Текст книги "Похищение"

Автор книги: Екатерина Вильмонт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Участок, где располагалась дача Агриппины Яковлевны Дубовни, был большой и открытый. Дом бревенчатый, с виду уютный, стоял посредине.

– Да, фигово, – заметил Леха. – Незаметно к нему днем не подберешься. В окошки не заглянешь.

– А там вообще есть кто-нибудь? – засомневалась Маня.

– Есть, конечно, видишь дымок из трубы?

– Ага, вижу. А вот собаки, вроде бы нет.

– Не поймешь, снег недавно выпал, следов что-то не видно.

– Неужели старуха тут одна живет с ребенком?

– Непохоже, – покачал головой Леха. – Гляди, крыша снегом не завалена, дорожки к дому расчищены, нет, тут явно какой-то мужик околачивается. Разве старухе с этим справиться. Да еще тут, кажется, нет водопровода. Вон там, видишь, колонка.

И" словно услышав Лехины слова, на крыльцо вышел высокий мужчина с двумя ведрами. И не спеша направился к колонке, что стояла метрах в ста пятидесяти от калитки.

– Ну, что я говорил! – с торжеством воскликнул Леха. – А вот собаки тут точно нету.

– Почему ты так думаешь? – спросила Маня.

– Во-первых, будки не видно, а во-вторых, она бы уж обязательно выскочила, пробежаться рядом с хозяином.

Мужчина между тем поставил пустые ведра на снег, достал из кармана сигареты.

Леха выхватил свой знаменитый морской бинокль.

– Сигареты «Бонд»! – заявил он. – Никакой не «Казбек».

Ребята еще подождали, пока мужчина докурил, наполнил ведра водой и так же, неспешно двинулся к дому. Но вот он поднялся на крыльцо и скрылся в доме.

– Пошли, пустим в дело Цезаря! – сказал Гошка.

Через несколько минут спущенный с поводка Цезарь подбежал к забору дачи Агриппины Яковлевны, повел носом и в растерянности остановился.

К нему подскочил Зорик, уже без лыж, и дал снова понюхать детские вещички. Цезарь ткнулся в них носом и вяло потрусил вдоль забора, то и дело принюхиваясь.

И вдруг начал очень энергично рыть передними лапами снег у забора.

– Кажется, нашел, – прокомментировал это Зорик.

Все, затаив дыхание, следили за Цезарем. Вдруг он поднял голову, осмотрелся, немного отбежал и одним махом перескочил через забор. Все так и ахнули. А Цезарь несся к дому, взрывая носом снег. Подбежав к крыльцу, он и его обнюхал, а потом оглянулся на Зорика. И негромко тявкнул.

– Цезарь! Ко мне! – крикнул Зорик.

Но тут на крыльцо выскочил мужчина с палкой в руках.

– А ну пошел отсюда! – замахнулся он на Цезаря.

Но тот лишь слегка попятился и снова сел.

Зорик, ни секунды не помедлив, тоже перемахнул через забор и стремглав кинулся к крыльцу.

– Цезарь, Цезарь! – кричал он.

Мужчина опустил палку и с интересом уставился на бегущего по глубокому снегу паренька.

– Цезарь! Я кому сказал, ко мне! Извините, он погнался за кошкой! – запыхавшись, проговорил Зорик и схватил Цезаря за ошейник. – Видно, она где-то тут спряталась. Да вы не бойтесь, он не кусается!

– А я и не боюсь. Просто нечего чужим собакам тут бегать.

– Вы правы, я просто не успел его остановить! Идем, неслух! – Зорик потрепал Цезаря по загривку. – Извините еще раз.

– Да ладно, просто у нас ребенок маленький, вот я и подумал, если б он сейчас гулял, мог насмерть испугаться.

– Мой пес никогда бы ребенка не тронул!

– Да кто его знает, зверь все-таки, вон зубищи какие!

– До свидания! – ликуя, произнес Зорик.

– Ты по целине-то не беги, дорожка есть, разметена! – добродушно проворчал мужчина. И ушел в дом.

– Порядок! – победно вскинул руку Зорик, подбегая к ребятам. – Мужик сказал, что у них в доме ребенок! Мы ее нашли!

– Ура! – подбросил в воздух шапку Леха. – Ну и чего теперь?

А действительно, что же теперь? Цель достигнута, Инночка найдена, что дальше?

Они растерянно смотрели друг на друга.

И чувствовали себя так, словно долго бежали и вдруг остановились, как вкопанные.

– Ну, милиции тут явно делать нечего, – первой нарушила молчание Ксюша.

– Да, и слава Богу, у нас хватило ума к ней не обращаться, – заметил Гошка. – Но вот как быть дальше…

– Да никак! – подал голос Леха, – Никак! Мы свое дело сделали, и надо поскорее отсюда уматывать, чтобы никого не спугнуть. Когда эта ваша Эльвира возвращается?

– Элеонора! – как всегда поправила Маня.

– Во! Я так и знал! Думаешь у меня уже старческое слабоумие? Я знал, что ты одна ко мне привяжешься! Остальным до феньки как я ее обозвал, Эльвира или Элеонора, а тебе, Малыга, всегда больше всех надо.

– Леха, ты чего на Маню взъелся? – удивилась Ксюша.

– И к тому же не вовремя! – поджав губы, проговорила Маня.

– Это уж точно, – сказал Никита.

– А можно я скажу? – заговорил вдруг Зорик.

– Говори! – кивнул Гошка.

– Я, конечно, человек посторонний, всех тонкостей этой истории не знаю, но мне кажется, что сейчас надо дождаться, когда приедет мать девочки, все ей рассказать, и пусть она сама восстановит статус-кво.

– Чего? – вырвалось у Лехи.

– Ой, Зорик, что ты сказал? – удивленно округлила глаза Маня.

Зорик вдруг покраснел.

– Да, я люблю иногда ввернуть что-нибудь эдакое, – засмеялся он, – а вообще статус-кво по латыни означает положение вещей. В принципе здесь можно было бы сказать: статус кво анте беллум – положение вещей, существовавшее до начала войны. Это общепринятый юридический термин, – ой, меня опять занесло, – спохватился Зорик.

– Ты что, латынь знаешь? – прищурился Гошка.

– Да так, интересуюсь немного, – смутился Зорик. – Ладно, проехали.

– Ну, латынь – это круто! – помотал головой Леха.

Саша не сводила с Зорика восторженных глаз.

– Может, вернемся к нашим баранам? – справился с собой Гошка. – В принципе я согласен с… с предыдущим оратором! Пусть Элеонора сама разбирается со своей мамашей, нам в это лезть не стоит. И еще… Мы все-таки молодцы, надо поздравить себя.

И чтобы отметить это событие, я всех приглашаю сегодня в «Макдоналдс»! Угощаю!

– Как угощаешь? – удивилась Ксюша. – Откуда у тебя такие бабки?

– Мне отец к Новому году прислал, то есть вообще-то раньше, и я давно собирался всех позвать в «Макдоналдс», только как-то не получалось, то кто-то болел, то еще что-нибудь, а вот сегодня мы все вместе… Зорин, между прочим, и к тебе это относится! Ты нам здорово помог!

Гошка чувствовал себя необычайно великодушным.

– Спасибо, не откажусь!

– Гошка, ты богатый? – напрямик спросила Маня.

– Ну, богатый-небогатый, а могу себе позволить позвать друзей в «Макдоналдс», тем более, там сейчас такие скидки по случаю их десятилетия!

– Но как же мы с лыжами и… с собакой? – спросила вдруг Саша.

– Едем сейчас домой, а часа в три встретимся и пойдем.

– Отлично!

– Здорово!

– Кайф!

Сообщить тете Лене и Але о том, что Инночка на сей раз действительно нашлась, отрядили Маню. Ксюша и Саша помчались наводить красоту и переодеваться. Никита и Зорик поехали отвезти лыжи и Цезаря, а Гошка с Лехой заявили, что им вся эта история надоела хуже смерти. Таким образом миссия эта выпала на Манину долю, что, впрочем, ее нисколечко не огорчило. Наоборот! Она ведь обожала действовать в одиночку!

На звонок ей открыла Аля.

– Ну как? – с тревогой спросила она, увидев на пороге одну только Маню.

– Нашли! – выдохнула Маня. – Аля, мы ее нашли!

– Нешто правда? – недоверчиво глядя на Маню, спросила она.

– Правда! Чистая правда! Во-первых, Цезарь сразу взял след и привел к крыльцу, а во-вторых, из дома вышел какой-то дядька и сказал, что собаку надо убрать, что у них в доме ребенок… Вот!

– Ну, слава тебе Господи! У меня от сердца отлегло.

– А тетя Лена где?

– По делам пошла, скоро вернется. Манечка, а что ж теперь-то будет, а?

– Да мы вот тоже думали и решили: пусть Элеонора Федоровна сама со своей мамой разбирается. Главное, что мы Инночку нашли.

– Да? – упавшим голосом произнесла Аля. – А я думала…

– Что?

– Думала, мы к ее приезду… Понимаешь, Манечка, я не знаю, как ей в глаза-то смотреть? Не смогу… я… лучше мне тогда уехать, куда глаза глядят… Я уж намечтала себе… Что ежели вы Инночку отыщите и вернете, в ножки вам всем броситься и ничего Элеоноре Федоровне не говорить…

А, Манечка?

– Нет, что вы, как же можно такое скрыть? – смутилась Маня. – А потом, в следующий раз эта полоумная старуха опять девочку стибрит и так спрячет, что ее уж не найдешь… Нет, так нельзя!

– Ох, грехи наши тяжкие! Что ж, тогда пойду вещи собирать… Не могу я с Элеонорой встретиться, вот не могу и все!

– Да почему, Аля?

– Потому что она мне все доверила, а я…

– Наоборот! Вам никак нельзя уезжать, скрываться, ни в коем случае! Вы должны все честно ей рассказать, повиниться. Знаете такую поговорку – «повинную голову меч не сечет»…

– Легко сказать… – тяжело вздохнула Аля. И вдруг лицо ее просветлело. – Маня, я придумала!

– Что?

– Я сегодня сама туда поеду, кинусь в ножки, молить буду вернуть мне Инночку!

Вдруг она сжалится…

– Вряд ли, – покачала головой Маня. – Вряд ли. Она ведь наверняка забрала девочку не для того, чтобы ее вернуть вам…

Матери она, может, еще и вернет ее…

– А я молить буду, на коленях! Если у них промеж себя что-то вышло, за что меня-то наказывать? Я ведь, так сказать, без вины виноватая… Манечка, миленькая, скажи, где мне эту дачу-то искать?

Маня смотрела на заплаканное лицо Али, на ее отчаяние и постепенно проникалась мыслью, что Аля права. Почему, собственно, она должна страдать из-за того, что мать с дочерью враждуют? И почему крохотная девочка должна жить на какой-то заброшенной даче, где даже воды нет, не то что горячей, а даже и холодной? И с какими-то непонятными людьми, хоть старуха и приходится ей родной бабушкой. Словно прочитав ее мысли, Аля всхлипнула.

– Я за Инночку боюсь… Она слабенькая, легко простужается. Аллергия у нее на многие продукты, я уж все знаю, а они… Как бы не уморили ребенка… И потом, она меня любит…

– Хорошо, – решилась вдруг Маня. – Я согласна. Надо попытаться. Только вам одной туда ехать не стоит, я поеду с вами!

– Манечка, золотце ты мое, да я для тебя…

– Только мы поедем завтра с самого утра, ладно?

– Почему? Почему завтра?

– Потому что я сегодня… Я не могу, – потупилась Маня. – Да и вообще, с утра лучше, день длиннее, откуда мы знаем, сколько времени у нас это займет… И еще.

Надо попробовать найти кого-то с машиной.

– Зачем это?

– Затем. Вдруг Инночка нездорова, то тащить ее пешком до станции нельзя, далеко, целых четыре километра.

– Но где же мы машину найдем? – растерялась Аля.

– Пока не знаю, но что-нибудь при думается. Надо… Наверное, надо тетю Лену попросить, вдруг у нее есть знакомые с машиной… Я лучше папе своему позвоню. Если он утром свободен… – без всякой уверенности сказала Маня. Надежды на отца у нее не было, но позвонить ему все-таки можно. Чем черт не шутит!

– Ох, Маня, до чего же ты умная, счастливая твоя мама.

– Знаете, Аля, вы пожалуй, тете Лене пока ничего не говорите, ладно? И нашим тоже. А я сама попробую раздобыть машину. Лучше им всем пока ничего не знать.

А то вдруг у нас с вами ничего не получится, они нас попрекать будут… А уж если мы Инночку привезем, тогда мы будем победители, а победителей не судят. Согласны?

– Помалкивать-то? Согласна. Слово даю.

– Ну и чудненько! Я к вам вечерком загляну, и мы договоримся.

Глава XII
ЗНАМЕНИТЫЙ АРТИСТ

Обед в «Макдоналдсе» прошел очень весело, и все остались страшно довольны. Но больше всех был доволен Гошка.

– Знаете, – сказал он под конец, – я хочу вам пообещать, что в следующий раз я приглашу вас всех сюда уже на собственные деньги! Заработаю и приглашу!

– Тогда это еще не скоро будет! – заржал Леха.

– Посмотрим, может, я что-то придумаю, – загадочно улыбнулся Гошка. Дело в том, что одна мамина подруга обещала летом взять его на работу в свое туристическое агентство.

Однако никто не принял его слова всерьез. Да и сам он не слишком верил этим обещаниям, просто ему вдруг стало неловко, что он вроде как хвастается деньгами отца.

Но неловкость довольно быстро прошла, потому что все радовались. Только Маня сидела тихо, не сочиняла стихов, все больше помалкивала. Но никому и в голову не пришло, что она что-то замышляет. Сашка была занята Зориком, Ксюша Никитой… И в какой-то момент, когда все уже ели сладкие пирожки, запивая их молочным коктейлем, Маня вдруг наклонилась к Гошке и прошептала:

– Гошка, мне надо уйти, я с одной девчонкой договорилась…

– Иди, – равнодушно ответил Гошка, не сводивший ревнивых глаз с Саши и Зорика.

У Мани в груди все перевернулось от обиды, ей захотелось облить Гошку кока-колой или еще лучше шоколадным коктейлем, но она сдержалась и ушла.

Дома она первым делом набрала телефон отца. Как ни странно, он был дома. И очень обрадовался дочке.

– Манечка, умница, что позвонила. Как дела? Как каникулы проводите? А Сашка дома?

– Нет, пап, ее нету. Папа, у меня к тебе дело, – таинственно проговорила она.

– Дело? Что-то случилось, Маня?

– Ой, папа, столько всего случилось… Но дело не в этом! Мне нужна твоя помощь.

– Погоди, погоди, что значит дело не в этом? – встревожился папа. – Сама же говоришь, что-то случилось.

– Пап, это не с нами случилось, понимаешь?

– Господи, с кем же? С мамой?

– Нет, пап, ты подожди, дай сказать, не исключено, что ты еще и не сумеешь помочь.

Это был хитрый ход. Маня хорошо знала отца. И сомнение дочки могло подтолкнуть его пойти у нее на поводу, если, конечно, он завтра не занят.

– Ну, так в чем же дело?

– Пап, ты завтра утром свободен?

– Предположим. А что?

– Ты мог бы съездить на машине за город, в дачный поселок Барсове?

– Зачем?

– Понимаешь, надо забрать оттуда маленькую девочку…

– Какую еще девочку?

– Это дочка нашей соседки, вообще это долгая история… Папа, скажи прямо, ты можешь или нет?

– Ну, в принципе могу, – с сомнением в голосе ответил он.

– Папочка, миленький, спасибо! Только одна просьба!

– Еще одна?

– Нет, просто дополнение… ты про это Сашке не говори пока, ладно?

– Почему это?

– Ну, папа, пожалуйста!

– Так и быть! И маме тоже не говорить?

– Естественно. Пока. Потом скажешь, когда уже съездим.

– Ив котором часу я должен прибыть? – поинтересовался папа.

– Часов в девять. Годится?

– Маня, ты изверг!

– Пап!

– Ладно, к девяти приеду.

– Только во двор не въезжай, жди на уголке.

– Ты одна поедешь?

– Нет, с одной девушкой… Она нянька той девочки.

– Ну Бог с тобой, согласен.

– Папочка, я тебя обожаю!

– А бескорыстно нельзя меня обожать? – засмеялся папа.

– Какая же тут корысть? – удивилась Маня. – Просто нужна помощь.

– Хорошо, Маня, до завтра!

Маня была в восторге. Все устраивается самым лучшим образом! И она понеслась сообщить об этом Але… Когда та открыла дверь, вид у нее был кошмарный: бледная, с красными глазами, губы трясутся. Маня испугалась.

– Что? Что еще стряслось?

– Маня… Ой, Манечка! Элеонора Федоровна звонила!

– Ой, – всплеснула руками девочка. – И что?

– Слава Богу, я хоть тут была…

– Вы ей сказали?

– Нет, ну что ты, как я могла? Она же там с ума сойдет! Спрашивала, как дела.

Я сказала, что все нормально… Теперь вся надежда только на тебя.

– А когда она прилетает?

– Через три дня!

– Я договорилась насчет машины, завтра в девять утра мой папа за нами заедет.

– Ты ему все сказала?

– Нет, просто сказала, что нужна машина, чтобы перевезти с дачи ребенка. И все.

– И он согласился?

– Да! – с гордостью ответила Маня.

– Как тебе кажется, получится у нас что-нибудь?

– Теперь, когда папа согласился, все должно получиться.

– Твои бы слова да Богу в уши, – тяжело вздохнула Аля. – Ой, Маня, а разве тебе завтра в школу не нужно?

– Ой, черт, я про школу забыла.

– И что же теперь? – помертвела Аля.

– Да ничего, школа без меня не развалится. Наше дело важнее. Вы не волнуйтесь, я вас не брошу, – пообещала она.

Аля взглянула на нее с благодарностью и надеждой.

– Ну, как твой Зорька? – поинтересовалась Маня, когда с сестрой готовились ко сну.

– Не Зорька, а Зорик!

– Втрескалась?

– Что?

– Ты в него втюрилась?

– Почему сразу втюрилась? – неискренне возмутилась Саша. – Просто он – интересный человек.

– Три ха-ха! Воображала! Латынь изучает! Выпендрюльник!

– Манька, прекрати задираться. Я про твоего Гошку толке могу много чего наговорить…

– Ага! Призналась! Призналась!

– А он тебе не понравился?

– Да нет, вроде ничего… Собака у него классная! Вот собака это да!

– Между прочим, это он ее выдрессировал!

– Надеюсь, он и тебя будет дрессировать! Сашка, к ноге! Сидеть! Лежать! Фас! Сашка, фас! – веселилась Маня.

– Дура! Набитая дура! Ничего не понимаешь!

– Ну, где уж мне! Я же не такая возвышенная натура, я на все проще смотрю. А вообще Зорик, это твое личное дело. Я хочу спать!

– Ну и спи, дурища!

– От коровы слышу!

Так закончился этот знаменательный день в жизни Саши. Сегодня она по-настоящему влюбилась.

Утром их провожала в школу мама.

– Вы поссорились? – спросила она, пристально глядя на дочек.

– Нет, мама, что ты… – покачала головой Саша, надеясь, что у Мани хватит ума не тревожить маму.

– Нет, мамочка, – улыбнулась Маня. – Просто я не выспалась, и у меня отвращение к школе.

– Отвращение? – улыбнулась мама. – Ничего, детка, придется потерпеть.

– Придется, – тяжело вздохнула Маня и опустила глаза в тарелку с овсянкой, щедро сдобренной изюмом. Она уже все продумала. Занятия в школе начинаются в половине девятого. По дороге она под каким-нибудь предлогом отстанет от сестры и вернется, но не домой, а к Але. А в девять они вместе сядут в папину машину. Мама сегодня уйдет только в половине одиннадцатого, и в окно пялиться наверняка не станет.

К счастью, так все и получилось. Они с Алей без помех вышли из подъезда, но не вместе, а врозь. Маня побежала вперед, Аля за ней. Но папиной машины на условленном месте не было. Маня похолодела. Неужели папа забыл? Или проспал? Или просто почему-то не смог? И как тогда быть?

– Да ты не волнуйся, Маня, приедет твой папа, обязательно приедет, – успокаивала ее Аля.

– Да, конечно, – без всякой уверенности ответила девочка.

– Сейчас знаешь, какие пробки везде? А уж в час пик особенно.

Прошло четверть часа. Папы все не было.

Маня готова была разрыдаться от такого предательства.

– А может, у него колесо спустило или еще что сломалось, – все подбадривала ее Аля.

Но вот наконец она заметила папину синюю девятку!

– Приехал! – просияла она.

– Что я тебе говорила? – облегченно перевела дух Аля. Она тоже боялась, что все сорвется.

– Прошу прощения, я попал в кошмарную пробку! Невозможно рассчитать время.

Маня уселась рядом с отцом, а Аля на заднем сиденье.

– Ну, я могу наконец узнать, что это за история? – строго спросил папа.

«Нет, – подумала Маня, – потом узнаешь». И ответила:

– Да никакой истории. Надо просто вывезти с дачи ребенка, вот и все.

– Что-то ты темнишь, Манька! А вас, девушка, как зовут?

– Алевтина. Аля, – смущенно ответила она. – А я вас в кино видала, сколько раз!

– Да? И в каком же фильме?

– Ну, где вы шпиона играли… И еще барина такого старинного… Мне очень понравилось! Вот не думала, что приведется так, в одной машине… – она засмущалась и покраснела, а потом надолго замолчала.

Маня беседовала с отцом на посторонние темы. Но при этом жутко волновалась: как все пройдет в этом Барсове? А вдруг старуха не пожелает их даже в дом впустить? Или куда-то уйдет вместе с Инночкой?

Но вот наконец и Барсове. Маня оглянулась на Алю. Та сидела бледная, с крепко сжатыми губами. Они немного поплутали, так как одно дело идти на лыжах от станции и совсем другое ехать на машине. Но все-таки они нашли нужный дом.

– И что теперь прикажешь делать? – спросил папа.

– Мы сейчас, пожалуйста, подожди нас, папочка!

– И долго ждать?

– Надеюсь, не очень. Аля, идемте!

Они быстро вылезли из машины и направились к калитке. Она оказалась запертой.

Тогда Аля просунула руку между штакетниками и отодвинула щеколду. И вот они на участке.

– Смотри, вон она! – тихонько ахнула Аля и бросилась вперед по дорожке.

Тут и Маня заметила Инночку в красном комбинезончике, которая лопаткой сгребала в кучу снег. И вдруг девочка оглянулась, застыла, а потом с воплем: «Ая! Ая!» кинулась навстречу любимой няньке. Та с рыданиями подхватила ее на руки.

– Инночка, маленькая моя, дай я на тебя погляжу…

Маня растерялась. Как теперь быть? Почему-то такого варианта она не предусмотрела. Ей представлялось, что они войдут в дом, скажут Агриппине Яковлевне, что приехали за ребенком. А что делать теперь?

Проще всего, подхватив Инночку, дать деру!

Но ведь старуха поднимет тревогу, кто-то из соседей вполне может заметить номер папиной машины и тогда… Девочку прошиб холодный пот.

– Аля, идемте в дом, надо предупредить старуху!

– Лучше не стоит, а?

– Нет, это нечестно, идемте! – расхрабрилась вдруг Маня и первой взбежала на крыльцо.

Аля с Инночкой на руках нехотя плелась за ней.

На стук дверь распахнулась. На пороге стояла пожилая женщина. Седая, худощавая, с неприятным морщинистым лицом.

– В чем дело? Вы кто такие? Отпустите ребенка! – хриплым прокуренным голосом потребовала она. – Инна, иди к бабушке!

Но девочка только крепче прижалась к Але.

– Здравствуйте, Агриппина Яковлевна! – начала Маня. – Разрешите войти? Нам надо с вами поговорить!

– А ты что за птица? Эту халду взрослую я узнала! Ничего не скажешь, надежную няньку нашла моя дочурка! Идиотка!

Курица безмозглая! Как вы меня нашли?

– Неважно. Агриппина Яковлевна, вы похитили ребенка!

– Похитили? Никого я не похитила, я спасла свою внучку! Спасла от безмозглой и беспечной матери, от нерадивой няньки!

Глаза у старухи сверкали каким-то зловещим огнем. «Надо поскорее уматывать отсюда», – подумала Маня.

– Знаете, это вам надо было обсудить с Элеонорой Федоровной, а вот так, выманить Алевтину из дома и в это время выкрасть ребенка…

– Что это за прокурорша тут выискалась? А ну, заткнись, пигалица! – рявкнула на нее старуха.

Но Маня была не робкого десятка:

– Вы, конечно, можете кричать и ругаться, сколько угодно, а Инночку мы заберем!

Только пожалуйста, верните ее игрушку, Пушистика, а все остальное оставьте пока себе. Просто вы же сами знаете, как Инночка эту игрушку любит, вы ведь специально за ней возвращались?

– Убирайся отсюда, сопля!

Сопля? Это уж слишком!

– Да мы и сами не хотим задерживаться! Аля, идем, обойдемся и без Пушистика!

– Я ж говорила, надо было сразу… – пробормотала Аля и шагнула к двери.

Маня за ней.

– А ну стоять! Стрелять буду! – раздалось сзади.

Они невольно обернулись и замерли. Старуха целилась в них из охотничьего ружья.

Ничего себе сюрпризик! Маня даже не столько испугалась, сколько обалдела. Аля только крепче прижала к себе Инночку.

– Отпусти ребенка, халда!

– Не отпускай! – шепнула Маня.

– Отпусти, кому говорю! Не отпустишь, я сейчас эту наглячку продырявлю!

И она ткнула ружьем в Маню. У той душа ушла в пятки. Старуха явно сумасшедшая и в состоянии привести угрозу в исполнение.

Побелевшая как полотно Аля осторожно поставила Инночку на пол.

– Так, хорошо! Руки вверх!

И тут вдруг громко разрыдалась Инночка. Она плакала так отчаянно, так горько…

Однако на старуху это, видимо, не подействовало.

– Так, сейчас я вас пристрелю к чертовой матери!

– – Что это здесь происходит? Что за идиотские шутки? – раздался вдруг из дверей голос Маниного папы. – Вы что, с ума сошли? Сию минуту бросьте ружье!

От неожиданности Агриппина Яковлевна резко повернулась, а знаменитый артист Малыгин вдруг выхватил из кармана небольшой пистолет и навел на старуху.

– Одно движение, мадам, и я всажу вам пулю в лоб! – произнес он.

– Не посмеете! Вы же интеллигент, сразу видно! – пролаяла старуха.

– Еще как посмею!

– Нет, вас же посадят!

– Никто и никогда! Я спасаю себя и свою дочь! К тому же, у меня будет свидетель. Маня, убери ребенка!

Совершенно ошалевшая Маня схватила Инночку и поволокла на кухню. Но неужели папа и вправду ее убьет? У него сейчас было такое выражение лица, что, кажется, и до старухи дошло: он может выстрелить. Она опустила ружье.

– Вот, уже лучше, – произнес Малыгин, – а теперь положите его на пол. Так, так. Отойдите подальше и сядьте!

Старуха подчинилась. Малыгин спрятал пистолет, поднял ружье, разрядил его и патроны сунул в карман.

– Вот так. А теперь попрошу объяснить мне, в чем дело? Маня! Что все это значит?

– Это значит, что эта девка и ваша дочь вознамерились украсть мою внучку. Вот и пришлось прибегнуть к оружию.

– А других аргументов у вас не было?

– Я их все уже исчерпала!

– Но с какой стати им понадобилось красть вашу внучку?

– Папа!

– Подожди, Маня. Я вас спрашиваю, мадам?

– Потому что у них, у всех уже мозги набекрень! Гуманисты, спасители человечества! А что один маленький ребенок страдает, им наплевать! Что у ребенка мать хуже самой поганой погани, что она бросает его на такую вот халду, которую ничего не стоит обмануть, которая первому попавшемуся мужику все о себе вываливает, которая бросает ребенка одного и мчится на свидание неведомо к кому…

– Папа, не слушай, это все не правда! – в отчаянии закричала Маня.

– Погоди, Маняша, я сперва выслушаю одну сторону, а потом уж…

– Нет, – подала вдруг голос молчавшая до тех пор Аля, – это все правда, только я же не знала, что все подстроено… Что она хочет выкрасть Инночку…

– Ничего не понимаю! Кто у кого украл девочку?

– Я! Я выкрала ребенка у преступной матери, которая бросила ее на преступно легкомысленную няньку! Я спасала девочку! И не отдам ее. Вы унесете ее только через мой труп!

– Ладно, это все восклицания! Слишком много эмоций. Маня, попробуй-ка ты мне все объяснить!

– Папа, перед самым Новым годом мама Инночки уехала по делам в Бразилию. Она вообще довольно часто уезжает и оставляет Инночку с Алей. И всегда все было нормально, а тут…

И Маня, изредка всхлипывая, изложила отцу всю историю, не упоминая однако о Василисе, о родственнице Майи Курмашевой Ядвиге Станиславовне и о том, что Аля поначалу ударилась в бега.

Агриппина Яковлевна слушала все это молча, только одну за другой смолила папиросы «Казбек». Малыгин слушал дочь, время от времени качая головой с непонятным выражением лица. Когда Маня закончила свой рассказ, он сказал:

– Ну, преступная мать или не преступная оттого, что уезжает по делам, не мне судить, однако оставлять ребенка с вами, мадам, было бы истинным преступлением. Мало того что вы чуть что хватаетесь за ружье, причем заряженное, угрожаете не просто безоружным людям, а ребенку!

– Это по-вашему ребенок? – фыркнула старуха, презрительно взглянув на Маню.

– Да, это ребенок!

– Это террористка! Похуже любого взрослого. Наглая, мерзкая девка!

– Потише, мадам, прошу учесть, что это не просто ребенок, это мой ребенок! И я не позволю ее оскорблять, тем более что она всего-навсего хотела вернуть малышку матери и спасти от несправедливости эту девушку, виноватую разве что в том, что она поддалась на ваши провокации. Алевтина, соберите вещи девочки!

– Но я не знаю, где… – растерянно проговорила Аля.

– В таком случае заберем ее без вещей.

И тут они услышали, как на крыльце кто-то топает, стряхивая снег с башмаков. Дверь открылась и вошел тот самый мужчина, который вчера беседовал с Зориком.

– Здрасьте! Что тут…

– Леонид! – вспыхнула вдруг Аля. – Как же вы…

– Он не Леонид, а Леонгард, – хмыкнула Агриппина Яковлевна.

– Но что это значит?

– Вот, они приехали забрать Инночку! – со слезой в голосе проговорила старуха. – ) Твоя преступная сестра…

– Забрать Инночку? Слава тебе Господи, наконец-то Я от ее рева уже близок к помешательству! Спасибо, покорнейше благодарю – Леонгард, ты в своем уме? – хрипло пролаяла старуха.

– В своем, в своем, мама, в своем!

– Ну что ж, я полагаю, нам тут больше делать нечего, – подвел итог Малыгин. – Леонгард, вы будете так любезны отдать нам вещи девочки?

– Сию минуту! Только не зовите меня Леонгардом, я этого не выношу! – Он в мгновение ока принес сумку с вещами и Пушистика, который вдруг открыл свои красивые глазищи и громко проверещал:

– О'кэй!

– Предатель, слизняк, беспринципный тип, вшивый интеллигент, – честила сына Агриппина Яковлевна.

Аля тем временем подхватила Инночку на руки, Леонгард взял сумку с вещами и двинулся за ней.

– Всего наилучшего, мадам, – произнес на прощание Малыгин. – И советую вам обратиться к врачу. Идем, Маня!

– Ох ты, морда киношная! Гад бессовестный! – раздалось ему вслед.

– Все-таки она меня узнала! – рассмеялся он, когда они вышли на свежий воздух. – Ну и баба. Просто нет слов!

– Папочка, откуда у тебя пистолет? – ослабевшим от всего пережитого голосом спросила Маня.

– Да какой пистолет? Зажигалка! Мне вчера подарили, и я просто не успел ее вынуть из кармана. Терпеть не могу такие шутки, но вот видишь, пригодилось… Фу, я аж весь взмок!

Они подошли к машине. Аля с девочкой уселась сзади и уже хотела захлопнуть дверцу, как вдруг Леонгард нагнулся и сказал:

– Алечка, пожалуйста, простите меня.

Я не хотел… Но… вы мне и вправду очень понравились… Можно, я позвоню вам?

И тут Аля подняла голову, смерила его презрительным взглядом и сказала гордо:

– Ваша мама права, вы – слизняк! – И она что есть силы захлопнула дверцу.

– Ого! – воскликнул Малыгин. – Достойный финал всей сцены!

Очутившись в безопасности, рядом с отцом, Маня вдруг дала волю слезам. Она прижалась к нему и горько плакала.

– Ну ты что, Манечка, все уже кончилось, ну не плачь, прошу тебя.

– Папа, папочка, ты… Ты… Ты такой молодец, ты так… так это сыграл…

На мгновение он обиделся, а потом вдруг рассмеялся:

– Да, наверное, ты права. Я так испугался, когда – увидел, что она тычет в тебя ружьем, что и тут, видно, сработал актерский инстинкт…

– Папочка, это была твоя лучшая роль!

– Несомненно! Я ведь спасал свою дочку.

– И спас!

– Честно говоря, теперь я думаю, что все было не так уж страшно.

– Ты что, папа? Она же психованная!

– Да, ты права, – посерьезнев, кивнул он и вытащил из кармана патроны. – Ты права, просто я легкомысленный человек, ты же знаешь. Ну, девушки, едем!

…Когда Аля с Инночкой были доставлены домой, Маня с отцом поднялись домой.

– Папа, спасибо тебе, ты… У меня просто нет слов.

– А у меня есть вопрос!

– Задавай свой вопрос!

– Ты часто попадаешь в такие переделки, а?

– Ну что ты, папа! Первый раз! А почему ты спросил?

– Характер у тебя такой… Только обещай мне, что впредь…

– Обещаю, папа! Думаешь, мне нравится, когда в меня целится сумасшедшая тетка?

– Значит, ты обещаешь?

– Конечно, обещаю!

– А теперь второй вопрос, тебе нравится эта игрушка?

– Пушистик? Очень.

– Хочешь такую?

– Папа, они ужасно дорогие.

– Да? Ну ничего, я получу гонорар и куплю…

– Нет, папа, не надо. Я уже большая…

– Да? – в голосе папы слышалось разочарование. – Жаль. Она мне так понравилась, эта игрушка.

…Когда папа ушел, выпив чаю и дав слово, что ничего не скажет маме, Маня посмотрела на часы; Странно, Сашки до сих пор нет дома. И тут она вспомнила про Зорика. Может, у них свиданка? Она набрала Ксюшин телефон. Та сняла трубку.

– Ксень, привет!

– Маня, ты?

– А Сашка у тебя?

– Нет. Ее Зорик у школы встречал.