Текст книги "Сопровождающий (СИ)"

Автор книги: Екатерина Кариди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

глава 42

Пицца пришлась кстати, не пришлось тратить время на готовку. Но ей же нечем было себя занять. Помыть три кружки из-под чая?

Позавтракали быстро, молча. Потом Макс стал собираться, Филипп все время держался рядом. Мужчины были сосредоточены, коротко переговаривались на одном им, прошедшим огонь и воду, понятном языке. Ее отправили отдыхать.

Велели не нервничать.

Дана сидела на кровати и делала вид, что не смотрит в их сторону, потому что Макс одевался. А у самой аж звенело все внутри и все туже скручивалась в душе спираль. Наконец он полностью облачился в новенькую форму пожарного. Теперь вроде бы смотреть было можно.

Красивый он был в этой форме, потянутый. Гладко выбритый, ямочки на щеках. Ей было страшно смотреть на него и невозможно отвести взгляд. Филипп обошел его кругом и выдал:

– Живота не хватает для полноты образа.

– Так я ж недавно, не успел еще нажрать.

– И морда не красная, – вздохнул Титов.

И тут же добавил:

– Ты там смотри, когда взятку будут давать, девственника из себя не строй, бери.

Макс на него воззрился, мол, обижаешь. Комично смотрелись они со стороны, Дана невольно рассмеялась. Но это был нервный смех, тревога сражу же поглотила все мысли.

И как только мужчины начали готовить к выходу, она не выдержала.

– Возьмите меня с собой, – подскочила к Максу и умоляюще на него уставилась.

На него, на Титова.

Максим нахмурился.

– Отставить. Ты останешься здесь, – проговорил он, обведя взглядом берлогу Фила. – Здесь безопасно. А мы скоро вернемся.

Она всегда беспрекословно исполняла его команды, потому что он в ее глазах был непререкаемым авторитетом, ангелом хранителем называла про себя. Но не в этот раз.

Дана затрясла головой и тихо проговорила, глядя ему в глаза:

– Я умру здесь. Понимаешь?

И это была правда. У всего есть предел, она могла держаться, пока он был рядом. А без него – нет.

Мужчина долго смотрел на нее, хмурился и молчал. Потом проговорил:

– Ты понимаешь, что тебе появляться в городе опасно?

«А тебе? Тебе разве не опасно?» – хотелось выкрикнуть ей, но Дана молчала.

Макс шумно выдохнул и отвел взгляд.

– Ладно.

Ей показалось, сейчас сердце выскочит от облегчения. Он оглядел ее внимательно, и разом становясь серьезным, скомандовал:

– Быстро одевайся. То платье, пестрое, оно полегкомысленнее. И надо что-то сделать с лицом.

– Погоди, – вмешался Фил. – У меня тут есть кое-что.

И вытащил целый гримерный набор и даже блондинистый парик. Дана ошарашенно на это уставилась, а Максим закатил глаза и расхохотался.

– Что? – буркнул Фил. – Для дела нужно бывает.

Для какого, они не распространялись, да ее это сейчас и не волновало.

Дальше Дана судорожно одевалась в ванной и наносила макияж, а Максим прохаживался под дверью. Спешила, с непривычки у нее не получалось, от волнения во рту сохло. Наконец закончила. Поправила парик и вышла.

Он оглядел ее внимательно, взгляд такой придирчивый и острый, что Дане невольно захотелось съежиться, и проговорил:

– Значит так. Сейчас Фил забронировал номер в гостинице. Это недалеко, в том же квартале. Сначала поедем туда. И ты сидеть будешь в номере. Поняла? Шагу не ступишь, пока я не вернусь. Поняла?

Дана кивнула, нервно сглатывая.

– Повтори.

– Да.

Хмурый Фил заглянул. Он успел еще слегка почистить машину изнутри, пока Дана одевалась.

– Ну что?

Несколько минут последних приготовлений, наконец они выехали.

* * *

Титов сосредоточенно вел машину, Максим сидел рядом с ним на переднем сидении. Дана одна – сзади. В этот раз не было никакого лишнего хлама, который Фил так любил возить в своей машине ради маскировки. Ощущалось непривычно, слишком чисто и просторно. И ей в косметике и парике – дико непривычно. Руки некуда девать, не опереться толком и не найти удобного положения, чтобы успокоиться.

Напряжение, нервы.

Дана старалась смотреть в окно и не вслушиваться в короткие разговоры мужчин. Но все равно слух улавливал все, каждый звук. Как она поняла, Фил смог раздобыть в сети планировки этажей интерната, и за ночь они успели их изучить. Звучали какие-то специфические термины. Она их не знала. Поняла только, что Макс велел Филу ждать в конкретной точке. У одного из аварийных выходов.

Она закрыла глаза.

Филипп несколько раз повторил, что надо задействовать Толика. Могут пойти накладки.

– Пойми, лучше, чтобы вокруг были не случайные зеваки, а свои люди. Или ты думаешь, что сможешь легко, без подготовки, войти и выйти. Пойми, самое главное – выйти чисто.

Максим недовольно морщился и отмалчивался. Потом все же согласился.

– Ладно, я понял. Можешь вызывать кавалерию.

А тот выдохнул с облегчением, и тихонько ругнулся в сторону.

– Знал, что ты упертый, но не до такой же степени!

Весь остаток пути мужчины молчали.

* * *

В этот раз в город они въехали без эксцессов, Посты им попадались несколько раз, но каждый раз возле них уже стояло по нескольку машин, и очевидно, проверяющих удовлетворил улов. Их не остановили.

По городу Фил передвигался неспешно и ловко. И чем ближе подъезжали к тому району, где был расположен интернат, тем сильнее у Даны дрожало сердце. Еще некоторое время пришлось поплутать по улицам, пока они наконец не припарковались у трехэтажного здания гостиницы.

– Вертеп, конечно. – тихо проговорил Фил. – Но для наших целей – то, что нужно.

Выходить надо, а ее словно сковало.

– Так. Не бойся, ничего не происходит. Сейчас надо выйти из машины. Улыбайся, – сказал ей Максим.

Ах, как трудно было выполнить эту простую команду.

Втроем они вошли, Филипп впереди, направился сразу к стойке рецепшен. Пока он предъявлял документы и утрясал формальности, посмеиваясь и переговариваясь с администратором намеками, Дана с Максом стояли в стороне.

– А это мои гости, – подозвал он их потом.

Чтобы пройти с Филиппом в номер, им тоже пришлось оставить документы. А Дане еще и выдержать двусмысленные взгляды. Ясное дело, за кого ее приняли в этом парике. Мужчины своими ухмылками только способствовали закреплению образа. Неприятно задело, когда они с Максимом отошли, а Фил еще о чем-то шушукался, администратор обронил замечание напоследок:

– Можно бы и помоложе найти. Если что, обращайтесь, поможем.

Но все это уже не имело значения. Главное, что этот этап был пройден.

Как только они оказались в номере, Максим сразу же усадил ее на кровать и протянул стакан воды.

– Вот, пей и успокойся. Все хорошо.

Филипп прошелся по номеру, большую часть которого занимала большая двуспальная кровать, и уселся с другой стороны на тумбочку.

– Проверь на камеры, – сказал.

Максим кивнул и быстро оглядел все углы. Три нашел. Фил обнаружил еще одну, прямо над кроватью. Отключили их просто, залепили глазки жвачкой. Кстати, судя по характерным следам, не им первым это пришло в голову.

Теперь надо было выждать время. Полчаса. Хотя бы двадцать минут.

Время летело и одновременно ползло медленно. И с каждой секундой нервы натягивались все больше. Двадцать минут прошло,

Максим отошел от окна. Глянул на часы – пора. А она вдруг поняла, что он сейчас уйдет.

– Из номера никуда не выходи. Поняла?

Говорил резко, звуки его голоса цепляли в груди что-то.

Она быстро закивала, непроизвольно водя пальцами по лбу и вглядываясь в него.

– Что бы ни случилось. Что бы ни увидела или услышала. Ты остаешься в номере, пока я не вернусь. Повтори,

Максим ждал.

– Да, – заставила она себя выдавить это обещание.

И зажмурилась.

– Не бойся. Все будет хорошо, – резко бросил он и обернулся к Титову. – Фил, выйдешь за мной через полчаса.

Тот кивнул. Дана дернулась, хотела встать.

– Не надо провожать меня. Запомни. Ты остаешься в номере, пока я не вернусь, – сказал Максим и вышел.

* * *

Не надо провожать.

Она слышалась как закрылась входная дверь.

Как только Максим вышел, Филипп переместился за стол. Полез в минибар. Там нашлось сухое, твердое как камень печенье в целофановой упаковке и пластиковая бутылка с водой.

– Будешь?

– Нет, спасибо, – механически ответила Дана.

Не надо провожать.

Но ведь можно разделить пополам свою душу и послать с ним. Чтобы хранить его, защитить, быть рядом. Они сейчас слились в ее сознании в единое целое, сын и этот мужчина. И произнося мысленно: «Господи, помоги», она не знала, за кого из них молится.

– Я включу телевизор? Немного отвлечешься, пока ждешь, – проговорил Фил.

– Да, конечно, включай.

Ей было сейчас было не до того.

глава 43

Проходя мимо засевшего за стойкой, словно в засаде, администратора, Максим кивнул в ответ на его понимающую улыбку и облизнул губы. Тот хмыкнул и оскалился, а Макс поклялся, что вколотит ему зубы в глотку. И вообще, сотрет этот вертеп с лица земли.

А может быть, и нет. Потому что эти ребятки сами того не зная, спрятали у себя его женщину. Вышел на крыльцо и остановился, подняв глаза к небу.

Одна секунда.

Потом он сошел вниз и неспешным шагом направился к интернату.

Идти туда было около пяти минут. Бегом он, наверное, преодолел бы это расстояние за минуту. Но сейчас торопиться было нельзя. Нельзя суетиться, привлекать внимание. Может напороться на патруль, или на своих. Что было бы еще хуже, его могли узнать. Востров этого не боялся, он всегда мог отбиться и уйти. Но это означало бы провал, он не смог бы забрать ребенка.

Наконец показался сквер, а через улицу от него – забор интерната.

Так же неспешно он пересек сквер, потом перешел улицу и приблизился к воротам. Встал под глазком камеры, вытащил из кармана пластиковую карту – ключ с данными и приложил к сенсору. Через некоторое время включился динамик, оттуда прохрипело:

– Проходите.

Открылась автоматическая дверь, и Максим Востров, пройдя через сетчатый тамбур, ступил на территорию.

Там было чисто, беленые поребрики, беленые стволы высаженных в ряд деревьев. Чувство такое, словно над этим местом время зависло тяжелой войлочной подушкой, оставив все в неизменности. Но только ничем хорошим это не отдавалось в душе.

Казенное, мертвое, выхолощенное. Такого чувства оглушающей ментальной тишины и чувства затаенной опасности ему не приходилось испытывать, когда он уходив в рейды глубоко в тыл врага.

Когда Востров направлялся сюда, у него не было четкого плана. Скорее нечто вроде того, что сказал когда-то один великий полководец – надо ввязаться в бой, а там видно будет. А сейчас, пока шел по двору до крыльца, этот самый план странными искрами выстреливал в мозгу, не складываясь пока в единую картину.

Он уже поднимался по ступеням, когда входная дверь отворилась, и навстречу ему вышел мужчина в сером костюме. Зеленоватая рубашка, галстук… Судя по слащавой улыбочке, это и был заведующий. Максим представился, тот оглядел его с головы до ног, продолжая улыбаться. Но взгляд у него при этом был цепкий.

– Аверкин Алексей, кх-кхммм, – проговорил он подкашливая. – Очень приятно.

Макс кивнул по-военному.

– А я Павловский. Александр Иванович. Проходите, пожалуйста.

И завел его внутрь.

Второй пикет пройден, отметил про себя Максим, и незаметно глянул на часы. Заведующий шел впереди и сетовал на то, что бюджет, к сожалению, не выделяет достаточно средств. Востров дернул уголком рта и мысленно хмыкнул. Наверное, тысяча лет пройдет, в ситуация в соцобеспечении не изменится, все так же будут разворовываться огромные бабки, а на содержание интернатов для детей средств не останется.

– А, кх-кхммм, скажите, Алексей, вас как по отчеству?

В документах значилось кучерявое Викентьевич, его Востров и назвал.

– Алексей Викентьевич, а что, Марголин… э…

– Перевели, – коротко ответил Макс, продолжая осматриваться по сторонам.

Бесконечный коридор был выкрашен доисторической масляной краской веселенького серого цвета и обит пластиковыми панелями. Под потолком висели сопли проводов. Пол разнородный, несколько перепадов высот, если не смотреть под ноги, ничего не стоит споткнуться и сломать себе что-нибудь.

Максим далеко не был специалистом, но даже ему было понятно, что пожарная безопасность на путях эвакуации не соблюдается. Для его целей это было хорошо. Однако заведующий казался тертым парнем. И вел он его сейчас в кабинет, чтобы решить все полюбовно. В этом Востров тоже не сомневался.

А ему надо было попасть в корпуса.

И в котором из них содержится мальчик, он понятия не имел.

Зато заведующий прекрасно понимал, что делает. Видимо, алгоритм был отработан и отточен временем до мелочей. Как только они пришли в кабинет, что сразу выложил на стол пластиковые папки с документацией, разложил их рядком и проговорил:

– Вот пожалуйста, Алексей Викентьевич, все оформлено в соответствии с требованиями нормативных документов.

И та самая слащавая улыбка на лице. А в одной из папок Маским заметил краешек заранее заготовленного конверта. Отлично. Тут и такса уже установлена.

Ему действительно не стоило изображать из себя девственника. Да он и не стал. Аккуратно накрыл ладонью конвертик и понимающе шевельнул бровями. А тот наклонил голову и, уже считая, что дело сделано, пододвинул ему ручку. Настоящую, раритетную, с самопишущим пером.

Максим глянул с уважением.

– Паркер?

Заведующий расплылся. Мол, дешевку не держим.

И Востров выдал, доверительно понизив голос почти до шепота:

– Ты извини, брат. Но меня только перевели на это место, – и для натуральности оглянулся на камеры, которые заметил, как только вошел. – И мне никак нельзя сейчас проштрафиться, на меня там и так одним глазом смотрят. Понимаешь, я не очень хорошо из войск ушел. И теперь не хочу потерять еще и это место.

Почуяв затруднения, заведующий напрягся. А Максим прокашлялся и продолжил, еще больше понизив голос:

– Это у меня первое дело. Надо показать служебное рвение. Придется пройтись по по всему объекту.

У заведующего вытянулось и заострилось лицо. Явно подсчитывал, во что это ему станет. Максим решил подсластить пилюлю, а заодно ускорить процесс.

– А подписать – я тебе подпишу, не сомневайся.

И потянул конверт себе в ладонь, а потом ловко, словно фокусник, спрятал в карман.

– Ну… – проводил тот конверт цепким взглядом. – Да, конечно, Алексей Викентьевич. Пройдемте, я проведу вас от объекту. С чего вы хотели бы начать?

Вопрос был с подвохом. Максиму нужно было попасть в корпуса. В которых содержались дети. Но проявить сейчас свой интерес он счел нецелесообразным. Потому осклабился и произнес:

– С пожарного поста, конечно. И в кухню. Кухню обязательно! Щитовую надо глянуть, бойлерную. Потом эти, где компьютеры стоят. Ну и эти, корпуса, в которых мелкота. И те, что постарше.

– Хорошо, как скажете, – неприязненно поморщился заведующий, пытаясь заранее определить, сколько времени займет у него обход.

Максим тоже мысленно прикидывал, сколько еще времени у него в запасе. Из получаса, что он дал Филу, восемь минут уже прошло. Пора было начинать.

глава 44

Помещения просматривали быстро, Вострову не надо было затягивать, а заведующий не стремился затягивать это дело тем более. Выражение лица у господина Павловского было нетерпеливое, и губы он кривил так, будто у него разыгрался геморрой.

Естественно, в помещениях им встречались сотрудники, много людей. А много людей – много шансов быть узнанным. Но сейчас это уже не имело значения. Что-то заставляло сейчас Максима идти напролом.

Они обошли все по порядку. Пожарный пост, на котором ему пришлось еще пробежаться взглядом по документации, инженерные службы, кухню, бойлерную. Столовую. В столовой не было никого из воспитанников. Жаль, отпала еще одна возможность, Максим надеялся, что повезет, и не придется мальчика по корпусам разыскивать. Выходя, он все же спросил:

– А где же дети? Ведь время завтрака вроде?

Заведующий на миг изменился в лице, но тут же овладел собой и сухо сообщил, что воспитанники в этот час находятся в медблоке.

– Плановое обследование.

– Мммм, – протянул Максим, прикидываясь добродушным простаком. – Все, что ли?

Тот опять поджал губы и выдавил:

– Нет. Плановое обследование проводится по группам.

– Умно, – кивнул Востров.

– Сейчас на обследовании младшая группа.

– Младшая, это груднички, что ли?

– Нет. Это дети до шести лет включительно.

– А, ну понятно.

Получалось сын Даны попадал в эту группу. Хоть в чем-то повезло.

Изначально Максим собирался посетить спальные корпуса, но сейчас передумал.

– Ну что, заглянем по пути в медблок?

Ему показалось, что этот Александр Иванович Павловский сейчас испепелит его взглядом. Мужик оскалился, показывая мелкие желтоватые зубы.

– А что вам смотреть в медблоке, Алексей Викентьевич?

«Ого!» – подумал Максим. – «Да ты, мужик, пускать меня туда не хочешь?!»

Именно потому ему надо было непременно там побывать и все увидеть.

– Как что, Александр Иванович? Проводку, разумеется, – проговорил он многозначительно. – Вы же знаете, как часто коротит и вызывает возгорание объекта неисправная проводка!

– Хорошо, – прошипел Павловский. – Пойдемте, я вас провожу. Только предупреждаю, там чистые помещения, в медболке стерильно.

Чистые помещения? Это звонком прозвенело в мозгу. Он видел же видел, какое здесь старье, кругом сопли, все на ладан дышит. Откуда чистые помещения в этом пережитке прошлого века?! А главное, зачем?

– Не извольте беспокоиться, – успокоил Востров, демонстративно посмотрев на часы. – Александр Иванович, меня уже время начинает поджимать. Может быть, вы меня проводите, а сами сходите и принесете журнал, я прямо здесь подпишу?

По лицу Павловского видно было, что его раздирают сомнения, однако тот кивнул и даже изобразил слащавую улыбку:

– Хорошо.

* * *

Павловский хоть и согласился, уходил неохотно, все косился на старенький одноэтажный корпусок медблока, только подтверждая подозрения. А Макса уже время поджимало жестко. Он еле дождался, пока заведующий уйдет.

Но нетерпения выказывать было нельзя. Потому он неспешно, словно на прогулке прошелся по асфальтированной дорожке до крыльца, не спеша поднялся и толкнул дверь. И тут же напоролся на турникет и медсестру, больше похожую на цепного пса в будке.

– Вам куда? Здесь нет входа. Только для медперсонала.

Востров вытащил корочки пожарного надзора. У тетки забегали глаза.

– У нас сейчас плановое обследование. Зайдите позже.

– Не могу позже, уважаемая, не знаю вашего имени-отчества. Поступил сигнал, что у вас тут оборудование неисправно. Есть опасность возгорания.

– Кхммм… Да, да, конечно…

Женщина впустила его, а сама побежала вперед, видимо, предупредить. Но Максим уже вошел. В предбаннике по обе стороны на кушетках сидели худенькие, почти прозрачные малыши. Как воробушки. По одну сторону те, кто уже прошел процедуру, все характерным жестом прижимали ватку к сгибу локтя. По другую – ожидавшие своей очереди. Беглый взгляд – мальчик Даны был там, сидел среди ожидающих.

Но стоило Вострову взглянуть на их тоненькие ручки, до болячек исколотые вены, синяки, он вдруг понял одно. Никого из этих детей он не сможет тут оставить. Разом рухнул прежний план и начал строиться безумный новый.

Нельзя натянуть сову на глобус, но ему НАДО сделать это.

И уйти чисто.

Как?

Есть только один способ.

Максим невольно сглотнул, желание взорвать это все чертовой матери было непреодолимым. Но сначала предстояло кое-что сделать. Он развернулся, чтобы выйти и в дверях почти наткнулся на двух женщин в медицинских костюмах. Одна та самая тетка, другая надо полагать, врач. Они-то ему и были нужны.

Прежде, чем те успели открыть рты, выдал казенным тоном:

– Поступил сигнал, что у вас тут оборудование неисправно. На волоске все! Опасность возгорания и взрыва. Готовьте срочную эвакуацию.

Тетки замерли открыв рты.

– Это к-кто сказал?

Он смотрел на их лица, вроде бы обычные, человеческие, так и хотелось взять за горло и спросить:

«Вы как вообще, по ночам спокойно спите? Ничего не шевелится в душе, не мучает?»

Вытряхнуть из них правду. Но брезговал.

– Сейчас тут рванет к чертовой матери. Хотите взлететь на воздух? – проговорил жестко.

И тут же скомандовал:

– Я сейчас выйду на пять минут, мне нужно проверить подводку снаружи. Чтобы за это время никого в здании не осталось. Ясно? Берите детей, отходите к ограде, еще лучше – в сквер, который через дорогу.

Женщины побелели как полотно и застыли, глядя на него безумными глаза.

– Быстро! – рявкнул Максим и вышел, на ходу вытаскивая гаджет.

* * *

Надо было успеть раньше, чем явится с журналом Павловский. От медблока до административного корпуса было четыре минуты неспешной ходьбы, назад столько же. Три минуты из восьми, уже прошли. Осталось пять.

Сначала связаться с Филом, предупредить, что план переигрывается.

Потом отсечь от основной группы малышей ребенка Даны. Но это рассчитывал сделать в суматохе. Нутром чувствовал, что эти тетки не станут жертвовать собой ради детей, они прежде всего побегут спасаться сами. Другие – может и стали бы, но не эти.

Потому что это закрытый интернат и здесь содержатся дети «зараженных». Бесправные, беззащитные и бесхозные. Родители в зонах, если с детьми что-то случится, никто не спросит.

Зато у этих детей врожденный иммунитет. Это лежит на поверхности, но никто не сопоставляет простые факты. У них практически такая же уникальная кровь.

Сырье!

Плановое обследование – значит, проводится регулярно. Судя по тому, какие дети бледные и обескровленные – в промышленных масштабах. Потому и нужны чистые помещения. Единый алгоритм, система работает.

Фил ответил сразу.

– Ты где? – тихо рыкнул в трубку.

– Планы меняются, – быстро проговорил Макс. – Готовься принимать детей. Толика подвязал?

– Да, Толик здесь, – начал Титов. – Подожди, каких детей?

– Некогда объяснять. Нужна бригада телевизионщиков, неважно, кого, людей с камерами, чтобы было кому снимать. Нужна массовка. Чем больше, тем лучше.

Доли секунды обжигающее молчание висело в трубке, потом Титов спросил:

– Что снимать, где?

– Сейчас тут рванет, и все повалят в сквер. За мной и Сашкой вернешься по звонку, – сказал Макс. – Все, давай, время пошло.

Быстро отбился, спрятал гаджет, развернулся, и обратно в медблок.

Еще минута, осталось четыре.

А там уже начался психоз. Тетки заметались. Дети сбились в кучку, замерли, не понимая, что происходит. Но никто не плакал.

– Выводите детей! – гаркнул Максим во всю глотку

Схватил за руки двоих малышей и быстро повел к выходу. Тетки с воплями:

– Сюда, все сюда! Выходим! – рванули за ним, а потом бегом к забору.

Как он и рассчитывал. Когда вся эта растянувшаяся цепочка побежала мимо него к забору интерната, перехватил ребенка Даны и отделил от остальных.

Теперь было главное – чтобы ребенок сразу ему поверил. Потому что времени нет.

– Саша, – отрывисто проговорил Максим. – Слушай меня внимательно. Меня послала твоя мама.

И невольно сглотнул подступивший к горлу комок. Светлые глаза мальчонки зажглись.

– Мама… Я знал, что она не могла меня бросить.

– Не могла, верно, – Макс крепко держал ребенка за плечи. – И сейчас я заберу тебя отсюда к маме, понял? Но тебе придется немного подождать. Ты мне веришь?

Мальчик оглянулся на толпу бегущих и серьезно кивнул.

– Хорошо.

За медблоком, у служебного выхода чуть в отдалении в кустах стоял мусорный контейнер. А за ним – перейти кусты, и можно попасть в хоздвор. Максим показал на контейнер и велел:

– Спрячься за него. Сиди тихо и жди меня. Я вернусь за тобой и мы поедем к маме. Понял?

Мальчонка кивнул. Макс невольно поразился, до чего мать и сын похожи. Дисциплинированные, надежные. Но времени на размышления не было. Убедившись, что ребенок спрятался, он рванулся обратно в медблок. Потому что на вопли перепуганных теток туда уже направлялась охрана.

Две минут у него оставались на все.

* * *

Хватило одной.

Чтобы провернуть все это и выскочить через служебный вход. Максим Востров был опером, диверсантом. Взрывать, поджигать – это он умел четко. Да и не с пустыми руками пришел. Фил из своего арсенала выделил ему кой-чего. Потому что вариант прорываться с боем рассматривался в первую очередь.

Когда господин Павловский прибежал с журналом, в медблоке уже рвануло так, что вылетели обломки кровли. Все заволокло дымом, стали вырываться языки пламени.

А Востров забрал мальчика и нырнул за кусты в хозяйственные постройки.

Затаился там, и вызвал Фила.

– Давай к воротам хоздвора, заберешь мальчонку, – тихо проговорил в трубку, наблюдая, как сторож бегом несется оттуда к горевшему корпусу медблока.

Фил подъехал быстро. Как только показалась его машина, Макс сказал ребенку:

– Иди с ним, он отвезет тебя к маме, понял?

– А ты? – смотрел серьезно, как взрослый.

– Я позже. У меня тут дела.

Малыш вдруг замер, глядя на него, и тихонько так, очень по-детски прошептал:

– Ты мой папа, да?

Максиму показалось, что ему сводит горло, и огнем печет в груди.

– Да. А сейчас иди с ним. Мама ждет, – сказал он.

И перебросил мальчика Филу через ворота. Тот быстро упрятал его в машину и замер, ожидая его. Но Максим махнул ему:

– Дану забирай, и ждите. Вызову, когда закончу. – А сам побежал к горевшим постройкам.

Чтобы уйти чисто, есть только один способ.