Текст книги "Ветер прошлого (Забытая мелодия для флейты) (СИ)"

Автор книги: Екатерина Риз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Екатерина Риз

Ветер прошлого

1

Таня торопилась на работу. В последнее время она постоянно опаздывала, просто рок какой-то. То ломалась машина, то она забывала завести будильник или на пути встречались препятствия, которые она никак не могла преодолеть вовремя. Конечно, это были только отговорки для шефа, а для Татьяны просто-напросто напасть какая-то в последнее время.

Вот и сегодня. На дорогах безумные пробки из-за вчерашнего обильного снегопада, который неожиданно свалился на Москву в начале ноября. Вроде ещё вчера шёл дождь, да и листья с деревьев ещё не до конца облетели, а утром все проснулись, а на улице уже зима. Просто огромные, невероятные сугробы намело… Зима, как всегда, подкралась незаметно. Дороги ещё до конца не расчищены, машины застревали, буксовали, водители злились, а пешеходы, которые тоже страдали из-за занесённых снегом дорог, не злорадствовали, а лишь сочувственно вздыхали.

Таня сегодня побоялась брать свою машину, вызвала такси, но и этим ничего не выиграла. Застряла в пробке и около получаса нервно поглядывала на часы, ёрзая на заднем сидении такси и понимая, что безбожно опаздывает. А потом решилась, торопливо расплатилась с таксистом и вышла из машины. И вот теперь с трудом ковыляла на высоких каблуках по комкастому холодному снегу, каблуки увязали в образовавшейся ледяной каше, и Таня шла очень осторожно, боясь упасть или сломать каблуки. Ноги сильно устали, иногда разъезжались, но она спешила. Борис звонил уже несколько раз и настойчиво интересовался, где она так долго пропадает. Таня сваливала всё на пробки и, спотыкаясь, торопилась к ближайшей станции метро.

Проходя мимо ворот школы, она остановилась. За забором шла отчаянная драка. Трое мальчишек, лет по десять, усердно мутузили друг друга, при этом было понятно, что двое против одного. Черноволосый мальчишка в яркой куртке отбивался от них как мог, одному даже рюкзаком по спине заехал, но те двое были покрупнее и видимо на год-два постарше. К тому же, их было двое, а он один. Но его бесстрашие просто поражало.

Татьяна наблюдала за дракой всего несколько секунд, а потом открыла калитку и, больше не сомневаясь, шагнула на территорию школы. Все мысли о работе уже вылетели из головы, и она кинулась в гущу событий.

– Эй, вы что делаете? А ну отпустите его немедленно! Шпана!

Троица отчаянных драчунов замерла, испуганно обернулась на её голос и в момент распалась. Мальчишку, которого держали за грудки, резко отпустили, он не удержался на ногах и сел в сугроб, а обидчики кинулись наутёк.

Татьяна подбежала к мальчику, при этом снова поскользнулась и решила, что в этот раз каблук точно сохранить не удастся, но к своему удивлению, устояла. Присела на корточки перед ребёнком и заглянула в его лицо.

– С тобой всё в порядке? Посмотри на меня. Где болит?

Мальчишка забавно шмыгнул носом, посмотрел на неё, а потом утёрся рукавом куртки.

– Нормально.

Ему было лет восемь, худенький, растрепанный и в этот момент он очень напоминал бездомного щенка, которого потрепали в уличной схватке дворняжки. Зато глаза горели совсем не по-детски, воинственно и даже азартно. Видимо, процесс битвы его всерьёз увлёк, а Таня этому помешала. Но она в этом совсем не раскаивалась – неизвестно чем всё это могло закончиться.

Она убрала его руку от лица.

– Не вытирай курткой, сейчас всё в крови перепачкаешь. – Двумя пальцами взяла его за подбородок и повернула голову, внимательно разглядывая рассечённую бровь, из которой сильно текла кровь. – Чем это они тебя так?

– Рюкзаком, – пробормотал ребёнок и поморщился, когда она слегка прикоснулась к небольшой шишке над рассечением. – На нём молния была…

Татьяна испуганно посмотрела на него.

– Они ударили тебя рюкзаком по голове? Они что, с ума сошли? Что за хулиганство? Посмотри на меня! Тебя не тошнит? В глазах темно?

Он мотнул головой и попытался высвободиться из её рук.

– Это Стёпка Филинов, мы с ним не дружим, он из другого класса…

– Что значит, не дружим? – Таня продолжала пребывать в шоковом состоянии. – И поэтому надо бить рюкзаком по голове?

– Я ему тоже дал! – с гордостью проговорил ребёнок и показал ей кулак. – У него теперь вот такой фингал будет!

– О Господи, – пробормотала Таня, а потом опомнилась и протянула ему руку. – Вставай, простудишься же! Тебя точно не тошнит?

– Нет… кровь течёт.

Самойлова судорожно искала в сумочке чистый носовой платок, но нашла только салфетки, но решила, что сейчас и они сгодятся. Открыла упаковку, достала сразу три и приложила к брови мальчика. Он тоненько вскрикнул, а Таня покачала головой.

– Тебе надо в больницу.

– Не надо, – перепугался он, но она решила настоять на своём.

– Надо. И чего ты испугался? Драться не боялся, а больницы боишься? Да и бровь зашивать придётся, ты посмотри, как кровь идёт!

Он заметно побледнел, и Татьяна взяла его за руку. Потом обернулась на солидное здание школы.

– Ты здесь учишься?

Ребёнок уныло кивнул, а она расстроено покачала головой.

– Частная школа… Куда охрана смотрит?

– А дядя Веня чай пьёт, в учительской.

– Понятно, – прошептала Татьяна. – Безобразие сплошное. Ладно, пойдём, я отведу тебя в класс, а учительница вызовет тебе врача.

Мальчик вдруг выскользнул у неё из рук и отскочил на пару шагов.

– Мне в школу нельзя, – шёпотом сообщил он, таинственно сверкая глазами.

– Почему?

Он замялся с ответом, но потом сказал:

– Я с урока сбежал… Мне обратно нельзя, а то Мадама папе нажалуется, а так она думает, что я заболел.

– Кто? Какая Мадама? – совершенно растерялась Татьяна от таких откровений.

– Училка наша, по английскому. Я его ненавижу!

– Кого? – не поняла она.

– Английский! А папа говорит, что я должен его хорошо знать, а у меня не получается! Я не виноват!

Он тараторил с такой частотой, что у Самойловой у самой голова закружилась. Она взмахнула рукой, заставляя его замолчать.

– Тебе в больницу надо!

– Нет!..

– Не спорь, я лучше знаю. – Взяла его за плечо и снова стала рассматривать бровь. Кровь уже почти не сочилась, но выглядеть рана стала только хуже. Таня призадумалась, пытаясь решить, что делать. – Надо позвонить твоим родителям, чтобы они тебя забрали.

– А у папы телефон выключен, – порадовал её ребёнок. – У него важная встреча.

– Тогда маме.

– А мамы у меня нет.

Таня неловко замерла, нервно сглотнула и кашлянула.

– Прости.

Но мальчишка улыбнулся.

– А мне и с папой хорошо!

Она кивнула.

– Конечно, – а потом опять задумалась. – Что же нам с тобой делать-то? – и мысленно махнула рукой. – Ладно, мы сейчас пойдём в травмапункт, тут недалеко, и оттуда уже будем пытаться дозвониться до твоего папы. Хорошо?

Он такому предложению явно не обрадовался, но Татьяна напустила на себя побольше решительности, и мальчик сокрушённо вздохнул, смиряясь.

– Укол будут делать?

Она решила ему не врать.

– Скорее всего. Но ты же смелый, – решила приободрить она его, – вон как этим хулиганам надавал. Неужели одного укола испугаешься?

Ему ничего не оставалось, как важно расправить плечи, и на Таню взглянуть смело, бояться уже стало неприлично. Взял её за руку, и они пошли в обратную сторону следования Татьяны, к травмпункту. Самойлова понимала, что на работу теперь попадёт совсем не скоро, но это уже отошло на второй план. Надо было срочно показать ребёнка врачу.

В травмпункте оказалась очередь из раненных и пострадавших, но приняли их довольно быстро. Медсестра увела Артёма в кабинет, мальчик всё на Татьяну оглядывался, в глазах страх и беспомощность, а та ему ободряюще улыбнулась. А когда спустя некоторое время из кабинета появился молодой доктор, то Самойловой сразу достался укоряющий взгляд.

– Ну что ж вы, мамаша, за ребёнком-то не следите? Пришлось ему три шва накладывать.

Татьяна с неподдельным ужасом охнула и даже не сразу вспомнила, что надо объяснить ситуацию.

– Шрам останется, да?

Врач легко отмахнулся.

– Маленький, незаметный. Не волнуйтесь из-за этого.

– Слава богу! – вздохнула она. – А голову проверили? У него сотрясения нет? Они его по голове рюкзаком ударили!

Он покачал головой.

– Сотрясения нет, но больничный я всё равно выписал. Пусть несколько дней дома посидит и не скачет, а поспокойнее себя ведёт.

Таня торопливо кивала в ответ на его слова и совершенно не замечала, каким взглядом её окидывает молодой доктор. А тот даже улыбнулся с некоторой хитрецой, к ней приглядываясь.

– Вы за сыном-то следите, чтобы больше не связывался с хулиганами.

Она смущённо улыбнулась.

– Это не мой сын. Я просто случайно мимо шла и увидела, как они дерутся…

Врач тут же нахмурился.

– Серьёзно? А я думал, ваш. Он всё про отца говорит. Думаю, вам следует срочно связаться с родителями мальчика. Или милицию вызвать?

– Не стоит. Мы обязательно дозвонимся, прямо сейчас. Мы уже пытаемся, просто у него… телефон отключён. Кажется, встреча у него.

Врач сдержанно кивнул.

Дверь процедурной открылась, и показался ребёнок, с заклеенным пластырем лбом. Подошёл к Тане и взял её за руку. Она наклонилась к нему и погладила по щеке.

– Ну что, больно было?

Он покачал головой и настороженно покосился на врача. Тот понимающе усмехнулся и потрепал мальчика по волосам.

– Ну что, герой, в следующий раз будешь от ударов лучше уклоняться.

Ребёнок ничего не ответил, прислонился головой к Таниному животу и молчал. Она тоже погладила его по волосам, а когда врач вернулся в кабинет, усадила мальчика на кожаную кушетку в коридоре и сама рядом присела.

– Звони папе, вдруг он уже волнуется?

На этот раз дозвониться получилось, но разговор получился довольно скомканным, видно его уже всё-таки хватились, и Таня расслышала гневный мужской голос в трубке. Новый знакомый заметно приуныл, оправдывался. Татьяна старалась не прислушиваться, отозвалась только тогда, когда ребёнок спросил у неё, где они находятся.

– Сейчас приедет…

– Разозлился? – спросила Таня, а её подопечный грустно кивнул. Она решила его приободрить. – Он не злится, я уверена. Просто он волновался за тебя, вот и не сдержался.

В ответ слабая улыбка.

– Папа часто кричит.

– Вот видишь! – Она постаралась ещё его подбодрить. – Он просто темпераментный человек! Кстати, мы с тобой так и не познакомились, представляешь? Как тебя зовут?

– Артём.

– А я Таня. Очень приятно познакомиться, Артём.

Он в ответ совершенно по-мужски подал ей руку для рукопожатия. Таня засмеялась и подала свою.

– Это тебя папа научил?

Он кивнул.

– А за что же ты так английский не любишь?

Артём фыркнул.

– А за что его любить? Мадама только и твердит – произношение, произношение! А у меня не получается!

– А папа говорит по-английски?

– Да. И по-немецки.

– О! Вот видишь? А что же он с тобой не занимается?

– А ему некогда, – пожал он плечами. – Ему некогда, он работает много… Мама когда приезжает, она со мной только по-английски разговаривает… А я её не понимаю. Ненавижу английский!

Таня выделила слова про маму и отметила про себя, что при этом мальчик стал совсем грустным. Значит, мама у него всё-таки есть. Но с ними не живёт.

– Ладно, не расстраивайся. Ты обязательно выучишь этот язык. Только больше не сбегай с уроков, этим делу не поможешь.

Артём вздохнул и прижался к ней. Зевнул.

Таня сначала растерялась, а потом догадалась, что мальчику, судя по всему, сделали какой-то успокаивающий укол, вот его в сон и потянуло. Подумала и прикрыла ребёнка его же курткой. Надо дождаться заработавшегося родителя, наверняка ждать придётся не слишком долго, и тогда уже самой ехать на работу.

Главное, что с ребёнком всё в порядке, серьёзно не пострадал.

Интересно, а какой у него отец? А вдруг ещё и ругаться на него будет? Таня, сидя в полумраке больничного коридора, и прислушиваясь к голосам, доносящимся отовсюду, решила, что этого точно не потерпит. Ребёнок такой измученный, напуганный уколами, уснул, прижавшись к ней… В душе поневоле потеплело. Такой замечательный мальчишка, только немного недолюбленный родителями.

Она старалась не двигаться, чтобы не потревожить его. Тане казалось, что он уснул, но не тут-то было. Как только у регистратуры послышался глубокий мужской голос с гневной прорывающейся хрипотцой, рассерженный и возбуждённый, мальчик встрепенулся и выпрямился.

– Папа приехал! – прошептал он вроде и чуть испуганно, но глазёнки уже радостно загорелись, и Таня невольно отметила эту мгновенно вспыхнувшую в нём радость.

Отметила, но лишь отдалённым краем сознания. Потому что её сковало ужасом и она с недоверием прислушивалась к мужскому голосу, который с каждой секундой становился всё отчётливее, уже и слова можно было разобрать. Его бы она узнала из тысячи и через сто лет. Но разве такое возможно? Чтобы вот так, через столько лет, в таком огромном городе, вот так столкнуться?

Смотрела, как мужчина идёт по коридору, приближается к ним, и давит, давит своей стремительностью и силой. И с каждым его шагом, у Тани всё сильнее колотилось сердце.

Он.

Не может этого быть…

Роман Баринов.

Тень из прошлого.

2

Он так легко подхватил ребёнка на руки, в первый момент слегка подкинул, видимо по привычке, а потом опомнился и бережно прижал к себе. Таня с удивлением наблюдала за тем, как Артём обхватил его руками и ногами и повис на Романе, как маленькая обезьянка. Радостно засмеялся.

Баринов положил ладонь на его затылок и прижал голову сына к своему плечу.

– Что случилось? Ты можешь мне объяснить? – опустил сына на пол и пригладил его волосы. Потом взял за подбородок и повернул его голову, разглядывая лоб ребёнка. – Ты головой ударился?

Артём отчаянно замотал головой, глядя отцу прямо в глаза.

Таня же чувствовала себя очень неловко. Стояла в стороне, и у неё было такое ощущение, что она смотрит фантастический фильм, причём с мелодраматическим уклоном. То, что этот мужчина именно Баринов – было просто невероятно. По многим причинам. То, что судьба так их столкнула, и то, что они оба так изменились за эти годы, и не только внешне.

А внешние изменения просто бросались в глаза. Нет, он не постарел. Как это ни парадоксально, но он казался повзрослевшим в свои почти сорок. Шесть лет назад он ещё, по сути, был мальчишкой, который, в конце концов, запутался в себе и в проблемах, которые сам нажил. А теперь изменился… И взгляд другой, и то, как он себя держит. Похудел немного, движения порывисты, и нет больше того бьющего через край мужского обаяния. Это тоже ушло с возрастом. Зато появилось другое – гипнотическое притяжение.

Роман Баринов стал взрослым мужчиной. Роман Баринов стал отцом.

Таня заметила, с каким трепетом он прижимал к себе худенькое тельце мальчика, с какой тревогой всматривался в его лицо, разглядывал заклеенный лоб. Он был настолько обеспокоен состоянием сына, что не замечал ничего вокруг. Не замечал её.

А ей хотелось исчезнуть, испариться, чтобы не пришлось с ним встречаться. Смотреть в глаза, говорить… Не хотелось опять возвращаться в прошлое, даже на секунду.

Но их встреча просто невероятна!

– Что врач сказал?

Роман обращался к сыну, присев перед ним на корточки и продолжая обеспокоено смотреть на него, а Артём просто таращил на отца глаза и видимо придумывал, чтобы такое ему сказать, чтобы не попасться на вранье, и не наболтать лишнего про прогулянный урок.

Таня вцепилась в ручки своей сумочки и до боли закусила губу.

Всего несколько минут, несколько слов и она сможет уйти. Если Баринов первым её об этом не попросит. Надо только набраться смелости и сказать…

– Он ему больничный выписал, – тихо проговорила она, стараясь справиться с дрожащим голосом. – Просил, чтобы вёл себя поспокойнее.

Роман поднял голову и посмотрел на неё. Татьяна видела, как мгновенно изменился его взгляд, Баринов её сразу узнал. Встал, глядя на неё в недоумении. Артём же обернулся и указал на неё, подёргав отца за руку.

– Папа, она Филинова напугала! Он так улепётывал! А потом мы в больницу пошли.

Не зная, что ещё делать и томясь под пристальным взглядом Баринова, Таня ему кивнула.

– Здравствуй.

Кажется, в этот момент он опомнился. Отвёл глаза и поспешно кивнул.

– Здравствуй, – но тон был довольно неуверенный.

Ребёнок с интересом наблюдал за ними, переводил любопытный взгляд с отца на новую знакомую и обратно. Немая сцена затянулась, Артёму надоело, и он снова повис на руке Романа.

– Папа, я есть хочу.

У Баринова вырвался вздох, и на сына посмотрел. Снова кивнул.

– Да, едем домой.

– Не хочу домой! – заныл Артём и посмотрел очень жалостливо, причём не на отца, а на Таню. – Пиццу хочу!

– Тёмка, прекрати ныть! – шикнул на него Роман и пошёл к кушетке, на которой лежала куртка сына. – Одевайся давай. Где твой рюкзак?

– Да вот же!

– Вот и отлично, бери и пошли.

– Ну, папа!

– Тёмка! Не нервируй меня!

Таня наблюдала за ними и вдруг заметила совершенно удивительную вещь – как мальчик обиженно надулся и выпятил вперёд нижнюю губу. Совсем как Ромка.

Стало нечем дышать.

Она пошире распахнула воротник пальто, чтобы было не так жарко и отвернулась. Не надо смотреть на них. Чем меньше будет смотреть, тем меньше запомнит.

– Ты сам говорил, что больной ребёнок может покапризничать! А у меня шишка на лбу!

– У тебя там не шишка, а дырка, насколько я знаю.

– Тогда в «Макдональдс»! Хочу картошки!

– Да что же это такое? – Роман посмотрел на него возмущённо.

Татьяна не выдержала и решила за мальчика вступиться, хоть и знала, что это может привести лишь к ещё одному всплеску раздражения.

– Не кричи на него, он же ребёнок.

А Роман резко обернулся через плечо и кинул на неё неожиданно злой взгляд.

– Я сам знаю!

Татьяна стушевалась. Отвернулась и лишь быстро переглянулась с Артёмом.

А Баринов вдруг застыдился. Помог сыну надеть куртку, потом осторожно надел на его голову шапку, пытаясь причинить мальчику как можно меньше боли, и только после этого посмотрел на девушку.

– Извини. Я понимаю… ты ему помогла. Прости. Я просто злой сегодня, устал… Спасибо тебе.

Таня из-за этих слов вдруг расстроилась. От неё просто-напросто отделывались. Спасибо, что помогла – надеюсь, что больше тебя никогда не увижу.

Что ж, наверное, так правильно.

Вымученно улыбнулась.

– Не за что… Главное, что с мальчиком всё в порядке.

Он кивнул, потом снова посмотрел на сына.

– Оделся? Пойдём, – и взял его за руку.

Таня стояла и смотрела, как они уходят, а Артём на ходу обернулся и помахал ей рукой. Она едва не разревелась. Напала какая-то странная тоска, слёзы навернулись на глаза, и Татьяна даже руки в кулаки сжала. Ногти больно впились в кожу, и это немного отрезвило.

Этого не должно было случиться. Этой встречи не должно было быть. Их пути столько лет не пересекались, она уже и вспоминать перестала о Романе Баринове, только иногда, только наедине с собой… Да и то эти мысли стали чем-то вроде её собственной фантазии. Словно она его себе придумала, а на самом деле никогда не видела, не разговаривала… Это были воспоминания о любимом фильме, герои которого трогают до слёз, а их чувства неуловимо переплетаются с её собственными чувствами… Такое ведь редко бывает…

И вдруг этот фильм ворвался в её реальную жизнь, и Татьяна растерялась. И стало очень горько, когда поняла, что на самом деле это не сказка, о которой она мечтала. Это просто жизнь. К тому же, зачастую несправедливая.

И Роман сейчас уходил, даже скорее убегал от неё. Как когда-то она от него.

Они уже почти дошли до конца коридора, но неожиданно остановились. Таня видела, как Артём нетерпеливо дёргает отца за руку и что-то ему говорит. Баринов же странно мялся, и даже с такого расстояния было видно, что он не доволен тем, что слышит. Задумался о чём-то, а потом кивнул, но как-то обречённо, как Самойловой показалось. Мальчик же в ответ радостно вскрикнул и кинулся обратно к ней. Татьяна наблюдала за его приближением с настороженностью, не зная, чего ещё ждать от судьбы.

Артём подбежал и посмотрел на неё горящими глазёнками.

– Пойдём с нами в «Макдональдс»? Я папу уговорил! Но только мы недолго, быстро съедим картошку, и домой поедем.

Она совершенно растерялась. Кинула быстрый взгляд на Романа, но в полумраке коридора его лица было не рассмотреть.

– Артём, мне кажется, что твой папа не в восторге от этой идеи, – неуверенно проговорила она.

– Папа сказал, что можно, – настаивал ребёнок и взял её за руку. – Пойдём, папа тебе мороженое купит. Ты же меня спасла!

Кажется, её ждали на работе…

О какой работе можно думать, когда такое происходит?

Роман поглядывал на неё с подозрением и несколько недовольно. Видно, идея провести в её обществе ещё какое-то время его совсем не радовала, но с сыном он спорить не стал.

Таня чувствовала жуткую неловкость, словно была перед Бариновым в чём-то виновата. Он постоянно кидал на неё странные взгляды, как будто боялся, что она сейчас всё испортит. Научит его ребёнка чему-то плохому.

Но она всё равно с ними поехала. Артём держал её за руку, и Татьяна послушно шла за ним к машине, не обращая внимания на явное недовольство Баринова.

– Вы часто ходите в «Макдональдс»? – спросила она у мальчика, когда они уже были в кафе. Роман ушёл забирать заказ, и Татьяна решила воспользоваться его отсутствием, чтобы хоть что-то выведать.

Артём шмыгнул носом и покачал головой.

– Нет, только по большим праздникам. Как сегодня.

Таня удивлённо посмотрела на него.

– А что сегодня за праздник? Что тебе в глаз дали?

– Не дали! – воскликнул он. – Я увернулся!

– Вижу. Хорошо увернулся.

Мальчик выразительно надул губы.

– Всё равно увернулся. А сегодня не праздник. Больного ребёнка полагается баловать!

– Ах, вот в чём дело! – засмеялась Татьяна, не удержалась и погладила его по вихрастой голове. – Но это бывает не часто, да?

Артём с сожалением покачал головой.

– Нет, бабушка ругается.

– Ну, вообще-то, бабушка права. Это вредно.

– Зато вкусно, – оптимистически закончил Артём и заулыбался, глядя на возвращающегося отца с подносом в руках. – Мне, мне быстрее гамбургер!

Роман поставил поднос на стол, посмотрел на сына и невольно улыбнулся.

– Что-то ты слишком голодный. Ты в школе ел?

Артём развернул хрусткую бумагу, надкусил булку с котлетой и довольно заулыбался. Потом кивнул.

– Ел. Но нам сегодня рыбу давали… бе-е!

– Тёмыч, прекрати.

Роман составил все тарелки на стол и осторожно поставил перед Таней высокий стакан с молочным коктейлем. А сам старался на неё не смотреть. Сел за стол и снова обратил своё внимание на сына. Протянул ему салфетку.

– Ешь аккуратнее.

Таня нервно теребила под столом салфетку и тоже смотрела на ребёнка, чтобы случайно не встретиться взглядом с Романом.

– Как ты живёшь?

Когда Баринов заговорил с ней, Татьяна чуть в обморок от волнения не рухнула. Открыла рот и вдруг поняла, что не может произнести ни слова. Кивнула и стала пить коктейль через трубочку, медленно, очень мелкими глотками. Потом поняла, что Баринов выжидательно смотрит на неё, и слегка поперхнулась. Откашлялась и тихо проговорила:

– Всё хорошо, спасибо… А ты?

Роман долго смотрел на неё, потом ответил:

– Нормально. Живу, работаю.

– Вот и я… так же.

– Вернулась в Москву?

Татьяна не сразу поняла, о чём он, а потом неожиданно покраснела.

– Да, два года назад… Теперь здесь.

Роман задумался, а потом повернулся к сыну.

– Ты поел? Попей и иди, поиграй.

Артём счастливо разулыбался.

– В автоматы!

– Да, – Роман достал бумажник и дал ему купюру. – Иди, только недолго.

Мальчик убежал, наспех хлебнув колы из высокого стакана, а Татьяна осталась один на один с Бариновым, которому, по всей видимости, приспичило поговорить по душам.

– Я извиниться хочу, – сказал он. – Я на тебя накричал. Я очень тебе благодарен, правда.

– Ром, прекрати. – Было очень странно произносить его имя. Давно забытое чувство волнения. – За что ты меня благодаришь? За то, что я ребёнку помогла? Что за глупость?

– Тёмка иногда бывает излишне энергичен. За ним не уследишь.

– У тебя прекрасный сын. Просто потрясающий мальчишка.

Его взгляд потемнел. Смотрел на неё очень пристально, Тане от этого взгляда даже дышать стало нечем.

– А почему ты меня ни о чём не спрашиваешь?

Она медленно втянула в себя воздух.

– Это не моё дело. У меня нет права о чём-либо тебя спрашивать.

Он опустил глаза в стол и стал крутить между пальцев нелепую пластмассовую вилку.

– Тогда всё так глупо получилось. Иногда не верится, что это с нами было.

Она закрыла глаза.

– Я бы не хотела об этом говорить.

Роман с интересом глянул на неё.

– Да… столько лет прошло. Знаешь, жизнь настолько изменилась, что я иногда никак опомниться не могу, когда думать обо всём начинаю. А ты… замужем? За этим, как его…

– Константин Горин, – напомнила Таня, мысленно скривившись.

Баринов кивнул.

– Ну да, Горин.

– Нет, мы с ним работали вместе… долго.

При слове «работали», Баринов не сдержал усмешки, отчего Таня оскорбилась и застыдилась одновременно. И, наверное, поэтому немного взволнованно выдала:

– А с мужем я развелась. Два года назад.

Роман не ответил. Не сводил с неё задумчивого взгляда, а потом вдруг усмехнулся:

– А я три… года.

Она коротко кивнула.

– Да, я знаю, слышала.

– Ах, ну да! – Баринов презрительно фыркнул. – Сплетники кругом… Все всегда всё про меня знают! А про моего сына что тебе порассказали?

– Что ты злишься? Я не знала ничего…

– Не знала, говоришь?

– Не надо меня взглядом сверлить! Что ты меня допрашиваешь? Я виновата в чём-то?

Он лишь рукой махнул.

– Ладно, извини. Просто тогда столько разговоров вокруг было.

Таня покачала головой.

– Ничего я не знала. Про развод я слышала, а про… Артёма нет.

– Как родители? – решил он сменить тему.

– Хорошо. Папе операцию сделали в прошлом году.

– Что-то серьёзное?

– Сустав. Колено совсем из строя вышло, вот и пришлось…

– Понятно. А сейчас?

– Хорошо. А твои как?

– Вроде думают в Москву перебираться. Всё жалуются, что внук растёт, а они не видят ничего. Да и поспокойнее всё-таки.

У неё в сумочке зазвонил телефон. Татьяна словно очнулась и сразу посмотрела на часы.

– О Господи…

Борис был в гневе.

– Я тебя убью сейчас! Ты где?

Она отвернулась от Романа.

– Боря, прости меня. Я… уже опоздала, да? Прости меня, у меня такое случилось…

– Тань, хватит канючить. Ты приедешь или нет? Мы тебя всё ещё ждём!

– Да… да, сейчас приеду. Я буду через полчаса, даже раньше.

Борис тяжко вздохнул.

– Вот что ты со мной делаешь?

– Что случилось? – спросил Роман, когда она выключила телефон.

– Мне на работу надо, – виновато улыбнулась Татьяна. – Я совсем забыла. Мне надо бежать, – и поднялась.

Баринов странно на неё посмотрел, а потом тоже поднялся.

– Я тебя отвезу.

– Не надо…

– Нет, нам домой пора, а тебя по пути подбросим. Это будет быстрее, чем ловить такси.

Она не смогла отказаться.

Всю дорогу Артём рассказывал ей про то, сколько очков он набрал, играя в автоматы, и объяснял правила игры. Таня смотрела на него, и ей вдруг стало очень грустно оттого, что сейчас они расстанутся. Она выйдет из машины, и жизнь потечёт своим чередом. Опять разойдутся как в море корабли, и эта случайная встреча станет лишь очередным воспоминанием, кадром из фильма.

– Здесь остановить?

Татьяна выглянула из окна и кивнула.

– Да, здесь. Спасибо.

Артём тоже посмотрел.

– Ты здесь работаешь?

Она кивнула.

– Да. Вывеску видишь?

– Вижу.

– Здесь стоянка запрещена, – глухо проговорил Баринов, глядя в другую сторону. Таня кинула на него затравленный взгляд и полезла из машины.

– Пока, Артём.

– Ты к нам в гости придёшь?

Она неуверенно пожала плечами.

– Не знаю… У меня работы много. Но мы как-нибудь увидимся. И больше с Филиновым не дерись, – улыбнулась ему, но улыбка стёрлась, как только посмотрела на хмурого Баринова. – До свидания, Рома.

Он лишь молча кивнул.

Татьяна отступила от машины, и та сразу тронулась, развернулась и вырулила на дорогу. Артём смотрел в заднее стекло и махал ей рукой. Таня помахала в ответ, а потом пошла ко входу в здание.

Всё, забыть. И жить дальше.