Текст книги "Сломанная игрушка (СИ)"
Автор книги: Екатерина Снежная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
ГЛАВА 7
Я плавала пока совсем не замерзла. Стэн давно выбрался на берег и уже успел развести небольшой костерок, рядом с не замеченным мною ранее большим, отполированным до блеска бревном. Вода словно смывала с меня все, что произошло за предыдущий месяц, давала мне силы жить и… надежду. Я еще раз взглянула на мужчину, замершего у радостно потрескивающего огонька и решительно направилась к берегу. Это все равно случиться рано или поздно, так зачем ждать? И давать повод другим на что-то рассчитывать? Это мой мужчина! Мой! И я сама вполне способна дать ему все то, что ему нужно. И нечего рядом с ним увиваться всяким там разным!
Стэн удивленно поднял голову и посмотрел на приближающуюся меня. Его взгляд скользнул по лицу, прозрачной, натянувшейся на груди сорочке и замер где-то в районе моих бедер, облепленных мокрой тканью. Я на миг замерла. Может все же не стоит? Может не сегодня? А потом он, судорожно сглотнул и я увидела как его глаза меняют цвет, становясь совершенно дикими, волчьими, желтыми. Такими же как тогда, в комнате. "А если он не устоит в следующий раз? – заметалась в голове заполошная мысль, – если он найдет кого-то лучше меня? Ну уж нет!" И я сделала еще один шаг вперед и решительно стянула с плеч тонкие бретельки, позволяя ткани медленно соскользнуть на песок.
– Сильвия…. – я не дала ему договорить, качнувшись к нему и положив руки на его плечи.
– Я разрешаю, – голос был непривычным, слишком хриплым для меня, – разрешаю тебе! – И замолчала, вдруг испугавшись что он уже не хочет, и я слишком долго медлила и уже не интересна ему! Но тут на мои бедра легли сильные руки и я оказалась сидящей на коленях волка, плотно прижатая к его телу.
– Я не хотел тебя торопить! – горячие пальцы сомкнулись на моих ягодицах, подтягивая меня еще ближе, – честно! Не хотел!
– Ты и так ждал достаточно! – сидеть так, оседлав его и раскрывшись перед ним, было стыдно, но я больше не боялась. Как оказалось, страх жить без него был сильнее страха быть с ним. Намного сильнее.
– Лиив! – Стэн запрокинул мою голову и смял губы настойчивым поцелуем, – что ты со мной делаешь! У меня от твоего запаха голова напрочь отключается!
А потом его губы спустились на мою грудь и голова отключилась уже у меня…
– А-а-ах! – сильные руки подхватили меня под ягодицы и чуть приподняли. Я вцепилась в плечи Стэна, прильнула к нему, вжимаясь в его тело и почувствовала мягкое движение его бедер, наполнившее меня, сделавшее меня цельной, настоящей, живой! Толчок, и он осторожно опускает меня, позволяя скользить вниз. Очень-очень медленно, и плавно. Я закусываю губу но это не спасает, потому что из горла сам собой вырывается тихий стон, дополняемый глухим рыком, исходящим из груди сжимающего меня мужчины. Пальцы на ягодицах сжимаются сильнее, почти причиняя боль и я замираю внизу, наконец то приняв его полностью.
– Лив! – Стэн сбивается на шепот, и в его и так хриплом голосе пробивается рычание, – пожалуйста!
Я в изумлении поднимаю на него глаза и замечаю капельки пота, на висках и напряженные, почти каменные мышцы сжимающих меня рук. И меня пронзает понимание, что он сдерживается! Сдерживает свое желание чтобы не напугать, не причинить боли, не сделать чего-то, что я не хочу! Но я же согласилась! Сама согласилась на все! Так почему….??? А потом я поняла почему и это знание расцвело во мне таким тихим и, в то же время, неимоверно огромным счастьем, что я, сама потянулась к твердым, горячим его губам и прямо в них выдохнула:
– Хочу… чтобы ты был сверху!
В желтых глазах промелькнуло изумление а потом меня подхватили на руки и через несколько мгновений я оказалась лежащей на мягкой озерной траве. На миг в душе снова проснулся страх, но я отмахнулась от него, словно от надоедливой мухи! Это мой мужчина! И он никогда не причинит мне боли! Правда же? Не причинит?
Стэн замер, внимательно вглядываясь в мое лицо и я, не желая больше терзаться сомнениями, обняла его ногами и притянула к себе, а потом, видимо окончательно сойдя с ума, поцеловала в горячее твердое плечо. И мужчина сорвался. Он тихо, теперь уже по настоящему, зарычал, и начал двигаться, постепенно ускоряясь. Я вцепилась в него, прильнула, обхватила, чувствуя как горячо становится внутри и как жар этот начинает все убыстряющимися волнами расходиться по телу в такт его движениям. Его пальцы вторглись между нами и сжали мою грудь, заставляя выгнуться и застонать, а потом мужчина замер и я почувствовала, как он наполняет меня своим семенем. Мое тело ответило на это сладкой судорогой, заставившей меня закричать и вцепиться в его плечи, оставляя на них красные полосы. Я чуть повернула голову и встретилась взглядом с его желтыми, совершенно волчьими глазами. Стен судорожно вздохнул, втянув носом воздух у моей шеи, и едва заметно скользнул по ней губами. А потом, унося меня в беспамятство, на моем правом плече сомкнулись острые клыки.
ГЛАВА 8
Очнулась я от того, что кто-то осторожно умывал меня прохладной водой. Тело еще содрогалось отголосками боли, что охватила меня, когда Стэн меня укусил, но по сравнению с тем, что я почувствовала, когда его зубы пробили мою плоть, у меня уже ничего не болело! Плечо сильно ныло и я с опаской постаралась рассмотреть, что же там творится. А когда не получилось, потянулась к ране рукой.
– Не трогай! – Стэн поймал мои пальцы и облегченно выдохнул, – слава Светлой, ты очнулась! А то я уже собирался нести тебя в город!
– З-зачем, – зубы у меня стучали и все тело внезапно начала бить сильная дрожь, – з-зачем ты меня укусил?
Стен не ответил, только прижал меня сильнее, тяжело вздохнул и виновато отвел взгляд. И я поняла, что он так хотел быть со мной, что не сдержался. Просто не сдержался и все! Второе плечо, где стоял знак принадлежности Норману внезапно заломило, да так, что я, не сдержав слез, вцепилась в держащего меня мужчину:
– Бооольно! – казалось, что под кожу мне загнали несколько раскаленных игл, и не просто загнали, а проворачивают сейчас во мне, заставляя жар растекаться по телу, – а-а-аааа!!!
Перед глазами потемнело, я сжала зубы, чтобы не кричать, или мне это показалось. На языке возник соленый привкус крови и мир исчез.
– И что теперь делать? – голоса доносились до меня издали, словно я была под водой а говорившие стояли на берегу. Во рту было сухо, страшно хотелось пить и никак не удавалось сосредоточится на том, что происходит вокруг. В глазах все двоилось и зрение играло со мной злые шутки, делая предметы то неимоверно яркими, то совершенно тусклыми и расплывчатыми. Но ее я увидела. Большая кружка, полная восхитительно прозрачной воды стояла прямо передо мной, на маленьком столике у кровати. Я потянулась к ней, мечтая напиться, кто-то осторожно придержал меня под спину, помогая привстать, и я уже протянула к вожделенному сосуду руку, когда метка на плече вновь взорвалась невыносимой болью и все исчезло.
– Я не знаю… она вся горит……он сильнее… я должен, – до меня долетали обрывки слов, значение которых я не осознавала, все тело горело и плавилось. Я почти не могла шевелиться, а любая попытка двинуть левой рукой мгновенно отзывалась такой неимоверной болью, что я почти сразу погружалась в темноту.
Еще были прикосновения. Я ощущала как меня обтирали чем-то холодным и влажным и это приносило недолгое облегчение, а потом огонь, пожирающий меня возвращался еще ненасытнее чем ранее. А потом его сменил холод. И стало только хуже. Он сковывал все тело, тянул и скручивал мышцы, проникал в кости, сковывал горло и я не могла не только кричать, даже сипеть. Холод был безжалостен. Холод был страшен и отступал лишь тогда, когда ко мне прижималось чье-то горячее тело, согревая, давая мне передышку. Давая мне возможность дышать. И жить. А потом я почувствовала, как меня ударило, сильно, словно оборвавшейся от натуги прочной струной, перехватило дыхание, на миг остановило сердце. Я выгнулась дугой в чьих-то руках, прижимающих меня к кровати и очнулась. Тело было таким слабым, что я не могла, кажется, двинуть даже мизинчиком, всю меня покрывал противный, липкий пот. Да и постель была влажной. Но у меня больше ничего, совершенно ничего не болело.
– Привязка Нормана разорвана, – в изумлении проговорил склонившейся надо мною мужчина, – я больше не чувствую его связи с тобой!
Я посмотрела в его совершенно необычные, желтые как у волка глаза и тихо, одними губами спросила:
– В-вы кто?
В глазах мужчины застыло немое изумление, но ответить он не успел или ответ его я уже не услышала, потому что мои, и без того невеликие силы, закончились и я уплыла, на этот раз, в обычный целительный сон.
* * *
Стэн
Никогда в жизни я еще не переживал такого отчаяния. И такого всепоглощающего, накрывающего с головой чувства вины. И обреченности. Лив страдала, Лив горела и на ее плече от метки Нормана разбегалась, захватывая все большее и больше пространства серебристая "паутинка", любое, самое легкое прикосновение к которой вызывало у девушки страшную боль. Никто раньше не слышал о таком. Да что там, еще никогда не случалось так, что волк поставил метку на ту, которая уже принадлежала другому. Я был первым. Экспериментатором, как горько пошутил отец, но я с трудом удержался от того, чтобы не броситься на него с кулаками. Я сходил с ума, видя как медленно, но неотвратимо серебристая сеточка распространяется все дальше. И отчетливо понимал, что когда она дойдет до сердца, моей Лив не станет. Как оказалось, метка защищала собственность своего хозяина, даже ценой ее, собственности, жизни.
Я даже попытался отправиться в родовое поместье Нормана и вызвать его. Вот только на выходе из дома меня перехватили люди отца и альфа, тяжело опираясь на высокие подушки, под умоляющим взглядом матери, поставил мне запрет. Как глава рода. И сильнейший волк стаи. Не знаю, чего это ему стоило. С того момента дома я больше не появлялся, переселившись в комнату к моей девочке. Которую я же и убил. Вернее, обрек на мучительную, медленную смерть. Я носил ее на руках, обтирал горящее тело влажным полотенцем, закутывал в намоченную водой простынь, прикладывал влажные, сочные капустные листья, которые сгорали на ней за несколько часов.
К счастью, остальные девушки, проживающие в доме, сделали правильные выводы из своей не слишком удачной попытки соблазнения и больше мне не попадались, ведя себя очень, очень скромно и тихо. Разбираться еще и с ними я был просто не в состоянии. А вот Соня помогала мне в уходе за больной и дежурила возле ее постели во время моих отлучек.
А потом, но уже от моей метки, и гораздо медленнее, по второму плечу поползла точно такая же "паутинка" и жар сменился ознобом. Не помогало ничего. Ни теплые одеяла, ни камни, нагретые в камине и перенесенные в постель. Лив дрожала так, что у нее стучали зубы и немного успокаивалась лишь когда я ложился к ней и, обхватив руками и ногами совсем невесомое тело, грел ее собой. Тогда она успокаивалась и, мне кажется, не надолго засыпала, выныривая из забытья.
Так продолжалось три дня. За это время успели вернуться Рик с Лией и Иваром. Девушка плохо себя чувствовала и брат не стал сообщать ей о том, что я натворил. А потом моя невестка попала в лапы к Норману и Рик отправился ее выручать.
– Отец, ты… не возьмешь меня??? – известие о глупости Рика, без сопротивления полезшего в расставленную на него ловушку, поразило даже меня. Но то, что отец отказался взять меня в спасательный отряд, поразило еще больше, – я же самый лучший "нюхач" в стае!
– У тебя стоит запрет! – Эйнар потер переносицу и мне как-то сразу бросились в глаза и его уставший вид и красные глаза, говорившие о том, что в эту ночь вожак, скорее всего, не ложился, и особенно остро проявившиеся горькие морщинки на переносице, – к тому же, ты физически вымотан и вряд ли от тебя будет много толка. А если в тот момент когда, – он бросил быстрый взгляд на вытянувшееся на кровати тело и не договорил.
Но я понял и так. Если в том момент, когда Лив умет, меня не будет рядом, смогу ли я себе простить? Нет. Никогда. Даже если буду. Потому что все, что с ней произошло, произошло лишь по вине моей несдержанности и дикого, сводящего с ума желания сделать ее своей.
Отец уехал. А я сел в кресло рядом с кроватью и взял в руки пальчики Сильвии. Они были холодными, но уже не дрожали. "Паутинка" Нормана уже оплела все плечо и ключицу и двигалась вниз, к груди. Моя же пока заполняла лишь сам след укуса. Он был сильнее. Его печать стояла на ней дольше и успела врасти в плоть, которую сейчас успешно убивала. Мне кажется, я даже чувствовал запах предателя, исходившие от нее, хотя это и было невозможно.
А потом Лив вскрикнула и судорожно выгнулась, хрипя и задыхаясь. Светлая! Оказывается в ней еще были силы. Я с трудом удерживал рвущееся тело на кровати. Один рывок, второй, а потом она упала назад, мелко дрожа и судорожно, словно ей его не хватало, втягивая в себя воздух и открыла чистые, без всяких следов болезни, глаза. И запах Нормана исчез из комнаты. Я перевел изумленный взгляд с ее лица на плечо и увидел, как сначала медленно, а потом все быстрее, тает убивающая ее прежде "паутинка". Связь была разорвана. Метка больше не действовала. И это могло означать только одно: Норман был мертв!
Лив посмотрела на меня большими, испуганными глазами и тихо, не будь я волком, и не разобрал бы спросила: "В-вы кто?" А потом снова потеряла сознание. И уже не видела, как молодой сильный мужчина лег к ней в постель, сжал в своих объятиях и, впервые, с трехлетнего возраста, заплакал.
А потом выяснилось что она ничего, совершенно ничего не помнит с того самого момента, как Норман взял ее тело и поставил метку. И боится. Потому что если сознание закрывала пелена, созданная, очевидно, той самой "паутинкой" и не позволившая бы Лив рассказать хоть что-то о первом владельце, то тело прекрасно помнило боль. И сейчас, когда девушка бледнела и забивалась в угол, стоило ей увидеть любого волка, даже у меня начинали опускаться руки. Я просто не знал, не понимал, как можно бороться со страхами, которых нет. А потом к отцу пришли Норр с парнями и попросили вернуть им человеческих девушек. И среди них был Витовт, младший брат Нормана. Он что, сдурел? Он всерьез надеялся, что я отдам ему Лив? Вот только отец, который не желал ослаблять стаю, согласился и единственное, что я мог сделать для этих девчонок – обратиться к Рику. К счастью, брат не стал разговаривать со мной в тайне от жены и, внимательно выслушав и мягко улыбнувшись встревоженной Лийке, кивнул и направился в дом, где жили девушки.
Когда мы вошли в комнату, где собрались все, завоевавшие девушек на охоте, то волки заметно качнулись в сторону. Да, сейчас они боялись Эрика. По-настоящему боялись!
– Вы все знаете, – начал он, обведя внимательным взглядом присутствующих, – что я взял в жены человеческую девушку. И сейчас моя пара в тяжести. Она носит моего ребенка и я не хочу, чтобы она переживала и расстраивалась. А если в городе станет известно, что кто-то из вас плохо обращается со своей рабыней или, не дай Темный, убил ее, то моя Лия расстроится. И тогда мне придется навестить вас и объяснить, как вы были не правы. Я надеюсь, все присутствующие здесь умнее Нормана? – присутствующие активно закивали. – Хорошо! – Рик кивнул мне, – отдай девушек! И еще, – словно бы что-то вспомнив, он повернулся к младшему брату Нормана, – Лив остается здесь. Она принадлежит мне по праву победителя. Или ты не согласен?
Конечно парень был согласен! Вит оказался слишком осторожным, чтобы ввязаться в спор и просто молча покинул комнату.
– И что ты будешь с ней делать? – спросил у меня брат с жалостью посмотрев на забившуюся в угол и кидающую на нас затравленные взгляды девушку, – он же ее сломал.
– Пока не знаю, но что-нибудь обязательно придумаю, – я улыбнулся Лив, но стало только хуже, потому что она опустила голову и начала мелко вздрагивать. И Эрик ушел, так же как и все остальные волки, получившие назад своих девушек. Оставляя меня с Лив одних в пустом доме.
ГЛАВА 9
Лив
– Я не буду подходить близко, обещаю! – Стоящий на пороге парень был сосредоточен и серьезен, – пойдем пообедаем, ты же хочешь есть?
Есть я хотела, а вот куда-то с ним идти – однозначно нет! Прошло уже два дня с того момента как я очнулась первый раз в совершенно незнакомой комнате. И увидела в своей постели лежащего рядом волка. Он спал. Крепко, прижимая меня к горячему боку и обнимая одной рукой. Не знаю, как я смогла сдержать крик. И до сих пор не понимаю, как умудрилась выскользнуть из его объятий и осторожно, держась за стену, поковылять к двери. Ноги были слабыми и заметно подрагивали, но я навалилась на ручку и почти выпала в коридор, поскуливая от ужаса. Последнее, что я помнила был оборотень, разводящий мне колени и врывающийся в мое тело. И боль. Бесконечная боль от каждого его движения. И это совершенно точно был другой мужчина, не тот, что остался сейчас в моей постеле! "Светлая! Да что же со мной случилось??? И где я?"
В коридор на шум выскочила Соня, увидала меня, повисшую на дверной ручке и, всплеснув руками, бросилась на помощь. А потом я сидела на кухне, уже чистая, умытая, посетившая уборную и с ужасом и недоверием слушала страшную сказку обо мне самой.
– Вот так. – Сонька сочувственно погладила меня по руке, – а потом ты заболела и мы почти ничего не могли сделать. А волк так почти все время у твоей кровати и просидел. За руку держал, переворачивал, обтирал тебя сам, грел. И не подпускал почти никого. А когда тебе лучше стало, лег к тебе и уснул. Вот со вчерашнего дня и спит. А мы на цыпочках ходим, боимся вас потревожить. Ты правда ничего не помнишь?
Я только кивнула. В голове просто не укладывалось. Я в волчьем городе. Была рабыней у одного волка, сейчас стала у другого. Первый, судя по всему, меня бил, а вот второй – хороший, добрый, меня любит и заботится. Они что, с ума сошли? Какой добрый волк? Я потрогала круглые шрамы на плечах. Все правильно, два укуса. Один уже полностью заживший, второй еще отдавал болью, если надавить. У всех собравшихся в комнате были точно такие же.
– А когда вам, – я почувствовала как краснею, – как вам метки ставили? – почему-то узнать это было очень-очень важно.
– Так же как тебе! – Зло сверкнула глазами Милка, – неужто не помнишь?
– Мила, – Соня укоризненно посмотрела на девушку и погладила меня по руке, – почему ты не веришь в то, что Лив и правда не помнит?
– Да как такое забыть можно? – взвилась Милка, – когда волк тебе колени разводит и внутрь врывается! А потом зубы в плечо вонзает, так, что от боли сознание теряешь!
Я обвела взглядом девушек. Да, только так. У всех. Это что же получается, я и со Стэном тоже, если он мне метку поставил! Стало безумно стыдно, и я выдернула у Сони руку и попыталась встать.
– А ну, сиди! – прикрикнула на меня целительница, – нашла чего стыдиться! Говорят же тебе, у всех так было!
– Но у вас то – один! – Я чувствовала как горят щеки, – один! Понимаете? А я! А у меня!
– И что? – Соня искренне удивилась, – эти вон, шалашовки, сами себя твоему волку предлагали, и нечего, не краснеют даже! И ты не смей! Он хороший! Ты сама говорила, что он тебе нравится! А сейчас он твой господин! Единственный! Вот и считай его мужем! И к телу своему как мужа допускай! Он право имеет! Ну, скажите, девчонки! – И Соня обвела собравшихся тяжелым взглядом. И под взглядом этим девушки согласно закивали.
– Правда, Лив, – ко мне подсела еще одна девушка, я так и не успела с ней толком познакомиться и знала только что зовут ее Улей, – волк тебя женой считает, я сама слышала, как он с братом говорил, что никому тебя не отдаст, что его ты. Здесь никто бы не отказался, чтобы и к ним так же относились, он же тебя от смерти спас, выходил, поселил здесь, обеспечивает всем, что тебе еще надо?
Как оказалось, мне надо было еще, чтобы мое тело его не боялось. Потому что, стоило на пороге возникнуть этому самому, обсуждаемому сейчас, волку, как я задрожала и шарахнулась в сторону, роняя стул и падая вместе с ним. И то, что меня поймали, не дав коснуться пола и прижали к горячему сильному телу, сделало лишь хуже. Я боялась его. Боялась неистово и исступленно. И, как вскоре выяснилось, не только его. Потому что, когда на следующий день в дом пришли еще волки, ситуация повторилась. Я понимала, осознавала что Стен не враг. Что он хороший, что он меня не обидит. Но объяснить это телу было невозможно. Оно не подчинялось мне. А потом тихо всхлипывающих, склонивших головы девчонок забрали их волки и мы остались одни в пустом доме. Я и Стэн.
Я старалась. Честно старалась не бояться его! Не вздрагивать, когда он касается меня, не вспыхивать стыдом и злостью, ощущая его легкие поцелуи, я не противилась, когда вечером он пришел в мою комнату и мою постель. Ведь он имел на это право и уже был со мной. Или я была с ним. Но в эту ночь так и не смогла заснуть, замерев под его тяжелой рукой и не смея, кажется, даже дышать. Он обещал, что не тронет меня. И я верила. А тело – нет. И следующая ночь снова прошла для меня без сна, в диком, неимоверном напряжении. А утром Стэн ушел, сказав, что больше не будет пока спать со мной в одной комнате. И я, к своему стыду, просто расплакалась от облегчения.
Слабость уже полностью прошла и я, не в силах просто сидеть на месте, занялась домом, как занималась бы им, если бы была здесь хозяйкой и… женой. Я наводила порядок, готовила постоянно отсутствующему волку, даже провожала его утром до двери и улыбалась через силу, подрагивающими губами, когда он меня целовал на прощание. Я жила с ним, но каждый проведенный под этой крышей день был для меня настоящим мучением.
Приходила Лия. Она впервые навестила меня в первый же день после того, как забрали девчонок. Я увидела ее еще издали, из окна. И едва не кинулась навстречу, почему-то увидеть именно ее было особенно радостно. И замерла, заметив что рядом с Лаей, крепко держа ее за руку идет волк. Эрик. Старший брат Стэна. Он был здесь, разговаривал о чем-то с волками, желающими забрать своих девушек. И его я тоже боялась. Волк довел Лию до калитки, мягко поцеловал в губы и, пропустив вперед, остался на улице. Внезапно стало горько. Все окружающие знали, что со мной случилось. Знали и жалели меня, делая лишь хуже.
В тот день мы с Лийкой просидели у меня несколько часов. Пили чай на кухне, разговаривали. Она рассказала мне свою историю и то, в каком состоянии видела меня в доме Нормана.
И с тех пор, девушка приходила ко мне почти каждый день. С ней было удивительно легко, так, словно мы с самого детства были лучшими подругами. И я ей верила. Верила, что Стен меня действительно любит. И не обидит, и будет ждать, сколько потребуется. Я уже и сама безумно устала бояться. Но и поделать с этим ничего не могла. А потом Лия позвала меня погулять.
Мы шли по набережной вдвоем, две девушки в юбках, разительно отличающиеся от всех попадающихся навстречу волчиц, что носили лишь брюки. Эрик со Стэном немного отстали, давая нам возможность поговорить но явно демонстрируя всем окружающим, что мы под их защитой.
– Сейчас зайдем за Линой, это жена Ивара и вообще будет у нас тогда полный набор: беленькая, рыженькая и черненькая! Все обзавидуются! – весело щебетала Лия. Она удивительно похорошела за это время, хотя и раньше была красавицей. Но сейчас, когда в движениях появилась женская плавность и она просто искрилась, сияла счастьем, желая одарить им, сделать счастливыми и всех окружающих, красота ее стала почти невероятной.
– Лина о тебе часто спрашивает, – продолжала Лия, – мне Рик рассказал, как она за тебя заступалась, когда Стэн тебя только из дома Нормана забрал, и альфа решал что с тобой делать! Вот увидишь! Лина тебе понравится!
Лина действительно оказалась очень приятной… волчицей. И факт того, что сейчас рядом со мной идет и весело о чем-то разговаривает с Лией оборотень, который в любой момент может обернуться страшным зверем, некоторое время не давал мне покоя. А потом я решила, что это уж слишком и тоже улыбнулась девушке. Правда, дополнением к Лине шел ее муж и сейчас нас сопровождали уже целых три волка.
Мы прошли набережную уже дважды, а потом Эрик догнал нас и, встревожено взглянув на Лию, категорически заявил, что ей достаточно и подхватил на руки. И только по облегченному вздоху с которым девушка прижалась к его груди я поняла, как же она устала. Сама я чувствовала себя хорошо. Длительная прогулка почти не утомила меня. И заканчивать ее так рано не хотелось.
– Ну что, девчонки, – нас догнал Ивар и мягко обнял жену за плечи, – пойдете к озеру? На наше место? – И он весело подмигнул почему-то нахмурившемуся Стэну.
Озеро было волшебным, вода ласково звала в свои объятия. По дороге Стэн предупредительно заскочил домой и быстро собрал походную корзинку. И теперь у нас была и пара полотенец и небольшое покрывало, на котором можно было позагорать и, даже, несколько сладких булочек и кувшин молока для перекуса.
– А мясо почему не взял? – разочарованно протянул Ивар, заглянув в корзинку, – это девчонкам еще пойдет, а нам с таким обедом и ноги недолго протянуть!
– Поохотишься, – отмахнулся от брата о чем-то напряженно размышляющий Стэн. Губы его едва заметно шевелились, словно он разговаривал сам с собой. И я постоянно чувствовала на себе его взгляд. Очень-очень голодный взгляд.
– Пошли, вон там разденемся! – Лина потянула меня в сторону ближайших кустов, – мальчики, конечно и так не будут подглядывать, но там все же будет удобнее!
Я хотела отказаться. Раздеться перед мужчинами до тонкой нижней сорочки было почти немыслимо, но кто бы меня спрашивал! Лина быстро скинула с себя рубашку и брюки и осталась в коротенькой, до пояса маечке, и белом треугольнике на бедрах, который она называла трусиками.
– Ну, чего стоишь! Жарко же! – она теребила меня за руку, – смотри, наши уже как далеко уплыли!
Я кинула осторожный взгляд на озеро и обнаружила две головы которые довольно быстро приближались к противоположному берегу, уже миновав середину.
– Пошли давай! – бесцеремонная волчица помогла мне стянуть платье, нижнюю юбку и когда я осталась в одной тонкой сорочке, схватила за руку и потянула в воду.
Купались мы долго. Плавали, брызгались, я даже несколько раз не очень умело нырнула. Мужчины к нам не приближались, держась на противоположном краю озера. А потом один из них развернулся и стремительно поплыл к нам.
– О-оо, – протянула Лина отходя от меня в строну, – начинается!
Что именно начинается спросит ее я не успела, потому что Ивар достиг нас, подхватил смеющуюся и брызгающую на него водой жену, на руки и понес на берег. Я смотрела им вслед, чувствуя, как пересыхает горло. Потому что, если у меня и были какие-то сомнения по поводу того, куда именно и зачем понесли мою новую подругу, их мгновенно развеял первый же протяжный стон, долетевший от скрывшейся за деревьями парочки.
– Извини! – я подпрыгнула и шарахнулась в сторону, когда над ухом раздался знакомый голос, – Ивар иногда бывает довольно несдержан!
Я оглянулась и посмотрела на стоящего за моей спиной мужчину.
– Мы уже были здесь с тобой, – голос Стена был каким-то неживым и это напугало меня так, что я начала дрожать, – в тот раз ты сказала мне "да", впустила меня в свое тело, подарила наслаждение, которое невозможно ни забыть, ни описать словами. А я тебя укусил. Обрек на смерть, что не забрала тебя лишь благодаря Рику. И сейчас ты боишься меня еще больше, чем раньше. Я чувствую твой страх. Он живет в глубине твоего тела, так глубоко, что сквозь него не пробиваются никакие другие чувства и эмоции. Я надеялся, что со временем он ослабеет, но ничего не меняется. Прошел уже почти месяц, а ты боишься меня и всех остальных волков не меньше чем в первый день после того, как очнулась от болезни.
Мужчина тяжело вздохнул и запустил руку в волосы.
– Лив, скажи, – казалось, каждое слово дается ему с трудом, – ты хочешь вернуться к людям? Я никогда бы не отпустил тебя, но тебе так плохо здесь! Я вижу, как с каждым днем ты все больше замыкаешься в себе. И медленно умираешь! Я уже разговаривал с отцом и он дал согласие. Подумай, если ты захочешь, я увезу тебя обратно и помогу устроиться на новом месте.
И Стэн резко развернулся и, не говоря больше ни слова, пошел к берегу. А я стояла по грудь в теплой воде и не верила своим ушам. Он сказал, что вернет меня домой! К людям! Неужели этот кошмар наконец-то закончится?
