Текст книги "Птицы знают лучше"

Автор книги: Екатерина Круглова aka Дикая Яблоня

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 5. Ночь, улица, фонарь

Солнце еще только призадумалось насчет заката. а на улицах уже горели фонари, правда пока – через один.

– Скажите… во всех городах страны такая же иллюминация? – осторожно спросила Саша водителя.

– Во всех городах всех стран всего мира – такова жизнь, – будничным тоном ответил тот. – Впредь советую воздержаться от подобных вопросов.

Саша прижала рюкзак к груди – последний клочок нормальности в окружающем ее дурдоме. Эти люди устроили чудовищное световое загрязнение, которое вредило природе. Эти люди спали при свете, который лишал их гормонов, ответственных за молодость и долголетие. И после такого эти люди запретили ей думать о возвращении?

Ага, счас!

– Простите, вы что-то сказали?.. – погруженная в свои мысли, она пропустила мимо ушей слова Анатолия.

– Нужно кое-куда заехать, -повторил он. – Потом двинемся на Крылова.

"Надеюсь, не в чисто поле, где я получу пулю в затылок?!" – Саша принялась нервно озираться. Но охранник остановился у самых обычных гаражных боксов, вынес какие-то вещи и закинул в багажник. Саша вздохнула и стала морально готовиться к встрече с трущобами.

***

Переулок Крылова оказался не настоящим переулком, скорее уж – тупиком: с одной стороны – улица, с другой – пустырь, за которым виднелся лес. Но это все было неважно, главное – неправильный переулок был застроен теми самыми трехэтажными бежевыми домиками, которые так нравились Саше. Фонари исправно светили, на клумбах цвели космеи и бархатцы, из распахнутых окон доносились спокойные голоса и негромкая музыка. Если не обращать внимание на избыток сов – эталон спального района планеты Земля.

И такое уютное место вызывало скорбные вздохи?!

– Либо я что-то не понимаю, либо одно из двух, – фыркнула она еле слышно.

Под защитой пронзительно сияющих фонарей три младшеклассницы играли в "резиночку".

– Мелкие, Колючкина не видели? – окликнул их Анатолий.

– Судя по тому, что не слышно криков его жены, – глубокомысленно высказалась рыжая с зелеными бантами, – он либо трезв, либо умер. И то и другое – дома.

– Юмористки чертовы, – проворчал охранник, подъезжая к дому номер один. – Жди в машине! – бросил он и скрылся в подъезде.

"Ни магнитных замков, ни домофонов, – машинально отметила Саша. – Ну-ну".

Через несколько минут Анатолий вернулся, волоча за собой худенького человечка, которому в равной степени могло быть и тридцать два, и сорок пять. Если правдой было первое, оставалось только соболезновать его печени. Девчонка с бантами ошибалась: загадочный Колючкин явно успел принять в честь воскресенья, в честь праздника, в честь поимки колдуна, и просто чтобы солнце ярче светило.

– Ой! – напугался он, увидев Сашу. Даже, кажется, слегка протрезвел.

– Не она! – рявкнул охранник. – Дальняя родственница. Нужно жилье, и чтоб поприличнее.

– К-конечно, – засуетился человечек, нервно сглатывая. – Жи-илконтора гарантирует чи-истоту и-ик  безопасность. Пожалте за мной.

***

Заикаясь и спотыкаясь, работник жилконторы громко расписывал достоинства будущего Сашиного жилья, снова и снова упоминая его чистоту. Видимо, больше хвалить было нечего. Едва они вошли в подъезд соседнего дома, дверь квартиры номер два приоткрылась.

– Варвара Ильинична, – возликовал Колючкин при виде высунувшей нос старухи. – А я вот соседушку к вам привел, благодетельница вы наша…

– В долг не дам! – отрезала старуха.

– Вя-я-я!!! – поддержала хозяйку ушастая сова, восседавшая у нее на плече.

Человечек съежился и поспешил на второй этаж.

У квартиры номер четыре они застряли. Колючкин мучительно искал нужный ключ в огромной связке, Анатолий сверлил его тяжелым взглядом, Саша от нечего делать читала плакат на стене.

В экстренных ситуациях звонить:

Волхвы – 01.

Пожарные – 02.

Скорая помощь - 03.

Полиция – 04.

Гор.газ – 05.

Из этого Саша сделала вывод, что темноты здесь боялись больше, чем огня, волхвы заменяли Дозоры, а вместо того, чтобы договориться с силами тьмы, люди предпочли засветить тьме в глаз. Буквально. Другой плакат порадовал ее инструктажом:

В случае опасности убедитесь, что дополнительные источники света находятся в пределах досягаемости.

Оставайтесь на освещенной территории.

Немедленно свяжитесь со службой "Заря".

Если возможность связаться со службой "Заря" отсутствует, подайте сигнал бедствия любым доступным для вас способом.

Она представила себе Колючкина, орущего из окна "СОС" и "Мэйдэй". Пришлось спешно заняться шнурками кроссовок, дабы Анатолий не увидел ее лицо. Тут дверь квартиры наконец-то открылась. Ключ очутился у Саши в руках.

– Телефона, извините, нет, – выпалил Колючкин и ссыпался вниз по лестнице. – Обращайтесь к Варваре Ильиничне! – прокричал он уже издалека.

***

Анатолий оттеснил ее и вошел первым. Едва ступив в квартиру он тут же нашарил выключатель. Голая лампочка по потолком засияла, резанув Саше по глазам, а охранник тем временем уже прошел в комнату, включив прожектор номер два. Бесплатным бонусом к этому световому шоу прямо под окном комнаты был фонарь. Другой обнаружился напротив кухни.

Кажется, она начинала понимать, почему господин мэр носил такие непроницаемые очки. И ей совсем не хотелось знать, каковы здесь тарифы на электричество.

Саша обошла квартирку вслед за охранником.

Пус-то-та.

Никаких признаков мебели, как, впрочем, и чистоты: клубки пыли болтались туда-сюда перекати-полем. Обнаружилась лишь крохотная плита, старенькая сантехника в потеках ржавчины и зарешеченные светильники над дверями.

– Защитные, для гарантированного освещения, – пояснил Анатолий, кивнув на них. – Включаются сами, по таймеру. Если, не дай бог, перегорят, зови мастера немедленно – ремонт бесплатный. Я сейчас, – добавил он безо всякой паузы и вышел. Саша села на пол прямо посреди комнаты. Ее уже не пугала перспектива спать на паркете. Хотелось только остаться наконец одной и тихонечко повыть.

Вернулся охранник, внес в комнату видавшую виды раскладушку. Та изрядно попахивала бензином и прочими гаражными ароматами, но еще вполне могла послужить. Поверх нее Анатолий торжественно водрузил старый металлический чайник.

– От меня, – кивнул он на вещи. Саша встала. Растерянно улыбнувшись, оглядела подарки. – А если одна боишься, я с тобой побуду, – охранник подошел к ней вплотную, почти притиснув к стене. Он был выше Вадима, значительно массивнее, и благоухал немногим лучше подарка.

Похолодев, Саша осознала, что за вонючую раскладушку от нее ждут расплаты натурой. Что-то надо было делать, делать быстро и умно, потому что варианты "убежать" или "отбиться" погибли, едва родившись.

– Серьезно?! Без шуток?! – воскликнула Саша, подавшись Анатолию навстречу так, что едва не врезалась ему в грудь. – Я – существо из другой Вселенной. Женская особь из мира, о котором вы ничего не знаете. Вдруг мой вид во время спаривания откусывает партнеру голову? Вы об этом подумали? А еще я – возможный носитель смертельных заболеваний! Зря, что ли, сдавала кровь орнитологу?

– Не хочешь – так и скажи, – буркнул охранник и ушел.

***

Окно, выходившее в переулок, формально оказалось балконом – эдакая помесь французского с нижегородским, заплеванная совами. Затащить труп холодильника или кучу лыж туда не удалось бы, но постоять, наслаждаясь свежим вечерним воздухом – вполне.

Отдышавшись и успокоив пульс, Саша выставила раскладушку проветриваться и прошла по квартире, мстительно выключая все, что только возможно. Фонаря перед окном вполне хватало, чтобы читать, не напрягая глаза. "Записаться в библиотеку, – поставила Саша мысленную галочку. – Узнать, кого, кроме несчастных ворон, здесь считают вселенским злом".

Ночь тем временем потихоньку вступала в свои права – если это издевательство над здравым смыслом, конечно, считалось ночью.

Пока она спасала мир от светового загрязнения, на балкон прилетел чей-то филин и уставился на нее круглыми глазами, отливавшими в сумерках красным.

– Кыш! – ни на что особо не надеясь, сказала Саша. Филин зашипел, как сердитый кот.

– Мурзик! Домой! – окликнули с балкона напротив. Незваный гость щелкнул на нее клювом и убрался. Она промолчала – слов просто не осталось.

С заходом солнца улочка стремительно опустела. Хотя фонари сияли на полную мощь, никто не прогуливался с собакой. Никто не тусовался на лавочке у подъезда. В мире, полном сов, все по-прежнему подчинялись закону жаворонка. Саша скорчилась на раскладушке, подсунув рюкзак под голову. Сон не шел.

Сколько она таращилась в псевдо-ночь?.. Увы: нет смартфона – нет и часов.

***

Она снова вышла подышать – как раз вовремя, чтобы заметить припозднившегося прохожего. Мужчина остановился на узенькой проезжей части спиной к ее дому. Рассматривал что-то? Замышлял? По Сашиным прикидкам было самое время для сюрпризов вроде надписей перед чужими окнами: "Маша, я тебя люблю!" или "Варвара Ильинична – жадная мымра".

Саша вздохнула: "Надеюсь, криминальных сюрпризов не будет". Опять услышать выстрелы не хотелось абсолютно.

 Вдруг прохожий запустил чем-то в ближайший фонарь.

И еще раз. И еще.

Саша оглянуться не успела, как переулок если не погрузился во тьму, то, по крайней мере, стал весьма близок к этому.

"Бейте лампочки в подъездах, люди скажут вам спасибо!" – с усмешкой процитировала она.

Вряд ли человек слышал ее мысли, но очередной бросок оставил без света лестничные площадки четвертого дома. Следующий – погасил лампы в квартире на втором этаже.

"Все – разом? Совершенно беззвучно? Такое не сможет ни камень, ни пуля. Что здесь, черт возьми, происходит?"

***

Саша отступила назад, прижалась к балконной двери. Наконец в этом мире произошло что-то по-настоящему необычное, возможно – магическое. Следовало радоваться, а у нее дрожали колени. Темнота в комнате, скорее всего, скрывала ее от глаз незнакомца, но – кто знает, на что он способен?.. Улочка теперь была освещена только отблесками из окон, за которыми теплились защитные лампы. Этого было мало, слишком мало, чтобы разогнать темноту.

Темнота зашевелилась.

По переулку, из конца в конец, едва уловимая глазу, прокатилась черная волна. Она двигалась лениво, неспешно, словно играла с жертвой, у которой не было шансов. Утихла, но тут же вернулась, безошибочно выбрав четвертый дом. Кромешная темень сгустилась перед ним, и это заметили люди. Заметались позади штор силуэты, свет в квартирах засиял ярче, донеслись крики ужаса. Заухали, заверещали в ночи сердитые тени. Преступник – а как еще его называть? – убежал в сторону пустыря, и совы гнались за ним.

Саша больше не хотела шутить про мэйдэй и Колючкина: она вцепилась в дверь, смотрела прямо перед собой и отказывалась верить глазам. Просто не получалось. Даже когда в лишенной света квартире разбилось окно, наружу вылетел табурет, а следом вывалился человек – все еще твердила себе: это атмосферное явление или магнитная аномалия. Да, точно, магнитное поле, оно же влияет на электричество?

Человек не успел ничего сделать: тьма просто слизнула его. Секунду назад он стоял на четвереньках среди раздавленных цветов, а в следующую клумба была пуста.

Серые, отливающие синевой фигуры одна за другой по-паучьи выползали из тьмы, поднимались в полный рост, делались похожими на людей. Обнаженные, без признаков пола и возраста, они были костлявы, гротескно-угловаты, но в тоже время – абсурдно-гибки. Одна из фигур, изогнувшись под немыслимым углом, просочилась в дверь дома. Другая распласталась по стене и поползла вверх. Достигнув разбитого окна, она подчеркнуто неторопливо развернула голову и посмотрела на Сашу пустыми провалами глазниц. Растянула в ухмылке пасть, полную острых зубов.

Либо от страха крыша помахала ей ручкой, либо тварь только что ей подмигнула.

С визгом, наводящим на мысли о сорванной сигнализации, в тварь вцепился лапами филин. Бил ее крыльями, терзал клювом, не обращая внимание, что та рвет и терзает его в ответ.

Саша очнулась. Шарахнулась прочь от балкона, свалилась на пол и так, на карачках добралась до входной двери. Сломала два ногтя, пока выкручивала замок. Скатилась по лестнице быстрее приснопамятного Колючкина.

– Помогите!!! Позвоните ноль один!

Она колотила по двери ладонями, пока ей не ответили изнутри. Была готова что старуха пошлет подальше – такое поведение ее бы не удивило. Но, видимо, в этом мире существовал некий кодекс чести, когда речь заходила о тьме. Или соседка просто видела все из окна.

После умеренно-светлой лестницы сияние из квартиры ослепило. Старуха схватила ее за воротник, втащила внутрь и захлопнула дверь. Сашу толчком отправили на шаткий стул и велели заткнуться.

– Да, переулок Крылова! – орала в трубку соседка. – Да, мать вашу, опять! Нет, – добавила она тише, с плохо скрываемой горечью, – точно – не ложный вызов, поверьте. Уж я-то знаю, как выглядят мрети.

Интерлюдия

Марк тяжело вздохнул, снял одноразовые перчатки и бросил в корзину. Почти каждый день повторялось одно и то же.

Птицы.

Старые. Искалеченные. Безнадежные.

И люди, принесшие этих птиц – пытались совать деньги ему и фельдшерам, умоляюще смотрели, уговаривали – давили на жалость всеми возможными способами. Просили о чуде. С деньгами он отсылал в банк: переводите на счет клиники и не страдайте чушью. Единственное, что брал – корма для дикарей на передержке. К слезным просьбам ухитрялся оставаться глух.

Почти всегда ухитрялся. Как ни выкручивайся, исключения все равно будут.

Звонок мэра спас от такого исключения, или, по крайней мере, дал отсрочку. Старик со своим филином ходил к нему последний год чаще, чем в гости к родственникам. Фактически, приходили два старика: один приносил другого. Иногда Марк с усмешкой задумывался, что случилось бы, если бы филин не был так хорошо воспитан и терпелив. Распахнул бы он огромные двухметровые крылья, чтобы утащить хрупкого, сухенького хозяина подальше от унылой клиники? Позвал бы его на реку, чтобы вместе рыбачить в последний раз, как десятилетия назад?

Некогда это была потрясающая гордая птица, теперь же у пернатого старика почки сыпали кристаллами, а пальцы на левой лапе почти не гнулись. Его человек и сам был не в лучшем состоянии, но по-прежнему оставался верным и заботливым. Потеря Защитника доконает хозяина – печально, но факт.

Впрочем, свалившаяся на доктора Литанова новость заставила позабыть о печали. Он-то думал: его уже ничем нельзя удивить. Ан нет: жизнь все-таки ухитрилась.

Копия девушки, которую он знал много лет, снова и снова повторяла, что она из другого мира. Или, по крайней мере, почти копия: ее кровь предстояло проверить. Ярцев еще сомневался, а Марк уже знал: девушка говорит правду. Ситуация в точности, как с хозяевами птиц: он безошибочно распознавал искреннее отчаяние.

– Вы что-то сказали? Простите, Лена, я отвлекся.

На самом деле отвлечься совершенно не удавалось, как не удавалось забыть увиденное и услышанное в доме мэра. Марк остался дежурить в клинике на ночь, хотя не должен был, но даже это не помогало.

– Доктор, у нас дикарь в очень тяжелом состоянии. Дальнобойщик принес.

Молодой человек в потертых джинсах и ветровке нервно переминался с ноги на ногу, держа на руках сову, как человеческого младенца. Марк в который раз вздохнул: люди, когда же вы выучите, что птицам место в коробках?

– Я не виноват! – сбивчиво затараторил парень. – Она сама! Сама врезалась в машину. Как она могла не заметить большой шумный грузовик – это же сова?!

"Как, как, – Марк едва сдержался, чтобы не съязвить. – Заболела, вот и не смогла!"  Здоровые совы не врезаются в грузовики. Он был готов поспорить на что угодно, что найдет у совы тяжелую инфекцию, лишившую птицу слуха.

Фельдшерица Леночка быстро и четко сделала рентген. Шея серой неясыти предсказуемо оказалась раздроблена. Бедолаге оставалось жить пару минут. Если дольше – самым гуманным решением было бы усыпить ее. Но за дверью кабинета ждал человек, судорожно комкая в руках кепку.

Убить сову – навлечь на себя семь лет несчастий.

"Глупые люди! Научитесь уже отличать правду от суеверий!" – хотелось крикнуть доктору.

Вот только парень не станет слушать. Он выйдет из клиники, сядет за руль и  поедет сквозь ночь, которая без того страшна мыслью, что фары откажут. К страху перед тьмой прибавятся новые. Человек попадет в аварию, и, вполне вероятно, жертв будет много – с таким-то грузовиком.

– Лена, идите – дайте страдальцу воды… чаю, я не знаю, чего-нибудь.

Фельдшерица понимающе кивнула и вышла. Марк запер дверь.

Сова перед ним казалась ворохом перьев без признаков жизни. Черные кляксы глаз, не мигая, таращились в потолок. Вопреки слухам и сплетням, не было ни света животворящего, ни какой-либо другой мистической галиматьи из-под пальцев доктора. Была почти мертвая сова, а в следующую секунду та же сова больше не валялась на столе тушкой – просто помалкивала, как партизан на допросе. Лежала и прикидывалась мертвой, готовая в любую секунду благодарно цапнуть спасителя. Спасителя, который в очередной раз нарушил множество законов и предписаний.

– Я тебя насквозь вижу, – строго сказал Марк сове. Партизанка спалилась, моргнув левым глазом. Доктор Литанов усмехнулся и вышел, чтобы сообщить водителю радостное известие.

В дальнем углу кабинета, за дверью чулана, ключ от которого был только у Марка Литанова, зашевелилась тьма.

Нельзя прогнать смерть, не жертвуя что-то взамен.

Глава 6. Защитника вызывала?

Звон, рев, завывание сирен – вся эта какофония становилась ближе с каждой секундой. Крошечная, еще способная здраво мыслить часть Сашиного сознания, отметила: безобразие, разбудили весь город. Но эта часть тут же умолкла, оттесненная радостью: «Приехали! Спасение прибыло!» Забыв о вежливости, не дожидаясь приглашения, Саша бросилась в комнату и приникла к стеклу. Едва не смахнула какие-то цветочки в горшках, пытаясь разглядеть, что происходит снаружи.

Она не угадала: первыми по тревоге прибыли вовсе не машины. Изрядно обогнав людей, в переулок ворвались огромные крылатые тени. Сказочное зрелище: мрети атаковала эскадрилья филинов. Совы нападали слаженно, единой командой, как никогда не повели бы себя в ее родном мире – настоящий пернатый спецназ, и храбрый Мурзик на их фоне был жалким любителем.

Сирены умолкли еще до того, как спасатели въехали в переулок. Саша кивнула сама себе: "Логично: совам не нравятся такие жуткие звуки".

Машины волхвов – белые фургоны с мощными прожекторами на крышах – прогнали из переулка тьму. Вместе с тьмой сгинули, растворились в электрическом сиянии костлявые твари, но это была лишь первая фаза операции. Из машин выпрыгивали люди, костюмами снова напомнившие Саше кутногорских рудокопов. Каски с фонарями тоже скорее подошли бы шахтерам. Она невольно задумалась, каково в мире тьмы шахтерам реальным, но тут же забыла о них:  ей предстояло впервые в жизни увидеть настоящая магию.

Настоящая магия сильно разочаровала.

Не было ни фаерболов, ни эффектных жестов волшебными палочками, ни даже заклинаний на псевдолатыни. Эти люди рассредоточились, в очередной раз заставив подумать о спецназе, но не стреляли. Не сделали ничего, сколько-нибудь зрелищного. Саша уткнулась в стекло носом, безуспешно пытаясь разглядеть подробности их работы.

Через пару минут она поняла: заклинания все-таки были. Волхвы говорили совершенно беззвучно, их выдавали только движения губ. Один за другим, подчиняясь неслышным приказам, зажглись фонари и лампочки на лестнице дома напротив. Серьезнее всего дела обстояли в темной квартире: там, кажется, в ход пошли огнеметы, по крайней мере, всполохи пламени наводили на мысли именно о них.

– Отбой тревоги! Повторяю: отбой тревоги! Просим свидетелей немедленно подойти к машине номер один для дачи показаний! – разнесся по переулку бесстрастный вежливый голос.

– Чего стоишь, иди – рассказывай, –  прикрикнула соседка, заставив Сашу вздрогнуть от неожиданности.

***

Ноги сами вынесли ее в переулок, хотя здравый смысл умолял: "Останься незаметной! Куда ты лезешь?!" Увы, не лезть просто не получилось: вредная привычка под названием "совесть" все испортила.

"Наверное, мне просто очень везет в этом мире, – подумала Саша. – Для равновесия с жизнью прошлой". Так или иначе, но к белому фургону она пришла не одна: ее опередили четверо жильцов, и они наперебой рассказывали о высоком широкоплечем парне в куртке с капюшоном. Пока на Сашу не обращали внимания, она рассматривала машину. С аварийной службой "Горсвет" та не стояла и рядом – логично: волхвам не нужно прятаться от людей. А вот логотип у славной "Зари" оказался совсем невзрачный: всего лишь белый круг с черной точкой в центре.

– Девушка, вам есть что добавить? – строго спросил ее мужчина лет сорока с жестким тонкогубым ртом, похожим на порез, и шрамом, перечеркнувшим левую щеку.

– Эм-м… – Саша безуспешно пыталась собрать мысли в кучку.

– Вы – родственница Вадима Алексеевича, – волхв не спрашивал – констатировал. Он оглядел Сашу с ног до головы и вдруг приказал:

– Поднимите футболку.

– А штаны не снять?! – огрызнулась Саша и прикусила язык, в панике заметавшись взглядом.

– В этом нет необходимости, – невозмутимо ответил волхв, шагнув ближе. Саша скрипнула зубами и молча задрала пижаму. Шов, оставшийся от полостной операции, обезобразил ее, и она прекрасно это знала. Как знала, что родители по первой же просьбе дали бы денег на операцию лапароскопическую. Вот только клянчить ей не позволила гордость.

Мужчина оглядел рубец, задумчиво хмыкнул, потом кивнул:

– Болезнь, абсолютно несообразная возрасту: типичное проявление вашего семейного проклятья. Двести лет назад это прикончило бы вас за несколько дней, теперь же – минус один орган, и жизнь продолжается. В отличие от вашей тезки, вам очень повезло! Ступайте. Оденьтесь, пока не простудились.

"Повезло?! Это, по-вашему, везение?! Хотя…  в мире отсталых технологий послеоперационный шов действительно оказался кстати…"

Саша развернулась, как во сне, и побрела к дому, комкая край футболки. В мыслях была полная каша. "Бред!!! А что, если не бред?.. Другие миры есть, и двойники в них существуют, почему же не быть проклятьям? Но с родителями и братом все в порядке. Хотя… в порядке ли?! Это же семейная традиция: всегда делать вид, что жизнь удалась. Знаю ли я их на самом деле? Стоп. Минуточку. Мой двойник – родственница мэра? Ну, молоде-е-ец. Нашел, в кого влюбиться, чертов фанат инцеста!"

Дверь второй квартиры распахнулась, Варвара Ильинична бесцеремонно схватила Сашу за руку:

– Что там слышно?

***

Соседка Саше не нравилась. Не нравились ее колючие блеклые глазки и нелепые бигуди. Не нравилась ее комната, заваленная банками, коробками и связками трав: то ли ведьмовское логово, то ли – синдром Диогена во всей красе. Не нравилась ее сова: та выглядела еще злее, чем дикая психопатка в лесу.

Но вернуться к себе просто не нашлось сил.

Осторожно присев на стул, Саша с сомнением оглядела кружку перед собой. Чаю в ней было лишь до половины, он давно остыл, а сахар жадная старуха не предложила вообще.

"Привет, Раскольников!" – подняла мысленный тост Саша и проглотила чай одним махом.

– Ой-й-кх-ххх… ё-моё!..

Если бы между ней и ванной стояла каменная стена, Саша прошла бы ее насквозь и не заметила. Гневное "Куда?!" она просто проигнорировала. Открутив кран, жертва гостеприимства глотала холодную воду, пока горло не перестало жечь. Потом некоторое время плескала себе в лицо.

– М-да, – скептически заметила Варвара Ильинична. – Не умеешь ты пить, девка.

– Откуда я знала, что это неразбавленный виски?!

– Какое-такое виски? – возмутилась старуха. – Просто домашняя настоечка на дубовой щепе.

Саша наконец смогла отдышаться, обернулась и – замерла с приоткрытым ртом. Стало понятно, почему Колючкин так восхищался ее соседкой.

С химией у Саши не сложилось – если не считать недолгого увлечения злым носатым алхимиком, и то – по принципу "Все подруги побежали". Зато был опыт продаж лабораторной посуды. Аппарат, представший ее глазам, поблескивал сплетением змеевиков, бюреток и обратных холодильников. Обозвать его самогонным не поворачивался язык, разве что вместо сырья Варвара Ильинична использовала философские камни.

– Ух, ты… Какая круть!

Соседка выглядела сердитой и польщенной одновременно:

– Ты ничего не видела, ты ничего не знаешь, ясно?

Саша с готовностью покивала: какая, в конце концов, разница – тайной больше, тайной меньше…

Настоечка, принятая натощак, начала действовать. Саша доплелась до своей квартиры и упала на раскладушку, не сняв кроссовки.

– Куда же я без моего любимого полотенца, – пробормотала она, закрыла им голову и через мгновение крепко спала.

***

Солнце светило в лицо, и полотенце от него не спасало. Голова гудела, вкус во рту наводил на мысли о бурной ночной тусовке. Где-то поблизости злобно мяукали.

– Ве-е-ер… – простонала Саша. – Вера, прогони эту чертову кошку. Умоляю…

Ответом ей было все то же сердитое мяуканье, к которому прибавился лай, а потом – странное механическое жужжание. Такое она слышала в детстве: это был звук диал-ап модема.

Саша распахнула глаза и вспомнила, где находится. Рядом не могло быть ни модема, ни подруги, ни ее кошки.

Она вскочила с раскладушки. Голова не одобрила этот маневр, отправив хозяйку на пыльный паркет. Несколько мгновений Саша бессмысленно таращилась в потолок. Наконец до нее дошло, что демонические звуки доносятся с третьего этажа.

И она точно знала, что там никто не живет.

Накинув куртку прямо поверх пижамы, Саша выскочила из квартиры. Она уже усвоила, что в новом мире следует жить по принципу "Лучше перебдеть".

Случилось страшное или непонятное? Зови волшебников.

Соседки не оказалось дома. Это дало Саше краткую передышку и помогло привести мысли в порядок. Разумеется, можно вызвать волхвов из телефонной будки на углу улицы. Но стоит ли так часто привлекать к себе внимание сильных мира чего? Почему бы не начать с ближайшей инстанции?

Дверь ей открыли на десятый звонок.

– Кого-кого? – переспросила полная, ярко накрашенная женщина с белокурыми кудряшками. – Господина Колючкина? – она незло расхохоталась. Осторожно, стараясь не размазать тушь, промокнула глаза рукавом домашнего халата, а потом крикнула в глубину квартиры. – Демьян! Слышь меня, господин обалдуй? Родственница мэра пришла! Иди – разберись, что случилось.

***

– Сию минуту, красавица! – работник жилконторы выглядел трезвее, чем накануне, и оттого – еще старше. Зато был в состоянии бегать. – Что не так? Краны текут, унитаз засорился, форточка не открывается?

– Красавицей зовите супругу, – отбрила Саша, догнав его. – Я – Александра Сергеевна, или просто – Александра, – она сделала паузу, ожидая предсказуемой реакции, но, то ли в этом мире Пушкина звали иначе, то ли Колючкин в школе прогуливал литературу. – Из квартиры на третьем этаже доносятся странные, необъяснимые звуки. Хотя, возможно, это просто кошка-параноик, которая считает себя собакой.

Колючкин сделал попытку удрать. Саша загородила ему дорогу.

– Ложный вызов волхвов – плохая идея, не находите? Не бойтесь, я зайду вместе с вами.

Шестая квартира на первый взгляд была точной копией ее собственной – пустота, пыль и полное отсутствие мебели. Внимание Саши привлекло плохо закрашенное пятно на стене прихожей. Осторожно, стараясь не доломать многострадальные ногти, она колупнула краску. Кусок неожиданно легко отвалился, явив черную обугленную поверхность.

В квартире случился пожар, и небрежный ремонт не спрятал следы несчастья.

Саша поежилась, нервно оглядываясь. Работник жилконторы тем временем зашел в туалет, в ванную, и теперь подчеркнуто внимательно разглядывал углы комнаты – та была пуста: никаких собак или кошек. Взяв пример с Колючкина, Саша пошла изучать кухню.

Под раковиной ее ждал сюрприз. А она-то думала – после ночных чудовищ не удивится уже ничему.

"Упс. Поторопилась!"

– Что там? – Демьян Колючкин явно был готов удивляться сколько угодно, лишь бы – с безопасного расстояния.

– На полу сидит желтоглазая птица и жужжит в человеческое ухо, растущее из стены, – медленно произнесла  Саша.

"Я действительно такое сказала?.. Черт возьми. Я действительно такое увидела, вот, в чем проблема".

– Твою мать! – Колючкин побледнел и выскочил из квартиры.

"Он. Мне. Поверил. Значит, это реально. А я так надеялась, что виновата настоечка…"

***

– Второй раз за сутки, – констатировал волхв со шрамом. – Переулок Крылова бьет все рекорды!

Слышимость в доме оказалась прекрасная – Саше даже не нужно было выглядывать на лестницу, но она все равно это сделала. Помедлив, решилась и поднялась на следующий этаж – как раз, чтобы наткнуться на бригаду "Зари", выходившую из квартиры.

Изнутри потянуло гарью. В руках волхвы несли вполне узнаваемые огнеметы.

– Это ваш сыч обнаружил ухо мрети? Молодец. А почему он без опутенок и кольца? – тип, который допрашивал ее ночью, при свете дня казался еще менее симпатичными.

– Мой кто обнаружил что? – растерялась Саша.

Взъерошенная птица с ярко-желтыми глазами, похожая на очень сердитого воробья-переростка, слетела с плеча мужчины ей на руку и тявкнула. Кажется, это была сова. Кажется, эта сова только что решила, что будет Сашиной.

– Не ваш? Хотите сказать – вас выбрал дикарь, – волхв задумчиво разглядывал ее. – А вы – интересная особа…

Саша опомнилась, когда бригада уже спустилась на первый этаж:

– Что мне делать с этим дикарем?

– Зарегистрировать, разумеется. Теперь это ваш Защитник.

***

Саша распахнула балкон пошире и тут же об этом пожалела: чьи бы уши ни жгли наверху, пахли они отвратительно. Она достала из рюкзака складной ножик и поковыряла стену оттенка незабудок. Долго трудиться не пришлось: веселенькая голубая краска легко отслоилась, из-под нее проступили следы огня.

Внезапно слова "чистая квартира" приобрели совершенно иной смысл. И Саше не хотелось знать, какую квартиру в этом мире сочли бы грязной.

Сыч посидел на перилах, старательно не понял намек и вернулся в комнату. Саша плюхнулась на раскладушку.

– Что же мне с тобой делать?..

Сова уселась рядом. Она была совсем небольшая, и Саша необдуманно протянула руку, чтобы погладить ее.

– Ой-й! Скотина!

Она внимательно оглядела палец: на месте укуса проступила крошечная гематома. Крови не было, хотя по ощущениям выходило, что под кожу воткнулась скрепка от степлера – был у Саши такой печальный опыт.

– Гад, подлец и мерзавец! – с чувством сказала Саша сычу. – Нарекаю тебя Степлер, ты, мелкое кусачее зло.

Сыч мяукнул в ответ. В его прищуре отчетливо читалось: "Ты навсегда в ответе, так что заткнись и корми!".