Текст книги "Work&love USA"

Автор книги: Екатерина Кощенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

11 июня

Чем ближе повторный тест на ныряние, тем меньше моя смелость. Я скорее утону, чем сдамся. Ночью замерзла ужасно. Нам не выдали никаких одеял. Температура на улице опустилась до двенадцати градусов, а в квартире почти до восемнадцати. Все надели на себя все, что было. Тимур спал на ковре под грудой полотенец. У меня больше всего замерзли ноги. Я не взяла с собой ни единой пары носков. Наш киевский менеджер уверял, что здесь почти африканская жара, потому никто не брал теплой одежды. Когда едешь на все лето, то чемодан и так забит всякой всячиной. Пошла знакомиться в соседние апартаменты с болгарином, который тоже провалил тест, Яном. Но познакомилась с его другом, Роменом. Хороший парень и хороший друг. Говорит, что если Ян вылетит, то он уйдет вместе с ним. Он тоже поехал в основном потренировать язык, а раз так, то мы договорились с ним быть взаимно полезными и разговаривать о чем только можно. Так мы проболтали до глубокой ночи. Затем Ромен провел меня домой, и мы еще с час разговаривали с ним на ступеньках. Расставаться мы не спешили, ему не спалось из-за переживаний за друга, а мне из-за тараканов Тимура. А еще он сказал мне хорошие слова о том, что не нужно подгонять время, думая о возвращении домой. Там, где действительно ждут, мы будем точно в срок.

С утра у нас снова был тренинг, мы учились оказанию первой помощи и реанимации. Хотя бы здесь я не провалилась, а даже получила сертификат. Мы с Роменом и Яном держимся вместе. После тренинга остались нырять. Ромен плавает как рыба. Вначале он заставлял нас с Яном просто задерживать дыхание и опускать голову под воду с каждым разом все глубже и глубже. Затем уговорил нырнуть вместе с ним, держа его за руку. И у меня получилось! Потом предложил попробовать повторить все без его помощи. Яну не удалось. Мало того, он раскричался и ушел. Ромен хотел пойти за ним, но тот попросил оставить его самого, потому Ромен остался со мной. И вот настала моя очередь нырнуть. Я подошла к краю бассейна, дрожа от холода как осиновый лист, и нырнула. У меня получилось! Я достала до дна. Но, как только моя рука коснулась шершавой поверхности бассейна, я почувствовала, как правую ногу пронзила боль, судорога скрутила мои мышцы. Я запаниковала, глотнула воды и начала тонуть. Вместо того, чтобы всплывать, я барахталась на дне, извиваясь словно червь на рыболовном крючке, как вдруг почувствовала, как кто-то схватил меня за ногу, резко направил мой носок вперед, а затем вытолкнул наверх. Боль начала отступать, но страх все еще путал мысли. Рука Ромена обхватила мой живот, он вытащил меня из бассейна. Выкатившись из воды на пластиковый бортик, мы стояли на коленях и кашляли. Во рту стоял противный привкус хлорки. Откашлявшись, я просто сказала: спасибо. На что он мне ответил, что настоящий спасатель при бассейне должен попробовать его воды. На что я возразила, что спасатель – это он, а я скорее жертва.

Этот вечер мы снова провели вместе, но уже без Яна. Он утратил веру в свои силы и не хотел никого видеть. И я его понимала. Я тоже утратила веру: случай с судорогой поселил во мне лишь страх холодной воды, который останется со мной уже навсегда, а окружающие будут принимать за блажь и изнеженность. И эту мышцу на правой ноге я тоже буду чувствовать даже спустя десять лет. Время от времени ее сводит даже без воды.

Мы снова разговаривали о самых разных вещах. Рядом с ним мне было спокойно и безопасно. Сегодня он был моим героем, но вообще не упоминал об этом, что как раз подтверждает его благородство и простоту. А еще он успокоил меня, сказав, что то, что нас не убивает, делает нас сильнее. Это станет моим девизом на все лето. Но одиннадцатого июня, даже чуть не утонув, я еще об этом не знала.

12 июня

Вчера мы решили с Роменом подстраховаться и пошли в местную социальную библиотеку. Он узнал, что здесь есть такая. В ней можно получить на полчаса бесплатный доступ в интернет. Мы решили искать другую работу на случай, если с бассейном все же не сложится. Когда мы добрались, девушка с покрытой головой и выкрашенными хной пальцами провела нас к компьютеру. Ян с нами не пошел. Ромен сказал, что мы справимся сами. Но когда мы добрались до компьютера, в моей голове была лишь одна мысль: на моей почте уже должна быть уйма писем от Алексея. Я бы все отдала, чтобы прочитать хотя бы одно из них. Я спросила Ромена, можно ли истратить пять минут нашего времени на себя? Он кивнул:

– Тебе это действительно надо, чтобы обрести силы бороться дальше.

– Ромен, да ты философ, – улыбнулась я.

Компьютер был допотопным, модем визжал, а почта грузилась целую вечность. То, что нас не убивает, делает нас сильнее: на почте были письма, но от Алексея ни одного. Что это может значить? «Я отпускаю тебя, делай, что хочешь» или «это были замечательные пару недель, но их мало, чтобы держать какие-либо обещания»? Чтобы это не означало, я поняла, что теперь я свободна.

Я закрыла почту, мы с Роменом зашли на сайт поиска вакансий. Он посмотрел мне в глаза и спросил:

– Что-то не так?

Я улыбнулась и ответила:

– Как раз наоборот, все стало понятно.

Мы нашли пару вакансий, правда не в Вашингтоне, а в Мериленде. Но здесь была проблема в том, что билет до Мериленда стоит в три раза больше той суммы денег, что у меня осталась. Но когда мне вернут залог за квартиру, можно будет ехать. Мы быстро выписали основные данные и контакты, пока не истекло наше время в интернете.

Когда мы вернулись обратно, оказалось, что к ним в квартиру заселили трех турецких парней, а им сказали собирать вещи: вечером они с Яном переезжают в новые апартаменты. Милана нашла им место на двоих, где Ян сможет сидеть на ресепшн и умение плавать ему не потребуется. Ромен говорит, что она пожалела Яна потому, что они земляки. Я загрустила: только нашла друга и опору, а его увозят.

Мы молча сидели на ступеньках. Я сказала Ромену, что благодарна ему за то, что он научил меня нырять. Он отмахнулся, что это чепуха. Я возразила и с сожалением отметила, что тоже бы научила его чему-нибудь, будь у нас немного больше времени. И тут Ромен спросил, умею ли я курить. Я ответила, что приходилось пару раз, хотя вообще не курю. Тогда он попросил меня сходить с ним в магазин за сигаретами и научить его курить. Я попыталась выразить сомнение относительно полезности этого умения, но он настоял на своем. И вот мы в магазине покупаем сигареты, они оказались жутко дорогими здесь. Почти пять долларов за пачку. Если покупать блоком, то выгоднее и Ромен купил целый блок. Ему показалось это забавным. А мне нет, зачем покупать столько сигарет, если даже не знаешь, понравится ли тебе курить? Из магазина мы пошли к ним домой, но когда открыли дверь, то увидели, что турки расстелили маленькие коврики и молятся Аллаху. Это зрелище навело нас на мысль о неуместности табачного дыма в домашней мини-мечети, и мы пошли курить на балкон моей квартиры.

– Знаешь что, Ромен, – сказала я, выпуская облачко дыма, – ты говоришь, что то, что нас не убивает, делает нас сильнее. Так вот это точно не о сигаретах, – и мы засмеялись.

Это было забавно, мы просидели так до самого вечера, затем пошли к ним собирать вещи. Ребят забрали ровно в семь вечера. После этого я долго сидела на ступеньках. Было непривычно сидеть на них одной. Когда я вернулась домой, то обнаружила, что Ромен забыл все свои сигареты у меня. Целый блок. Так я начала курить.

13 июня

Сегодня с утра ходила в ближайший бассейн потренироваться. Мой купальник спасателя работает как пропуск в бассейн. Местный спасатель, девочка из Литвы, пропустила меня и даже дала пару советов. Я набралась сил и готова к повторному тесту. Не знаю, удастся ли мне оторвать от дна кирпич, но я до него точно должна донырнуть и хотя бы показать Милане свой прогресс. Но показать ничего не удалось.

В обед заехала Милана и сказала, что набрано слишком много людей, потому вторая попытка отменяется. Мы – лишние, для нас работы нет. Когда я попыталась возмутиться, что платила в Киеве за программу с гарантированным местом работы, она пожала плечами и сказала разбираться со своей фирмой. Я позвонила менеджеру в Киев. Итогом всего было то, что его уволили, чтобы не мутил воду. А мне сказали обратиться к спонсорам программы в Нью-Йорк. В Нью-Йорк! Билет до которого стоит еще дороже, чем до Мэриленда. Тогда я попросила Милану отдать мне мой залог за квартиру, на что мне ответили, что деньги были внесены на счет и их возвратят уже по окончанию сезона. Не помогли мне и вопросы, почему я должна вносить залог за квартиру, в которой не буду жить? Мне просто ответили, что у меня день до освобождения апартаментов. Денежный залог мне вышлют в Киев по окончанию сезона (жду по сей день). Если начну препираться, то она вызовет иммиграционную службу. Вот так. То есть завтра я окажусь на улице.

Вечером я пошла в гости к своим девчонкам, у которых уже был первый рабочий день в бассейне. Они пригласили в гости своего супервайзера. Это вроде куратора. И угощали его той самой украинской водкой, что мы купили. Джон был небольшого роста, широкоплечий, с орлиным носом и постоянно улыбался на американский манер. Если бы он не сказал, что тоже болгарин как Милана, я бы приняла его за представителя кавказских народов, такой уж у него был типаж. Девчонки расстроились, что я так влипла, и расспрашивали Джона, где еще можно было бы меня устроить. Он обещал подумать. Хватаюсь за любую соломинку, а вдруг?

14 июня

Милана, по-видимому, не стала заморачиваться, что у меня время еще до вечера и что апартаменты забиты под завязку. Так как сегодня к нам подселили еще пятерых парней: троих из Чехии, казаха и хорвата. Они спят в зале на надувных матрасах. Казах, Даурен, занял диван, а Коля переехал на место Тимура, которого перевезли в другие апартаменты, так как он не поладил с ребятами. С Колей нет никаких проблем, он скромный, не храпит и без тараканов в голове.

Сегодня снился дом. Мама с сестрой. Папа звал домой. Но я не могу так просто сдаться и уступить своему подсознанию. Но больше убивает то, что не могу позволить себе им позвонить. Телефонная карточка стоит пять долларов, а у меня осталось всего двадцать пять после того, как Милана ободрала меня как липку. Чувствую себя наивной дурочкой. Меня просто прожевали и выплюнули. Все с интересом наблюдают, что я буду делать. Восхищаются, что я так спокойна. А от истерики будет польза? Даурен говорит:

– Не переживай. Не будет счастья, если несчастье не поможет.

Надеюсь, он прав. Он вообще веселый, единственный, кто не смотрит на меня с жалостью. Говорит мне:

– Что ты там строчишь в своем блокноте? Что узкоглазый приехал?

Я смеюсь с его самокритики и отвечаю:

– Не угадал!

Все вокруг курят, дым стоит пеленой. Я пока редко присоединяюсь к общей компании. Зато днем сходила в бассейн к литовке. Надевала свой личный купальник, она меня уже запомнила и без этой ужасной формы, которую тоже не пойми зачем меня заставили купить. Чувствую себя обманутой и обворованной, но раскисать не время. Позагорала, подумала, что буду делать, решила вечером поехать на вокзал, оставить там вещи в камере хранения и переночевать на какой-нибудь лавочке, а утром пойти по кафешкам искать работу, может, кто посуду возьмет мыть или даже официанткой, а там поговорю с новообретенными коллегами на счет места ночевки. Завтра день рождения у Ромена, ему станут продавать пиво, так как он станет совершеннолетним. Двадцать один год. Здорово, а мне только девятнадцать и ничего алкогольного мне не продают, а я бы с удовольствием выпила стаканчик пива.

Вечером собрала чемодан, попрощалась со всеми и ушла. Когда меня спрашивали, куда я иду, я отвечала честно, что еще и сама не знаю. Наверно, потом они будут думать, что я лукавила. Но я действительно пришла с чемоданом на остановку и села на лавочку ждать автобус, чтобы добраться до метро. На проезд у меня пока деньги есть. Днем потратилась только на хот-дог, вечером уже ничего не ела, теперь сильно хочу кушать. Чувствую себя бездомной собачонкой, но плакать почему-то даже не хочется. Скорее, я зла.

Вдруг рядом со мной остановился голубой БМВ. Окошко опустилось, я увидела Джона. Кстати, забыла сказать, что он учился в Москве и сносно говорит по-русски. И на этом самом русском он меня спрашивает:

– Ты чего здесь сидишь?

– Так выгнали ж меня, – напоминаю я.

– Как? – спрашивает он. Ну, я ему объяснила ситуацию. Тогда он спросил:

– И куда ты теперь?

– Я еще не решила, как раз выбираю, – с горьким сарказмом ответила я.

– Ясно, – ответил он. – Поехали, у меня поживешь, пока найдешь работу.

В моей ситуации выбирать особо не из чего, потому можно сказать, что мне даже повезло. И да, я поехала жить неизвестно куда к человеку, которого видела второй раз в жизни. А вы бы отказались?

15 июня

Вчера вечером приехали к Джону. Оказалось, что они с друзьями снимают двухэтажный домик. Первый этаж занимает комната Джона, прихожая, ванная, кухня, зал и терраса, выходящая в сад. На второй этаж я не поднималась, там находились комнаты ребят. Они все работают в каком-то ресторане. Тоже болгары, три парня и девочка. Джон представил меня остальным, они приняли меня радушно. Мы ужинали фаршированным перцем, а потом мне дали посидеть в ноутбуке. Джон пообещал что-то придумать с моей работой. Я проверила почту, там было письмо от Ромена. Он написал, что у них с Яном все хорошо, поинтересовался, как мой тест, выразил уверенность, что я сдала и, чтобы я не грустила больше, когда проверяю почту, пообещал писать мне вместо того, кто этого не делает. Вот такой он проницательный. В ответ я рассказала свою ситуацию и поздравила его с днем рождения. Искать работу я решила на свежую голову, потому попросилась в душ и спать. Джон показал мне комнату возле выхода. Она была квадратной формы с большим окном, выходящим на улицу. Посередине стояла большая кровать, напротив нее стенка со шкафчиками и телевизором. По всему шкафчику были расставлены фото Джона со светловолосой девушкой, они улыбались и позировали фотографу на фоне разных пейзажей. Джон сказал, что это его жена. Они фиктивно женаты, чтобы он получил гражданство США. Уже через год он сможет подать документы. Он ждет не дождется этого, потому что этот брак обходится ему в двадцать тысяч долларов в год. Мало того, им с женой приходится оговаривать самые мелкие бытовые вопросы. Хоть они и живут отдельно, но имитируют, будто вместе. Они покупают одну и ту же бытовую химию. Потому что, если служба иммиграции резко захотят устроить допрос, они должны будут рассказать о таком, о чем могут знать только супруги, например, какого цвета сейчас у них дома туалетная бумага, каким средством они моют посуду. Поэтому уже четыре года они покупают все одинаковое четко по списку.

Я завалилась спать. Примерно через час я услышала, как кто-то зашел в комнату и тоже начал ложиться в кровать. Конечно, это же комната Джона, как я сразу не подумала. Я молча отвернулась и натянула одеяло повыше. Еще через час он снова меня разбудил. Я почувствовала, как он прижался ко мне и тихонько сказал:

– Ты красивая, я тебя хочу.

Вот оно. Вот так просто. Все же в мире нет ничего бесплатного. По спине побежал холодок. Что делать? Снова на улицу? Спать с незнакомцем? Это нечестно. Он же понимает, что я загнана в угол. Куда я пойду среди ночи? Уже даже автобусы не ходят. А снаружи темно и страшно. Закатить скандал, а смысл? Уйти, но куда? Возможно, в глубине души я догадывалась, что он может начать на что-то претендовать, но надеялась, что успею выкрутиться. Кажется, он это тоже понимал и поспешил.

Я молча повернулась к нему лицом. Он начал меня целовать, но я не могла отвечать на поцелуи шантажиста и просто лежала, молча, не шевелясь. Джон повернул меня на спину, я почувствовала, как он стягивает с себя белье, шуршит упаковкой презерватива, наваливается сверху и раздвигает мне ноги. Я не сопротивлялась, но и не шевелилась, в горле засел ком, меня подташнивало от происходящего, в глазах застряли слезы, и я сжала веки плотнее. Он некоторое время возился в темноте, затем выругался и скатился с меня. Ничего не произошло. И это явно не из-за его совести. Мы минуту лежали в тишине. Я боялась дышать, все еще не веря, что это все. И тут он сказал:

– Я восхитительный любовник. Это не вопрос, а утверждение. Ты меня поняла?

Кажется, я поняла:

– Если меня спросят о тебе, я скажу, что ты восхитительный любовник.

– А ты еще и умная. Спокойной ночи, – хмыкнул он и повернулся на другой бок.

16 июня

Эти два дня похожи один на другой. По неписаной договоренности мы с Джоном разыгрываем влюбленных, смеемся, шутим, касаемся друг друга и целуем. Я не знаю, зачем этот цирк ему нужен и не хочу знать. Меня устраивает такая плата за жилье и работу, которую он мне нашел. Тем более, вопрос секса отпал, и я расслабилась. С утра он, как и вчера, уехал с ребятами на работу. Весь день я слонялась по дому и немного убралась. Сварганила суп. Писала друзьям письма. Курила на террасе от скуки и тревоги. В обед Джон вернулся и сказал, что я буду работать спасателем в другой компании. Местный супервайзер, Игор (ударение на «о»), забрал меня вечером и повез на проживание в квартиру их компании. Игор очень тяжелый и неприятный человек. Не знаю, как его описать, но вот, например, я ему сказала, что вчера пообещала ребятам сварить украинский борщ. На что в ответ он сказал:

– Да, я бы тоже попробовал тот борщ, что ты Джону варишь, – и гаденько засмеялся.

Грязные намеки в моих глазах его не украсили, и я решила заткнуться. В конце концов, чего я хотела? Я ведь согласилась быть любовницей в глазах окружающих.

И вот я приехала в апартаменты, где буду жить до конца сезона. Когда я поднималась по ступенькам на третий этаж, мое сердце колотилось как бешенное: неужели все обошлось? Вот, где глаза начало щипать, и я почувствовала, как мне было страшно эти последние дни. Когда Игор открыл дверь и пропустил меня вперед, я увидела диван, на котором сидели ребята в формах спасателей и смотрели телевизор. Они дружно повернули голову в нашу сторону. Я широко улыбнулась, забежала внутрь квартиры, громко и радостно сообщила:

– Я буду жить с вами! – и вскинула руки вверх.

Так я получила прозвище: crazy Ukrainian.

17 июня

Эта квартира похожа на предыдущую: большая прихожая, плавно переходящая в зал с большим столом посередине и стульями по кругу, прямо напротив входа под стеной стоит диван, напротив которого приютился небольшой телевизор, кухня со всем необходимым, балкон, общая ванная комната и несколько спален. Здесь проживают две москвички, Дарина и Вета. Они сказали, что замечательно понимают мой украинский. Я стала объяснять им, что вообще-то говорю на русском. Для сравнения сказала им пару предложений на украинском. Но они утверждают, что мой русский не очень русский, он больше похож речь няни Вики из сериала «Моя прекрасная няня», как они намекнули «с мариупольским акцентом». Это притом, что ни они, ни я понятия не имеем какой он, этот мариупольский акцент. Вот у Джона русский точно неправильный: сколько не учи его, что нужно говорить «сел аккумулятор или зарядка», все равно говорит «батарейка умерла». Болгарин по имени Вениамин, которого я прозвала Винни, сказал, что у меня хороший английский. Когда я начала выражать сомнение, он ответил, что мне не стоит себя недооценивать, ведь мы из разных стран, но прекрасно друг друга понимаем. Он вообще самый дружелюбный из болгар, которые еще живут в этой квартире. Он нетипичной как мне кажется для своей национальности внешности: светлые волосы и голубые глаза, с широкой грудью и даже чуть полноват. И никак не хочет называть меня по имени. Только Crazy. Я уже начала отзываться.

18 июня

Сегодня мой первый рабочий день. В честь такого события я даже надела форму спасателя. Кстати, фирменную форму этой компании я получила абсолютно бесплатно, как и остальные ребята. Это стандартная футболка большого размера и красный купальник с белым крестом посередине и надписью «lifeguard». Узнала все трудовые обязанности спасателя. Как оказалось, они заключаются не только в том, чтобы следить за плавающими посетителями и кидать им спасательный круг, вдруг чего. Круг обязанностей куда шире. Выйти на работу за час до открытия бассейна, почистить его от нападавших за ночь листьев, мусора, утонувших птичек и мышек. Да, такое тоже иногда плавает. Все это ты либо вылавливаешь сачком с поверхности, либо лично ныряешь и достаешь, если трупик опустился на дно. Затем включаешь водный пылесос и проводишь по стеночкам, уничтожая водоросли. Штука тяжелая и бесполезная, я скажу. Также в обязанности входит каждый час проверять и записывать уровень хлора в воде и Ph. Для этого есть специальные колбочки с градацией цвета от темного к светлому. Наливаешь сюда водичку из бассейна, капаешь специальные капельки и смотришь, насколько по градации потемнела водичка. В пределах ли нормы показатели. Если нет, то свистком выгоняешь всех из воды на пятнадцать минут и наливаешь в воду специальные реактивы, а потом проверяешь результат снова, пока попадешь в цветовой диапазон нормы. Главное не переборщить. Делать это нужно хотя бы потому, что иногда без предупреждения приезжают проверяющие. И, если результат плохой, то у компании будут неприятности. Еще интересным фактом является дисциплинированность посетителей. Каждые сорок пять минут спасатель имеет право делать пятнадцатиминутный перерыв даже не столько для проверки воды, сколько для себя. В это время никто не имеет права находиться в самом бассейне. Как только я подаю сигнал свистком, все сразу же повинуются и покидают воду. Лайфгардов посетители уважают и слушаются беспрекословно. Слово лайфгард мне нравится больше, чем просто спасатель. Ведь моя задача скорее беречь жизнь и здоровье людей не только от утопления, но и от плохой воды в бассейне, ушибов и солнечных ожогов. Дополнительно ко всему этому мы даем посетителям разные игрушки, если такие есть в наличии (в разных бассейнах по-разному). Это очки для ныряния, всякие надувные штуки, матрасы, мячи, фрисби (пластиковые тарелки) и нудлс (пенопластовые нетонущие игрушки, по форме напоминающие вермишель). Также у нас есть аптечка, с помощью которой мы оказываем первую помощь. В бассейне травмы не редкость, так как скользко из-за пролитой воды, а дети на месте не сидят. Самым сложным в этой работе является именно то время, когда ничего не надо делать, а просто сидеть на солнцепеке и смотреть за купающимися. Жарко, скучно и клонит в сон. Когда я окунаюсь в бассейн, все с замиранием следят за мной, от спасателя ждут чего-нибудь эдакого. Ради такого я научилась эффектно нырять с края бассейна.

Я живу в комнате на четверых. Со мной москвички и болгарин, по имени Пламен. Есть еще две спальни на одного. Их занимают Винни и Таня, тоже болгарка. Познакомилась с Хорхе и Джесом. Хорхе мексиканец, а Джес – американец. Они работают в одном бассейне вместе с Винни и потому часто зависают у нас. Ребята учатся в колледже, а летом подрабатывают. У Хорхе большая семья и еще не все получили гражданство. А Джес копит деньги, чтобы поехать к своей девушке в Канаду. У Джеса своя машина, поэтому они часто приезжают к нам в гости «зависать». У них в порядке вещей, что подростки подрабатывают летом. Такое себе воспитание трудолюбия. Причем, это касается всех без исключения. Большая часть подростков подрабатывают и это является нормой, а не чем-то постыдным.