Текст книги "Ярина (СИ)"

Автор книги: Екатерина Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

 Я продолжала следовать за Семарглом, но теперь исследуя руками стены, старалась запечатлеть в своей памяти каждый иероглиф, каждую чёрточку или вязь.  Когда я выберусь отсюда… верней, если я выберусь отсюда живой, то постараюсь разгадать их значение.

Дорога, по которой мы шли, то поднималась круто вверх, то спускалась вниз, петляя из стороны в сторону и, наконец, она привела нас на равнину, окруженную скалами, похожую на кратер вулкана, который со временем остыл и покрылся землей. Поляну освещала полная луна, а Семаргл ходил по земле и скулил, как брошенный щенок, вынюхивая следы хозяев. Он кружился возле самого центра поляны, тыкал носом в землю и с надеждой смотрел на меня. Что он там хочет показать? Я подошла и присела у небольшой лунки полметра шириной. Её дно было плоским и абсолютно белым.  Огонь внутри меня уже давно был неспокойным, а когда я дотронулась до белой поверхности, которая на ощупь оказалась теплой и слегка шероховатой, как яичная скорлупа, он вырвался из меня и полетел вниз, прихватив моё сознание. Он проскочил, через белое окно и понёс нас глубоко под землю, глубже каменных корней гор и бешеных потоков подземных вод, глубже кипящей лавы к самому сердцу Земли.

Глава 20. Рарог

Глава 20. Рарог

Нырнув в вихри раскаленного металла и камня, огонь слился с родной стихией. Он тянул меня дальше, пробираясь сквозь лабиринты огненного шторма, смертельного для всего живого, но только не для нас. Пространство заполнилось удушливым жаром вперемешку с молниями и раскатами грома совсем иного происхождения, нежели чем на поверхности земли. Эти вихри и сумасшедшие потоки, как части огромного двигателя заставляли планету совершать свои ежедневные вращения. Но подчиняясь силе притяжения, мы неслись всё дальше и дальше к центу – туда, куда не может пробраться даже человеческая фантазия.

После урагана из расплавленного металла, нас ждали острые серые пики, на которые мы неслись со скоростью разогнавшегося света Ярилиного огня. От страха я закрыла глаза и через мгновенье нырнула в пронизывающий холод. Огонь по инерции пролетел еще немного, выталкивая меня из ледяных стен в глубину бесцветной пустоты иного измерения, а сам обездвиженный остался позади.

Я оказалась без поддержки моего пламени в этом странном и безжизненном месте. Здесь больше не властвовала гравитация, не рождались звуки, и даже само время перестало вести свой отсчёт. Место, в котором невозможно оказаться физически, и всё, что я вижу это нереальный, фантастический мир, но, он существовал. И я была здесь не одна. Свернувшись калачиком, обхватив колени руками, где-то далеко, в самом центре этого серого и неживого пространства парила обнаженная женщина. Не имея притяжения, её длинные волосы разлетались непослушными волнами, закрывая её лицо, плечи и спину. Она стремительно приближалась ко мне.  Ещё секунду назад женщина была далеко, но вот уже совсем близко. Почувствовав моё присутствие, она распустила руки, выпрямилась и, завернувшись как в плащ в свои длинные, золотого цвета волосы, повернулась ко мне лицом.

Моё сердце сжалось, от того, что передо мной на расстоянии всего каких-то нескольких метров парила в холодной невесомости моя родная мама. Я никогда не видела её вживую, лишь недолго на фотографии Арсения, но я запомнила её молодое и красивое лицо, и ни с чьим теперь не спутаю. Что она делает здесь? И кто она? Или же я ошибаюсь! Это вовсе не моя мать! Это… Это та, кто даёт начало ВСЕМУ живому, та что породила саму жизнь на этой планете. Она – Мать – Земля! Она само воплощение доброты, любви, силы и мудрости. Нежная, ласковая, созидающая! Я вижу в ней свою маму, так как увидел бы любой другой попавший сюда ту, что подарила ему жизнь.

Она взмахнула руками и нас окутала светящаяся сфера, на стенках которой проявлялись те же самые буквы-иероглифы, что и внутри горы Алатырь. Знакомое сочетание слов, значение которых я не знала, повторялось целыми предложениями. Мать–Земля обвела взглядом сферу, а после начала свой медленный и повелевающий танец. По мановению её рук буквенная вязь начала движение, спиралью закручиваясь у полюсов. Вскоре и от слов, и от букв ничего не осталось, они белыми шапками легли сверху и снизу сферы. Движением нежных ладоней она залила яркими цветами бесцветную сферу, и после этого мне открылся удивительный вид нашей планеты в её первозданном виде: зелёные и желтые континенты, разрывая себя на части, двигались по голубому океану, вырастали горы, образовывались впадины, жизнь цвела на каждом миллиметре воды и суши. От жестов Матери зависел рисунок на шаре, и она танцевала, изгибаясь телом, как восточная танцовщица, радостно и самозабвенно… но вдруг она замерла, закрыла глаза руками и возле неё запылали золотые звезды. Как планеты вокруг Солнца, они закружились около Матери по своим собственным неповторимым орбитам. Земля убрала ладони от глаз, и, излучая вселенскую любовь, она потянулась к огненным шарам. Одна из звезд подлетела ко мне ближе, и я смогла разглядеть в ней, как на экране, юношу с золотыми волосами, пробуждающего жизнь в холодной почве силой своего огня. Должно быть это Ярило! А остальные звезды это тоже её Дети! Она ласкала каждого из них, и их свечение становились ярче и сильнее.

 Не отрываясь, я смотрела на них, но резкий удар по сфере прервал звездную идиллию. По планете огромной кляксой расползалось черное пятно. Оно полностью окутало земной шар, поедая каждую частичку света. Звёзды, отлетая от Матери, касались черноты и гасли. Потеряв свой свет, они медленно распадались на мелкие серые частицы. Звездная пыль падала, оседая на волосах Матери-Земли, меняя их цвет с ярко-золотого на мертвенно-седой.

Мы стояли абсолютно неподвижно друг напротив друга, окруженные тьмой. Звенящая тишина оглушала, и топила в леденящей безнадежности. Лишь пульсация крови, бегущей по венам и отдающаяся в моих ушах,  говорила о том, что я еще жива. Тук-тук… Тук-тук… Тук-тук. Мать-Земля медленно закрывала глаза. Стук моего сердца не давал полностью уснуть поседевшей и уставшей от горя женщине. Биение слышалось всё громче и громче. Казалось, сердце сейчас выпрыгнет из груди.

Внезапно один за другим, в такт сердечного ритма, на стенке чёрного шара стали вспыхивать те самые буквы-иероглифы. Что это всё-таки значит? Что это? Древнее пророчество? Информация, дошедшая до наших дней с момента создания первого вдоха жизни?

 Но что бы это ни было, оно пробудило силы в Матери! Встряхнув прах с головы, она взмахнула руками, поднимая янтарные волосы и  открывая для обозрения свой округленный живот. Мать – Земля снова ждала ребёнка! Он светился у неё в животе, как маленькое солнышко! Она гладила свой живот, улыбалась, и снова становясь красивой, как сама жизнь! Земля шевелила губами, постоянно произнося лишь одно слово.

– Рарог! Рарог! Рарог!

Маленькое солнышко, зародившееся в ней, росло, окрашивая темное пространство теплым и радостным светом.

 – Рарог! – голос матери звучал уже громче. – Рарог!

Лучи, простирались в замкнутом пространстве сферы, росли и тянулись дальше от Матери. Коснувшись черной поверхности земли, они впивались в неё, прожигая и уничтожая тьму. Свет стёр с поверхности земного шара все до единого черные пятна, вернув ему его родной зелёно-голоубой цвет. Теперь планета сияла, как звезда, светом сына Матери-Земли!

– Рарог! – ликующий её крик разбил хрупкую оболочку сферы.

Нет преград, нет стен, есть только чистый, ослепительный свет, который рванул за пределы материнского дома, прихватив меня с собой и унося в суровую реальность.

Я очнулась, лежащей на мокрой земле. Семаргл лизал моё лицо, приводя в сознание. Свет сменился темнотой, жар огня на ночной холод.

Под моей щекой задрожала земля. К лёгкой вибрации добавились стихийные толчки. Их сила росла. Я пыталась встать на ноги и отбежать к выходу, но очередной удар из–под земли поднял меня в воздух, и я больно приземлилась, ударившись лицом о каменную крошку. Семаргл раскрыв крылья, зацепил меня зубами за куртку и оттащил к краю поляны.

Дрожащая поверхность кратера пошла трещинами. Белый свет пробивался сквозь толщу земли и камней, нащупывая выход. Через мгновенья, не имея больше сил сдерживать свет, земля разлетелась в разные стороны, взрывной волной прижав меня и Семаргла к скалистым стенам. В углублении кратера, там, где раньше было лишь белое окошко, теперь находилось огромных размеров птичье яйцо. Оно было выше меня раза в два, а чтоб его обхватить понадобилось бы пять и шесть пар рук. Яйцо светилось и просвечивалось насквозь так, что можно было видеть внутри него сквозь скорлупу очертания живого существа.

Я и огненный пёс стояли молча, боясь издать хоть малейший звук. Казалось весь мир замер в ожидании рождения новой жизни. Послышался слабый хруст скорлупы, еще один и еще. Маленький кусочек белой оболочки полетел вниз, открывая маленькое отверстие в яйце, из которого показался кончик розового клюва. Какое-то время огромное яйцо то ходило ходуном, то застывало, говоря о том, что птенец, живущий внутри него, отдыхал и собирал силы для следующих попыток освободиться. Он продолжал расклевывать отверстие дальше по кругу, и скорлупа дала трещину. Появление на свет птенца происходило небыстро, хоть он и прикладывал к этому занятию немало усилий. Мне так хотелось ему помочь, ускорить процесс, но Семаргл не дал этого сделать. Он прав! Нельзя влезать в  таинство рождения ребёнка самой Матери-Земли. Спешка тут не нужна!

 Узкая трещина в скорлупе росла, разламывая её на две части. Наконец птенец оттолкнулся от стенок, выпрямился и, разрушенная белая оболочка выпустила птенца из собственного плена. Он выпал на землю, тяжело дыша. Его тело сотрясалось от быстрого дыхания и учащенного сердцебиения. Глазки были покрыты полупрозрачной плёнкой век. Он был совсем голым, неоперившимся птенчиком. Большие лапы с прозрачными коготками и подобие крыльев хаотично сжимались и разжимались, розовый клюв открывался, заглатывая воздух. Несмотря на то, что птенец был размером со слона, он казался таким беззащитным.

 Мамочки мои! И это и есть Ребенок Земли – спаситель от черного зла?!? То, что он ребенок – я вижу, а вот про спасителя сильно сомневаюсь. Да его же самого защищать надо! Как он будет бороться с чёрной армией исполина? Он ведь даже не приспособлен для простой жизни. И вроде Бог, но уязвимый и слабый, как обыкновенный цыпленок. Что ж мне теперь с ним делать?

Мать-Земля вложила в него невероятные способности, но  вот защиту, неуязвимость, силу дать или не успела или не смогла. А он лежал и трясся, скорее всего, от холода. Еще бы! Мороз, а он совсем голый! Сняла свою куртку и накинула на птенца, мне-то теплые вещи, чтоб согреться, не нужны. Куртка, правда, даже и десятой части его нежного тельца не прикрыла, но это всё же лучше чем ничего.

Что же делать? Мне и дать ему больше нечего, я  совершенно не… Стоп. Я замерла от догадки, которая вдруг меня осенила! Я могу отдать ему, то, что греет меня сейчас, то, что передали Дети Матери-Земли роду Яров много лет назад и то, что должно принадлежать этому птенцу по праву. Ах! Это были не простые дары! Старшие Дети всё предвидели на тысячи лет вперед, знали, что эти подарки пригодятся и их младшему братишке. Они ведь должны принадлежать не именно Ярам, а тем, кто будет защищать Мать! И я немедленно должна их передать птенцу!

А он всё так же лежал на земле с открытым клювом и дышал всем телом. Надо проверить, верна ли моя догадка о дарах. Я подошла к птенцу ближе, сняла с него куртку и надела обратно на себя. Даже смешно теперь, что я могла предположить, что она его согреет. Погладила птенца по влажной розовой шее и нежно и ласково прошептала ему:

– Малыш, я помогу тебе, не бойся. Ты будешь сильным и крепким. Рарог!

Птенец, услышав своё имя, данное ему его матерью, замер. Я же воззвала огонь, который воплотил древние артефакты прямо на мне, поверх всех вещей. Сняла с себя кольчугу Сварога, рубаху Лёли и венок живы, положила их у ног птенца. С ними рядом оказались копьё Перуна, серп Мары и перо Стрибога. Оберег Ярилы не снимался. Огонь удерживал его, как часть себя и не отдавал.

– Что ты делаешь? Зачем ты упрямишься! – ругала я пламя.

Но огонь настаивал на своем.

– Хорошо, тебе лучше знать.

Ну что ж, начнём. Думаю, всё это время венок Живы давал возможность нашему роду не прерываться, давал надежду на долгую жизнь, берег нас от несчастий. Так пусть же сейчас Рарог получит непобедимую энергию жизни, дарованною его сестрой Живой.

– Дарю тебе, Рарог, возьми.

Птенец, лишь только венок коснулся его, стал крепнуть на глазах. Он увеличился в размерах, встал на сильные лапы и открыл свои жёлтые глаза. Рарог оглядел всё кругом, заметил нас Смарглом и заинтересованно стал изучать.

– Привет! – помахала ему рукой – Это я – Ярина.

А пёс громко гавкнул и завилял хвостом.

Я погладила Рарога по уже уплотнившейся коже, а он толкнул меня головой в плечо! Скажу я вам, это было чувствительно. Он стал сильнее, и это хорошо! Значит, моя теория с дарами оказалась верной! Ну что ж, тогда надо продолжать.

Рубаха Лёли, оберегающая от всех болезней, то, что нужно маленькому растущему организму. Она растянулась и окутала тело птенца, вырастив на нём нежный пуховый покров. Теперь он был похож на миленького жёлтого цыплёнка, такого смешного, что хотелось затискать этого трёхметрового симпотюлю.

Серп Мары и копье Перуна покрыли металлом когти и клюв птицы. Его вид стал казаться не таким уж и безобидным. Но думаю, мне вреда он не причинит.

Кольчуга Сварога подарила птенцу настоящие ярко-рыжие перья, и размах крыльев при этом увеличился в несколько раз. На макушке головы вырос хохолок, а его длинный хвост из перьев разной величины и всех оттенков от желтого до красного, водопадом спадал и струился по земле. Небывалая красота! Любая, даже самая прекрасная птица позавидовала бы такому оперенью!

За несколько минут из совершенно голого, жалкого птенца он превратился в могучую птицу, для которой размеры этого горного кратера были уже малы. Рарогу было тесно, и он жаждал полёта. Что ж, не стоит ему здесь больше томиться. Приняв перо Стрибога, Рарог расправил крылья, пробуя воздух на прочность. Он взлетел высоко в небо, так, что я смогла разглядеть его со всех сторон. Он резвился в небе, совершая головокружительные кульбиты. Его полёт выглядел  впечатляющим! Рарог облетел верхушки гор и вернулся обратно. Это было просто невероятно! Он сел на край скалы, сложив хвост и крылья, и уставился на меня в ожидании.

Да я поняла этот взгляд и догадалась, что должно произойти дальше. Теперь всю эту красоту надо превратить в оружие против тьмы. Осталось передать пламя Ярилы, и дело сделано. Но огонь снова сопротивлялся. Я шипела на него, как на непослушного ребёнка:

– Я не понимаю, что с тобой? Сейчас не до капризов.

Но он не успокаивался. Завертевшись и закрутившись, вырвался наружу, словно огненный смерч, завыл, затрубил так, что со скал стали слетать камни.

– Что ты делаешь? Прекрати! – кричала я.

Он не замолкал и меня не слушался. Всё выл, как волк, призывающий стаю. И на его зов прилетели те, кто был некогда рождён им!  Возле меня стояли и счастливо улыбались Велиока и Святибор. Через мгновенье, превратившись в сверкающие комки света, они полетели к могучей птице, полностью растворились в ней, питая силой собственного света.

Моё пламя продолжало выть. На его призыв слетались со всех краёв светлые Духи. В каждом Ярилин огонь когда-то пробудил жизнь, щедро вложил свой свет и силу, которую теперь они самоотверженно отдавали ради общего спасения единственному Ребёнку Земли.

Издалека к нам летели всё новые и новые Духи. За несколько тысяч лет их создалось немало. Как огненный дождь они падали на тело птицы, покрывая её крылья, хвост, лапы и голову огнём. Рарог горел чистым и праведным огнём! От взмаха его крыльев распространялся жар, способный уничтожить тьму, в чём бы или в ком бы она не находилась!

Поток Духов становился реже и наконец, совсем прекратился. Огонь остановил свой призывный вой, ведь астала его очередь стать частью Спасителя. Он ждал меня, моего слова. Что ж?

– Мой буйный, но добрый, Ярый огонь. Ты чудо, дарованное нам для спасения Земли. Доведи дело до конца. Ступай, я отпускаю тебя!

Я сняла оберег, который ничто больше не удерживало на мне, и кинула его птице. Огонь подхватил его на лету, и долетев до палящего жаром Рарога, растворился в прекрасном творении Матери-Земли. Это была последняя капля божественного чуда! Рарог вытянулся, округляя грудную клетку, и из его раскрытого клюва вместе с рычанием вылетел столп огня. Птица взмахнула крыльями и взмыла над горой, опаляя черные скалы! Пролетая над землёй, как сказочный дракон, Рарог пламенным дыханием сжигал чёрное зло, живущее в камнях. Ему-то по силам навсегда очистить местные источники энергии от чёрного яда.

Я знала, Ярилин огонь не сможет убить живое, даже если оно и не заслуживает жизни. Но зло будет наказано! Мудрый ребенок Матери – Земли, созданный ею для спасения всего живого на земле, облетел близлежащие земли, и по зову собственного сердца устремился дальше.

Я смотрела на удаляющийся длинный огненный хвост птицы и не могла сдержать слёз счастья.

Неужели это всё?

Да! У меня получилось!

Я готова была танцевать от счастья. Хотела обнять пса, но вместо того, чтобы радоваться вместе со мной, он ощетинился и залаял. Семаргл звал меня на выход и не дожидаясь меня, он стремительно кинулся в темный вход пещеры. Что опять произошло? Боясь заблудиться без помощи моего огнекрылого проводника, побежала за ним в след. Мы мчались, проделывая обратный путь по пещерному лабиринту, и через щель в горе снова вышли к узкой дорожке Калинова моста. Пробежали через мост, после по горной тропе немного спустились вниз. А дальше идти не имело смысла. Тот, от кого защищал Алатырь пёс Семаргл, уже был близко. Больше он не прятался за человеческим обличием, и теперь полз навстречу мне, как огромный чёрный удав с головой паука. Черная масса с уродливой многоглазой мордой прибавляла в размерах, вбирая в себя черных змеек, бегущих за ним. Заметив меня, он  кинулся с удвоенной силой.

– Умри!– громко и противно визжала змееподобная масса.

Пожалуй, это единственное, что мне сейчас остаётся сделать. Я не могу с ним сражаться, у меня нет оружия Богов. Даже огня во мне нет! Есть только я – Ярина, простой обычный человек и  Семаргл. Он смелый пёс, не стал дожидаться, когда исполин дойдет до нас, накинулся на змея, но был отброшен на острые камни скал. Семаргл поднялся на лапы и снова напал, защищая вход в Алатырь. Он не должен пропустить чёрное чудовище к Матери, ведь сейчас она там совсем одна. Крылатый пёс не прекращал нападения на змея, но силы его были уже на исходе. Он еле стоял на лапах, а пламенные крылья потускнели, но исполин не уменьшался и даже наоборот становился больше с каждой минутой. Он напирал своей растущей массой, и нам пришлось отходить назад, вплоть до самого моста. А дальше пропускать его нельзя, даже ценой своей собственной жизни. Ни шагу назад! Я встала, как вкопанная, поджидая врага с высокоподнятой головой!

Змей становился просто невероятных размеров. Один его хвост мог бы несколько раз закрутиться вокруг этой горы. Теперь понятно, почему его назвали исполином. Он подполз ко мне так близко, что я смогла разглядеть свое отражение в чёрном глянце его глаз. Как бы мне сейчас не помешало копьё и Ярилин огонь. Змей словно прочитав мои мысли, спросил:

 – И кто ты без своих игрушек, девчонка?

Кто я? Я задавала себе этот вопрос, в тот день, когда узнала, что я приёмная дочь, и сегодня я знаю на него ответ и смело могу сказать всему миру:

–  Я – Ярилина дочь!

Змей взвизгнул так, что я чуть не оглохла. И пока он смеялся надо мной, у моих ног легла открытая книга рода Яров. Одна за другой из неё стали отделяться и вылетать страницы. Они были прозрачными и светились, как тот солнечный зайчик, что выпорхнул из груди отца, когда он умер. Страницы оказалась душами моих предков! Вытягиваясь на лету, и изменяясь, они приобретали человеческий облик. Вся эта книга, это не просто источник мудрости рода Яров, это и есть род Яров, тридцать три души собранные в одном переплёте! Я узнала отца среди них. Его светлый дух больше не имел тела и точных очертаний, но я нисколько не сомневалась, что это он. Они выстроились у меня за спиной сплошной стеной, вставая плечом к плечу, друг за другом. Я повернулась к змею уже не сомневаясь, что вместе мы сможем устоять перед этим чудовищем и не пропустить его к  Алатырю. Все как один мои предки пробудили в себе огонь, которого во мне уже не было, а в них он сохранился. Им не хватало лишь плоти, чтоб дать ему силы. Я готова отдать себя, ради жизни Земли, ведь так всегда поступали Ярилины дети!  Свет моих предков проходил через меня и превращался в живое разящее пламя. Каждый луч света праотцев, проходя сквозь меня, рисовал в голове всю их жизнь: рождения и смерти, радости и печали, успехи и ошибки. Я читала их, как книгу и в каждом узнавала себя. Они были со мной всегда, потому что они все были частью меня. Мой род, моя семья, моя сила!

 Змей оскалился и с рёвом раскрыл свою пасть! Туда-то я и нанесла огненный удар. Он взвыл от боли и отполз назад, но через секунду налетел снова. Его черные щупальца тянулись ко мне, но огонь отрезал их и сжигал. Семаргл, неустанный страж, присоединился к нам, давая достойный отпор врагу. Ярилиного света, хватило, чтоб на время остановить натиск змея, но я уже чувствовала, как он иссякает. А змей ревел и буйствовал, постоянно увеличиваясь в размере.

Что ж, мы сделали всё, могли. Еще несколько мгновений и Ярилин свет погаснет. Мне захотелось в последний раз взглянуть на небо. Ночь уходила, уступая место утру. Как же прекрасна жизнь!

На горизонте всходило солнце… Которое приближалось к нам на огненных крыльях. Рарог! Подлетая ближе, он изрыгнул огонь, и красная река Кизил-кол загорелась. Теперь она полностью оправдывала своё название. Рарог нападал на исполина, бил его хвостом, опалял своими крыльями. Языки пламени окружили тело гигантского змея со всех сторон. _к_н_и_г_о_ч_е_й._н_е_т_ Он стоял на краю моста, пытаясь оказать сопротивление, но куда ему перед Рарогом. Я направила остатки пламени Яров в бок исполина, сталкивая чёрное чудовище с моста в реку. Он из последних сил цеплялся за каменные уступы, но удары огненных крыльев и острые когти Рарога не оставляли ему шансов на спасение. Змей упал в жаркие воды Красной реки и сгорал, растекаясь по бурному огненно-красному течению. Рарог низвергал на него пламя снова и снова, пока от тьмы не осталось ни следа.

Огонь постепенно затихал. Рарог махнув на прощанье крылом, продолжил свой полёт за горизонт. А там уже готовилось к восходу настоящее солнце. Оно окрасило небо в нежно розовый цвет, поднимаясь, словно символ победы света над тьмой! Вот теперь точно всё!

Я обернулась к своим предкам, таким родным и близким. Все тридцать три сына Ярилы, пронесшие его волшебный огонь, смотрели на меня. А я…

– Простите, но во мне больше нет огня, – виновато извинилась я. – Наверное, я уже и не Ярилина…

Не дав закончить фразу, Белояр, тот, кто однажды уже побеждал чёрного змея, с отеческой теплотой в голосе произнёс:

– Тебе не нужен огонь, чтоб быть любимой нашей дочерью. Мы гордимся тобой!

Его подхватил Ярополк, первый поставивший печать на сердце:

 – Не печалься, что пламя весеннего солнца больше не принадлежит тебе. Это к лучшему, поверь. Он был великим даром и самым ужасным наказанием для всех нас.

–  Двух солнц на небе не бывает, одно взойдет, другое гаснет. Один в роду, другому не бывать, – мягко произнес Ярослав, первый сын Ярилы.

Я помню, эту фразу сказал мне отец перед смертью. Это и была причина того, что все Яры не могли долго жить после рождения своего ребенка.

Отец, коснувшись головой моего лба, тихо произнёс:

– Теперь ты сможешь видеть, как растут и взрослеют твои дети. А это дороже дара Ярого огня, дочка!

В окружении моей семьи мне было спокойно и легко. Я могла бы стоять так вечно. Но всё хорошее рано или поздно заканчивается.

– Яська! Яяяяясяяяя! – издалека раздался голос Арсения.

Он бежал в мою сторону, изо всех сил стараясь не упасть на скользких и мокрых камнях. Отряд моих спасателей, всё же не дождался моего возвращения и вышел меня искать. Арсений бежал впереди всех, он спотыкался и падал, вставал и бежал дальше.

А души моих предков последний раз окружили меня, согревая в объятьях и как семена одуванчика на ветру, один за другим взлетали в небо к белым облакам. Они сдержали обещание, данное детям Земли. Им больше не надо томиться в книге. Последним покинул меня мой отец, прошептав на прощание.

– Я люблю тебя, дочка!

Я не видела, как он улетел, потому что Арсюха резко развернул меня к себе и обнял!

– Яська! – крикнул мне в ухо, тяжело дыша. – Живая! Тебя вообще нельзя одну оставлять! Ну ты и устроила тут погром и пожарища!

Усталость и нервное напряжение вдруг хлынули у меня из глаз соленым водопадом.

– Не переживай, больше не устрою. Во мне больше нет огня. Нет, и не будет. Я теперь самый обычный человек, – сквозь слёзы сообщила я.

– Да? Ну и слава, небесам. А то уже устал бегать и спасать тебя.

Он отодвинул меня на расстоянии вытянутой руки и тревожно вгляделся в лицо.

– Ты плачешь? У тебя всё хорошо? Всё цело? Не ранена?

– Все хорошо. Это слёзы от счастья, – тихо прошептала я.

– Это замечательно! – он вдруг поменялся в лице и с гордостью заявил. – Яська, ты сделала это! Я видел эту птицу! Обалдеть не встать! Она просто фантастическая, Ярина!

Он обнял меня и поднял над землёй! Я аж взвизгнула от неожиданности.

– Арс…

Он поставил меня на землю, взял за руку и затараторил.

– Пойдем, там наши все ногти сгрызли от переживаний, – он не замолкая, потянул меня за собой.  –  Но я за тебя ни капельки не переживал. Кто если не ты! Да и чего зря устраивать душевные переживания. Что  с тобой может произойти, одной, ночью, в горах? Да ничего…

Он шёл, держа меня за руку и болтал без умолку. А я вдруг поняла, что не чувствую зловонный запаха лжи, хотя бравада Арсюхи была именно ложью. Похоже, вместе с огнём я утратила и эту способность. Жаль, конечно. Иногда бывает полезно знать, что тебе врут. И еще я первый раз в жизни замёрзла. Морозный горный воздух проникал под куртку, и от холода  у меня застучали зубы. Хм. Теперь мне надо будет привыкать одеваться теплее. Ну и ладно. Со мной осталось главное: мои близкие и друзья. Подумав об этом, мне вдруг так захотелось увидеть своих родителей, что я заныла:

– Арс, хочу домой.

Арсений приобнял меня за плечи и совершенно бодрым голосом скомандовал:

– Тогда пойдем быстрее.

Мы прибавили шаг, и всю дорогу до стоянки я чувствовала на себе взгляд огненных собачьих глаз. Семаргл провожал меня до тех пор, пока я не села в машину вместе со всеми. На прощанье он вильнул хвостом и исчез между камней.