Текст книги "Плывущие облака (СИ)"

Автор книги: Екатерина Ивицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Кагеро опустила глаза и улыбнулась уголком рта.

– А вы уже второй человек, который говорит мне о моей репутации за последнее время. Вы хотите услышать честный и полный ответ, не так ли? – Ооками кивнул. – На то было целых две причины. И первая из них – банальный шантаж. Если бы я отказала, то у меня были бы серьезные проблемы.

– А вторая причина?

– Не хотите ли чаю, Ооками? – после небольшой паузы с вежливой улыбкой спросила Кагеро.

– Благодарю вас, не откажусь.

Кагеро встала и подошла к столику с чайными принадлежностями. Пока она разливала чай, никто не произнес ни слова. Сделав первый глоток, Кагеро продолжила:

– Вторая причина не столь прагматична. Косвенно меня подтолкнула на этот шаг моя дочь. Когда она узнала о содержании письма с предложением, она сказала, что... – Кагеро запнулась. – В общем, суть ее нотации заключалась в том, что я не позволяю себе чувствовать, расслабиться, живу в постоянном напряжении. Я прекрасно могу позаботиться о себе сама, мой меч остер, а рука быстра и точна. Но иногда даже мне хочется почувствовать себя обычной женщиной, позволить себе передохнуть и из каменной стены превратиться в того, кого эта стена защищает. А вы? – Кагеро поспешила перевести тему разговора в другое русло. – Что вас заставило пойти на такой шаг?

– Меня никто не шантажировал, – Ооками улыбнулся. – Но в целом мною двигали прохожие чувства. Только в описанной вами ситуации, я бы выбрал для себя роль стены. В договоре указано, что мы не можем расстаться в течение одного года. До этого момента у нас есть достаточно времени, чтобы узнать, сможем ли мы ужиться на одной территории. Если нет, то я не буду вас держать при себе силой закона и надеюсь, что мы расстанемся не врагами. Если же у нас есть шанс, то я бы воспользовался им.

– Я бы тоже не отказалась, – Кагеро наконец позволила себе немного расслабиться, и ее улыбка стала более естественной и легкой. – Пусть все идет своим чередом. Кто знает, может, из этого и получится что-то хорошее. Скажите, есть что-то, из-за чего вам необходимо вернуться в поместье?

– Насколько это безопасно?

– Я бы не стала рисковать. Черный воин вполне может оказаться у вас за оградой.

– Тогда необходимые вещи я могу призвать отсюда. Только для этого мне надо будет выйти в сад.

– Хорошо, сделаете это перед самым отъездом.

– Вы возвращаетесь в то самое загадочное место, где вас никто не может найти?

– Мы возвращаемся. Вы, отец и я. Там осталась Кицуне. Если мы не вернемся к ужину, она поднимет тревогу. Я не хочу, чтобы дочь нервничала понапрасну. Как догорит свеча, мы отправимся в путь.

– Хорошо. Кстати, вы получили мое послание?

– Это? – Кагеро открыла верхний ящик стола и достала зеленую коробочку. Ооками кивнул.

– Вам не понравилось?

– Что вы, оно прекрасно, просто... – Кагеро закусила губу, но продолжила: – Я подумала, что от всей пышной церемонии бракосочетания мы могли бы сохранить хотя бы одну традицию...

Ооками понял, что она имела в виду, поднялся из кресла, достал кольцо и встал рядом с Кагеро. Кагеро приняла его протянутую руку и тоже встала. Ооками надел кольцо на безымянный палец правой руки своей супруги и поднес ее к губам:

Сон или явь?

Трепетанье зажатой в горсти

Стрекозы...

В этот момент в дверь постучали, Ооками мягко отпустил руку Кагеро и вернулся в кресло.

– Войдите, – Кагеро тоже опустилась за рабочий стол.

– Простите, что нарушаю вашу беседу, дети мои, – Татегами поклонился, вошел в комнату и сел во второе свободное кресло напротив Ооками. – Но ты бы послала весточку Кицуне, что все в порядке.

Кагеро перехватила взгляд отца, который разглядывал кольцо на ее пальце, и усмехнулась:

– Что-то я не помню, папа, чтобы ты был знаком с князем Ооками. Ты же сам сказал, что не узнал его.

– Я не говорил, что не узнал его. Об этом ты меня не спрашивала. Я ответил лишь на вопрос, пришел ли он в себя, – Татегами хитро прищурил глаза. – Кстати, я боялся, что пострадает гораздо больше чем одна ваза.

– Поэтому и специально устроил такой милый сюрприз... – закончила за него Кагеро. – Мы немедленно возвращаемся обратно на остров. Надеюсь, ливень там уже закончился. Тебе ничего не надо захватить с собой?

Татегами покачал головой.

– Замечательно, тогда ждите меня во дворе, – мужчины поднялись, поклонились Кагеро и вышли из комнаты.

Кагеро сидела и наблюдала за тем, как догорает пламя свечи. Когда оно потухло, она встала и вышла из комнаты, не забыв захватить с собой свой меч.

Глава 5. Ооками разбудило пение птиц...

Бабочки полет

Будит тихую поляну

В солнечном свету.

Басё

Ооками разбудило пение птиц. Он отодвинул полог кровати и оглядел комнату, в которой его поселили, при солнечном свете: небольшой низкий стол, пустая полка для книг и подставка для меча. Дом на острове отличался аскетизмом и традиционностью: в нем не было ни ставших уже привычными высоких столов, ни стульев: низкие жесткие кровати, пол, покрытый циновками, и минимум старинной классической мебели. Камни для благовоний у одной из стен хранили тепло и аромат полыни: Ооками плохо помнил, как попал на остров – кажется, целителю снова пришлось его лечить. После того, как он чуть не утонул, его магические способности были истощены – Океан отбирал силы у любого дара, принесенного ему в жертву. Поэтому, когда он воспользовался магией для того, чтобы проникнуть в свое поместье, его более-менее стабильное состояние нарушилось.

Ооками подошел к небольшой плетеной корзине, которую передал ему один из доверенных слуг, и достал свою катану. Опустившись в сейдза, он поклонился мечу и поместил его на стойку. Затем медленно поднялся с колен и пошел искать остальных обитателей дома. На большой и просторной террасе он нашел только Татегами, который сидел на циновке рядом с низким столом и читал. Увидев Ооками, он отложил книгу и склонил голову в приветствии. Маг ответил тем же.

– Вы, наверное, голодны? – Татегами хлопнул в ладоши, и на столе появился чайник с чаем, две кружки и пиала с рисом.

– Вы же сказали, что не маг, – недоверчиво спросил Ооками, усаживаясь напротив тестя.

– Это не моя магия, а опыты Кагеро. Она заставила предметы подчиняться не только себе, но и тем, кого она укажет. Хоть я и не одобряю ее эксперименты, не могу не согласиться, что некоторые из них полезны. Магия Ветра прекрасно справляется с переносом предметов в любое место на острове. В прошлом году она пыталась найти общие точки соприкосновения с Водой, в этом году исследует Огонь.

– Она надеется его покорить?

– Полностью подчинить его может только маг этой стихии, думаю, вам это известно не хуже моего. Частично – рожденный Огнем. Вот она и пробует.

– Ее мать была Огнем?

– Да, – после небольшой паузы ответил Татегами.

– Простите, я не должен был спрашивать.

Татегами кивнул и улыбнулся, принимая извинения.

– Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, за ночь сила полностью вернулась ко мне. Я доставил вам столько беспокойства. С Кагеро все в порядке?

– Да, она с утра занимается бумагами: управляющие прислали отчеты, и она их просматривает.

В этот момент в комнату вбежала Кицуне.

– Дедушка! Посмотри, что я... – тут она увидела Ооками, смутилась и остановилась. Затем вспомнила о хороших манерах и поклонилась гостю. – Добрый день, простите, я не знала, что вы уже встали.

– Ничего страшного, – улыбнулся Ооками.

– Что ты хотела мне показать? – Татегами протянул внучке руку, предлагая сесть рядом.

Девушка тут же забыла о неловкости, опустилась рядом с дедом и протянула ему большую раковину.

– Ты опять ныряла? – Татегами взял раковину из рук Кицуне.

– Смотри, видишь, тут кусок коралла прилип, – девушка явно не хотела отвечать на вопрос.

– Кицуне!

– Да, я ныряла, – со вздохом произнесла она. – Дед, ну что из того, что мама вчера поссорилась с Океаном? Он мне ничего не сделает, ты же сам говорил, что детенышей никто не трогает – это раз, а защита отца мне поможет – это два.

– Посмотри на себя в зеркало, детеныш, – Татегами усмехнулся и заправил Кицуне выбившуюся прядку влажных волос. – Тебе замуж скоро выходить, а ты ракушки собираешь.

– А я не хочу замуж! И я знаю, что мама меня не продаст мужу, как дядя продал ее саму, – Кицуне осеклась и испугано прикрыла рот рукой. – Простите, господин Ооками, я не вас имела в виду, я говорила про отца...

Ооками усмехнулся и кивнул, принимая извинения.

– Есть вещи, которые не всегда зависят от наших желаний, – Татегами посмотрел внучке в глаза.

– Да, – хмыкнула Кицуне, – ну что ж, продавайте!

Она встала и отошла к двери.

– Только я перережу мужу горло, если он посмеет ко мне притронуться, убегу и стану свободным воином! – рыжая лисица выскочила из дома, прежде чем ошеломленные таким откровением мужчины попытались ей что-то сказать.

– Совсем испортила ребенка, – Татегами покачал головой. – Когда у девочки перед глазами такой пример, о какой покорности и послушании может идти речь?

Ооками усмехнулся:

– Может, мне лучше вернуться домой?

– Поверьте, все не так плохо. Кицуне воспринимает мир с большой долей максимализма. Но я думаю, что вы найдете с ней общий язык. К тому же вы из одной стихии. Кагеро лет десять назад была такой же взбалмошной. Я уже давно забыл о том, что можно заставить ее сделать что-то против собственной воли. Если бы она не хотела, она бы... – Татегами задумалась. – Нет, не думаю, что она бы перерезала вам горло. Скорее тому, кто ее пытался бы заставить.

– Кто кому собрался перерезать горло? – в комнату вошла Кагеро.

– Я размышляю, какова вероятность того, что ты перережешь горло своему мужу. – Кагеро вопросительно подняла бровь. – Ибо не далее как несколько минут назад твоя дочь высказала вслух такое предложение.

– А мне казалось, что она не возражала против этой свадьбы, – Кагеро чувствовала подвох, но пока не могла понять, в чем именно он состоял. – Но что не сделаешь ради счастья дочери...

Большим пальцем левой руки она выдвинула катану из ножен на несколько сантиметров.

– Кицуне, вообще-то, имела в виду своего потенциального мужа, а я размышлял о том, что ты плохо на нее влияешь.

– Да, мы как-то говорили с ней об этом. Ее идея стать свободным воином мне мало понравилась.

– Ты ее отговорила?

– Отговорила? – Кагеро поставила меч на подставку у стены. – Ее отговоришь! Мы с ней сошлись на том, что она сама решит, когда и за кого выйдет замуж. – Она обратилась к Ооками: – Вам уже лучше?

– Все в порядке, спасибо, – ответил Ооками.

– Если хотите, после обеда я покажу сам остров.

– Был бы весьма признателен.

Кагеро ополоснула руки в пиале, в которой плавали розовые лепестки, и села к столу. Обед прошел в молчании, изредка нарушаемом звоном посуды и журчанием разливаемого чая.

***

Морская гладь была спокойной, едва приметный теплый ветерок легко перебегал с одного дерева на другое. Чайки парили в небе, время от времени пикируя в воду за добычей. Кагеро и Ооками шли вдоль кромки воды, каждый был погружен в свои мысли.

– У меня не выходит из головы наш вчерашний разговор, – начал Ооками, когда они присели на поваленное дерево на краю скалы, выступающей над небольшим заливом, и наблюдали за рыбами, ищущими пропитание в кристально чистой воде. – Вы долго знали Кайри? Он был сильным воином. Смерть настигла его внезапно. Ни Итачи, ни его слуги так и не смогли объяснить мне, как и где он умер.

– Их там не было, – тихо произнесла Кагеро.

– А вы?

Кагеро молчала.

– Кайри был моим другом. Наверное, единственным другом. Если его смерть была подстроена, то я хочу знать имена виновных.

– Мой меч не запятнан его кровью.

– Я вас не обвиняю.

Кагеро склонила голову.

– Я не могу рассказать вам часть, не поведав историю с самого начала. Его смерть не останется неотомщенной. Он был и моим... другом.

Ооками молчал. Кагеро встала и подставила свое лицо теплым лучам заходящего солнца.

– Когда-нибудь я расскажу вам все, или же отец расскажет. Я настолько привыкла быть одиночкой, сама расчищать свой путь, что доверить то, чем я жила столько лет, кому-то другому очень сложно.

– Я не собираюсь вас ни к чему принуждать, – мягко ответил Ооками, вставая рядом. – Мне как-то не хочется не проснуться однажды утром.

Кагеро рассмеялась.

– Пойдемте обратно в дом. Когда зайдет солнце, станет прохладно.

Ооками кивнул, и они медленно побрели по скалистому берегу, постепенно переходящему в песчаную отмель.

Глава 6. Капелька росы соскользнула с цветка и с тихим звоном растеклась по деревянному полу...

В жаркий день

В грозный меч превращается

Веер в руке.

Бусон

Капелька росы соскользнула с цветка и с тихим звоном растеклась по деревянному полу. Следующую на лету подхватила небольшая пестрая птичка, которая влетела в комнату Ооками, привлеченная ярким красным цветком, росшим у окна.

На террасе Ооками никого не застал, но две кружки, еще хранившие тепло недавно выпитого чая, указывали на то, что он проснулся не первым. Вспомнив, что Кагеро упоминала об утренних тренировках, он призвал из комнаты свой меч и вышел из дому.

На расчищенной от деревьев поляне Ооками увидел Кагеро и Кицуне, стоящих спиной к нему. Не обернувшись и не показав, заметили они его или нет, дамы продолжали выполнять движения.

Шаг – и катаны, синхронно выскользнувшие из ножен, вспороли бы стоящим впереди невидимым противникам животы. Обе женщины замерли, держа мечи на вытянутой руке впереди себя.

Еще шаг – и руки занесли меч за спину, готовясь к новому удару. Пальцы правой руки медленно выпрямили катану над головой, и на высоко поднятом острие блеснул луч восходящего солнца. Шаг – и два лезвия со свистом рассекли воздух.

Плавный жест – и меч уже кажется продолжением вытянутой в сторону правой руки. Левая скользнула на ножны, придерживая их у пояса. Катана описала почти полный круг вокруг ручки и остановилась перпендикулярно земле, сбрасывая с тонкого сверкающего лезвия воображаемые капельки крови.

– Теперь все как одно движение. И обрати внимание на пальцы – ты кистью выпрямляешь меч, – произнесла Кагеро, после того как катана заняла свое место в ножнах. – Ичи!

Два быстрых рубящих удара и плавное смахивание крови.

– Ни! – Все движения слились в один удар.

– Сан!.. – дойдя до десяти, Кагеро остановила дочь. – Неплохо. Дальше продолжай сама. Еще десять раз – и на сегодня можешь быть свободна. – После небольшой паузы она, уже оборачиваясь, добавила: – Доброе утро, Ооками.

– Доброе утро! Не думал, что вы меня заметили.

– Плох тот воин, который не контролирует пространство вокруг себя. Даже во время тренировки. Вы тоже решили размяться? – Кагеро перевела взгляд на меч, который Ооками держал в руке.

– Если вы окажите мне такую честь, – маг склонил голову.

– С удовольствием, – ответила Кагеро, доставая ножны с мечом из-за пояса.

Они вышли на середину поляны, держа мечи в правой руке, и стали напротив друг друга. После первого поклона они сели в сейдза и положили мечи перед собой. Синхронно поклонившись оружию, медленно заложили саю за пояс и так же медленно встали. Последний поклон и церемонное ожидание первого шага. Кицуне еще в самом начале прекратила свои упражнения, предвкушая интересное зрелище, опустилась на песок и наблюдала за замершими взрослыми.

Меч Ооками вылетел из ножен на мгновение раньше, но первый же удар был отбит в сторону. Предугадывая следующее рубящее движение меча, Кагеро отступила на шаг и выставила перед собой блок, как только клинок Ооками со свистом рассек воздух. После того как мечи снова перекрестились, пришла очередь Ооками защищаться. Удар-блок, удар-блок. Свист лезвий и звон клинков распугали всех птиц, которые сидели на ветках деревьев, растущих по краю поляны. Кицуне восторженно наблюдала за парой уже не столько дерущихся, сколько исполняющих какой-то замысловатый танец воинов. Поняв, что противник достаточно силен и искусен, им приходилось придумывать разнообразные способы застать другого врасплох.

Но вот Кагеро провела серию ударов, которые заставили Ооками отступить к лесу. Зацепившись пяткой за торчащий из земли корень, он на долю секунды потерял контроль над ситуацией и допустил ошибку. В следующий момент лезвие меча Кагеро было уже у его шеи.

– Это был хороший бой, – Кагеро отступила, убрала меч в ножны и поклонилась. – Благодарю вас.

Ооками ответил таким же церемонным поклоном.

– Вот и подтверждение вашим словам о том, что надо контролировать все вокруг себя.

– Вы не пользуетесь магией, чтобы ваша стихия сообщала вам о подобных ловушках?

– Увы, нет. Концентрируясь на бое, я не могу вызвать пространственные заклинания.

– А вы пробовали? Реальные дуэли редко когда проходят на ровной поверхности. Ваша же стихия может вас погубить.

– У меня не было такой возможности.

– Если хотите, вы можете присоединиться к нашим утренним тренировкам. Кстати, Кицуне, тебе осталось сделать кату еще три раза. До десяти считать я еще не разучилась.

– Но мам...

– Еще три раза – и можешь идти завтракать.

Кицуне, недовольно хмуря брови, вернулась на свое место и продолжила упражнения. Кагеро покачала головой и повернулась к Ооками, ожидая его ответа.

– Я не стану упускать такую возможность.

– Тогда завтра утром на рассвете я жду вас здесь, – Кагеро достала меч из-за пояса, поклонилась Ооками и пошла в сторону дома.

***

Дни тянулись один за другим. Ооками не знал, как долго Кагеро планировала оставаться на острове, и уже приспособился к новому распорядку дня. Каждое утро он несколько часов тренировался вместе с Кицуне и Кагеро. Иногда к ним присоединялся Татегами, утверждающий, что ему просто надо размять старые кости. Но как только пожилой воин брал в руку меч, он преображался почти до неузнаваемости, и мало кто признал бы в нем старого лекаря. Пару раз скрестив с ним меч, Ооками понял, в чем его сила, – ни один даже самый замысловатый удар не мог пробить защиту Татегами. Нападал он неуверенно, неловко, но оборону держал так, что ни Ооками, ни Кагеро не могли ее пробить. Ооками даже не удивился своему поражению – он был настолько вымотан постоянной необходимостью нападать, что пропустил простой удар.

– Знаете, почему он так странно дерется? – тихо спросила Кицуне, когда Ооками уступил свое место Кагеро. Тот покачал головой. – Дедушка не Мастер меча. Просто, когда мама училась, она все приемы отрабатывала с ним. За эти годы дедушка изучил ее стиль, и маме одолеть его уже очень сложно. Вот и дерутся, кто первый устанет.

После завтрака каждый занимался своими делами. У Ооками был отдельный портал для связи с подчиненными, и его отсутствие никак не отразилось на делах княжества. Кагеро, казалось, утопала в ворохе присылаемых бумаг, но уже после обеда все приказы были изучены, подписаны и разосланы обратно. Ооками обычно завершал свои дела до обеда и вторую половину дня проводил либо с Кицуне, которая уговорила его помочь с основами магии Земли, либо прогуливаясь по берегу моря, раздумывая над ситуацией, в которую попал. Ему казалось, что Кагеро сознательно не дает сократить ту дистанцию, которую они наметили в первые дни знакомства. Изредка, когда она присоединялась к нему во время прогулок и забывала об этой дистанции, ему казалось, что в ее отношении было нечто больше, чем простая вежливость. Но она довольно быстро брала себя в руки, не давая никакой возможности разрушить этот невидимый барьер.

Вечерами дом обычно погружался в тишину. Было в этом что-то неуловимо уютное – сидеть всем вместе и читать. Несмотря на то, что каждый был погружен в свою книгу, Ооками чувствовал, что они были одним целым, одной семьей. Обычно первая уходила спать Кицуне, часто забирая с собой томик стихов, чтобы дочитать его в постели при свете ночника. Затем уходила и Кагеро. Татегами часто засиживался допоздна, отправляясь спать далеко за полночь.

Вот и в этот раз, пожелав мужчинам спокойной ночи, Кагеро отложила книгу и в очередной раз удалилась в свою комнату. Немного подождав, Ооками задал волнующий еще с утра вопрос:

– Она ведь не ложится спать, не так ли? Она ждет, пока мы уйдем?

Татегами кивнул.

– Но зачем?

– Она делает вид, что ушла спать, я делаю вид, что не знаю, где она проводит каждую ночь. Это избавляет меня от необходимости читать ей морали о неправильном образе жизни, а ее – от их выслушивания. Как вы догадались?

– Я проснулся ночью и видел, как она возвращается из лесу. Это было за несколько часов до рассвета. Но на утренней тренировке она была на поляне раньше меня. Она что, каждую ночь спит только по несколько часов?

– Ооками, скажите, вам когда-либо снились кошмары? – ответил Татегами вопросом на вопрос, отложив свою книгу в сторону.

– Да, несколько раз.

– Ощущения не из приятных, не так ли? – Ооками кивнул. – Ей они снятся постоянно, если только она не вымотает себя морально или физически. Она ложится в постель только тогда, когда ее мозг настолько устал, чтобы не видеть снов.

– Но неужели нет другого способа избавиться от этих кошмаров?

– Есть. Во сне к ней приходят призраки тех людей, за чью смерть она поклялась отомстить. Они уйдут, как только будут уплачены все долги.

– Но есть же медитации, травы... – тихо сказал Ооками, подозревая, что заранее знает ответ.

Татегами только покачал головой.

– Хорошая физическая нагрузка – самое лучшее лекарство для нее. Оно работает безотказно на протяжении многих лет. К тому же, ей понадобится много сил, когда она скрестит меч с теми, кто виноват. Я не одобряю это, но ничего другого предложить взамен не могу. Да, пару раз в год у нее случаются срывы. Но в целом, на общем фоне, такое существование ее устраивает.

– Я могу чем-то помочь?

– Ты уже помогаешь. Твое присутствие вынуждает ее хотя бы на несколько часов вылезать из той раковины, в которую она себя обычно загоняет. До твоего появления она часто пропускала обед или же уходила в лес сразу после ужина. Теперь же... – Татегами на мгновение задумался. – Она стала больше себе позволять. Я наблюдал за ней только что. Она не читала книгу, а думала о чем-то своем. Но в первый раз за долгое время я увидел у нее на лице спокойную и умиротворенную улыбку, а не тревожно сведенные брови.

– Спасибо... – Ооками поднялся и взял с собой книгу. – Теперь некоторые вещи стали на свои места. Я лучше дочитаю у себя. Спокойной ночи.

Татегами кивнул и, когда маг вышел из комнаты, не удержался от довольной улыбки. Раскрыв томик стихов, он вернулся к прерванному занятию. И только когда луна освятила террасу, он отправился в свою комнату, делая вид, что не видел выскользнувшую из дома дочь.

Глава 7. Сиявшее в зените солнце прогревало песок...

Солнце заходит.

В караульне на кончике пики

Замерла стрекоза.

Бусон

Сиявшее в зените солнце прогревало песок настолько сильно, что по нему было больно ходить босиком. Лесные звери попрятались в свои норы, которые были для них единственным спасением от жары. Однако Кагеро летний зной не беспокоил вовсе – ее стихия позволяла ей легко создать прохладу в любом помещении, где бы она ни находилась. Она воспользовалась своими способностями и после обеда ушла с головой в работу. Остальные обитатели острова отказались от возможности спрятаться от жары в доме и расположились на берегу моря, в меру наслаждаясь палящими лучами солнца.

Татегами и Ооками разложили доску для игры в го и склонились над черными и белыми камнями. Кицуне, скрестив ноги, сидела на земле и читала магический учебник. Время от времени она принималась сделать пассы руками, но ни одна попытка что-либо сотворить не увенчалась успехом. Еще несколько пассов – и она раздраженно захлопнула книгу, скрестила руки на груди и сердито засопела.

– Что у тебя не получается? – спросил Ооками, не отрывая взгляда от доски.

– Я не могу вызвать землетрясение. Ни малейшего толчка!

– Можно полюбопытствовать, зачем тебе это надо?

– Ну как?! Это же так здорово! Когда мама гневается, вокруг нее бушует ураган. А представьте себе, как будет эффектно выглядеть, если меня кто-то обидит, а я сделаю так, что под его ногами земля будет трескаться!

– Неужели нет другого способа устрашить обидчика?

– Может, и есть, но я хочу научиться делать землетрясение! – упрямо проговорила Кицуне.

– Ты уверена, что соединяешь пальцы для пассов в правильном порядке? – спросил Ооками и передвинул свой камень на соседнюю клетку. Он знал за своей ученицей такую ошибку – стараясь побыстрее достичь результатов, она невнимательно исполняла инструкции.

– Ой! Нет... не знаю... сейчас проверю, – Кицуне раскрыла книгу и стала соединять пальцы.

Когда вокруг кончиков появилось зеленое свечение, она радостно закричала: "Получилось!" и бросила разряд в землю, прежде чем кто-либо смог ее остановить. В тот же самый миг камни, один за другим, начали падать с игральной доски. Легкое дрожание перешло в мощный гул и так тряхнуло остров, что вскочившие было на ноги Ооками и Татегами, упали на землю. Еще один толчок – и на склоне показалась трещина. В воздухе запахло серой, а из земли стали вырываться газовые струи, выбрасывающие горящие куски породы. Огонь быстро перекинулся на высушенную жарким солнцем траву и побежал по склону вверх.

– Вы что, с ума посходили?! – ошеломленная Кагеро материализовалась рядом с трескающей землей и пыталась перекричать гул, исходящий из недр.

Оценив ситуацию, она вызвала ветер, который отнес шокированную Кицуне и мужчин подальше от намечающегося кратера вулкана. Следующий порыв перенес ее по воздуху над трещиной, и Кагеро попыталась загнать огонь обратно в землю, используя все известные способы. Ооками было бросился ей на помощь, но его перехватил Татегами:

– Огонь спалит тебя. Если кто его и остановит, так это дочь Огня. Но не ты.

Им оставалось только наблюдать за тем, как, песок, поднятый порывами ветра, успокаивает огонь, и тот постепенно уходит обратно.

– Что она делает!? – воскликнул Ооками, увидев, что с рук Кагеро стали сыпаться зеленые искры, которые падали на землю, но не заживляли трещины, а создавали новые. – Она что, не знает?...

Не договорив, он оттолкнул Татегами и бросился к Кагеро.

– Остановись! – прокричал он, пытаясь успокоить разбушевавшуюся землю. – Земля тебя не тронет, только не бей по ней заклинанием "Двух стихий"!

Кагеро услышала предупреждение и разъединила пальцы, направив освободившуюся энергию только на огонь. Тем временем Ооками залечивал трещину за трещиной, пока ветер не загнал последнюю искру в глубь земли. Сделав свое дело, почти не контролируемый более порыв поднял обессилевшее тело Кагеро в воздух и закружил в вихре. Последнее заклинание у нее ушло на то, чтобы успокоить стихию и опуститься на землю. Когда Ооками подбежал к Кагеро, все силы покинули ее, только слабо бьющаяся на шее жилка говорила о том, что она еще жива.

***

Вместе с сумерками дом окутал тяжелый аромат лечебных благовоний: сандал, кедр и полынь вытеснили легкий запах эвкалипта, который приносил утренний ветер. Кицуне, прижав к груди колени, забилась в угол террасы и изредка всхлипывала: с момента происшествия с ней еще никто из взрослых не заговорил. Ооками неподвижно сидел на циновке у стола, на котором стоял уже давно остывший чай. Только появление Татегами вывело его из подобия транса. Пожилой лекарь устало опустился рядом и потянулся за своей чашкой. Ооками с помощью заклинания нагрел воду в чайнике и молча наполнил пиалу лекаря свежим ароматным чаем.

– Ожоги и порезы я залечил, переломов нет. Магической энергии тоже нет. У нее пару дней уйдет на восстановление сил, не меньше, – Татегами поставил пустую пиалу на стол и с усилием поднялся. – Мне надо несколько часов передохнуть. Если она придет в себя раньше, чем я проснусь, будите меня.

После того как лекарь скрылся за дверью своей комнаты, Ооками посмотрел на Кицуне, а затем встал и направился к комнате Кагеро.

Спальня была почти также аскетична, как и его собственная: кровать, стол и книги. Отличие было только в большом количестве цветов, оплетающих натянутые вдоль стен нити. Ооками подошел к кровати и опустился на циновку около изголовья. Бледная Кагеро лежала неподвижно и, казалось, не дышала. Маг протянул руку и осторожно дотронулся до нежной шеи. Когда его пальцы уловили легкие, как крылья бабочки, удары сердца, он успокоился и удобнее устроился рядом с кроватью. Прикрыв глаза, Ооками погрузился в медитацию, позволяющую ему не заснуть, но в то же время снимающую дневную усталость и напряжение. Из транса его вывела Кицуне, пришедшая на рассвете его сменить.

***

Ооками стоял, прислонившись к столбу на террасе, и наблюдал, как белки срывают шишки и уносят в свое гнездо. Услышав за спиной движение, он обернулся. На террасу вышел Татегами и опустился рядом со столом. Пожилой лекарь сам выглядел не очень здоровым, но был бодрее, чем накануне вечером. Они обменялись приветствиями, и Татегами приступил к завтраку.

– Я думаю, что тебе следует знать, – проговорил он после того, как отставил пиалу и потянулся к чашке с ароматным чаем. – Помнишь, мы с тобой как-то говорили о кошмарах? – Ооками кивнул. – Когда она находится в таком состоянии, как сейчас, то они у нее проявляются и наяву. У нее нет сил, чтобы сдерживать их, и та Кагеро, которая предстанет перед тобой сегодня, будет сильно отличаться от той, к которой ты привык. Слабая, беззащитная... Впрочем, увидишь сам. И не удивляйся – ее поступки и слова тоже могут быть непривычными. Она сама знает, что в такие моменты с ней тяжело общаться. Одна фраза или жест способны ее довести до слез. Поэтому она обычно куда-то уходит, чтобы просто пережить этот день.

– Неужели нельзя никак это изменить?

– У меня не получалось. От меня Кагеро сбегала в слезах практически после первых слов. Про Кицуне я даже не говорю, она тоже старается не попадаться матери на глаза в такие дни. Дочь мне никогда не говорила, но я подозреваю, что в такие дни она видит всех умерших из-за нее. И засыпать для этого нет необходимости. Глядя на Кицуне, она видит и Саме, и ребенка...

– И Кайри?..

– Не советую тебе задавать этот вопрос ей сегодня.

Татегами замолчал, и казалось, что разговор окончен, но затем он добавил:

– И я тебе на него тоже не отвечу.

В этот момент на террасу выбежала Кицуне.

– Она пришла в себя?

Девушка кивнула.

Татегами быстро поднялся и скрылся за дверью спальни Кагеро, а Кицуне опустилась на его место и тихо прошептала:

– Она мне ничего не сказала... Просто улыбнулась и попросила позвать дедушку... Как будто это не я все устроила...

– Тебе было бы легче, если бы она тебя отругала? – спросил Ооками.

– Да... было бы... Ни вы, ни дедушка, ни мама... как будто ничего не случилось.

– Я думаю, что, во-первых, ругать тебя бесполезно, так как ты сама, похоже, осознала, что сначала следует думать о последствиях. А во-вторых, в происшедшем я виноват не менее твоего. Я должен был предугадать, что ты попробуешь заклинание, и не остановил тебя.