Текст книги "Законы амазонок. Сокращенная версия"

Автор книги: Екатерина Терлецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 5

― Добро пожаловать в мой дом! ― восторженно говорит Марк Ксалиос. ― Это поместье принадлежало моей покойной матери, госпоже Элеоноре Ксалиос, поэтому именно здесь проходит ежегодный благотворительный бал, на котором вы – мои званые гости.

Астер с присущей ей сдержанностью расплывается в неискренней улыбке, склоняя голову в знак признания. Со стороны этот жест выглядит вполне убедительным, но меня ей не обмануть. Я выросла на руках у этой женщины и точно знаю, что, если скулы выразительно проступают – не верь ни единому слову.

– Мы благодарны за приглашение, правитель Ксалиос. Хочу представить Вам моих сопровождающих – царская свита: Марина, Энея и Санти, ― каждая девушка делает шаг вперед ровняясь с царицей Астер, ― и мои дочери: Клиери и Ливия.

Моё имя настолько неестественно звучит в этом списке, что буквально врезается шипами в раскалённый воздух. Дико слышать своё имя, когда речь идет о принцессе амазонок. На какое-то мгновение я проваливаюсь в грезы, где стою на рассвете возле ритуального костра, возвышая над головой чашу с горьким варевом. Примерив на себя роль принцессы, убеждаюсь, что это не для меня.

Из фантазий меня вырывает шесть пар пристально прикованных ко мне глаз. Ах, да! Нужно же сделать шаг вперед. Я неуклюже шагаю, едва не поскользнувшись на гладком мраморном полу.

– Жаль Митера не с вами. Признаюсь, я ожидал, что Вы, царица Астер, почтите нас своим присутствием в компании правой руки.

От упоминания матери у меня сводит живот. Как же странно слышать о ней с его уст в таком тоне. Сложно определить, что это: нотка сожаления?

– Она просила выразить Вам свою признательность за приглашение и извинения, ― формальным тоном отвечает Астер.

Не знаю почему, но мне кажется я чувствую взгляд Ксалиоса на себе, словно во всем зале он разглядывает одну меня. Его глаза скользят по моим волосам, а брови съезжаются к переносице. От этого становится не по себе.

Нас селят в разные комнаты и выделяют личную помощницу каждой. Дворец огромный, его и за два дня не обойти. Наши с Клиери комнаты напротив друг друга, в западном крыле третьего этажа. Приятная женщина с седыми висками – Анна – провожает меня в комнату, не поднимая глаз она рассказывает о распорядке пиршества.

Сегодня съедутся все влиятельные люди Криоса, в том числе и лидеры партий Палаты Правления. В начале каждый из лидеров представит свой новый проект, что им предстоит защитить на ближайшем заседании Палаты Правления. Такая себе генеральная репетиция, благодаря которой они смогут оценить, как воспримет нововведения представители высшего света, а также заручиться поддержкой некоторых из них.

Далее аукцион. С молотка будут представлены картины и предметы культуры из Старого Мира (так называют времена, до Великой Войны), после него фуршет, на котором будут угощать кулинарными изысками, а в завершение танцы. Астер, Марк и его прихвостни первой величины покинут нас после торжественной части, у них сегодня свой регламент.

– Госпожа Элеонора была великодушной женщиной, ― говорит Анна. Это имя полностью отражает душу, которая так четко просматривается в выцветших глазах. ― Это она организовала ежегодный благотворительный бал, вырученные средства с которого передаются в Центр Матери и Ребенка. Её нет с нами уже много лет, но правитель Ксалиос придерживается традиции. Балы стали пышнее после того, как Палата Правления приурочила ежегодную презентацию новых проектов к празднику. Благодаря такому масштабному и важному слету политических деятелей у Центра появились новые покровители. Жаль, что госпожа Элеонора не видит, как ее детище расцвело за последние годы.

После того, что я видела, проезжая кварталы бедняков, приятно знать, что есть небезразличные люди, которые стремятся помогать другим. Но ведь если есть такая благотворительная организация, значит можно организовать и другую, ту что позаботится о неприкаянных: разве нет? На Острове Амазонок все равны между собой, а общее благо ценится превыше всего, здесь – каждый сам по себе.

– Центр был создан шестнадцать лет назад, ― продолжает Анна. ― Это дом для одиноких матерей, которые попали в затруднительное положение, но не хотят бросать младенцев. Они не просто находятся на иждивении у государства, женщины отрабатывают свое содержание.

Мне сложно усвоить полученную информацию, ведь она идет вразрез с тем, что я что я знаю. Я верила, что ежегодный визит, после которого Астер привозит младенцев – это результат безысходности, второй шанс для малышей, а оказывается, оставить младенца в Криосе – это решение матери, а не сгущение обстоятельств.

Анна протягивает ко мне руку, хочет коснуться растрепанных волос, но в последний момент отстраняется.

– Давно я не видела такой редкой красоты, ― добавляет она перед тем как закрыть за собой дверь.

Я осталась одна, наедине со своим страхом перед неизведанным новым миром и своей жаждой побыстрее окунуться в этот мир с головой. Здесь всё так необычно, так интересно и так красиво.

Спустя час Анна возвращается, но не одна, с ней предназначенное для меня праздничное платье и молоденькая девушка по имени Ирина. Девушка поможет мне облачиться в образ. Мне будут делать прическу и настоящий макияж! У амазонок не принято разукрашивать лица, только если речь идет о ритуальных обрядах, где нужно наносить кровь жертвы на лицо. Мерзость, если честно, но в день летнего солнцестояния неизбежно, увы.

Не могу перестать разглядывать наборы красок для лица. Такие яркие оттенки, столько разных форм и текстур, что разбегаются глаза.

Вот красная помада – она выкручивается, оголяя мягкую пасту, – тюбики, блестящие крема, и всевозможные рассыпчатые тени. Зачем превращают свои лица в подобие холстов художника?

Прическа занимает гораздо больше времени чем макияж. Со слов Ирины я должна запастись терпением, но я уже не в силах высидеть и минуты на стуле: спина колом стоит, аж в шею стреляет.

– Пришло время надеть костюм, ― говорит Анна.

Совсем забыла, что это костюмированный бал. Описать словами это произведение искусства невозможно. Красное, с отделкой из черных перьев, длиной в пол и на тугом корсете. Красный – цвет смелых. Мне помогают одеться.

Корсет буквально вышибает из меня дух, такой тесный. Он оголяет декольте выставляя напоказ женственные части тела, от этого становится немного не по себе, мама бы не одобрила. Круглые широкие плечики крепятся к корсету при помощи металлических колец. Они выложены длинными перышками черных и красных оттенков. Корсет черный, а ниспадающая юбка из красного тяжелого сатина. У основания корсета перышки вырисовывают линии подобные контуру сложенных крыльев.

– Я птица! ― не сдержавшись восклицаю я.

Девушка из отражения зеркала и капельку не похожа на меня. Её глаза ярко накрашены, словно настоящие раскосые глаза редкой заморской птички, веки покрыты бардовыми тенями и россыпью блесток, они наклеены вдоль брови, повторяя изгиб. Моргать сложно, каждый взмах ресниц требует немалых усилий. А губы! Губы ярко-красного цвета, они кажутся ещё полнее чем были, буквально приковывают к себе взгляд.

Волнистые волосы так и оставили спадать, вот только верх Ирина превратила в плетеную корону, что состоит из десятков тоненьких косичек.

Общую картину дополняют узенькие туфли на тоненьком высоком каблуке. Сделав несколько шагов вперед, я могу только надеяться, что созданный образ, как по волшебству превратит меня в птицу, чтобы и я смогла порхать над паркетом, иначе упаду.

Вот-вот часы побьют начало празднования. Не терпится увидеть Клиери. Едва передвигая ногами под конвоем Анны, я встречаю подругу. Она в ярко-малиновом, как розы в наших садах, облегающем платье. Она роза! Точно! Низкая прическа в форме лепестков выдает задумку автора.

– Ты великолепна! ― говорю я, еле сдерживаясь, чтобы не запищать от восторга.

Клиери сводит брови, ярко накрашенные губы собираются в трубочку.

– Великолепна?! Посмотри на меня! На меня, на себя… ― размахивая руками, бегло разглядывает меня подруга, ― на нас! Это невыносимо. Мы же ничуть не краше цветастых морских рыбок!

Неужели действительно всё так плохо?

– Но рыбки ведь тоже великолепны… Разве не так?

– Ливи! Открой глаза! Нас затянули в постыдных нарядах, спрятали наши лица под слоем краски, чтобы скрыть истинную красоту и приблизить к стандартам, затребованным мужчинами! А эти туфли! Ах… Кажется, мои пальцы сейчас переплетаются точно гадюка, что мостится в кроличьей норе.

Теперь, когда я посмотрела на себя с такого ракурса, восторг от красоты померк, но самое неприятное ― разгорающееся чувство стыда. Мне стыдно, что я совсем так не считаю, хотя Клиери права. Природа сотворила женщин прекрасными, а все эти краски, макияж, цветастые наряды с широким декольте, лишь прячут индивидуальность под маской.

Неуверенно пошатываясь мы шагаем в сторону холла, я поглядываю на своё отражение в стеклянных поверхностях и всё равно любуюсь красотой. Разве я не должна рассуждать как Клиери?

Глава 6

Мы занимаем почетное место рядом с царицей, свитой, и представителями правителя Ксалиоса. Я наблюдаю с высоты лестницы, как заполняется холл. Расписные стены, изысканная резная мебель, вазоны с лиственными растениями. Богемность из прошлых веков дополняет лазерная проекция, что рисует горящие свечи, летающие под потолком. На первый взгляд настоящая магия, но на самом деле это ничто иное, как магия технического прогресса.

Скрытых от человеческих глаз лазерных проекторов напичкано во дворце, как семечек в арбузе. Сканерная завеса считывает улыбчивые лица на входе в зал, фиксируя прибывших. Моя фантазия снова рисует сюжеты, где вместо проекции свечей, прозрачные лучи испепеляют кожу гладко зачесанных гостей.

Дамы со своими кавалерами, едва переступив порог пафосного зала, хватаются за бокалы с шампанским и принимаются расцеловывать друг друга. Глаза разбегаются во все стороны, хочется рассмотреть каждую гостью.

Многие гостьи коротко подстрижены, их прически похожи на мужские, у одной я даже видела полностью выбритый висок. Такое впечатление, что она стала жертвой неконтролируемой машинки для стрижки, и чтобы как-то отвлечь внимание от безобразно кривых прядей, а местами вообще залысин, остатки торчащих пучков волос выкрасила в яркие цвета. Они громко смеются, перебивают мужчин, и бесцеремонно гоняют своих спутников за бокальчиком-другим, хотя в зале предостаточно прислуги.

Где же обещанное тотальное доминирование мужчин и сломленные духом женщины, о которых говорила мама?

Двери закрываются, все гости в сборе, президент готов зачитать вступительную речь. Мы долго слушаем о том, как зародилась традиция проведения ежегодного благотворительного бала имени Элеоноры Ксалиос, некоторые сведения из биографии покойной и долгий список ее заслуг перед обществом. Я представляю себя одной из жительниц этого мира: смогла бы я здесь чувствовать себя на своём месте? Ну уж точно бы не носила подобную прическу!

Громкие аплодисменты буквально взрывают зал, всех приглашают в конференц-зал на презентацию новых законопроектов.

Я фантазирую, как было бы здорово если бы и амазонки раз в год проводили что-то подобное. Мысленно переношусь в выдуманный день и представляю, как я стою на специально предназначенной кафедре в центре зала. На мне строгие брюки, а в руках планшет с презентацией. Расправив плечи, я презентую новый формат проведения Агоналии. Формат без жертв. Все внимательно слушают, кивают, и аплодируют, подытоживая гениальность предложения.

Мы заходим в огромный зал в самом сердце дворца. В центре зала стоит кафедра для оратора, точно, как в моих фантазиях. Позади кафедры красуется присобранный флаг необъятных размеров, а ещё экран, на котором, по всей видимости, будут транслировать выступающего крупным планом. Трибуны расположены в форме амфитеатра.

Криосцы занимают места, каждый стремиться сесть как можно ближе к кафедре, словно это как-то определит их первенство. Нам достаются места на задворках трибуны.

Клиери фыркает мне на ухо недовольством, мол какая же глупость, эта местная система утверждения законопроектов. Я киваю и улыбаюсь поддакивая, будто ничего лучше нашей системы нет, но думаю совершенно иначе. Я ужасная вруха! Самой от себя тошно.

Звон тоненьких каблуков эхом разлетается по залу. Я невольно вытягиваю шею, чтобы разглядеть, кто же опоздал на столь важное мероприятие.

Опоздавшая никак не выглядит встревоженной из-за своей задержки и никак не выглядит похожей на присутствующих женщин. На ней строгий костюм бардового цвета. Волосы туго затянуты в пучок на макушке, а на лице ни следа косметики.

– Лидер женской партии «Фемина», ― шепчет мне на ухо Клиери, кивая в сторону опоздавшей, ― Ирис. Судя по излишним жировым складкам, кроме как сидеть за компьютерами в лабораториях эти женщины ни на что не способны.

Я хихикаю, прикрывая ладонями лицо, но не могу оторвать глаза от гордо шагающей Ирис. Она держится особняком и по одному ее взгляду и осанке заметно, что она буквально несет в массы свое превосходство над остальными. А еще этот взгляд на мужчин. Кажется, что в ее глазах они выглядят никчемней букашек. Она красивая и холодная, чем немного напоминает мне Астер.

На первый взгляд ей около сорока лет. Разглядывая её, меня переполняют двойственные чувства: с одной стороны, неприязнь, но с другой, меня распирает гордость, что даже здесь женщины показали себя.

Ирис занимает место на кафедре, прикалывает к блузке микрофон. Зрители приветствуют женщину аплодисментами. Ее глаза настолько огромные и пустые, что издалека кажутся совсем бесцветными, словно глазницы смотрят в никуда, просто в толпу.

– Рада приветствовать всех собравшихся в этом зале. ― Слова отрывисто срываются с едва приоткрытых губ Ирис, они звучат настолько наигранно, что дальше слушать не хочется, моё внимание рассеивается. ― Как и все небезразличные представители общества, наша партия с особым нетерпением ждет бал имени Элеоноры Ксалиос. И все же, должна признаться, сегодняшний день для нас имеет особое значение. ― Наконец-то тон ее голоса дрогнул живой ноткой, и пусть она мастерски контролирует каждую мышцу на лице, стоило ей заговорить о значимости мероприятия, лед тронулся. ― Сегодня предметом моей презентации станет результат многолетнего труда ученых из партии «Фемина». ― Возня на трибунах стихает, всего одной фразой она сумела привлечь к себе всё внимание. На экране появляется видео, на котором наглядно представлены две линии ДНК. ― На протяжении нескольких столетий Криос борется за популяцию. Наша с вами задача, как единственных представителей человечества, позаботиться о будущем Земли после Великой Войны. Благодаря нашей системе обучения, дети Криоса на равных правах имеют возможность получить достойное образование. Дети – наше будущее. Но, увы, качественного образования недостаточно. Проведенный анализ продуктивности развития нового поколения показал, что с каждым годом количество интеллектов среди выпускников стремительно падает. Мы провели эксперимент, в ходе которого особому тестированию были подвержены две группы подростков из разного сословия. Результат неутешителен. Из десяти учеников школы центрального района только один не прошел интеллектуальный тест, в то время как в группе учеников школ с окраин, прошел этот тест всего один. Такая кардинальная разница в результатах навела нас на мысль о необходимости исследования ДНК тех же двух групп детей. Результат исследования открыл нам глаза на истинную проблему нашего общества. Сбой в процессе формирования ДНК во время внутриутробного развития – вот причина низкого уровня интеллекта неприкаянных. А это значит, что с каждым годом наше общество будет делать шаг назад в развитии и рано или поздно, Криос превратится в сплошной район для неприкаянных. ― Зал взрывается ахами и вздохами. Неподдельный ужас искажает яркие лица. Некоторые женщины буквально теряют сознание, словно им только что озвучили смертный приговор. Я морщу нос, внимательно изучая видео с экрана. Ирис говорит очень убедительно, даже во мне зародилась тревога, но, если хорошенько осмыслить, это всё звучит, как сплошная нелепость. Неужели они действительно собираются приписывать людям с низким уровнем интеллекта инвалидность? Да и о каких равных условиях обучения может идти речь, когда голова каждого второго ребенка с окраины во время занятий занята бурчанием голодного живота? ― Мы готовы презентовать всему Криосу решение этой проблемы. На базе нашего медицинского центра запущена работа искусственной матки, а также есть первый успешный тестовый результат выращенного генетически правильного эмбриона. ― С трибун волной оживления раздаются радостно взволнованные возгласы. Разобрать, что они выкрикивают сложно, но судя по общему настроению толпа явно в восторге. ― Уважаемые женщины, в первую очередь я обращаюсь к вам: законопроект «О генетическом контроле рождаемости» даст нам возможность прекратить подвергать свое здоровье опасности, а физическое тело мукам. Предлагаемый «Феминой» законопроект не только уровняет права женщин и мужчин, но и даст Криосу здоровое, интеллектуально развитое будущее. В рамках законопроекта «О генетическом контроле рождаемости», мы предлагаем ограничить жителей Криоса в праве на оплодотворение естественным путем. По завершению полового созревания, каждый гражданин будет подвержен сбору биологического материала, что пополнит Биологическую Сокровищницу государства. При помощи искусственной матки, будут выращены генетически правильные эмбрионы, что в период от рождения и до окончания образовательного процесса будут находиться на полном попечительстве государства. Таким образом, мы уровняем во всех отношениях будущее поколение, и только финальный выпускной тест определит место человека в обществе. Только так, мы обеспечим себе и Криосу достойное будущее.

Толпа взрывается аплодисментами, женщины восторженно вопят, словно им выписали вольную после десятков лет заточения, обнимаются и принимаются друг друга поздравлять.

– Но это же нарушение всех прав человека! Разве не так? ― несдержанно фыркаю. Меня так распирает от эмоций, что я просто не могу ими не поделиться.

Астер бросает на меня строгий взгляд и резким жестом указывает на то, что мне не мешало бы закрыть свой рот, пока никто не услышал. Она права, какое я имею право лезть в чужую избу со своим уставом? И все же меня буквально рвет изнутри на куски. Кому как не амазонкам знать, что такое растить детей в общине, а по достижению шестнадцати лет подвергать «финальному тесту». Такое впечатление, что эта их Ирис слизала шаблон законов, правил и устоев у амазонок.

Точно! Так вот кого она мне напоминает – амазонку. Властный взгляд, стремление к лидерству, естественная красота… Эта женщина, со своим темпераментом, вполне могла бы быть одной из нас.

Мои щёки пышут жаром, при виде восторга элиты Криоса волна удушья подкатывает к горлу. Мне нужно на воздух. Вот только нет выхода из этой стеклянной ловушки, мы не гости, мы – узники неоднозначного гостеприимства.

Возню в зале утихомиривает правитель Марк Ксалиос. Он благодарит Ирис, призывает гостей к тишине и приглашает следующего и последнего на сегодня оратора – лидера мужской партии «Альфа», Макса.

Искренне стараюсь совладать со своими эмоциями, но узкий корсет и духота в зале только усугубляет моё удушье. Хватая жадно воздух ртом, я издаю пищащие звуки.

– Все в порядке? ― обеспокоенно спрашивает Клиери, хватая меня за руку.

Я киваю, потому что не могу выдавить из себя две связанные в слово буквы. Выглядит неубедительно. Клиери тащит мать за руки, карабкаясь через троих девушек. Взволнованная Астер, оглядывает меня, трогает мой холодный, потный лоб, и выпроваживает из зала.

Выйти из зала оставшись незамеченной не составило труда, гости слишком заняты друг другом и выступающим. Закрываю за собой дверь. Кажется, воздух стал свежее. Я глубоко вдыхаю и выдыхаю, подпирая спиной стену. Коридор пуст.

Вдруг звон скачущей по мраморному полу вазы эхом отбивается от стен. Интересно, кто это такой неуклюжи? Затаившись за поворотом коридора, я выглядываю из-за угла. Молодой охранник, склонившись на одно колено собирает с пола рассыпанные белые каллы и небрежно запихивает их обратно в напольную вазу.

Не сдержавшись хихикаю, тут же закрыв рот руками, но уже слишком поздно. Переполошившись он оборачивается в поисках свидетеля его неуклюжести, но я успеваю затаиться. Не знаю почему, но мне хочется разглядеть его внимательней.

Дверь в конференц-зал распахивается, сообщая мне, что официальная часть окончена. Судя по неутихающей болтовне среди гостей, презентация лидера партии «Альфа» никак не впечатлила публику, все разговоры только о генетическом контроле рождаемости.

Гостей приглашают на аукцион. Те, кто не желает принимать участие в торгах могут спускаться на фуршет, где их будут ждать не только вкусные закуски, но и приятная музыка в исполнении легендарного оркестра, что был приглашен специально к событию года.

Все плавно разбредаются кто куда. Царица кладет ладони нам с Клиери на плечи и строгим взглядом призывает нас к хорошему поведению. После чего удаляется вместе с Энеей и Санти вслед за правителем Марком Ксалиосом. Марину приставили к нам с Клиери в качестве надзирателя.

Мы провожаем свиту взглядом и следуем за гостями. Марина и не думает водить нас за руку из зала в зал, вместо этого она с особым упоением принимается разглядывать экспонаты на аукционе.

– Схожу в фуршетный зал, выпью стакан воды. Нет сил терпеть этот узкий корсет, ― оправдываюсь за своё желанное бегство.

Целую в щеку подругу, пытаюсь совладать с высотой каблуков, и действительно направляюсь в сторону фуршета.

Прогуливаясь по длинным коридорам, я обращаю внимание на то как тщательно охраняется веселье обладателей нарядных фраков и роскошных платьев. Крепкие мужчины стараются превратиться в невидимок, темные одежды вполне благоволят им в этом, вот только из-под несуразно на первый взгляд больших черных пиджаков виднеется оружие. Яркая лампочка – активатор заряда – подло выдает боеготовность. Охрана расставлена буквально на каждом шагу: но зачем?

К чему эти меры предосторожности, если сканеры прошлись по всем ярко накрашенным лицам, да и вообще, пафосное сборище, со слов Ксалиоса, чуть ли не семейная традиция. Или может они так не уверены в своих гостях?

Гостях…

Меня бросает в холодный пот. Я абсолютно безоружна и остальные амазонки тоже. Мы в логове Ксалиоса. Мы заперты в стенах, где повсюду установлено потенциальное оружие и охрана. Мне не хватает воздуха, я буквально чувствую, как спицы корсета впиваются в ребра сжимая легкие до размера горошины. Мне нужно на воздух. Теперь уж точно обморока не избежать.

Охрана расставлена из-за нас! Это мы те самые опасные гости.

Коридор за коридором, пробираюсь между людьми. Наконец виднеются стеклянные двери, что ведут в сад. С неистовой злостью стягиваю с ног ненавистные туфли и наконец ступаю на мягкую траву. Твердая почва под ногами бесспорно помогает, но удушье никуда не уходит. В висках пульсирует кровь, хочется разорвать на себе этот чертов корсет, но я не понимаю, где его начало, а где конец, и как я вообще в него влезла.

– У тебя всё в порядке? ― слышу мужской голос за спиной.

Оборачиваюсь, сквозь пелену застилающего глаза удушья вижу молодого охранника. Того самого… Он прячет одну руку под широким пиджаком, видимо придерживает пистолет. Теперь я ещё больше боюсь шевельнуться: вдруг у него есть распоряжение стрелять на поражение? Пытаюсь сказать, что всё хорошо, но даже жалкий звук выдавить из себя не выходит. Шевелю ртом, как рыба на суше.

– Эй, дамочка, не стоит тут разгуливать без обуви. Это как минимум неприлично.

Вздумал мне указывать на рамки приличия? Я делаю шаг вперед – сейчас выскажу ему всё что думаю! – но вдруг в глазах темнеет, и я чувствую, как щека касается холодной травы.