Текст книги "Эпоха Дугаров"

Автор книги: Екатерина Хаккет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

– Кто я для тебя?

– Что? – я резко распахнула глаза.

– Кем ты меня считаешь? – гулко повторил Гёто где-то над моей головой.

– Хорошим другом, – не думая, ляпнула я и вновь прижалась к эльфу-полкуровке, возвращаясь в призрачные сновидения. Разум почти мгновенно утонул в пучине усталости. Снилось что-то светлое, теплое, радостное. Я словно стала кем-то другим, таким не похожим на себя. Не знала печалей, проблем, горя. Кругом кружился только свет, а потом от громких посторонних звуков я дёрнулась всем телом, разбудив мирно сопевшего Ватари.

Гул множества голосов содрогнул ночь. Где-то рядом лаяли собаки. Смех, шум, рядом с нами что-то с лязгом разбилось о землю. На полотняных стенах палатки заплясали отблески приближающихся факелов.

– Так-так, – протянул кто-то снаружи. Отодвинув полог убежища, на нас с эльфом уставилось толстое и захмелевшее рыло. – Кто у нас здесь? – хищный блеск свинячьих глазок обжег меня огнем. – Эльфы! Я так и думал!

– Ты мне должен пятнадцать золотых, Барлок! – пробасил где-то поблизости голос под взрыв холодящего кровь смеха.

– Здесь парень и девка, – повысил голос неприятель, обращаясь к своим друзьям. – За парня заплатят копейки – жуткий выродок! А вот за девчонку могут дать около пятисот монет!

– Давайте выпустим парню кишки! – снова зловещий хохот окутал ночь.

– Если будет мешаться, то можно! Но девчонка нужна нам живой!

Я мысленно взывала к богам. Я не знала, что происходит. Не понимала. Спросонья не верила своим глазам и ушам. Сердце колотилось как сумасшедшее. Живот свело от страха. Начали трястись руки. Я не могла понять, где Орнелла и кто все эти люди.

Сонливость мешала соображать, кружилась голова. Ватари закрыл меня спиной, встав на колени, а я крепко держалась за его плечо, ощущая на коже бешеный пульс эльфийской крови. У меня не было при себе меча – лишь малюсенький кинжал где-то под толщей теплых покрывал.

– Парень, ну как? – мерзко улыбнулась толстая рожа. – Отдашь нам подружку по-хорошему или рискнешь жизнью?

Клянусь, я услышала, как Гёто зарычал, не разжимая зубов. Его руки моментально сжались в кулаки. Я моргнуть не успела, как он кинулся на огромного мужика. Тщетно. Бугай одной рукой вытащил его наружу из палатки, схватив за ворот рубахи. Меня он выбросил из убежища следом. Я рухнула в замёрзшую траву рядом с Ватари под гогот окруживших нас чужаков.

Где Орнелла?!

Рядом лаяли гончие собаки. Свет факелов осветил всю поляну, пруд… Ёмы нигде не было, а вокруг валялись только наши распотрошённые пожитки и убитые лошади.

Гёто попытался подняться с земли, но удар ноги мужика-великана свалил его снова. Толпа заликовала. Я переглянулась с поверженным другом: в тёмных глазах поселился не то чтобы страх, а что-то гораздо большее… И боялся он не за себя.

Пора было действовать. Эти громилы внешне напоминали разбойников. Вернее, не напоминали, а как раз ими и являлись. Облачённые в лёгкую броню, вооружённые до зубов. Один из них держал на привязи гончи, и, вроде, очень голодных. Я могла отличить воинов-путешественников от падальщиков с каменных дорог. Я провела с такими, как они, большую части жизни. Смогла даже подчинить их себе, забрав жизнь главаря, ещё будучи ребёнком. Парни эти были по моей части, и я должна была что-то сделать, чтобы защитить себя и своего друга.

У меня не было права на ошибку.

– Да заканчивайте с ними! – прокричал кто-то у меня за спиной.

Это был сигнал. Я рывком поднялась с земли и накинулась на ближнего разбойника. С голыми руками… Без брони, в одной фуфайке эльфийского пошива… Нестриженными ногтями впилась ему в незащищенную рожу. Он этого не ожидал. Я хотела выдернуть у него меч из ножен, но он отбросил меня быстрее, чем я успела что-либо сделать.

Упала, и тут начался настоящий кошмар. Они накинулись на нас все разом. Ватари взяли в «зажим», меня начали скручивать, пытаться связать руки. Я извивалась как змея, вырывалась, сопротивлялась, тянулась к Гёто. А они смеялись, смеялись, смеялись…

Мой бедный Ватари ничего не мог поделать. Только биться, как мотылёк в паутине, и смотреть… Я видела его глаза – эти черные омуты с неисчерпаемой безысходностью. Я всё понимала, но продолжала сопротивляться. Он что-то кричал. Его голос доносился до меня, но я не понимала, что он пытался сказать.

Меня вжали в землю… Пытались связать руки… Ловили то одну, то другую, то одну, то другую… Держали за волосы. Горький вкус слёз вдруг появился на губах. У меня кончались силы. Я всё понимала – он всё понимал. И кричал.

Всё так резко, непонятно, чуждо. Кто-то из мужиков приложил Гёто по голове огромным бревном. Это был конец. Он обмяк в захвате двух воинов практически мгновенно, как растёкшийся глиняный человечек. Мужики швырнули его в темноту за край света факелов. Я не видела, что с ним, не могла ему помочь. Внутри душа рвалась на куски, а руки затягивались толстой верёвкой. Гнев смешался с печалью. Я продолжала вертеться, но…

Мужик с оглушающим бревном уже был на подходе. Всё закончилось невыносимой болью и пеленой чёрного тумана перед глазами.

Я проиграла.

* * *

Орнелла неслась босяком на всех парах. Она слышала шум, слышала крики, и теперь её пугала сгустившаяся тишина. Ёма кинула все вещи на берегу. Бросила всё, только услышав звук приближающихся копыт. Но она находилась очень далеко. Это была её ошибка, только её… Она не могла этого допустить. Она обязана кодексом защищать эльфа и его подругу. Орнелла бежала, считая секунды, а ветер подгонял её вперед. Волосы вились как рваный флаг, мотаясь из стороны в сторону.

Она должна была успеть. Должна… Но лагерь встретил её скорбным молчанием.

Где-то рядом догорал костёр, изредка щёлкая угольками. Вокруг – бедлам и разруха. Палатки сломаны, мешки выпотрошены, лошади убиты. А в центре этого всего бездвижно лежал темноволосый эльф в измазанной грязью рубахе.

– Они забрали её, – с надрывом проскрипел Гёто, разглядывая перед собой пустоту. – Забрали, – волосы на его затылке слиплись от запекшейся крови. Также кровавые дорожки отчетливо виднелись на его щеках и подбородке. – Я ничего не смог. Я слишком слаб.

Орнелла помогла ему сесть и накрыла его спину одним из теплых одеял, валяющихся неподалеку. Эльф продолжал смотреть в никуда широко распахнутыми глазами, не шевелился, только сложил руки замком, поджав к подбородку колени.

– Кто это был? – Ёма принялась обрабатывать рану друга. Она обязана его защищать. Кодекс не простит, если что-то пойдет не так.

– Я не знаю. – Гёто помотал головой. – Ничего не знаю. Они забрали всё. И забрали её, – ледяной ветер заставил дрожать поседевшую траву, одиноким голосом завывая в чаще леса. – Они сказали, что за неё заплатят больше, и что она нужна живой. Мы не были готовы. Я не смог.

Наёмница насторожилась:

– Они назвали цену?

– Пятьсот монет.

– Есть только одно место, где так дорого платят за эльфов.

– Где это?

Орнелла всё поняла ещё до того, как добралась до лагеря, но от этого ситуация приняла ещё более скверный оборот. Её надежды не оправдали себя.

– Город О’нес, – жёстко пророкотала она, прицокнув заострённым языком. – Рабы для знати. – Услышав её, Ватари напрягся. – В этих краях нет разбойников – только работорговцы. Эльфы – их любимая добыча.

– Ты знала об этом, – смиренно прошептал Гёто, как будто лишённый всяких эмоций. – И всё равно оставила нас одних. Почему?

– Я всё исправлю. Обещаю. – Ёма помогла другу подняться с земли. – Мы вернём её. И я возмещу свой долг сполна.

– А я докажу, что на меня можно положиться.

Обещания соратников скрепились воинственными аплодисментами лиственных деревьев под присмотром ночных звезд.

* * *

Вечер выдался изрядно холодным, и Демиан Амон мог только посочувствовать тем, кто в этот момент нёс службу на крепостных стенах. Он пил чай, рассматривая причудливые танцы языков пламени в камине. Гостеприимство лорда Деррека не знало границ, и в каком-то смысле именно поэтому он мог посвятить вечер тишине и спокойствию, которых ему так не хватало.

Все навалилось на него снежным комом: и речи, и выступления, и личное общение с наместниками городов. Он устал. Хотелось просто лечь и ничего не делать. Отдаться размышлениям, на которые не оставалось времени. Хотелось провести вечер в хорошей компании, расслабиться, почитать что-нибудь. Императорские дела требовали от наследника трона полной отдачи сил, только вот сам Демиан не имел нужных запасов выдержки и бодрости, чтобы пройти весь путь до конца без передышек.

Он сидел, держал кружку в руках. Любовался камином и ветхими гобеленами на стенах, в то время как леди Лоурен молча притомилась у него на плече. Да, это был хороший вечер. Лучший из тех, которые приходилось проводить в поместьях высокопоставленных старцев и их семей.

Этот вечер Демиану позволили провести наедине с собой. Он был счастлив. Впервые за долгое время он улыбался не потому, что от него требовали, а сам по себе. За единственным окном горели звезды, луна. Небольшой город за крепостной стеной мирно спал, ветер шевелил листву, а стражники несли свой пост, обходя стену по кругу снова и снова, пока на горизонте не покажутся первые лучи солнца.

Странно, но Лоурен начинала нравиться Демиану всё больше. Хоть её магия представляла опасность, девушка почти никогда ей не пользовалась. Она не была одержима властью, не была подвержена простодушию и гордыне. Нет, она была иной. Она заботилась о Демиане, как никто другой. Её улыбка излучала свет, в глазах играли озорные огоньки, а сама она не давала повода усомниться в своей искренности.

Амон знал, что она не воткнёт ему нож в спину. Казалось, сам того не понимая, Демиан стал доверять ей больше, чем самому себе. Она всегда была рядом с ним. Помогала решать проблемы, слушала, подбадривала. Милая Лоурен поднимала его с колен на ноги, а вместе с ним воля к жизни возвращалась также у подданных крестьян, что следовали за будущим императором как за Дугаром, обретшим плоть.

Тихий вечер нарушили бранящиеся выкрики по ту сторону двери и звуки возни. Наследник трона не нуждался в даре предвидения, чтобы понять, что незваные гости направляются именно к нему.

Лоурен робко пошевелилась:

– Жаль, – протянула она. – А я думала, что ещё послушаю твоих историй про Ортог и забытые легенды о Старом Городе.

– Это далеко не последний вечер, который мы сможем выделить на отдых, – слова Демиана прозвучали серьёзно, но в душе он радовался как ослеплённый счастьем ребенок. Ведь он проводил время с той, кого можно было назвать другом, на краткий миг позабыв о войне и беспределе на землях Берселии.

Пора было возвращаться в реальность.

Резкие удары по лакированной поверхности двери заставили будущего императора подняться с места.

– Что вообще происходит?! – только и успел воскликнуть он, но тут дверь с грохотом ударилась о каменную стену, уступая место новым всплескам отборной брани. Двое мужчин в доспехах, а именно Лукардо Доминики с подчинённым, сдерживали жалкие попытки разгневанного противника прорваться сквозь их оборону. Рыцари застыли стеной в узком дверном проеме, закованные в сталь.

Сначала Демиан ничего не понял. Какое-то время он упорно старался рассмотреть причину вечерних проблем за спинами подданных воинов. Смотрел, слушал бессвязную речь, состоящую лишь из ругательств, а вместе с тем всё больше морщил лоб от неприязни. Низкорослый сквернослов, кем бы он ни был, кидался оскорблениями в его адрес, проклиная весь род Амон, вплоть до девятого колена.

Лукардо призывал бунтаря к порядку, просил его замолчать, не повышая голоса, старался вразумить глупца, но в конечном итоге терпение мужчин лопнуло и они скрутили под руки разбушевавшегося ночного пришёльца.

– Как это понимать?! – Лоурен не отрывала взгляда от запыхавшегося Лукардо, чьё лицо заплыло краской раздражения и злобы. – Кто этот человек?

– Я повторял ему одно и то же, миледи, – умудрённый годами страж, не применяя усилий, встряхнул бесноватого незнакомца. – Я говорил ему, что искать встречи с господином Демианом можно только после рассвета. Но он совсем не слушал меня! Он зарёкся, что поговорит с ним сегодня, даже если это будет стоить ему жизни.

– И что с того? – извечную доброту магессы как рукой сняло. Её, так же как и голубоглазого мужчину, глубоко задели упоминания о бывшем правителе империи, использованные в очень грубом контексте.

– Простите нас, милорд, – поперхнулся подчинённый Лукардо, сжимая латную перчатку на локте незнакомца. – Он сумел удрать от нас, но теперь мы поместим его под стражу. Простите, что так вышло.

– Уведите его, – девушка закатила глаза.

Без жалости Амон смерил бунтаря взглядом. Тот не поднимал головы. Молчал. Теперь уже молчал. Его ноги безвольно волочились по полу, пока стражники тащили его обмякшее хилое тельце в темный холл. Он был слишком мал для того, чтобы противостоять хотя бы одному из воинов-телохранителей. Видимо, он сразу понял, что у него нет шансов. Быстро сдался. Его нищенская одежда сияла неумело пришитыми заплатками, спутанные волосы закрывали лицо, но мнение Демиана о незнакомце в корне изменилось, когда он разглядел средь сальных прядей кончики заостренных ушей.

– Стойте, – он сделал шаг вперед. – Если этот житель далеких земель хочет мне сказать ещё что-то, помимо бессмысленных оскорблений, то я выслушаю его. Он добился того, чего хотел. Отпустите эльфа.

Лукардо колебался около секунды. Длинноухий гость шмякнулся о каменную кладку головой, не сумев опереться руками. Всхлипнул, присел, потирая лоб, а потом ясно-зелёными глазами обвёл собравшихся вокруг него людей.

– Пожалуйста, верните мне дочь, – простонал он, не сдерживая слез. – Она – всё, что есть у меня. Вы должны мне помочь.

Демиану стало худо. Эльфа колотила истерика, когда он ещё только взбегал вверх по лестнице. Слёзы градом проливались на серый пол, минуя заострённый подбородок. Во взгляде читалась безысходность, отчаянье, одиночество. Все эти качества Амон знал не понаслышке. Его передёрнуло от воспоминаний минувших месяцев лишений и жизни загнанного в угол отшельника.

– Кто забрал? – мужчина присел на корточки возле незнакомца. – Куда?

– Работорговцы, – голос эльфа дрожал, как осенний лист на ветру. Он был немолод. Седина съедала его нечёсаные пакли на висках. – Они ворвались в наш дом, когда меня не было. Я работаю здесь, на кухне. Служу лорду Дерреку уже не первый десяток лет… Я всегда возвращаюсь домой поздно. – Лицо несчастного исказилось бороздой морщин. – Я всегда опаздываю, опоздал и тогда.

– Когда это произошло? – боковым зрением Демиан заметил, как Лоурен тревожно взглянула на Лукардо.

Конечно, последние несколько лет мало кто слышал о работорговцах. Они обходили империю Виллион стороной. Как оказалось, до сих пор.

– Неделю назад, – глаза эльфа не могли врать. – Я потратил все свои деньги на её поиски. Искал информацию. Говорил с уличными ворами, убийцами, бардами. Все твердят как один – город О’нес.

– Тулий? – не выдержал главнокомандующий стражи. – Он как-то связан с этим?

– Рабы, там… Там их много.

Чтобы как-то унять накатывающие рыдания измученного эльфа, Демиан положил ему руку на плечо:

– Ты не ошибаешься? Город О’нес? Насколько достоверна эта информация? Ты уверен, что твоя дочь там?

– Я знаю это, – судорожно всхлипнул тот. – Она там. Все рабы там. В замке. Работорговцы являются раз в месяц и забирают слабых… Многих уже не стало, а лорд Деррек не хочет нас защищать. Городская стража только потешается над нами, над моим народом. Они только рады их появлению. Они ждут, что нас всех переловят по одному.

– Чушь! – ахнула девушка, а Лукардо что-то сразу же пробурчал своему подручному. Парень в доспехах побелел как привидение.

А Демиану оставалось только промолчать: все знали, что в словах бедняка проскользнула истина. Эльфов не любили. Их селили в трущобах, куда по трубам стекали помои. Их вынуждали жить в грязи, нищете и голоде. Многие из них работали от рассвета до заката за жалкие серебряники, и они ничего не могли поделать с этим. Такова суровая реальность.

– Вы вернёте её? Спасете мою Кали? – надежда, бередящая душу остроухого существа, кольнула сердце будущего императора, пронзая насквозь. – Вы спасёте всех нас?

– Я… – он не знал, как ответить. Растерялся. Зачем давать обещание, которое нельзя выполнить?

– Вы ведь тоже теряли тех, кто вам дорог? – тощая рука эльфа внезапно взлетела к предплечью Амона. – Вы знаете, что такое любовь? Знаете? Правда?

Амон ничего не ответил. Не было смысла. Он понимал незнакомца без слов. Зелёные глаза эльфа не могли врать. Слёзы израненной горем души всегда бегут по щекам гроздями. Слуга слепого лорда тонул в безумии бескрайнего одиночества, с болью в груди переживая каждый лишний миг.

– Я отправлю разведчиков вперёд, милорд, – Лукардо Доминики ударил кулаком по железному нагруднику с гербом, нарушая повисшую паузу. – Также я напишу вашему отцу, миледи. Он должен быть в курсе. Если в убежище герцога Тулия действительно процветает рабство, наш долг – восстановить порядок. На фоне случившихся трагедий нам ещё не хватало двинувшегося умом старика!

– Но О’нес слишком далеко, – с тревогой защебетала Лоурен. – Нам придётся сворачивать с намеченного пути. Менять курс. Это не входило в наши планы. Даже если старик Тулий действительно выжил из ума и коллекционирует рабов, люди не поддержат нас. Они не пойдут на Тулия, чья армия насчитывает более двух тысяч бойцов. Это то же самое, что прямо сейчас напасть на Ортог. Нам нужны люди, армия. Гонцы должны всюду разнести весть о твоем возвращении, Демиан. Все знают, что ты вернулся, но мало кто в это верит. Прежде твой голос должен достичь их умов и призвать действовать.

– Мы всё равно не сумеем обойти все поселения и города, – Амон не ожидал от себя такого явного смирения в голосе. – Если мы выдвинемся другой дорогой, то нам в любом случае попадутся несколько небольших городков. Если повезёт – там мы найдём новых союзников. А остальные… Кто захочет перемен, тот примкнёт к нам сам. – Демиан с сомнением оглянулся на Лукардо. – Ваша разведка говорила, что народ Песка уже рядом с нашими берегами. Нет времени тянуть: на морских границах выжидает Песок; Восток, Юг и Запад ждут своего часа. Они могут атаковать Берселию одновременно, и тогда наш родной край станет кровавой ареной для битв.

Доминики настороженно сверкнул глазами.

– Ты хочешь сказать, что мы меняем план господина Кристофа?

– Да. Мы идем на О’нес. – Демиан старался вести себя как обычно, не показывая слабостей и сомнений. Он контролировал свой голос, мимику, но не мог понять, почему принимал спонтанные решения, осознавая их смысл, только когда фраза слетала с языка. Но больше всего его поражало не это: удивительно было, что спонтанные решения и выводы оказывались самыми верными из всего возможного перечня вариантов. – Сначала О’нес, затем Ортог. Время на исходе. Нам необходим полноценный контроль над Севером, чтобы видеть реальное соотношение сил между сторонами. Я не знаю, какой там второсортный лорд занял трон после моего братца, – тут парень замолк, чуть не сболтнув лишнего о невообразимом возрождении Салазара. – Но меня терзают сомнения насчёт его тактических навыков и благоразумия. Я не могу доверить свою судьбу тому, о ком ничего не знаю.

– Так вы вернёте мою дочь? – эльф снова обратил на себя внимание окружающих. Восторг и страх быть обманутым – вот что выражали теперь его огромные изумрудные глаза.

– Я постараюсь сделать все возможное, – Демиан помог новому знакомому подняться. – Твое имя?

– Виев.

– Как много эльфов забрали работорговцы, Виев?

– Они забрали почти всех, кто не работал в замке лорда Деррека.

– Ясно.

Лукардо сделал шаг вперед, только встретившись с наследником трона глазами:

– Какие будут указания?

– Меняем курс. Оповести графа Кристофа об этом, а также найди комнату нашему новому гостю, – от этих слов эльф испуганно пошатнулся, будто не веря своим длинным ушам. – Пускай он побудет здесь до нашего отъезда. Я хочу поговорить с ним лично.

– А вы, милорд? – подал голос второй страж.

– А я прямо сейчас наведаюсь к лорду Дерреку и потолкую с ним о беспорядках в городе. Он должен многое объяснить.

– Демиан, – встревоженно шепнула Лоурен.

Она определенно хотела сказать что-то ещё, но смогла произнести только его имя.

Амон тяжело выдохнул, опустив взгляд в пол:

– Ложись спать. Я чувствую, что освобожусь поздно, а завтра у нас трудный день.

– Я понимаю.

Делегация двинулась к выходу. Эльф шел впереди, за ним все остальные. В темноте неприветливого коридора Доминики тихо обратился к Виеву:

– Почему ты сразу не сказал мне о похищении и работорговцах в городе? Мы могли бы по-другому подойти к решению этого вопроса.

– Я боялся, – пояснил тот. – Стража никогда не слушает. Только смеётся. Я думал, что мне никто не поможет.

– Мы – не они. – Коротко подытожил старый вояка.

Амон мог только мысленно согласиться, предвкушая долгий разговор с бессердечным лордом. Он знал, что должен начать что-то делать для Берселии, но, с другой стороны, он хотел провести вечер с Лоурен, что осталась в своих покоях.

Почему Империя не может подождать?

* * *

Дочь графа легла спать, одолеваемая плохими предчувствиями. Она ворочалась, каждые полчаса просыпаясь от кошмаров. Просыпалась, вскакивала, успокаивая дыхание, а затем как завороженная глядела в камин, пока сон не забирал её снова. Видела она что-то мутное, но очень яркое. Странные образы, силуэты, ощущения… Всё происходило слишком быстро: горел огонь, кто-то куда-то бежал, рушился потолок… Паника, страх, чьи-то безутешные рыдания, звуки борьбы и звонкий лязг металла, крики. Все это смешалось в один водоворот, и каждый раз, когда Лоурен закрывала глаза, эта воронка затягивала её вопреки желаниям.

Но это был всего лишь сон. Она убеждала себя в этом всякий раз, когда в ужасе хваталась за грудь. Только ночной кошмар и не более. Просто сон. Девушка сваливала всё на моральную усталость и сытный ужин.

Проснувшись от кошмара раз восьмой, Лоурен думала, что если откроет окно и подышит свежим воздухом, то ей полегчает. Так она и сделала, запрыгнув на подоконник с ногами. Холодный ветер мгновенно привел её в чувства. Она видела часовых с факелами, безлюдные улицы и одиноких бродяг возле таверны, которых штормило из стороны в сторону, как корабль по волнам.

Прошла минута, две. Дремота постепенно возвращалась. Придерживая белую ночнушку руками, девушка спрыгнула на пол босыми ногами и закрыла окно. Тревога отступила, но мысли об опрометчивом замысле Демиана не оставляли её в покое. Она не отрицала, что в чём-то он был прав, но что-то в этом всём ей не нравилось. В его плане таился некий изъян, нечто такое, что девушка не могла объяснить. Само появление работорговцев и рабства в самом спокойном городе Берселии не сулило ничего хорошего.

Она отошла от окна, остановилась, с непониманием осмотрелась вокруг: что-то продолжало тревожить её. Сердце забилось учащенным ритмом. Лоурен осмотрела стены, камин, старинные гобелены. Ничего – лишь пыль и танцующие отблески огня.

Но тут она увидела зеркало. Ночной кошмар.

Крик застыл в её горле. Она забыла, как дышать, а страх приковал её к месту. Она хотела закричать, позвать на помощь, убежать… Но не могла. Неведомая сила словно превратила её в статую. Её ноги окаменели, руки тоже. Бедная Лоурен с ужасом глядела в зеркало, не смея отвести взгляд.

– Глупцы. Вы такие глупцы, – тёмный силуэт по ту сторону стекла казался таким же реальным, как все остальные предметы в комнате. – Тулий давно кормит червей в сырой земле. Его место заняла другая фигура.

Тело не слушалось девушку. Лоурен не могла даже пискнуть. Её била дрожь, а внутренний голос безустанно звал на помощь.

– Ты ведь магесса, правильно? – в отражении голубые глаза хищно сверкнули потусторонним огнем из-под капюшона. – Магесса, которая способна на многое, но не умеет ровным счетом ничего. Тебя не обучали, не посвящали… Даже во мне сейчас больше силы, чем в тебе, – призрак мужчины махнул рукой – Лоурен упала на пол, закрыв рот ладонью. В её глазах застыли слезы. – Я даю тебе время на размышление, – продолжил говорить худощавый маг. – Либо ты со мной, либо против меня. Третьего не дано. Подумай хорошенько… Всё скоро изменится. Я смогу подарить тебе знания и свободу. Тебе больше не придётся скрывать свой дар. Новый мир может принять тебя как хозяйку, а может отвергнуть и отправить в небытие.

– Кто ты, демон? – всхлипывая, простонала девушка, отползая к кровати. – Это ты мучаешь меня?

Лоурен не могла звать стражников – слишком рискованно. Магия не предназначена для глаз непосвящённых. Здесь помочь себе могла только она сама. Внутри что-то болезненно отозвалось, когда она подумала о Демиане.

– Ты сама все знаешь, магесса, – холодно отрезала тень в зазеркалье. – Выбор за тобой. Я вернусь через несколько дней, чтобы узнать ответ. – Бледный лик исказился безумием. – Если ты обмолвишься об этом разговоре моему братцу, я сразу узнаю об этом.

Здесь Лоурен наконец поняла, кто явился к ней под покровом ночи: призрак страшной истории; Амон, чьи помыслы оставались неизвестны даже самим Дугарам. Он был жив. Жив до сих пор, а значит, представлял угрозу Демиану и всем замыслам графа Кристофа. Он мог все испортить.

– Я знаю всё и обо всех. От меня невозможно что-либо скрыть. – Салазар криво осклабился. – Мой братец собирает армию, но он не сможет ничего добиться. Его шансы на победу крайне малы. Он человек, а значит – смертен. Любая ошибка – и он покинет игру. – Выдержанная пауза показалась зловещей. – Но ты же этого не допустишь, так? Ты будешь защищать его? Почему? – мерзкий смешок породил глухое эхо. – Ты думаешь, это твой ключ из темницы одиночества? Думаешь, ему можно доверять? А что, если нет? Он лишь человек. Не маг. Он никогда не сможет тебя понять. Я вижу всё, магесса, все ваши уязвимые места и тайные желания. Чтобы обрести силу, сначала нужно умереть. Так же, как я.

Страх сменился гневом. Девушка поднялась с пола, сомкнув в кулаки дрожащие руки. Он не мог так говорить! Это всё чушь!

– Только маг поймет мага. – Силуэт начал блекнуть на фоне затухающего камина. – Я всё сказал. Дальше выбор за тобой, Лоурен Додзеро, дочь безрассудного графа-смельчака.

Призрак в зеркале бесследно исчез, оставив после себя только пелену сомнений и неиссякаемую ненависть. Девушка не успела ничего ему возразить. Он растворился за толщей стекла так же быстро, как капля яда в бокале вина.

О чём он говорил? Что он имел в виду, говоря про Тулия? Какой «новый мир»?

Подавляя дрожь, Лоурен вернулась в постель, закрывшись одеялом с головой. Она знала, что теперь не сможет уснуть до утра, и лишь жалела о том, что Демиан не может ей помочь в этой ситуации, разделив душевные терзания.

* * *

Аэдан сидел на крыше покосившейся от времени башни, свесив ноги вниз. Он слушал голоса земли и стоны заброшенного каменного изваяния, чей дух уже сгнил и требовал упокоения. Для Дугара существовали вещи, неведомые другим живым существам. Каждый предмет обладал душой, будь то меч или старый дом. Эти души говорили, просили, рассказывали. Они все тянулись к Дугару, так как признавали в нём хозяина-хранителя мира и бескрайних земель. Он слышал их и внимал измученному голосу земли, который что есть силы молил о глобальных переменах.

Первые лучи восходящего солнца прогнали сгустившийся холод. Красно-оранжевый свет коснулся верхушек деревьев, поверхности смиренного моря. С высоты древней башни Аэдан видел почти всю Берселию, а также всё то, что находилось за её пределами.

Вдалеке, на морских границах, виднелись бело-черные паруса кораблей. Со вчерашнего вечера ничего не изменилось: огромные вражеские фрегаты стояли в ряд, подобно гордым лебедям, а где-то на песчаном побережье копошилась армия Северных земель, возрождавшая механизмы мощных катапульт.

Зачем нужны эти войны? Кровопролитие? Битвы за власть?

Дугар не знал ответы на эти вопросы, молча ужасаясь деяниям людей и неведомой силе, что двигала их умами. Всё было так, как должно случиться. И на что-либо повлиять он не имел права: за плечами Аэдана и так уже скопилось немало ошибок. В отличие от остальных собратьев, он вёл себя как ребёнок, пытавшийся изменить ход представления цирковых акробатов, хаотично перепрыгивающих с каната на канат под высоким куполом разноцветного шатра.

– Ждал меня? – женский голос резко оборвал шёпот земли.

Дугар обернулся: она всегда являлась вовремя. Такая же милая и приветливая, как сотни лет назад. Его сестра не любила мир живых, но иногда делала исключение и спускалась с небес, чтобы лицезреть неконтролируемый хаос, ведущий мир к неминуемому уничтожению. Она относилась к нему лучше беловолосого мальчишки.

– Я хотел поговорить.

– О чём?

– Мне нужен твой совет.

– Совет? Мой? Ты мог спросить его у Старейших.

Черноволосая женщина присела на край башни рядом с серым эльфом. Вместе они смотрелись крайне нелепо: один телом принадлежал миру подземелья, другая кровью относилась к народу Песка. Любой из жителей Берселии забил бы тревогу, увидев на улицах города любого из них.

– Старшие закрывают глаза, Мереди, ты знаешь об этом. Они хотят, чтобы небесные творения уничтожили сами себя.

– И что ты хочешь от меня? В прошлый раз у меня не получилось тебе помочь.

– Выпустить силу из амулета может только хозяин, отказавшийся от его силы. Это нам не подвластно. – Дугар с тоской покачал головой. – Это могут сделать только люди.

– Ты спрятал амулет? – притворное безразличие не украсило голоса пожилой женщины.

– Да. Я отдал его. Я думаю, там он будет в безопасности, пока всё не закончится.

– А ты хитрец, мой дорогой, – улыбнулась собеседница. – Хочешь истребить все гнилые души, пустив побрякушку по рукам? Тебе же известно, что любой, кто заберёт амулет у хозяина силой, подписывает себе смертный приговор?

– Я знаю это.

– Если амулет пойдёт по рукам смертных, ты знаешь, что может произойти?

– Да. Всю ответственность я беру на себя.

– Ты либо неисправимый глупец, либо герой новой легенды, что будет передаваться из поколения в поколение, – сказала она и добавила: – Старшие недовольны твоими деяниями. И я тоже.

Аэдан сощурил глаза, обратив лицо к свету.

– Так что мне делать? Как остановить то, что грядёт?

– Ну, – неживой взгляд Мереди устремился к военным кораблям на горизонте. – Мы не можем действовать открыто, а значит, тебе нужен посредник. Но я повторюсь – остановись и следуй новому пути.

– А дальше что? – проигнорировал женщину Аэдан.

Она вздохнула, устав от упрямства друга.

– Дальше ставь всё на свою девчонку и направляй её правильным путём, – она пожала плечами. – Дай ей все знания, информацию. Ты должен знать всё о её враге.