Текст книги "Космический принц и я (СИ)"
Автор книги: Екатерина Каблукова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Екатерина Каблукова
Космический принц и я
Глава 1
– И долго мне еще терпеть эту… незаконнорожденную? – в голосе баронессы Форестье послышались визгливые нотки.
– Ты сама понимаешь, что до её совершеннолетия осталось всего две недели, – пробубнил её муж и мой биологический отец.
Я не стала слушать дальнейший разговор, все равно ничего нового я не услышу. К тому же, мне надо было торопиться, иначе дочери барона могли перехватить меня с глупыми требованиями, и тогда я бы точно опоздала на лекции.
Я прокралась по лестнице, стараясь не шуметь подхватила сумку и вышла на улицу. Огляделась по сторонам и мысленно застонала. Соседи начали украшать свои дома к предстоящему празднику. Это означало, что мачеха уже сегодня выдаст мне стремянку и кучу помятых зелено-розовых гирлянд, а потом будет придирчиво осматривать мою работу и указывать на недостатки. За пять лет я почти привыкла к такому обращению, но все равно было обидно.
Я выдохнула. Полюбовалась облачком пара, сорвавшемся с губ.
– Сииинди!!! – донеслось из-за дверей. Я вздрогнула и поспешила спуститься с крыльца. Натянув капюшон, я побрела по улице, стараясь избегать возможных встреч с соседями, не желая видеть осуждение в их глазах.
В глазах жителей этой планеты я – позор, бельмо на глазу высокородного семейства, незаконнорожденная дочь барона Форестье.
Двадцать лет назад тогда еще молодой барон работал в посольстве на планете Юнона. Там же переводчиком работала и моя мать. А дальше… дальше, со слов мамы, все было как в сказке: цветы, настойчивые ухаживания, бал Зимнего солнцестояния и ночь в отеле… после чего маму уволили, а страстный атташе отбыл на родную планету, где у него была семья. А через положенные девять месяцев у мамы появилась я.
Мама никогда не упрекала меня ни в чем. Ни она, ни отчим. Он вообще был молчаливым человеком, который легко принял то, что у его жены есть незаконнорожденная дочь. Странно, но ни братьев, ни сестёр у меня не было.
Мы жили в просторных апартаментах в центре Юноны, моей родной планеты. Отчим работал, мама вела хозяйство, я ходила в школу… в общем, мы были обычной семьей, каких в Галактике не счесть на каждой планете.
Не могу сказать, что отчим баловал меня или обращал внимание. Он был добр со мной, как и с детьми соседей. Поговаривали, что мама вышла за него замуж лишь для того, чтобы не возвращаться на родную планету. Не знаю. Она никогда не рассказывала мне ни о своей семье, ни о моем биологическом отце.
Став старше, я замечала, что мама слишком пристально следила за политическими новостями. Впрочем, стоило мне поймать ее за этим занятием, она вздрагивала, смущенно улыбалась и выключала галавизор.
Мы мирно жили до того момента, когда пассажирский шатл, который вез пассажиров с Юноны на Церцею, пропал с радаров. Позднее стало известно, что его засосало в черную дыру. Все пассажиры погибли. Среди них были и мама с отчимом.
Тогда в моей жизни и появился барон Форестье. Вернее, это я появилась в его жизни, поскольку в моих документах именно этот человек и значился биологическим отцом.
Он приехал сразу после похорон, оформил необходимые документы и попросту увез меня, воспользовавшись правами опекуна. Так я попала на Виллену – главную планету нашей Галактической Империи.
Шумная. Пестрая, вечно наполненная туристами в центре огромного мегаполиса и в то же время закостенело чопорная в аристократических районах, окружавших небоскребы цетра города.
На демократической Юноне никому не было дело до моего происхождения, здесь же, в доме моего настоящего отца, я была парией.
Помимо меня у барона были две дочери-близнецы Адель и Мирабелла, потому третья, незаконнорожденная, абсолютно не вписывалась в его планы. Возможно, будь я мальчиком, у меня был бы шанс, но, увы…
Я взглянула на часы и прибавила шагу. Монорельс с моей остановки отходил через двадцать минут, и мне не хотелось опоздать на него, чтобы не пропустить лекции. Диплом университета был для меня единственным шансом вырваться из плена семьи Форрестье, которые решили, что я вполне могу жить с ними и в роли бесплатной служанки.
Холодный ветер с крупинками снега ударил мне в лицо, напоминая, что до главного праздника года остаются считанные дни. Для меня это означало лишь дополнительную готовку и уборку. Мои новоявленные родственники не гнушались требовать от меня работы, то и дело попрекая тем, что вынуждены терпеть меня у себя в особняке.
Снегопад усиливался. Я плотнее запахнула старую куртку Адели, одной из сестер, и, надвинув шапку на лоб, упрямо зашагала к вокзалу по едва заметной дорожке для пешеходов.
Конечно, можно было взять таксофлаер, благо в районе богатых особняков их было предостаточно, но это стоило пол-империала, которые мне очень пригодятся.
Пока я дошла до огромного, ничем ни примечательного здания, руки и ноги замерзли. Пришлось потратить целого «принца» – небольшую серебряную монетку, чтобы купить кофе в автомате.
До прибытия монорельса оставалось чуть более пяти минут, и я расположилась на жестком сидении, попивая кофе и наслаждаясь тем, что хотя бы пять минут я никому не нужна.
Платформа была относительно пустой: в основном ей пользовались те, кто прислуживал в домах аристократов, сами же обитатели квартала предпочитали перемещаться на флаерах.
Монорельс прибыл точно по расписанию, и я быстро прошла в вагон третьего класса, стараясь выглядеть как можно более незаметной: монорельс шел из космопорта через заводские кварталы, и вокруг было слишком много народу.
Предварительно вставив в уши наушники, я плотнее натянула шапку на лоб и спрятала руки в карманы, нарочито ссутулившись. Болтавшаяся одежда, скрывавшая фигуру, была лишь на руку.
Несколько работяг, едущих домой с ночной смены, скользнули по мне безразличным взглядом. Я собиралась пройти в конец вагона, когда заметила на полу синюю шапку с огромным помпоном. Судя по всему, она выпала из рук бородатого парня в модной, меняющей цвет в зависимости от температуры воздуха, куртке. Он дремал, прислонившись к стеклу окна. Небольшая сумка с биркой космопорта свидетельствовала о том, что её хозяин только что приехал на Виллену. Я подобрала шапку и вложила ее в руки предполагаемого хозяина. Он вздрогнул и заморгал.
– А? Что?
– Извините, у вас шапка упала, – пояснила я.
– Спасибо! – бородатый парень взглянул на меня. в его глазах мелькнул интерес.
– Не за что! – стараясь избегать его взгляда, я забилась в самый дальний угол и достала планшет с лекциями – необходимо было повторить предмет.
Украдкой я посматривала на парня, но он, не получив ответного взгляда, уже отвернулся и со скучающим видом смотрел в окно.
Я вздохнула, чувствуя одновременно облегчение и досаду. Разумеется, у меня не было столь выдающихся форм как у сводных сестер, и их одежда сидела на мне мешковато, но женское тщеславие было мне не чуждо.
Жаль только, на Виллене популярностью пользовались полногрудые девицы с пухлыми, «манящими к поцелуям» губами. Мои сводные сестры Аделия и Мирабелла даже сделали несколько дорогостоящих пластических операций, чтобы выглядеть привлекательнее. Мне это не грозило, поскольку у меня не было ни желания менять что-то в своей внешности, ни денег.
Бросив еще один взгляд на бородатого парня, я все-таки уткнулась в планшет и начала повторять материал.
Пытаясь разобраться в формулах, я увлеклась и чуть не пропустила свою остановку, подорвалась с места в самый последний момент и вылетела на перрон, когда двери уже закрывались.
– Осторожнее! – тот самый парень в крутке придержал меня, не давая упасть на него.
– Извините, – я натянуто улыбнулась и аккуратно выскользнула из его рук.
– Ничего страшного, – улыбнулся он. – Просто будьте внимательнее, не все будут ловить вас!
Я окинула бородатого задумчивым взглядом.
Странный. Это было наиболее подходящее слово. Явно не бедняк, но ехал он в вагоне третьего класса. Ловкий, раз так легко подхватил меня.
Красивый или нет, сказать невозможно: мешают борода и шапочка, натянутая по самые брови, но серые глаза смотрят дружелюбно, а нос достаточно прямой, хотя и был сломан не так давно. Интересно, почему его обладатель не воспользовался процедурой регенерации тканей, тогда перелом был бы не так заметен.
– У меня что-то на лице? – поинтересовался мой невольный спаситель.
Я вздрогнула.
– Нет. Почему вы спрашиваете?
– Вы так на меня смотрите.
– Просто думаю, зачем вы отпустили бороду, – ляпнула я первое, что пришло на ум.
Незнакомец рассмеялся и скорчил гримасу
– Наверное, чтобы не быть узнанным, – заговорщицки прошептал он.
– Думаете, ваша борода помешает идентификационным системам? – скептически поинтересовалась я.
– Конечно, нет, лишь убережет от излишнего любопытства.
– О, вы так популярны? – съязвила я, прекрасно понимая, к чему весь этот разговор.
– Больше, чем мне хотелось бы, – покаянно произнес он. – Повеьте, сведения обо мне дорого стоят.
Я кивнула: ну конечно, сейчас начнется оглядывание, потом загадочный шепот, попытка назначить свидание…
– О, тогда мой вам совет – сделайте операцию, чтобы сменить внешность, – порекомендовала я и направилась к выходу.
Бородатый незнакомец лишь неопределенно хмыкнул в ответ.
У выхода стояло с десяток людей с камерами и микрофонами, репортеры, а чуть поодаль – почти такая же из зевак и любителей светский сплетен. Наверняка, ждали приезда какой-то важной особы.
. Я была уже почти у двери, когда он вновь подхватил меня, на этот раз под руку.
– Что вы себе…
– Тише, – прошептал он, умоляюще глядя на меня своими серыми глазами и я вдруг заметила, что у него очень длинные ресницы: темные у века и золотисто-рыжие, точно выгоревшие на кончиках. – Прошу, мне надо всего лишь выйти вместе с вами!
Я остановилась и внимательно посмотрела на него.
– К вашему сведению, по законам Виллены, я – несовершеннолетняя! – проверенный способ, чтобы отвадить очередного желающего познакомиться ближе.
Действовало безотказно. Бородач ошеломленно захлопал глазами.
– Какое мне дело до вашего возраста, я же не в постель… – он вдруг широко ухмыльнулся. – Ах, вот о чем вы подумали!
Я почувствовала, что краснею.
– Не совсем… вернее… в общем… – забормотала я, понимая, что любое оправдание будет звучать глупо.
Парень усмехнулся и вдруг шутливо надвинул мне шапку на лоб, почти закрыв глаза.
– Вынужден огорчить, но…
– Понятно, – я вернула шапку на ее место и еще раз внимательно посмотрела на него. – Тогда почему? Проблемы с законом?
– Можно сказать и так, – он не стал лукавить.
– Что именно?
– Зачем ты спрашиваешь? – он перешел на «ты». Я пожала плечами:
– Потому что не хочу быть привлеченной за соучастие.
– Ты же несовершеннолетняя, – поддел меня бородач.
– Через две недели мне исполнится двадцать один год, – проинформировала я.
– Через две недели… Но ведь это…
– Да, день Зимней ночи, – подтвердила я. Вот ирония: на Юноне мой день рождения приходился на осень, но на Виллене, где время шло быстрее, день рождения совпадал с началом нового годового цикла. Будь я хозяйкой самой себе, я бы настояла на годовом цикле Юноны, но барон Форестье внес изменения в бумаги без моего согласия, и для меня это означало лишь дополнительные три долгих месяца ожидания.
– Дитя Зимней ночи, – хмыкнул бородач. – Забавно.
– Не то слово, – фыркнула я. – Так все же, что ты совершил, что решил обратиться за помощью к первому встречному.
Парень улыбнулся и отвел меня от дверей: мы стояли почти на самом проходе и нас постоянно толкали.
– Я провел ночь с женой начальника полицейского участка, – доверительным шепотом сообщил бородач. – И теперь меня разыскивают.
– Ага. И потому ты отпустил бороду, ездишь в модной одежде в третьем классе и пристаешь к незнакомым девушкам? – фыркнула я, всем своим видом выражая недоверие.
– А ты быстро схватываешь! – восхитился мой почти знакомый.
– Стараюсь, как могу.
– Ладно, – он поднял ладони, показывая, что сдается, – признаю, я задолжал одному из банков. Ну знаешь, как бывает: взял кредит, не вернул вовремя деньги, набежали проценты, к тому же меня уволили с прежней работы, а я еще не нашел новую… – он скривился, точно мысль о работе вызывала зубную боль. – Теперь меня ищут.
Я слушала рассказ, задумчиво накручивая на палец выбившуюся из-под шапки прядь вьющихся темных волос, дурацкая привычка. На это раз, похоже, что бородач не врал. Он смотрел на меня таким обескураженным взглядом, что я не выдержала.
– Хорошо, но почему ты считаешь, что если мы выйдем вместе, то тебя не остановят?
– Потому что в анкете я указал, что женщины не входят в круг моих интересов! За это мне снизили проценты, – он улыбнулся и беспомощно развел руками, – вот и все. Можешь сдавать меня полиции, если хочешь!
Я обиженно фыркнула и окончательно поверила в эту историю, буквально на днях один из однокурсников жаловался, что банки до сих пор дают кредит по льготной ставке однополым парам, чем сразу же воспользовались пронырливые меркурианцы. Мой новый знакомый, по всей видимости, был из числа проныр.
– Ладно, пойдем! – пробурчала я, посматривая на часы, висевшие над табло. Времени до начала занятий оставалось в обрез.
– Спасибо! – бородач обнял меня за куртку где-то в том месте, где по его прикидкам должна была быть моя талия, но просчитался – рука скользнула ниже.
– Ты что? – зашипела я.
– Прости, – он засуетился, вдобавок его толкнули, и ладонь легла на мою грудь, правда бородач сразу же убрал руку. – Упс…
– Да что ты себе позволяешь! – возмутилась я.
– Извини. Просто твоя куртка… – он виновато похлопал глазами, словно стрикс – ночная птица с крючковатым клювом, которая спит днем.
– Причем тут моя куртка?
– Она слишком… слишком велика тебе.
– Да, это удобно. Можно надеть дополнительный свитер.
– И избежать пристальных мужских взглядов? – понимающе протянул он.
– И это тоже, – я не стала спорить. – И если ты тоже хочешь избежать пристальных взглядов, то нам лучше выйти.
– Да, конечно… – бородач нерешительно прикоснулся к моей ладони. – Не возражаешь?
– Нет, – я послушно взяла его за руку, сплела пальцы с его.
– Я – Каспиан, – вдруг сказал мой спутник.
Я непонимающе посмотрела на него.
– Каспиан?
– Да. Это мое имя, – пояснил бородач.
– Странное имя.
– Какое есть. А как тебя зовут? – он обернулся ко мне, словно стараясь отвернуться от толпы репортеров, стоявших у крыльца и явно карауливших приезд какой-то важной персоны.
На нас акулы пера не обратили никакого внимания.
– Все-таки пытаешься склеить?
– Не без этого, – он рассмеялся. – Ладно, раз уж ты меня раскусила, давай оплачу тебе такси, иначе опоздаешь на лекции.
– Откуда ты?.. – изумленно выдохнула я.
– У тебя планшет с логотипом университета, к тому же я учился и знаю, когда начало занятий! – Каспиан шутливо щелкнул меня по носу. Я не успела возмутиться, как он залихватски свистнул, подзывая флаер, выкрашенный в оранжевый цвет, указывавший принадлежность к официальному перевозчику.
Я хотела возразить, но Каспиан достаточно быстро усадил меня в такси, ввел маршрут и приложил палец, подтверждая оплату со счета, после чего отскочил, чтобы в него не попали комья снега из-под шасси флаера. Я невольно прижалась носом к стеклу, следя за удаляющейся фигурой в яркой переливающейся куртке.
– Синди, – прошептала я, – Меня зовут Синди.
Вряд ли он услышал.
Глава 2
Следующие три дня выдались настолько насыщенными, что я и забыла про бородатого парня с дурацким именем Каспиан. Ну, если не лукавить, то почти забыла.
Признаться, меня слегка грызла совесть: все-таки у моего нового знакомого были проблемы с деньгами, а он потратился мне на таксофлаер. Впрочем, эти мысли были быстро забыты из-за суматохи в доме: началась подготовка к Зимнему балу, который император Виллены устраивал в своей резиденции на орбите.
Суматоха усиливалась еще и потому, что у моих сводных сестер этот бал был первым в их жизни. Приглашение пришло вечером того же дня, когда я встретилась с Каспианом.
На плотной бумаге каллиграфическим почерком было выведено, что его величество император приглашает барона Форрестье с семьей на традиционный Зимний бал. Мне его показали лишь издали, и я не успела прочесть полностью.
– Представляешь, мы будем делать реверанс перед самим императором! – Мирабелла старательно присела, отклячивая наиболее выступающую часть своего тела.
– И потом всю ночь танцевать! – подхватила Адель, пытаясь изобразить танцевальное па и наскакивая на табуретку. – Синди!
– Что? – я подняла голову.
– Это ты поставила здесь табуретку?
– Нет. Это мадам баронесса, – пробурчала я, возвращаясь к нудной лекции по истории космической колонизации планет. – Сказала, что это – журнальный столик.
– Тогда почему на нем нет вазы с цветами?
– Чтобы ты не разбила её, пытаясь научиться танцевать!
– Научиться танцевать? – взвизгнула Адель, – Ах ты паршивка, я сейчас же все расскажу маме!
– Адель, она просто завидует, – фыркнула Мирабелла. – Её-то никто не пригласил на бал!
– Да кому она нужна! Незаконнорожденная!
Я тем временем вновь уткнулась в планшет, стараясь заучить очередную теорему. Для меня конец года означал лишь экзамены и риск потерять стипендию, а с учетом приближающегося совершеннолетия, это было равносильно общегалактической катастрофе.
– Синди! – визгливый голос ворвался в мои невеселые мысли. Я вздохнула и отложила планшет. Встала. Взглянула на блондинку, возвышавшуюся надо мной.
– Да?
– Я жду свой чай уже десять минут! – баронесса Форестье уперла руки в бока. Её лицо оставалось бесстрастным: из-за большого количества уколов ботекса моя мачеха окончательно утратила мимику. А выпученные глаза и пухлые, перекачанные силиконом губы вкупе со впалыми от постоянных подтяжек щеками делали ее похожей на рыбу.
К несчастью, в отличие от рыбы, баронесса Форестье обладала достаточно пронзительным голосом, и теперь решила обрушить на меня всю его мощь.
– Ты должна была заварить его ровно в шесть, а сейчас уже четверть седьмого! – наманикюренный палец с острым ярко-алым ногтем указал на часы. Я даже не повернула голову.
– Хорошо, я сейчас принесу.
– Сейчас уже поздно! Марта давно сделала это за тебя!
Марта была наша кухарка. Пожалуй, единственная из этой семьи, кто действительно сочувствовал мне.
– Тогда зачем весь этот шум? – по-хорошему, надо было сдержаться, но я не смогла.
– Шум? –возмутилась мачеха. – ты хочешь сказать, что я издаю шум, словно уличная торговка?
– Нет, этого я не говорила, – я прикусила язык, но было уже поздно.
– Неблагодарная девчонка! – баронесса притопнула ногой. – Из-за своей дерзости ты останешься без ужина! Немедленно ступай к себе!
Я тихо выдохнула. Могло быть и хуже. В прошлый раз меня заставили чистить картошку, а до этого – перебирать бобы, раскладывая по цветам.
По всей видимости, мачеха, решив, что подобный труд меня не перевоспитывает, решила воздействовать по-другому. Что ж, хоть и впроголодь, но зато не надо садиться за стол, терпеть недружелюбные взгляды мачехи и хихиканье близнецов.
Подхватив свой планшет, я послушно поднялась на чердак, где и была моя комната. Вернее, каморка, иначе это полутемное помещение назвать было нельзя.
Летом кровать можно было поставить под скатом, у стены, но зимой, когда из щелей дул ветер, мне приходилось оттаскивать ее на середину комнаты. Я подошла к окну, взглянула на соседние дома. Красивые особняки, летом утопающие в зелени деревьев.
Сейчас мне были видны их терракотовые стены, украшенные белыми колоннами. Над крыльцом каждого из домов – герб владельца: крылатые четырехногие чудовища, непонятные цветы, деревья. В отличие от сводных сестёр, я плохо разбиралась в геральдике, предпочитая тратить время на изучение стратегического планирования общегалактического бизнеса: много математики, но работа такому специалисту всегда найдется. Снегопад все еще продолжался, и я опустила жалюзи скорее по привычке, чем опасаясь света трех лун. Потом я рухнула на кровать и вновь начала читать учебник.
Ровно в девять вечера я отложила планшет и спустилась на кухню, помочь Марте, а, вернее, перемыть всю посуду после ужина. Там все еще витали запахи еды, и я вдруг поняла, что голодна.
Словно прочитав мои мысли, кухарка, пожилая женщина со сморщенным, точно яблоко с мороза лицом, быстро придвинула мне тарелку каши с молоком.
– Вот, ешь!
– Спасибо, – я села за стол и принялась уплетать за обе щеки. – Марта, я сама сделаю!
Последние слова относились к кухарке, которая начала мыть посуду.
– Сиди, – она махнула рукой, белая пена разлетелась по кухне. – Кушай, а то хозяйка вдруг придет!
Я уже поела, – я отнесла тарелку к мойке и потеснила Марту. – иди, отдыхай.
– А ты? Пока посуду перемоешь, потом полы помыть надо, так за полночь будет, а тебе рано вставать на учебы надо, не то, что этим двум бездельницам, – служанка мотнула головой по направлению к двери. – Весь вечер разговоров было, что о платьях и танцах.
– Ну и пусть говорят, – отмахнулась я. – Тебе-то что?
– Да то, что приглашение было прислано на всех ТРЕХ дочерей, – фыркнула служанка.
– Что? – я в последний момент успела удержать тарелку в руках. Аккуратно поставила ее на край стола и лишь тогда спросила. – Ты уверена?
– Конечно. Сама слышала, как хозяин жене говорил, а та ему возражала: дескать тебе еще нет двадцати одного, значит, и права не имеешь.
– Даже если бы я и имела, знаешь, сколько одно платье стоит? А ведь еще и туфли, и драгоценности, – я вздохнула и с наигранной веселостью тряхнула головой. – К тому же я там никого не знаю, и мне будет скучно. Нет, Марта, этот бал не для меня!
***
То же самое я говорила своим друзьям, когда в обеденный перерыв мы сидели в университетской столовой. Получившие грант на обучение, мы были редкостью, среди богатых отпрысков аристократических семей потому остальные предпочитали обходить нашу компанию стороной.
– Глупости, милая, не ездить на балы это ужасно вредно, – тонким противным голосом возразил Джейми.
Он учился на дизайнера и был самым экстравагантным в нашей компании заучек-простолюдинов. Неровно подстриженные волосы в зависимости от освещения переливались от фиолетового до зеленого, на лице виднелась трехдневная щетина, а в ушах были квадратные серьги.
– Не думаю, что Синди слишком расстроилась по этому поводу, – отмахнулась Дафния.
Хрупкая блондинка, с огромными глазами, она напоминала фею из старинного мультика. Она уже два года жила с Джейми и, судя по всему, дело неумолимо двигалось к свадьбе.
– А мне кажется, что расстроилась, а, Синди? – еще одни приятель, Патрик, ткнул меня локтем в бок.
Выросший на планете фермеров, он был самым простым и оттого надежным.
– С чего мне расстраиваться? – пробурчала я, демонстративно потирая ребра. – подумаешь, не попасть на Зимний бал!
– Говорят, там будет крон-принц! – заговорщицким шепотом продолжала Дафния, обожавшая читать светские сплетни.
– Эка невидаль, он же каждый год там бывает, – пожал плечами Патрик.
– А вот и нет! – фыркнул Джейми. – За последние лет пять принц не посетил ни одного бала. Да что там, ни одного официального мероприятия! Ходят упорные слухи, что междщу ним и императором произошла ссора и принц сбежал из дворца!
Я вздохнула, завидуя незнакомому мне принцу. Мне тоже хотелось сбежать, но я была несовершеннолетняя, и даже в случае простой проверки личности у меня могли быть крупные неприятности с законом. Оставалось терпеть.
– Эй, Синди, ты опять мечтаешь? – Патрик снова пихнул меня, я, не задумываясь, дала сдачи.
Несколько секунд мы сосредоточено толкали друг друга, пока не прозвенел звонок. Партрик ругнулся, с шумом вскочил и помчался на лекцию. Джейми поднялся и тоже направился вслед за ним.
– А тебе не надо идти? – Дафния подозрительно покосилась на меня, спокойно сидящую на своем стуле.
– Нет, мне засчитали реферат, – я одним глотком допила кофе и встала. – А поскольку мои успехи никого не интересуют, пойду, наверное, пройдусь по центру города, раз уж появилось свободное время.
– Тебе составить компанию? – Дафния неохотно покосилась в окно, за которым лежал снег. Я рассмеялась: рожденная на Мекурии, подруга обожала жару и плохо переносила холод.
– Не стоит. Я не настолько подавлена, чтобы заставлять тебя жертвовать собой! – я встала и подхватила сумку. – Встретимся завтра!
– Ладно, – подруга всмотрелась в мое лицо. – Ты уверена?
– Я просто хочу побыть одна. Ладно?
– Ладно. Если что – звони!
Я кивнула и вышла из столовой.
Снег хрустел под ногами, мороз пока еще приятно пощипывал щеки. Я вдохнула холодный воздух, закашлялась и направилась к остановке муниципальных флаеров.
– Привет! – раздался над ухом смутно знакомый баритон.
От неожиданности я подскочила и чуть не ударила головой в нос уже знакомого бородача. Как там его? Каспиан. Глупое имя, как и эта шапка с огромным помпоном, которая вновь была натянута почти до бровей.
– Привет, – я заинтересованно посмотрела на помпон, ожидая объяснений.
Они не заставили себя ждать.
– Отвлекает от лица, – пояснил хозяин шапочки. – Все смотрят на помпон. Я же в розыске.
– Слушай, а ты не пытался устроиться работать шпионом? – спросила я. – У тебя так здорово получается!
Он на секунду нахмурился, потом серые глаза весело сверкнули.
– Издеваешься?
– Ну… да, издеваюсь, – от мороза я поежилась, и мой собеседник это заметил.
– Пойдем, укроемся от погоды? – предложил он и, не дожидаясь согласия, потащил в сторону остановки.
Я хотела возразить, но потом передумала, стеклянный павильон укрывал от ветра, к тому же, я все равно собиралась в центр города.
– Куда поедем? – небрежно поинтересовался Каспиан.
Я строго взглянула на него, осуждая за эту фамильярность.
– Лично я собираюсь ходить по магазинам, – сухо проинформировала я, – ну знаешь там, семейные подарки, нарядное платье, огромные носки…
– Носки? – он слегка нахмурился.
– Угу, – я удивленно посмотрела на него. – Только не говори, что ты не вешал носок над камином в ожидании того, что мистер Белая борода положит тебе сладости за то, что примерно вел себя весь год!
– Нет. Я всегда был плохим мальчиком, – он усмехнулся, правда сейчас улыбка не затронула глаз. – И конфеты у нас в семье не приветствовались, как, впрочем и носки над камином.
– Извини, – мне стало стыдно. – Я не знала…
– Ничего страшного, – отмахнулся Каспиан. – О, вот и флаербас. Поехали?
Мы залезли в огромную металлическую капсулу. Днем пассажиров было мало, и мне даже удалось найти свободное место. Каспиан так и остался стоять, слегка нависая надо мной, словно закрывая собой от остальных. Я вдруг поняла, что мне очень уютно вот так сидеть, словно под его защитой.
– Торговый центр! – возвестил мой спутник, заставляя меня вынырнуть из раздумий.
– Что?
– Приехали, пойдем! – Каспиан взял меня за руку, решительно вывел из флаербаса и повел к огромному зданию, которое переливалось и сверкало в зимних сумерках. Рабочий день еще не закончился, но дорожки-траволаторы, ведущие на вход, были переполнены, и часть людей, переминаясь с ноги на ногу, ожидала своей очереди.
– Это же Ле Гранд! – ахнула я.
– Ага. Самый большой торговый центр планеты, – довольно подтвердил Каспиан.
– А… зачем мы здесь?
– Ты же собиралась за покупками, – напомнил он, подталкивая меня к концу очереди на вход.
– Ну… – я окончательно смутилась. – Вообще-то…
– Что?
– Я просто хотела погулять по городу.
– Тогда почему сказала, что собираешься за покупками?
– Мужчины не любят магазины, – призналась я, избегая его внимательного взгляда.
– Хотела избавиться от меня?
– Верно, – выдохнула я.
– Ладно, – Каспиан развернулся и направился к остановке, всем своим видом показывая мне, что ему в общем-то все равно.
Я почувствовала себя так, словно ударила собаку. В сущности, этот парень не сделал ничего плохого. К тому же рядом с ним было так… уютно и спокойно, и мне не хотелось, чтобы он уходил.
– Черт! – ругнулась я и поспешила за ним. – Каспиан, подожди!
Он даже не обернулся. Я догнала его, схватила за руку. В этот момент моя нога предательски поехала по льду, заботливо припорошенному снегом. Крепкая рука поддержала меня, не давая упасть. Я вдруг оказалась прижатой к Каспиану, правда на этот раз его ладонь лежала точно на моей талии.
Убедившись, что я стою на ногах, парень сразу же разжал руки и собирался идти дальше, но я остановила его.
– Извини, я просто… – я замолчала.
Каспиан тоже молчал, явно ожидая продолжения, но я даже не знала, что ему сказать. Что боюсь заводить отношения, чтобы потом не остаться, как моя мама, с ребенком на руках? Или что все мои свидания заканчиваются крайне неудачно, потому что я не могу распоряжаться своим временем, и в любой момент меня могут запереть на чердаке дома.
Я заморгала, стремясь скрыть слезы. Мне не стоит рыдать по поводу неудачной жизни. Какая-никакая, но крыша над головой есть, и к тому же я смогла получить стипендию на учебу в лучшем университете империи, а это немало.
Каспиан шумно вздохнул и достал из кармана белоснежный носовой платок. Одной рукой он придержал меня за подбородок, слегка разворачивая к себе, а второй бережно промокнул глаза, уже начавшие щипать от соленой влаги.
– Давай поговорим в более спокойной обстановке? – предложил он. – Я знаю здесь одно место.
Все еще опасаясь говорить, я лишь судорожно дернула плечами, что Каспиан расценил как согласие. Он вновь взял меня под руку и потащил куда-то вдоль торгового центра.
Мы прошли пару кварталов, прошил под арку, и вынырнули на узкую улицу с невысокими домами, спрятавшимися среди окружавших небоскребов. Двухэтажные, они стояли достаточно плотно друг к другу, словно ища защиты.
Это были старые кварталы города. Их осталось очень мало – земля в центре ценилась больше, чем топливо для ядерного синтеза космических кораблей.
Каспиан уверенно подвел меня к одному из домов, над темной дверью которого значилась вывеска «Танцующая мышь». Судя по шуму, доносившемуся изнутри, там был паб.
Я остановилась и нерешительно посмотрела на Каспиана.
– Ты уверен, что это – хорошее место?
– Не бойся, – он распахнул передо мной дверь и легонько подтолкнул меня в спину. Я перешагнула порог и огляделась. Нештукатуреные стены из темно-красного кирпича, столы из мореного дерева, вместо стульев – длинные скамьи. У одной из стен – камин, украшенный пушистой бело-красной гирляндой с зелеными цветами и розовыми конфетами – неизменные спутники Зимнего праздника.
Посетителй было немного. По всей видимости, это был паб «для своих», и хозяин держал его скорее для развлечения, чем для получения прибыли.
Высокий седовласый бармен, стоявший за стойкой, быстро посмотрел на меня, словно оценивая.
– Добрый вечер, чем могу… – он оборвал сам себя, всмотрелся в Каспиана и удивленно воскликнул. – Кас?!
