Текст книги "Сопровождающий (СИ)"
Автор книги: Екатерина Кариди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
глава 5
Это был укрепленный пункт, окруженный по периметру стеной из бетонных блоков и колючей проволокой. На ограждении прожекторы, камеры слежения кругом. На КПП и у шлагбаума вооруженная охрана.
Как-то слишком уж это было знакомо, Дана не ожидала увидеть здесь такое. Единственное отличие от зоны особого режима состояло в том, что военные, стоявшие в заграждении там, носили серую форму с оранжевыми нашивками. А тут форма была черной.
И еще – здесь никто не носил защитных костюмов. И с масками не заморачивались. Выходит, чипы у всех. Мелькнуло странное чувство, но не успело оформиться.
Потому что в этот момент их машину запустили во двор. Только их, Дана видела что автомобильная стоянка на противоположной стороне от дороги. Там уже стояло несколько внедорожников и один автобус.
Очевидно, ее сопровождающий пользовался какими-то особыми привилегиями. Данна невольно покосилась на него, но ничего не сказала. Она до сих пор не знала, как этого человека зовут, и понятия не имела, как правильно к нему обращаться. По имени, по званию? Наверное, это было неестественно, но что в их жизни осталось естественного?
От мужчины рядом исходило такое осязаемое чувство неприятия, что она предпочитала держаться тише воды ниже травы. Чтобы не раздражать еще больше.
Не успев заехать, он круто развернулся и притер машину к задней стенке здания КПП. Бросил ей:
– Досмотр проходить там.
А сам направился в противоположную сторону. Дана невольно растерялась и окликнула его:
– А потом мне куда идти?
Она уже привыкла к тому, что к зараженным такое отношение. Просто… Как-то не по-человечески, презирать человека за то, в чем его вины нет. Это было обидно.
Но сейчас ей было страшно остаться одной, и все остальное не имело значения. Мужчина развернулся и взглянул на нее, и в тот момент она, наверное, испугалась еще больше.
– Никуда. Ждать меня здесь, – медленно и раздельно произнес он.
Развернулся и пошел к зданию, которое виднелось в глубине. А Дана так и осталась стоять там, но потом опомнилась и заторопилась на досмотр.
Процедура досмотра отличалась от той, что она проходила на границе зоны. Там отношение было крайне брезгливым, с оттенком страха и неприязни. К ним не подходили ближе, чем на полтора метра, и ни к чему не прикасались. Все она должна была выкладывать и показывать сама.
Здесь всем было плевать на дистанцию. Военный, проводивший осмотр, мельком просмотрел документы, даже маску не заставил приспустить. А потом велел ей встать к стене и упереться руками. И стал бесцеремонно обыскивать на предмет спрятанного оружия или запрещенных к провозу наркотиков. Дана была в шоке, он разве что в трусы ей не залез.
– Цель посещения? – спросил наконец мужчина, оттолкнув ее и вернувшись к документам.
У нее горло свело, не сразу смогла ответить. Потом все же выдавила:
– Там… в бумагах все написано.
Мужчина уставился на нее мертвым циничным взглядом и повторил угрожающе:
– Какова цель посещения?
– Я… – она сглотнула и закашлялась. А говорить надо было, потому что этот военный снова стал подниматься из-за стола.
Вместо нее ответил ее сопровождающий. Он появился неожиданно, но очень вовремя. И коротко бросил, подходя к столу:
– Это в интернат. Посещение разрешено.
Военный кивнул. Поставил несколько штампов и толкнул в его сторону папку с ее документами.
Дана еле смогла выдохнуть от сковавшего ее напряжения. Если в зоне она ощущала себя неприкасаемой, то здесь, вдруг поняла простую вещь. Для этих людей в черной форме все зараженные пустое место. Товар, скот. Никто.
* * *
В полном молчании они прошли среди строений к стоявшему в стороне небольшому двухэтажному корпусу. Что-то вроде гостиницы для военных. Пока она проходила досмотр, сопровождающий снял там номер.
Однокомнатный номер с крохотной душевой кабиной. Один номер на двоих. Хорошо, хоть кровати там было две.
Днем все воспринималось иначе, но сейчас была ночь. И после всего этого, Дана вдруг осознала, что вообще-то, она женщина, и сделать с ней можно, что угодно.
Как будто угадав ее мысли, мужчина скользнул по ней нечитаемым взглядом и вышел. Странное чувство. Его присутствие раздавливало ее, и вместе с тем, давало чувство защищенности. Однако, надо было успеть помыться, пока его нет.
* * *
Номер был всего один, остальное все занято. Иначе Максим ни за что в жизни не остался бы с ней на ночь в одной комнате. Женщина выглядела нервной и подавленной. Плевать ему было на нее.
Но отношение дежурного на КПП его почему-то задело. Зараженная она или нет, у нее есть разрешение. И она не преступница, чтобы обыскивать и допрашивать ее. В конце концов, он нес за нее ответственность.
К тому же, весь остаток пути Максиму не давали покоя мысли.
Почему в ее деле не был указан чип? А если у нее чип, то что она делает в зоне? Много странного. Он нутром чувствовал зацепку.
Взял в столовой два сухих пайка и вернулся в номер.
глава 6
Сопровождающий отсутствовал довольно долго. За это время Дана успела по-быстрому помыться. Правда, все то время, пока мылась, судорожно прислушивалась, не откроется ли дверь в номер. Запирать она не рискнула, мало ли, как это могло быть расценено. А после того обыска, что ей устроили, у нее до сих пор подрагивали коленки и тряслось все внутри.
Потому она очень быстро, буквально за три минуты, приняла душ и сразу же оделась. А голову мыла и простирывала белье уже потом. Понимала, что это все условно и, в случае чего, никого не остановит. Но так она чувствовала себя более защищенной.
Когда мужчина вошел, Дана сидела на койке и расчесывала влажные волосы. Вот вроде каждую секунду ждала его появления, а как толчком открылась дверь, и в проеме возникла его высокая черная фигура, она от неожиданности вздрогнула так, что чуть не выронила расческу. И тут же подскочила на ноги.
Мужчина смерил ее тяжелым взглядом с ног до головы, задержавшись на ее босых ногах. Твердые губы растянулись в узкую прямую линию, его недовольство было физически осязаемым. Дана невольно залилась холодом и, не зная куда деваться, поджала пальцы.
Черт… Не хотела привлекать к себе внимания, не хотела провоцировать, а все же умудрилась. Просто за целый день ноги устали в кроссовках, а пол в номере был на удивление чистым, вот она и… Глупо. Может быть, это запрещено? Теперь она жалела, что не подумала об этом сразу.
Однако он ничего не сказал, молча подошел и бросил ей на прикроватную тумбочку упаковку сухого пайка. И тут же отошел, даже не взглянув на нее. Дана не ожидала, растерялась, повисла неловкая пауза.
Потом она опомнилась и выдавила, нервно теребя руки:
– Спасибо.
* * *
Хоть ему и претило это все, все же Максим уже был относительно спокоен, когда шел обратно в номер. Времени он ей дал достаточно, должна была все успеть.
Женщина в его отсутствие действительно успела переодеться и даже вымыть голову. На ней была теперь полностью скрывавшая фигуру просторная темная футболка и широкие домашние брюки из мягкой серой ткани. Из под которых виднелись босые ноги.
Босые ноги.
Вот, что вывело его из себя.
Потому что пробудило множество воспоминаний. Потому что это мешало ему обезличивать ее, относиться как к чему-то абстрактному. К заданию. Теперь он вынужденно видел в ней человека. Женщину. Это вызвало глухой глубинный протест и злость.
Да, он не следил за лицом, но то, что эта убогая подскочила и со страхом на него уставилась, отрезвило и сбило злость. В душе стала расползаться досада. Какого черта он вообще так реагировал? Плевать ему на нее.
Однако оставались вопросы.
Он снова обернулся к ней, женщина стояла, вытянувшись в струнку, вся напряженная, теребила пальцы. Потом промямлила:
– Спасибо.
Максим кивнул. В конце концов, первое впечатление улеглось, и включился аналитик. Он опустился на свою койку, вскрыл упаковку и начал есть. Женщина еще какое-то время мялась, потом тоже села на свою кровать и потянулась за упаковкой сухого пайка.
Стало видно ее тонкую худую руку.
Взгляд сразу сфокусировался. На сгибе локтя все было исколото. Свежие синяки и пожелтевшие.
Конечно, Вострова в первую очередь интересовал чип.
Существовал протокол транзита зараженных через чистую зону. На пункте пропуска им выдавались стерильные респираторные маски и крепился за запястье специальный пластырь – антидот, ношение которого было обязательно все то время, что они находились на территории чистой зоны. А у нее чип.
Но если у нее чип, значит, она не может считаться зараженной. Нет оснований для содержания ее в зоне строгого режима. Почему не выпустили, если она здорова?
Почему сведений о чипе не было в деле, которое передал ему Пашнин?
В чем прикол?
Что-то все время не укладывалось в четкую схему. Кто она вообще?
Все это Максим собирался выяснить. Но позже. Сейчас он предпочел сосредоточиться на другом. Будь у нее заболевание, требующее постоянных инъекций внутривенно, ее бы попросту не выпустили из зоны. Таких не выпускают вообще.
Донор? Но зараженные не могут быть донорами, это запрещено. Оставалось только одно предположение. Он стал приглядываться прицельно. Невольно отметил, что она худая, с явным дефицитом массы. И вся какая-то заряженная напряжением, как стрела, летящая в цель. Лихорадочный блеск глаз. Да, она почти все время была на виду, но дважды он отлучался. Ей вполне хватило бы времени.
– Наркоманка? – спросил Максим.
Она замерла, отдернув руку от упаковки, и сжалась. Уставилась на него потрясенно, как будто не поняла. Не понравилась ему ее реакция, Востров даже внутренне подобрался, почуяв, что попал. Есть зацепка.
– Вены, – пояснил он.
– Что?!
В ее взгляде мелькнуло возмущение, потом лицо словно окаменело. Женщина выпрямилась и сухо проговорила:
– Я никогда не употребляла наркотики.
– Тогда что это?
Ответила она не сразу, провела пальцами по сгибам локтя каким-то защитным жестом, словно стирала что-то.
– Тесты на вирус. Разве это не очевидно?
Не очевидно?! Нет, черт побери! Максим точно знал, что для теста на вирус кровь берется из пальца. Еще одно несоответствие? Или она попросту врет. Или…
Он даже есть перестал, отложил упаковку и проговорил, подаваясь вперед:
– А вот отсюда поподробнее.
глава 7
Женщина снова встала и отошла к двери душевой и сложила руки на груди.
– Что именно вы хотите знать? – спросила отчужденно.
А он снова прилип взглядом к голым пальцам ее босых ног. И снова разозлился, потому что это был нежелательный фактор, отвлекающий внимание.
– Тесты, – начал Востров. – Подробно.
– Да, конечно. – Она нахмурилась, провела ладонью по лицу и кивнула. Еще один шаг на месте, взгляд, устремленный в стену. Потом все-таки повернулась к нему, собираясь начать.
Но именно в этот момент снаружи прогремел взрыв.
– Лежать! – рявкнул Максим.
И тут же оказался рядом. опрокидывая ее на пол. А та испуганно забилась, вытаращив на него глаза. Притиснул, придавил, чтобы не вырывалась, а сам пытался понять, что за хрень там творится.
Взвыла сирена, раздался топот ног, крики.
– Что это? Что происходит? – зашептала женщина скороговоркой, голос дрожит, глаза огромные, лихорадочные.
– Не знаю, – огрызнулся он, поднимаясь, и пошел к двери. – К окну не подходить. Из номера ни шагу.
И не дожидаясь, когда она ему ответит, выскользнул наружу.
* * *
Все произошло так неожиданно и моментально! Дана была в шоке. Она еще чувствовала на себе стальную хватку этого человека, и вот уже хлопнула дверь и ключ дважды провернулся в замеочной скважине.
Запер ее? Стало дико и страшно. А вдруг пожар? Она же даже не сможет выбраться.
Потом, вспомнив того военного, который ее обыскивал, Дана подумала, что так наверное лучше. Во всяком случае, никто не ворвется. Она забилась в узкое пространство между кроватью и санузлом. Прижалась спиной к стене и затаила дыхание.
А снаружи шум, беготня.
Откуда-то доносилась ругань, скрежет какой-то, отрывистые команды. Метались лучи прожекторов. Там явно что-то происходило, и это совершенно не укладывалось у нее в голове.
Потому что так не должно быть, тут же чистая зона. Безопасно! Им всегда говорили, что в чистой зоне безопасно. Война окончена, и…
У нее не было объяснений. Единственное, что приходило на ум – теракт. Но ведь тут полно военных! Если кто-то рискнул напасть на укрепленный пункт, что творится вообще?
Невольно полезли в голову мысли о ребенке. Саша… Как он там, ее мальчик?! Ведь если здесь не безопасно, она даже ничего не может сделать, чтобы защитить его. Стало совсем не по себе. Страшно.
Дана уткнулась лицом в колени, пряча от себя свой собственный страх, и тихонько завыла, прикусывая зубами ткань штанов.
Нельзя. Она должна быть сильной. Она должна верить.
Нельзя.
Сидела так довольно долго. Постепенно шум начал стихать и беготня прекратились. Она выждала еще немного, а потом тихо заползла в постель и свернулась под одеялом.
* * *
Максим, как только выбрался наружу, в первую очередь рванул к машине за оружием. По дороге успел узнать, что произошло.
Взорвался автобус, стоявший на стоянке. Как раз напротив КПП. Взрывом снесло часть заграждения и шлагбаум. А на стоянке не осталось ни одной целой машины. Все взорвалось к чертям, и сейчас там полыхал пожар. В самом КПП разворотило переднюю стену и выбило стекла. Все кто там был, получили ранения, часового, который в тот момент находился снаружи, убило на месте.
У него было совсем другое задание, но в этом случае Востров, как опытный опер, просто не мог остаться в стороне. Конечно, он включился, у них раненые, и каждый человек на счету. Пока разыскивали водителя, пригнавшего туда заминированный автобус, пока взламывали дверь, времени потеряли немало. Взять живым его не удалось. Когда наконец ворвались в номер, оказалось, что водитель мертв уже несколько часов.
Упустили момент, и неизвестно, были ли сообщники, а если были, как им удалось уйти. Потом по горячим следам было разбирательство, каким образом, промухали у себя под носом заминированный автобус. Но что поймешь в такой обстановке? Кое-как стабилизировали все и вызвали медперсонал и следаков. На это тоже время ушло. Медиков ждали уже к утру, а следственная комиссия из центра должна была подъехать не раньше завтрашнего дня.
Много разных подозрений было у Вострова, но, понятно, что сейчас его бы к материалам не подпустили. Да он и не стал соваться. Пусть следаки во всех нарушениях разбираются.
Однако он не мог отделаться от навязчивой мысли, что активизировались боевики не случайно. Но почему именно в этот момент? И почему здесь и сейчас?
Вернулся он в номер уже глубокой ночью.
Женщина спала.
Максим подошел и долго смотрел на нее. Они не договорили, а это было важно. Настолько важно, что его так и тянуло связать взрыв на КПП с женщиной, которую он сопровождал. Был соблазн задержать ее, отвезти куда следует, и допросить с пристрастием. И побоку задание. Однако он решил не спешить и прежде во всем разобраться.
Во сне черты лица ее немного разгладились, но все равно напряжение чувствовалось в ней даже сейчас. И усталость. Сколько ей? Подумал он, разглядывая. Тридцать шесть, семь? Но до сорока. Прозрачная бледная кожа была еще гладкой.
Вдруг женщина, словно почувствовав его взгляд, шевельнулась во сне, поворачивая к нему лицо. Губы дрогнули и полуоткрылись, вырвался вздох и тихий стон. А его от этого неожиданно накрыло.
Когда осознал, что с ним происходит, он чуть не озверел от злости. Проклятое задание. В гробу он видал это! Выругалася матом, и тут же отошел. И завалился в койку не раздеваясь.
глава 8
Максим долго лежал на спине и смотрел в стену. Он еще и локтем закрыл лицо, чтобы даже ненароком не взглянуть в сторону женщины, спавшей на соседней койке. В душе бродила какая-то иррациональная обида на нее и злость. И презрения к себе, как будто он предал то, что предавать нельзя.
Все это грызло его, казалось, сегодня не уснет точно.
А в сон уплыл незаметно.
И… Там было хорошо. Только немного расплывчато, неясно. Цветущая поляна. Клевер, ромашки. Солнце светит, лучи такие золотые. Марина смеется и что-то говорит, держит за ручку сына, а он вырывается, тянет ее, хочет убежать и заливисто хохочет.
Господи, как ему было хорошо там.
Проснулся внезапно. Как в темную воду камнем упал, вернулся в действительность. Резким жестом вскинул руку, глянуть на часы. Пять, начало шестого. Нехотя повернул голову в ее сторону. Женщина не спала, сидела на кровати уже полностью одетая. И в кроссовках.
Смотрела на него спящего? Неприятное открытие.
– Здравствуйте, – тихо проговорила она, глядя исподлобья.
Максим поморщился, встал и пошел в санузел. И пока плескался в маленькой раковине, в которой едва умещались его ладони, все пытался понять, как случилось, что он вообще уснул. Странные двойственные чувства. После того сна он ощущал стыд и вину.
Когда вышел, женщина по-прежнему сидела на кровати и тут же настороженно на него уставилась. Потом взглянула в сторону окна и зашептала:
– Что это было?
А его зло взяло.
– Это вы мне скажите, – жестко проговорил он, подходя к окну, и острожно выглянул наружу.
– Я… – женшина растерялась. – Откуда мне знать.
Она пожала плечами и умолкла. Востров следил за ней внимательно, язык тела, каким бы уверенным в себе ни был агент, может сказать многое. Но нет, женщина вела себя естественно. Он уже собирался задать еще один наводящий вопрос, но тут у нее вырвался спонтанный жест, и она заговорила снова.
– Мне кажется, вчера был налет. Или теракт! Но ведь это же чистая зона, так не должно быть, – женщина уставилась на него. – В чистой зоне безопасно!
Максим хмыкнул и отвернулся. Так и хотелось сказать:
– Что ты вообще знаешь о чистой зоне?!
Если б тут было безопасно, кто бы стал строить сеть укрепленных контрольных пунктов и постоянно держать военные подразделения в боевой готовности? Идет партизанская война. Состав формирований боевиков меняется, но костяк его составляют зараженные. И это постоянно тлеющий конфликт. А вчера ночью было внезапное обострение.
Совпало? Похоже, совпало, и это было странно.
Но не о том он собирался говорить с ней сейчас. Скользнув взглядом по ее нервно подрагивающим рукам, Максим спросил:
– Ваши вены. Мы вчера не договорили. Тесты. Подробно.
– Да, – кивнула она. – Хорошо.
И стала рассказывать, а он диву давался. У нее чуть ли не через день брали по стакану крови, это не считая других стандартных анализов. И так на протяжении почти двух недель. А до того тоже, но не так часто, примерно раз в неделю.
Как она вообще держится, за счет чего? Но опера интересовало другое.
– Скажите, кровь из вены на тесты забирали только у вас?
Этому должны быть причины. Возможно, в ней есть какая-то особенность.
Женщина задумалась, потом проговорила:
– Нет. Не только. Брали у меня, и у других тоже.
– Постарайтесь вспомнить точно.
– Не только у меня, точно. – Женщина задумчиво нахмурилась, вспоминая. – И я не следила за этим специально, но, кажется, не у всех. У некоторых брали кровь из пальца. А что это так важно?
Важно? Еще бы!
– Вам сообщали результаты тестов? – спросил Максим.
– Нет, никогда, – она повела плечом.
То есть, у них методично забирают кровь. Для чего? Вопрос про чип временно отошел пока на второй план. Твою мать! Хотелось воскликнуть ему. Что происходит в зоне?
– Вы не обращали внимания, по каким характеристикам отбирают? Группа крови? Состав, антитела, резус, свертываемость?
– Нет, – качнула головой она. – Я не обращала внимания. Да и нам не сообщают…
Кажется, она сама поняла, как все это звучит и сникла, опустив голову. Максим потер переносицу. Надо связаться с Пашниным и спросить, в курсе ли он, что за странные эксперименты ведутся в зоне особого режима. И какого хрена их используют втемную.
Но это не здесь и не сейчас.
Сейчас им нужно выбираться отсюда, и сделать это раньше, чем тут появится комиссия следаков из центра. Было у него какое-то странное предчувствие. Не нравилось все это.
А вопросов, после того, что женщина рассказала, стало еще больше. Но он не спешил ее слова принимать на веру, вполне вероятно, что она врет. И цели у нее могут разные.
– Ешьте и собирайтесь, – сказал он. – Мы сейчас выедем.
Она подскочила и как-то даже поперхнулась.
– Я уже. Извините, не дождалась. Но вы спали…
Максим так взглянул, что женщина тут же умолкла. Потом проговорила, отводя глаза:
– Я готова.
– Готовы, вот и хорошо.
Подхватил свою вскрытую упаковку сухпая и перебросил ей.
– Положите в свой рюкзак.
Ему нужны были свободные руки. Та без слов упаковала все, взглянула на него так странно и сглотнула. А он чуть не вызверился. Чуть не заорал:
– Что?!
Но вовремя сдержался. Посмотрел на часы, пять сорок. Пора.
– Держитесь все время рядом со мной, – проговорил Максим, а потом они вышли из номера.
Предупредил он ее не зря. Нужно было еще пересечь двор и проследовать через досмотровую, а бойцы там сейчас особенно злы на зараженных. Неизвестно, чем для нее это могло закончиться.
Внизу было нервно, подъехали медики забирать раненых. Холодного погрузили отдельно. Тяжело. Ребята дерганые, злые, еще неизвестно, что комиссия нароет. И да, Востров был прав. Если бы не его авторитет, черта с два бы их выпустили сегодня.
Все заняло примерно минут двадцать, но потом они наконец выехали.
