Текст книги "Такое вот кино (СИ)"

Автор книги: Екатерина Риз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

6

– Таня, ну нельзя же так! – Мама возмущалась в полный голос, мне даже пришлось трубку от уха отвести. Было неприятно, немножко стыдно, я полностью принимала её негодование, но виниться не торопилась. Знала, что как только начну оправдываться, мама тут же ухватится за мои слова и тогда уже не остановится, пока всё не вызнает. – Ты пропала на неделю!

– Я не пропала, – попыталась возразить я. – Я звонила позавчера.

– Она звонила! – возмутилась мама. – Ты за неделю ни разу не приехала. Папа не знает, что думать!

– Но ты ведь направила его мысли в нужное русло, правда?

– Ты ко мне подлизываешься?

– Немножко, – призналась я. Наконец справилась с замком, толкнула дверь и вошла в свою квартиру. Поставила тяжёлую сумку с продуктами на пол. Выдохнула, освободившись от тяжёлой ноши, и скинула с ног босоножки. Почувствовала, какая в квартире духота и поморщилась. Поспешила в комнату, чтобы открыть окно.

– Где ты пропадала? Объяснишь?

– Мама, я взрослая девочка. И у меня может быть личная жизнь.

– Да?

Кажется, мама удивилась этому заявлению. Не заинтересовалась, а именно удивилась.

– Да, – подтвердила я. Но тут же поторопилась сгладить ситуацию. – А ещё у меня работа, и новый проект. Я очень занята.

– Ты выиграла конкурс? – Мама необычайно оживилась. – И ничего не сказала! Поздравляю, ты умница!

Я скромно потупилась.

– Спасибо. Я знаю.

– А я тебе говорила, что главное – верить в себя. Видишь, ты всех обошла!

Я смущённо кашлянула в сторонку, припомнив, как именно и на каком повороте я всех обошла. Но в который раз поторопилась себе напомнить, что наличие «волосатой лапы» – это не порок. К тому же, Сашка утверждал, что его «лапа» не такая уж и волосатая, даже демонстрировал мне руки, в качестве доказательства.

Прошлая неделя, на самом деле, получилась насыщенная. Я домой заезжала только утром, чтобы переодеться, а потом ехала в туристический центр, чтобы встретиться с Василисой и Никой. Да я даже с самим Филином познакомилась! Лично, и он мне руку пожал, а я, от его близкого присутствия, немного струхнула, если честно. Столько всего слышала об этом человеке, понимала, конечно, что в большинстве своём это вымысел, но оказавшись с ним лицом к лицу, склонна была поверить в некоторые слухи, которые до этой минуты мне казались невероятными. Кирилл Филин был опасен и именно этим притягателен. Когда он начинал говорить, все вокруг тут же замолкали. А он мог смеяться, шутить, рассуждать о чём-то, легкомысленно поглядывая вокруг, а люди молча слушали, опасаясь его с мысли сбить. Все, кроме его родных. Ника, его жена, без зазрения совести мужа перебивала, чтобы вставить своё веское слово, и, кажется, совершенно не обращала внимания на его пристальные и выразительные взгляды, которыми он награждал её в такие моменты. И я даже видела пару раз, как Филин беспомощно отмахивался от собеседников, когда Ника его перебивала. А я на Васю смотрела, и уже не удивлялась её отваге и уверенности в себе: ещё бы, постоянно находиться рядом с такими мужчинами – отцом и мужем, для этого нужно иметь большую смелость.

Вечерами я рассказывала Сашке о своих наблюдениях и ощущениях, а он посмеивался надо мной и, как моя мать, советовал вести себя порешительнее.

– Они заинтересованы в тебе, так пользуйся, – говорил он. – Им понравились твои идеи, даже Кириллу. Так что ты сейчас – номер один.

Я расправляла плечи, и гордо вскидывала голову.

– Я номер один?

Емельянов смеялся.

– Ты всех сделала.

– Точно, – соглашалась я. И, не упуская момент, добавила: – А ты теперь кусай локти.

Сашка отложил кусок пиццы, вытер руки салфеткой и полез ко мне. Я засмеялась и по рукам его стукнула, когда он облапал меня жирными пальцами.

– Шёлковый халат, не пачкай!

– Ты будешь ли меня дразнить, а?

– Буду. Буду!

Теперь понимаете, почему я обо всём на свете позабыла? Неделю дома не появлялась, всё время, с утра до вечера, проводила в центре, а вечером меня Сашка забирал и вёз в Яблоневку. Кстати, мы с ним неплохо уживались, прямо как в Испании. Хотя, наши отношения и были похожи на курортные. Общая спальня, общая постель, общие развлечения и только днём расставались, чтобы поработать и отдохнуть друг от друга. Никаких «Марин» и других особей женского пола я не встречала и даже не слышала, чтобы Сашка с кем-то из своих подружек по телефону говорил. В общем, я расслабилась и немного оторвалась от реальности, уйдя с головой в работу и отношения с Емельяновым. А ведь ещё несколько дней назад говорила себе, что это не лучшая идея – связаться с Сашкой здесь, на своей территории. Но это было настолько соблазнительно – пустить ситуацию на самотёк. Некоторые люди так ведь всю жизнь живут, совершенно не задумываясь о проблемах и чужом мнении. У меня никогда не получалось, а иногда так хотелось…

А сегодня я вернулась домой, решив, что если не сделаю этого, то родители меня всерьёз хватятся, и если не найдут меня, чтобы устроить скандал, то подадут в розыск. Насколько я поняла из позавчерашнего телефонного разговора с матерью, она уже наведалась в городскую квартиру, поняла, что меня нет уже не один день, и забеспокоилась. Но признаваться ей в том, что я свела близкое знакомство ни с кем-нибудь, а с Александром Емельяновым, я не спешила. По двум причинам: во-первых, чтобы не тревожить раньше времени родителей, а во-вторых, не пугать Сашку… знакомством с моими же родителями, без сомнения, горячо любимыми. Всему своё время, как говорится. Может, и знакомить-то их не придётся. Кто знает.

– Расскажи мне о проекте. Спорные моменты есть?

– Они всегда есть, мам. Но мы стараемся прийти к общему знаменателю. Мама, я познакомилась с Кириллом Филином!

– Да ты что? И как он поживает? – В мамином голосе слышалась некоторая доля иронии, и поэтому я выдержала паузу.

– Так, как ты и предполагаешь. Замечательно.

– Я почему-то не сомневалась в этом.

– У него очень красивая жена, и, кажется, он на самом деле её любит. Так смотрит на неё. И всё ей прощает.

– Закон природы, Тань. Каждой твари – по паре.

Я фыркнула.

– Как некультурно, мама.

– Это из Библии. Я именно это имела в виду. Даже Филину пара в этом мире нашлась. Думаю, достойная, раз он её любит, как ты говоришь.

Я только головой покачала. Иногда моя мама становится до ужаса язвительной.

– А что с твоей личной жизнью? Или ты мне зубы заговаривала?

– Нет. Я кое с кем встречаюсь.

– Нам с папой нужно волноваться?

– Нет.

– Ты нас познакомишь?

– Возможно, – туманно ответила я. – Когда-нибудь.

– В субботу? Папа приготовит плов…

– Мама, нет! И не дави на меня. Я совершенно не хочу вас знакомить, по крайней мере, пока. Он мне ещё не настолько надоел.

Я услышала, как мама вздохнула. Думаю, она сделала это намеренно, чтобы я прочувствовала, насколько я не права.

– Я бы попросила папу, чтобы он вёл себя посдержаннее.

– Нет. И дело не только в вас. Я не уверена, что он готов.

– Как это многозначительно звучит – он! Он хоть хороший мальчик?

– Ему тридцать три, он не такой уж и мальчик, мам. – И не такой уж хороший, добавила я мысленно. Но чертовски обаятельный, и настолько же бессовестный.

– О… – Мама пару секунд молчала, обдумывала, потом сказала: – Думаю, это неплохо. Он постарше тебя, а это уже более… серьёзные отношения.

Как же, хмыкнула я, отключив телефон. Серьёзные!

Если честно, я даже Ленке до сих пор не призналась про Емельянова. Не знаю, почему тяну, списываю всё на занятость и говорю себе, что это не телефонный разговор, но что вроде бы проще – признаться, правда? А я молчу. Разговариваю с ней, когда Сашка рядом со мной сидит, футбол смотрит, я с сестрицей сплетничаю, совершенно не стесняясь, выслушиваю её жалобы на Бурова, а сама про Сашку молчок. Осторожничаю, словно жду, что ещё пара-тройка дней, и рассказывать уже не о чем будет. Думаю об этом, и с тревогой прислушиваюсь к тому, как внутри натягивается невидимая пружина. Туго натягивается, почти до боли. Остаётся только вздохнуть и в очередной раз назвать себя дурой. Во что ввязалась?

Совсем недавно Василиса меня выпытывала, насколько у нас с Емельяновым всё серьёзно. Кажется, всем вокруг это было интересно. Кстати, мне тоже, но почему-то никому не приходило в голову, что я сама могу в догадках теряться. Заметили, конечно, что я всю неделю у него ночую, мы приезжаем вместе из города, уезжаем, и принялись вопросы задавать. А я не знала, что отвечать. У Сашки почему-то никто ничего не спрашивал, только у меня. Даже Ника посоветовала мне не теряться.

– Ему пора жениться, – сказала она мне. И тут же смехом добавила: – А то Генка сильно переживает по этому поводу.

Василиса фыркнула, бросив на мачеху короткий взгляд.

– Завьялов переживает? Это ты откуда узнала? Он тебе сам рассказал?

Ника усмехнулась.

– Хотела бы сказать, что прочитала по его живому, одухотворённому лицу, но не могу. Сама понимаешь почему.

– Мой муж – красавец, – заявила Вася уверенно, и даже руку в бок упёрла. Потом посмотрела на меня, на Нику, и сама рассмеялась. А затем они обе повернулись ко мне. – Так что?

Я покачала головой, отказываясь.

– Я не понимаю, чего вы от меня хотите.

Ника лишь руками развела.

– Действий.

– Еще недели не прошло!

– Я не помню, чтобы женщины задерживались в его доме дольше, чем на ночь. А ты там уже неделю. И чего-то выжидаешь.

Я вытянула ноги, полюбовалась на свои новые кроссовочки, после чего заявила:

– Я сама ещё не уверена.

Вася с Никой переглянулись, после чего Ника пожаловалась:

– Врёт и не краснеет.

Я рассмеялась. А потом обернулась на голос Емельянова, который звал меня с корта. Дело в том, что я уже полчаса ждала, когда они с Завьяловым набегаются с ракетками, так как Сашка ещё вчера обещал поиграть со мной в теннис. Точнее, он жаждал этого, чтобы удостовериться в том, что я вообще умею играть, как его уверяла. Вчерашним вечером мы немного поспорили на эту тему, даже приз определили, и сегодня я собиралась доказать свою состоятельность, как теннисистки. Это было делом чести. Для этого я даже привезла из дома свой костюмчик, специально купленный для уроков тенниса, которые я брала года три назад, – белоснежную рубашку-поло и коротенькую юбочку. Правда, бросила уроки на середине курса, но тренер меня хвалил, и если бы я не заленилась тогда, то кто знает, может и вышел бы из меня толк. К тому же, там такая физическая нагрузка… я и на уроки-то пошла, из желания сбросить пару-тройку лишних килограммов, но надолго меня, к сожалению, не хватило. А вот сейчас настал мой час. Я Емельянову докажу… Точнее, покажу, как надо мной смеяться!

Он ждал меня на корте, ухмылялся, наблюдая за моим приближением, а я намеренно игнорировала его взгляд, хотя и знала, что коротенькая юбочка на мне смотрится весьма соблазнительно. На это и был расчёт. Пусть смотрит и отвлекается. Завьялов отдал мне свою ракетку, я обернулась через плечо, увидела, как он тяжело опустился в плетёное кресло и взял бутылку минеральной воды. Потом сказал что-то, и за это схлопотал от Ники подзатыльник.

– Милая, ты правила помнишь?

Я пренебрежительно фыркнула.

– Как смешно. – Взмахнула тяжёлой ракеткой. – Я брала уроки.

Сашка заулыбался.

– Ага. Предлагаю тебе думать о вознаграждении. Это будет дополнительным стимулом.

– Прекрати мне настрой сбивать. Это ты о призе думай. – Повернулась к нему спиной и пошла на другую сторону корта, виляя бёдрами.

Сашка поигрывал теннисным мячиком, ожидая моего сигнала к началу сета. Я же немного потопталась, пытаясь встать чётко по центру. Оглядела ракетку, ещё раз в руке её взвесила, про себя отметила, что она странно тяжёлая. Или я просто отвыкла?

– Подавать?

– Подожди.

– Я буду бить вполсилы.

– Ну, в первый раз…

– Тань, мы начинаем?

Я кивнула, потом зажала ракетку между коленей и подтянула хвост на затылке. Потом рубашку одёрнула.

– Таня!

– Я готова, – немного возмутилась я на его нетерпение. Помахала Васе с Никой рукой.

– Тебя сфотографировать? – громко поинтересовался Завьялов у меня. Я обиженно отвернулась. Покрепче перехватила ракетку и встала в правильную позу. Кивнула Сашке.

– Давай.

Этот гад очень старался не рассмеяться. Носом шмыгнул, ещё разок мячик подкинул, поймал, сделал шаг в сторону, а потом вдруг ударил. Я даже не ожидала. Только рот открыла, наблюдая за достаточно увесистым мячиком, который с огромной скоростью летел прямо мне в лицо. Взвизгнула, отскочила в сторону и бросила ракетку. Мяч просвистел совсем рядом со мной и ударился в стену с ужасным глухим звуком.

Сашка руками развёл, глядя на меня, а я на него накинулась.

– Ты сказал: вполсилы!

– А я как?

– А ты меня чуть не убил!

– Таня, у тебя ракетка в руках! Была.

Генка захохотал, а я окончательно разозлилась. Упёрла руки в бока, уставившись на Емельянова с подозрением. Как-то вышло всё не так, как было на уроках. Тренер всегда предупреждал меня об ударе и с такой силой никогда не бил.

– Давай ещё раз попробуем! – решила я.

– Ну уж нет. Ты проиграла.

– Саша!

– Тань, не расстраивайся, – посоветовала мне Василиса. – Мы с тобой потом поиграем. Они же изверги, Генка однажды ракетку пополам сломал.

– Это было в «Логове», и сломал я её о хребет одного полудурка. Это не считается.

Я за стол села, а сама Сашку недовольным взглядом сверлила. Тот устроился рядом, налил себе стакан воды и выпил залпом. И лишь после этого обратил на меня внимание.

– Ты мне должна, – подтвердил он.

– Ничего подобного. Это не считается, мы не играли.

– Считается.

– Нет.

– Да.

– Что вы как дети? – пожаловалась Ника.

Емельянов же ухмыльнулся.

– Просто ты не знаешь, на что мы спорили.

Я толкнула Сашку под столом ногой.

– А мне интересно, – влез Завьялов.

– На то, что она…

– На то, что я ему язык отрежу, если он это сейчас скажет.

Сашка рассмеялся, потом приобнял меня за плечи. Посмотрел в глаза и заверил:

– Я молчу.

Я кивнула и отвернулась от него. Снова попала впросак, и это расстраивало. И Сашке проиграла, можно сказать, что без борьбы сдалась. Это было обидно, так как я с ним спорила на желание, и в отличие от Емельянова, мое желание было вполне приличным и даже деловым. Обидно, в общем.

Пока я разбирала продукты на кухне, мне в голову пришло просмотреть свой гардероб, точнее, нужно было примерить несколько платьев, которые уже некоторое время висели без дела, а сейчас могли мне сослужить хорошую службу. С некоторого времени я постоянно находилась в центре внимания, и нужно было выглядеть прилично, да и любимого радовать разнообразием цветов и форм. В общем, позабыв про то, что нужно ужин приготовить к приходу Емельянова, я переместилась в свою спальню и распахнула створки шкафа. У меня было хорошее предчувствие, и поэтому, когда молния на первом платье спокойно застегнулась, я от радости даже подпрыгнула. Есть, есть справедливость на свете! Повертелась перед зеркалом, осталась собой довольна, и вынула из чехла другое платье. Его оказалось надеть немного труднее, я ещё подивилась про себя, когда это мне в голову могло прийти его купить, и как я его мерила; нелепо покрутилась на одном месте, упрямо дёргая молнию вверх, запыхалась, остановилась, в зеркало на себя посмотрела, а точнее, на платье, и чертыхнулась в сердцах. Не моё ведь, Дашкино! Я его у сестры экспроприировала после того, как она без зазрения совести половину моей заначки на него потратила. Я руки в бока упёрла, отдыхая, боком повернулась, разглядывая себя, и пришла к выводу, что цвет всё-таки мой. Правда, размер не мой, но если постараться… очень-очень постараться, то за недельку… Или не стоит оно таких жертв и мучений?

С улицы послышался звук автомобильной сигнализации, а из коридора писк брелка. Я к окну метнулась, готовая отругать мальчишек, которые вечно носятся у стоянки, но к своему удивлению заметила у своего «Рено» Вовку. Он стоял, смотрел на мои окна, а когда меня увидел, едва заметно кивнул, призывая меня выйти. Я в недоумении нахмурилась, попыталась платье с плеч стянуть, молнию расстегнуть, но куда там! Застряла я плотно, и если и выберусь из этого платья, то точно не за двадцать секунд. Пришлось искать кофту, чтобы накинуть на плечи и скрыть полуобнажённую спину с не застёгнутой до конца молнией. А когда на улицу вышла и к Вовке подошла, лишь руками развела, не зная, как ещё выказать ему степень моего недоумения.

– Ты что? Позвонить не мог?

Вовка странно замялся, двор оглядел, а потом прошёл за куст жасмина неподалеку и присел на лавочку. Я наблюдала за ним с всевозрастающим удивлением, тоже двор взглядом обвела, а потом усмехнулась и направилась за ним.

– А, так ты шифруешься? А не позвонил почему? Жена телефон проверяет?

Вовка фыркнул.

– Это моя семейная жизнь.

– Ну, конечно. Дойти до двери моей квартиры опасно, а вот пугать сигнализацией соседей, нет. – Я смотрела на него сверху. – Что ты хочешь?

– Танька, ты выиграла конкурс, – вроде бы уличил он меня. Я немного напряглась, ответить попыталась уклончиво.

– Наверное, мне повезло.

– Как? У нас трое лучших специалистов работали над проектом, а ты одна, да ещё опоздала на собеседование, как говорила мне, а в итоге туристическим центром ты занимаешься.

– Вов, а какая разница? Владельцам понравилась моя идея, поэтому я работаю. К тому же, ты же знаешь, как это бывает. Когда усиленно работаешь, получается всё плоско, а когда по вдохновению, можно и за один час всё придумать.

Он окинул меня скептическим взглядом.

– Ты за один час придумала?

– Ну… нет, конечно. Это я образно.

– Ага.

Я начала злиться.

– Чего ты хочешь от меня? Нет бы порадовался!

Вовка уставился на моё платье.

– Куда-то собираешься?

– Нет, провожу детальную инспекцию своего гардероба. Кстати, ты не мог бы… – Я еще сомневалась секунду, но замок молнии больно впивался в кожу, и я указала на свою спину. Вовка на меня глаза вытаращил.

– Что?

– Молнию расстегнуть, – окончательно разозлилась я, – она застряла. Боже, Вова, не смотри на меня так! Я тебя не соблазняю, просто я застряла в Дашкином платье.

– А зачем ты надела Дашкино платье?

– Я перепутала. Тебе трудно расстегнуть? – Я спиной к нему повернулась, пришлось подождать, пока Вовка с мыслями соберётся, он тянул некоторое время, прежде чем я почувствовала его руки на своей спине. Он действовал неуверенно и как-то нервозно, это было даже смешно, если вспомнить, сколько лет мы близко знакомы. Вовка молнию дёрнул раз, потом второй, затем поднялся с лавки и тогда уже приложил усилие, выругался мне на ухо, а я вздохнула с облегчением, когда поняла, что замок сдвинулся с места. А затем заулыбалась Емельянову, который с интересом наблюдал за происходящим, стоя метрах в десяти от нас. Я Вовкины руки поторопилась оттолкнуть.

– Всё, иди домой, к жене. Спасибо тебе большое за помощь. – Едва удержалась, чтобы не добавить «товарищ», настолько глупо себя чувствовала.

Вовка брови удивлённо вздёрнул, не понимая, почему я так затараторила вдруг. Перевёл взгляд за мою спину, заметил Емельянова, и начал хмуриться.

– Кто это?

– Дед Пихто, – не сдержалась я. Подтолкнула его к дорожке. – Всего хорошего, Вова.

– Тань, мы, вообще-то, не договорили… – попытался воспротивиться он.

– А не о чем, честно. Так уж сложилось, мне повезло. Может мне хоть раз повезти? По-крупному? – Я кофту на груди запахнула и быстрым шагом направилась к Сашке, который по мере моего приближения, всё шире улыбался.

– Мне надо знать, что там в кустах происходило? – поинтересовался он.

Я возмущённо вытаращилась на него.

– В каких кустах, ты что? Вполне приличная лавочка под кустом жасмина.

– Это жасмин?

– Ну да. Кажется, его ещё папа сажал, лет десять назад.

– А это кто? – Емельянов кивнул на Вовку, который шёл по тротуару, но без конца на нас оглядывался.

– Кто?

– Жасминовый житель.

– А-а, это Вовка, – легко отмахнулась я. Сашка деловито вскинул одну бровь, и я неохотно продолжила: – Он тоже дизайнер. Интересовался, как я сумела в одиночку конкурс выиграть.

– Как я понимаю, ты ему наглядно решила это продемонстрировать?

Я подхватила любимого под руку и развернула в сторону подъезда.

– Не выдумывай. Я по ошибке влезла в Дашкино платье и застряла в нём. Вовка помог молнию расстегнуть.

Сашка шмыгнул носом. Получилось у него как-то по-особенному, я не поняла, то ли на самом деле злится, то ли смех сдерживает.

– Смотрелось… оригинально. Сразу заметно, парень знал, что делает.

Я предпочла не реагировать на это, шмыгнула в подъезд, и только когда Емельянов сунул руку в разрез на моей спине, который до поясницы доходил, от неожиданности подскочила.

– Что ты делаешь?

Сашка лишь усмехнулся, весьма красноречиво, и промолчал. Правда, руку с моей талии так и не убрал.

Хаос в спальне привёл Емельянова в замешательство. Он на пороге остановился, оглядел ворох одежды на кровати, затем поинтересовался:

– Чем ты занималась?

– Говорю же, платья мерила. Мне же надо соответствовать, не могу же я всё время ходить в одном и том же костюме. Хотя, если вспомнить о том, сколько он стоит, не «могу», а должна, но будет странно.

– А ужин приготовила?

Я с готовностью кивнула.

– Да. Мне нужно ещё минут двадцать…

Сашка за руку меня поймал и притянул к себе. Я в глаза ему старалась не смотреть, отворачивалась, понимая, что как только мы взглядами встретимся, он сразу поймёт, что я вру. Но он, кажется, и так это понял. Взял меня за подбородок, голову закинул, а другой рукой снова в разрез на спине пробрался. Я перестала врать и выкручиваться, и обняла его за шею, и даже сама поцеловала. Потом пригладила его волосы на макушке, и как примерная жена в американских мелодрамах, проникновенно поинтересовалась:

– Ты устал сегодня?

– А то, – хмыкнул он, чем испортил момент. Его руки забегали по моей спине. – Что у тебя с платьем? Где расстегнуть?

– Оно уже расстёгнуто.

– И не мной.

Я рассмеялась и оттолкнула его.

– Перестань.

Пока я переодевалась, Сашка на постели устроился, потеснив мою одежду, руки за голову заложил, наблюдал за мной, а потом сказал:

– Если бы мы были в Яблоневке, там бы по кустам никто не прятался.

– Да. Кроме охраны и камер наблюдения.

– Ой, можно подумать, они тебе когда-то мешали.

Я оглянулась на него через плечо.

– Саша, в первые два дня я не знала о камерах.

– Я же всё исправил!

– Я не очень доверяю тебе в этом вопросе, знаешь ли.

Он похлопал ладонью по покрывалу.

– Полежи со мной.

– А ужин?

– Я потерплю.

– Ты подозрительно добр сегодня и подозрительно не голоден. В чём дело?

– Может, меня смущает незнакомая обстановка?

– Тебя она что?..

Емельянов рассмеялся, потом по носу меня щёлкнул, когда я присела на край постели.

– Так кто этот Вова? Коллега? – нараспев проговорил он.

В тот момент, когда Сашка задал этот вопрос, я как раз носом в его грудь ткнулась и замерла так ненадолго. Секунду размышляла, затем осторожно сообщила:

– В каком-то смысле. Мы учились вместе. Он мой… бывший.

– Это твой муж? – Емельянов казался не на шутку удивлённым, даже руку от моей шеи убрал, и я смогла выпрямиться. И сразу от него отвернулась. Начала причёску поправлять, пуговицы на домашней кофточке застёгивать.

– На самом деле, мы не были женаты.

Сашка смотрел на меня пристально и переваривал информацию.

– То есть, мужа и развода не было?

– Если разбираться по фактам, то нет. – Я аккуратно подбирала слова. – Но если исходить из…

– Меня интересуют факты.

– Да? – Я, признаться, удивилась немного. – Ну, тогда нет. – Интересное кино.

Я, наконец, вдохнула поглубже и в расстройстве всплеснула руками.

– Саша, дело ведь не в том, были мы женаты или нет.

– Согласен. Дело в том, что мне каждый раз приходится вытягивать из тебя клещами правду. О чём ещё ты мне наврала в Испании?

– Больше ни о чём. И, вообще, это не может считаться ложью. Я не врала, я просто не вдавалась в подробности. Я и представить не могла, что вы когда-нибудь с Вовкой встретитесь. – Я даже усмехнулась, выражая степень своего удивления случившимся. Потом к Емельянову повернулась, быстро поцеловала его и с кровати поднялась. – Я приготовлю ужин. За двадцать минут, вот увидишь. Я умею.

Он не ответил, только руки на груди сложил, и губы красноречиво поджал. Надо же, серьёзный Сашка – это, на самом деле, страшно.

– Так я не понял, зачем он приходил? – спросил он, появившись на кухне чуть позже.

Я на Емельянова глянула, отвлеклась от готовки, решила в шутку нахмуриться.

– Саша, ты собственник?

– Нет, – тут же отказался он. За стол присел, стащил с разделочной доски кусочек огурца и сунул его в рот. – Просто не понимаю.

– Я же тебе сказала: он тоже дизайнер. Только трудится в фирме, в «Аркаде». Они ведь тоже в конкурсе участвовали. Самая престижная дизайнерская контора нашего города, а выиграла я. Ему любопытно. – Емельянов разглядывал меня, и я не выдержала в итоге, даже нож отложила. – Он живёт через два дома от меня, каждый день по пять раз ходит мимо моего подъезда. Что я могу с этим сделать?

– Действительно, что?

– Ничего, – пояснила я.

– И это значит… – Он настойчиво подталкивал меня к откровенности. Половину огурца уже съел, и по-прежнему не спускал с меня глаз.

– Это значит, что расстались мы год назад, и у него дома беременная жена.

– Год назад?

Я осторожно кивнула, а Сашка ухмыльнулся.

– Вы год назад расстались, а месяц назад ты приехала в Испанию, переживать разрыв?

– Месяц назад он женился, – пришлось сознаться мне.

– Ах вот в чём дело.

Я ткнула кончиком ножа в доску.

– Я не понимаю, что тебя беспокоит?

– Ничего не беспокоит. Просто любопытно.

– Любопытства в твоих словах нет. У тебя тон такой, будто я тебя у загса обманула.

Он принялся барабанить пальцами по столу, и смотрел с прищуром, как на допросе. Нахмурилась я уже всерьёз.

– Он расстегнул молнию на моём платье, помочь хотел. То есть, он не хотел, я попросила. Он, вообще, боится меня, как огня.

На лице Емельянова мелькнула улыбка, но тут же исчезла.

– Почему он тебя боится?

– Видно жена у него, та ещё мегера. Хотя, она мне никогда не нравилась. Тихоня, тихоня, а как глянет порой, аж мороз по коже.

– Зачем же он на ней женился?

– Ты меня спрашиваешь?

– Да.

У меня вырвался вздох. Я взялась за нарезку болгарского перца, причем так увлеклась, что едва пол пальца себе не отхватила.

– Наверное, потому, что она похожа на лесную фею. Изящная, белокурая и с оленьими глазами. Кстати, меня всегда настораживала его любовь к «Властелину колец». Вот и выбрал себе в итоге… лесную зверушку. Этакого Бэмби. А я на Бэмби не похожа, и тебя, кстати, об этом с самого начала предупреждала.

– Судя по тому, как ты ножом орудуешь, я это понимаю.

Я устремила на него пристальный взгляд.

– Хватит издеваться. Я тебя веселю, что ли?

– Нет. Я внимательно слушаю.

– Ещё что-то рассказать?

– Конечно. Когда ты узнала про Бэмби и бросила его?

Я прикусила губу, скинула нарезанные овощи с доски в тарелку и повернулась к холодильнику, чтобы достать заправку для салата. И так, стоя спиной, сказала:

– Я его не бросала. Это он меня бросил. После нескольких лет обещаний на мне жениться. Я про Бэмби самой последней узнала. Когда он пришёл и сообщил, что для брака созрел, вот только не со мной. Ему, как выяснилось, другая нужна.

– И ты после этого с ним ещё разговариваешь?

– Я с ним полгода не разговаривала. Но знаешь, когда постоянно сталкиваешься с ним и его женой на улице, и молча проходишь мимо, глядя в сторону, глупо и жалко выглядишь именно ты. Их-то двое, а я одна.

– Резонно.

Я кивнула. Дала Сашке ложку и приказала мешать салат.

– А ты хотела за него замуж?

Я подумала, прежде чем ответить, но потом призналась:

– Хотела. Мы с Вовкой… Понимаешь, мы ещё в школе вместе учились. Потом в институте. Потом решили пожениться. Мы столько лет знакомы и столько лет вместе, что было бы странно, не выйти за него замуж.

Емельянов странно прищурился.

– То есть… первая любовь?

Я спокойно кивнула.

– Ну да. Всё, как в книжках пишут и в кино показывают. Или мне так только казалось? – Я плечами пожала. А Сашка продолжал раздумывать о чём-то. Затем странно повёл рукой.

– А… в перерывах?

– В каких перерывах? – не поняла я. Потом опомнилась. – Конечно, мы расставались несколько раз, но потом сходились.

– Я не об этом. Вот когда вы расставались, у тебя кто-нибудь был?

Я моргнула в растерянности.

– Мы не настолько глобально расставались.

Емельянов глупо заулыбался.

– То есть, в Испании был реальный эксперимент?

До меня наконец дошло, к чему он ведёт, и я вспыхнула, как по заказу.

– Прекрати меня смущать!

Сашка поймал кухонную прихватку, которой я в него запустила, и весело хмыкнул.

– Мда… Чего только в жизни не бывает.

Я продемонстрировала ему рукавицу.

– У меня ещё одна есть, – пригрозила я.

Он кашлянул в кулак, посмотрел на салат и попросил:

– Давай ужинать, я умираю, есть хочу.

Всё ещё переполненная смятением и подозрениями, я кивнула и достала из буфета тарелки. А сама на Емельянова косилась: он выглядел странно оживлённым и развеселившимся. Я обиделась. Может, у меня и нет такого опыта, как у него, в плане разнообразия сексуальных партнёров, зато я, в отличие от некоторых, знаю, что такое сохранять отношения в течение многих лет. А вот он об этом понятия не имеет!

Сашка, наверное, понял, что задел меня своими вопросами, потому что в какой-то момент поймал меня за талию и усадил к себе на колени. Подбородок на моём плече пристроил и заглянул в лицо.

– Я больше не буду интересоваться, чем ты с ним в кустах занимаешься, честно.

Я возмущённо посмотрела в его улыбающуюся физиономию. А Емельянов поторопился подтвердить:

– Правда. Я теперь спокоен, как танк.

– Почему это?

– Я-то не любитель Бэмби. И ты должна это ценить, и делать правильные выводы. Ты сделала?

– Я сделала, – кивнула я. – Но они не слишком радостные. У тебя, помимо Бэмби, целый зоопарк. И камеры в саду.

Он продолжал улыбаться.

– Но ты-то выводы сделала?

Я оттолкнула его руки и встала.

– Ты самодовольный гад, Емельянов. И никогда не смей мне улыбаться так, как сейчас. Я чувствую себя несовершеннолетней. Ешь.

Он ещё раз хмыкнул, но поспешил опустить глаза и придвинул к себе тарелку.