Текст книги "Схватка Бессмертных Екатерина Шельм (СИ)"
Автор книги: Екатерина Шельм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
Глава 7. Встреча
Ближайший к границе город Маркии Решта был пыльным жалким военным форпостом, прилепившимся к горе. Высокие древние стены из белого известняка раньше во времена величия империи окружали его сплошняком, а теперь лишь торчали отдельными участками. За ними по крутому склону вверх ползли каменные трущобы, на крыше которых ветер полоскал цветные тряпки, а в самом верху на горном плато высился неказистый замок-дворец местного мэра.
Останавливаться тут Эверетт не планировал, но две пули попавшие в Жана все изменили. Сопровождение из десятка Рабахов, обернутых в свои цветные тряпки, было похоже на конвой. Ретт придирчиво велел Хелу и остальным забрать из карет все, что уцелело. Им нужны были деньги и одежда. Ретт начал подозревать, что в Маркии он сможет прикупить себе отрез цветной ткани и кушак, а вот найти приличные галиварские штаны будет затруднительно.
Он вместе с Хелом нес на носилках Жана, трое его волков и один Рабах тащили связанного оборотня, который на них напал. Оборачиваться в человека тот не спешил, так что весил добрую тонну, да еще и брыкался.
Адар из своей погони вернулся ни с чем – отступившие волки прикончили беглого стрелка как Ретт и опасался.
Среди Рабах было три девушки и держались они рядом друг с другом. Все с раскрашенными замысловатыми узорами правой стороной лица, ступнями и кистями рук. Смуглые, темноволосые, полнотелые, маркийские женщины были решительно не во вкусе Ретта. Он млел от светловолосых белокожих нимф, вроде Тесс, а на этих женщинах его взгляд мог остановиться разве что из эстетического удовольствия. Он были красивы и колоритны, но ничто в нем не отзывалось на их красоту.
Жан бледный от потери крови не приходил в сознание, и Ретт не знал радоваться этому или нет. Они спешила как могли, но добраться до города все равно заняло час. Ворота были открыты настежь, рядом дремала парочка солдат, явно приставленных сюда для галочки. Проломов в стене было столько, что в них уже были протоптаны дороги и ворота имели чисто номинальную функцию. Когда их процессия вошла в город, стражи открыли было рот и тут же его закрыли. Возражать что-то такой толпе оборотней мало у кого хватило бы духу. Шеферды и Рабахи остановились посреди первой рыночной площади городка. Вяло плескался фонтан, так же неспешно шла местная торговля. Нужно было решить куда в этом городе можно отправиться с раненым человеком и брыкающимся оборотнем. Вряд ли в гостиницу.
– В военную часть? – предположил Хельстром. Рабахи, как и Шеферы, служили в армии своего короля.
– Нет, – сказал Халид Рабах, поглаживая бороду. – Нам следует отправиться дальше. В Гуджане у нашей стаи есть дом. Там безопасно.
– Дотуда несколько часов пути. Он не дотянет. – Хел кивнул на Жана.
– Оставаясь здесь, мы не можем обеспечить друзьям стаи должной безопасности. Оставьте человека на попечение местного целителя и идите с нами.
– Мы благодарны за помощь, но не бросим нашего друга. – Ретт очень старался, чтобы эта фраза прозвучала не как «да пошел ты», но тон вышел резким. – Наш пленный остается с нами. Я хочу допросить его. Если желаете – уходите, мы разберемся сами.
– Я не могу нарушить приказ моего господина, он велел сопроводить вас в столицу.
– Тогда лучше подумайте где мы можем разместиться. Вашего влияния не хватит, чтобы занять этот дом? – Хел кивнул на возвышающийся на горе замок. Вокруг них уже собиралась глазеющая толпа. Связанный волк, Жан на носилках и семь чужестранцев в сопровождении десятка оборотней Рабах – было на что посмотреть.
Ретт в Галиваре привык пользоваться своей знаменитой фамилией. Графу Шеферду любой мэр самого забытого Творцом города выделил бы лучшую резиденцию. А эти Рабах что же? Какого черта им не подчиняются военные в каким-то приграничном городишке?
– Это дом людей князя Мильдара. Там не будут рады ни вам, ни нам. – мрачно ответил Халид.
– Насчет нас ясно, но разве вы не верные слуги князя?
– Это не стоит обсуждать здесь. – Рабах отошел и завел разговор с каким-то торговцем. Блеснули золотые маркийские монеты, Ретт подивился и откуда он их достал. Торговец затыкал пальцам куда-то дальше по улице и раскланиваясь жестами пригласил идти за ним.
– Мне нужны алхимические средства и в лавке этого человека я вряд ли их найду.
– Такие средства, что помогут твоему другу можно найти лишь там. – Халид кивнул на дворец.
– Тогда почему мы не идем туда? Я заплачу. Любые деньги.
– Они не станут продавать.
– Тогда я заберу.
– Твоему другу не место под палящим солнцем, северный волк. Отнесем его в дом и поговорим без лишних ушей.
Ретт закрыл рот. Вокруг действительно толпились местные ребятишки и любопытствующие торговцы. Однако ни солдат ни стражей порядка не было видно. Словно то что в приграничный город входит толпа оборотней – привычное дело. На границе Галивара их обшмонали до последнего чемодана, а тут даже документы не проверили.
Эверетт посмотрел на Хела в поисках поддержки – тот играючи нес свой край носилок, беззаботно пялился на местную убогую архитектуру и лукаво поглядывал на плавную походку девушек Рабах.
Ретт досадливо отвернулся и рядом тут же оказался Адар.
– Нас должны были встретить иначе, ты не считаешь? – тихо сказал старый волк.
– Где все солдаты и пограничные войска?
– Я полагаю… мы уже их встретили.
Они обменялись мрачными взглядами, но молча продолжили идти за Халидом Рабахом. Жану нужна была помощь и срочно.
Мужчина, подобострастно кланяясь, привел их к большому, явно зажиточному для этих мест дому. Стал кричать что-то через забор на маркийском, прибежал мальчишка и, вытаращившись во все глаза на толпу важных и явно не простых людей, стал неловко отпирать ворота.
В пустынной приграничной Маркии показателем богатства была вода. Если ее могли позволить лить в саду, создавая блаженную тень, значит дом был при деньгах. Этот дом точно был при деньгах. В саду росли абрикосы и персиковые деревья, под их тенью трава не превратилась в обугленное желтое сено и радовала глаз зеленью. Тут играли двое малолетних ребятишек в опрятных рубашонках.
Как только процессия стала входить в ворота, прибежала напуганная женщина в похожем на одежду рабахов подвязанном кушаком балахоне и увела детей подальше.
Ретт и Хел занесли Жана в дом.
– Есть тут у них врач? Алхимик? – спросил Ретт у Халида. Тот заговорил на маркийском. Мужчина закивал, поклонился и склочно что-то прокричал мальчугану, что отпирал ворота. Тот со всех ног умчался со двора.
– Он говорит что доктор в городе всего один. И он стар. Алхимиков нет.
– Плохо дело… – пробормотал Хел.
Жан был без сознания и белым как полотно. Ретт проверил повязки и послушал его тихое хриплое дыхание. Черт, не был он врачом. Но не нужно быть врачом, чтобы понимать, что все плохо. Очень плохо!
Они осторожно переложили его на постель. Адар с другими оборотнями пошли запирать в подвале пленного. Рабахи остались снаружи, тихо переговариваясь на своем языке.
Хел мрачно молчал. Ретт прекрасно понимал о чем он думает. Алхимик скорее всего умрет в течение ночи. Ну и ничего, подождем, а там продолжим путь. Хел никогда не одобрял увлечение Ретта алхимией и дружбу с Ла Росси. Считал, что этот парень принес стае больше забот, чем пользы, особенно после истории с учениками маркиза Леонида Фетаро.
Ретт чувствовал себя беспомощным, стоя рядом с постелью, на которую положили Жана. Что если он умрет вот так, не приходя в сознание? Не может он такого допустить!
Ретт вышел и подошел к Халиду Рабаху.
– Мне нужны алхимические лекарства и срочно. Если их есть где достать, скажите мне где.
– Я понимаю твою боль, волк из Шефердов. Но в этом городе у наших стай нет друзей. Только враги.
– Почему военная часть не даст вам лекарства? Вы же служите в армии!
– Князь Мильдар гневается на нашу стаю. Военные не станут помогать никому из Рабах.
Ретт удержался от бесполезного вопроса «А почему?». Да из-за него. Из-за того, что стая собралась покинуть страну. Из-за зреющего предательства. Из-за его будущего брака… который он мечтает отменить. Ретт постарался, чтобы на лице не отражались его мысли.
– Тогда помогите мне забрать лекарства у врагов стаи.
Рабах молчали. Переглянулись между собой.
– Ты предлагаешь нам напасть на гарнизон князя? Это будет стоить моей семье дорого.
– Этот человек мой друг. Если вы не пойдете со мной, значит я пойду сам.
Он не сказал больше ничего позволяя им осмыслить. Если его убьют планам на союз с Галиваром конец. Император Карл не станет ждать пятнадцать лет, пока подрастет Роберт Шеферд, чтобы заключить другой династический брак. А значит когда война начнется, а она начнется, стая будет должна сражаться за князя Мильдара Маркийского Третьего. Который уже не считает их своими союзниками.
Халид Рабах молчал. Думал. Сзади него оборотни почтительно опустили глаза.
– Люди князя напали на нас. – сказал Эверетт жестко. – Его стрелки и его оборотни. Из-за него мой друг умирает и я не остановлюсь из-за паршивой дипломатии, которой тут уже и не пахнет.
– Я должен посоветоваться со своими людьми. – сказал Халид.
– Как только солнце сядет, я иду за лекарствами.
Рабахи отошли от комнаты, вышли в сад. Ретт при желании мог легко подслушать их, если конечно они не перешли на язык жестов, а Шеферды частенько так и делали, чтобы избежать волчьего слуха. Он сосредоточился. Рабахи говорили. Но он не понимал Маркийский выше уровня «как идти на базар?», «смирна», «шагом марш» и «огонь». Странно, но говорил Халид и женский голос. Почему они вообще отправили на такое дело волчиц? В стае Шефердов волчицы не воевали, хотя деогенса могла бы десяток волков завалить на раз. Но считалось, что ей не по рангу оборачиваться и грызть глотки. Для этого у нее и была стая, и раз вожаку приходится воевать самому, значит волки плохо делают свою работу. Никому не хотелось, чтобы деогенса подвергалась даже малейшей опасности.
А тут на границу, встречать чужака, на которого почти наверняка нападут отправили трех девиц. Немыслимо.
Он снова слушал, пытаясь понять с кем Халид разговаривает из трех женщин. Из них Ретт говорил только с одной, той что дала проклятой святой воды, но маркийский и галиварский отличались и он не понимал тот же это голос или другой. Кажется, похож. Может какая-то важная шишка эта девица в их стае? Альфа-волчица Рабахов, мать его невесты была мертва. У главы было шестеро детей, пять сыновей и младшая дочь, но все сыновья погибли в бесконечных войнах князя Мильдара. Халид почти наверняка приходился главе стаи родней, иначе его не отправили бы встречать такого важного гостя как жених единственной дочери и драгоценный залог союза с Галиваром.
Сейчас Ретт понял, что положение в Маркии их дальновидный император оценил точно. Стая Рабах и князь уже на ножах. Податься им и правда некуда, и князь знает, что вот-вот потеряет свою сильнейшую стаю. Лучше уж убить, чем отдать врагу. Ретту стало даже жаль эту семью, оказавшуюся между молотом и наковальней.
«А ты свою стаю не в такую ли передрягу собираешься втянуть, будущий альфа?» – задал он сам себе вопрос. Он вернулся в комнату к Жану. Хел пропал, жена хозяина обтирала алхимику лицо. Он начал бормотать в бреду.
– Шестнадцать… нет восемнадцать грамм… Тереза, принеси пожалуйста папку Стрела пять… нет-нет, не нужно… я справлюсь…
Ретту перехватило горло. Вокруг клубился пыльный жаркий воздух Маркии, Жан умирал, а Тереза была черти где с Леонидом Фетаро. Наверняка скользкий ублюдок не дает ей скучать.
– Плоха! – хозяйка коверкая слова ткнула пальцем в Жана. – Смерть. Не помочь.
Ретт обернулся, услышав шаги. Вошел Халид Рабах.
– Мы поможем тебе. Как только спустится ночь.
Ретт кивнул, оборотень ушел.
– Продержись, Жан, – пробормотал Ретт. – Я найду эти чертовы эликсиры. Должны они быть тут.
Он подумал – а что если нет? Что если нет у них таких чудодейственных эликсиров как у мэтра Дюналя? Он откинул эти мысли. Он найдет все что есть и вытащит Жана.
– Зря я потащил тебя сюда. – пробормотал Ретт. – Я не должен был…
– Нулевой пациент… чистый образец… должен быть чистый… обращение в волка тяжело… вампиризм обратим, но тогда и оборотничество… при прочих равных, исследовать кровь и узнать… нулевой пациент… если бы его найти… – Ретт сглотнул и порадовался, что женщина не понимает галиварского. Он вышел, собираясь приставить к Жану одного из волков, чтобы не подпускали Рабахов. Не стоим им слышать о чем Жан бредит.
Рабах отдыхали в саду в тени деревьев. Расположились они, по мнению Ретта, совершенно по-варварски – на коврах и подушках, скрестив ноги или сев на колени. Хозяйка подала им еду и питье в разных чашах и блюдах. Волки спокойно ели никуда не спеша, но в их позах Ретт чувствовал едва заметное напряжение. Человек бы не увидел, но волк чуял. Что-то назревало. Что-то опасное…
Еще в самом начале пути Эверетт чуял это грозовое облако, но оно было так далеко за горизонтом, что он отмахивался. А тут, в Маркии ощущение усилилось в разы. Он нюхал воздух и в нем было разлито что-то, что его пугало. Тревожило. Что-то неправильное, но он не мог понять что. В огромном разнообразии непривычных запахов Ретт терялся и различить который из них вселяет тревогу он не мог. Не понимал…
– Что ты решил? – к нему подошел Хел. Ретт даже не удивился, что решать тут должен он. Жан его друг, не Хела. Это его поездка и его невеста. Тут брат мог отдать бремя решать ему и не чувствовать себя уязвленным. Но что будет потом? Когда Ретт, по словам деогенсы, захочет взять власть в стае? Эта мысль жгла Эверетта стыдом каждый раз как он видел Хела. Могучего, несчастного Хела, своего когда-то сильного и надежного старшего брата, а сейчас по большей части обузу.
Ретт отогнал эту мысль. Как он может так думать о брате?! Хел поехал с ним и помог в битве! И все же Ретт подспудно ждал, что брат сорвется. Устроит пьяный дебош или еще что. И это ожидание не делало Эверетту чести в собственных глазах. Получалось, что он не доверял Хелу, не верил в него. Но Ретт столько раз видел, как Хел бросал пить, а через два дня возвращался в помятом фраке с уличной девкой на плече.
– Я пойду за лекарствами сразу, как стемнеет. Ты останешься здесь охранять Жана.
– Кого ты возьмешь из наших людей? – Хел понизил голос. Ретт тоже понимал, что их и так мало и разделившись они станут для Рабах легкой добычей. Если им по каким-либо причинам взбредет в голову напасть.
– Адара.
– А я?
– Остаешься. Полковнику нельзя оказаться замешанным в штурме маркийской заставы.
– Ты хочешь пойти вдвоем? Ретт, не глупи. С чего ты решил, что этим, – кивок в сторону Рабах. – Можно доверять? Может они отведут тебя подальше, скрутят и как трофей отнесут своей принцессе. Вот бы поглядеть на это. – в голосе Хела мелькнула ирония и немного досада. Ретт спрятал взгляд. С каждым днем ему все труднее было смотреть брату в глаза. Между ними повисло что-то темное, невысказанное. Ожидание. Именно тут в Маркии Хелу было так просто отпустить вожжи, позволить Ретту командовать, но ему явно не нравилось как это у него получается. Слишком естественно. Слишком легко.
– Некогда раздумывать…
Открылась калитка и мальчишка за руку втащил в сад старика с саквояжем. Местный доктор не иначе. Умеет зашить порез и вылечить простуду. Ретту тревога сжала все внутренности. В голове его тикали невидимые часы. Сколько еще Жан продержится? Дотянет ли?
– Проводи. – мотнул Ретт головой, и Хел повиновался. Они оба на мгновение замерли. Слишком привычным для Ретта и режущим ухо для Хельстрома становился командный тон. – Пожалуйста. Я поговорю с Рабах. – добавил Ретт поспешно. Хел с врачом ушли. Ретту не было нужды слушать что скажет старик. Ничего он не сможет сделать с такими ранами. Если бы только сохранились драгоценные эликсиры королевского алхимика! Если бы!
В эту минуту Ретт осознал злость Жана, который неоднократно говорил, что рецепт сильнейшего известного исцеляющего эликсира держать в секрете это преступление против человечества.
«Жан, если ты выживешь, я обещаю, я вытрясу тебе этот проклятый рецепт из этого проклятого алхимика, только продержись».
Ретт посмотрел на Рабах, что неспешно пили чай из крохотных стаканов в форме тюльпана. Солнце еще не село, но он бы предпочел выдвигаться уже сейчас, хоть это и было опасно.
Ретт наступил на острый камень и чертыхнулся. Он все еще был босой, так что пошел к вещам, что забрали из второй кареты в надежде найти себе ботинки или сапоги. Если там остались только сапоги Хела, ему не повезло. У брата нога была куда больше.
За углом дома его поджидала девушка Рабах с разрисованным лицом. Выставила ладонь в известном всем оборотням жесте.
«Остановись».
Ретт замер. Язык жестов у каждой стаи был свой, но какие-то основные слова были очень похожи. Острый волчий слух врагов мог любую ночную вылазку запороть, частенько нужно было сохранять тишину, так что все волки прибегали к языку жестов, если боялись быть услышанными своими сородичами.
Девушка сложила несколько знаков.
«Иди за мной».
Ретт ответил так же без слов.
«Зачем?»
Девушка развернулась и быстро перемахнула каменный забор дома. Ретт услышал как тихо и осторожно она приземлилась на мостовую. Почти бесшумно. Не каждый волк так сможет, это говорило о мастерстве, а может и о частичном обороте. Стоит держать ухо востро.
Он оглянулся, никого не было рядом. Шеферды сторожили пленного и Жана, Рабах отдыхали себе. Ретт размял плечи и перепрыгнул забор, молниеносно частично трансформировал ноги, добавив на стопы подушечки, но не выпустив когти. Волки не кошки, убирать их по своему желанию не умели, а клацанье его когтей по камню услышал бы каждый оборотень в доме. Это была очень тонкая трансформация, недоступная каждому. Ретт владел оборотом в совершенстве.
Девушка быстро и бесшумно побежала по улице. Ретт хотел поймать ее за руку, чтобы от души наорать, что ему некогда играть тут в дурацкие игры, когда его друг умирает, но не смог. Его рука на сантиметр не достала до предплечья девчонки, и Ретт еще больше нахмурился. Чтобы от его хватки и так легко уворачивались? Чтобы он не мог догнать волчицу? Не бывало такого!
Девица в своем нелепом облачении из обернутой вокруг тела ткани двигалась легко и свободно, хотя если бы Ретт надел что-то подобное, то через три шага пропахал бы носом песок, запутавшись ногами в складках.
Она бежала вверх по улице, к вершине горы, и только поэтому Ретт плюнул и мчался следом. В конце-концов он собирался штурмовать этот нелепый крохотный замок, а ожидание сводило его с ума.
Через несколько промелькнувших мимо кварталов и площадей девчонка завернула в подворотню и остановилась.
Ретт через мгновение замер рядом. И все же это мгновение было. Он не смог ее догнать.
– Что происходит?
– Мои братья не пойдут штурмовать заставу князя. Заберут тебя и бросят твоих друзей.
– Вы всегда так поступаете с гостями? – не удержался Ретт.
– Человек не важен, а ты – да. Тебя приказано доставить живым к главе стаи.
– Почему ты?..
– Ты хочешь спасти своего друга или нет? Если да – иди сейчас.
– Один?
– Я пойду с тобой.
– Мда, это в корне меняет дело. – Ретт скептично осмотрел девчонку. Волчицы бывали сильными, но все же в схватке Ретт не привык, что его прикрывает не проверенный товарищ, а какая-то девчонка.
– Я сильнейший оборотень здесь. – надменно просветили Эверетта.
– Да ну?
– Да. – категорично отрезала нахалка. Ретт только брови поднял. Подумать только какая наглость.
По-хорошему ему следовало вернуться, забрать с собой Адара и еще двух волков и вчетвером попытаться тихо забраться в замок. Но время тикало и тикало. Пока он вернется и объяснится с Рабах и своими. А что если южане и правда нападут? В свалке может кто-то погибнуть, щадить спутников кроме Хела они явно не станут.
Он уже был на полпути к замку, южные сумерки быстро спускались на город, и даже если девчонка собиралась напасть – он не боялся ее ни капли. Пускай мнит себя сильнейшей, ему это только на руку.
– Хорошо. Идем.
Она молча повернулась, подпрыгнула и карабкаясь забралась на крышу трехэтажного дома. Ретт услышал как крошится под когтями штукатурка, когда девушка забралась по отвесной стене. А это означало, что она, как и Ретт, мастерски владеет частичным оборотом. Выпустила когти, но не изменила руки на лапы.
«Ну и кто ты такая?» – подумал он, но отбросил все мысли. Сейчас было недосуг разбираться.
Глава 8. Схватка
По крышам они пробежали быстро и не слишком бесшумно. Вес не позволял. Но плотные южные сумерки упали на город как шелковое покрывало и укрыли их. Освещения на улицах города почти не было, лишь свет из окон отбрасывал желтые пятна на белые стены домов и дороги.
Ретту все меньше нравилась идея пробираться в маркийскую заставу вместе с сумасшедшей и ненадежной волчицей Рабах, но выбора у него не было. Время в голове тикало и тикало. Сколько еще часов протянет Жан? Два? Три? У Ретта не было времен бегать по городу туда-сюда и выяснять отношения с Рабах.
Девушка двигалась быстро и ловко. Ретту, вздумай он ее поучать, не нашлось бы что сказать. Она держалась тени и не выдавала себя слишком шумными шагами или жестами. Но еще Ретт готов был поклясться, что в настоящем бою она не бывала ни разу в жизни. Он знал это по тому, как играючи она бежала навстречу заставе. Он чувствовал, что эту девицу никогда не встречал залп из шестнадцати винтовок. Слишком легкомысленна, слишком самоуверенна. И сила тут была ни при чем.
Ретт видел на своем веку сильных оборотней. Очень сильных. И видел как от боя у них сдавали нервы и они застывали, словно беспомощные волчата перед охотником.
В такие моменты старший офицер должен был уметь привести волков в чувства. В старые времена на поле боя был альфа стаи и в присутствии его никто ничего не боялся, но в нынешний просвещенный век главы стай не выходили сражаться на поля. Не по рангу. Так что кто был, тот был. Ретту однажды пришлось поднимать отряд, он оказался старшим офицером среди группы молодых оборотней. И он смог привести их в чувства и превратить из растерянных волчат в грозных волков. За это и получил свои капитанские эполеты.
Они подкрались совсем близко и замерли. На крыше сушились большие отрезы ткани, наподобие той в которую была обернута девчонка Рабах. Ретт внимательно осмотрел стены, закрыл глаза и потянул носом.
Часовые… да, есть. Люди.
Он мотнул головой. Что-то в их запахе ему не нравилось. Что-то было не так. Но может это просто маркийские люди и пахнут иначе. Что тут может быть такого?
– Пойдем справа. – Ретт ткнул пальцем в полоску чахлых кустиков, прилепившихся к скале и подбирающихся к самой крепостной стене. По всем правилам эту растительность, ограничивающую видимость часовым стоило бы вырубить, но, похоже, тут никто не озаботился такими мелочами. Ретт увидел в стене форпоста несколько широких трещин, наспех замазанных цементом. Мда, дела тут шли явно не лучшим образом. Это его не порадовало. Если у них нет лекарств… Творец, пусть они будут.
Они прокрались в тени. Под ногами осыпались острые камни. Ретт молился, чтобы часовые не услышали. Он снова потянул носом, забираясь нюхом дальше и чуть прислушался.
Кто-то громко командовал, слышались шорохи синхронных шагов. Похоже во внутреннем дворе шли строевые учения. Очень странно, что так поздно, но это было Ретту на руку. Много людей сосредоточено тут, стоит обойти их и дело в шляпе.
Они перелезли через стену в самом темном месте и двумя тенями проскользнули на крышу караулки. Тут передвигаться следовало бесшумно, так что Ретт крался еле-еле. Внизу во внутреннем дворе и правда шли учения, похоже по рукопашному бою. Человек сорок стояли там и повторял за старшим движения.
– Удар! Блок! Подсечка! Удар! – летели громкие команды. Удача, что все заняты, они проскользнут тут как мышки.
Ретт не успел додумать эту мысль. Услышал слишком сильное, резкое движение сзади и тут же откатился в сторону. Мимо, снося черепицу босыми пятками, которые секунду назад летели ровненько в его спину, пролетела девчонка Рабах. Она попыталась удержаться на крыше, но инерция движения была слишком велика. Она изо всех сил хотела ударить его так, чтобы он свалился ровно в ряды маркийских солдат. Но Ретт увернулся и сейчас со злорадством смотрел как она пытается уцепиться за черепицу. Вот пальцы и когти заскребли самый край, мгновение она удерживалась, но все же упала.
Внизу наступила гнетущая тишина. Ретт затаился.
– Тревога! Часовых на стены! Ты кто такая?!
Ретт быстро побежал по крыше. Вот и пусть займутся этой идиоткой, а он пока найдет лекарства. Он с силой нюхал воздух. В ноздри лез странный запах, который он не мог идентифицировать. Он шел от людей, но был как будто не людским. Ретт фыркнул, прогоняя непривычную вонь из ноздрей и снова сосредоточился. Ему были нужны алхимические запахи или госпиталя. Кровь, бинты, лекарства, стекло, тепловые брикеты, химикаты…
Он учуял что-то похожее и рванул по коридору. Сзади во внутреннем дворе нарастал шум и гам. Кто-то попался ему на встречу в темном коридоре, но прежде чем успел сказать «Ты кто?!» Ретт уже уложил его одним точным ударом в челюсть.
Он не хотел оставить тут гору трупов. Ему просто нужно лекарство и больше ничего.
Запах привел его в одну из комнат. Это не был госпиталь, однако тут было полно алхимических пробирок в подставках и держателях. На кровати лежал распахнутый чемодан, а на столе в свете канделябра были видны книги и свитки. У Жана было так же.
Ретт увидел связку шприцев, перевязанных веревкой с биркой сегодняшней даты и названия города. Запах от них был мерзкий до того, что Ретт скривился.
Он быстро стал обшаривать препараты, обнюхивать на всякий случай, но закупоренные банки не позволяли ему понять что в них. Пока он копался с пробирками, из ванной вышел мужчина. Он вытер влажное лицо полотенцем, закончил и продолжил вытирать руки.
– В чем дело? Что вы тут делаете? – строгим голосом спросил он. Ретт услышал ясно и четко что этот парень умеет и привык командовать.
– У вас есть лекарства? Исцеляющие эликсиры?
– Как вы смеете врываться ко мне? – он схватил канделябр и поднял его повыше. Ретт перестал быть для него темным силуэтом. Он увидел его лицо – совершенно не маркийское – и одежду. Опустил взгляд и уставился на его босые ноги.
– Что вам нужно? – спросил уже куда более миролюбиво и очень спокойно.
– Лекарства. Сильные. Лучшие что у вас есть.
– И получив их вы?..
– Уйду.
Мужчина помолчал. Из коридора донесся топот ног пробегающих солдат, но Ретт знал, что успеет свернуть мужчине шею пока они открывают дверь, и он, кажется, тоже это понимал.
Забарабанили кулаки.
– Мэтр Шален, опасность! Мы выведем вас.
– Убирайтесь прочь. У меня, – он посмотрел на Ретта холодными серыми глазами. – Все под контролем.
За дверью переминались и ворчали. Ретт понимал солдат – приказы не обсуждаются, но и этот парень явно важная птица.
– Подите вон я сказал! – крикнул алхимик раздраженно. Солдаты убрались, зато шум во внутреннем дворе все нарастал. Ретт удивился что до сих пор не звучит колокол или какая-то тревога. Ретт разглядывал хозяина комнаты. Светловолосый, длинноволосый, что для Маркии нехарактерно, они все смуглые и темноволосые. Лет тридцать, высокий и невозмутимый как соляной столб.
Он подошел к одному из сундуков, снял с крышки папки и документы и порылся внутри. Ретт напрягся. Он знал, что алхимик может плеснуть в него что-то едкое или раздавить в пальцах капсулу с газом. У них было много маленьких трюков в рукаве.
– Вот. Это лучшее средство в мире. – он протянул Ретту три пробирки, и формой они походили на эликсир метра Дюналя.
– Что это?
– Вам нужно лекарство? Вот оно. Берите и убирайтесь. Мне некогда рассказывать вам рецепт. – раздраженно фыркнул алхимик. Ретт подумал что самообладания ему не занимать.
– Рецепт лучшего средства в мире никому не известен.
– О, вы разбираетесь в алхимии? – фыркнул парень.
– Не в алхимии, а в том что собираюсь украсть. – сказал Ретт. Он уже жалел, что сболтнул это. Оборотень из Галиварской империи, разбирающийся в алхимии? Творец, оставалось только по всей форме отрапортоваться. Идиот!
Эверетт подошел к столу, взял нож для бумаг.
– Вашу руку. – протянул ладонь. Мужчина надменно фыркнул, но протянул ему правую руку.
– Ваше недоверие оскорбительно, граф Шеферд. Я не имею привычки лгать.
– Рад за вас.
Ретт полоснул ему по запястью. Кровь полилась на пол, мужчина от боли чуть поморщился, но от вида крови сразу позеленел и отвернулся.
– Варварство, давайте скорее. – простонал он.
Ретт полил его запястье тем, что было в пробирке. Рана заросла на глазах. Он посмотрел в сундук – там была целая упаковка аккуратно расставленных в держатель пробирок такого типа. Каждая стоила около пяти тысяч галиварских марок, а в Маркии и того дороже.
Ретт подозрительно уставился на мужчину. Обвел взглядом его вещи. Все дорогое, качественное, добротное. Одежда, кожаные сумки и сундуки из красного дерева. Дорогая тисненая бумага и алхимические самопишущие перья. В таком захолустье встретить такое было неожиданно.
– Кто вы такой, мэтр? – спросил Ретт.
– Это в наш уговор не входило. Вы получаете лекарства и уходите. – мужчина взял еще три пробирки и швырнул Ретту. Тот не побрезговал, поймал. Хладнокровие парня было просто невероятным. Ретт мог свернуть ему шею и забрать тут все. Но блондин стоял и смотрел на него с нетерпением и досадой, явно желая, чтобы тот убрался поскорее. Такое безрассудство мог показывать Жан, когда у него горел важный эксперимент. «Алхимики все фанатики?» – подумал Ретт.
Ретт схватил манерный шелковый шарфик, завернул в него лекарства и сунул за пазуху. Кивнул и вышел в коридор.
От двора неслись визги и грохот схватки. Ретт и хотел бы бросить эту тварь Рабах, но слишком много вопросов было бы у родни. А ее предательство и попытка напасть – чем не причина разорвать ненавистную помолвку? Он побежал по коридорам. И что там она болтала про свою силу? Не может справиться с парой десятков людей. Ретт услышал визги и рычание и насторожился. Оборотни? Но он не чуял тут оборотней. Откуда?! Это в корне меняло дело, от нескольких оборотней девчонка могла и не отбиться. Наверное те, что сбежали после засады. Но он не чуял! Ах, черт у них же какая-то ткань, отбивающая запахи.
Ретт уложил пару человек по дороге и осторожно выглянул во двор из окна второго этажа. Он остолбенел. Все пространства двора заполняли серые волчьи спины. Те что сзади нетерпеливо проталкивались вперед, щелкая зубами. В углу в крови от морды до хвоста отбивалась серая волчица с желтыми подпалинами. Девчонка Рабах.
