Текст книги "Игрок. Грязная любовь – 3"

Автор книги: Екатерина Кариди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Екатерина Кариди
Игрок. Грязная любовь – 3

Глава 1

Справку надо было найти. Даша перебирала ящик документами, методично уничтожая все просроченные. Так замечательно, бегаешь за каждой месяц. Пока одну возьмешь, другие успевают утратить силу.

Хотелось бросить все и никогда больше в жизни не соваться в Собес за пособиями. Будь у нее хорошая работа, она бы и не сунулась никогда в это гиблое место. Но работы не было. В данный момент никакой.

С последним местом, куда она устроилась, вышла неприятная история. Небольшая растрата, главбухша указала на Дашу. Обычная бабская ревность, главбухша долгое время была любовницей шефа, с какого-то перепугу увидела в ней соперницу. Пришлось уйти, да еще умолять, чтобы не было огласки.

 Даша понимала, что во всем виновата ее молодость и слишком заметная внешность. будь она неладна. Понимала она и то, что после этого скандала, устроиться ей будет трудно, слишком уж бывшая начальница нехорошо улыбалась, когда Даша оттуда уволилась.

В общем, так и вышло. И потому она теперь оббивала пороги и пыталась попытаться стрясти с Собеса хоть какие-то пособия. Все-таки какое-никакое подспорье, а работу найти надо, и чем скорее тем лучше.

Сейчас она вытаскивала различные бумажки с печатями и без. Раскладывая их в разные стопки, систематизировала по датам. Все это механически, четко, движения были доведены до автоматизма. Нужную справку она нашла. Уже хотела все сложить, и вдруг среди бумаг попалась старая фотография.

Даша замерла. Грустная улыбка скользнула по ее лицу. Папа.

На снимке папа был в каске, на каком-то строительном объекте, Даша сейчас бы и не вспомнила на каком. Люди вокруг, он что-то говорил жестикулировал. Папа всегда кипел энергией, кто мог подумать, что он так рано уйдет.

Она отложила снимок в сторону, надо вернуть его в альбом, и принялась складывать документы. Неожиданно пальцы наткнулись на нечто плотное. Ничего такого среди этих бумажек быть не должно. Даша нахмурилась и сдвинула несколько листов в сторону. Там лежал пухлый конверт, в такие обычно упаковывают распечатанные фотографии. И дата на нем.

Неприятно, как будто жабы коснулась. Хотела бы она знать, как ЭТО сюда попало? Даша повертела в руках конверт с датой, нахмурилась, похлопывая пухлой пачкой по ладони. Потом все-таки вытащила фотографии.

 На фотографиях была она, а рядом мужчина, такой высокий, представительный, надежный. Ее жених. Он бросил ее беременную, как только выяснилось, что брак больше не сулит никаких выгод. Ну правильно, кому нужны чужие проблемы? Никому.

Девушка на снимках смотрела на мужчину светящимися глазами, а Даша думала, что мир должен как-то заботиться о том, чтобы обезопасить молоденьких влюбленных дур от таких вот «представительных и надежных». Кастрировать их при рождении, что ли? Жестоко? О да, жестоко. Ну тогда сразу в геи, чтобы никому голову не морочили.

А потом она рвала фотографии. Медленно, со вкусом, по одной.

– Дашенька, что ты делаешь? – всполошилась мама.

Мама вошла так тихо, что Даша ее не заметила. И не стала спрашивать, откуда эти снимки тут оказались, понятно, мамина работа. Спросила только:

– Максимка спит?

– Спит, – проговорила мама, с сожалением оглядывая обрывки на полу, и прошептала: – Дашенька, как же это… Может, одумаешься, доченька?

– Мама!

Каждый раз, когда поднимались эти разговоры, Дашу охватывало тихое бешенство. Униженно просить чего-то у этого человека? Никогда.

– Мальчику нужен отец, – с укоризной проговорила мама.

Надо было вдохнуть поглубже, посчитать до десяти и медленно выдохнуть. И  только потом взглянуть на маму и спокойно сказать:

– Такой – не нужен.

Мама отвела глаза и неловко повела плечом. А Даше снова стало больно. За два с половиной года, прошедшие со смерти папы, мама сильно сдала. Похудела, стала похожа на тень себя, все время на лекарствах. Наверное, только двухлетний Максимка давал матери силы как-то держаться.

Она могла понять желание мамы найти хоть какую-то видимость стабильности. Пусть не для себя, для ребенка. Даже если ради этого придется наступить на горло своей гордости. Но не принять это.

Однако надо было что-то говорить.

– Мама, не переживай, все будет хорошо. Вот устроюсь на работу, – начала Даша.

И тут мама вскинулась. Странная тень пробежала по ее лицу, она сложила руки на груди и проговорила:

– Дашенька, ты только не сердись…

– Что? – не понравилось Даше вступление.

– Ты выслушай меня, хорошо? – сказала мама. – Ничего не говори, дочь, только выслушай.

Значит, точно не понравится.

– Хорошо, – Даша потерла переносицу, сложила руки на коленях и отвернулась.

А мама воодушевилась, присела напротив.

– Дочь, я недавно говорила по телефону с Рудиком.

Имя одного из знакомых ее бывшего жениха. Даша не хотела знать никого из них, не хотела помнить их имен. Она уже догадывалась, о чем сейчас пойдет речь. Хотелось все бросить и уйти, но мама смотрела с такой надеждой. Она постаралась улыбнуться.

– Ты же знаешь, я бы никогда не стала напрямую без твоего ведома, – начала мама.

– Спасибо, – выдавила Даша.

– Дочь, он предложил помощь с работой.

Даша тяжело выдохнула, брови поднялись, а взгляд уперся в стену.

– Мама, зачем ты это сделала? Ты же знаешь, я никогда не пойду ни к кому из них за милостыней.

Пока отец был жив и при доходах, при должности, все они ошивались вокруг. Мельтешили! Стоило папе умереть – она осталась одна, словно прокаженная. На самом деле, умом Даша понимала все. Но сердцем, в котором до сих пор горела обида, сердцем – нет.

– Дашенька, но ты же не двужильная. И… – она повела рукой вокруг себя и как-то сконфуженно пожала плечами.

А Даше уже в который раз за сегодня стало больно.

Да, она знала, что сейчас мучает маму, о чем та не решается говорить. Как раз незадолго до смерти папа взял большой кредит на развитие бизнеса и ипотеку. Думал, им подарок на свадьбу – квартиру. А вышло – инфаркт. И все, папы не стало.

Бизнес им с мамой удержать не удалось, фирма обанкротилась, кое-как смогли погасить кредит и раздать крупные долги, правда, пришлось срочно продать много чего. Папину машину, квартиру, дачу. Мама заболела. Да еще та ипотека… Впрочем, теперь им было где жить.

Но все это разом свалилось на Дашины плечи. И именно в тот момент Тимур от нее отказался. Собственно, тогда она от слез света белого не видела, какая уж тут свадьба. Сначала свадьбу отложили из-за похорон, а потом жених как-то так незаметно слился, а вместе с ним исчезли из их жизни и все его дружки.

Теперь Даша понимала, нафиг Тимуру нужно было взваливать на себя чужие проблемы. И невеста ему другая нашлась на удивление быстро, пары месяцев не прошло. Даже ее скудного житейского опыта хватило понять, что он, скорее всего, встречался с обеими. Спал с Дашей, красивые слова говорил о любви, цветы дарил. И при этом успевал на два фронта. Гадко и унизительно. Ее выворачивало при мысли о том, что он спал с кем-то, а потом приходил к ней. Но все же лучше так, чем узнать об этом потом, когда они были бы глубоко женаты.

Ну а что Даша уже была беременна, так теперь свободный мир. К тому же, Тимур не отказывался помогать деньгами. Если это его ребенок. Если сможет и когда сможет.

Она бы умерла, но не взяла у него ни копейки.

В декрет уходила из института, успела-таки получить и декрет, и диплом. Просто… К сожалению, Даша оказалась тогда слишком молода и не готова к жизни. Наверное, потому все так со скрипом и шло. Но это ничего, надо думать о хорошем, любой опыт идет в актив, даже негативный.

– Мама, я справлюсь. И зря ты беспокоила этого Рудика, – проговорила она и хотела встать.

– Подожди, девочка моя, ты же не дослушала! – воскликнула мама. – Речь совсем о другом.

Хотелось уйти, но Даша все же задержалась.

– Мы просто поговорили, – оправдывалась мама. – Даже не я начала про работу. Он сам.

Сам? Это уже интересно, Даша замерла, сцепив руки в замок.

– Это он первый заговорил о том, что одному его хорошему знакомому в фирму требуется человек, который займется делопроизводством и бухгалтерией, – продолжила мама.

Даша скептически поморщилась, а она пояснила:

– Просто, у этого знакомого раньше сестра всем занималась, а сестра внезапно вышла замуж. Слово за слово, ну и вот… Вот, – и протянула Даше бумажку, на которой был записан телефон и имя. – Девочка моя, может, попробуешь?

Бумажка, конечно, не кусалась, но Даша почему-то взяла ее с опаской.

Имя, написанное маминым почерком на листке из блокнота, было Даше незнакомо. Она смотрела несколько секунд, как будто ожидала, что буквы превратятся сейчас в уродливых гадин. Но ничего такого не произошло, а ощущение подвоха осталось.

Сложила листочек вдвое и положила в карман. Мама все это время следила за ней, затаив дыхание.

– Хорошо, я попробую, – проговорила Даша. – Но сначала нужно разобраться.

– Да. Да, конечно. Да, – засуетилась мама, проводя ладонью по волосам. – Конечно.

В ее голосе читались и облегчение, и неимоверная усталость. Даше вдруг стало стыдно.

– Давай спать, – сказала она и обняла мать.

– А ты?

– А я тут приберусь и тоже.

Потом поняла, чего именно мама от нее ждет, и добавила:

– Я попробую. Завтра.

Оставшись одна, Даша нахмурилась. Растревоженные разговором мысли надо было как-то привести в порядок. Она быстро собрала с пола крупные обрывки фотографий и ссыпала в урну. Принесла из кухни веник и совок и собрала оставшийся на полу мелкий мусор.

Ну вот, теперь глаза не видели этих огрызков прошлой жизни, как будто ничего и не было. Если бы можно было все это так же выбросить из памяти и из души! Просто забыть и жить дальше. Даша резко выдохнула и убрала коробку с документами. Потом еще какое-то время постояла в центре пустой комнаты, прислушиваясь к себе, и пошла к сыну.

Ей необходимо было обрести спокойствие. Что и говорить, эта бумажка с телефонным номером здорово поколебала ее душевное равновесие. Потому что поманило надеждой. Еще и тревога какая-то непонятная, глубинная.

А ей нужна была уверенность, чтобы иметь силы биться с бюрократией, с человеческой черствостью, с тучей проблем, вылезающих ежедневно. Жизнь быстро научила Дашу, что рассчитывать надо на худший сценарий. Зато если вдруг случится что-то хорошее, сюрпризом будет. К сожалению, приятных сюрпризов было мало, все больше разочарования.

И все-таки трудно побороть в себе наивную надежду, что все наладится само. Глупо.

***

Малыш спал в кроватке. Даша постояла, глядя на него, а потом присела рядом, опустила руки и оперлась щекой на решетчатую стеночку. Маленькая пухлая лапка высунулась из под одеяльца. Выпуклый лобик, широкие бровки. Ее медвежонок.

Спазм в горле.

Надо укладываться, пока она тут не разревелась и не разбудила ребенка.

Да и поздно уже. Завтра ей надо было с утра с малышом на анализы, потом еще на прививку, ей их районный доктор и так пошла навстречу, приберегла вакцину, потому что вовремя не сделали, Максимка болел.

Даша быстро разделась и ушла в душ. Мылась и думала. Вернулась, залезла в постель и снова думала. Потому что не ждала она ничего хорошего от друзей и знакомых друзей бывшего жениха. И все же.

Полезла в карман, вытащила сложенную вдвое бумажку и прочитала:

Надеин Игорь Валентинович, звонить после 10. 

И номер телефона.

Этого человека она не знала.

Глава 2

На следующее утро все было как всегда. Если не считать загнанного глубоко внутрь тревожного трепета на грани сознания. Даша делала все механически, как на автопилоте, а мысли, будь они неладны, все крутились вокруг этого предстоящего звонка. В конце концов она настолько дошла, что ее уже откровенно потряхивало.

Какая-то часть души с непонятной жаждой торопила события, а другая категорически отказывалась сделать это. Прямо как шлагбаум внутри. Даша как раз проезжала мимо небольшой церкви. Это было недалеко от поликлиники, а впереди все равно стоячая пробка. Казалось бы, вот он ответ про душевное спокойствие. Даша свернула в крайний правый ряд и притерла машину к обочине. Удалось даже удачно втиснуться на парковку.

Подхватила Максимку и пошла внутрь. Сейчас в церкви было пусто, только две старушки в платочках стояли в уголке и о чем-то тихо беседовали с третьей, сидевшей у стола, на котором были выставлены на продажу свечи и иконки. При виде ее посторонились, заулыбались ребенку. Даша иногда приходила в церковь после смерти папы. Ставила свечи за упокой. Традиция? Самоуспокоение? Пусть так.

Даша взяла десяток свечей и пошла ставить сначала за упокой, а потом по кругу дальше. Максимка сидел у нее на руках, вертел головой по сторонам и так натужно пыхтел, что Даша опомнилась. Конечно, ему же жарко! Расстегнула молнию на курточке и сняла шапочку. И оглянулась на случайный звук.

Входная дверь с тихим скрипом открылась, пропуская внутрь мужчину. А она почему-то так и застыла, словно приклеилась к нему взглядом. Наверное, потому что мужчина показался ей… неуместным здесь, что ли.

Стильно и дорого одетый, это было видно сразу. Светлые волосы в том особом художественном беспорядке, который достигается мастерством стилиста, небольшая бородка, больше похожая на небритость, светлые усы. Спортивная фигура.

Мужчина был красив.

Но больше всего Дашу поразили его глаза. Светло голубые, чуть прищуренные. Умные глаза, живые, хитроватые. Как ртуть. И мягкая стелющая походка. Но эта мягкость была обманчивой, скрытая жесткая сила ощущалась в том, как двигался.

В этот момент мужчина, словно почувствовал, перевел на нее взгляд.

Даша тут же отвернулась.

А мужчина прошел внутрь, купил свечи. Краем уха Даша слышала тихое бормотание пожилой женщины, которая что-то еще ему предлагала. Его тихий голос.

Странный озноб.

Она постаралась перейти в другую часть притвора и оттуда незаметно выглянула. Незнакомец притягивал взгляд свой чужеродностью. Казалось, что ему делать в этом месте, у таких, как он, время расписано, они занимаются бизнесом. Даша отвернулась, но все же не удержалась и снова посмотрела в его сторону. Мужчина поставил несколько свечей о здравии, а потом перешел к тому месту, где ставили за упокой и застыл там, склонив голову.

Странно, ей показалось, что он… Даша не успела додумать, он как-то резко взглянул из-за плеча прямо на нее. Потом перевел взгляд на Максимку, прищурился и замер, как будто задумался о чем-то. В первый момент она растерялась от неожиданности, а как очнулась от мгновенного ступора, стало почему-то страшно. Сразу спустила сына на пол, застегнула на нем курточку, натянула шапочку, подхватила на руки и пошла к выходу.

Уже на улице чуть ли не бегом припустилась к машине, прижимая к себе мальчонку. Странное, идиотское чувство! Сбежала, как будто испугалась чего-то. Уже отгоняя машину со стоянки, ругала себя дурой и недотепой. Нечего было пялиться на этого типа! А по спине озноб, словно она спасалась от хищника.

Но хоть в чем-то повезло, пока она была в церкви, рассосалась пробка. В поликлинику Даша добралась в изрядно растрепанных чувствах, но успела как раз вовремя. Малышу делали прививку, он, конечно, плакал, а Даша после этого сама чувствовала себя как больная. Зато ушли из души сомнения и раздрай.

Когда они с Максимкой вышли из поликлиники, Даша устроила сына в машине и наконец позвонила этому Надеину Игорю Валентиновичу. Хотя уверенности особой не испытывала, скорее уж смирилась с необходимостью.

Вслушивалась в гудки, говоря себе, ну не ответит, так оно и к лучшему, а она, во всяком случае постаралась. Совесть чиста…

На пятый гудок он поднял трубку.

– Слушаю, Надеин.

Голос спокойный. И вроде приятный, а у Даши прямо дыхание зашлось. От нервов конечно.

– Зд… Здравствуйте, – выдавила она, сглатывая.

– Здравствуйте, – чуть настороженно ответил тот на приветствие.

И что говорить теперь?! Она все-таки собралась и сумела произнести внятно и спокойно:

– Игорь Валентинович, я звоню по поводу трудоустройства. Мне ваш телефон дал Бабаев…

– Рудик? – переспросил он, и интонация заметно изменилась.

– Да, – проговорила Даша. – Он.

Честно говоря, по тому, как «упростился» его тон, Даше показалось, что ей сейчас откажут. Но тот сказал:

– Хорошо. Как вас зовут?

– Даша. Э… Соболева Дарья Андреевна.

– Значит так, Дарья Андреевна, я сейчас… Нет. Давайте так. Сбросите мне сейчас свое резюме, я ознакомлюсь. А завтра к десяти подойдете на собеседование.

Назвал адрес и отключился.

А она еще долго переваривала, хмуря брови и покусывая губу. Вот так просто? В чем же тогда подвох?

***

Разговор закончился. Игорь Надеин замер с трубкой в руке, а по губам скользнула нехорошая усмешка. Значит, Бабаев?

Интересно, с чего бы это Рудик решил вдруг ему посодействовать? Товарищ Бабаев тот еще сукин сын, хотелось бы знать, кого он ему подогнал. Одну из своих бывших телок, чтобы самому не платить? Игорь рассмеялся, Рудик всегда был экономным. Ну-ну.

Игорь решил ничего пока ему не говорить. Посмотрит девушку, поспрашивает, покрутит, она все равно расколется. Все они раскалываются.

***

В тот же день ближе к вечеру пришло резюме. Игорь мельком пробежался по нему глазами, а потом распечатал.

Та… Понятно все. Соболева Дарья Андреевна, двадцати трех с половиной лет.

Фотографии, которая обычно на таких вот анкетках присутствует, не было. Это немного настораживало. Впрочем, Рудик всегда предпочитал симпатичных, подумал Игорь. Каких-нибудь страшил он при нем никогда не видел. Конечно, невозможно знать всех, с кем этот жук якшался, но почему бы не понадеяться на хорошее?

В графе образование значилось как раз то, что Надеину было нужно. По идее, эта Дарья Андреевна могла сойти заменой сестре в делах. Теоретически. Потому что заменить Кристину с ее быстрым умом, наглостью, работоспособностью и талантом к махинациям было бы сложно.

Гораздо хуже у этой Соболевой обстояло с опытом работы. Его практически не было. Девица успела поработать в двух местах, и в обоих по два-три месяца. К тому же после окончания института где-то впустую болталась почти год. Профессиональные навыки… Игорь поднял брови, в таком объеме о себе в наше время может написать любой школьник.

Сертификаты, курсы повышения квалификации, награды – все мимо. В знании языков числился английский, а в графе прочее: «не курю, имеются водительские права». Ну хоть что-то.

Он прищурился, постукивая пальцами по листу со скудной информацией. Еще раз присмотрелся к последнему месту работы этой девицы и скривился. Если уж она даже такой крысиной конторке не удержалась, о чем говорить вообще?

Ясно, почему товарищ Бабаев ее сбагрил. Девочка полный ноль.

С другой стороны, Игорю было интересно на нее глянуть. Должна же она уметь хоть что-то? Рудик просто так рекомендации своим бывшим шлюшкам не раздает. Чем-то заслужила, значит?

Он убрал резюме в файлик и спрятал в папку, лежавшую на столе. Сцепил руки в замок и облизнулся, как самый настоящий волк на добычу.

А потом он снова вернулся мыслями в сегодняшнее утро.

***

На улице было холодно, а в церкви тепло. Но зашел он туда вовсе не в поисках тепла. Виной всему странная растерянность, которую он временами испытывал в последнее время. Накатывающее моментами ощущение зыбучего песка под ногами.

Игорь привык всегда контролировать все, а когда затевал какую-то игру, то мог заранее предсказать результат. И если и ошибался, был уверен, что всегда сможет обернуть ошибки себе же на пользу. Так обычно и происходило. Уверенность – классное чувство, со временем взращивает в человеке чувство собственной непогрешимости.

И два прокола подряд. Второй так и вовсе жестокий.

Игорь до сих пор не мог прийти в себя. Любимая сестренка Кристинка попала в аварию, потеряла ребенка. И пусть его вина в произошедшем косвенная, жить с таким грузом ответственности, да еще хранить это в тайне, было тяжело. Теперь смерть крохотного человечка осталась на его совести вместе с ощущением, что он в какой-то момент заигрался и заступил черту.

Может, если бы он мог высказаться, поделиться с кем-то. Но не с кем было, он варил это в себе. «И мальчики кровавые в глазах» по ночам. Потому он и пришел в церковь договариваться со своей совестью, хотя вообще-то все эти религиозные дела Игорь с детства не любил.

Просто сестра скоропалительно выскочила замуж и снова была беременна, а у него в душе поселился какой-то суеверный страх, что все может повториться. В общем…

Игорь поежился и замер в дверях. Грешен.

И вдруг заметил девушку, смотрела на него. Такая худенькая блондиночка, нервная, какая-то хмурая и измотанная. И двухголдовалый ребенок на руках. Этакая современная мадонна. Странное у него было чувство.

Наверное, Игорь слишком откровенно на нее таращился, девушка отвернулась. Он не собирался ее смущать. Игорь прекрасно ее понимал. В конце концов, молитвы вообще дело сугубо личное, он и сам тут по личному.

Поставил свечи за здравие, чтобы у сестры все было хорошо. А потом за упокой безымянной души. Стоял, опустив голову. И снова этот взгляд, он почувствовал это так, будто девушка касалась его чем-то горячим.

Игорь не хотел пугать ее. Просто, засмотрелся на малыша. Он только что думал о ребенке, и это как-то смешалось воедино. Девушка, ребенок у нее на руках, его недавние размышления. А как будто почувствовала неладное, убежала.

Жаль.

***

С утра Даша оставила Максимку с мамой и поехала на собеседование. Мальчик капризничал, а у матери как назло, давление. Даша вчера вечером как рассказала, она разволновалась. Лучше бы молчала, ей Богу.

– Мам, я останусь, если тебе плохо, – начала Даша.

Наверное, сама таким образом искала повод остаться.

– Даже не думай! – вскинулась мама. – Иди, и пусть тебе повезет!

Ну вот, теперь она ехала, а в голове тысячи мыслей. На перекрестке машину тряхнуло, заглохла в самый неподходящий момент. Тут же недовольные гудки сзади, как будто если они постоят лишнюю секунду, небо обвалится на землю. Даша чертыхнулась, со второй попытки мотор прочихался, ее ушатанная гранта дернулась вперед, она влилась в поток.

И снова мысли. По-хорошему, если она выйдет на работу, надо нанимать няню для Максимки. Мама не сможет, ей бы самой сиделку. Няню и сиделку она не потянет, ей нужно найти кого-то, кто согласится присматривать и за мамой, и за Максимкой.

Максимка сопливил и капризничал… Нужно еще заехать на рынок. Машина нуждается в ремонте. Лекарства…

Господи, ей очень нужна эта работа!

Незаметно добралась, пробки не пробки, а приехала даже немного раньше, чем назначено. Странная смесь страха и решимости дрожит где-то глубоко внутри. Как перед экзаменом. Ей нельзя провалить.

Даша и сама понимала, что без нормального опыта и стажа, нереально получить высокооплачиваемую работу. А у нее ни опыта, ни стажа. Резюме такое, без слез не взглянешь. Опять тысячи мыслей, неуверенность.

К тому же, она совершенно не знала этого человека, только то, что смогла найти в поисковике. А там ничего, буквально пара строк про фирму, и все. Ни фотографий этого Надеина, ни каких-то личных сведений. Она пыталась представить его себе, и никак не получалось, какой-то он выходил у нее безликий. Судя по голосу, мужчина, и он относительно молод. Не много, однако.

Но фирма вроде реальная.

Даша еще раз сверилась с адресом, что он ей вчера сбросил. Офис располагался в промышленной зоне, где множество мелких производств, магазинов, а также подобных контор и конторок. Пестрые вывески, баннеры. Все вперемешку, всяческие стройматериалы, унитазы, бассейны, стоматология, адвокаты. У Даши глаза разбежались. Наконец-таки набрела на нужный вход в здание.

Набрала его номер.

– Игорь Валентинович, это Дарья Соболева. Я на месте.

– Да? Ну проходите, Дарья Соболева.

Раздался щелчок, серая металлическая дверь открылась. Даша даже немного растерялась, с опаской ступая внутрь. Что? Никакого видеонаблюдения, никакой охраны? На старом месте у них вообще вахтер сидел в холле. Правда, там шеф страдал манией величия. Потом подумала, что видеонаблюдение скорее всего есть, просто камер не видно. Скромно так, не бросается в глаза.

А внутри Даше понравилось, просто, по-деловому, минимум мебели, глаз ничего не режет. И главное, чисто и светло. Но офис был очень маленький. Она прошла то, что можно было бы с натяжкой назвать приемной, и остановилась перед дверью. Табличка не оставляла сомнений.

Надеин Игорь Валентинович. 

Даша выдохнула. Потом еще и еще раз. Потом постучалась и повернула дверную ручку:

– Можно?

И замерла с открытым ртом.

Кого угодно готова была Даша увидеть в этом кабинете, только не вчерашнего мужчину из церкви. Даже оглянулась назад в приемную. Может быть, Надеин вышел, а это просто гость? А пока она ошарашенно оглядывалась, тот поднял голову и запоздало проговорил:

– Войдите.

Даша сначала уловила в его глазах узнавание, а потом прямо физически ощутила как его взгляд похолодел и стал каким-то режущим. Острым и циничным.