Текст книги "Сердце тени. Книга 2"

Автор книги: Екатерина Стадникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Может, расскажешь сразу с сотворения мира? – оборвала Урд.

– Если ты в курсе, то Нуо нет, – попыталась возразить Эмьюз, но ее опять перебили.

– Это тот самый смотрящий в ночь, про встречу с которым на кладбище живописал Дэн. – Кван понимающе кивнула. – Давай уже к сути, Варлоу.

– Гримм написал о том, что в последние дни знакомился со своей будущей работой. – Эмьюз сбилась и теперь изо всех сил старалась собрать разбредающиеся слова в предложения. – Он своими глазами видел мертвое тело дивного, и еще убитых.

– А их много? – Йонсон подалась вперед.

– Двое, – ответила Тень.

– И все дивные? – уточнила Клер.

– Нет, просто горожане, – покачала головой Эмьюз. – Карлика тоже нет. Следствие вместе с нашим Танглом ведет какая-то женщина. Они вдвоем долго расспрашивали брата… неважно, как его… другого смотрящего в ночь. После смерти Борджеса дело хотели закрыть, но Тангл настоял на продолжении. Как раз на основании того, что Иеремаю не нашли ни живым, ни мертвым. Даже никаких следов его не было.

– Откуда Гримм все знает и почему рассказывает? – нахмурилась Би.

Об этом мисс Варлоу как-то не подумала.

– Хаулинг! – воскликнула Урд. – Смотрящие в ночь не глухие или тупые, а просто прикидываются слепыми! Мальчишка набивает себе цену, хвастает шокирующими подробностями. Я другого не понимаю. Чего ради? Он разве не знает, что Варлоу Тень, и вся его мелкая возня пыль по сравнению с этим?

Эмьюз отвела взгляд. Она боялась, что, услышав правду, Гримм разочаруется. Мальчик выглядел одиноким и беспомощным. Вдруг он тоже уверен, что у Теней нет души? Гримм назвал Эмьюз первым человеком, которому он доверился после того, как был предан. Писал, что второго удара, скорее всего, не выдержит. После сегодняшнего письма девочка твердо решила не рассказывать о своей природе.

– Понятно. – Йонсон широко улыбнулась. – Интересничаешь.

– Ничего подобного, – возразила Эмьюз. – Он поделился своими проблемами, и теперь я не могу разочаровать. Едва ли Гримм стал бы это делать, узнав, что я… не человек. Не хочу потерять его доверие.

– Чувствуешь ответственность? – Подружки разом превратились в специалистов по личным вопросам.

– На лзы настоясей длузбы не постлоить, – подала голос Нуо, но тут же умолкла.

– А ответственность – это другое, – подхватила Урд. – Если пасти каждого, кто станет плакаться, тебя на всех не хватит. Люди – они часто жалуются. Относись проще.

– Я, кажется, не просила совета, – резко осадила девочек Тень.

– Ну, прости, – фыркнула та. – Пиши ответ, а то бедняжка без собаки-поводыря даже до туалета не дойдет. Только не забудь попросить рассказать обо всем еще раз, с какими-нибудь особо жуткими подробностями. Уверена, он после этого сам забодает тетку-следователя.

– Вот прямо сейчас и сяду! – разозлилась Эмьюз.

– Мне кажется, или вы ссоритесь? – Клер, воплощение миролюбия, одним своим видом могла погасить любой конфликт.

– С чего ты взяла? – Урд подчеркнуто деловито полезла в свой рюкзак. – Пока Варлоу занята делом, давай хоть что-нибудь почитаем, а то завтра на семинаре я опять буду импровизировать.

Комната за спиной погрузилась в тишину, нарушаемую только шепотом Би, объяснявшей «ответственной за время», когда нужно напомнить Эмьюз выйти на связь. Пеппер лежал на ковре рядом с Синим и дремал, а на постели Лют третьекурсницы штудировали потрепанный учебник при свете электрической лампы.

Собравшись с мыслями и достав чистый лист, мисс Варлоу принялась за работу. Она вовсе не собиралась открывать Гримму свою страшную тайну, но рассказать о том, что дивные покушались не на кого-нибудь, а на нее, стоило. Хотя бы для того, чтобы у смотрящего в ночь появился дополнительный стимул разузнать подробности.

Эмьюз так сосредоточенно скрипела пером, что не заметила Урд, с интересом заглядывающую под руку.

– Какой еще «Клаус»? – картинно взмолилась та. – Совсем ума нет? Сейчас поделюсь!

Тень хотела возразить, но поняла, что устала и не в силах вымолвить ни слова.

– Каждый парень – центр своей собственной вселенной, которая называется «любимый я»! – воспользовавшись замешательством, продолжила Йонсон. – Хочешь обидеть одного, расскажи ему о достоинствах другого, и разбор полетов обеспечен. Перепиши все без «Клаусов», или милого пса мы больше не увидим.

– Урд права, – подтвердила Клер. – Точно не письмом. Захочешь поделиться последними событиями, сделай это при встрече.

– А то любитель поплакаться, не разобравшись, утонет в слезах, – подхватила та.

Эмьюз чудовищно медленно обернулась. Мысли беспорядочно метались, но тело не подчинялось. Урд нахмурилась и поцокала языком.

– Сходи умойся, Варлоу, выглядишь паршиво. Я провожу, – с этими словами она ловко метнула учебник оставшейся на кровати подруге.

Неожиданно Пеппер поднял уши и молнией метнулся вверх с места. Зубы щелкнули в воздухе, так и не коснувшись корешка книги.

– Играть? – удивилась Урд.

Пес припал на передние лапы и призывно завилял хвостом. В алых глазах блестел живой азарт и беспредельная радость.

– Если я сделаю хоть пару шагов, упаду замертво, – призналась Тень. – В кувшине была вода, может, умоюсь здесь?

– Тоже идея! – поддержала Йонсон. – Индекстрэ «Кувшин с водой»!

Только ничего не произошло.

– Индекстрэ! – упрямо повторила Урд, вытянув вперед правую руку.

Но кувшин дрогнул и окончательно застыл на месте.

– Мы в слепом пятне, забыла? – Робин нехотя поднялась. – Свет Призмы нужен не только зеркалам.

– Когда это кончится? – проворчала та. – Клер, ну-ка швырни в меня знаниями.

– Зачем привлекать внимание? – недоверчиво поинтересовалась она. – Станем шуметь, примчатся коридорные…

– Чем шуметь? – отмахнулась Урд. – Песик-то призрачный, легкий, как перышко. Пару раз сыграем и все. Ну не вредничай!

– Это же книга! – Последний аргумент должен был подействовать, но увы.

– Кидай, или я обижусь! – Угроза казалась серьезной. – Что важнее?

– Не люблю, когда ты так! – нахмурилась девочка.

– Любишь, не любишь – детали. – Йонсон явно не собиралась отступаться. – Я поймаю, честно!

– Ладно, – скрепя сердце согласилась Клер.

На этот раз Пэп серьезно прицелился и успел перехватить учебник в полете. Пес дисциплинированно принес его и положил на кровать. По умоляющему выражению длинной морды несложно оказалось догадаться, что зверь жаждет продолжения.

– Ни царапины, – призналась девочка, повертев книгу в руках.

– Ну так бросай снова! – нетерпеливо поторопила Урд.

– Ловите! – Клер размахнулась и…

… на комнату обрушилась тьма. Несколько мгновений растянулись в полвечности! Все вещи, спрятанные в Синего, разлетелись в разные стороны, а сам мимик легко оторвался от пола и как лягушка поймал книгу своим отвратительным языком! Наваждение рассеялось, когда сундук с грохотом упал на место.

– Держите меня семеро!! – Урд ошарашено хлопала глазами.

– Добаловались, – протянула Би, невозмутимо снимая с головы мягкого зеленого цвета юбку с накладными карманами. – Сейчас прибегут.

– А мы скажем, что это Кван промахнулась мимо стула! – нашлась та.

– Если бы это была я, вы бы узе сидели в подвале, – попыталась разрядить обстановку добродушная толстушка.

– У нас, наверное, люстра упала, – грустно пошутила Клер.

Девочки не двигались и не дышали, прислушиваясь к звукам в коридоре, но мгновения таяли, а коротышки все не появлялись. Тишина убивала. Синий уже знал, что не прав, и не подавал признаков жизни.

Тень с ужасом смотрела на свои пожитки, подозревая, что сложить их обратно будет не просто пыткой, а чудовищной пыткой!

– Достань книжку, – попросила Урд. – Сама как-то не рискну. Сундучок, конечно, забавный… но я отлично рассмотрела его зубы.

– Хорошо. – Эмьюз поковыляла к Синему, заранее подготавливая нравоучительную речь.

Откинув крышку, девочка застыла с открытым ртом.

– Только не говори, что он сожрал библиотечный учебник! – На лбу Клер выступил пот.

– Синий, гадкий пес! Верни книжку немедленно! – плохо понимая смысл своей попытки, приказала мисс Варлоу. – Выплюнь!

– Угу… выплюнь пакость, – нервно рассмеялась Би.

– Нам очень нужна эта вещь. – На ресницах Клер стремительно набухали слезы. – Пожалуйста… отдай.

На трясущихся ногах она крадучись подобралась к монстру и осторожно погладила его по крышке.

– Дохлый номер, – отмахнулась Урд.

– Мы все плосим. – Нуо поднялась и тоже собралась погладить мимика, но вместо этого опрокинулась на спину!

Неизвестная сила раскидала подружек, как кукол. В пугающей тьме монстр проступал яркими грубыми мазками. По телу Синего прошла волна. Одна, вторая… Потом он вдруг изогнулся и исторг из себя книгу, перемазанную вязкой зловонной слюной.

– Сами напросились, – констатировала Йонсон, поднимая учебник двумя пальцами и отчаянно сопротивляясь тошноте.

– Его что, вырвало? Прямо на ковер? – Робин зажала рот обеими руками и позеленела.

– Блестящая наблюдательность! – кивнула та. – Похвали его, Варлоу. Кроме шуток. Он просто выполнил команду. Я вообще думала, что это невозможно. Хвали! Немедленно! Все хвалите.

– А потом что? – спросила Би, но снова зажала рот.

– Скатаем ковер и отнесем в ванную комнату. Там попробуем отмыть, других предложений нет, – призналась Урд.

Эмьюз потерла ушибленный бок. Хвалить Синего за то, из-за чего подругам выть хочется, казалось бредом. «Он зверь и не понимал, что делает», – пришел на помощь внутренний голос. – «Вспомни разбитую чашку чая. Синий тогда тоже пытался сделать, как лучше».

– Умница, – грустно произнесла Тень, и остальные девочки отозвались тихим эхом.

Пока Урд и Клер собирали испорченный ковер, Робин решила побороть отвращение и попробовала очистить обложку влажным носовым платком.

– Тут что-то прилипло, – перевернув учебник, сообщила она. – Конверт… с письмом.

– Ого! – Йонсон обернулась. – Кому и от кого?

– Марии Тэсори, от… размазано. – Би согнулась пополам в попытке удержать ужин внутри.

– Дай. – Урд выхватила конверт. – Чего непонятного? От Франческо Тэсори. Запечатано.

– Не может быть. – В памяти всплыл дневник из вереницы бесцветных дней, закончившихся черным пятном. – Ческо умер – и давно. Сейчас ему было бы около пятидесяти. Это сын моей… тетки.

– Какой «тетки», ты же Тень? – начала было Клер, но прикусила язык под испепеляющим взглядом бешеных глаз. – Так вы почти родственники… А что с ним случилось?

– Не знаю. – Девочка приняла из рук подруги перепачканный конверт. – Тэсори делает вид, что его вовсе не существовало.

– Самой еще месяца нет, но она уже в курсе… – не поверила Урд.

– Нашла его дневник. – Эмьюз покраснела.

– И прочла?! – Йонсон подняла брови.

– Прочла, – на грани слуха прошептала бедняжка. – Моя тетка… убила Танцора. Того, которому служила. Вдруг это как-то связано?

Би закашлялась.

– Слабонервная. – Голос Урд тоже сбился на шепот. – Мухой волоки коврик в ванную и возвращайся. Отмоем потом.

Робин выскочила в коридор так, будто ей вовсе не хотелось спать, а довольно толстый ковер не весил ничего.

– Вот думаю, за что я тебя люблю, Варлоу, – в гробовой тишине голос казался громким. – так за то, что у тебя все через… то место, о котором в приличном обществе вслух не принято. Как хорошо, что ты о себе много сразу не рассказываешь. У меня бы случился разрыв сердца от счастья, или мозги бы вскипели и вытекли через уши.

– Ничего не пропустила? – Би, задыхаясь, влетела в комнату.

– Тут «пропускать» пока нечего. – Йонсон нахмурилась. – Последнее слово за тобой, Варлоу. Вскроешь конверт? Там ведь может быть какая-нибудь чепуха, навроде поздравления с днем рождения. А может, еще одна страшная тайна твоей «тетки».

– Я хочу найти там ответ, за что она вычеркнула Ческо из своей жизни. – Признание напоминало желание, загаданное у фонтана.

– Вперед! – подбодрила Урд.

Электрический свет мигнул и погас в самый неподходящий момент. Подружки сперва испугались, решив, что это снова Синий. Только монстр мирно прикидывался мебелью.

– Не беда, сейчас исправлю. Флагра! – Клер раздала голубые огоньки.

Сгрудившись у дальней стены между кроватями, подруги с нетерпением уставились на Эмьюз, которая неверными пальцами надорвала конверт и резко выдохнула.

– Сомневаешься – не станем читать. – Робин закуталась в покрывало.

– Я не сомневаюсь. Я боюсь. – Девочка достала свернутый пополам лист, явно вырванный из того самого дневника.

Знакомый почерк плясал и расплывался. Мисс Варлоу часто заморгала, заставляя усталые глаза подчиниться, но те не слушались.

– Давайте читать по очереди? – предложила Клер.

– Я цитаю плохо, – смутилась Нуо. – Плививка ласплостланяется только на лесь.

– Предложила, значит, ты первая! – Урд передала лист девочке с разноцветными волосами.

Голубые блики приплясывали на стенах и мебели, окрашивая лица и руки подруг в цвет тайны. Сердце Эмьюз колотилось и подпрыгивало: все попытки успокоиться с треском провалились, а Клер никак не начинала.

– « Здравствуйте, мама!» – наконец произнесла она и побледнела. – Нет, я не могу…

– Попытка номер три. – Урд снова забрала у той лист и откашлялась. – « Всегда думал, что тяжело звать Вас так потому, что это неправда, но теперь понимаю настоящую причину. Я просто не достоин. Теперь я дивный. Когда Вы обо всем узнаете, меня уже не будет. Ненавижу себя! Мама… Мамочка… я ведь даже не подозревал, что в той проклятой сумке бомба! Это не оправдание. Жаль, Вы не смогли найти меня и отругать хорошенько, до того, как непоправимое уже случилось! После всего, если я останусь жив, только отсрочу неизбежное и причиню боль. Вам ведь придется присутствовать на судах, я и без них понимаю, что виновен. Не желаю, чтобы Вы прошли через это из-за меня. Искренне раскаиваюсь и не вижу смысла жить дальше. Я достаточно опозорил фамилию, которую Вы мне дали, казнь по приговору Трибунала будет лишней».

Урд отвернулась. Тонкие влажные полосы на ее лице поблескивали, но девочка словно не замечала их.

– Хаулинг, с четвертого абзаца, – попросила она.

– « Я не самоубийца». – Подружки невольно сбились плотнее. – « Хотя бы этого греха не будет на моей совести. Вторые сутки сижу в темноте, держа дверь под прицелом. Тени обязательно придут, и я встречу смерть с честью, если для меня это вообще возможно. Прошу прощения за все. Долго перечислять… за ослиное упрямство, за неблагодарность глупого мальчишки и за последний побег. Очень надеюсь, что Синий доберется до Вас раньше, чем известия о том, как я умер. Пусть поздно, но я счастлив звать Вас матерью и бесконечно опечален, что не оправдал Вашего доверия. Прощайте, мы больше не встретимся. Ваш любящий сын, Франческо Тэсори. И дата…»

Тишина звенела в ушах. Время шло, но никто не мог найти в себе сил пошевелиться. Эмьюз кожей чувствовала чужие мысли. Огоньки на ладонях истончались и гасли, а тягостное молчание нарастало снежным комом. Казалось, стоит произнести хоть слово, и прозрачное молчание рассыплется хрустальными осколками.

В памяти всплыл портрет, таинственным образом пропавший со стены… портрет Ческо. Вот какое страшное преступление Росарио ему не простила, так и не узнав правды. Более того, Эмьюз могла поклясться, что поняла, из-за чего точно тетка убила своего второго Танцора. Самое забавное, что Эмьюз не осуждала ее, хотя, по логике, должна была.

– Похоже, Синий оплошал. – Урд поднялась на ноги и, пошатываясь, побрела к окну. – Ты передашь письмо вместо него?

– Да. – Тень сложила лист обратно в конверт.

– Пора будить нашего друга. – Робин потерла глаза и зевнула.

– А нам мыть ковер… – добавила Клер.

Эмьюз перебралась на кровать и достала из-под подушки черную рацию. Слишком утомленная, чтобы нервничать или колебаться, она утопила широкую кнопку до упора и позвала:

– Клаус, проснись. – Несколько мгновений ожидания, и кирпичик отозвался густым шипением.

Мисс Варлоу отпустила кнопку и прислушалась.

– Я с тобой. – Голос мальчишки хрипел, но звучал уверенно. – Дай мне пятнадцать минут, чтобы привести себя в порядок, и засыпай сама.

– Хорошо. – Эмьюз зачем-то кивнула, хоть и понимала, что Клаус не видит ее.

– Как ты? – вдруг спросил он. – Все в порядке?

– Да, а ты? – В лицо ударил жар.

– Уже скучаю. – Би споткнулась обо что-то на полу и едва не упала. – Засекай пятнадцать минут. Мне хватило бы и пяти, но осторожность не бывает лишней. Увидимся. Конец связи.

Рация зашипела и затихла.

– Ты б разделась. – Урд присела на краешек кровати.

Эмьюз хотела ответить, что «не может подняться», но только замычала.

– Ясно, – улыбнулась та. – Давай я помогу.

Урд легко подняла девочку на руки.

– Хаулинг, расстели постель по-человечески, – попросила она. – Клер, иди сюда.

Тень закрыла глаза. Эмьюз могла только не мешать подругам. «Вот что чувствует Софья». – Расстегнув несколько верхних пуговиц, Урд стянула с девочки рубашку, едва не оставив бедняжку без ушей.

– Продень руки, – Клер усадила мисс Варлоу на кровать. – Уверена, что именно это у ночной сорочки должно быть спереди?

– Уверена, – отрезала Йонсон. – Посмотри: есть бантик, нет бантика. Ты там не спишь?

– …нет, – с трудом выговорила Эмьюз.

– Умница, только глаза открой, – улыбнулась Би. – Столько времени ждала, а пятнадцать минут – уже десять – потерпеть не сможешь?

Одеяло сегодня казалось гораздо мягче, чем обычно, а подушка будто пахла травами. Тень подняла свинцовые веки: мысль, за которую мертвой хваткой уцепилось растворяющееся сознание, нашлась не сразу.

– Где Пеппер? – почти внятно спросила Эмьюз.

– Лучше подумай, как станем оправдываться за ковер, – вздохнула Робин. – С носового платка та гадость не отмывается.

– Слюну мимика не могла убрать с платья даже Тэсори, – вспомнила она.

– Совсем забыла! – Би громко шлепнула себя по лбу. – Тебе же тоже пришло письмо от Тэсори! Только не от Марии, а от Росарио.

– Здорово, – объяснять подруге, что это одна женщина, а не две, Эмьюз не стала.

– Вдруг пес просто испугался мимика? – Робин зевнула. – Хочешь, я его поищу?

В комнату вернулись третьекурсницы.

– Все плохо, – объявила Йонсон. – Коврик не спасти. Нужно решить, как не выдать присутствие в университете опасного монстра.

– Найдутся те, кто сможет определить, что это за пятно, – подхватила Клер. – Тогда Синего прикажут разобрать на доски и запрут в подземелье.

– А вы разве не можете… сжечь грязную часть ковра? – предложение Би звучало отлично, хоть и безумно.

– Ты во мне сомневаешься? – Урд хитро прищурилась. – Но за испорченное имущество все равно кому-то придется отвечать. Возьму вину на себя, вы еще успеете испортить репутацию.

Девочка подошла к столу и перевернула листок с недописанным письмом пустой стороной вверх и для верности придавила чернильницей.

– Где Пеппер? – спохватилась Клер.

– Я не видела его с того момента, как Синего стошнило, – призналась Робин.

– Он же призрак. Чего ему бояться? – пожала плечами Йонсон.

Тут-то голова Пеппера и показалась из-за двери. Точнее, прямо в двери. Призрачный пес прошел ее насквозь и принялся скрести лапой, как если бы очень хотел обратно.

– Открой. – Эмьюз привстала в постели.

Робин с опаской подкралась и потянула ручку на себя.

В черноте коридора фигурка Софьи в просторной белоснежной сорочке выглядела пугающе. Тусклый свет, источаемый шерстью призрачной гончей, ложился на лицо спящей девочки восковой маской.

Софья отступила на шаг, нагнулась, подняла с пола длинный толстый сверток и бодро вошла. В ее темных волосах заблудились разноцветные ленты, а на губах играла легкая улыбка.

Девочка уверенно шлепала по голому полу босыми ногами, каким-то чудом не наступая на рукава своей сорочки, в сопровождении довольного прозрачного зверя.

Синий виновато отполз поближе к кровати, освобождая место.

– Софочка, что это? – пролепетала Би.

Естественно, та не ответила. Софья молча расстелила овальный ковер на месте старого и свернулась клубком в самом центре. Словно бы игнорируя всеобщее недоумение, Пеппер зевнул и вытянулся рядом.

Что только не привидится в полудреме. На мгновение Эмьюз показалось, что карие глаза Софочки смотрели осмысленно. «Мы же обе спим», – нелепое объяснение утонуло в шуме несуществующих волн океана, на берегу которого мисс Варлоу никогда не бывала.

Глава 28. Исцеление

Руфус несколько раз убедился, что вся округа спит, и ни в самом замке, ни за его стенами ничего подозрительного нет. Казалось, так просто признать смерть Найджела, отпустить слепое пятно и жить дальше, только что-то внутри противилось. В минуты слабости он начинал подозревать себя в глупой попытке уцепиться за прошлое, частью которого Борджес был. Но потом разум в очередной раз спасал положение, доказывая, что дело не в сентиментальности, а в логике.

Оставалось загадкой, каким образом дивным удалось расправиться с горожанами так, чтобы их души игнорировали смотрящих в ночь. Скорее всего, и этому факту имелось достойное объяснение, просто Руфус его еще не нашел. Молчание монахов выглядело подозрительным, но допрашивать братьев без санкции Мастера бесполезно. Даже если под аббатством откроется прямая дорожка в ад, Танцоры узнают последними.

Тангл сидел на крыше, прислонившись спиной к трубе, и размышлял, когда почувствовал, что не один.

– Натан? – позвал он.

– Не хотел мешать. – Связной стоял в нескольких шагах, заложив руки в карманы. – Простите, что спрашиваю, но… вы говорили с Сэром Финном?

– Говорил. – Руфус совсем забыл поделиться радостной новостью.

– И? – Натан явно волновался.

– Старик отказал.

Осязаемая волна разочарования налетела холодным ветром. Тангл надеялся выдержать эффектную паузу, но совесть не позволила.

– А потом вдруг согласился. – Руф развеял маску. – Кроме того, я помирился с Варлоу. Не в последнюю очередь из-за твоих слов о ней, правда, и другие причины были. Уверен, что Сэр Коллоу одобрит твое лечение?

– Уверен, что ему плевать, – неожиданно резко отозвался тот. – Знаете, даже если ничего не получится, я уже благодарен вам за участие.

– Все получится. – Руфус поднялся на ноги. – Утром я доставлю своего специалиста в замок, а к вечеру ты расстанешься со шрамом. Может, еще и мир увидишь двумя глазами. Поправь меня, если говорю что-то болезненное.

– Больно было, когда вы только дали мне надежду, – признался Натан. – Смириться с уродством и собственной природой – то еще испытание. Заключалось оно в безжалостном убийстве всякой надежды на исцеление. Одно меня смущает… Позволите говорить прямо?

– Странный вопрос, – нахмурился Тангл.

Связной снял капюшон. Его здоровый глаз поблескивал алой каплей, а бледная кожа казалась серебряной. Руф даже не догадывался о причине неловкости собеседника, но не заметить ее не мог.

– Сэр, – наконец начал Натан. – Я не понимаю, чем заслужил такое доброе отношение с вашей стороны. Много всякого успел повидать, но так еще никто не пекся обо мне. Если…

Он вдруг закашлялся. Связной старательно тянул время. Руфус попытался представить конец фразы, только реальность нежданно-негаданно побила все рекорды нелепости.

– Если причина в том, что вы испытываете ко мне романтические чувства, я не отвечу взаимностью, потому что я не…

От хохота Руф сложился пополам, не обращая внимания на несчастного Натана, готового провалиться сквозь крышу.

– А я уже начал было комплексовать на фоне твоей мудрости, – давясь смехом, сообщил он. – Порадовал! Можно я назову тебя дураком?

– О! Сэр, я и сам с этим прекрасно справлюсь. – Ирония как нельзя лучше маскировала крайнюю степень стыда. – Я дурак.

– Еще какой! – заверил Руфус.

– Тогда в чем причина? – Напряжение мгновенно исчезло.

– Она тебе очень нужна? – улыбнулся Тангл.

– Да, – неожиданно серьезно ответил тот.

Честолюбивые мечты получить такого слугу грели душу. Руф старательно гнал их от себя раз за разом, но прятаться за лживую маску полного бескорыстия он больше не мог. После откровенного начала разговора правду можно было рассказывать в любом виде, она едва ли окажется глупее предположений Натана.

– Я слишком много слышал о тебе. – Слова давались неожиданно легко. – Всякого разного. Но даже не предполагал, что однажды удостоюсь чести отдавать тебе приказы. Мне только тридцать, тебе – больше пятисот, если слухи не врут. Одно это вызывает уважение. Считай помощь попыткой заслужить такое же отношение с твоей стороны. С ужасом представляю перспективу вернуться к услугам собственного связного. Он и так-то не устраивал, а теперь вообще выглядит поленом. К хорошему очень быстро привыкаешь. Без полезных советов и непревзойденного умения вселять уверенность, когда кругом сгущаются тучи, будет нелегко…

– Хотите, чтобы я служил вам, Сэр? – оборвал поток сознания Натан.

– Хочу, – подтвердил Руфус.

Он боялся поднять на связного взгляд. Какой-то нахальный мальчишка против Мастера – не кандидатура в господа.

Куцые облачка разметал неистовый ветер, бушевавший где-то в вышине, и лунный свет посеребрил крыши домов и башни замка.

– Я сам собирался просить Сэра Коллоу об этой услуге. – Руф не верил своим ушам. – Важно было знать, что вами движет.

– То есть, если бы первый вариант оказался верным… – Он почти плясал от радости.

– … я бы навсегда исчез из вашей жизни, – охотно пояснил Натан. – А так… Вы заслужили больше, чем уважение. Преданность в моем случае не просто слово. Теперь оставьте патрулирование мне и отправляйтесь спать. Не знаю, успели ли вы к ужину, поэтому взял на себя смелость кое-что захватить для вас.

– Благодарю.

Краем глаза Руфус заметил крупную черную птицу, пронесшуюся мимо. Ворон немного покружил над воротами и полетел дальше, будто высматривая что-то.

– Какого черта? – нахмурился Танцор.

– Оставьте и это мне, – попросил Натан.

– Если горгульи не реагируют, значит, Финн или Дарроу позволили ночные прогулки, – Руфус зевнул. – Все равно проверь, куда направился наш околдованный. Наверняка это он, больше некому.

– С удовольствием, – поклонился тот.

Летучей мышью Натан взмыл в небо. Он бесшумно скользил в темноте, ориентируясь на хлопанье тяжелых крыльев. Стыд за нелепое подозрение не покидал и саднил занозой между лопаток. Когда забываешь, что люди в принципе способны делать друг другу добро, гораздо проще поверить в откровенную чушь.

Натан готовился к перспективе опекать своенравного заносчивого мальчишку, каким был сам, осознав собственную силу. А встретил умного отзывчивого человека, пусть и немного запутавшегося. Все то, до чего Натан рос не одну сотню лет, Руфус понял так рано, хоть не без помощи обстоятельств. Жизнь преподала очередной урок, непринужденно и ненавязчиво.

– Куда направляетесь? – поравнявшись с вороном, спросил Натан.

– Никуда. – Клаус сложил крылья и нырнул вбок.

– Как опрометчиво! – не отставал тот. – Я бы на вашем месте со мной поговорил.

– Дедушка запрещает общаться с незнакомцами. – В голосе чувствовалась досада.

– Господин Отто много чего запрещает, но разве вы слушаетесь? – Натан последовал за мальчишкой на крышу.

Некоторое время спустя они уже сидели рядом.

– Знаете, кто я? – на всякий случай спросил мужчина.

– Дед говорил, чем вы больны, – спокойно признался Клаус.

– Я связной Сэр Джулиуса Коллоу. Тот еще диагноз. – Натан позволил себе грустный смешок.

Но мальчишка не оценил. Он отчего-то побледнел и испуганно уставился в глубину темного капюшона. Клаус резко поднялся на ноги. Без света Призмы его преимущество перед прочими связными сходило на нет. Оставалось бежать.

– Постой, чудак! – Натан крепко схватил мальчишку за локоть.

Холодное лезвие со свистом рассекло воздух. Клаус не размахивал оружием, не кричал и не показывал страха, пульсирующего по его венам. В черных глазах читалась мрачная решимость не сдаваться без боя.

– Отличная сталь. – Натан снял капюшон. – Бесполезна против меня. Жалко, правда?

– Чего вы от меня хотите? – прорычал Клаус.

– Для начала успокойся, – терпеливо предложил Натан. – Я, может, и болен, но не выжил из ума. Мы не враги и не соперники.

– Я собираюсь занять ваше место! – гордо вскинув голову, признался мальчишка.

– Знаю, – кивнул тот. – Более того, сам освобожу его. Единственное… ты не совсем понимаешь, что значит «служить Джулиусу Коллоу». Поэтому считаю своим долгом дать совет. Желаешь выслушать?

– Только дураки отказываются от советов. – Недоверие и досада не поддавались маскировке.

Натан не спешил возвращать капюшон на место, позволяя Клаусу рассмотреть свой жуткий шрам.

– Страшно, правда? – наконец, спросил он.

– Нет. – Мальчишка держался отрешенно. – Просто мерзко. Хотя чужие увечья не трогают меня. Я же гоблин.

– Как скажешь, – пожал плечами Натан.

– Если вы собираетесь меня предостеречь, так дед сделал это уже раз сто, – продолжил Клаус. – Превзойти моего родного отца не удастся целой армии дивных-психопатов. Даже если они медленно разорвут меня на части. Я готов к опасностям этой работы.

– Служба совсем не ограничивается ролью личного транспорта. Это круглосуточная работа. То есть… о себе можешь забыть, – Он озадаченно рылся в карманах в поисках сигарет.

– Угощайтесь. – Мальчишка ловко протянул свои.

– Спасибо, конечно. – Натан одарил его суровым взглядом. – Главное, учти: если Коллоу увидит у тебя сигарету, твоя рука будет сломана в двух-трех местах. Господин категорически против курения, и методы борьбы у него довольно жесткие.

– Весьма ценные сведения. – Клаус снова спрятал пачку. – Что-нибудь еще?

– Не обольщайся на его счет. – Связной чиркнул спичкой и выпустил струйку густого сизого дыма. – Сначала покажется, что этот человек относится к тебе просто хорошо. Благожелательно. Потом он возьмет на себя роль друга, учителя или даже отца, а потом забудет, что у тебя было имя.

– Позвольте мне самому разобраться, – возразил мальчишка.

– Конечно, только держи в голове, что Сэр Коллоу не так хорош, каким хочет выглядеть, – попросил Натан. – Во всем, что он делает для других, есть крючок. Попадаешь на него, и становишься пешкой в большой игре. Вот ты видел мир, как есть. А вот уже мысли господина – твои мысли, его цели – твои цели, его неудача – твоя смерть. Я не первый, кто служил Коллоу. И не второй.

Клаус улыбнулся. И было что-то недоброе в его улыбке. Кто-то говорит, что один убийца почувствует другого. Кто-то верит в добро и зло. Натан же видел червоточину. Заметную, как бельмо на глазу.

– Знаю вашу историю, – доверительным тоном сообщил мальчишка. – Только я другой. Хочется верить, что крепче, самостоятельней и… не так изломан.

– А все-таки, для чего нужны поздние прогулки? – сменил тему Натан.

– Лучше один раз убедиться, что опасности нет, чем сто раз услышать об этом. – Мальчишка поднялся на ноги.

– Как насчет компании? – Он спешно потушил сигарету.

– Почту за честь. – Клаус легко поклонился.

И вот уже два темных пятнышка заскользили в ночном небе над спящим замком.

* * *

Джулиус лежал на полу с открытыми глазами и бесцельно блуждал взглядом по потолку. Глупая девчонка улыбалась во сне и забавно водила носом. Если на мгновение представить, что угроза реальна, то едва ли у Флетчер больше шансов выжить, чем у слепого котенка, брошенного в мешке с моста.