Текст книги "Птицы знают лучше"

Автор книги: Екатерина Круглова aka Дикая Яблоня

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Екатерина Круглова aka Дикая Яблоня
Птицы знают лучше

Глава 1. Чужая свадьба

Восемь. Семь. Восемь. Два.

Синий. Сиреневый. Синий. Черный.

На самом деле двойка была светлее: густо-серая, маслянисто-графитовая, но для удобства и скорости приходилось считать ее черной. Затарахтел банкомат, выдавая купюры, Саша невольно задумалась, каким оттенком обозначить этот механический звук. Разглядывать многоцветие звуков – занятие ничуть не хуже любого другого.

Особенно когда в душе – полный мрак.

– Вы там деньги получаете или в "Тетрис" режетесь?! – съязвил мужчина позади. От него несло потом, нетерпением и разочарованием летнего неудачника. И не только от него – вся очередь выглядела так, словно отпуск им грозил не раньше декабря. Саша бы посочувствовала этим людям – сама не раз бывала в их шкуре. Но не теперь, не в этой жизни. Сострадания не осталось, все вырезали к чертовой матери.

Метафорически выражаясь.

– "Тетрис" – рядом! – бросила она, указав на соседний терминал. – А здесь – "Сапер"! – и пошла к выходу из торгового комплекса под унылое ворчание очереди.

О грубиянке тут же забыли – слишком непримечательна: рост средний, фигурка худощавая, таких вокруг – сотни. Даже яркие голубые глаза никто не оценил, мазнув ленивой мыслью: "Линзы, скорее всего". Знай они имя, тоже сочли бы обычным: Саша – для родных и знакомых, для коллег – Александра. Просто еще один человек среди прочих, спешивших домой по вечернему Питеру. Но торговый комплекс плевал на спешку, не желал отпускать без выкупа, подлавливал мелкими искушениями. Она задержалась у киоска с мороженым, выбрала эскимо. Слово "Мороженое" было написано оттенками синего, но Саша отчетливо видела багрово-зеленые буквы, совершенно не вязавшиеся с прохладой, скорее уж – с испорченным мясом.

Синестезия такая синестезия.

Поднявшееся на пару секунд настроение обвалилось обратно к нулю. Обнаружить в раннем детстве странную способность и услышать от родной матери "Это все чушь!" – неприятно и обидно. Впрочем, не фатально, если чуть-чуть подумать. Диагноз "Множественные миомы" в неполные двадцать четыре – вот что действительно больно до ужаса. Больнее только контрольный выстрел – забота любящих родителей: "Не переживай, солнышко, мы не будем шпынять тебя за отсутствие внуков. Иван справится за двоих". Старший брат со всем справлялся на ура: с учебой, с карьерой, с семьей, и глюков в голове у него не было. Просто какой-то эталон нормальности.

Саша на эталон не тянула никогда, а теперь и вовсе старалась не напоминать предкам о своем существовании. Что до Александры, она просто исчезла: привет, безработица, здравствуй, внезапный отпуск.

И что со всем этим делать? Обратиться к третьему варианту, без сомнения.

Только самые близкие друзья называли ее Санни, и таких людей можно было сосчитать по пальцам одной руки. Именно для третьего варианта все складывалось вполне удачно, хотя немного волнительно: роль подружки невесты Санни еще ни разу не доставалась.

– Как люди жили без интернета?.. – пробормотала Саша, открывая сайт РЖД. Спустя несколько кликов и одно столкновение с таким же ушедшим в глубины сети прохожим она купила билет на "Ласточку" до Пскова. Оставалось самое трудное: понять, какое из вечерних платьев не пострадает, если засунуть его в рюкзак.

***

Теплое желто-розовое слово "Ласточка" отличалось от холодного графичного "Сапсан", как лето от зимы. На деле поезда оказались практически одинаковы: такой же комфорт, такая же ошеломительная скорость и… такая же мучительная необходимость встать ни свет, ни заря. Трюк "поставить будильник подальше"  чтобы проснуться, добивая врага, не сработал: Саша приоткрыла один глаз, метнула тапок и – попала. Очень серьезно попала: все то время, которое она проспала, предназначалось для душа, макияжа и завтрака. В вагон "Ласточки" ворвалось лохматое и голодное существо, абсолютно не готовое через три с небольшим часа обнять лучшую подругу.

Тяжело быть совой в мире жаворонков.

Спустя еще час взъерошенное чучело все же уступило место человеку разумному – на сколько походные условия это позволяли. Перекусив, чем поезд послал, и умывшись салфетками, Саша все еще ненавидела жаворонков, но уже не мечтала сворачивать им шеи. Жаворонки вокруг нее молча таращились в телефоны.

"Где-то обязан быть альтернативный мир, в котором совы рулят!" – подумала она, назло мирозданию уставившись в окно вместо девайса.

Невольно вспомнилось похожее утро из прошлого – такое же сонное и раздражающее одновременно. Только в тот раз была не "Ласточка" – обычная пригородная электричка. И злость была в разы сильнее: посвящение в студенты закончилось полным провалом. Учительницы начальных классов, библиотекарши и психологини предвкушали веселье в компании физкультурников. Видимо, будущие физруки что-то заподозрили. Или просто решили не рисковать. В результате толпа трезвых грустных девчонок весь вечер пыталась развлечь себя сама. Получилось так себе. Говорят, общее горе объединяет. Бессовестно врут: следующим утром однокурсницы нравились Саше не больше, чем накануне. Последней каплей стала электричка: та определенно состояла в родстве с древними маршрутками марки "Газель": подпрыгивала, тормозила без повода, пыталась игнорировать рельсы. В тот день Саша спасла от увечий юную библиотекаршу Веру – та свалилась на нее, а не на поручень.

Иногда друзья на всю жизнь буквально сваливаются неведомо откуда.

Или, по крайней мере, хочется думать, что они – на всю жизнь.

"Если бы так же происходило с любовью…" – думала Саша, погружаясь в дремоту.

***

Упрямства лучшей подруге было не занимать: ее сто раз предупредили "Не встречай!", но она все равно пришла на перрон.

– Нафига?! – воскликнула Саша вместо положенного по идее приветствия.

– И тебе – доброе утро, – рассмеялась подруга. Чтобы вывести Веру из себя, требовалась как минимум дюжина Сашек, и то – теоретически.

– Серьезно – разве тебе не нужно готовиться?

– Все уже давно готово, – выводя машину со стоянки, подруга улыбалась спокойно и безмятежно. – И все – предельно камерно, по-домашнему. Не будет ни остроухих шаферов, несущих кольца незнамо куда, ни дислексичной тамады в заляпанном платье. И уж точно не явится стопятьсот левых родственников – только те, кто нам действительно дорог. Но букет, Санни, я буду бросать обязательно, так что это тебе следует приготовиться.

Саша открыла рот, чтобы пошутить про кирпич, завернутый в цветочки для надежности, и молча захлопнула его. Прямо сейчас, в данный момент лучшая подруга переходила на новый уровень жизни, оставляя ее позади – наконец-то это дошло и уложилось.

Сделалось тоскливо.

"А еще у нее будут дети, – гаденько проскрипел в голове голосок, подозрительно похожий на мамин. – А у тебя – нет. Ни-ког-да".

"Не очень-то хотелось!" – заткнула Саша отдающий шизофренией диалог и до самого дома Веры изо всех сил думала о хорошем. Идея отказаться от унылых стандартов отечественных свадеб казалась ей просто отличной. Стандартные она уже повидала, единственным развлечением на них было оставаться трезвой и наблюдать за гостями, держа наготове смартфон.

Впрочем, выражение "по-домашнему" предполагало вовсе не бюджетную тусовку в стенах квартиры под неумолчные проклятья соседей. Родители жениха подарили молодой семье собственный дом, и простое короткое слово плохо справлялось с его описанием. "Особняк" подошло бы больше. Интеллигентная, но скромная семья Веры не смогла бы дать дочери и полчердака этого дома. Окинув взглядом подарочек, прежде виденный только в Инстаграмме, Саша всерьез и надолго задумалась. Взвесила "за" и "против", проанализировала ощущения. В конце концов удовлетворенно кивнула: она не завидовала подруге.

Та действительно заслуживала все, и еще чуть-чуть. Но странная, едва уловимая заноза сомнений в мозгу никуда не исчезла.

***

– Санни, готовься! – беззвучно прошептала Вера и направилась прочь от подружек невесты. Саша послушно изобразила горячую заинтересованность, очень надеясь, что не фальшивит. Остальные девчонки толкались и шипели друг на друга, почти пугая азартом, словно им собирались бросить не изящный букет, а чемодан с миллионом долларов.

– Раз. Два…

– И-э-эх!!!

Прыжок, который совершила двоюродная сестра жениха, сделал бы честь Суперкубку ФИБА. У прочих охотниц за счастьем не было ни единого шанса.

– Ну, йо-о-окарный юань! – хором протянули жених и невеста, с укоризной глядя на Сашу.

И вот тут все встало на свои места. Не заботливые, понимающие родители невесты, которые никогда не назовут дочь Разочарование Номер Один. Не богатые успешные родители жениха, всегда готовые поддержать материально. И даже не замечательный секс, о котором шепотом, смущаясь поведала по скайпу Вера. Это – только очень приятные дополнения. Самым главным было то самое единство, с которым молодые отчитали лузершу. То, как они понимали друг друга с полуслова. Даже двигались они согласованно – чем-чем, а наблюдательностью природа Сашу не обделила.

Заноза оказалась не в мыслях – занозой была она сама: унылым, диссонирующим штрихом на яркой светлой картине. Неправильной надписью на упаковке с мороженым.

Что делать, если не хочешь портить Самый Важный день лучшей подруги? Исчезнуть максимально незаметно, конечно же.

Максимально незаметно не удалось: мама Веры поймала ее в дверях.

– Мне завтра… – Саша даже не напрягалась, изображая горечь момента, получилось само и "на ура".  – Мне завтра в женскую консультацию на осмотр, ну, Вера должно быть, вам рассказывала… Извините.

Разумеется, ее извинили. Сочувствующе покивали, похлопали по плечу, предложили вызвать такси.

– Я – уже, – Саша подняла большой палец, улыбнулась и выскочила за дверь.

***

Она не стала садиться рядом с водителем, и это автоматически свело дежурную болтовню почти что на нет. Таксист не расспрашивал, Саша не провоцировала. По-настоящему длинную фразу водитель произнес всего раз, и то – обращаясь не к ней.

Знак аварийной остановки сиял, прекрасно видимый издалека даже сквозь морось. Невезучие путешественники настолько свято чтили правила, что так и остались посреди пустой трассы, хотя вполне могли откатить машину к обочине.

– Очень торопитесь? – обернулся к Саше таксист.

– Нет, все в порядке, – она кивнула вперед, давая понять, что не против помощи бедолагам.

Не хотела бы она оказаться на их месте. Так почему не взять попутчиков?

Но девушки, печально курившие возле машины, заверили, что уже дозвонились до ближайшей станции техобслуживания. Скептическое замечание таксиста об относительности понятия "ближайшая станция" никого из их не убедило.

– Черт с ними, – буркнул таксист. – Пусть мокнут.

Дождь и в самом деле усилился.

Саша так и не смогла понять, что это было – скользкий асфальт? Ошибка водителя? Или какой-то зверек вдруг прикинулся камикадзе? Мгновение назад она клевала носом, а в следующее – мир завертелся перед глазами под звон стекла и скрежет металла. Ремень безопасности сдавил грудь, в глазах потемнело.

Тьма.

Серьезная ошибка – считать, что этот набор звуков – черный. Тьма – словно сырое мясо: багровое слово с алыми прожилками по краям, обволакивающее, как трясина, и липкое, как холодный пот, проступивший от ужаса.

– Н-н-нет! – выдавила Саша сквозь зубы, сражаясь с багровым туманом. Что-то нужно было противопоставить ему, все равно – что, лишь бы отыскать якорь, не позволить туману затянуть в себя, лишив сознания, а затем и жизни. Свет? Бесполезное слово, графичное и хрупкое, оно исчезло, едва возникнув. Жизнь? Звонкое слово, не замаранное багрянцем. Густая сочная зелень. Надежные звуки, но при этом – режущие, как трава, которую сорвали неосторожной рукой.

Саша уцепилась за этот образ, без конца повторяя слово-спасение.

Липкую тьму вытеснило зеленое сияние, окутало теплом и почему-то – ароматом свежескошенного газона. Подхватило, унесло за собой…

Интерлюдия

-Кого вы притащили, ничтожества?! Даже такую простую вещь не сумели, или вам просто нравятся наказания?

– Не надо! Подождите! Да, девчонка другая, но ведь не сдохла же, значит – какие-никакие способности все-таки есть.

– Только посмотрите, кто рассуждает о способностях. Вы видели ее лицо, недоумки? Избавьтесь от девчонки, тихо и аккуратно. Иначе я избавлюсь от безмозглых подручных.

Глава 2. «Вы покидаете темную зону»

Пахло заплесневелой тканью и нагретым металлом, но никак не газоном. И по-прежнему давил, врезался под ребра ремень безопасности, впрочем – слабее, чем прежде. Саша нащупала замок, и тот вдруг рассыпался под вспотевшей ладонью. Приоткрытая дверца зияла выбитым стеклом, сквозь нее торчал ствол совсем молодой березки, не ствол даже, так – стебель с претензией, но неожиданно прочный. Саше пришлось пинать дверцу почти минуту, прежде чем трава и юные деревца сдались и пропустили. Выбравшись на четвереньках, она посидела немного, уткнувшись носом в останки березы. Попыталась встать, но дрожащие ноги подвели, уронили хозяйку обратно в траву. Саша развернулась. Медленно, цепляясь за дверцу, поднялась наконец в полный рост.

В этот раз она уронила не себя целиком – только челюсть.

Вместо новехонького такси ей предстала груда металлолома, ушедшая колесами в землю. Ржавый остов, и в нем – еще один: человеческий. На месте водителя, частично осыпавшись на пассажирское, был скелет в истлевших лохмотьях.

Пискнув что-то невразумительное, она отшатнулась, плюхнулась наземь и так отползала, пока не уперлась спиной в ствол ближайшего дерева.

Сначала была вполне логичная для такого случая мантра: "Проснись-проснись-проснись!!!" Не помогло: ржавый остов никуда не исчез.

Потом пришло озарение: "Ну, конечно! Все это – долбанное реалити-шоу!". После пары фальстартов Саша смогла не прокаркать уже, а вполне отчетливо крикнуть:

– Эй! Ау! Где вы есть? Розыгрыш удался!

Мир вокруг нее укоризненно притих на несколько мгновений, и снова наполнился звуками леса без признаков актеров и операторов.

Саша пошарила в карманах курточки и вытащила телефон. Тот явился на свет по частям, разбитый в хлам, катастрофически бесполезный. "Странно, – подумала она. – Кувалдой по нему лупили, что ли? Почему тогда я уцелела?.."

– Блин! – вскрикнула Саша, опять заставив примолкнуть пичуг на ближайших ветвях. – А уцелела ли?!

Память услужливо подсунула обрывки информации о шоковом состоянии и прочих ужасах, при которых человек вроде как жив, хотя на самом деле покойник, просто еще не понял этого.

Все конечности оказались на месте, железяки из живота не торчали, и пробоин в черепе она не нашла, хотя волосы в панике довела до состояния вороньего гнезда.

– Валить надо, – кивнула сама себе Саша, но тут некстати вспомнился рюкзак с вещами, деньгами и паспортом.

Лежавший рядом с человеческими костями, скорее всего – водителя.

– Простите. Простите. Простите, – повторяла она подбираясь к машине, залезая внутрь и медленно отступая назад. Сама не знала, у кого просит прощения за то, что сумела выжить. Бормотала, пока деревья не скрыли от нее место аварии. После этого Саша прижала рюкзак к груди, выдохнула с облегчением… и поняла, что даже примерно не представляет, куда ей идти.

– Что же делать?.. – спросила она мироздание.

***

– И-и-и! И-и-и!  – проскрипели у нее над головой. На пение птицы это походило лишь чуть больше, чем на скрежет старых дверных петель. Очень медленно и очень осторожно Саша подняла голову. После скелета она была готова увидеть все, что угодно. Или почти все.

Сначала взгляд беспомощно шарил по стволу и ветвям осины: ни дверей, ни страдающих отсутствием голоса птиц Саша не обнаружила. Неожиданно толстый сучок расправился и снова скрипуче заверещал, оказавшись ушастой совой.

– Глупая сова! – расхохоталась Саша. Смех был нервный, вперемешку со всхлипами, но от него стало чуточку легче. "Вя-я-я!!!" – обиделась птица, снялась с ветки и пролетела вплотную, влепив Саше концом крыла натуральнейший подзатыльник.

– Отстань ты! – она отшатнулась за дерево, и – получила новый удар под аккомпанемент злорадного "И-и-и!". Теперь ей досталось с другой стороны – по уху.

– Чего тебе надо?! – крикнула она, отмахнулась рюкзаком и схлопотала по затылку, в этот раз – лапами.

– Дура бешеная!

Саша бежала, петляя между стволами, спотыкаясь о корни, а вслед ей неслись "И-и-и!", "Вя-я-я!" и какие-то совсем несуразные звуки, похожие на собачий лай. В очередной раз зловредная сова наорала на нее, чиркнув крылом по носу, и вдруг бесследно исчезла. Саша остановилась, уперлась руками в колени, пытаясь восстановить дыхание. Замерла. Поперхнулась, а потом с невнятным, почти совиным воплем радости ринулась вперед.

Пернатая психопатка выгнала ее из леса прямиком на шоссе.

***

 Кажется, время приближалось к полудню – если только солнце над головой было Солнцем, а мир вокруг не придумали злые пришельцы, доедающие втихаря ее мозг.

Подбодрив себя дикой мыслью, что она – попаданка, а не жертва космического гипнокраба, Саша полезла в рюкзак. Наверное, еще ни один человек во Вселенной не был настолько благодарен будильнику: не проспи она завтрак – не держала бы в руках пачку крекеров и бутылку воды. А если еще вспомнить подтаявшую шоколадку, можно смело считать себя опытным путешественником, готовым к любым невзгодам.

Перекусить не удалось: едва Саша расковыряла упаковку, из-за поворота показался грузовичок. Почему-то хотелось думать о нем именно так: уменьшительно и снисходительно. Потрепанная машинка с брезентовым верхом напоминала привычные грузовые такси, только вместо имени владельца и номера телефона на ней красовались мультяшные курицы.

Или, по крайней мере, художник имел в виду курицу, хотя вариант "веселый птеродактиль" тоже не отпадал.

Здесь была цивилизация. Здесь были машины. И у этих машин (ладно – одной машины, но зачем придираться?) были номера с русскими буквами.

Всхлипнув, Саша уронила печенье и замахала руками. Грузовичок послушно остановился. Добродушный лысоватый мужчина лет шестидесяти открыл дверцу с пассажирской стороны и внимательно оглядел Сашу, задержав взгляд на измазанных травой джинсах.

– Голубушка, что ж вы делаете одна, так далеко от города? – покачал он головой. – Садитесь скорее.

– Гуляли? – все так же участливо спросил водитель, кивнув на рюкзак, когда она забралась в кабину.

– Я, кажется, заблудилась, – осторожно сказала Саша. Было что-то чертовски неправильное в заботе совершенно незнакомого человека. Нет, подвезти автостопщика – это нормально, но с чего вести себя так, словно он – ее добрый дядюшка?!

"Потребовать остановить или выпрыгнуть, не дожидаясь?" – спросила она себя, подумала, и решила не торопить события. Кто сказал, что все на дороге – маньяки? Может быть, дела не так уж и плохи?

– Меня зовут Саша, – предельно дружелюбно сказала она водителю

– Я знаю. А меня – Петр Егорович, но можно и просто – Егорыч, – новый знакомый посмотрел на нее – мельком, тут же снова уставившись на дорогу, но печаль и сочувствие в его взгляде были ощутимы почти физически. – Рад, что вам лучше.

Дела оказались не просто плохи – ситуация определенно попахивала безумием.

***

Водитель был так же неразговорчив, как и таксист накануне. "Накануне ли?" – усомнилась Саша, но проверить не было никакой возможности: часы, календарь и все прочее погибло вместе со смартфоном. Она поразмыслила, будет ли чрезмерной наглостью попросить телефон у нового знакомого. Останавливала ее вовсе не излишняя деликатность, и даже не то, что она едва помнила номер родителей. Кассетная магнитола без признаков CD-проигрывателя – вот что непрозрачно намекало: телефона может не быть вовсе. А если так – стоило воздержаться от скользких тем. Мало ли что.

Саша вздохнула и уставилась в окно.

Перед глазами не то чтобы пролетали, но двигались во вполне приличном темпе деревья и фонарные столбы. Вскоре прибавились дорожные знаки. Первый, стандартно-голубой, сообщал белыми буквами: "Пагубов-Горшечник". Цвета совершенно не вязались со звуками, этим словам больше подошел бы графитово-серый и алый на темно-лиловом. Готически-мрачное сочетание, пожалуй, даже зловещее.

Название населенного пункта? Водитель упоминал город, но ничего подобного на пути из Питера в Псков и обратно Саше не встречались ни разу.

Второй знак предупреждал: "Вы покидаете темную зону"

"Что? Как это?"– растерялась она, невольно обернувшись. Другая сторона знака гласила: "Внимание! Вы въезжаете в темную зону!"

– Все в порядке? – спросил Петр Егорович.

– Да-да, конечно, – она поспешно кивнула.

Ничего не было в порядке: сразу после знака фонарей прибавилось раза в четыре. Началась частная застройка: ничем не примечательные, но вполне опрятные домики и аккуратные заборы. Грузовичок теперь ехал медленнее, так что Саша могла рассмотреть детали. Например – объявления на калитках.

После пятой или шестой таблички "Осторожно! Во дворе злой филин!" она откинулась на спинку, глядя прямо перед собой. В лесу возле останков машины надежда без проблем вернуться домой еще подавала признаки жизни. Теперь же оставалось только запустить руки в волосы и взвыть от отчаяния.

Взгляд беспомощно заметался по кабине и остановился на маленькой иконе под лобовым стеклом. Обычное дело, обычная фигура с нимбом, неизвестная Саше: в ее семье не увлекались религиями. Зато увлекались мифологией. Если у мифического персонажа в руке факел, а в бок вцепился орел, на иконе этой теплой компании быть не полагалось.

Но вот же она – была, раскачивалась прямо перед глазами.

Меховая игрушка, до того неподвижно сидевшая позади приборной панели, вдруг спрыгнула ей на колени и потыкалась головой в руки. Саша замерла в ужасе.

– Не бойтесь, – улыбнулся Егорыч. – Он не кусается. Почешите лобешник, Кузьма это любит.

Она подчинилась, осторожно потрепав сову по голове. Игрушка, оказавшаяся вполне живым мохноногим сычом, благодарно присвистнула и улетела на место

– Замечательная птица, – вежливо сказала Саша. Взгляд водителя потеплел:

– Защитник мой! Никогда еще не подводил! Я вас до мэрии довезу, хорошо? – прибавил он, помолчав.

Нехорошая получилась пауза, как будто Егорыч наверняка знал: его пассажирку ждут где-то еще.

– Н-н-не беспокойтесь, – ей почти удалось сдержать дрожь в голосе. – Поступайте, как вам удобно.

Ей не хотелось ни в какую мэрию. Ей не хотелось знать, что Прометей делает на иконе. Ей не хотелось знать, от чего сыч защищает Егорыча. Ей до слез, до судорог хотелось домой.

"Хватит! – одернула себя Саша – Нужно радоваться, что еще жива. Буду действовать по ситуации!"