Текст книги "Интервью с ректором (СИ)"
Автор книги: Екатерина Верхова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Победу решили отметить всеобщим походом в столовую – магам стоило подкрепиться, а немаги так, за компанию.
И признаюсь честно – мы произвели фурор. Настоящий фурор.
Кульминацией всего этого действа стало:
– Студентка Браунс вас вызывают в кабинет ректора, – по артефакту громкой речи.
– С тобой сходить? – привычно поинтересовалась Нира.
– Нет, я справлюсь, – традиционно ответила я.
Я кашу заварила, мне же и делиться этим рецептом. А к завтрашнему дню подготовить статью в номер. Меня проводили сочувствующими взглядами. На реакцию студентов остальных факультетов я смотреть не стала, чувствовала, что она мне не понравится.
Дорогу до кабинета ректора я знала назубок. Потому уже через несколько минут привычно стучалась в дверь его кабинета.
– Входите, студентка Браунс, – раздалось усталое по ту сторону, и я открыла дверь.
Бумаг стало еще больше, чем после моего прошлого посещения. Да и Д. В. Неррс выглядел куда более уставшим, чем днем ранее.
– Доброго вечера! – с вежливой улыбкой поздоровалась я.
– Браунс, признайтесь, я вам нравлюсь? – поднимая на меня взгляд темно-синих глаз, иронично поинтересовался ректор.
– Чего?! – я настолько опешила, что даже забыла сохранять холодный здравый рассудок.
– Ну иначе я не понимаю, почему вы в который раз пытаетесь привлечь мое внимание.
– Простите, что отнимаю ваше время. – Все же взяла себя в руки. – Но в данном случае именно вы меня вызвали в кабинет.
– Не расскажете, что произошло с формой студентов с факультета искусств.
– А можно поинтересоваться, как эта информация дошла до вас так стремительно? – с интересом спросила я. – Еще и каким-то невероятным образом вы выяснили, что я к этому причастна.
– Браунс. – Коротко сказал ректор, и я смиренно опустила взгляд.
– В уставе академии нет никаких запретов по поводу смены цвета формы.
– Зато есть требование о соответствии. Едином цвете, если вам угодно.
– Мы его соблюли, – спокойно ответила я. – Это все еще та же форма, выданная администрацией академией. И в ней абсолютно все студенты с нашего факультета.
– Хотите сказать, что сейчас я не найду ни одного человека с факультета искусств, у которого форма сохранилась по старому образцу?
Никого! Мы проверили по всем спискам.
Вот только вслух я отвечать не стала, лишь улыбнулась.
Ректор просверлил меня взглядом, явно о чем-то размышляя.
– Вы молодец, студентка Браунс, хвалю, – совершенно внезапно выдал он.
Хотелось вновь выдать очередную “чего”шку, но я сдержалась.
– Организовать сто семнадцать студентов за такое короткое время, при условии, что вас в ВАКе не то, чтобы жалуют.
– Сто пятнадцать, – рефлекторно поправила я и прикусила себя за язык.
Вот зачем я вечно умничаю?! Судя по взгляду, брошенному на меня ректором, он тоже всерьез задумался над этим вопросом.
– Никак не могут обновить списки. А вместе с тем три студента были отчислены после прошлой сессии и зачислена я. Сто семнадцать минус три и плюс один... – пролепетала я, пытаясь хоть как-то оправдаться. Сделала только хуже.
Взгляд ректора стал еще более красноречивым. И изменился в один момент: его лицо разгладилось, в глазах появился интерес и отголоски какой-то идеи, которая, скорее всего, мне не понравится.
– Хотите сказать, Браунс, что у вас настолько феноменальная память?
– Ну тут не в памяти дело, – позволила себе удивление. – Просто списки были со мной всего два часа назад, а про отчисленных я узнала от сокурсников. Виндзор, Шлейк и Фрау были отчислены.
Ректор иронично изогнул бровь.
– Да, у меня хорошая память, – все же произнесла я. – И я умею работать с числами. Это у меня от…
Я осеклась. Если бы у отца и правда была феноменальная память и какие-то особенные способности, вряд ли бы его так глупо подставили. Вряд ли бы его подпись с магическим росчерком появилась на тех документах, о которых он даже не помнит! По его словам.
– … от отца, – закончил за меня ректор. – Студентка Браунс, у меня к вам предложение.
И что-то мне не понравилось в его тоне.
– Точнее нет, не предложение! Считайте, что это наказание за нарушение общественного спокойствия, – уже совсем развеселившись исправился ректор.
– Я не нарушала никаких правил!
– Допустим, – не стал спорить Неррс. – Однако спокойствие нарушили. Теперь артефакторы и боевики не смогут спать спокойно, настолько они впечатлились дизайном формы от Браунс.
– Что за предложение? – мрачно поинтересовалась я. Что-то мне подсказывало, что до столовой я сегодня не доберусь. Но в то же время я хорошо понимала, что если окажу ректору услугу, то мне это зачтется. Где? Я еще пока не поняла, но точно знала – зачтется.
– Наказание, Бранус, наказание, – поправил меня ректор. – Поможете мне со сметами и отчетами? Если вдруг увидите где-то несоответствие, то просто отметите на полях. А я потом гляну более подробно.
Я замерла, не сводя непонимающего взгляда с мужчины. Он что, серьезно? Даст простой студентке, которая чуть ли не вчера перевелась в его академию, доступ к важным бумагам? А если я завтра пойду и расскажу о том, что увидела? Или… еще хуже, сдам всю информацию прессе?! Это ведь его репутация!
Видимо, все эти вопросы отразились на моем лице, потому что Неррс тут же добавил:
– О, не переживайте, я не стану взваливать на вас ответственность. Те документы, что я дам вам на изучение, находятся в широком доступе. И от того, судя по всему, заполнялись настолько невнятно – никто и подумать не мог, что то, что в широком доступе, может привлечь пристальное внимание.
– Давайте ваши документы, – выдохнула я. – Но взамен прошу вас сохранить нынешний цвет формы студентов и закрепить его за факультетом искусств.
– До новых изменений, я полагаю, – хмыкнул Неррс. – И раз уж я отвлек вас от ужина, то теперь просто обязан накормить.
В этот раз от еды я отказываться не стала. Это показалось мне справедливым обменом.
– Господин ректор, – через час работы над бумагами, я подняла взгляд и обратилась к Неррсу. – А как вы отреагируете, если узнаете, что один из ваших преподавателей встречается со студенткой?
– Об этом сообщается в отчете? – деловито поинтересовался он.
Неррс ослабил ворот рубашки и взял кружку с горячим чаем в руки. Повернулся ко мне вполоборота – я устроилась за небольшим столиком у окна, появившемся буквально по щелчку пальцев, когда я дала свое согласие помочь.
– Нет. В отчете почти что черным по белому написано, что сорок процентов денежных средств проходили мимо, – произнесла я, взмахнув листами, на которых делала пометки. – А еще по этим данным из королевской казны перечислялись денежные средства на определенное количество мест бюджетных. Вот только де-факто этих бюджетных мест куда меньше.
– Судя по всему, Росс теперь будет ну очень обеспеченной женщиной.
– И верховный судья… – добавила шепотом, но Неррс услышал.
– Вряд ли он в курсе всех этих махинаций своей родственницы.
Я бросила на ректора скептичный взгляд, но спорить не стала.
– Что касается вашего вопроса, я бы сперва хотел понять, что за студентка и что за преподаватель.
– А что бы вам дала эта информация? – с любопытством поинтересовалась я.
– Я бы не хотел увольнять преподавателя за роман со студенткой. При условии, что этот преподаватель хорош, а студентка является совершеннолетней.
– Но вам пришлось бы, если бы это стало всем известно? – уточнила я.
– Браунс, говорите уже как есть, – произнес Неррс, взмахом руки обновляя чай и в моей кружке. – Кого вы успели поймать на горячем?
– А что, в ВАКе это не единичный случай? – не удержалась от ехидного.
– Об этом мне не докладывают, я могу лишь предполагать. Но да, мне пришлось бы уволить преподавателя, если бы широкой общественности стало известно о его романе со студенткой. Более того, я бы хотел избежать подобного рода скандальных новостей.
– Это просьба? – Я наклонила голову вбок и закусила губу.
– Я не могу просить вас молчать, если кто-то нарушил устав академии, – сдержанно ответил ректор. Хитро!
– Но вы бы хотели этого избежать? – допытывалась я. Боги! Да как же правильнее поступить в этой неоднозначной ситуации?!
– Браунс, хватит играть в загадки. Что вы видели, где и кто был главными действующими лицами.
– Профессор Ран и… кхм, одна студентка. Совершеннолетняя. Они зашли в кабинет вместе, – выпалила я, решившись.
– И это все? Хочу напомнить, мы с вами щас тоже вдвоем в кабинете.
– Этот кабинет располагается в южном крыле. После оттуда раздавались… кхм… звуки.
– … а вот до южного крыла я еще не добрался, – вполголоса произнес ректор, мазнув взглядом по разложенным перед ним бумагам. Потом вернулся глазами ко мне. – Погодите, Браунс, а вы подслушивали?
Я покраснела и… разозлилась. Мне не так-то просто было об этом рассказать, и совсем уж не хотелось слышать насмешку в этой ситуации.
– Думаю, что на сегодня все, – сухо произнесла я, собирая в стопку все разложенные бумаги.
– Браунс, только не говорите, что вы… обиделись? – чуть ли не пораженно выдохнул Неррс. – Хорошо. Давайте так. Что вы хотите, чтобы я сделал в этой ситуации?
Я промолчала. Понятия не имела, что надо делать в подобной ситуации. Думала, что если вывалю ректору как есть, то он уж точно найдет решение. Я была уверена лишь в одном – публиковать об этом в газете не стоит. Это… низко. И уровень желтой прессы. Лишь временные взрывные чары: об этой новости слишком быстро забудут, но о том, что именно “Хроники ВАКа” публикуют такую гадость, будут помнить.
– Я… не знаю, – ответила тихо.
– Вот и я не знаю, – выдохнул Дарен В. Неррс. – Да, официально романы со студентками запрещены. Вот только мне думается, что придется уволить как минимум половину холостых мужчин преподавателей репродуктивного возраста. А может, не только холостых, кто знает? Если вам будет спокойно, я проведу беседу с профессором Раном. Если, конечно, до этого вы не опубликуете эту информацию в “Хрониках”. Препятствовать я вам не стану, свобода слова, как-никак.
– Я бы не стала! – оскорбилась я. И поймала себя на мысли, что не так давно думала о том, что стала бы.
– Похвально, если так, – кивнул Неррс. И улыбнулся. – Что вы еще успели выяснить из этих бумаг?
***
Дурацкая это была затея, оставить Браунс в своем кабинете – так думал Неррс. Но вместе с тем позволял себе любоваться девушкой: она забавно кусала кончик карандаша, то и дело убирала за ухо выпавшие пряди. Множество незначительных мелочей, на которые Дарен обращал внимание, сам того не желая.
Вся его концентрация была разрушена лишь присутствием Браунс в его кабинете, и ректор не мог не задаваться вопросом – откуда этот странный интерес. Он не относил себя к идиотам вроде Рана, о похождениях которого Неррсу было давно известно – раньше Дарена никогда не привлекали хорошенькие студентки.
Вот только на студентке Браунс его внутренняя система сломалась. Да и внешняя, что уж там. Всего за какую-то неделю эта девчонка умудрилась перевернуть все с ног на голову. И в академии, и в самом Неррсе.
Почему?
Дарену и раньше давали отпор умные хорошенькие девушки – причина не только в этом. Было что-то такое в Браунс, что привлекало мужчину – внутренняя сила? Стержень? Желание докопаться до истины? Добиться справедливости?
Неррс решил, что не будет так просто отмахиваться от этих неожиданных эмоций. Понял, что чем больше он бегает от внезапно вспыхнувшего внутри интереса, тем сильнее он, интерес, подогревается. Все равно, столкнувшись с подобными ощущениями, рано или поздно мужчина испытывал разочарование. А значит, так будет и с этой девчонкой.
Потому план оставался тем же. И основной целью было попытаться разговорить девчонку о делах ее отца. Черт знает, может, даже выложить все, как есть. В конце концов, ничего дурного или противозаконного Неррс не затевает.
Глава девятая
Скр. Ск-к—кр!
Я вскочила с постели как файербол.
– Баси-и-ик… – простонала я, уловив взглядом источник этого мерзкого звука. Вот только в этот раз кот не камушки жевал, а точил свои когти. О пол. – Имей совесть!
– Он ее съел, – буркнула со своей постели Нира. – Расчехлишь Муи?
– А смысл? Все равно вставать, – безрадостно произнесла я.
– Сегодня суббота!
– Мне надо отнести все материалы в типографию и сходить к отцу. – Про судью Росс говорить не стала, хотя он тоже входил в список дел. – А тебе, между прочим…
– Я помню про патент, – вяло ответила Нира. – Но я не хочу шевелиться.
– Ты во сколько вернулась? – полюбопытствовала я.
Я заснула к этому моменту. Соседка по комнате пропадала в своей мастерской до поздней ночи.
– Я доделывала рисунки к выпуску. – Нира зевнула. – Решила сделать чуть больше. Выбери те, что тебе больше понравятся.
– Ого, – удивилась. – Ты не спала полночи, чтобы сделать еще карикатуры?
– Ну да.
– Спасибо. – Улыбнулась. Стало приятно от того, что для Ниры это оказалось важным.
Взяла положенную на мой стол стопку и принялась рассматривать.
– Нира… это… очень круто! – восхищенно выдохнула я.
Соседка по комнате нарисовала целую серию картинок. Студент первокурсник на первом занятии, студент первокурсник на первой сессии. Студент второкурсник… Каждого представила в интересном безобидном свете. Уверена, любой найдет тут себя.
– Выберешь. – Отмахнулась Нира.
– Можно я возьму все? – с восторгом спросила я.
– Да забирай. – Нира отвернулась к стене и укрылась одеялом с головой. Уже приглушенно сказала: – Засунь только, пожалуйста, эту ошибку зельевара в чемодан.
Я скептично посмотрела на Басика, тот не менее скептично – на меня. Всем своим видом кот пытался сказать, что второй раз на этот фокус не поведется, что он вообще самый милый и добрый котик на свете. Ну и что, что фиолетовый – в этом он вообще не виноват!
Собравшись с силами, я все же заставила себя сползти с постели и отправилась в ванную комнату. Общую… Интересно, за какие заслуги Честеру полагалась персональная ванная комната? Вдруг я не менее полезный для ВАКа ученик? Вон, целый вечер ректору помогала с документами разбираться, это ведь чего-то стоит?
А еще меня до одури бесило, что я не могла ВСПОМНИТЬ, кого мне напоминает сам Честер. Этот факт меня немало удивляла – со мной крайне редко случалось, что я что-то не могу вспомнить.
Ладно, разберемся.
Студенты, проживающие в общежитии, воспользовались спокойной свободной субботой и дрыхли. И ванная, и туалет – все было в моем полном распоряжении, что меня несказанно порадовало. Уже через час я бодро обходила лужи, направляясь к выходу из ВАКа.
Уже почти дошла до выхода, отметив, что куда-то пропал стражник, обычно караулящий у ворот. И тут ощутила… всплеск магии. Словно меня ударило незримой волной, проходящей сквозь каждой клетки моего тела.
На мгновение даже дыхание сбило, такой мощной была магия. Инстинкты сработали быстрее мозга, я ускорила шаг, на какой-то период даже позабыв, что высокие каблуки совершенно не способствуют быстрому бегу. Умудрилась не навернуться.
Пересекла ворота академии и, как ищейка, взяла след. Долго, к слову, брать след не пришлось, почти тут же взгляд упал на… безголового Р.К. Неррса. Статуя стояла на своем месте и внешне даже никак не изменилась за одним таким ма-а-а-аленьким фактом – головы. Ее не было.
Вообще.
Только ровненько опиленная шея.
Пока я пыталась сообразить, что именно произошло, сбоку полыхнуло.
Ага! Простенький кристалл телепортации, рассчитанный на быстрое перемещение по территории академии. Очень удобно, если ты – ректор.
– Браунс? – удивленно поинтересовался ректор и потом… перевел взгляд на то, что я увидела первой. Замер.
– Это не я! – тут же выпалила я, опасаясь, что на меня сейчас всех виверн спустят.
Вот только Неррс даже не пошевелился, совсем как его увековеченный предок. Только с головой. Ректор, предок таким похвастать не мог.
И еще бОльшим удивлением стало, когда Дарен Неррс отмер и грязно выругался. Настолько грязно, что у меня даже уши покраснели. Захотелось ехидненько так снять с него двадцать баллов за бранную речь в общественном месте, но что-то мне подсказало, что если я это сделаю – мне прилетит.
Потому мне оставалось только молча переминаться с ноги на ноги, в ожидании более объективной реакции на произошедшее. Правильнее, наверное, было бы ретироваться, вот только если я это сделаю – меня все равно потом поставят на ковер. И если не обвинят, то как минимум хорошенько опросят – что видела? Что слышала? Что почувствовала?
К этим вопросам я уже была готова. По крайней мере, морально.
Не прошло и двух минут – во время которых я спокойненько стояла в стороне и мысленно фиксировала все происходящее – как сработал еще один кристалл. В этот раз на дальний переход, и судя по цвету – ярко-алому – из столицы.
– Что про… – высокий мужчина лет сорока, чем-то отдаленно напоминающий Дарена В. Неррса, замер, совсем как ректор несколькими минутами ранее. – … зошло.
– Доброе утро, Морэн, – мрачно поздоровался Неррс.
Ага-а-а! Морэн Неррс, главный дознаватель королевства. Слышала, что он занимается делом моего отца. Неофициально и по личному приказу Его величества. По крайней мере, так сказал законник нашей семьи моей матери. А подслушивать, судя по всему, входит у меня в привычку.
– Как это… тут же защита… – Мужчина, мягко говоря, не мог понять, что происходит. И тут до меня начало доходить, что тут не просто голову статуе отрезали, тут произошло что-то другое. Посмотрела на Р.К. Неррса уже другим взглядом.
Ведь вряд ли главный дознаватель королевства не смог сдержать себя в руках, если бы за этим не крылось что-то по-настоящему серьезное?
– Браунс! – рявкнул ректор, возвращая мое внимание. – Хватит уши греть, иди сюда.
Я послушно подошла. Вообще в этот момент я вела себя как образцовая студентка! Лишних вопросов не задавала, не истерила, не отсвечивала – горжусь собой. Вот только в нашу газету придется добавить еще один блок… Такую сенсацию я точно не смогу пропустить.
– Докладывай.
– Я шла из корпуса общежития к выходу. Когда оставалось метров пятнадцать, почувствовала нетипичный магический всплеск неопознанного характера. Я перешла на бег…
– Прямо на каблуках побежала? – зацепился Неррс, который дознаватель. Бросил красноречивый взгляд на мою обувь.
– Мне прямо сейчас продемонстрировать свое умение в беге на каблуках? – сухо и сдержанно поинтересовалась я, хотя все внутри меня забурлило. В семейства Неррс, судя по всему, это в крови. Нашел, до чего докопаться.
– … нетипичный магический всплеск неопознанного характера, – напомнил ректор, возвращая меня к рассказу.
– Когда добралась до места он уже был таким.
– Каким? – уточнил Морэн Неррс.
– Безголовым, – спокойно ответила я. – Никого рядом не увидела. Охраны тоже на месте не наблюдаю.
– Как наблюдательно, – процедил сквозь зубы дознаватель.
И на что он злится?
– Вестника в отдел магической полиции отправил? – этот вопрос адресовался уже ректору.
– Решил сперва тебя в известность поставить, – ответил Дарен Неррс.
Я вновь обратилась в слух.
– Браунс. Думаю, вам стоит продолжить свою дорогу, – обратился ко мне ректор, намекая, что тут я больше не нужна.
– Но… полицаи наверняка захотят меня расспросить…
– Мы передадим им все ваши слова, – ответил Морэн.
– Но… вдруг это я сделала? – удивилась я. Меня что, хотят спровадить с места сенсации?
– При всем моем к вам уважении, студентка Браунс, и при всех ваших магических талантах, вряд ли вы смогли бы взломать защиту такого уровня, – произнес ректор.
– Защиту? Разве это не просто статуя?
Кто в здравом уме будет накладывать “защиту такого уровня”, каким бы этот мистический уровень ни был, на простую статую?
– Дар, – одернул ректора Морэн.
– Эрналия. Если вы не хотите потратить день впустую, то очень рекомендую вам идти, – уже мягче произнес Неррс-ректор.
Именно в этот момент сработал еще один кристалл перехода, и я приняла сложное волевое решение ретироваться.
Вопрос: “можно я зафиксирую место происшествия?” застрял в горле, я решила не отвлекать Неррсов от важных дел. Просто незаметно щелкнула артефактом, который я по счастливой случайности бросила в сумку.
А в типографию, предъявив талон, выданный ректором, сдавала уже чуть измененный материал. Надеюсь, ребята из редколлегии на меня не обидятся, что я не стала с ними это обсуждать. Все же… сенсация. Настоящая сенсация.
Памятуя о том, что к отцу я могу попасть лишь до двух часов дня, первым делом направилась именно в сторону камер предварительного магического заключения. Настроение, несмотря на все произошедшее, ползо вверх. И никакие Неррсы мне его уже не испортят. Ни старшие, ни младшие, ни увековеченные в статуе.
Вот только к отцу я сегодня так и не смогла попасть. Как и к судье.
В первом случае мне сухо сообщили, что свиданий не допускается даже с родственниками. Во втором – ни в одном из справочников не было адреса судьи Росса. Наверное, это вполне логично… Придется искать иные пути. К примеру, попробовать найти личное дело Амелии Росс и танцевать от этого.
Денег на личную повозку не было, а потому приходилось пользоваться общественными. Те ходили совершенно не по тем путям, что были мне нужны – да и я пару раз безнадежно запуталась – потому в академию я вернулась ближе к вечеру. Измотанная и уставшая настолько, что ноги отваливались. Надо будет откопать у себя обувь без каблуков, связаться с матерью по поводу отца и… не знаю. Попытаться отдохнуть до понедельника, когда остался только один день. Неделька выдалась непростой, и будущая вряд ли порадует меня обратным.
Ниры в комнате не было, но судя по верхней одежде, висящей на вешалке, соседка находилась на территории академии. Видимо, патентоваться она сегодня не пошла и пропадает в мастерской.
Чуть позже, когда я не чувствуя ног завалилась в постель, пришел вестник. От ректора:
“Не думал, что в вас и правда есть журналистская жилка.
Какая скорость!
Поздравляю, я в вас не ошибся.
На первый раз сданный редколлегией материал одобряю в печати, но в будущем прошу вас перед типографией заносить все макеты ко мне.
P.S. И кстати, стражник не халатно прогуливал службу, а был вырублен физическим способом. А именно, ударом по голове. Над достоверностью “Хроникам ВАКа” еще следует поработать. Изменения вносить не стал, вы не проверили данные, поспешили – вам же и оправдываться за свои слова.
С наилучшими пожеланиями,
Д.В.Неррс”.
Хм. Это он так злится или хвалит? Или и то, и то?
Волевыми усилиями заставила себя встать и набросала ответ:
“Рада, что оправдала ваши ожидания!
Уверена, “Хроники ВАКа” ждет большое будущее.
P.S. Принесу перед стражником извинения в письменном виде. Спасибо за информацию.
С уважением,
Эрналия Краун Браунс”.
Интересно, с меня снимут десять баллов за пререкательство? Или это не пререкательство?
Где эта тонкая грань?
Примерно с этими же размышлениями я и заснула.
Глава десятая
– Эрна, ты жива? – Надо мной нависла зеленоволосая голова соседки по комнате. На лице отражалось неподдельное беспокойство.
– После такой лошадиной дозы лекарского зелья… – хрипло пробормотала я.
Лицо болело так, будто меня весь вчерашний день и ночь били сырым мясом: очень болезненно, но без следов. То, что произошло вчера – в воскресный день – со мной случалось раз в год. Мозг отключался, тело напрочь отказывалось шевелиться: меня лихорадило. Помню только, как открыла глаза утром и почти сразу закрыла. Остальное отрывками: Нира с ложкой мерзкого варева, мокрое полотенце на лбу… Постоянные вопросы и самочувствии и угрозы вызвать лекаря.
– Нира, это нормально, мне просто надо отлежаться сутки… – успела пробормотать я вчера, прежде чем снова окунулась в беспамятство.
Сегодня мне и правда было многим лучше. Только слабость и тело ломило от того, что сутки провалялась.
– С тобой точно все хорошо? – с подозрением спросила Нира.
– Да точно-точно, – пробормотала я, выползая из-под одеяла и поднимаясь на ноги. Пошатнулась от слабости, но вцепилась в спинку кровати и удержалась. – Мне просто надо поесть.
Пока мы умывались, Нира рассказала про то, как вчера все же добралась до отдела патентов. Посетовала на то, что ей предстоит заполнить кучу бумаг, отнести их в разные ведомоства. Велось все к тому, что с ее идеи мы заработаем совсем нескоро.
Новость, конечно, расстроила, денег у меня оставалось всего ничего, а просить у матери, которая сейчас в одиночку разгребала все проблемы семьи, совсем не хотелось. Стоило подумать, как заработать… Судя по рассказам Ниры, стипендии в ВАКе не хватит и на три кружки кофе из “Звездного неба”. Не то, чтобы в них была какая-то острая необходимость, просто… Просто ощущать себя практически нищей мне не хотелось. Это уязвляло.
Собравшись, мы с Нирой отправились на завтрак. Уже на выходе из корпуса женского общежития нас встречал Честер. Стоило парню нас увидеть, как он поднял над головой газету и по мотивам известной балладе о победе над злом напел:
– Там-та-та-та-та-та-а-ам!
Это же… “Хроники ВАКа”!
– Первый номер?! Вышел?.. – Нира тут же сорвалась с места и в несколько широких шагов миновала ступеньки. Вцепилась в газету, прошлась взглядом по первой полосе.
Черт… Я же ничего не сказала им о том, что добавила новость про голову Неррса. Ух…
– Ребят, я… – с виноватым видом подошла ближе. Ох, как невовремя я заболела. Об этом следовало поведать еще вчера, а я бездарно провалялась в постели!
– Ого! Эрна, как ты успела?! – Нира подняла на меня восторженный взгляд. – Вчера по всему ВАКу сплетни ходили, как же это произошло! Ректор-то никаких пояснений не давал официальных. А ты… можно сказать, присутствовала на месте события!
– Я… э… – замешкалась. Они что, на меня не обижаются? – Должна была еще вчера рассказать, просто приболела. Простите, что не предупредила и не посоветовалась.
– Ты заболела? – тут же уточнил Честер, бросив на меня оценивающий обеспокоенный взгляд.
– Все в порядке, – отмахнулась я, немного покривив душой. Слабость осталась, но это до первого приема пищи.
– Она вчера даже с кровати встать не могла, – наябедничала соседка по комнате. – Вообще ни на что не реагировала. И бормотала какую-то ерундистику в полубреду.
– Я что-то говорила? – напряглась. – Что?
– Не особо разборчиво, я ничего не поняла.
– Ты точно в порядке? – Рука Честера приземлилась мне на лоб. От напряженного взгляда стало не по себе. – У меня есть лекарские зелья…
– У меня, вообще-то, тоже есть! – обиженно протянула Нира.
– Все в порядке, – ответила я, увернувшись от прикосновения парня. Забрала газету у Ниры и принялась листать.
Свежая, еще пахнущая краской. И все на своем месте. Так, как задумывалась редколлегией.
Взяв “Хроники” в руки, я ощутила гордость. Выпуск получился достойным. На первой странице настоящая сенсация: свежайшая из новостей. Следом статья Фирса о столовой: плюсы, минусы, перспективы и шаг ректора по угощению студентов. Целая сравнительная таблица! После юмористическая заметка про типы студентов с дополнениями в виде рисунков Ниры. На следующих страницах “разродился” и Честер со своими наблюдениями по поводу финального соревнования в магобол двух самых известных в королевстве команд. Я привнесла статью про крупные культурные события в ВАКе и всем Канторе. Закончили на юмористической ноте, опубликовав около пяти забавных студенческих историй из жизни. Ну и слово редколлегии, конечно же, с обещанием делать студенческую газету увлекательной.
– Доброе утро, все уже в сборе? – за спиной раздался голос Фирса.
Парень тоже нес в руках номер газеты. Приветственно помахал им.
– Внеплановое собрание, – отшутилась я. – Где вы их раздобыли?
– В столовую целую стопку принесли, – ответил Фирс. – Остальные в учебном и административном крыле.
– Много кто видел? – вопрос от Ниры.
– Все, кто уже позавтракал, – ответил Честер. – Я, кстати, проголодался. И сегодня, судя по запахам, в столовой довольно сносно кормят.
– Снова подарок от ректора?
– Или пересмотр внутренней политики кухни, – хмыкнул Фирс.
Утро и правда началось замечательно. Мы всей редколлегией направились в столовую – оказалось, что и Фирс, и Честер увидели свежий номер и сразу поспешили к нам, позавтракать не успели – даже уселись за один стол. К нам подходили студенты, хвалили за номер. На меня деланно не обращали никакого внимания, но я старалась на это не реагировать. Хотя, признаюсь, обидно когда подходит какая-нибудь второкурсница с факультета права и выдает что-то вроде:
– Чес, у тебя была клевая статья! А твои рисунки, Нира, вообще огонь! А ты… Фирс, да? Прикольные наблюдения по столовой…
И… все. Я была удостоена лишь взгляда. Абсолютно ничего не выражающего взгляда.
– Ребят, я пойду. Мне надо еще в одно место… – произнесла я, когда справилась с яичницей. Вполне сносной яичницей.
Я уже встала из-за стола, как Фирс внезапно спросил:
– Ты из-за них? – Парень обвел взглядом всю столовую. – Из-за того, что тебя игнорируют?
– От них большего я и не ждала, – немного покривила душой. Что уж говорить, я вообще не думала, что из-за обвинения отца мне придется столкнуться с отчуждением.
– Ты наш главный редактор, – серьезно произнес Фирс. – Без тебя…
– Все в порядке, – перебила я его и постаралась улыбнуться. Отчего-то его попытка меня утешить уязвила. – Мне правда пора. Встретимся на фракском. Чес, хорошего дня!
На этом поспешно ретировалась, пока кто-то из ребят не попытался вновь меня ободрить.
Я в принципе не терпела к себе жалости. Раньше все убеждала себя, что по той причине, потому что не считаю себя жалкой. Сейчас же отчетливо понимала, что когда тебя пытаются утешить, лишь давят на свежий синяк. И какими бы благими ни были намерения, они все равно приводят к боли. По крайней мере, так работало со мной.
Кутаясь в теплый палантин, я стремительно пересекла весь внутренний двор, направляясь к сторожке стражи подле входа в академию. Калитка, к счастью, была открыта. Добравшись до двери, постучала. Тишина. Ни через минуту, ни через две мне никто не открыл дверь.
Хм, это значит, что ВАК теперь без защиты? В целом, опасаться-то нечего, территория академии простиралась в черте города, но…
Развернулась на каблуках и кинула взгляд на безголового Р.К. Неррса. Выглядела картинка пугающе, я даже поежилась. Вдруг взгляд зацепился за мерцающие переливы на стене. Почти у земли подле статуи.
Нахмурившись, подошла ближе. Не заметить подобную метку раньше я просто не могла, она и правда бросалась в глаза своим явно магическим происхождением.
Круг, внутри квадрат, углы которого выступали за круг. И в самом центре загогулина, похожая на схематичное угловатое изображение смерча. От метки шло легкое тепло, но я боялась использовать свою собственную магию, чтобы попытаться восстановить происхождение знака.
Надо наведаться в библиотеку и попробовать выяснить, что это за символ. И отчего он тут – на месте преступления. Интересно, ректор его уже видел?
