Текст книги "Бедная богатая девочка"

Автор книги: Екатерина Черкасова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

вежливо сказала Сима. Она уже чувствовала, что до цели своего

посещения она доберется не скоро. – А вы ведь учились

вместе, да?

– Ну, недолго, в ординатуре; если вам мама говорила, меня оттуда

вскоре отчислили, о чем я, впрочем, не особенно жалею. Тогда, надо

сказать, переживал! Казалось, жизнь кончена, карьере конец, можно

идти только в дворники. Но никогда не знаешь, чем все обернется.

– Да уж, – неопределенно сказала Сима, прихлебывая

кофе.

– А батюшка ваш, Григорий, если не ошибаюсь, Александрович?

– Я его не знаю, – честно выпалила Сима. Почему-то этому

маленькому человечку хотелось говорить только правду.

– Узнаю Мариночку, – вздохнул Борис Ефимович, – строгая, принципиальная и, между нами, очень гордая, очень упрямая.

– Да уж, – более определенно сказала Сима: кому, как

не ей, было это знать!

– Слава богу, мои бывшие жены не столь тверды в своих

решениях. Сколько раз они запрещали мне видеться с детьми, чтобы насолить

мне, конечно, но всякий раз отступали.

– А у вас много детей? – бестактно поинтересовалась Сима.

– Лиза, на год вас помоложе, Миша, студент четвертого курса медицинского, и, разумеется, будущий психиатр, Аркаша, восьмиклассник, и Анечка, – его лицо расплылось в счастливой улыбке, – ей всего пять,

она младшенькая, самая любимая. Разумеется, они от разных жен,

с гордостью добавил он.

Сима даже позавидовала, она с удовольствием присоединилась

бы к его многочисленному выводку. Было сразу видно, что Борис Ефимович необычайно любвеобильный папаша. Эх, зря мать в свое время отвергла его ухаживания!

– Ну, деточка, это все лирика, а что же привело

вас ко мне? Надеюсь, не ваши личные проблемы?

– Нет, слава богу, – поспешно сказала Сима,

я вполне здорова. У меня проблема другого порядка. Дело в том,

что я частный детектив.

– Ах, что вы говорите, – восхищенно всплеснул

ручками Борис Ефимович, от избытка чувств даже подпрыгнув в кресле.

Знаете, я всегда мечтал познакомиться с настоящим детективом!

Сима польщенно улыбнулась, странный доктор нравился ей

все больше и больше.

– Я веду расследование, – продолжила она,

и оно касается одной из ваших пациенток.

– Да что вы! И кого же вы имеете в виду? – заинтересованно

спросил Гольдин.

– Вы, наверное, слышали об убийстве Артемова?

– Ну конечно! Я же много лет наблюдаю его дочь! Боже

мой, какое горе, какой ужас! Бедная девочка потеряла мать, теперь

отца... Где же в мире справедливость?! – патетически воскликнул

он. – Кстати, мой секретарь несколько раз звонил ей, ведь девочка

определенно нуждается в психиатрической помощи, но увы... Никто не

отвечает. Честно говоря, я уже начал беспокоиться. Кроме того, лечение

давало хорошие результаты, а теперь все может пойти насмарку.

– Я тоже не могу ее найти, – пожаловалась Сима,

но я хотела бы узнать о ней как можно больше.

– Вы ведете это расследование?

– Неофициально, со стороны защиты вдовы Артемова, она ведь подозревается

в убийстве мужа!

– А вы подозреваете дочь? – внезапно спросил Гольдин и

внимательно, остро посмотрел на Симу.

– Что вы, – растерялась та, – я ведь ее даже не видела.

А почему вы спросили?

– Ну, должны же вы строить какие-то версии, – ускользнул

от ответа Гольдин.

– Я просто стараюсь узнать как можно больше о ближайшем окружении

Артемова.

Борис Ефимович встал, покружил по кабинету, периодически

беря в руки и раскрывая какую-нибудь из книг. Сима видела, что

он не решается что-то сказать. Неужели какая-то страшная тайна?

Она даже замерла в предвкушении какого-то открытия. Но вместо этого Борис Ефимович сказал суховатым будничным тоном:

– Ну что же, я наблюдаю Вику Артемову примерно семь лет. После смерти матери ее состояние было весьма, весьма плачевным. Существовавшие тогда методы лечения дали обратный эффект: неправильно подобранная терапия перевела острое состояние в затяжной реактив. Вы понимаете, о чем я? – Он взглянул на Симу, желая удостовериться, что она следит за его мыслью.

– Да, да, – понимающе покивала Сима, она действительно ориентировалась в психиатрической терминологии, особенно после дела Голубева.

– Так вот, к тому времени, когда я занялся Викой, она находилась в болезненном состоянии, была двигательно заторможена, не вступала в контакт, ее кормили через зонд. Улучшения были кратковременными, иногда отмечалось психомоторное возбуждение, которое плохо купировалось. К этому времени девочка была резистентна к любым нейролептикам. Да, пришлось мне с ней поработать.

– Это все из-за смерти матери?

– Да, девочка ведь была свидетельницей ее гибели. Кажется, та принимала ванну, когда туда свалился фен с подзеркальника.

– А что же дальше?

– Дальше... – Гольдин подумал, переложил блокноты

на столе с одного края на другой. – У нее была кататимная амнезия. Увидев непонимание на Симином лице, он пояснил: – Когда личность не в состоянии выдержать эмоционального груза особенно тяжелых воспоминаний, она неосознанно перемещает их в подсознание, как бы делает вид, что их не существует.

– Но на самом деле человек помнит об этом?

– Осознанно – нет, но эти воспоминания можно попытаться извлечь. Если этого не сделать, такие воспоминания, загнанные в подсознание, сами могут служить источником психического расстройства.

– Как у Вики? – спросила Сима.

– Ну почти, – снисходительно улыбнулся доктор. – Дело в том, что Вика очень своебразная девочка. У нее имеется определенная личностная патология, не то чтобы она была психически больна, но... Психоаналитический комплекс Электры, своеобразие эмоционального реагирования, ограничение социальных контактов, страх перед новыми людьми и вообще перед жизнью. Наверное, это результат перенесенной ею травмы. Но сейчас она вполне адаптирована, учится в университете, рисует, у нее даже есть подруга.

– Аня?

– А, вы знаете?

– Мне кажется, я уже представляю ее, – сказала Сима. – Я встретилась с некоторыми ее знакомыми. А вы все-все о ней знаете?

– Думаю, что все, – снисходительно рассмеялся

Гольдин. Он встал и открыл один из шкафов. Там бесконечными рядами стояли аудиокассеты. – Знаете, дитя мое, я со студенческой скамьи ненавижу вести записи, разве что совсем схематично. А это мой архив. Здесь хранятся аудиозаписи сессий всех моих пациентов, в том числе и Вики. Тут, наверное, больше, чем они сами о себе знают.

– А вы можете мне их дать? – У Симы загорелись глаза. Она уже предвкушала, как будет их слушать вместе с матерью.

– Что вы, деточка, существует же врачебная тайна, я и так сказал больше, чем положено, ради нашей старой дружбы с вашей матушкой. Мы не должны обнародовать сведения, которые могут нанести вред пациенту.

– А они могут нанести вред? – по следовательской привычке уцепилась Сима за его слова.

– Нет, – твердо сказал доктор. – Вика не убийца,

если вы это имеете в виду, во всяком случае, не расчетливая.

– А, например, в состоянии аффекта или болезни? – не унималась Сима.

– Простите, Сима, через пять минут у меня пациент.

Гольдин выразительно посмотрел на часы. – Мои пациенты не любят сталкиваться с кем-либо в приемной, было приятно познакомиться. Передавайте привет вашей милой матушке.

Он встал и протянул Симе руку. Она поняла, что перегнула палку своими вопросами.

ГЛАВА 9

Сима проснулась в предвкушении удачного дня. Сегодня у

нее свидание с Костровым, не по делу, а настоящее, всамделишное свидание в ресторане. Вчера вечером он позвонил, без излишней заинтересованности спросил, как идут дела, а затем после паузы спросил, какие у нее планы на следующий вечер. Она постаралась сдержать первый порыв и не завопить, что она, конечно, на все, на все согласна. Вместо этого Сима неуверенно ответила, что у нее, собственно, были определенные планы, но ее дела вполне можно отложить. Сергей вроде обрадовался и сказал, что приглашает ее вечером поужинать. Договорились, что оба будут без машины.

Сима нарочито медленно поднялась с постели, словно боясь спугнуть приподнятое настроение и ощущение, что все у нее получится. Она прошла в ванную и открутила краны. Оглядев стоявшие флаконы и тюбики, поколебалась, а затем щедро высыпала в воду полфлакона разноцветной ароматной соли. В ванной поплыл горячий запах трав и цветов. Сима с наслаждением вдохнула, сбросила халат и погрузилась в воду. Нащупав большой голубой тюбик, она нанесла на лицо маску из белой глины, мяты и розмарина, мамину любимую. Вообще-то Сима, несмотря на уговоры матери,

почти не пользовалась косметикой и средствами для ухода за кожей, считая, что и так сойдет. Но сегодня ей не хотелось быть "так себе", она должна была предстать перед Сергеем во всем блеске.

Она взглянула в зеркало и показалась себе очень забавной

с лицом бело-голубого цвета и ненамазанными участками вокруг глаз

и губ. Господи, знали бы мужчины, на какие ухищрения пускаются ради

них женщины и что только они делают, чтобы быть красивыми. Вскоре

лицо стянуло и стало пощипывать. Исходя из принципа "чем дольше, тем лучше", Сима не стала смывать маску. Она вытянула из воды длинную ногу и критически осмотрела ее. Да, ухоженность оставляла желать лучшего. Сима с остервенением принялась тереть пятки пемзой, а затем тщательно и аккуратно выбрила ноги. Она чувствовала себя наложницей, которой предстояло первый раз провести ночь с султаном. Она

даже захихикала, представив себя в прозрачных шароварах, натертую благовониями, в прозрачном покрывале, идущую темными коридорами дворца в сопровождении толстого черного евнуха. Когда все было закончено, оказалось, что лицо под глиняной маской жжет нестерпимо. Сима осторожно смыла высохшую корку, протерла глаза, взглянула в зеркало и ужаснулась. Припухшее лицо покрывали красные пятна, и на это невозможно было смотреть! Но почему, почему именно сегодня?! Сегодня, когда, можно сказать, решается все в ее жизни! Ну, или почти все.

Сима завернулась в махровый халат и поплелась к телефону. Настроение было безнадежно испорчено, но все же нужно попытаться что-то сделать. Конечно, надо позвонить Инке, уж она-то знала все о том, как быстро привести себя в форму. Иногда, учитывая особенности ее старой профессии, наутро вид у нее бывал изрядно помятый, а временами ее даже украшал фингал, но к вечеру Инка умудрялась выглядеть, как свежая роза с капельками росы на нежных лепестках.

Подруга была дома. Выслушав Симины причитания, она деловито задала несколько вопросов, уточняя суть проблемы и необходимый объем работ. Пока Сима ждала ее, она поминутно подбегала к зеркалу, выискивая малейшие признаки улучшения. Но тщетно.

* * *

Инка влетела свежая, румяная, пахнущая какими-то новыми духами, шоколадом и фруктами. Потом она пояснила, что это и есть запах духов, оч-чень аппетитно, оч-чень привлекательно, мужчины так и мечтают тебя облизывать и кусать! Она сбросила Симе на руки шикарное лайковое пальто, отделанное стриженой норкой, мечта, а не пальто!

– Ну, привет, жертва красоты! – захихикала она, рассматривая несчастную Симину физиономию. – Да, дела! Это чем же тебя угораздило?

– Маска, американская, – обиженно сказала Сима, недовольная

шуточками подруги. – Белая глина, мята и розмарин.

– Ладно, не горюй, сейчас разберемся. Тащи ее сюда, свою маску.

Сима послушно поплелась в ванную, в глубине души довольная, что

Инна приехала. Кто-кто, а она обязательно поможет.

– Ты кофейку пока свари, – велела Инка, – да только

не по своему рецепту коричневую жижицу, а по моему, "евреи, не

жалейте заварки".

Сима недовольно засопела.

– Мне, конечно, до твоих кулинарных талантов далеко, но жидким

кофе я тебя никогда не поила, – сказала она, тем самым признавая,

что для себя варит обычно коричневую жижицу.

Сима нажала кнопку кофемолки, периодически встряхивая ее, чтобы кофе мололся равномерно.

– С корицей или кардамоном? – осведомилась она, демонстрируя недюжинные знания в рецептуре заварки кофе.

– С кардамоном, и соль на кончике ножа, – не оценила Инка

ее знания.

Вскоре кухня наполнилась ароматом свежесваренного кофе. Сима не поленилась вытащить крошечные полупрозрачные чашечки, хотя обычно пользовалась большими фаянсовыми чашками, которые было удобно держать в руках и совсем не страшно разбить. Но раз уж Инка взялась ее критиковать, то надо соответствовать ее требованиям.

@INT-20 = Инка внимательно читала аннотацию на тюбике, от напряжения шевеля губами.

– С каких это пор ты читаешь по-английски? – не

удержалась Сима.

Инна вскинула на нее огромные укоризненные глаза, и Сима сразу устыдилась. Просто она помнила, какой отчаянной двоечницей была ее подруга.

– Мать, да ты забыла, кем я была. Вспомнила? А теперь заметь, валютной! Ты что, считаешь, я с ними на пальцах объяснялась?

– Зачем на пальцах, – заржала Симка, – на других частях тела!

– Ну да, – хмыкнула необидчивая Инна, – обычно достаточно было числительных. Но все же тогда ведь попадались очень интеллектуальные люди, надо же было поддерживать беседу!

Они расхохотались, и Инке даже пришлось поставить чашку, чтобы не расплескать кофе.

– Ну ладно, к делу! – Инна вдруг стала серьезной. – Скажи-ка мне, дорогая подруга, сколько ты держала это на лице?

– Да кто ж его знает! Полежала в ванне, привела в порядок пятки,

побрила ноги... Минут сорок, наверное,

– Вот оно! – торжествующе воскликнула Инна.

А в аннотации написано, что не более десяти минут. Кроме того, маска для смешанной кожи, а у тебя, если не ошибаюсь, сухая. Вот и получила раздражение.

Сима с восхищением посмотрела на подругу.

– Откуда ты все знаешь?

– У меня же дамский клуб! Сауна, массаж, солярий, тренажерный зал, косметика, парикмахерская, ресторан, маленький кинозал, и во всем теперь приходится разбираться! Дамы знаешь какие капризные, ой-ой!

– А мужской стриптиз? – ехидно спросила Сима,

рискуя нарваться.

Инна неожиданно задумалась.

– А что, это идея! – серьезно, с воодушевлением воскликнула она. – Ну, Симуха, молодец! Варят мозги! И почему я сама не додумалась? Это же как раз то, что надо!

Сима замерла, удивленная реакцией Инки. Та с подъемом продолжала:

– Вижу небольшой уютный бар, вишневый бархат и зеркала, вход только женщинам. Освещенный подиум. Двое танцовщиков: черный и белый. Их мускулистые тела блестят...

– Ты что, серьезно? – не поверила Сима.

– А почему нет? Или женщина не человек, и подобные

заведения должны быть только для мужчин?

– Ну, в общем, конечно... – неопределенно промямлила Сима.

Инна со знанием дела принялась лечить подругу. Для начала

она смешала жирный успокаивающий крем, принесенный с собой, с гидрокортизоновой мазью и щедро покрыла ею Симино лицо. Та послушно подчинилась.

Пока страдалица ждала облегчения своих мук, Инка заварила настой ромашки, охладила его за окном, разлила в формочку для льда и сунула в морозильник. Сима терпеливо наблюдала за ее манипуляциями.

– Ничего, будешь как новенькая, – приговаривала Инна. – Ну что, жжение прошло?

– Да, – успокоенно сказала Сима. Она верила,

что приятельница обязательно приведет ее в порядок.

– Кстати, а для кого это мы так стараемся? – подобралась наконец Инка к интересующей ее теме разговора.

– Ну-у...

– Только не вкручивай, что ты вдруг решила заняться собой!

А то я тебя не знаю, тебе в общем-то наплевать, как выглядишь. Подруга была безжалостна, но справедлива.

– Никому не наплевать, – буркнула Сима.

Но ты права. Он пригласил мня вечером в ресторан.

– Кто он? И в какой ресторан?

– Да какая разница, в какой? Главное, пригласил, и я

должна выглядеть на все сто! – Симино лицо блестело от

крема, но было видно, что краснота постепенно уходит.

– Тот, о ком ты говорила? Адвокат, на которого ты сейчас

работаешь?

– Он самый! Сергей. Боже, как я его хочу!

воскликнула Сима. – И я думаю, сегодня ночью все будет!

– Не гони коней, подруга! Может, еще и сама не захочешь! – подколола ее Инна.

– Кто не захочет? Я? Да я ночи не сплю, о нем мечтаю!

– Преувеличиваешь! Нет ничего такого в мире, что

могло бы нарушить твой сон, – засмеялась Инна.

– Ну, конечно, ты права, но все же...

– Эх, Симка, Симка. – Инна обняла подругу, стараясь

не испачкать свою одежду о ее намазанное лицо.

Она промокнула крем подогретым полотенцем, внимательно осмотрела Симу.

Затем вытащила из морозилки кубики замороженного травяного отвара.

Сима запищала от неожиданного холода.

– Терпи, сейчас будешь как новенькая. Твой адвокат ошалеет.

Инна завершила манипуляции нанесением легкого увлажняющего крема, критически осмотрела дело своих рук и заключила: – Порядок. Сколько у нас времени? Надо подумать о макияже.

Времени оказалось навалом, и они решили позвонить Снегиреву,

чтобы тот не волновался. Снегирев высказал некоторое недовольство, что дамы, вместо того чтобы заниматься делом, посвящают себя косметическим процедурам, но, услышав от жены, что "любовь единственного мужчины дороже всяких дел", растаял. Правда, спросил, при чем тут Симка. Та обиделась, но виду не подала. В конце концов, может же и у нее быть личная жизнь?

– А что ты собираешься надеть? – поинтересовалась Инна.

Сима только сейчас об этом подумала и с готовностью распахнула перед подругой шкаф.

Инна с удрученным видом покопалась в джинсах, брюках,

куртках, джемперах и майках. Вытащила на свет короткую черную юбку

и со вздохом засунула ее в шкаф. Сима убито смотрела на все

это, она и сама понимала, что надеть ей нечего.

– Ну что, дорогая, я это предвидела! Поэтому у меня

кое-что для тебя есть, так сказать, из прошлой жизни.

Инка сбегала в прихожую, принесла большой яркий пакет

и жестом фокусника вытащила из него потрясающее черное с красным платье!

Сима даже замерла от восхищения. У нее никогда такого не было, маленького шелкового платьица, скроенного по косой. Просто небольшой кусочек ткани, но какой! И стоил он явно немало.

– Надевай! – велела Инка.

Сима мгновенно сбросила халат и влезла в узкую

короткую одежку, которая облегла ее как вторая кожа. В зеркале

она увидела девушку необычайной стройности, с ногами длиною в морскую милю. Сима обернулась.

– Классно! – восхитилась Инна. – Бери!

– Но оно, наверное, страшно дорогое, – усомнилась подруга. – А вдруг я его заляпаю или прожгу? Ты ж меня знаешь.

– Знаю, знаю. Но ты уж постарайся. А если честно,

огорченно призналась Инка, – я в него уже не влезаю,

замужество впрок пошло, всякие барсики, мурзики...

– Какие еще барсики-мурзики? – не поняла Сима.

– А вот какие! – Инка ущипнула себя за бок.

Это барсик. – Затем похлопала по действительно округлившемуся животику. – А это мурзик. А ты вон какая стройная! Эх, надо ходить в тренажерный зал! На работе ведь! – продолжала сокрушаться Инна.

– Послушай, а туфли? – спохватилась Сима.

– А что, у тебя нет? – с ужасом спросила Инка. – Ну

уж этого я тебе дать не могу, – намекнула она на Симкин размер.

– Только с выпускного в университете, – пригорюнилась Сима. – Там такие шпильки, я на них ходить не могу.

– Ничего, походишь! – жестко сказала Инна.

Давай, показывай!

Сима показала.

– Ну ничего, – успокоилась Инна. – Не очень,

конечно, модные, но классические, сойдет. Слава богу, что не белые.

А то был бы полный ужас!

Сима тоже понимала про полный ужас. Под опытной рукой подруги она преобразилась: мягкой рыжеватой волной легли волосы, таинственно засияли глаза, умело подкрашенные золотисто-ореховыми тенями и темно-коричневой тушью, губы под терракотовым блеском казались полными и соблазнительными. Инна удовлетворенно провела по Симиному лицу кисточкой с прозрачной пудрой и удовлетворенно сказала:

– Красавица, ну просто красавица! И почему же ты не красишься каждый день? О, минутку, последний штрих! – Она сбегала и вытащила из сумки свои духи.

– Нет! – завопила Сима. – Мне не нравится!

– Ничего! Зато ему понравится, – хладнокровно

заявила Инна, опрыскивая Серафиму.

* * *

Телефон звонил не переставая, но Сима не спешила брать трубку.

Включился автоответчик, ее же голосом произнесший, что ее нет дома,

но она обязательно перезвонит. А затем раздраженный Снегирев потребовал, чтобы она немедленно отозвалась. Сима повздыхала, но взяла трубку.

– Ну чего тебе? – недовольно спросила она.

– Какого черта ты отключаешь мобильник и не берешь трубку? – противным голосом поинтересовался шеф.

– Так, устала, отдыхаю, – соврала Сима, делая вид,

что зевает.

На самом деле она просто боялась, что Костров позвонит и отменит встречу. Но только кто же в этом признается?

– Так вот, кончай отдыхать и дуй на задание, – безапелляционно произнес Снегирев.

– Я не могу, – лаконично заявила Сима. Тон ее был даже несколько угрожающим.

– Что значит "я не могу"?! – разорался начальник. – А кто тогда может? Я, что ли?!

– А почему бы и нет? – холодно, едва сдерживаясь, спросила

Сима.

– Да потому, что я не могу изображать из себя шлюху! – малопонятно пояснил Снегирев.

– А я, значит, прирожденная шлюха?! – заорала Сима. Казалось,

что из ее ушей сейчас со свистом вырвется пар, как из закипевшего

чайника.

Тут в их малопродуктивный разговор вмешалась Инка, решительно вырвав у Симы раскаленную трубку.

– Милый, – ласково проворковала она, – я тут у Симочки, у нее очень важное свидание, я помогаю ей выбрать наряд, а что ты хотел? – Она нажала кнопку на телефоне, и до Симы донесся голос шефа:

– Тем лучше, что собирается на свидание. Значит, не

в своем обычном прикиде: куртка-джинсы-кроссовки. Уж ты, Инуль, сделай ее поаппетитней.

При этих оскорбительных словах Сима окончательно

вышла из себя и вырвала у подруги трубку:

– Короче, ценитель прикидов, что ты хочешь?

– Да ничего особенного, просто ты единственный сотрудник

агентства, пригодный для этой работы.

– Я вообще единственный сотрудник агентства, – съязвила Серафима.

– Милая, да если бы я мог, сам бы пошел, – уже жалобно произнес Снегирев.

Этот его тон подействовал на "единственного сотрудника" умиротворяюще. Она обреченно вздохнула и поинтересовалась заданием. Все оказалось просто, и никаких сыщицких способностей не требовалось, даже наоборот.

– Ты помнишь дамочку, которая хотела получить на мужа компромат

для развода, но мы ничего не обнаружили?

Это был исключительный случай, потому что, как правило, всегда что-нибудь обнаруживалось. Сима легко вспомнила холеную блондинку лет сорока, которая мечтала избавиться от мужа, занудливого толстячка-банкира. Тот заглядывал ненаглядной женушке в рот, ловил каждое слово, таскал за ней по квартире плед и тапочки, подавал утренний кофе в постель, чем, видимо, смертельно ее утомил. Дамочка завела тридцатилетнего красавца-бездельника и согласна была его содержать, правда на деньги мужа. Несчастный супруг заявил, что в случае развода изменнице не достанется ни копейки, так как его репутация безукоризненна. Поэтому хитрая дамочка и решила нанять нас, чтобы скомпрометировать честного супруга и отсудить при разводе увесистый ломтик его имущества.

Учитывая, что, кроме босса Володьки Снегирева, в агентстве "Пуаро" работала только Сима, эту нелегкую задачу предстояло выполнять ей.

– Да ты не беспокойся, – утешал ее Снегирев. – Во-первых, он совершенно безобидный, во-вторых, он явно нуждается в утешении и исполнен желания выговориться, в-третьих, он на голову ниже тебя и, как все коротышки, млеет от девушек типа "тетя Степа", так что все козыри у тебя на руках.

– Какая еще "тетя Степа"? – не поняла Сима.

– Ну не дядя же ты, – гнусно заржал Снегирев,

намекая на ее метр восемьдесят два.

– Ну ты и хам! – возмутилась Сима.

– Да что ты, солнце мое, я, наоборот, тобой восхищаюсь!

Это же обалдеть можно – живые два метра чистой красоты!

– Так уж и два...

– Ну почти два. Если на каблуках. Какой же здравомыслящий

мужчина от этого откажется? – польстил он ей.

– Ладно, говори, куда ехать и как опознать объект.

Сима придвинула потрепанный блокнот и записала адрес. – Крутое

заведение! А почему ты уверен, что он там будет, – она опустила

глаза в блокнот, – этот Михаил Львович?

– У него там встреча с партнером, жена уверена в точности

информации.

– А командировочные? Или ты рассчитываешь, что я на

свои буду покупать минеральную воду по пять баксов за стакан?

– Возьми у Инки сотку, потом разберемся. Ни о чем не

беспокойся, пригласит куда – поезжай с ним, я буду у вас на

хвосте. Помни, клиент мирный, даже пассивный, поэтому, если паче

чаяния распустит руки, ты его сразу не убивай.

Сима положила трубку и вопросительно посмотрела на подругу.

– Ну вот, сходила на свидание... Черт, всегда так.

– Эх, Симка, это же так интересно, я бы... – Инка

закатила глаза, явно вспоминая свою бурную молодость.

– Слушай, а может, сходишь вместо меня? – оживилась

Сима.

– Ты что, спятила? Да он убьет и тебя, и меня, и вашего клиента.

– И то правда, – грустно согласилась Сима. – Ты

как считаешь, он на меня клюнет?

– Еще как! Только вот надо другой макияж. Погоди... – Инна

быстро разложила орудия труда, протерла лицо Симы тампоном,

смоченным в жидкости для снятия макияжа.

– Ты что делаешь? – возмутилась подруга. – Ведь было

так красиво!

– Молчи, уж я лучше знаю, – не потерпела возражений Инна.

Она пока нанесла на Симино лицо очень светлый тон, легкими движениями растушевала его. Затем в течение двадцати минут колдовала над глазами, пока они не приобрели невероятную глубину, а взгляд не стал драматическим, чтобы не сказать трагическим. Для губ она выбрала очень темную помаду, но накрасила их таким непостижимым образом, что узкие Симины губы не казались тоньше, как можно было ожидать. И никаких румян.

– О боже, это я? – завопила Сима, глядя на

себя в зеркало. – Как тебе это удалось? Я напоминаю одновременно женщину-вамп и наркоманку, которая всю ночь трахалась и у которой под утро умер любовник.

– Поверь мне, это как раз то, что нужно. – Инна удовлетворенно осмотрела результат своей работы и сложила объемные косметички. – Ну, с богом, – торжественно сказала она и протянула Симе стодолларовую купюру.

* * *

Из Инкиной машины Сима набрала номер Кострова.

– Извини, пожалуйста, – она нервно теребила ремешок дорогой Инкиной сумочки, также взятой напрокат. – У меня очень срочное задание. Я никак не смогу.

Она отключилась и расстроенно посмотрела на подругу. Инка произнесла тоном многоопытной дамы:

– Эх, Сима, дурочка ты все-таки. Не умеешь играть

с мужчинами, водить их на поводке, морочить голову. Сама бросаешься

навстречу, легкая ты добыча. А что легко досталось, не ценится.

– А ты трудно доставалась? – не удержалась Сима.

Инна надулась, замолчала и преувеличенно внимательно следила за светофорами.

Сима поняла, что ляпнула не то, взяла Инкину теплую ладошку, лежавшую на рычаге коробки передач, сжала ее и виновато сказала:

– Ин, ну прости меня, я знаю, что ты права и хочешь, чтобы

мне было лучше. А я не со зла ляпнула.

– Ладно, ладно, – смягчилась Инка, выдергивая руку. – Дай мне переключить передачу, а то обороты уже зашкаливает.

ГЛАВА 10

Все-таки, кого бы ты ни изображал, входишь в образ, если даже он тебе абсолютно чужд. Сима вошла в бар, слегка покачиваясь на огромных каблуках. Чтобы удерживать равновесие, ей приходилось вилять бедрами и выпячивать обтянутый платьем зад. Одним движением она сбросила на руки крепышу-охраннику шубку, представив себе, как бы это сделала Инка. Охранник посмотрел на нее снизу вверх с непередаваемым восторгом. Что же с женщиной делают макияж, одежда, каблуки! Приди она сюда в своем обычном наряде, ни одна особь мужского пола не обратила бы на нее внимания. Но сегодня... Все сидевшие в полупустом питейном заведении повернули к ней головы. Сима как можно более независимо прошла сквозь их заинтересованный строй, стараясь не свернуть ногу или шею. Как написали бы в дамском романе, "она вонзала стилеты каблуков в беззащитные мужские сердца". Сима попыталась небрежно и элегантно впорхнуть на высокий стул у барной стойки, но шпилька предательски соскользнула с металлической подножки, и она, безуспешно стараясь затормозить, съехала с высокого кожаного сиденья. Каблук при этом намертво застрял в замысловатой конструкции стула, обтягивающее короткое платье задралось едва ли не до

пупа, а в попытках удержаться Сима ухватилась за мраморную столешницу стойки и сломала два только что наманикюренных ногтя. Это была настоящая катастрофа! Сима, держа босую ногу на весу, выковыривала застрявшую туфлю, когда услышала над собой :

– Пожалуйста, не двигайтесь, я сейчас вам помогу.

Она выпрямилась и увидела маленького круглого человечка с быстрыми черными глазами, чем-то напоминавшего знаменитого олигарха. Не сводя с нее восхищенных глаз, он вытащил каблук и бережно надел туфлю на Симину ногу. Вот когда она пожалела, что у нее не изящный тридцать шестой размер! С другой стороны, человеку, похожему на олигарха, было все равно: хоть его макушка и доставала только до подбородка красавицы, он тем не менее жадно пожирал глазами ее всю с ног до головы.

– Спасибо, – с достоинством произнесла Сима.

Он, бережно поддерживая даму под локоток, усадил ее, а затем извинился:

– Умоляю вас, не уходите. Я попрощаюсь со своим партнером

и немедленно вернусь к вам, хорошо?

Собственно, Сима никуда и не собиралась уходить,

так как человек, похожий на олигарха, и был искомый клиент. Надо

же, как удачно повернулась маленькая неприятность!

– Что вы будете пить, очаровательная незнакомка? – галантно

поинтересовался мужчина.

Сима неопределенно пожала плечами. Она бы махнула рюмочку водки,

но, по ее мнению, это противоречило образу. Кроме того, она не знала,

что пьют подобные дамы.

Он понял ее молчание по-своему.

– Арнольд, – обратился он к бармену, – приготовьте

даме коктейль, ну... скажем, "Лунный свет".

Бармен кивнул и деловито засуетился. Он извлек ананас и одним движением отрезал у него верхушку. Сима заинтересованно смотрела, не понимая, что он собирается делать. Арнольд ловко специальным ножом вынул серединку плода и принялся наливать в ананас шампанское и ликеры. Процесс приготовления завершился украшением шедевра живой орхидеей.

Ничего себе жизнь у дамочек такого сорта! Сима даже

позавидовала. Ни с того ни с сего падаешь со стула, и тут тебе просто так, ради алых губок и длинных ножек, преподносят роскошный и, наверное, дорогущий коктейль! Но, с другой стороны, ведь это надо краситься, делать маникюр, прическу, носить туфли на каблуках, думать о том, как ты ходишь, держишь ли спину, достаточно ли покачиваешь бедрами, достаточно ли сексапильно бросаешь взгляды, облизываешь губы, поправляешь волосы... Ну нет, все это не по ней, тут никакого терпения не хватит, если, конечно, такой не родилась. Вот Инка, да! Еще в первом классе – локоны, бантики, кружевные воротнички. "Ах, Сашенька, миленький, дай списать домашнее задание!" – "А что мне за это будет?" – "А я дам тебе себя поцеловать". И подставляла нежную бархатистую щечку. Не то что Сима – чуть что, сразу в лоб! "Дай списать, а то получишь портфелем по голове". Эх, неправильно жила!