Текст книги "Роман века (СИ)"

Автор книги: Екатерина Пилина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– По-твоему это чушь?

– Конечно, – кивнула она. – Просто у вас все настолько замечательно, что ты начинаешь искать подвох в каждом его слове или деле, исключительно для того, чтобы немножко встряхнуться. Чисто спортивный интерес.

– Теперь я точно знаю, какого мнения обо мне родная сестра, – язвительно сказала я.

– Да ладно, не обижайся. Я просто высказала тебе мнение со стороны. Но если хочешь развеять свои сомнения, спроси у него сама, когда он вернется, что к чему.

– Так и сделаю, – согласилась я.

Признаюсь, разговор с Ксюхой меня успокоил и, когда через несколько дней я поехала встречать Касьяна в аэропорт, то была абсолютно спокойна. Радовалась предстоящей встрече и предвкушала вечер наедине.

Касьян и Гриша выглядели отдохнувшими и довольными, и я порадовалась за них. Мы устроились в машине и поехали в город, а я поинтересовалась с заднего сиденья:

– Как отдохнули?

– Замечательно, и погода там все еще летняя, – отозвался Гриша. – Жаль, что ты не поехала с нами. Кстати, почему?

– А-а-а. – Я бросила взгляд на Касьяна, который вел машину с невозмутимым видом. – Было много работы, и вырваться не было никакой возможности.

– Слышь, Касьян, мог и позволить девушке отдохнуть пару дней, – недоуменно нахмурился младший из братьев. – Познакомил бы Катерину с мамочкой. Уверен, они нашли бы общий язык.

– Тебе же сказали, что было много срочной работы, – не слишком любезно ответил любимый мужчина, и Гришка счел за благо заткнуться, а через пару минут молчания перевел разговор на другую тему.

Мы довезли его до дома и поехали к себе.

– Хочешь что-то спросить? – не отрывая взгляда от дороги, спросил Касьян, бросив на меня очередной взгляд и, видимо, почувствовав мое напряжение.

– Только если получу ответ.

– Спрашивай.

– У меня, собственного говоря, тот же вопрос, что и у Гриши. Почему ты не взял меня с собой? Ведь юбилей твоей мамы действительно был отличным поводом познакомиться со всей твоей семьей.

– Ни к чему торопить события. Если бы я привез тебя сейчас, и ты, и мама напридумывали бы себе лишнего. Мама начала бы готовиться к свадьбе, ты тоже начала бы строить далеко идущие планы.

– И что в этом плохого? Что плохого в том, чтобы строить планы? Мне кажется, это естественное состояние для человека – о чем-то мечтать, что-то предполагать.

– Кать, мы с тобой живем вместе совсем недавно. Конечно, у нас серьезные отношения, но должно пройти какое-то время. Я познакомлю тебя с мамой и с сестрой, но позже.

– Когда позже?

– Когда пойму, что у нас все настолько серьезно, что я готов жениться на тебе и провести с тобой остаток жизни.

– Сейчас, значит, все не настолько серьезно? – спросила я, заставляя свой голос звучать ровно.

– Все серьезно, и ты это прекрасно понимаешь. Иначе я бы не пригласил тебя жить со мной.

– Понятно. Значит, для секса я хороша, а для знакомства с твоими родными не очень, – кивнула я и отвернулась к окну.

– Не говори глупостей. Ты переворачиваешь значение моих слов с ног на голову. Я просто говорю, что не готов пока что знакомить тебя с семьей. Мне совсем не улыбается объяснять маме, что к чему в моей жизни. А этим пришлось бы заняться, если бы мы с тобой приехали вместе на столь значимый семейный праздник.

– И какое место в твоей жизни занимаю я? – задала я вопрос и услышала многообещающее:

– Ты живешь со мной, а это уже не мало.

Я крепко зажмурила глаза, не давая волю слезам. Потом пару раз глубоко вздохнула, понимая, что своими словами он только что разрушил все мои мечты. Да, Лера права – я просто временная подруга и подошла к той черте, когда надо решать, смогу ли я довольствоваться только этой ролью.

– Катюш, – позвал Касьян. – Ты чего?

– В окно смотрю. – По крайней мере голос меня не выдает.

– Ты расстроилась, что я тебя не взял с собой?

– Нет. Ты абсолютно прав, мне нечего делать в твоей семье.

– Кать…

– Я просто смотрю в окно, – повторила я. – Все нормально.

Прошло несколько дней. Касьян уже и думать забыл о том разговоре, а я каждый день с утра до вечера анализировала его слова и интонацию и наконец поняла – так дальше продолжаться не может. Пора решить раз и навсегда – или я мирюсь со статусом подружки миллионера и ни на что не претендую, или расставляю все точки над «i». Возможно, он не уверен в том, чего хочет от меня, но я для себя давно все определила. Если бы я не хотела связать с ним свою жизнь, я бы не переехала к нему.

Позволив себе еще два дня счастья, я поняла, что больше тянуть нельзя, пора двигаться вперед, поэтому во вторник после работы привезла свои вещи домой к родителям.

Ксюха была одна и, увидев, как я складываю на свою кровать сумки, осторожно спросила:

– Это что?

– Я ухожу от Касьяна, – ответила я, усаживаясь рядом с ней.

– Почему?

– Помнишь наш с тобой разговор? – вздохнула я. – Тот самый, когда я не могла понять, почему он не взял меня с собой к матери.

– И что?

– Мне весьма доходчиво объяснили, что я слишком многого хочу от жизни. Он не уверен в том, что наши отношения действительно прочны и серьезны, знакомить меня с матерью он не хочет примерно по той же причине, и живу я с ним исключительно потому, что ему сейчас так гораздо удобней. Сама понимаешь, не таких слов я ждала от любимого мужчины.

– Может быть, все-таки не стоит так? – с сомнением посмотрела она на меня. – Вы хорошо живете вместе, и, кто знает, может он однажды поймет, какое сокровище ему досталось, и предложит тебе руку и сердце.

– Скорее однажды он поймет, что женщина, вмешивающаяся в его жизнь, уже надоела, и укажет мне на дверь, – мрачно сказала я. – И потом, дело даже не в замужестве и не в знакомстве с родителями. Мне было бы достаточно и того, что он любит меня. Но об этом речи впринципе не шло. Я ведь специально спросила, какое место занимаю в его жизни. Оказалось того, что я просто живу с ним, мне должно хватать, но меня это не устраивает, это слишком тяжело для меня. Я не хочу ждать того, чего может и не быть. Мне легче уйти сейчас.

– Ты помнишь, я тебе говорила, что ты просто сама раздуваешь проблему из маленькой искорки?

– Ксю, я, может, сейчас покажусь тебе не слишком умной, но для меня это проблема. Мне так тяжело. Постоянное ожидание выматывает. И проще завершить все так – просто и без истерик, потому что потом истерики будут обязательно.

– Ты уже все решила?

Я кивнула:

– Сейчас поеду к нему, поговорю, а потом приеду. Так что не прощаюсь.

– Если у вас все образуется, позвони. Я привезу твои вещи, – сказала Ксюшка на прощанье, а я согласно кивнула, будучи уверена, что уже ничего не образуется.

Когда я приехала, Касьян сидел на кухне и поглощал купленный где-то по дороге ужин.

– Привет, – улыбнулся он. – Я уже начал волноваться.

– Задержалась дома.

– Как там дела?

– Нормально. Касьян, нам надо поговорить.

Встав у окна, я сказала:

– Нам надо расстаться. – И увидев его удивленный взгляд, повторила скорее для того, чтобы убедить себя в правильности принятого решения, чем для него: – Нам надо расстаться.

– В чем дело? Тебя что-то не устраивает?

– Да, – кивнула я.

– Давай обсудим это.

– Не думаю, что от этого будет толк. Я хочу занимать в твоей жизни значимое место, а не играть роль временной любовницы.

– Ты напридумывала всяких глупостей, – нахмурился он. – И теперь накручиваешь себя. Ты мне нужна, мне хорошо с тобой. Разве этого мало?

– Да, мало. Я тебе изначально говорила – у меня завышенные запросы. Пусть неоправданно, но я хочу, чтобы любимый мужчина не просто терпел мое присутствие рядом, но и видел наше совместное будущее.

– Так ведь оно у нас есть.

– Это не то будущее, которого хочу я. – Помолчав и собравшись с силами, я спросила напрямик: – Ты можешь сейчас, глядя мне в глаза, сказать, что собираешься в обозримом будущем жениться на мне. Что ты хочешь прожить со мной всю жизнь?

– Кать, объясни, какая разница, живем мы со штампом в паспорте или нет?

Я внимательно посмотрела на Касьяна и поняла – он действительно не видит никакой разницы. Так же, как не видит, что значат для меня эти отношения.

– Вот именно, – тяжело вздохнула я. – Для тебя разницы нет, а для меня это важный шаг вперед в наших отношениях. Я хочу уверенности в завтрашнем дне.

– То есть ты хочешь, чтобы я на тебе женился? – уточнил он.

– Я хочу, чтобы ты сам захотел этого.

Я ждала, что вот сейчас он скажет, что да, он меня любит, и хочет жениться на мне, и прожить со мной всю жизнь, и завести много-много маленьких детишек, но он промолчал.

Не все мечты обретают реальные очертания. Некоторые так и остаются мечтами.

Я сглотнула, приказала себе не реветь и сказала:

– Я, пожалуй, поеду.

– Возьми «БМВ».

– Не стоит.

– Перестань, – поморщился он. – Я не обеднею от того, что ты заберешь одну машину. А тебе она пригодится.

– Мне от тебя ничего не надо, кроме тебя самого, – ответила я.

– Давай я хоть отвезу тебя.

– Я сама прекрасно доберусь, – покачала я головой и, обернувшись у дверей, добавила: – Обдумай все хорошенько. И если ты поймешь, что я нужна тебе больше, чем в качестве временной сожительницы, позвони мне.

– Зачем?

– Ты знаешь. Потому что я люблю тебя.

– Ты меня любишь и бросаешь? Извини, но мне этого не понять.

– Это сложно. Но ты попробуй. Мне нужно все или ничего.

Я вышла за дверь и на минуту прикрыла глаза. Ох, как плохо! Очень хотелось остаться… Может, зря я все это затеяла? Жила бы и жила с ним, получала удовольствие от того, что он рядом, а вместо этого замутила непонятно что… Хватит! – Я тряхнула головой. – Собралась и пошла к выходу! Я смогу это сделать!

Решительно выйдя за ворота, я позвонила Ксюхе.

– Привет, – сказала. – Чем занимаешься?

– Ничем важным. А ты хочешь, чтоб я привезла вещи?

– Я хочу, чтобы ты сходила со мной куда-нибудь выпить.

– Значит, все-таки ушла от него? – помолчав, спросила она.

– Да. На тебя рассчитывать?

– Конечно. Где встречаемся?

– Где обычно. Я буду минут через сорок.

К бару мы с Ксюхой подошли одновременно. Зашли вовнутрь, устроились за свободным столиком, и я поинтересовалась:

– Сигареты есть?

– Откуда? – удивилась сестрица. – Мы же вроде пытаемся вести здоровый образ жизни и свой организм травим только алкоголем.

– Значит, купим.

– Ничего подобного. Обойдемся без сигарет.

Не смотря на Ксюхины слова, пачка на нашем столе все равно появилась.

Болтая на отвлеченные темы, мы обе старательно избегали всяческих разговоров о моих отношениях с Касьяном (то есть Ксю поначалу пыталась что-то сказать, но видя мое нежелание обсуждать данную тему, довольно быстро перешла к разговору о работе) и в три часа ночи пошли домой совершенно укуренные и нетрезвые.

Держа друг друга под руку, чтобы не потерять равновесия, мы брели по тротуару.

– Кать, не переживай, – говорила сестра, видимо, предположив, что я готова к словесной поддержке. – Я понимаю, что ты не хочешь говорить о произошедшем, но я как самый близкий родственник просто обязана поддержать тебя. Уверена, Касьян одумается и вернется. И будет умолять тебя познакомиться с мамами-папами, бабушками-дедушками и вообще всеми родственниками до восьмого колена. А не одумается, переживем. Опыт у нас уже имеется, и я не позволю тебе впасть в хандру.

Я махнула рукой, нас занесло, и Ксюха опять подала голос:

– Слушай, мы как из табачной лавки. Родители не посмотрят на наш взрослый возраст и всыпят по первое число. Оно, может, и хорошо, и мы даже станем бережливее относиться к организму в целом, но задница у меня одна, и хотелось бы сохранить ее в первозданном виде.

– Не волнуйся. Все нормальные люди сейчас спят. Значит, и родители тоже. А мы тихонько придем, быстренько почистим зубки и откроем пошире оконце. К утру основной запах выветрится.

– Отличная идея. Напомни только, когда придем домой, чтобы я завела будильник.

Я кивнула, но про будильник, естественно, никто не вспомнил. По чистой случайности утром без двадцати восемь нас разбудила мама, которая заподозрила неладное, не увидев с утра ни одну из дочерей.

Сестрица открыла глаза, посмотрела на часы и простонала:

– Я опоздала на работу. – Потом что-то прикинула в уме и добавила уже гораздо спокойнее: – И не пойду. Позвоню, скажу, что поехала выбирать ткань для аппликации на обоях. А ты как?

– Наверное, буду собираться. И позвоню Егору, попрошу, чтобы заехал. Сама-то я сегодня ни в жизнь не доберусь.

– Я спрашиваю не про работу.

– А как ты думаешь, как я? – грустно спросила я и заморгала, чтобы прогнать непрошенные слезы. – Плохо. Очень. Гораздо хуже, чем с Денисом.

– Может, тогда не пойдешь? Ну ее на фиг эту работу.

– Дома я точно с ума сойду.

Пока я застилала постель, Ксюха вновь заснула.

Я попыталась привести себя в порядок, потом поняла, что после такой ночи это сделать нереально, и с минимумом косметики на лице села в машину Егора.

– Хочу тебя попросить, – сказала я, когда мы обменялись приветствиями. – Моя жизнь в очередной раз сменила курс, и я вернулась жить к родителям. И была бы очень признательна, если бы ты вновь стал заезжать за мной по утрам.

– Да без вопросов, – тут же согласился он. – Я уже и сам соскучился по нашим поездкам. Не хватает твоего утреннего сарказма. А ты сама-то в порядке?

– Бывало и похуже. – Вру, конечно, хуже еще ни разу не было. С того момента, как я покинула Касьянову кухню, очень хотелось забиться куда-нибудь в угол и тихо умереть.

У проходной мы столкнулись с Инной. Не обращая внимания на мои выразительные взгляды, она проследовала за мной в кабинет.

– Выглядишь не важно, – заметила она.

– У меня похмелье, – пожала я плечами.

– Много пьешь. Замуж никто не возьмет, – покачала она головой.

– Переживу. – Чем сейчас и занимаюсь. – Работать пойдешь?

Инна сделала вид, что не услышала меня:

– Иду я мимо стоянки к входным дверям и вижу тебя под руку с мужчиной. И мужчина вроде ничего, и картина в целом замечательная, только вот мужчина-то не тот. Сразу возникает вполне логичный вопрос – где Касьян Андреевич?

– Если я скажу, что это не твое дело, тебя такой ответ устроит?

Инна решительно вздернула подбородок и вроде собралась гневаться, но я поняла, что спорить сейчас просто не в состоянии, и не дала ей раскрыть рот:

– Мы расстались.

– Он тебя бросил?

– У тебя единственный вариант, да? – посмотрела я на нее.

– Да. Потому что таких мужчин, как наш руководитель, не бросают.

– Ага. Бросают таких женщин, как я. Спасибо на добром слове.

– Да я не о том. – Инна недоверчиво округлила глаза: – Неужели ты сама? Но почему? Ведь у вас сейчас самый конфетный период.

– Давай сойдемся на том, что расставание произошло по обоюдному согласию.

– Но ведь должна быть какая-то причина? – продолжала она допытываться.

– Об этом я говорить не собираюсь точно, – поджала я губы. – И если ты не хочешь сейчас разругаться со мной, лучше оставь меня в покое. У меня сегодня не самое лучшее настроение, и даже эта беседа с тобой дается мне с трудом.

– Понятно, – кивнула она. – Хочешь, принесу выпить? У меня в заначке припрятана бутылка «Бейлиса».

– Мы обязательно займемся ей ближе к концу рабочего дня. А сейчас надо немного поработать. Или хотя бы создать видимость.

Инна ушла, а я тоскливо посмотрела на свой рабочий стол. Ксюха была права, на работе мне делать совершенно нечего. Толку от меня никакого, зато воспоминаний хоть отбавляй.

Я подумала и позвонила Таньке.

– Можешь сделать мне больничный лист? – попросила я ее.

– Откуда? Я же психолог, а не участковый врач.

– Ты работаешь в частной клинике, поспрашивай у своих, может, кто сделает. В связи с обследованием организма или что-то в таком духе.

– Хорошо, попробую. Тебе на какой срок надо?

– Хотя бы на недельку.

– Я перезвоню. Только учти, что это будет не бесплатно.

– Само собой.

Подружка позвонила через двадцать минут:

– Деньги я отдала, справка у меня. Больничный с завтрашнего дня на неделю. Можешь заехать ко мне и забрать документ, когда будет удобно.

– Тогда я завтра заеду к тебе на работу, – решила я.

– А чего случилось? Со своим миллионером отправляетесь куда-нибудь?

Глаза тут же наполнились слезами, и я торопливо сказала:

– Потом поговорим. Спасибо.

Повесив трубку, я невидящим взором уставилась в стену. Замутила черте что, теперь вот расхлебываю. Права была сестра – мне действительно хорошо жилось с Касьяном, но захотелось большего. Только ведь выше головы не прыгнешь. А я решила попытаться, вот теперь кусаю локти…

Когда время приблизилось к обеденному перерыву, позвонила Валерия и, не здороваясь, поинтересовалась:

– Вы с Касьяном поругались?

– Можно сказать и так.

– Ясно. Значит так, давай приходи, зови его на обед и мирись с ним. Я хочу работать нормально.

– Ты и так нормально работаешь.

– Это раньше было нормально. То есть до сегодняшнего утра. А сегодня, не успел он прийти, и пошло-поехало – то не так, это по-другому, здесь опечатка, там ошибка. Кошмар! Я вздохнуть лишний раз боюсь. Вдруг глотну воздуха больше, чем нужно. Так ты идешь?

– Нет.

– Что, так серьезно поссорились?

– Мы не ссорились, но приходить мне точно нет смысла.

– Что значит «нет смысла»? Давай-ка, рассказывай, что у вас произошло.

– И не подумаю. Спрашивай шефа.

– Не смей вешать трубку и рассказывай, – потребовала она.

– Еще раз повторяю – рассказывать не буду. И трубку вешаю.

Я сдержала слово и, выйдя из кабинета, подошла к Инниному столу:

– Неси свой «Бейлис».

– Сейчас время обеда. Может, сходим перекусим? – предложила она. – А выпивкой займемся, когда вернемся.

– Спасибо, я не голодна. А ты сходи. Только дай мне бутылку.

– Не хватало еще, чтоб ты пила одна. Где там твой кабинет? – вздохнула она и последовала за мной.

Мы заперлись в кабинете, но уже через пять минут в дверь заколотили, после чего послышался Лерин голос:

– Я знаю, что вы обе там! Открывайте немедленно!

Инна вопросительно посмотрела на меня и, когда я безразлично пожала плечами, открыла дверь. Валерия зашла, посмотрела на стоящую на столе бутылку и поинтересовалась:

– Что за повод?

– Так просто, – ответила я.

– Понятно, – кивнула она. – Давай рассказывай, что там у вас с Касьяном стряслось.

Сначала я хотела сказать, что это совсем не ее дело, но потом все-таки передумала – друзья-то ни в чем не виноваты – и сказала помягче:

– Я не хочу разговаривать на эту тему.

Тогда Лера перевела взгляд на Инну:

– Ты в курсе, что у них произошло?

– В общих чертах, – ответила она, посмотрев на меня. – Мне тоже было сказано, что разговаривать на эту тему со мной никто не будет, но общую суть я уловила. Они расстались.

– А причина?

– Этого я не знаю.

Валерия задумчиво нахмурилась и вроде бы собралась что-то сказать, но я ей этого не позволила:

– Если собираетесь обсуждать мою личную жизнь, то делайте это за пределами моего кабинета. Если хотите составить мне компанию, делайте это молча.

– Ты не слишком вежлива, – заметила она, выхватывая из Инниных рук стакан и устраиваясь на подоконнике. – Впрочем, сегодня это простительно. Позволь только дать дружеский совет. Что бы у вас с Касьяном не произошло, ни в коем случае не пори горячку и не бросай работу. Мужчины приходят и уходят, сердечные раны со временем тоже затягиваются, а жить на что-то надо.

– Я пока что об этом даже не думала, – ответила я и взглянула на Инну: – Но раз об этом зашел разговор, скажи, что ты думаешь?

– А что я скажу? Ты уже не маленькая и можешь решить все сама. Я не знаю, что бы я сделала на твоем месте, но Лера права, бросать работу все-таки не стоит, сначала нужны пути отступления. Обдумай все как следует.

Мы молча допили «Бейлис» (будет не совсем правильно сказать «мы». Молчала в основном я, а подруги что-то говорили, чтобы приободрить меня. Я особо не вслушивалась в их слова, но чувствовала себя неприятно – не люблю, когда начинают жалеть. Такое я уже проходила в случае с Денисом). Ближе к концу обеда Валерия вновь предприняла попытку выяснить причины разрыва, но я продолжала хранить молчание, и в итоге она сдалась и ушла к себе, а Инна предложила:

– Иди домой. Все равно на рабочем месте от тебя толку не будет.

– Ага, – кивнула я. – Самовольно уйти в середине рабочего дня и получить выговор с занесением.

– С каких пор тебя волнуют подобные мелочи? У тебя очень хорошо получается брать направление в командировку, – напомнила Инна. – Почему бы тебе не воспользоваться испробованным методом? Начальство наверняка без вопросов подпишет направление.

– Наверное, так и сделаю, – согласилась я и в самом деле отправилась к Сергею Викторовичу.

Выдумывать ничего не стала, сказала, что плохо себя чувствую и уже через пятнадцать минут отправилась домой.

Вечером, когда мы сели ужинать, мама переглянулась с папой и осторожно спросила:

– Катюш, вы с Касьяном поругались?

– Не совсем. Но понимаю, к чему ты клонишь. Если ты пытаешься узнать, надолго ли я вернулась домой, то спешу заверить, что да. Все мои вещи уже заняли свое место в шкафу, и мы теперь будем снова жить все вместе, как в старые добрые времена. Одной большой семьей.

– Вы расстались?

– Да. Решили, что каждому пора двигаться вперед.

Было видно, что папе хочется знать подробности, но мама бросила на него предостерегающий взгляд, и он так ничего и не сказал. Но позже, пока мама была в ванной, а Ксю болтала по телефону, он подошел ко мне и сказал:

– Я не буду ни о чем спрашивать. Скажи только, он тебя обидел?

– Нет, папочка. – Я обняла его и поцеловала. – Скорее это я его обидела. Он просил меня остаться, а я решила уйти.

– Ты уверена, что поступила правильно?

– Нет. Но ты не расстраивайся из-за меня. Я справлюсь.

– Этого-то я и боюсь, – пробормотал он и сжал мою руку. – Не замыкайся, ладно? Как ты сказала, мы одна большая семья. Не забывай об этом, если тебе понадобится помощь.

– Папочка, я всегда об этом помню. Просто есть ситуации, с которыми нужно справляться самостоятельно.

В четверг с утра пораньше я поехала в медицинский центр к Таньке. Рассказала ей о причинах необходимости больничного, и она вынесла вердикт:

– Катька, ты дура. Не надо было ставить Касьяну ультиматум. Мужики так устроены, что если ты говоришь: «Надо», они обязательно отвечают: «Не надо».

– Я же не ставила ему никакого ультиматума.

– А что это, по-твоему, было? – скептически изогнула бровь подружка.

– Оставь курсы психологии для своих клиентов, – начала я раздражаться. – По крайней мере, они тебе за это деньги платят. Спасибо, что сделала мне справку. Я пойду.

– Успокойся. Не хочешь говорить об этом, давай поговорим о другом. Мне вчера Маринка звонила. Антон провернул какую-то сделку, решил, что может чего-то добиться в этой жизни, и сделал Маринке предложение. А наша девушка пришла к выводу, что ее такой вариант устраивает, и позвала меня на свадьбу. Уже через две недели. Тебе звонила?

– Звонила, – кивнула я. – Только я вчера не взяла трубку, и она просто скинула мне сообщение, чтобы я обязательно позвонила, как смогу. Только я не собираюсь звонить – никакого желания идти на эту свадьбу у меня нет.

– Придется пойти. Ты же не бросишь меня?

– Тань, эта свадьба будет насквозь фальшивой. Я в этом фарсе участвовать не хочу.

– Какие высокопарные слова, – хмыкнула она. – С каких это пор ты стала такой правильной? В общем, бери телефон, звони Маринке и говори, что обязательно приедешь. Во-первых, тебе необходимо развеяться и отвлечься от грустных мыслей, а во-вторых, я не хочу быть на этом празднике одна.

– Возьми Макса.

– Он не пойдет.

– Ну хорошо, – сдалась я, не в силах больше слушать подружкино нытье. – Я ей позже позвоню.

– Звони сейчас, а то я тебя знаю. В результате, как раз накануне свадьбы, ты наверняка сообщишь мне, что так и не смогла дозвониться до Маринки или что-то в этом роде, и никуда не соберешься.

– Пожалуйста. – На самом деле мне было глубоко безразлично, идти на свадьбу или нет. Если Таньке так хочется видеть меня рядом, я не против. Поэтому я пожала плечами, нашла в памяти телефона Маринкин номер и позвонила ей.

– Привет! – радостно сказала она. – Тебе Танька еще не сообщала последние новости?

– Сообщала.

– Отлично! В таком случае хочу позвать тебя на свадьбу, конечно, вместе с Касьяном. Регистрация назначена на полдень во дворце на Английской набережной. С утра еще будет выкуп невесты, так что, если захотите с девчонками, приезжайте ко мне пораньше, а в выходные я планирую устроить девичник.

Боже! Сколько информации!..

– Спасибо, я с удовольствием приду, – торопливо сказала я, когда в ее монологе появилась пауза. – Насчет Касьяна я не уверена, он на следующей неделе летит в командировку, и я не знаю, когда он вернется. А с девичником отличная идея.

– То есть вы придете?

– Возможно, – неопределенно ответила я, зная, что ни за что не пойду на девичник. Мне и свадьбы хватит за глаза.

– Тогда позже созвонимся, и ты мне скажешь уже точно, – решила Марина, и мы распрощались, а я вопросительно посмотрела на Таньку:

– Довольна?

– Вполне. И про Касьяна правильно ничего не сказала.

– Если будешь продолжать умничать, я тебя собственноручно задушу, – прервав ее, заверила я.

– Быть умной моя профессия, – хмыкнула она, но после паузы все-таки заговорила не о моих проблемах, а вернулась к теме девичника.

– Нет уж, – замотала я головой. – От этого мероприятия уволь. Меня не прельщает даже перспектива напиться на халяву.

– И что будешь делать? У тебя теперь полно свободного времени, надо его чем-то занять.

– Только не обществом Маринки. Теперь, когда у меня есть самый настоящий больничный, я, пожалуй, придумаю, чем заняться.

– Этого-то я и опасаюсь.

От Таньки я ушла около часа, и на пути к метро меня застал звонок Валерии.

– Где шатаешься? Я тут зашла позвать тебя на обед, а Инна мне говорит, что ты взяла больничный.

– Все правильно.

– А мне почему не сообщила?

– А надо было? Когда человек заболевает, он обычно ставит в известность только начальство, и то исключительно для того, чтобы его отсутствие на работе не засчитали за прогул.

– Значит, болеешь? – недоверчиво спросила она.

– Ну да.

– А почему тогда я слышу шум уличного транспорта?

– Так это я от врача иду.

– А-а-а. Хотя, может, и хорошо, что ты взяла больничный. Касьян сам на себя не похож, цепляется ко всем, кто попадает в поле зрения, и будет лучше, если тебя он не увидит.

– Ты это к чему? – насторожилась я.

– Ни к чему. Черт, он идет. Когда будет время, я позвоню. Пока.

Я убрала телефон в сумку и подумала, что ни с кем не хочу общаться. Последние два дня только и слышу от всех: «Ах, как жаль, что так получилось» (и конечно: «Катька, ты больная» от любимой подруги). Этих жалостных взглядов и слов мне хватило после Дениса. Пожалуй, есть смысл уехать на эту неделю на дачу. Глядишь, и страсти поутихнут.

В общем я приехала домой, собрала вещи и отправилась на дачу, поставив маму в известность, что дома меня в ближайшие несколько дней ждать не надо. Проведу несколько дней с бабушкой и дедушкой, они вопросов задавать не будут.

Красивый двухэтажный дом родители купили три года назад. До этого мы ездили отдыхать к папиному брату. Там же предпочитали жить папины родители, потому что в городской квартире, где они были прописаны, проживало семь человек. Потом что-то там случилось, и бабушка с дедом, разругавшись с семьей старшего сына, охотно переехали к младшему, когда папа предложил им это. В результате уже два года они круглый год жили за городом и не предпринимали никаких попыток помириться с семьей старшего сына.

Я приехала как раз к ужину. Бабушка и дедушка, конечно, обрадовались моему приезду, но спросили, с чем связан мой внезапный приезд.

– На работе завал, всем от меня что-то нужно, вот я и решила взять недельку отдыха. Потом вернусь и с новыми силами ринусь в бой. – Врать было совестно, но говорить правду не хотелось.

Однако бабуля у меня очень проницательная и, когда мы застилали кровать в моей комнате, она мягко спросила:

– Это ведь связано с тем мужчиной, с которым ты приезжала, а вовсе не с работой, да?

– С чего ты взяла? – попробовала я удивиться.

– Мне кажется, я знаю тебя достаточно хорошо и могу определить, когда дело в работе, а когда в мужчине, – улыбнулась она, села на кровать рядом со мной и повторила папины слова: – Я не буду тебя ни о чем расспрашивать. Просто помни, что мы всегда будем рядом и поддержим тебя. Только не замыкайся в себе, как это было в случае с Денисом. Поверь, переживания лучше направить в другое русло.

– Спасибо, бабуль. – Я обняла ее. – Я в порядке, правда. Просто решила взять короткую передышку. Город как-то давит на меня, а здесь тихо, спокойно. Все, что надо для принятия взвешенных решений.

В субботу, когда я спустилась вниз к завтраку, то не без удивления увидела сидящую за столом Ксюху.

– Ты чего здесь делаешь? – спросила я.

– Да вот, проснулась с утра пораньше и подумала: «Телефон у Катьки отключен, сама она не звонит. Съезжу-ка я проведаю ее». Взяла у папы машину и приехала.

– Со мной все нормально, – заверила я.

– Бабушка уже сказала, – хмыкнула она. – Каждый день придумываешь себе работу – то готовишь, то прибираешься. А по вечерам книжки читаешь или запираешься в своей комнате. Она переживает. Просила, чтоб я убедила тебя в том, что ссора с мужчиной не повод для затворничества. Я так, поняла, ты им все рассказала?

– Не все. Только бабушке поведала в общих чертах. Ни к чему им знать историю целиком. Она не слишком-то радостная, а в их возрасте необходимо больше позитива.

Мы выпили чаю и пошли прогуляться. Ксю поежилась от порыва ветра и уточнила:

– Ты точно в норме?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Если честно, я растеряна. Я и сюда приехала по двум причинам – во-первых, надоела всеобщая жалость, во-вторых, думала, что здесь будет проще принять решение, как жить дальше, но я здесь уже четыре дня и по-прежнему нахожусь в подвешенном состоянии.

– Понимаю. Когда ты затевала этот разговор с Касьяном, в глубине души ты ждала, что в ответ он скажет: «Конечно, Катенька, я тебя люблю и женюсь». Но этого не произошло, и ты решила показать характер, а теперь страдаешь, верно?

– Что-то в этом роде.

– Кать, если тебе так плохо, возвращайся к нему. Потому что сейчас все гораздо проще, чем в случае с Денисом, и, думаю, Касьян без проблем примет тебя обратно. В конце концов, проведенные с тобой месяцы наверняка не оставили его равнодушным, и он с удовольствием вновь сольется с тобой в объятиях.

– Соображаешь, что говоришь? – посмотрела я на сестру. – Как ты себе это представляешь? Я прихожу к нему, говорю, что совершила ошибку, и умоляю, чтобы он позволил мне вернуться к нему?

– Если такой вариант тебя не устраивает, то переставай жалеть себя и возвращайся к жизни, – сурово сказала она. – Прими уже решение, к чему ты хочешь прийти, и двигайся дальше. Касьян не единственный мужчина на свете, просто разуй глаза пошире.