думаешь я не знаю, как ты коротала этот вечер?

Клиери краснеет. Её сейчас не отличить от спелого томата. Громко вдыхая и выдыхая в попытках обуздать эмоции и стыд, она старается держать эмоции в узде, но всё же говорит:

– Митера не одобрит такое решение.

Ох и зря она это… Астер, с присущим ей хладнокровием не подает и виду о том, как зацепила её крайняя фраза дочери. Не позволяя своему голосу дрогнуть и на полутон, она подводит итоговую черту в споре:

– Ожидаемо, что так, но царица амазонок – я!

Клиери обреченно опускает глаза. Что творится в голове у этой девчонки? То она критикует местные порядки, восхваляя амазонок, то бросается в объятия первому встречному парню, а теперь еще и это.

Я стараюсь обуздать свой тон, чтобы вернуться к диалогу с царицей.

– Царица Астер, я не в праве оспаривать Ваше решение, и конечно же ответственно приму к исполнению любой приказ, но хочу кое-что сказать.

Впервые вижу проблеск эмоций на лице у Марины: удивлена бестактности или рада моему вторжению? Клиери бросает на меня ревностный взгляд, она не любит, когда мать разговаривает со мной на равных.

– Говори.

Тон царицы строгий, мне становится не по себе. Вдруг мои доводы со стороны звучат смешно, а мне хотелось бы оправдать возложенные ожидания.

– Технологическое оснащение Криоса настолько развито, что при желании правитель Ксалиос может не вставая с кресла, посредством нажатия нескольких кнопок испепелить большую часть города. Даже не знаю, какой противник может быть страшен государству с такими силами, и как можно возразить правителю с такими возможностями, в случае однажды у амазонок с Криосом возникнут разногласия. Предложение Ксалиоса создать союз ради будущего человечества, на первый взгляд действительно выглядит мудрым. Но какие привилегии это слияние даст Криосу? Для чего Ксалиосу амазонки? Для чего им отдавать под наш контроль армию?

Астер застывает в немом молчании. Не то, чтобы у нее не было ответа, конечно нет, я думаю это вообще невозможно, здесь что-то другое. Возможно, она не ожидала компрометирующие вопросы. Или другое – она не хочет открывать нам какой-то секрет.

– Ливия, когда я слышу от молодых амазонок такие правильные суждения, я горда за то, что возглавляю наш народ. ― Ну вот, пошла хвала… Хочет зубы мне заговорить и увести от темы. Наверняка здесь замешана тайна, но какая? ― Не сомневаюсь в твоем ответственном подходе к выполнению моего распоряжения, но зная твои сильные и слабые стороны, моя отдельная просьба – удели больше времени боевому искусству. ― Замечание Астер, бьет как пощечина. Отличный ход, теперь мне действительно не хочется продолжать разговор. ― А к тебе, Клиери, ― делает паузу, ― просьба не распыляться на мужчин… Митера не одобрит такое поведение, ― добавляет унизительное утверждение.

Разговор окончен, пришло время отдыха: от танцев, от туфель, от грузных мыслей в голове. Каждая из нас уединяется в своей спальне, кто знает, когда нам посчастливится в следующий раз довольствоваться такой роскошью как уединение.

Амазонки заключили союз с мужчиной. Немыслимо!

Я смываю косметику, с трудом освободившись от тесных нарядов надеваю широкую рубашку, и падаю на огромную мягкую постель. Слишком долгий день для меня. Слишком много нового. Слишком мало матери рядом… Сейчас мне не помешали бы ее объятия.

Где-то в глубине души я немного ликую в преддверии перемен. Я всегда чувствовала себя изъяном в идеальной системе, возможно, когда два таких разных мира сольются в один, я наконец почувствую себя комфортно.

Как приспособиться к миру мужчин? Как не упасть в грязь лицом, уделяя больше времени боевому искусству? К чему нас приведет этот союз? Все эти вопросы роятся в голове без умолку, но ни союз, ни мужчины, ни моя бездарность даже в ряд не стают с тем, что действительно страшит меня – Агоналии.