Текст книги "Свет мой зеркальце, скажи… (СИ)"

Автор книги: Екатерина Риз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

6

– Итак, я тебя слушаю.

Мы сидели в зале ожидания, точнее, мы только успели присесть, как я тут же повернулась к Роме и потребовала ответа. Он всё утро притворялся занятым, решающим срочные проблемы, мужчиной, и, как полагается, от назойливых женских вопросов старательно отмахивался. Пока я складывала в свой чемоданчик вещи, решив не спорить и согласиться на поездку, к нам пожаловал деловой молодой человек исключительно интеллигентной наружности, при галстуке и в очках в тонкой оправе, и принялся докладывать Роману Евгеньевичу обстановку. Я честно старалась не прислушиваться к их беседе, но они оставили дверь в кабинет открытой, и я невольно слышала доклад о паспортах, билетах, гостинице…

– Для всех – я уехал в отпуск, – сказал ему Роман Евгеньевич, а тон такой командирский. И, вроде, чему здесь удивляться, правда? Я уже выяснила, что он военный до мозга костей, что вся его жизнь, даже гражданская, связана со службой, что отдавать приказы – это его характерная черта, а меня всё равно удивляет и поражает эта его манера общаться.

– И эту информацию лучше пустить в народ, – продолжал он тем временем. – Мы с женой в свадебное путешествие не ездили, вот это всем и говори.

– А куда вы на самом деле едете? – осторожно поинтересовался гость.

Повисла недолгая пауза, после чего Рома с намёком на удивление непонятливостью сотрудника, сказал:

– Я еду в Сочи, Миша. С женой. Отдыхать. Если кто-то будет спрашивать, так и говори. Эта информация для общего пользования. Всё ясно?

– Да.

Ничего удивительного, что молодой человек поторопился сбежать от начальника. Из кабинета вышел, нервно ослабляя узел галстука. Правда, увидев меня, нервно улыбнулся.

– Всего хорошего, Олимпиада Викторовна.

– До свидания, – вежливо попрощалась я, решив, что моя спокойная улыбка и тон его успокоят.

А у Ромы позже поинтересовалась: – Кто это?

Он в первую секунду застыл, затем хмыкнул.

– Это моё недавнее приобретение. Кажется, это называется личный помощник. Или представитель. А, вообще, Миша неплохой юрист. Ещё одно полезное качество.

Я смотрела на него вовсе глаза, после чего, не скрывая насмешки, переспросила:

– У тебя секретарь – молодой человек?

– Он юрист, Липа!

– Чего только на свете не бывает, – качнула я головой, посмеиваясь.

– Липа, перестань! Ты ничего не понимаешь. Лучше, если бы это была длинноногая профурсетка?

Я продолжала смеяться, отвернулась от него. Его чересчур серьёзное лицо меня смешило.

В общем, от главной темы мы всё время отвлекались, и только когда приехали в аэропорт, и появилось время поговорить без свидетелей, я потребовала ответа.

– Зачем мы летим в Сочи?

Рома на меня не смотрел, сложил руки на груди, вытянул ноги в проход и цепким взглядом осматривал зал и людей вокруг нас.

– Я тебе уже сказал: искать её.

– Ах, её! – Я даже усмехнулась. – Теперь уже не мою сестру, а её!

– Липа, – недовольно проговорил он. Морщился, смотрел в сторону, а потом, видимо, для того, чтобы увести меня от неприятных для него рассуждений, оживлённо заговорил: – Помнишь, к нам в ресторане вчера мужик подходил?

– Помню.

– Ну, и он говорил про неприятности у одного из знакомых.

– Какую-то собачью кличку он упоминал, – вспомнила я.

– Липа, ну какая кличка? Гровер, нормальная фамилия. Только не очень русская.

– Только фамилия не русская, или дядя тоже?

– Дядя на половину, по папе он немец. Но поверь, матом чешет так, что даже у меня румянец стыдливый проступает.

Я кинула на него взгляд, и поняла, что Рома сидит, наклонившись ко мне, и меня разглядывает.

А глаз-то горит, горит. Только непонятно почему, я ему никаких намёков не делаю, честно.

Ну, правда. Я – скала. Равнодушна и холодна. И заботит меня сейчас совсем другое, кое-что поважнее мужских взглядов и пустых намёков.

– В общем, дядя у нас человек обеспеченный. И поговаривают, что его дед какой-то там барон.

А может, даже князь.

– В Германии не было князей, Рома.

– Липа, в данной истории это неважно.

– А-а.

– В общем, я вчера тебя отвёз и поехал к нему. У него мои ребята работают. И на фирме, и дома.

Самое поганое то, что месяц назад, как раз перед моим отъездом на базу, у нас была формальная дата, год нашего, я бы даже сказал, его сотрудничества с моей фирмой. – Рома понизил голос до предела: – Липа, ты не представляешь, сколько я его обхаживал и что я ему обещал. Он живёт, как Кощей. Над златом своим чахнет в огороженном великой стеной замке. Ему семьдесят пять, он разогнал всю родню и сторожит свои сокровища. Это его жизнь.

– И что, его обокрали? – Я просто спросила, первое, что пришло в голову. А Рому буквально перекосило.

– Сейф вскрыли. Причём выяснилось это только вчера утром. Старик был в отъезде, здоровье поправлял в санатории. Вернулся, видимых признаков кражи нет, а утром решил свои сокровища проинспектировать. И вот тогда у него едва не приключился очередной инфаркт.

Украли шкатулку с драгоценностями его бабки. И немного денег, но деньги его волнуют мало, к тому же, значительных сумм он дома не держит. А вот драгоценности… Гровер час тряс у меня перед лицом папкой с фотографиями и стоимостью оценки. Хорошая история?

Я молчала и нервно дёргала ногой. А Рома отвернулся от меня, снова оглядел зал и расстроено продолжил:

– Этой ночью я чего только не наслушался. И про себя, и про компетентность своих сотрудников. Но это всё шелуха. Мне нужно найти вора, вот что важно.

– И чтобы его найти, мы летим в Сочи за Ладой? Ты думаешь, она причастна?

– Подозреваю.

– Почему?

– Ну, когда ты мне назвала её настоящее имя… В общем, я хотел узнать всё. Всё, что она мне не сказала о себе и даже то, что скрыла бы в любом случае. У меня есть люди, которые умеют копать. – Он сказал это с оттенком сожаления и замолчал.

Я тоже помолчала из вежливости, но всё же переспросила:

– Что они накопали?

– Что девочка Лада по характеру и образу жизни девочкой никогда не была.

Я разглядывала табло до боли в глазах.

– Это тебя не должно было удивить, – сказала я. – Вряд ли она притворялась другой, даже прикрываясь моим именем.

– Да, наверное, ты права. Но в этот раз суть не в этом. Как выяснилось, у твоей… у неё была большая любовь, ещё со школы.

Я заинтересовалась, посмотрела на него.

– Серьёзно? Она мне никогда не рассказывала.

– Что тебе сказать? Со мной тоже не делилась. Но любовь, по моим сведениям, была великая. И звали его Артём Плеханов. И вот когда мы решили поинтересоваться этим субъектом всерьёз, выяснилась любопытнейшая вещь. Этот Ромео работает на меня уже год. Угадай где именно.

Я глаза закрыла.

– У старика Гровера, – проговорила я тихо.

А Рома согласно кивнул.

– Да. Ты даже без подсказки обошлась. И оба пропали неделю назад. Просто исчезли. Вместе с деньгами и бабкиными камушками на полмиллиона долларов. Интересное совпадение, правда?

Я закрыла лицо ладонью.

– Она сошла с ума…

– Соглашусь с тобой. Она меркантильная психопатка, дура и шлюха. Шлюха я сказал, да?

Я глаза закатила, но заставила себя смолчать. Очень кстати объявили наш рейс, я мысленно возблагодарила Бога и поспешила подняться. Радовалась перерыву в разговоре, потому что он перешёл в ту стадию, в которой Роман Евгеньевич снова начнёт сыпать нелестными эпитетами в адрес моей сестры, а принимая во внимание то, что мы с ней близнецы, выслушивать его гнев особенно неприятно. Потому что он смотрит на меня, видит её и отводит душу. А терпеть-то мне приходится.

Посадка прошла не так гладко, как обычно. И виноват в этом был именно Роман Евгеньевич. Он шёл позади меня, но в какой-то момент я поняла, что его нет, пришлось вернуться, и я застала занимательную картину. Как его тщательным образом досматривают. Рома выглядел спокойным, о чём-то даже переговаривался со служащими аэропорта и охраной, а я заметила на столике рядом пистолет. И тогда уже обратила внимание на наплечную кобуру, надетую на Романе, под пиджаком не заметила. А он тем временем к столу подошёл, уверенными движениями разрядил пистолет, вынул обойму, ещё что-то, и передал оружие охране.

– Хорошего полёта, Роман Евгеньевич, – пожелали ему с вежливыми улыбками, Рома столь же вежливо улыбнулся и направился ко мне. Подмигнул. Но я промолчать не могла.

– Зачем тебе оружие? В кого ты собрался стрелять?

Он кинул на меня удивлённый взгляд.

– Ни в кого. Я всегда с оружием.

– Ты напугал меня до смерти!

– Хорошо, что ты испугалась здесь, а не в самолёте. – Он запросто обнял меня за плечи. – Пойдём.

Я молча пошла за ним, точнее, с ним, ведомая его рукой. Не спорила, но в самолёте, устроившись в соседнем со мной кресле, он спросил вполголоса:

– Ну что ты надулась, Липа?

– Я не люблю оружие, Рома, – шёпотом ответила я.

Он только хмыкнул.

– Конечно, ты его не любишь. Ты его в руках не держала никогда. Я ведь прав?

– Потому и не держала, – продолжила я на него шипеть.

– Просто тебе нормальные мужики не попадались. Кем ты, говоришь, работаешь?

Я заподозрила его в издёвке.

– Ты прекрасно помнишь. И, думаю, знаешь всё в деталях.

– О, теперь я ещё и подозрительный тип. Да?

– Тебя это удивляет?

– Ты странно подозрительна, любимая. Для рядового сотрудника банка.

– Я тебе не любимая, – сурово поправила я его.

– Для всех – любимая жена. Так что, осмысливай.

– Где ты тут видишь «всех»?

Он взял у мило улыбающейся стюардессы бутылку воды и протянул мне.

– Попей. Тебе нужно передохнуть от замечаний в мой адрес.

Воду я взяла, а от Романа Евгеньевича отвернулась.

В Сочи было куда жарче, чем в Нижнем. Мы вышли из аэропорта, а воздуха будто и нет вовсе.

Сплошное марево и слепящее солнце. Я сразу шляпу надела, а глаза спрятала за тёмными очками.

– Тридцать шесть градусов, – вспомнил Рома прогноз погоды и вздохнул.

– За ними люди сюда и едут. Греться на солнце и загорать.

– Ты купальник взяла?

– Откуда он у меня? Я на море не собиралась.

– Значит, купим.

Он неожиданно взял меня за руку, свою сумку на плечо закинул, подхватил за ручку мой чемодан, и мы пошли через площадь к стоянке. Я решила, что к такси. Кстати, услужливые таксисты нам раз пять наперерез бросались, но Рома только зыркал на них, а я почему-то с тревогой думала о кобуре и пистолете у него под мышкой.

Как оказалось, нас ждала машина. У серебристого «BMW» томился молодой человек в цветастых шортах и футболке с логотипом известного футбольного клуба. Не знаю, как он нас узнал, из толпы выделил, но поспешил навстречу, поздоровался и забрал у Ромы мой чемодан.

– С прибытием, Роман Евгеньевич, – поздоровался он, а на меня кинул любопытный взгляд. Я привыкла подобную фамильярность игнорировать, и в этот раз поступила также, а вот Рома решил ситуацию прояснить.

– Это моя жена, Олимпиада Викторовна.

Любопытства во взгляде парня тут же поубавилось, и мне он вполне официально кивнул.

– Добро пожаловать.

– Спасибо, – отозвалась я равнодушно, села на заднее сидение, когда Рома открыл для меня дверь, и стала смотреть в окно, на суету перед зданием аэропорта. Правда, когда Рома сел рядом, поинтересовалась: – Где мы будем жить?

Рома посмотрел на водителя и переадресовал мой вопрос ему, с явным интересом:

– Где мы будем жить?

– Так в «Богатыре». Ян Ефимович там вам номер забронировал, сказал, что вам понравится.

Отель новый, рядом с Олимпийским парком.

Рома на меня посмотрел.

– Ты довольна?

– Не издевайся, пожалуйста, – попросила я.

Я заметила, что он усмехнулся, но почти тут же от меня отвернулся.

Сочи жужжал, как улей. Улицы были переполнены людьми, не смотря на жару. Хотя, жара их всех сюда и привела. Жара, солнце, море, летнее настроение. В Сочи я была в последний раз лет пять назад, олимпийские объекты ещё строились, а о грандиозной Олимпиаде только мечтали, да и скептицизма было куда больше. А сейчас я смотрела во все глаза на преобразившийся, красочный город, наводнённый туристами и новыми, свежеиспечёнными достопримечательностями и чудесами если не всего света, то нашей большой страны, точно. Да и Роман Евгеньевич интерес проявлял, потом заговорил со мной, указывая то в одну сторону, то в другую. И я невольно заинтересовалась:

– Ты был на Олимпиаде?

Он кивнул. Я же вздохнула.

– Здорово.

Рома посмотрел на меня и улыбнулся.

– А ты где была?

Ответить мне было нечего, да он и не ждал. Это было шагом к перемирию после наших бесконечных препирательств в дороге.

Отель оказался огромным, похожим на королевский замок, гостиничным комплексом. Пока Рома вместе с водителем доставали из багажника наши вещи, я стояла и смотрела на песочного цвета замок с черепичной крышей. Вокруг настоящий парк, мощёные дорожки, цветущие кустарники и клумбы. От всей этой красоты я даже позабыла для чего сюда приехала, перестала обращать внимание на удушающую жару, изнутри поднималось возбуждение и предвкушение, как всегда бывает, когда ты приезжаешь на курорт, и твой отпуск вот-вот грозит начаться. А в таком отеле, рядом с морем, отпуск просто обязан стать фантастическим и незабываемым.

– Ян Ефимович просил передать, что ждёт с вами встречи вечером. Я вам ещё нужен?

– Нет. До вечера свободен.

Я повернулась, посмотрела на мужчин. А когда наш водитель вернулся в автомобиль, на Рому глянула.

– До вечера?

– Нам его подарили. На время отпуска, – порадовал он.

– У тебя везде знакомые?

– Нет, конечно. Но не завести нужного полезного человека в Сочи крайней недальновидно. А я у тебя дальновидный.

– Рома, – начала я с явным укором. Он же глаза на меня вытаращил, притворяясь удивлённым.

– Что? Мне нельзя выходить из образа. А то я начну думать о своём рухнувшем браке, судьбе-злодейке, и начну злиться. Тебе это не надо, Липа, поверь.

И что ему сказать прикажете? Я лишь негромко, но весьма выразительно хмыкнула, намеренно обогнала его и первой вошла в холл отеля. Но долго хранить молчание и притворяться суровой и строгой, не получилось. Мне было слишком интересно и любопытно, и один раз я едва удержалась, чтобы не схватить Рому за руку, требуя, чтобы он поддержал меня в моих восторгах при виде интерьера и внутреннего убранства в отеле. Роман Евгеньевич же легко общался со служащими, улыбался девушкам за стойкой администрации, а на меня бросал только короткие взгляды.

– Добро пожаловать в наш отель, – торжественно объявили нам, возвращая паспорта. – Номер ожидает вас, Роман Евгеньевич, Олимпиада Викторовна. Хорошего вам отдыха. Ваши вещи отнесут, не беспокойтесь.

– Благодарю, – игривым тоном отозвался Роман Евгеньевич, паспорта наши припрятал в карман, а мне руку протянул. – Пойдём, душа моя. Нам ещё нужно в ресторан, а потом по магазинам.

– А когда мы будем Ладу искать? – заподозрила я неладное.

– Думаю, что завтра. Ты ведь никуда не торопишься? До пятницы ты совершенно свободна, – он мне подмигнул, – я узнавал.

– Ты невозможен.

Номер оказался не просто номером, а огромным люксом с панорамными окнами. Я прошлась по роскошной гостиной, рассматривала интерьер, потом к окну подошла и отдёрнула невесомую штору.

– Рома, смотри, море, – выпалила я. Обернулась на него через плечо, улыбалась, ничего не могла с собой поделать.

Рома на меня смотрел, с живым интересом, потом улыбнулся. Вполне искренне.

– Вижу. Тебе нравится?

Вместо ответа я снова повернулась к окну, потом увидела рядом выход на балкон и поспешила туда. На солнце сощурилась, и мне захотелось закричать, по-детски, и попрыгать от радости. А я ещё, дурочка, решила в свой отпуск пролежать на диване, почитать книжку. Убеждала себя, что совсем не хочу на море. Вот совсем-совсем не хочу. А сейчас насмотреться не могу, надышаться не могу.

– Липа, ты в душ идёшь? Хватит там стоять. Во-первых, я есть хочу, а во-вторых, чем раньше у тебя будет купальник, тем скорее мы окажемся на пляже. Так что, девочка, не стой. Хватит медитировать.

Я оттолкнулась от балконных перил, вернулась в номер, и первое, что увидела, это Ромина футболка на кресле. На кресле, больше напоминавшее произведение краснодеревщика! Я укоризненно качнула головой, футболку забрала и тогда уже вошла через распахнутые двери в спальню. И остановилась на пороге, глядя на огромную кровать, укрытую расшитым золотом покрывалом и заваленную маленькими парчовыми подушками. На полу рядом с кроватью мой чемодан и Ромина сумка с вещами. А сам Роман Евгеньевич уже в ванной комнате, откуда слышится звук льющейся воды. Всё ещё таращась на кровать, я прошла к дверям ванной, и, не заглядывая внутрь, проговорила достаточно громко:

– Почему в этом номере одна кровать?

– Потому что, – получила я ответ. Исчерпывающий.

– Рома!..

– Я плохо тебя слышу, я в душе.

– Совести у тебя нет!

– Липа, ты моя жена!

– Знаешь, я начинаю в это верить! Иначе непонятно, за что мне всё это!

Я швырнула его футболку на кровать, решив не обращать внимания на Ромины вещи и него самого, открыла свой чемодан и достала аккуратно сложенные платья и сарафаны. Жёлтый разложила на постели, решив его надеть. В соломенной шляпе с широкими полями, которую я успела купить в аэропорту, как раз была протянута жёлтая атласная лента. И босоножки отлично подходили, и, вообще, не смотря на свинское поведение Романа Евгеньевича, я чувствовала не проходящее и неиссякаемое воодушевление. Я в Сочи!

Кажется, и Рома испытывал схожие чувства, потому что выглядел расслабленным, а по сторонам смотрел благосклонно. И даже официанткам в ресторане улыбался. Надо сказать, что его улыбка была несколько игривой. Если бы я на самом деле была его женой, то пнула бы под столом от души, чтобы не увлекался. Для военного человека, сурового и закалённого, он слишком часто и зазывно улыбается женщинам.

– Кто такой Ян Ефимович? – спросила я за обедом.

– Коллега. Так сказать. У него охранная фирма в Сочи, мы познакомились пару лет назад на соревнованиях.

– Ты участвуешь в соревнованиях? В каких?

– Не я, Липа, а мои ребята. Надо поддерживать соревновательный дух в них. Для этого существуют всяческие соревнования, даже федерального масштаба. Вот на одних мы с Яном и познакомились. Сначала конкурировали, а потом поняли, что лучше иметь друг друга в союзниках.

– Твои ребята выиграли?

Рома усмехнулся.

– Один год проиграли, другой выиграли. Всё закономерно.

– И что ты ему рассказал? О нашей ситуации?

– То, что ему необходимо было знать. Чтобы начать поиски, пока меня здесь нет.

– Но ты уверен, что Лада здесь?

– Хахаль её здесь, это точно. Значит, и она где-то поблизости. Если он её не кинул, конечно.

Я отпила вина, раздумывала. Потом проговорила с укоризной:

– Ты всегда думаешь о плохом.

– О каком плохом, Липа? Это жизнь. Посмотри на нас с тобой. Мы что, от хорошей жизни тут сидим и обсуждаем твою мерзавку-сестру?

Я изобразила улыбку.

– Ты прав, Рома. Мы сидим в ресторане шикарного отеля в Сочи явно не от хорошей жизни.

Он засмеялся.

– Ты поняла, о чём я. Между прочим, если я и должен сидеть здесь, то с женой, в медовый месяц. А я сижу здесь с тобой. Не в том смысле, что я этому обстоятельству не рад, Боже упаси.

Просто хотелось бы ласки и любви, а ты на меня шипишь без конца.

– Вот найдёшь свою жену, и проси её о ласке и любви. Я при чём?

– Ты не при чём. Твоё имя только в моём паспорте написано.

– Это недоразумение, и мы с тобой этот вопрос уже прояснили. И не раз.

– Формальности, формальности. Ты бюрократ.

– В первую очередь я свободная женщина. Незамужняя.

– Прозвучало, как угроза. Пойдём по магазинам? – Он смотрел на меня, щурясь, как кот, и улыбался. Откровенно соблазнял, а я, разомлевшая от яркого солнца и отпускного настроения, которое накрыло меня с головой, не смогла отказаться. А этот иезуит ещё и уточнил: – Я при примерке купальников присутствовать могу?

– Можешь постоять у кассы, – разрешила я.

Роман Евгеньевич откровенно вздохнул, притворяясь не на шутку расстроенным.

– Как всегда. Никакой справедливости.

Не знаю, чего я ждала, например, что мы найдём Ладу (если она всё же в Сочи, как утверждал Рома) в этот же день, приедем и встретимся, на том же пляже? И поэтому я постоянно оглядывалась и крутила головой по сторонам. Высматривала сестру, ждала, что вот-вот её увижу, а Рома меня бесконечно одёргивал.

– Липа, это глупо.

– А ты чувствуешь, она здесь?

Рома кинул на меня растерянный взгляд.

– Что значит «чувствую»?

– Ты же её муж. Ты её любишь. Как сам говоришь…

– Она мерзавка и шлюха, я таких не люблю.

– Правда? – поразилась я. – И твоя любовь просто взяла и прошла? Как только ты решил, что она мерзавка?

Мы остановились в ожидании лифта на первом этаже огромного торгового центра, и вышло так, что Рома, после моих вопросов, уставился мне в лицо, с каким-то непонятным выражением, будто я говорила абсолютные глупости, а он, как человек взрослый и здравомыслящий, никак не мог понять, чего я от него хочу добиться. Даже руками развёл.

– Причём здесь любовь?

– Но ты ведь на ней женился, – старалась добиться я от него ответа. Он молчал, и тут уже я руками развела. – Я тебя не понимаю. Я, вообще, не понимаю мужчин.

Двери лифта перед нами открылись, мы вошли внутрь, и я на несколько секунд, но удостоилась довольно властного прикосновения. Ладони Ромы легли на мою талию, чуть сжали, и вот за нами уже двери закрылись, и я поторопилась отступить на шаг. Роман Евгеньевич спорить не стал, и даже сделал вид, что ничего не понял и не заметил. Очередное маленькое недоразумение.

Правда, после недолгого молчания, Рома сказал, явно выражая своё недоумение:

– Как вы можете быть такими одинаковыми и такими разными одновременно? Липа… то есть, Лада, совсем не романтик. И мне, признаться, это нравилось в ней.

Я шумно выдохнула, изображая облегчение.

– Вот и хорошо. Значит, мы с тобой абсолютно разные. И друг друга не поймём никогда.

Он улыбнулся.

– Я люблю всё новое, Липа. Меня это заводит.

Лифт остановился, двери открылись, и я поторопилась выйти из кабины.

Покупки заняли около часа. Я купила пару купальников, несколько парео, ещё шляпу и кое-что по мелочи. Роман Евгеньевич намекал, что готов к более серьёзным тратам, но я, будучи девушкой воспитанной и скромной, твёрдо заявила, что больше ни в чём не нуждаюсь. Но, произнося эти слова, старательно отводила глаза от витрины, в которой красовалось платье, невероятного бирюзового цвета, со свободного покроя рукавами и ручной вышивкой по лифу и подолу. И Роман Евгеньевич, по всей видимости, мой интерес заметил, потому что улыбался и хитро щурился. Но, когда я отказалась от дальнейших покупок, спорить не стал. Забрал у меня пакеты с обновками, и мы направились к выходу из торгового центра.

Про платье я перестала думать только на пляже. Оказалась у моря, и в первый момент просто замерла, наслаждаясь видом и ощущением мягкой волны, накатывающей на мои ноги. Вокруг люди, но как это бывает на пляже, внимания никто ни на кого не обращал, все были заняты исключительно собой, и поэтому я не одну минуту простояла, чувствуя блаженство, раскинув руки и подставив лицо солнцу. От удовольствия хотелось петь.

– А ты ехать не хотела, – проговорил мне на ухо Роман Евгеньевич, посмеиваясь. Я глаза открыла, обернулась на него через плечо, но он уже отстранился, прошёл мимо меня в воду, и тут же нырнул в глубину. Я наблюдала за ним, нервно подтянула узел парео на груди, затем по сторонам огляделась. Кругом люди на солнце жарятся, а у меня мурашки по всему телу.

Когда Рома вернулся, я уже сама успела поплавать, и теперь сидела на удобном шезлонге и была увлечена тем, что втирала в ноги крем для загара. У меня было несколько тюбиков разной степени защиты, это была целая наука. Мужчинам не понять, насколько трудно добиться ровного, идеального загара, сколько на это требуется времени и трудов. И я была очень увлечена, даже не притворялась, почти, и на Романа Евгеньевича, выходящего из воды, не смотрела. И без того знала, что с его фактурой и ростом, посмотреть было на что. Я же видела его без рубашки, зрелище впечатляющее. И дело не в его спортивной подготовке, просто некоторых природа награждает от всей души. Там на самом деле косая сажень в плечах, а эти руки, при необходимости, согнут шпалу. Я была в этом уверена. И Рома прав: ранее меня судьба с подобными экземплярами не сводила, всё было куда скромнее и интеллигентнее. И надо сказать, что спокойнее. По крайней мере, я себя стеснительной никогда не считала, а тут глаза отвожу и мурашками покрываюсь. Не к добру это. К тому же, в нашей с ним неоднозначной ситуации.

Рома лёг на соседний шезлонг, вытянулся в полный рост и довольно выдохнул:

– Красота. Я летом на море года три не был.

– И я.

– Значит, был смысл поехать, в любом случае. – Он потянулся за тёмными очками, но я успела заметить, что внимательно наблюдает за тем, как двигаются мои руки по моему бедру, втирая крем. И даже спросил:

– Тебе помочь?

Я кинула на него выразительный взгляд.

– Не приставай ко мне.

– Не могу не приставать. Я же живой человек. Даже очень живой.

Я закрыла крем и легла, решив игнорировать его притязания. Подставила подготовленное для загара тело солнцу. А Рома ткнул пальцем в проходящего мимо парня.

– Вот, и он не может. – А следующая реплика была уже не в мой адрес: – Шагай, давай. Нечего глаза пялить. Это моё.

Я стукнула этого рыцаря по руке и попросила:

– Рома, отдохни.

Он на шезлонге откинулся, всё-таки надел очки. После чего проворчал:

– Опять же не могу. Мне теперь надобно бдить, чтобы на тебя никто не покушался.

Я глаза закрыла, но не могла не улыбнуться.

– Кажется, ты совсем не против.

– Я не против, – отозвался Роман Евгеньевич. – И всегда готов.

– Буду иметь в виду.

Даже не сразу понимаешь, кто из нас кого поддразнивает. Меня подобная ситуация слегка смущала, а вот Рома, судя по всему, наслаждался, ему всё нравилось.

На ужин нас пригласил знакомый Романа, тот самый Ян Ефимович. Уже знакомый водитель, на этот раз выглядевший более официально, сменивший шорты и майку, в которых мы видели его днём, на светлые брюки и рубашку с коротким рукавом, встретил нас у входа в гостиницу, провёз по городу, заигравшему миллионом ярких разноцветных огней в преддверии сгущающихся сумерек. Я с интересом смотрела в окно, а Рома даже пообещал мне более детальную прогулку и посещение олимпийских объектов. Но не сегодня. И без того день вышел насыщенным.

Ресторан, в котором мы оказались, находился за пределами центральных улиц. Нас привезли, как мне показалось, на окраину города, здесь практически не было туристов, шла обычная повседневная жизнь, но и тут люди гуляли, отдыхали после рабочего дня, сидели в кафе и на парковых скамейках, но шума, развлечений и огней здесь было в разы меньше. И ресторан оказался небольшим, уютным и тихим местом, прямо на берегу моря. Волны мягко бились о сваи, что поддерживали опоры террасы, и если остановиться и прислушаться к ощущениям, можно было решить, что ты на корабле, и под ногами у тебя не пол, а палуба. Зал не забит до отказа, лишь половина столов занята, но, судя по ценам в меню, это вряд ли владельцев беспокоило. Один стол за вечер мог покрыть все расходы ресторана. Это я так, для себя мысленно прикинула. Мужчины же не дрогнули и не проявили никакого интереса к ценам.

Кстати, о мужчинах. Эти двое, Роман и Ян Ефимович, вместе составляли любопытную пару.

Рома высокий, сильный, с военной выправкой и волевым взглядом, и Ян Ефимович, мужчина ближе к пятидесяти годам, лысоватый еврей, ростом даже ниже меня, зато от мускулов казавшийся абсолютно квадратным. Он смешно взмахивал руками и говорил не переставая. Не забывая на меня посматривать, а на Романа кидать многозначительные взгляды, которые тот стойко игнорировал. Представил меня своей женой, и на этом всё. Только время от времени меня за руку брал, изображая любовь и душевность молодого супруга.

– Рад, рад, что ты приехал, – тараторил Ян Ефимович, разливая по рюмкам коньяк. И опять на меня глазами – зырк. – Липа, а вы как? Коньячка с нами не желаете? Коньяк здесь отменный, Ашот лично за этим следит, и никому не сознаётся, у кого заказывает.

Я вежливо улыбнулась.

– Нет, спасибо. Слишком крепко для меня.

Ромина рука легла на спинку компактного кресла, на котором я сидела, кресла заменяли в этом ресторане стулья.

– Она у меня не любительница.

Ян Ефимович головой качнул.

– И где ты только такое сокровище нашёл.

Рома посмотрел на меня, с удовольствием.

– Да вот повезло. Случайно.

– Не бывает таких случайностей. Их заслужить надо.

– Вот я и заслужил. Да, любимая?

Пришлось посмотреть ему в глаза, улыбнуться, но вместо ответа я попросила:

– Закусывай.

Ян Ефимович рассмеялся.

– Вот они, женщины. Сами не пьют, и нас поучают, как этого не делать. – Они с Ромой выпили, закусили, после чего наш хозяин поинтересовался: – А вы, значит, по делу прилетели?

– Решили совместить приятное с необходимым, – ответил Рома. – Медового месяца у нас не было, решили лета дождаться, а тут сестрица Липы проблем подкинула. Надо девку отыскать.

– Рома, она не девка, – не утерпела я.

Он глянул на меня с намёком.

– Липа, я же не в том смысле. Хотя, и в том тоже.

Ян Ефимович выразительно хмыкнул.

– Что, оторва?

– Ещё какая.

– Найти-то найдём, Рома. Ты знаешь, мы можем. Но сам понимаешь, пик сезона, отдыхающих понаехало, как никогда в этом году. Потребуется немного времени. Но мы ищем. А значит, найдём. Но неплохо бы ребятам в лицо знать, кого они ищут.

Рома хмыкнул. Я кинула на него выразительный взгляд. Нашёл время хмыкать. Ест карпаччо и хмыкает. Потом на меня кивнул.

– А ты на неё посмотри. Как капля воды. Они близняшки.

– Серьёзно? – Ян Ефимович уставился на меня во все глаза. – У твоей красавицы копия есть? Мне сразу жить захотелось.

– Поверь, Ян, когда ты её сестру отыщешь, ты перестанешь радоваться. – Роман накрыл ладонью мои пальцы, встретил мой взгляд. – И не смотри на меня так, – попросил он, заглядывая мне в глаза. – Я ведь прав, и ты это знаешь.

– Куда важнее, чтобы ты об этом помнил, – решила я немного урезонить его самолюбие.

Это Роме не слишком понравилось, взгляд стал колким, но ему пришлось проглотить мою язвительность. И даже растянуть губы в подобие улыбки.

– Липа, как вам гребешки? – поинтересовался Ян Ефимович.

Я кивнула, к еде вернулась.

– Вкусно. А вы интересуетесь с явным умыслом. Собираетесь сменить профессию?

Ян Ефимович хохотнул, но явно довольный моей проницательностью.

– Подумываю.

Рома удивлённо вздёрнул брови.

– Серьёзно?

– Ты сразу не радуйся. Так просто я тебе победу не отдам. Мои ребята твоим ещё фору не раз дадут. – Ян Ефимович откинулся на спинку удобного, обитого парчой кресла. Даже ладонью по обивке провёл. – Но уже покоя хочется. Люблю я посидеть с комфортом, с друзьями, покушать хорошо. Вот и призадумался о будущем. К тебе это тоже придёт. Лет через десять.

– Я себе автосалон куплю, – усмехнулся Рома. – Специализированной техники.